[Шано]

Что будет после фантастики. О развитии художественных методов

Я уже не раз говорил: фантастика (хоть научная, хоть сказочная) — не жанр, а художественный метод. То есть метод оценки и понимания происходящего в мире средствами искусства.

Кратко напомню, каковы предыдущие художественные методы.

Классицизм, практически сошедший со сцены уже к началу XIX века, оценивал события с точки зрения некоего идеала. Идеал, как правило, брался из прошлых времён — отсюда и название «классицизм», то есть следование классическим образцам. Соответственно жизнь оценивалась по тому, близка она авторскому идеалу или далека от него, в чём именно близка и в чём далека. Самое известное (чуть ли не единственное оставшееся в школьной программе) большое русское произведение этого жанра — «Недоросль» Дениса Ивановича Фонвизина. Но и сентиментализм, иной раз выделяемый в отдельный художественный метод (у нас в нём особо отличился Николай Михайлович Карамзин), по сути отличается от классицизма только упором на сопоставление идеала с реальностью не по разумной оценке, а по ощущению.

Романтизм, пришедший на смену классицизму в XVIII веке и продержавшийся примерно до середины XIX — рассмотрение поведения людей с крайними особенностями личности — не важно, физическими или духовными — и/или в крайних обстоятельствах. У нас сейчас из романтиков более всего памятен Виктор Мари Жозеф-Леопольд-Сигибертович Юго (Гюго). В известнейших его произведениях действуют калеки и уроды (вроде Квазимодо, искалеченного детской травмой, или Человека, который смеётся, сознательно изуродованного опять же в детстве для деятельности в качестве клоуна) или люди, героически преодолевающие немыслимые препятствия (в романе «Труженики моря» герой в одиночку спасает важнейшую и ценнейшую по тому времени часть судна, намертво застрявшего на камнях — паровой двигатель весом несколько тонн).

Реализм, пришедший на смену романтизму и популярный по сей день, старается как можно точнее воспроизвести картину жизни — в надежде на то, что взгляд на эту картину позволит сам по себе установить какие-то важные закономерности или дать рекомендации.

Кстати, интересно: в начале 1930-х годов в ходе подготовки Первого съезда советских писателей довольно активно обсуждалась возможность сочетания в рамках этого союза двух творческих методов — социалистического реализма и революционного романтизма. В конце концов возобладало мнение, что революция — дело хотя и романтическое, но вполне реальное, и посему революционный романтизм нет смысла выделять в отдельный метод, а можно писать произведения, стилистически ему соответствующие, в рамках обычного социалистического реализма. Не берусь утверждать, что решение правильное, но мне сейчас затруднительно его оспаривать: я всё-таки не деятель искусства, и мне трудно сказать, в какой мере искусство может совмещать эти методы.

А ещё отмечу: социалистический реализм в какой-то мере совмещает особенности реализма и классицизма. Ведь в нём необходимо сочетать точность отображения окружающей действительности с оценкой степени её приближения к идеалу — только на сей раз идеал не взят из прошлого, а предполагается достижимым в будущем.

Фантастика же представляет собою нечто вроде дальнейшего развития романтизма. Если романтизм рассматривал людей и события, находящиеся на пределе возможного, то фантастика рассматривает то, что находится уже за пределами. Таким образом она пытается взглянуть на мир как бы снаружи, а не изнутри — в надежде на то, что такой взгляд позволит узнать о мире что-то важное, но плохо различимое изнутри.

Исходя из всего этого, полагаю: на ближайшие пару поколений ещё хватит познавательной силы фантастики. Ведь и предыдущие художественные методы держались куда дольше пары поколений.

Фантастика зародилась ещё в античные времена — наряду с мифами о действиях богов и героев стали появляться и рассказы о чудесных деяниях вроде бы вполне обычных людей. Судя по этому почтенному возрасту, потребность во взгляде на мир снаружи была у людей с незапамятных времён. А значит, и останется ещё очень надолго.

Что придёт на смену фантастике — вовсе не берусь предсказать: слишком уж много разных жанров могут в дальнейшем вырасти в новые художественные методы. Но по аналогии с тем, каким именно образом фантастика выросла из романтики, могу предположить: следующий жанр вырастет из реализма и скорее всего будет представлять собою, говоря современным языком, гиперреализм — попытку воспроизводить окружающую действительность какими-нибудь новыми техническими средствами ещё точнее в надежде на то, что это моделирование позволит каждому легче и точнее делать самостоятельные выводы и самостоятельно постигать реальность легче и точнее. От авторов в этом случае потребуется только добиваться максимальной точности отображения мира, даже не пытаясь излагать собственные взгляды на этот мир. Нечто вроде современной журналистики, где автор теоретически обязан только излагать факты с тем, чтобы читатели делали выводы вполне самостоятельно.

Но такое требование означает: автор влияет на мнение читателей только подбором отображаемых им фактов. Давно известно: даже если какая-то газета действительно говорит только правду, она всё равно вынуждена отбирать конкретные факты для отображения — просто потому, что весь мир не может уместиться на газетных страницах, и таким образом газета влияет на читателя просто подбором того, какие именно факты она считает достойными печати. Если не ошибаюсь, лозунг Times — «все факты, достойные внимания». Отбором материалов для публикации внимание читателя направляется в направлении, нужном авторам и редакторам.

Думаю, грядущие наследники реализма будут делать акцент именно на отборе. Они будут максимально реалистично и даже гиперреалистично отображать именно ту часть окружающей действительности, которая заставит читателя думать нужным автору образом. На мой взгляд, фантастика честнее.
www.odnako.org/blogs/chto-budet-posle-fantastik...

@темы: писательское

Comments

[Шолль]

Даааа... Методы... Интересно, какого лохматого года он взял школьный учебник по литературе? Продемонстрировал свое невежество, но выводы сделать - это святое.

[Шано]

Шолль, а то. могет быть даже и не учебник взял, а так, одним махом все взял и сам охарактеризовал. Огулом.

[Ela]

Ой, какое няшное ня! )))
И где ты только такое выискиваешь? )))

[Шано]

Ela, а само как-то в очи лезет, ничего и искать специально не надо)

[Clegane]

Ой мать моя анархия! Это вообще что было? Он что не понимает, что любая литература, которая не учебно-документальная, имеет такое интересное название как "художественная"? И методы тут абсолютно не при чем. И, простите, что такое "познавательная сила фантастики"? Я что, буду разводить королей-пустынников по методике из одноименного рассказа Мартина? Или джантировать стану, как у Бестера?
И либо автор может рассказать историю, либо нет. Методы значения не имеют, даже среди соцреализма есть "Ватага" Шишкова.