[Шано]

Оригинал взят у в Музей набивных тканей в Милюзе и "текстильное безумие" Второй империи

Милюз (Mulhouse), город во французском Эльзасе, на границе с Германией и Швейцарией, не избалован вниманием туристов. Это не удивительно: в Милюзе сохранилось мало старины, он разительно не похож на прочие эльзасские города  -  игрушечно-красивые, словно не тронутые временем. Бурный экономический рост города в 19 веке стал причиной того, что от старого Милюза мало что осталось. Однако в Милюзе и его окрестностях есть интереснейшие музеи, в том числе - уникальный музей набивных тканей (Le Musée de l'Impression sur Etoffes).




Доски для набойки

Милюз называют "французским Манчестером". В 1746 году в городе была открыта первая текстильная мануфактура, а в первые годы 19 века мануфактуры Милюза уже снабжали тканями не только Францию, но и многие европейские страны. Особенно благоприятным стал для Милюза 1806 год, когда Наполеон ввел запрет на импорт тканей из Англии. Город рос, как на дрожжах, – фабрикам требовались все новые прядильщики, ткачи и красильщики.




Доски для набойки и образцы рисунков

Музей набивных тканей был основан в 1883 году на базе Музея промышленного дизайна, который ранее учредило Промышленное общество Милюза. Первоначально это была своего рода база данных для специалистов-практиков. Постепенно начала формироваться коллекция, включающая не только местные эльзасские образцы тканей и рисунков. В 1911 году музей был открыт для широкой публики. Сегодня в музее 6 000 000 образцов тканей и других экспонатов.


Экскурсия началась!

Гордость музея – коллекция досок для изготовления набивных тканей. Очаровательная юная француженка ведет на английском языке экскурсию и на глазах у посетителей создаёт набивную ткань. Послушаем и посмотрим!




Так делают набивную ткань

Набивной называют ткань, поверхность которой украшена печатным рисунком. Первоначально набивная ткань создавалась вручную - набивкой (набойкой). При изготовлении ранних набоек применялись небольшие деревянные доски, многоцветный узор набивался с нескольких досок.
Расправленный кусок ткани помещают на ровную поверхность, желательно каменную. Доску с вырезанным на ней орнаментом кладут в корытце с краской, а затем плотно прижимают к ткани, и на ней отпечатывается нужный цвет. Чтобы доска лучше соприкасалась с тканью, доску подбивают молотком. Если ткань многоцветная, процедуру повторяют несколько раз, помещая каждую доску на строго определение место, чтобы рисунок не сбился. Со временем рельефы на досках становились все более совершенными, рисунки, которые наносились с помощью ручной набойки, - более сложными и тонкими.


Набивная ткань




Доски для набойки


Набивная ткань со сложным рисунком

В начале 19 века ручную набойку заменяют машины, в которых используется печать с цилиндрического вала. Тем не менее, у ручной набойки остаются свои преимущества: ее отличает едва заметная "неправильность", это делает узор  живым и особенно привлекательным по сравнению с рисунком, который наносится механически, с помощью тканепечатающей машины. Поэтому в  наши дни эксклюзивные набивные ткани делают  по старинке, вручную,  любители набивных тканей могут овладеть этим искусством на специальных семинарах.




Тканепечатающие машины

Распрощавшись с милой девушкой-экскурсоводом, отправимся на выставку.

Выставка "Текстильное безумие. Мода и декор Второй империи" (Folie Textile. Mode et décoration sous le Second Empire) проходит в музее до октября 2014 года. На выставке представлено около 230 экспонатов: одежда, мебель, образцы тканей, подготовительные рисунки, гравюры, литографии, книги, альбомы с эскизами.
Период Второй империи (время правления Наполеона Третьего,1852-1870)  был отмечен собственным стилем,  помпезным и эклектичным "вторым ампиром". Барон Осман перекраивает и перестраивает Париж, по проекту Шарля Гарнье возводится здание парижской Оперы, ставшее символом эпохи, в художественных салонах царствуют академики, гостиные заставлены тяжеловесной мебелью, нарядные платья с широкими кринолинами напоминают клумбы. В моде самые яркие цвета - лиловый, ярко-розовый, красный, в моде экзотические восточные мотивы, в моде крупные, пышные цветы. Они везде – на портьерах, на коврах, на обивке мебели, на юбках. Гостиные и спальни уподобляются цветущему саду.







На этой выставке нельзя не вспомнить  роман Эмиля Золя "Дамское счастье" (1882), в котором писатель с тщательностью натуралиста изобразил текстильный бум, охвативший Париж в  те  годы, и первые универсальные магазины, предлагающие дамам все блага текстильного рая, – машинные кружева, тесьму, шнур, бахрому и ткани, ткани, ткани… Поистине текстильное безумие! Полюбуемся тканями, вспоминая роман "Дамское счастье".

"Но особенно ошеломила их последняя витрина. Шелк, атлас и бархат были представлены здесь во всем разнообразии переливчатой, вибрирующей гаммы тончайших оттенков: наверху - бархат густого черного цвета и бархат молочной белизны; ниже - атласные ткани, розовые, голубые, в причудливых складках, постепенно переходящие в бледные, бесконечно нежные тона; еще ниже, словно ожив под опытными пальцами продавца, переливались шелка всех цветов радуги, - отрезы, свернутые в виде кокард и расположенные красивыми складками, точно на вздымающейся груди. Каждый мотив, каждая красочная фраза витрины была отделена от другой как бы приглушенным аккомпанементом - легкой волнистой лентой кремовых фуляров. А по обеим сторонам витрины высились груды шелка двух сортов: "Счастье Парижа" и "Золотистая кожа": шелка эти продавались только здесь и были из ряда вон выдающимся товаром, которому предстояло произвести переворот в торговле новинками..."





"...- У нас будут и другие ткани, замечательные как по дешевизне, так и по качеству, - продолжал Муре певучим голосом. - Рекомендую вам, например, нашу "Золотистую кожу", это тафта несравненного блеска... У нас большой выбор шелков разнообразнейших расцветок и рисунков, они отобраны нашим закупщиком среди множества образцов. Что касается бархата, вы найдете богатейший подбор различных оттенков... Предупреждаю вас, что этой зимой будет модно сукно. Вы найдете у нас превосходные двусторонние ткани, отличные шевиоты..."





"Вокруг них на хрупких изящных этажерках лежали вперемежку штуки шелка в длинных бумажных обертках кремового цвета, что делало товар похожим на брошюры необычайного формата. Всевозможные шелка, муар, атлас, бархат, переполнявшие прилавок, казались грядками скошенных цветов, настоящей жатвой изысканных и драгоценных тканей. Это был самый элегантный отдел, истинный салон, где товары, такие легкие, казались роскошной обстановкой..."





Выставка была устроена в глубине зала, вокруг одной из чугунных колонн, поддерживавших стеклянный потолок, и походила на водопад тканей, на кипящий поток, ниспадавший сверху и расширявшийся по мере приближения к полу. Сначала брызгами падали блестящие атласные ткани и нежные шелка: атлас а-ля рэн, атлас ренессанс, с их перламутровыми переливами ключевой воды; легкие кристально прозрачные шелка - "Зеленый Нил", "Индийское небо", "Майская роза", "Голубой Дунай". За ними следовали более плотные ткани: атлас мервейе, шелк дюшес, - они были более теплых тонов и спускались вниз нарастающими волнами. Внизу же, точно в широком бассейне, дремали тяжелые узорчатые ткани, дама, парча, вышитые и затканные жемчугом шелка; они покоились на дне, окруженные бархатом - черным, белым, цветным, тисненным на шелку или атласе, - образуя своими перемежающимися пятнами неподвижное озеро, где, казалось, плясали отсветы неба и окружающего пейзажа. Женщины, бледнея от вожделения, наклонялись, словно думали увидеть там свое отражение. Стоя перед этим разъяренным водопадом, они испытывали глухую боязнь, что их втянет поток этой роскоши, и в то же время ощущали непреодолимое желание броситься туда и там погибнуть..."





"...Выставка летних шелков, расположенная в центре отдела, освещала, словно восходящее солнце, весь зал сиянием зари и переливалась самыми нежными цветами радуги - бледно-розовым, светло-желтым, ясно-голубым. Тут были фуляры прозрачнее облака; сюра - легче пуха, летящего с деревьев; атласистые китайские шелка, напоминающие нежную кожу китайских девушек. Были тут и японские понже, индийские тюсоры и кора, не говоря уже о легких французских шелках, полосатых, в мелкую клетку и в цветочках всевозможных рисунков, - шелках, вызывавших мысль о дамах в платьях с оборками, вышедших майским утром погулять под раскидистыми деревьями парка..."



"Продолжая разговаривать, он уже несколько минут следил взглядом за Гютеном, не решавшимся расположить синие шелка рядом с серыми и желтыми; продавец несколько раз отступал назад, чтобы лучше судить о гармонии тонов. Наконец Муре вмешался.
— Чего это ради вы решили щадить их зрение? — сказал он. — Не бойтесь, ослепляйте их… Вот так! Красный! Зеленый! Желтый!
Он брал штуки шелка одну за другой, разматывал ткань, мял ее, создавая ослепительные гаммы. Всеми было признано, что патрон — лучший в Париже мастер по части витрин, он совершил подлинный переворот и в науке выставок был основателем школы броского и грандиозного. Он стремился к созданию лавин из тканей, низвергающихся из разверстых ящиков, и хотел, чтобы они пламенели самыми яркими, усиливающими друг друга красками. У покупательниц, говорил он, должно ломить глаза, когда они выходят из магазина."

@темы: история вещей, история одежды

Comments

[Fand_sidhe]

И почему все это исчезло... только в музеях и увидишь такое изобилие и роскошь ((
Наверное, это связано с тем, что в XIX веке людей на планете было чуть больше миллиарда, а сейчас - в семь раз больше? То есть с истощением ресурсов?

[Шано]

Fand_sidhe, ну, 20 век был склонен к минимализму даже в роскоши. Маленькое черное платье и маленькое красное платье, вот все, што нужно по настоящему шикарной женщине, как-то так. И потом, человек как-то склонен не очень ценить то, что было на его памяти. Вот когда все станет сильно ретро - тогда и начнут перетряхивать бабушкины сундуки)

[Fand_sidhe]

Шано,

20 век был склонен к минимализму даже в роскоши

ну еще бы, после двух мировых войн... какая уж там роскошь.

Вот когда все станет сильно ретро - тогда и начнут перетряхивать бабушкины сундуки)

так это уже антиквариат, не ретро )) да и ткани музейного (то есть исключительного по качеству) уровня.

[Шано]

какая уж там роскошь

не, богачи вполне могли пороскошествовать, их войны никогда сильно не смущали, но в обществе стало не принято выделяться богатством. Тут скорее социализм помешал.
А и сейчас откладывают при изготовлении ткани музейного уровня. Да и в прежние времена ношенные вещи в музее без реставрации не выставишь. Краски нестойкие, ткани тянутся... Тут я вспоминаю тот кусочек из "Меж двух времен" (вы читали?), когда Саймону показывают платье из музея и реконструкцию-новодел, как оно выглядело, когда было новым.

[Шано]

какая уж там роскошь

не, богачи вполне могли пороскошествовать, их войны никогда сильно не смущали, но в обществе стало не принято выделяться богатством. Тут скорее социализм помешал.
А и сейчас откладывают при изготовлении ткани музейного уровня. Да и в прежние времена ношенные вещи в музее без реставрации не выставишь. Краски нестойкие, ткани тянутся... Тут я вспоминаю тот кусочек из "Меж двух времен" (вы читали?), когда Саймону показывают платье из музея и реконструкцию-новодел, как оно выглядело, когда было новым.

[Fand_sidhe]

Шано,

богачи вполне могли пороскошествовать, их войны никогда сильно не смущали,

да это понятно. Просто, как мне кажется, такой высокий уровень профессионального мастерства уже исчез. Не окупается массовое производство сверхкачественных вещей.
Впрочем, эксклюзив всегда был в цене и всегда был редкостью. Хотя, с другой стороны... Взять того же Вермеера. При жизни считался средним художником, едва мог содержать семью. После его смерти его вдова с четырнадцатью (!) несовершеннолетними детьми осталась без средств к существованию. Он же был забыт на несколько столетий, пока вдруг в 20 веке внезапно не обнаружили, что его картины гениальны.
Ну ладно, это живопись, не прикладное искусство и не ремесло, там все-таки люди быстрее разбираются, что к чему.
Но... опять-таки если вспомнить шпалеры "Дама с единорогом"... хорошо, что их вытащили из убожеских условий, прежде чем они погибли безвозвратно.

А и сейчас откладывают при изготовлении ткани музейного уровня. Да и в прежние времена ношенные вещи в музее без реставрации не выставишь.

да, я согласна. Я скорее об утраченном уровне мастерства, об ушедшей эпохе, стилях, исчезнувших навсегда.

Тут скорее социализм помешал.

Я имею в виду скорее общемировую тенденцию. Технический прогресс тут виной, скорее всего - с одной стороны, сильно облегчил жизнь, а с другой - усилил до предела унификацию (не отсюда ли болезненная страсть к индивидуализации, характерная для нашего времени - как попытка противостоять тотальному усреднению?)

Тут я вспоминаю тот кусочек из "Меж двух времен" (вы читали?), когда Саймону показывают платье из музея и реконструкцию-новодел, как оно выглядело, когда было новым.

Нееет, я впервые слышу а что это, откуда?

[Шано]

Fand_sidhe, Массовое производство и сверхкачество - противоположные направления))) При современном подходе потребления сделан упор на то, чтобы пользоваться вещью как можно меньший срок - а потом она морально устаревает. Ну и нафиг при таком подходе сверхкачество? А если бы осталось в "моде" выделяться богатством - высокий уровень мастерства не исчез бы. Но в моде как раз социальная мимикрия, поэтому да, сверхкачество невыгодно.
lib.rus.ec/b/156326

В отрывке речь идет о 1880х годах, виденных из 1960х:

— Последние два-три дня, — продолжал он, — я ковырялся в восьмидесятых годах прошлого века и буду ковыряться еще. Период очень заброшенный, и непонятно почему — тогда происходило немало интересных событий. Но меня приставили к вам не только с целью напичкать вас фактами относительно того времени. Ведь и сегодня, в двадцатом веке, вы прекрасно обходитесь без знания многих относящихся к нему фактов. — Мартин вышел из-за кафедры, подошел к крайнему манекену и взялся за прикрывавшую его бумагу. — Потому я и не считаю, что вам надо знать все о восьмидесятых годах. А вот что вам надо — так это почувствовать их.
Он сдернул с манекена бумажное покрывало. Под покрывалом оказалось старое обвисшее платье из какой-то тяжелой темной материи, и я поднялся на ноги, чтобы осмотреть его. Оно безжизненно свисало с манекена, кайма подола касалась пола, длинные широкие рукава беспомощно болтались по сторонам. Ворот был высокий, а по груди и обшлагам шел сложный гарусный узор.
— Мы одолжили это в Смитсониевском институте специально для вас, — сказал Мартин. — Доставили самолетом. Платье сшито в начале восьмидесятых годов и сношено тогда же. Люди приходят в музей Смитсониевского института, рассматривают подобные экспонаты и делают вывод, что вот так и одевались их бабушки.
— Он затряс головой. — Да ничего похожего! Зарубите себе на носу, что ничего похожего! Обратите внимание на цвет — если это можно назвать цветом. Старые краски были нестойкими, Сай!
— Он произнес это с таким пылом, будто я спорил с ним. — Десятилетиями эта штука выцветала, тускнела, пока никакого цвета не осталось совсем! А материал! Весь сморщился, в одних местах сел, в других вытянулся, нитки и те истлели. Даже гарус успел стать черным. — Мартин постучал пальцами мне по плечу. — Вот что вам надо понять, более того — почувствовать: женщины восьмидесятых годов были не привидениями, а живыми женщинами, которые ни за что не надели бы этот мешок! — Он ткнул большим пальцем в ветхое платье. — Женщина, которой это принадлежало, что же она носила на самом деле? А вот что! Вот что она себе сшила на званый вечер!..
Мартин рывком стащил покрывало со следующего манекена, и я увидел — нет, не платье, а роскошный наряд из темно-малинового бархата с мягким неизношенным ворсом, ниспадающий спереди и сзади великолепными тяжелыми складками. Гарусная отделка искрилась, сверкала красными блестками, переливалась, словно платье двигалось. Зрелище было захватывающее — с потолка шел ровный свет, и одеяние горело, как драгоценный камень.
Мартин пытливо поглядел на меня, потом взмахнул рукой, указывая на новое платье, и спросил:
— Можете вы представить себе женщину, нет, девушку — живую, из плоти и крови, — надевшую это платье и ставшую в нем совершенно неотразимой?
И я воскликнул:
— Черт возьми, да! Я представляю ее себе танцующей…

[Fand_sidhe]

Шано, меня не пускают в либрусек (( хотят от меня чего-то нехорошего но я не поддамся

Массовое производство и сверхкачество - противоположные направления))) При современном подходе потребления сделан упор на то, чтобы пользоваться вещью как можно меньший срок - а потом она морально устаревает. Ну и нафиг при таком подходе сверхкачество?

вот об этом я и ною ))

Зрелище было захватывающее — с потолка шел ровный свет, и одеяние горело, как драгоценный камень.

Красиво...

[Шано]

Вот оно же с флибусты, туда должны пустить flibusta.net/b/156326 Вообще рекомендую, очень хорошо написано, не то что современные попаданцы.

[Fand_sidhe]

Шано, спасибо! Вот флибустьеры меня пустили, хорошие пираты ребята ))
Положила в закладки. Сразу по отрывку видно, что текст очень качественный.

рекомендую, очень хорошо написано, не то что современные попаданцы.

вот! это в пандан к моему нытью, что раньше было лучше массовость убивает качество: интернет выявил циклопические масштабы графомании.

[Шано]

Fand_sidhe, раньше точно было лучче. По крайней мере, в русской фантастике. Но я надежды не теряю. Было уже падение качества в 70-80х, но фантастика выжила. И щас, бог даст, оклемается))

[Fand_sidhe]

Шано, я тоже в нее верю