Оригинал взят у в В ТЕНИ ПОТРОШИТЕЛЯ: история «Оставляющего Туловища»
В то время, когда в Лондоне орудовал Джек Потрошитель, случались и другие преступления, не уступавшие по жестокости его деяниям. Они также остались неразгаданными. Такой была серия убийств и жутких находок частей тел, разбросанных по всему Лондону задолго до кровавой бани, устроенной в городе Потрошителем. На протяжении десятилетий из Темзы вылавливали части человеческих тел и находили их в ее окрестностях. И даже само новое здание Скотланд-Ярда было построено в месте, где был найден обезглавленный женский торс с отрубленными конечностями. По иронии столичная уголовная полиция начала свою новую историю, разместившись в здании, связанном с нераскрытым преступлением.
Криминальная история Темзы богата событиями. Кредиторы сбрасывали в воду должников, убийцы — трупы своих жертв, а некоторые матери бросали в реку новорожденных, которых были не в состоянии прокормить. И, конечно же, самоубийцы. Темза — река самоубийц.
Чтобы был понятен масштаб, можно обратиться к Парламентским декларациям, в которых отмечалось, что, например, в 1882 году из реки выловлено 544 трупа, из которых по 277-ми был вынесен, так называемый, «открытый вердикт». Это означало, что более чем в половине смертельных случаев либо не установлены личности погибших, либо невозможно определить, умерли они, покончив с собой, или их убили.
Развитие судебно-медицинской экспертизы и скромные материальные возможности столичной полиции не позволяли сделать это достаточно квалифицированно. Труп, пролежавший в воде длительное время, подвергшийся деформации и разложению чаще всего оставался неопознанным. Наиболее актуальным оставался метод, воспетый в своих произведениях Конан Дойлом. Но «Шерлоков Холмсов» на всех не хватало, да и возможности сыщиков не были безграничны.
читать дальшеНачало
Считается, что эта история началась в 1873 г., когда 5 сентября полицейский патруль на набережной Темзы в районе Баттерси, поднял из воды левую часть женской грудной клетки. Чуть позже правая часть груди была найдена в лондонском районе Девять Вязов, голова — в Лаймхаусе, таз — в Вулвиче. Человеческие останки находили до тех пор, пока не было собрано практически все тело. Главный хирург столичной полиции Томас Бонд, подобно герою романа Мэри Шелли, сшил все части, воссоздав тело целиком. Вид его был ужасен, ведь, кроме прочего, с головы трупа был снят скальп, а нос и губы отрезаны преступником.
Несмотря на эту раннюю попытку судебно-медицинской реконструкции, опознать тело по ее результатами мог только очень близко знакомый с жертвой человек. А найти такого не удавалось, несмотря на то, что полиции приходилось справляться с большим количеством посетителей. Но в основном детективы имели дело с простыми любопытствующими, желавшими поглядеть на останки, в том числе, так называемыми «ловцами ужасов», стремившихся зарисовать их.
Медицинский журнал «Ланцет» сообщал, что «…вопреки распространенному мнению, тело не было грубо разрублено, но сноровисто изрезано. Отсечение осуществлено аккуратно, в местах сочленения конечностей. На тканях можно было заметить следы распиливания».
Жюри присяжных по заведенному в то время порядку вынесло вердикт об умышленном убийстве «неизвестного лица неустановленным лицом или лицами». Личность убитой, как и убийцы, остались неизвестными.
В июне 1874 года торс молодой женщины вытащили из Темзы в лондонском районе Патни. Пресса сообщала, что туловище без головы и конечностей, за исключением одной ноги, было доставлено в работный дом Фулхэма. Хирург, доктор Барнс, осматривавший тело, заявил, что после рассечения тело побывало в извести, а потом выброшено в Темзу. Присяжные снова в затруднительном положении и вынесли открытый вердикт. Как и аналогичное преступление в прошлом году, личности жертвы и преступника остались неизвестными.
Только одна жертва в этой продолжительной серии убийств была установлена. Это случилось в 1884 году, когда в районе Тоттенхэм Корт Роуд обнаружили череп с частично сохранившейся на нем плотью. Вместе с черепом нашли и часть бедренной кости. Чуть позже, в Бедфорде, наткнулись на отрубленную руку. А спустя пять дней, внимание констебля, патрулировавшего Фицрой, привлек большой коричневый пакет, плотно перевязанный бечевкой. Развернув упаковочную бумагу, полицейский увидел, что там находится часть женского торса.
И снова нет возможности идентифицировать жертву. Правда, на руке сохранилась татуировка, из чего возникло предположение, что женщина принадлежала к низшему сословию и, возможно, была проституткой. Следствие вышло на некую Лидию Харт, которая исчезла несколько недель назад, и предположительно именно ее расчлененные останки были найдены полицией.
И все же из-за недостаточности улик расследование было приостановлено. Оно возобновилось спустя несколько недель, когда 9 декабря 1884 года был найден еще один пакет, в котором содержались кости правой руки и фрагменты обеих ног…
Жуткая находка в 1888 г.
Нас же интересуют события 1888 года, когда фоном лондонской криминальной жизни стала кровавая баня, устроенная Потрошителем. Но мы уже знаем, что наводил ужас на лондонцев не он один.
Через два дня после того, как в Уайтчепеле Потрошитель убил свою вторую жертву, Энни Чэпмен, всего за несколько кварталов от того места, 11 сентября 1888 года, в 12:45 по полудни, Фредерик Мур, работник лесопромышленной компании «Роберт Уорд и сыновья», стоял за воротами фабрики и беседовал со своими товарищами. В какой-то момент его взгляд упал на странный объект, прибившийся к берегу Темзы. Муру показалось, что среди плавающего мусора, древесной щепы и тряпья белеет человеческая рука.
Мур с друзьями раздобыл багор и вытащил спутавшийся мусор на берег. При ближайшем рассмотрении люди убедились, что их приятель не ошибся. Там, действительно, оказалась человеческая рука, отсеченная от тела.
Рука была перерублена в области плеча, кость выступала из плоти на дюйм или около того. Чуть ниже от места отсечения, предплечье было крепко перетянуто куском бечевки.
Фредерик Мур оставил друзей сторожить находку, а сам помчался за полицией. На площади Короля Вильгельма IV, ныне Трафальгарской площади, он встретил двух констеблей и сообщил им об отрубленной руке. Прибыв на место, полицейские завернули руку в газету, а Мур с друзьями вернулся к работе.
Руку в полицейский участок на Джеральд-роуд. Расследование возглавил инспектор Уильям Джей Адамс, который немедленно послал за хирургом, доктором Томасом Невиллом для более детального изучения руки.
Осмотр находки доктором Невиллом
Выводы медика сводились к тому, что рука принадлежала молодой женщине, предположительно до 30 лет. Время смерти: не более двух дней назад. Ногти аккуратные, но не настолько ухоженные, чтобы можно было говорить о знатном происхождении дамы. На пальцах никаких следов, указующих, что женщина носила кольца. Рост женщины при жизни врач определил в 5 футов и 8 дюймов (176 см.)
Шнур, которым была перевязана рука, явно указывал на то, что это была контролируемая ампутация. Человек, сделавший ее, стремился воспрепятствовать сильной кровопотере. При этом отсечение выполнено грубо, человеком, по-видимому, несведущим в медицине, в хирургии, в частности.
Одно из первых предположений о том, что ампутация могла быть сделана каким-нибудь нерадивым студентом-медиком, доктор Невилл не поддержал. Он полагал, что даже «двоечник» не стал бы использовать короткий нож, вместо специального ланцета для подобной операции. Кроме того, хирург полагал, что даже глупому студенту вряд ли удалось провести ампутацию настолько непрофессионально, неоправданно повреждая мышечную ткань и сухожилия.
Также, Невилл отметил важное обстоятельство: женщина была уже мертва, когда ей отрезали руку. Правда, в таком случае оставалось неясным, для чего понадобилось перевязывать руку жгутом.
Следственные мероприятия
Совместно с речной полицией был организован поиск останков в районе пароходного пирса в Пимлико, Южного Брайтона и побережья у железнодорожного моста. Использовались катера, плоты с приспособлениями для обследования дна, но безрезультатно.
Предположения полиции сводились к тому, что рука могла быть сброшена со стены набережной, а потом ее унесло течением и прибило у набережной. Однако и там поисковые работы ни к чему не привели.
Между тем, появились первые заметки в прессе о страшной находке. Газета «Бирмингем Дейли» сообщила о нескольких известных случаях исчезновений женщин в течение последних двух недель. В полиции о них знали, но ни с одним случаем пропажи женщин связать руку не удалось. Например, ни одна из них не подходила по предполагаемому росту.
Несмотря на сомнения доктора Невилла, в полиции все же решили проверить версию с причастностью к убийству студента-медика. Были направлены соответствующие запросы во все медицинские учебные заведения Лондона. Позднее пришли ответы из Сент-Томаса, Сент-Джорджа, Вестминстера, Чаринг-Кросского госпиталя о том, что конечности пациентов или их трупы не пропадали. Все, кто принимает участие в операциях или вскрытиях, делают это под контролем, а манипуляции с пациентами или их органами строго фиксируются в специальных книгах.
Современный вид на бывший Чарринг-кросский госпиталь.
Кстати, сейчас там находится районный полицейский участок
В воскресенье 16 сентября 1888 г. руку осмотрел доктор Чарльз Альфред Хебберт, которому было поручено подготовить отчет для коронера. В основном, он подтвердил выводы доктора Невилла, хотя с некоторыми не согласился. Во-первых, Хебберт счел, что женщина, которой принадлежит рука, все же является леди, а не из низшего класса. Во-вторых, преступник мог быть знаком с хирургией, хотя и не являться анатомом и не обладать необходимыми инструментами. На это обстоятельство могло указывать, например то, что на коже и тканях плеча имелись, по меньшей мере, семь ножевых порезов, которые доктор Невилл признал хаотичными и непрофессиональными. По мнению же Чарльза Хебберта, у преступника всего лишь не было подходящего инструмента. В остальном его действия представлялись вполне осмысленными, он знал, что делает. Также Хебберт омолодил предполагаемую жертву. Он сказал, что ей могло быть не многим больше двадцати лет.
Государственный коронер Джон Траутбек ознакомился с выводами доктора Хебберта, но признать убийством наличие отрубленной руки не мог. Для инициирования расследования этого было мало. Следствие стояло на месте и могло прекратиться в любой момент, но через три недели после обнаружения руки, произошел поворотный момент. Было найдено тело. Женский торс без рук, ног и головы.
Находка № 2
Историческое здание Скотланд-Ярда, в котором начинала работу лондонская полиция, сформированная в 1829 году министром внутренних дел Робертом Пиллем, кстати, не без помощи преступника в прошлом, ставшим основателем французской сыскной полиции «Сюрте» Эжена Видока, первоначально располагалась на одноименной улице в районе Уайтхолла.
«Шотландский двор» получил свое название в X в., когда король Эдгар передал в дар шотландскому королю Кеннету часть земли перед Вестминстерским дворцом. По приказу Эдгара там была построена резиденция шотландского короля, и тот был обязан жить там, во время визитов в Англию, выказывая тем самым уважение английской короне. Долгое время дворец и клочок земли, на котором он расположен, являлись территорией Шотландии. Только после того, как в 1603 году король Шотландии Яков VI стал королем Англии и Шотландии, дворец и территория воссоединились с остальной частью Британии.
Лондонские полицейские, получившие от имени «отца-основателя» прозвище «бобби», обеспечивали порядок в столице в количестве 1000 человек. Однако к 1887 г. штат столичной полиции приближался уже к 13 000. В это время различные полицейские службы занимали 10 зданий, разбросанных на значительном расстоянии друг от друга. И это не считая множества других автономных помещений, хранилищ и складов.
В 1888 г. уже полным ходом шло строительство новой резиденции Скотланд-Ярда, в которой будет размещена лондонская полиция в 1890 году. Это два больших здания на набережной Виктории, спроектированные Ричардом Норманом Шоу. В будущем они получат название Новый Скотланд-Ярд.
Удивительно, но именно в одном из зданий Нового Скотланд-Ярда и было обнаружено мертвое женское тело. 2 октября 1888 года один из рабочих, занятых на строительстве, сказал своему бригадиру Фредерику Уилдбору, что в западной части здания он заметил большой странный сверток, похожий на почтовую посылку. При ближайшем рассмотрении строители почувствовали неприятный запах, исходивший от пакета, а когда развернули его, увидели обезглавленный женский торс. Руки и ноги отсутствовали.
После того, как рабочие сообщили в полицию, на место обнаружения трупа прибыл детектив Томас Хоукинс в сопровождении констебля. Они осмотрели тело, которое уже подверглось значительному разложению, и ткань, в которую оно было завернуто. Среди фрагментов материи с уверенностью можно было определить куски женского платья и атласной нижней юбки. Имелись также несколько видов веревки, использованной для перевязки свертка.
Вскоре приехали доктора Томас Бонд и Чарльз Хеббер, уже принимавший участие в исследовании руки. Как только Хеббер взглянул на туловище, то сразу предположил, что рука наверняка окажется отсеченной от этого тела. Королевский хирург Томас Бонд испытал большую гамму чувств. Он, разумеется, узнал почерк неизвестного убийцы, с результатами деяний которого он столкнулся пятнадцать лет назад. А сейчас он был задействован в изучении останков жертв Потрошителя. И вот, новое дело.
Врачи не стали подробно исследовать останки на строительстве и распорядились доставить их в морг. С большой осторожностью, чтобы не повредить разлагающееся тело, кишащее личинками насекомых, его погрузили на повозку и покатили в морг в районе Миллбанк.
Исследование тела
На месте обнаружения женского торса полицейские собрали остальные улики. Остатки платья, несколько обрывков веревки. Свидетелей доставили в ближайший полицейский участок для дачи показаний.
Отвечающий за данную территорию, инспектор Генри Маршалл осмотрел место обнаружения трупа. Он нашел кусок газеты, фрагменты женского платья и куски веревки, которой был перетянут пакет. На обрывке газеты сохранилась дата — 24 августа 1888 г.
Хирург Томас Бонд
На данный участок строительства имелось три входа. Два со стороны внутреннего двора и один с набережной. И только один из входов со двора была закрыт в ночное время. Точнее, имелась хлипкая дверца со слабой защелкой, которую трудно было назвать серьезным препятствием. Кроме того, выяснилось, что по ночам строительство никто не охранял.
Внутри недостроенное здание представляло собой сеть кирпичных лабиринтов с запутанными переходами, закоулками, тупиками и горами мусора под ногами. По мнению следователей, было бы чрезвычайно непросто внести останки со стороны набережной, да и не имело смысла. Гораздо проще в таком случае сбросить тело прямо в Темзу.
Детективы решили, что человек или люди, избавлявшиеся от тела, были неплохо знакомы с расположением помещений и скорей всего он или они воспользовались одной из строительных тележек, чтобы доставить останки к месту захоронения. Иначе, как объяснить, почему вместо того, чтобы спрятать тело в каком-нибудь закоулке поблизости, они предпочли углубиться в лабиринты на 50 ярдов, и при этом оставили туловище женщины на поверхности, а не зарыли его. У стены со стороны Кэннон Роу был вырыт глубокий колодец для подачи воды в строящееся здание, но вместо того, чтобы сбросить тело в него, преступник проник далеко в помещения здания и оставил труп прямо на земле.
Торс доставили в морг на Миллбанк, 20. Его не стали везти в морг Уайтчепела, так как тот недавно подвергся критике за то, что переполнен трупами, а это сказывалось на качестве вскрытий. Правда, учреждение на Миллбанк также не многим отличалось от сарая, несмотря на то, что располагалось всего лишь в 300 ярдах от Палаты Лордов. В морге уже находились останки человека, покончившего с собой через повешение, женщины убитой взрывом котла, а также некой Сары Браун, муж которой перерезал ей горло за несколько часов до убийства Джеком Потрошителем Элизабет Страйд и Кэтрин Эддоуз.
Осмотр останков проводили хирурги Бонд и Хебберт. Результаты показывали, что женщина при жизни хорошо питалась и, по-видимому, проживала в комфортных условиях.
Голова была отделена от туловища на уровне шестого шейного позвонка, который имел следы перепиливания. Нижняя часть тела с фрагментами таза также была отпилена в районе четвертого поясничного позвонка. Руки удалены в плечевых суставах несколькими широкими косыми разрезами. Тело подверглось значительному разложению, но другие травмы обнаружены не были. Внутренние органы выглядели здоровыми. Только одно легкое носило следы плеврита. Печень, почки, селезенка, желудок и остатки тонкого кишечника не имели никаких признаков воспаления или болезни. Сердце выглядело здоровым, не содержащим крови и не окрашенным ею. В связи с этим, доктор Бонд решил, что смерть женщины наступила не от утопления или удушья.
Возраст женщины Бонд определил в 24 или 25 лет. Время наступления смерти — от шести недель до двух месяцев на момент обнаружения останков. Разложение происходило на воздухе, а не в воде. Разрезы и ампутация были произведены после смерти, однако ответить на вопрос, была ли отделена голова после смерти, из-за разложения Бонд ответить не мог. Но если учесть, что женщина не была задушена, вероятность того, что причиной смерти стало обезглавливание, выглядела наиболее вероятной.
Рука, найденная накануне на берегу Темзы в Пимлико, была доставлена в морг и хирурги произвели сравнение. Оказалось, что она идеально подходила к телу, разрезы и физические параметры конечности идеально совпадали с торсом.
Веревка, которой был перевязан пакет с туловищем, ничем особенным не отличалась — обычный шпагат, которым перевязывали посылки.
Версии происшедшего и новые находки
Не имея никаких убедительных предположений о личности погибшей, следствие полагалось на оперативные мероприятия в районе обнаружения останков. Но и здесь похвастаться было нечем. Несколько свидетельств о подозрительных личностях на стройке не помогли. Все люди, посещавшие строительство, были установлены и их непричастность подтверждена. Кто-то забирался на стройку, чтобы переночевать, другие приходили туда под покровом ночи по той же причине, что и спустя сто лет — разжиться стройматериалами. Правда, имелось одно свидетельство о солидном джентльмене лет тридцати пяти, которому, казалось, нечего делать на стройке в позднее время. Его описания были направлены во все полицейские участки, но выйти на след так и не удалось.
Надежда узнать больше забрезжила, когда поступило сообщение об обнаружении останков шесть недель назад в Гилфорде. Суперинтендант этого городка, после того как стало известно о лондонских находках, поспешил связаться со Скотланд-Ярдом. Он рассказал, что еще 24 августа 1888 года недалеко от железнодорожной станции в Гилфорде были найдены части правой и левой ног. Останки были завернуты в коричневую упаковочную бумагу. Конечности осматривал местный хирург Генри Шарп Тейлор, который отметил, что они были подвергнуты термической обработке, проще говоря, выварены. Вероятно, этим обстоятельством можно объяснить то, что случилось позднее. В противном случае, возникают большие сомнения в профпригодности мистера Тейлора.
Как только стало известно о сообщении из Гилфорда, туда поспешили оба лондонских специалиста, хирурги Бонд и Хебберт. К тому времени останки уже были захоронены и к приезду гостей из Лондона их эксгумировали. Каково же было удивление и разочарование Бонда и Хебберта, когда они увидели ампутированные конечности медведя! Что стало с мистером Тейлором, история умалчивает. Как минимум, ему пришлось услышать о себе много не лестных слов со стороны столичных хирургов.
Выяснилось, что один из местных жителей привез, кстати, незаконным контрабандным способом медвежатину из России (!) и намеревался некоторое время питаться ею. Некоторые кости он завернул в упаковочную бумагу и выбросил в окрестностях.
Но случались и более серьезные происшествия. Власти с особым вниманием отнеслись к сообщению некоего коммивояжера мистера Эдварда Дьючера. Примерно за три недели до находок на Темзе он ехал на трамвае и его внимание, как и других пассажиров, привлек отвратительный запах, который источал пакет, лежавший под сидением. Пакет не был бесхозным. Его вез неопрятный мужчина средних лет с козлиной бородкой. Как отметил коммивояжер, он был крепко сложен, возбужден и заметно нервничал. Пакет внешне выглядел тяжелым и был перевязан веревкой, один конец которой мужчина не выпускал из рук.
В память Дьючера врезалась деталь: одна из пассажирок, ехавшая с мужем, предложила мужчине с пакетом свой флакончик с лавандовым маслом, чтобы хоть немного ослабить отвратительный смрад от его груза.
Недалеко от обелиска «Игла Клеопатры» на набережной Темзы Дьючер решил сойти с трамвая не в силах терпеть вонь. Но и мужчина, уточнив у проводника, миновали ли они Обелиск и каков дальнейший маршрут трамвая, спрыгнул с подножки с пакетом в руках. Эдвард Дьючер, раздосадованный испорченной поездкой, увидев констебля, решил не оставлять это дело, и рассказал ему о подозрительном мужчине с дурно пахнущим пакетом.
Набережная Темзы и виднеющийся египетский обелиск
Мы не знаем, что произошло дальше, и как отреагировал патрульный, но только за несколько дней до обнаружения туловища на строительстве в Уайтхолле, на Ламберт-роуд, в непосредственной близости от обелиска 28 сентября 14-летний мальчишка заметил коричневый пакет, лежавший за оградой дома. Подросток вытащил пакет между прутьев ограды и, надорвав бумагу, обнажил отрубленную человеческую руку. Кто-то из прохожих сразу же сообщил в полицию и руку доставили в морг Кеннингтона.
И снова не было какой-либо возможности идентифицировать руку. Десятки заявлений от людей, чьи родственники пропали без вести, не принесли пользы. Никто не смог с достаточной уверенностью опознать руку. При этом было установлено, что она ампутирована иным способом, нежели найденная на побережье Темзы. Ее отрубили грубо, так, что даже сохранилась часть плеча и лопатки. Это обстоятельство абсолютно точно указывало на то, что эта рука принадлежала другому телу. У торса из Пимлико обе лопатки были на месте.
Рука пролежала в морге, о ней не информировали высшее руководство полиции и вспомнили только, когда была найдена рука на побережье Темзы. Это указывает на несовершенство порядков, царивших в полиции, несогласованности действий ее территориальных подразделений.
Вердикт коронера и решение жюри присяжных
Время шло, личности погибших женщин, как и преступника, оставались неустановленными. Между тем, коронер был обязан произвести официальную процедуру — констатировать смерть и назвать ее причину.
Дознание королевского коронера Джека Траутбека в присутствии жюри присяжных состоялось 8 октября 1888 года в морге Миллбанка. Останки, представленные им на обозрение, состояние которых стало только хуже, произвело на присутствующих удручающее впечатление. Жюри рассматривали разлагающееся коричневое туловище через стекло из смежного помещения.
Королевский коронер Джек Траутбек
Процедура носила во многом формальный характер. Королевский коронер опросил основных свидетелей, обнаруживших останки. Выслушал результаты аутопсии, произведенной доктором Бондом, и согласился с его выводами.
Дал пояснения и инспектор Маршалл, координировавший расследование. Правда, много рассказать он не смог. Тело оставалось не идентифицированным, а веревки, которыми был закреплен пакет, и остатки платья, сохранившиеся на останках, также ни к кому не привели. Следователи рассчитывали на новые находки и прежде всего на обнаружение головы. Хотя и в этом случае, учитывая сколько прошло времени, найти ее в подходящем для идентификации состоянии надежды было не много. Тем не менее, коронер Траутбек отложил решение на две недели, дав возможность полиции проявить себя.
За это время активнее следствия вела себя пресса. Именно в ней прозвучали предположения, что убийство могло быть совершенно врачом, сделавшим женщине незаконный аборт, в результате чего она умерла. Чтобы скрыть преступление, он расчленил труп и спрятал останки.
Но репортеры могли высказывать любые догадки, не заботясь о доказательствах и уликах. Тот же доктор Бонд, например, мог с легкостью опровергнуть их, вспомнив, что серия похожих убийств с расчленениями тел началась, как минимум, 15 лет назад, в 1873 году. Да и годом ранее, в 1887 г., также находили женское туловище без головы и конечностей. Во всех случаях виновника установить не удалось.
Очередная находка
Дело приняло очередной драматический оборот, когда некий мистер Джаспер Уоринг, неравнодушный лондонец, решил использовать принадлежавшую ему собаку для поисков на строительной площадке в Уайтхолле. Уоринг предложил свои услуги полиции, но там отмахнулись, посчитав его надоедливым горожанином, которому нечего делать. Но Уоринг не оставил свою затею и связался с журналистом Уильямом Энджелом, а с его помощью и с ответственным за строительство Джоном Гровером, который дал разрешение на обследование места обнаружения торса.
Утром в среду 17 октября 1888 года все формальности были улажены и добро на проведение эксперимента получено. Около одиннадцати часов дня поиски начались. Собака Уоринга, согласно британским источникам совершенно невообразимого происхождения — «русский терьер арктической породы», начала рыскать вокруг места в помещении, где ранее было обнаружено туловище. На земле и стенах там еще сохранились пятна крови и следы разложения. Люди со свечами в руках внимательно следили за движениями собаки. Наконец, пес отклонился от места первой находки и взял след. Недолго пропетляв, собака остановилась у небольшой насыпи высотой около двух футов (61 см.) у дальней стены соседнего помещения. Там она начала лаять и рыть землю. Кто-то принес лопату и, отбросив в сторону несколько кирпичей, лежавших на насыпи, принялся копать. Вскоре мужчины почувствовали неприятный запах и увидели разлагающуюся плоть. Они наткнулись на захороненную человеческую ногу.
Присутствовавший констебль Баттон приказал остановить раскопки и отправил посыльного в полицейский участок на станцию Кинг-стрит. Там в свою очередь послали за доктором Бондом, и вскоре на место новой находки прибыла полиция и хирург.
Оказалось, что собака нашла часть левой женской ноги, от стопы до коленного сустава с частично сохранившимися остатками шерстяного чулка. Ногу отправили в морг, а позднее, туманной ночью, вдали от глаз любопытных и журналистов, организовали еще одни поиски, тоже с привлечением собак, на этот раз полицейских псов, привезенных из питомника Эдвина Бро из Скарборо. Под руководством инспектора Маршалла был исследован каждый дюйм на стойке, но больше поисковики ничего не нашли.
Утром пятницы 19 октября 1888 г. хирурги Бонд и Хебберт осмотрели ногу. Они пришли к выводу, что она, по-видимому, принадлежит телу, найденному ранее. Также, по состоянию ногтей и другим признакам они подтвердили первоначальные выводы о том, что женщина была благородного происхождения, имела возможность ухаживать за собой и хорошо питаться. Но дальше дело не продвинулось, и личность жертвы оставалась загадкой.
За день до этого, 18 октября, к югу от Темзы в районе Пекхэма подросток по имени Альфред Томлинсон увидел пакет, лежавший в канаве. Открыв его, он увидел, что внутри лежат кости. Томлинсон взял пакет с собой и показал своему работодателю, парикмахеру на Самнер-роуд, 92.
В полицейском участке на Пекхэм Хай-стрит, куда принес кости парикмахер, к осмотру находки привлекли дивизионного хирурга Филиппа Джорджа Фелпса. Врач сделал вывод, что это части обеих женских рук, вываренных в кипятке. Фелпс настаивал на том, что они столкнулись не с убийством, а с выходкой студента-медика, решившего подшутить над властями. В полиции с выводами Фелпса согласились и дальнейшего расследования проводить не стали.
В понедельник 22 октября срок, отпущенный королевским коронером Джоном Траутбеком для дополнительного расследования, завершился. Пришло время принимать решение.
На собрании жюри в присутствии Траутбека доктор Томас Бонд назвал предполагаемую дату смерти неизвестной женщины: конец августа или начало сентября. Также были озвучены сомнения по поводу причин смерти. Главный спор заключался в определении, умерла ли женщина от травм и кровопотери или все же была уже мертва в момент их нанесения.
Выступивший вслед за ним инспектор Маршалл сообщил, что расследование все еще продолжается, однако существенных результатов достичь не удалось. Он заметил, что между идентификацией останков и раскрытием преступления есть прямая связь. Если следствию удастся узнать, кто жертва, можно будет ответить на вопрос: кто убийца.
Выбор у жюри был скромный, всего два варианта. Они могли признать, что совершено умышленное убийство неизвестного человека или вынести определение: «найден мертвым». После короткого совещания присяжные остановились на втором.
Захоронение останков
Уже на следующий день останки были сфотографированы, после чего доставлены в работный дом в Вестминстере, положены в гроб и перевезены на кладбище в Уокинге, где захоронены.
Вскоре дело «Оставляющего торсы» окончательно заглохло. Ни жертва, ни убийца никогда не были идентифицированы. И полиция, и пресса сконцентрировалась на поисках другого убийцы, деяния которого вызывали гораздо больший интерес. Заголовки в газетах были посвящены Джеку Потрошителю. Впрочем, как мы уже знаем, несмотря на сотни подозреваемых, его личность официально также не была установлена. О деле «Оставляющего торсы» забыли уже к концу октября 1888 года. Как выяснилось позже, преждевременно.
По зловещей иронии в июне 1889 года части расчлененного женского тела были оставлены около особняка Мэри Шелли, автора знаменитого Франкенштейна, который создал монстра из фрагментов мертвых тел. А в том же месяце 1902 года на берегу Темзы было найдено еще одно человеческое туловище, официально признанное последним в этой серии преступлений.
Современный вид на английский дом Мэри Шелли.
Темза протекает совсем рядом...
Криминальная история Темзы богата событиями. Кредиторы сбрасывали в воду должников, убийцы — трупы своих жертв, а некоторые матери бросали в реку новорожденных, которых были не в состоянии прокормить. И, конечно же, самоубийцы. Темза — река самоубийц.
Чтобы был понятен масштаб, можно обратиться к Парламентским декларациям, в которых отмечалось, что, например, в 1882 году из реки выловлено 544 трупа, из которых по 277-ми был вынесен, так называемый, «открытый вердикт». Это означало, что более чем в половине смертельных случаев либо не установлены личности погибших, либо невозможно определить, умерли они, покончив с собой, или их убили.
Развитие судебно-медицинской экспертизы и скромные материальные возможности столичной полиции не позволяли сделать это достаточно квалифицированно. Труп, пролежавший в воде длительное время, подвергшийся деформации и разложению чаще всего оставался неопознанным. Наиболее актуальным оставался метод, воспетый в своих произведениях Конан Дойлом. Но «Шерлоков Холмсов» на всех не хватало, да и возможности сыщиков не были безграничны.
читать дальшеНачало
Считается, что эта история началась в 1873 г., когда 5 сентября полицейский патруль на набережной Темзы в районе Баттерси, поднял из воды левую часть женской грудной клетки. Чуть позже правая часть груди была найдена в лондонском районе Девять Вязов, голова — в Лаймхаусе, таз — в Вулвиче. Человеческие останки находили до тех пор, пока не было собрано практически все тело. Главный хирург столичной полиции Томас Бонд, подобно герою романа Мэри Шелли, сшил все части, воссоздав тело целиком. Вид его был ужасен, ведь, кроме прочего, с головы трупа был снят скальп, а нос и губы отрезаны преступником.
Несмотря на эту раннюю попытку судебно-медицинской реконструкции, опознать тело по ее результатами мог только очень близко знакомый с жертвой человек. А найти такого не удавалось, несмотря на то, что полиции приходилось справляться с большим количеством посетителей. Но в основном детективы имели дело с простыми любопытствующими, желавшими поглядеть на останки, в том числе, так называемыми «ловцами ужасов», стремившихся зарисовать их.
Уолтер Сикерт
Кстати, позднее в деле Потрошителя одним из таких ловцов мог стать известный художник-импрессионист Уолтер Сикерт, который благодаря своему интересу к жертвам убийцы, еще при жизни оказался под подозрением в убийствах, а после смерти стал героем исследования американской писательницы Патриции Корнуэлл. Она проанализировала сюжеты картин Сикерта, его письма и ДНК на них, после чего объявила, что тайна Потрошителя раскрыта.Медицинский журнал «Ланцет» сообщал, что «…вопреки распространенному мнению, тело не было грубо разрублено, но сноровисто изрезано. Отсечение осуществлено аккуратно, в местах сочленения конечностей. На тканях можно было заметить следы распиливания».
Жюри присяжных по заведенному в то время порядку вынесло вердикт об умышленном убийстве «неизвестного лица неустановленным лицом или лицами». Личность убитой, как и убийцы, остались неизвестными.
В июне 1874 года торс молодой женщины вытащили из Темзы в лондонском районе Патни. Пресса сообщала, что туловище без головы и конечностей, за исключением одной ноги, было доставлено в работный дом Фулхэма. Хирург, доктор Барнс, осматривавший тело, заявил, что после рассечения тело побывало в извести, а потом выброшено в Темзу. Присяжные снова в затруднительном положении и вынесли открытый вердикт. Как и аналогичное преступление в прошлом году, личности жертвы и преступника остались неизвестными.
Только одна жертва в этой продолжительной серии убийств была установлена. Это случилось в 1884 году, когда в районе Тоттенхэм Корт Роуд обнаружили череп с частично сохранившейся на нем плотью. Вместе с черепом нашли и часть бедренной кости. Чуть позже, в Бедфорде, наткнулись на отрубленную руку. А спустя пять дней, внимание констебля, патрулировавшего Фицрой, привлек большой коричневый пакет, плотно перевязанный бечевкой. Развернув упаковочную бумагу, полицейский увидел, что там находится часть женского торса.
И снова нет возможности идентифицировать жертву. Правда, на руке сохранилась татуировка, из чего возникло предположение, что женщина принадлежала к низшему сословию и, возможно, была проституткой. Следствие вышло на некую Лидию Харт, которая исчезла несколько недель назад, и предположительно именно ее расчлененные останки были найдены полицией.
И все же из-за недостаточности улик расследование было приостановлено. Оно возобновилось спустя несколько недель, когда 9 декабря 1884 года был найден еще один пакет, в котором содержались кости правой руки и фрагменты обеих ног…
Жуткая находка в 1888 г.
Нас же интересуют события 1888 года, когда фоном лондонской криминальной жизни стала кровавая баня, устроенная Потрошителем. Но мы уже знаем, что наводил ужас на лондонцев не он один.
Через два дня после того, как в Уайтчепеле Потрошитель убил свою вторую жертву, Энни Чэпмен, всего за несколько кварталов от того места, 11 сентября 1888 года, в 12:45 по полудни, Фредерик Мур, работник лесопромышленной компании «Роберт Уорд и сыновья», стоял за воротами фабрики и беседовал со своими товарищами. В какой-то момент его взгляд упал на странный объект, прибившийся к берегу Темзы. Муру показалось, что среди плавающего мусора, древесной щепы и тряпья белеет человеческая рука.
Мур с друзьями раздобыл багор и вытащил спутавшийся мусор на берег. При ближайшем рассмотрении люди убедились, что их приятель не ошибся. Там, действительно, оказалась человеческая рука, отсеченная от тела.
Рука была перерублена в области плеча, кость выступала из плоти на дюйм или около того. Чуть ниже от места отсечения, предплечье было крепко перетянуто куском бечевки.
Фредерик Мур оставил друзей сторожить находку, а сам помчался за полицией. На площади Короля Вильгельма IV, ныне Трафальгарской площади, он встретил двух констеблей и сообщил им об отрубленной руке. Прибыв на место, полицейские завернули руку в газету, а Мур с друзьями вернулся к работе.
Руку в полицейский участок на Джеральд-роуд. Расследование возглавил инспектор Уильям Джей Адамс, который немедленно послал за хирургом, доктором Томасом Невиллом для более детального изучения руки.
Осмотр находки доктором Невиллом
Выводы медика сводились к тому, что рука принадлежала молодой женщине, предположительно до 30 лет. Время смерти: не более двух дней назад. Ногти аккуратные, но не настолько ухоженные, чтобы можно было говорить о знатном происхождении дамы. На пальцах никаких следов, указующих, что женщина носила кольца. Рост женщины при жизни врач определил в 5 футов и 8 дюймов (176 см.)
Шнур, которым была перевязана рука, явно указывал на то, что это была контролируемая ампутация. Человек, сделавший ее, стремился воспрепятствовать сильной кровопотере. При этом отсечение выполнено грубо, человеком, по-видимому, несведущим в медицине, в хирургии, в частности.
Одно из первых предположений о том, что ампутация могла быть сделана каким-нибудь нерадивым студентом-медиком, доктор Невилл не поддержал. Он полагал, что даже «двоечник» не стал бы использовать короткий нож, вместо специального ланцета для подобной операции. Кроме того, хирург полагал, что даже глупому студенту вряд ли удалось провести ампутацию настолько непрофессионально, неоправданно повреждая мышечную ткань и сухожилия.
Также, Невилл отметил важное обстоятельство: женщина была уже мертва, когда ей отрезали руку. Правда, в таком случае оставалось неясным, для чего понадобилось перевязывать руку жгутом.
Следственные мероприятия
Совместно с речной полицией был организован поиск останков в районе пароходного пирса в Пимлико, Южного Брайтона и побережья у железнодорожного моста. Использовались катера, плоты с приспособлениями для обследования дна, но безрезультатно.
Предположения полиции сводились к тому, что рука могла быть сброшена со стены набережной, а потом ее унесло течением и прибило у набережной. Однако и там поисковые работы ни к чему не привели.
Между тем, появились первые заметки в прессе о страшной находке. Газета «Бирмингем Дейли» сообщила о нескольких известных случаях исчезновений женщин в течение последних двух недель. В полиции о них знали, но ни с одним случаем пропажи женщин связать руку не удалось. Например, ни одна из них не подходила по предполагаемому росту.
Несмотря на сомнения доктора Невилла, в полиции все же решили проверить версию с причастностью к убийству студента-медика. Были направлены соответствующие запросы во все медицинские учебные заведения Лондона. Позднее пришли ответы из Сент-Томаса, Сент-Джорджа, Вестминстера, Чаринг-Кросского госпиталя о том, что конечности пациентов или их трупы не пропадали. Все, кто принимает участие в операциях или вскрытиях, делают это под контролем, а манипуляции с пациентами или их органами строго фиксируются в специальных книгах.
Современный вид на бывший Чарринг-кросский госпиталь.
Кстати, сейчас там находится районный полицейский участок
В воскресенье 16 сентября 1888 г. руку осмотрел доктор Чарльз Альфред Хебберт, которому было поручено подготовить отчет для коронера. В основном, он подтвердил выводы доктора Невилла, хотя с некоторыми не согласился. Во-первых, Хебберт счел, что женщина, которой принадлежит рука, все же является леди, а не из низшего класса. Во-вторых, преступник мог быть знаком с хирургией, хотя и не являться анатомом и не обладать необходимыми инструментами. На это обстоятельство могло указывать, например то, что на коже и тканях плеча имелись, по меньшей мере, семь ножевых порезов, которые доктор Невилл признал хаотичными и непрофессиональными. По мнению же Чарльза Хебберта, у преступника всего лишь не было подходящего инструмента. В остальном его действия представлялись вполне осмысленными, он знал, что делает. Также Хебберт омолодил предполагаемую жертву. Он сказал, что ей могло быть не многим больше двадцати лет.
Государственный коронер Джон Траутбек ознакомился с выводами доктора Хебберта, но признать убийством наличие отрубленной руки не мог. Для инициирования расследования этого было мало. Следствие стояло на месте и могло прекратиться в любой момент, но через три недели после обнаружения руки, произошел поворотный момент. Было найдено тело. Женский торс без рук, ног и головы.
Находка № 2
Историческое здание Скотланд-Ярда, в котором начинала работу лондонская полиция, сформированная в 1829 году министром внутренних дел Робертом Пиллем, кстати, не без помощи преступника в прошлом, ставшим основателем французской сыскной полиции «Сюрте» Эжена Видока, первоначально располагалась на одноименной улице в районе Уайтхолла.
«Шотландский двор» получил свое название в X в., когда король Эдгар передал в дар шотландскому королю Кеннету часть земли перед Вестминстерским дворцом. По приказу Эдгара там была построена резиденция шотландского короля, и тот был обязан жить там, во время визитов в Англию, выказывая тем самым уважение английской короне. Долгое время дворец и клочок земли, на котором он расположен, являлись территорией Шотландии. Только после того, как в 1603 году король Шотландии Яков VI стал королем Англии и Шотландии, дворец и территория воссоединились с остальной частью Британии.
Лондонские полицейские, получившие от имени «отца-основателя» прозвище «бобби», обеспечивали порядок в столице в количестве 1000 человек. Однако к 1887 г. штат столичной полиции приближался уже к 13 000. В это время различные полицейские службы занимали 10 зданий, разбросанных на значительном расстоянии друг от друга. И это не считая множества других автономных помещений, хранилищ и складов.
В 1888 г. уже полным ходом шло строительство новой резиденции Скотланд-Ярда, в которой будет размещена лондонская полиция в 1890 году. Это два больших здания на набережной Виктории, спроектированные Ричардом Норманом Шоу. В будущем они получат название Новый Скотланд-Ярд.
«Северное и Южное строения Нормана Шоу», историческое здание штаб-квартиры департамента уголовного розыска на набережной Виктории
Удивительно, но именно в одном из зданий Нового Скотланд-Ярда и было обнаружено мертвое женское тело. 2 октября 1888 года один из рабочих, занятых на строительстве, сказал своему бригадиру Фредерику Уилдбору, что в западной части здания он заметил большой странный сверток, похожий на почтовую посылку. При ближайшем рассмотрении строители почувствовали неприятный запах, исходивший от пакета, а когда развернули его, увидели обезглавленный женский торс. Руки и ноги отсутствовали.
После того, как рабочие сообщили в полицию, на место обнаружения трупа прибыл детектив Томас Хоукинс в сопровождении констебля. Они осмотрели тело, которое уже подверглось значительному разложению, и ткань, в которую оно было завернуто. Среди фрагментов материи с уверенностью можно было определить куски женского платья и атласной нижней юбки. Имелись также несколько видов веревки, использованной для перевязки свертка.
Вскоре приехали доктора Томас Бонд и Чарльз Хеббер, уже принимавший участие в исследовании руки. Как только Хеббер взглянул на туловище, то сразу предположил, что рука наверняка окажется отсеченной от этого тела. Королевский хирург Томас Бонд испытал большую гамму чувств. Он, разумеется, узнал почерк неизвестного убийцы, с результатами деяний которого он столкнулся пятнадцать лет назад. А сейчас он был задействован в изучении останков жертв Потрошителя. И вот, новое дело.
Врачи не стали подробно исследовать останки на строительстве и распорядились доставить их в морг. С большой осторожностью, чтобы не повредить разлагающееся тело, кишащее личинками насекомых, его погрузили на повозку и покатили в морг в районе Миллбанк.
Исследование тела
На месте обнаружения женского торса полицейские собрали остальные улики. Остатки платья, несколько обрывков веревки. Свидетелей доставили в ближайший полицейский участок для дачи показаний.
Отвечающий за данную территорию, инспектор Генри Маршалл осмотрел место обнаружения трупа. Он нашел кусок газеты, фрагменты женского платья и куски веревки, которой был перетянут пакет. На обрывке газеты сохранилась дата — 24 августа 1888 г.
Хирург Томас Бонд
На данный участок строительства имелось три входа. Два со стороны внутреннего двора и один с набережной. И только один из входов со двора была закрыт в ночное время. Точнее, имелась хлипкая дверца со слабой защелкой, которую трудно было назвать серьезным препятствием. Кроме того, выяснилось, что по ночам строительство никто не охранял.
Внутри недостроенное здание представляло собой сеть кирпичных лабиринтов с запутанными переходами, закоулками, тупиками и горами мусора под ногами. По мнению следователей, было бы чрезвычайно непросто внести останки со стороны набережной, да и не имело смысла. Гораздо проще в таком случае сбросить тело прямо в Темзу.
Детективы решили, что человек или люди, избавлявшиеся от тела, были неплохо знакомы с расположением помещений и скорей всего он или они воспользовались одной из строительных тележек, чтобы доставить останки к месту захоронения. Иначе, как объяснить, почему вместо того, чтобы спрятать тело в каком-нибудь закоулке поблизости, они предпочли углубиться в лабиринты на 50 ярдов, и при этом оставили туловище женщины на поверхности, а не зарыли его. У стены со стороны Кэннон Роу был вырыт глубокий колодец для подачи воды в строящееся здание, но вместо того, чтобы сбросить тело в него, преступник проник далеко в помещения здания и оставил труп прямо на земле.
Торс доставили в морг на Миллбанк, 20. Его не стали везти в морг Уайтчепела, так как тот недавно подвергся критике за то, что переполнен трупами, а это сказывалось на качестве вскрытий. Правда, учреждение на Миллбанк также не многим отличалось от сарая, несмотря на то, что располагалось всего лишь в 300 ярдах от Палаты Лордов. В морге уже находились останки человека, покончившего с собой через повешение, женщины убитой взрывом котла, а также некой Сары Браун, муж которой перерезал ей горло за несколько часов до убийства Джеком Потрошителем Элизабет Страйд и Кэтрин Эддоуз.
Осмотр останков проводили хирурги Бонд и Хебберт. Результаты показывали, что женщина при жизни хорошо питалась и, по-видимому, проживала в комфортных условиях.
Голова была отделена от туловища на уровне шестого шейного позвонка, который имел следы перепиливания. Нижняя часть тела с фрагментами таза также была отпилена в районе четвертого поясничного позвонка. Руки удалены в плечевых суставах несколькими широкими косыми разрезами. Тело подверглось значительному разложению, но другие травмы обнаружены не были. Внутренние органы выглядели здоровыми. Только одно легкое носило следы плеврита. Печень, почки, селезенка, желудок и остатки тонкого кишечника не имели никаких признаков воспаления или болезни. Сердце выглядело здоровым, не содержащим крови и не окрашенным ею. В связи с этим, доктор Бонд решил, что смерть женщины наступила не от утопления или удушья.
Возраст женщины Бонд определил в 24 или 25 лет. Время наступления смерти — от шести недель до двух месяцев на момент обнаружения останков. Разложение происходило на воздухе, а не в воде. Разрезы и ампутация были произведены после смерти, однако ответить на вопрос, была ли отделена голова после смерти, из-за разложения Бонд ответить не мог. Но если учесть, что женщина не была задушена, вероятность того, что причиной смерти стало обезглавливание, выглядела наиболее вероятной.
Рука, найденная накануне на берегу Темзы в Пимлико, была доставлена в морг и хирурги произвели сравнение. Оказалось, что она идеально подходила к телу, разрезы и физические параметры конечности идеально совпадали с торсом.
Веревка, которой был перевязан пакет с туловищем, ничем особенным не отличалась — обычный шпагат, которым перевязывали посылки.
Версии происшедшего и новые находки
Не имея никаких убедительных предположений о личности погибшей, следствие полагалось на оперативные мероприятия в районе обнаружения останков. Но и здесь похвастаться было нечем. Несколько свидетельств о подозрительных личностях на стройке не помогли. Все люди, посещавшие строительство, были установлены и их непричастность подтверждена. Кто-то забирался на стройку, чтобы переночевать, другие приходили туда под покровом ночи по той же причине, что и спустя сто лет — разжиться стройматериалами. Правда, имелось одно свидетельство о солидном джентльмене лет тридцати пяти, которому, казалось, нечего делать на стройке в позднее время. Его описания были направлены во все полицейские участки, но выйти на след так и не удалось.
Надежда узнать больше забрезжила, когда поступило сообщение об обнаружении останков шесть недель назад в Гилфорде. Суперинтендант этого городка, после того как стало известно о лондонских находках, поспешил связаться со Скотланд-Ярдом. Он рассказал, что еще 24 августа 1888 года недалеко от железнодорожной станции в Гилфорде были найдены части правой и левой ног. Останки были завернуты в коричневую упаковочную бумагу. Конечности осматривал местный хирург Генри Шарп Тейлор, который отметил, что они были подвергнуты термической обработке, проще говоря, выварены. Вероятно, этим обстоятельством можно объяснить то, что случилось позднее. В противном случае, возникают большие сомнения в профпригодности мистера Тейлора.
Как только стало известно о сообщении из Гилфорда, туда поспешили оба лондонских специалиста, хирурги Бонд и Хебберт. К тому времени останки уже были захоронены и к приезду гостей из Лондона их эксгумировали. Каково же было удивление и разочарование Бонда и Хебберта, когда они увидели ампутированные конечности медведя! Что стало с мистером Тейлором, история умалчивает. Как минимум, ему пришлось услышать о себе много не лестных слов со стороны столичных хирургов.
Выяснилось, что один из местных жителей привез, кстати, незаконным контрабандным способом медвежатину из России (!) и намеревался некоторое время питаться ею. Некоторые кости он завернул в упаковочную бумагу и выбросил в окрестностях.
Но случались и более серьезные происшествия. Власти с особым вниманием отнеслись к сообщению некоего коммивояжера мистера Эдварда Дьючера. Примерно за три недели до находок на Темзе он ехал на трамвае и его внимание, как и других пассажиров, привлек отвратительный запах, который источал пакет, лежавший под сидением. Пакет не был бесхозным. Его вез неопрятный мужчина средних лет с козлиной бородкой. Как отметил коммивояжер, он был крепко сложен, возбужден и заметно нервничал. Пакет внешне выглядел тяжелым и был перевязан веревкой, один конец которой мужчина не выпускал из рук.
В память Дьючера врезалась деталь: одна из пассажирок, ехавшая с мужем, предложила мужчине с пакетом свой флакончик с лавандовым маслом, чтобы хоть немного ослабить отвратительный смрад от его груза.
Недалеко от обелиска «Игла Клеопатры» на набережной Темзы Дьючер решил сойти с трамвая не в силах терпеть вонь. Но и мужчина, уточнив у проводника, миновали ли они Обелиск и каков дальнейший маршрут трамвая, спрыгнул с подножки с пакетом в руках. Эдвард Дьючер, раздосадованный испорченной поездкой, увидев констебля, решил не оставлять это дело, и рассказал ему о подозрительном мужчине с дурно пахнущим пакетом.
Набережная Темзы и виднеющийся египетский обелиск
Мы не знаем, что произошло дальше, и как отреагировал патрульный, но только за несколько дней до обнаружения туловища на строительстве в Уайтхолле, на Ламберт-роуд, в непосредственной близости от обелиска 28 сентября 14-летний мальчишка заметил коричневый пакет, лежавший за оградой дома. Подросток вытащил пакет между прутьев ограды и, надорвав бумагу, обнажил отрубленную человеческую руку. Кто-то из прохожих сразу же сообщил в полицию и руку доставили в морг Кеннингтона.
И снова не было какой-либо возможности идентифицировать руку. Десятки заявлений от людей, чьи родственники пропали без вести, не принесли пользы. Никто не смог с достаточной уверенностью опознать руку. При этом было установлено, что она ампутирована иным способом, нежели найденная на побережье Темзы. Ее отрубили грубо, так, что даже сохранилась часть плеча и лопатки. Это обстоятельство абсолютно точно указывало на то, что эта рука принадлежала другому телу. У торса из Пимлико обе лопатки были на месте.
Рука пролежала в морге, о ней не информировали высшее руководство полиции и вспомнили только, когда была найдена рука на побережье Темзы. Это указывает на несовершенство порядков, царивших в полиции, несогласованности действий ее территориальных подразделений.
Вердикт коронера и решение жюри присяжных
Время шло, личности погибших женщин, как и преступника, оставались неустановленными. Между тем, коронер был обязан произвести официальную процедуру — констатировать смерть и назвать ее причину.
Дознание королевского коронера Джека Траутбека в присутствии жюри присяжных состоялось 8 октября 1888 года в морге Миллбанка. Останки, представленные им на обозрение, состояние которых стало только хуже, произвело на присутствующих удручающее впечатление. Жюри рассматривали разлагающееся коричневое туловище через стекло из смежного помещения.
Королевский коронер Джек Траутбек
Процедура носила во многом формальный характер. Королевский коронер опросил основных свидетелей, обнаруживших останки. Выслушал результаты аутопсии, произведенной доктором Бондом, и согласился с его выводами.
Дал пояснения и инспектор Маршалл, координировавший расследование. Правда, много рассказать он не смог. Тело оставалось не идентифицированным, а веревки, которыми был закреплен пакет, и остатки платья, сохранившиеся на останках, также ни к кому не привели. Следователи рассчитывали на новые находки и прежде всего на обнаружение головы. Хотя и в этом случае, учитывая сколько прошло времени, найти ее в подходящем для идентификации состоянии надежды было не много. Тем не менее, коронер Траутбек отложил решение на две недели, дав возможность полиции проявить себя.
За это время активнее следствия вела себя пресса. Именно в ней прозвучали предположения, что убийство могло быть совершенно врачом, сделавшим женщине незаконный аборт, в результате чего она умерла. Чтобы скрыть преступление, он расчленил труп и спрятал останки.
Но репортеры могли высказывать любые догадки, не заботясь о доказательствах и уликах. Тот же доктор Бонд, например, мог с легкостью опровергнуть их, вспомнив, что серия похожих убийств с расчленениями тел началась, как минимум, 15 лет назад, в 1873 году. Да и годом ранее, в 1887 г., также находили женское туловище без головы и конечностей. Во всех случаях виновника установить не удалось.
Очередная находка
Дело приняло очередной драматический оборот, когда некий мистер Джаспер Уоринг, неравнодушный лондонец, решил использовать принадлежавшую ему собаку для поисков на строительной площадке в Уайтхолле. Уоринг предложил свои услуги полиции, но там отмахнулись, посчитав его надоедливым горожанином, которому нечего делать. Но Уоринг не оставил свою затею и связался с журналистом Уильямом Энджелом, а с его помощью и с ответственным за строительство Джоном Гровером, который дал разрешение на обследование места обнаружения торса.
Утром в среду 17 октября 1888 года все формальности были улажены и добро на проведение эксперимента получено. Около одиннадцати часов дня поиски начались. Собака Уоринга, согласно британским источникам совершенно невообразимого происхождения — «русский терьер арктической породы», начала рыскать вокруг места в помещении, где ранее было обнаружено туловище. На земле и стенах там еще сохранились пятна крови и следы разложения. Люди со свечами в руках внимательно следили за движениями собаки. Наконец, пес отклонился от места первой находки и взял след. Недолго пропетляв, собака остановилась у небольшой насыпи высотой около двух футов (61 см.) у дальней стены соседнего помещения. Там она начала лаять и рыть землю. Кто-то принес лопату и, отбросив в сторону несколько кирпичей, лежавших на насыпи, принялся копать. Вскоре мужчины почувствовали неприятный запах и увидели разлагающуюся плоть. Они наткнулись на захороненную человеческую ногу.
Присутствовавший констебль Баттон приказал остановить раскопки и отправил посыльного в полицейский участок на станцию Кинг-стрит. Там в свою очередь послали за доктором Бондом, и вскоре на место новой находки прибыла полиция и хирург.
Оказалось, что собака нашла часть левой женской ноги, от стопы до коленного сустава с частично сохранившимися остатками шерстяного чулка. Ногу отправили в морг, а позднее, туманной ночью, вдали от глаз любопытных и журналистов, организовали еще одни поиски, тоже с привлечением собак, на этот раз полицейских псов, привезенных из питомника Эдвина Бро из Скарборо. Под руководством инспектора Маршалла был исследован каждый дюйм на стойке, но больше поисковики ничего не нашли.
Утром пятницы 19 октября 1888 г. хирурги Бонд и Хебберт осмотрели ногу. Они пришли к выводу, что она, по-видимому, принадлежит телу, найденному ранее. Также, по состоянию ногтей и другим признакам они подтвердили первоначальные выводы о том, что женщина была благородного происхождения, имела возможность ухаживать за собой и хорошо питаться. Но дальше дело не продвинулось, и личность жертвы оставалась загадкой.
За день до этого, 18 октября, к югу от Темзы в районе Пекхэма подросток по имени Альфред Томлинсон увидел пакет, лежавший в канаве. Открыв его, он увидел, что внутри лежат кости. Томлинсон взял пакет с собой и показал своему работодателю, парикмахеру на Самнер-роуд, 92.
В полицейском участке на Пекхэм Хай-стрит, куда принес кости парикмахер, к осмотру находки привлекли дивизионного хирурга Филиппа Джорджа Фелпса. Врач сделал вывод, что это части обеих женских рук, вываренных в кипятке. Фелпс настаивал на том, что они столкнулись не с убийством, а с выходкой студента-медика, решившего подшутить над властями. В полиции с выводами Фелпса согласились и дальнейшего расследования проводить не стали.
В понедельник 22 октября срок, отпущенный королевским коронером Джоном Траутбеком для дополнительного расследования, завершился. Пришло время принимать решение.
На собрании жюри в присутствии Траутбека доктор Томас Бонд назвал предполагаемую дату смерти неизвестной женщины: конец августа или начало сентября. Также были озвучены сомнения по поводу причин смерти. Главный спор заключался в определении, умерла ли женщина от травм и кровопотери или все же была уже мертва в момент их нанесения.
Выступивший вслед за ним инспектор Маршалл сообщил, что расследование все еще продолжается, однако существенных результатов достичь не удалось. Он заметил, что между идентификацией останков и раскрытием преступления есть прямая связь. Если следствию удастся узнать, кто жертва, можно будет ответить на вопрос: кто убийца.
Выбор у жюри был скромный, всего два варианта. Они могли признать, что совершено умышленное убийство неизвестного человека или вынести определение: «найден мертвым». После короткого совещания присяжные остановились на втором.
Захоронение останков
Уже на следующий день останки были сфотографированы, после чего доставлены в работный дом в Вестминстере, положены в гроб и перевезены на кладбище в Уокинге, где захоронены.
Вскоре дело «Оставляющего торсы» окончательно заглохло. Ни жертва, ни убийца никогда не были идентифицированы. И полиция, и пресса сконцентрировалась на поисках другого убийцы, деяния которого вызывали гораздо больший интерес. Заголовки в газетах были посвящены Джеку Потрошителю. Впрочем, как мы уже знаем, несмотря на сотни подозреваемых, его личность официально также не была установлена. О деле «Оставляющего торсы» забыли уже к концу октября 1888 года. Как выяснилось позже, преждевременно.
По зловещей иронии в июне 1889 года части расчлененного женского тела были оставлены около особняка Мэри Шелли, автора знаменитого Франкенштейна, который создал монстра из фрагментов мертвых тел. А в том же месяце 1902 года на берегу Темзы было найдено еще одно человеческое туловище, официально признанное последним в этой серии преступлений.
Современный вид на английский дом Мэри Шелли.
Темза протекает совсем рядом...
@темы: Потрошитель