Оригинал взят у в мыться нельзя переодеться
Чтобы отдохнуть от хронологии, читаю прелестную Рут Гудмен со всеми ее дотошными описаниями постелей и молитвенников, перин и исподнего, и думаю, что вот, упустила очаровательную сцену – омовения Белокурого в какой-нибудь, прости господи, бадье. В приличном дамском романе (а все мы помним, что я изначально примерялась писать дамский роман?) непременно присутствует сцена омовения – даже если речь идет о шестнадцатом веке. В особенности, если о шестнадцатом. То есть, то главный герой погружается именно в тот момент, когда к нему в спальню/мыльню/курильню врывается возбужденная перспективой юная девственница – и далее следует все, вытекающее из чашки кофе, как говорится в старом советском фильме; то главная героиня стыдливо прячет прелести в мыльной воде, но не целиком, а таки частично открываясь обзору. И, само собой, Патрик Хепберн отлично бы вписался на роль Анадиомены, но есть пара пустяков. Во-первых, чтобы ворваться в чью-либо спальню – независимо от пола обитателя – и застать там объект вожделения в одиночестве, надо было, чтоб объект был нищим сиротой, и не то, что слуг не имел, а вообще никаких родственников. Но тогда, как правило, он не имел и ни бадьи, ни спальни. Так что отпадает – любовные романы, как правило, пишут о представителях нобилитета. У представителей нобилитета спать в одиночестве, как и прочие нужды справлять, вообще было немодно. Я вот смотрю на спальню королевы-матери Марии де Гиз в Стерлинге и мне немного дурно мне от мысли, за какую портьеру тут любовника спрячешь, ежели вся спальня размером как тот колонный зал Дома Союзов. Ну, почти… и толклась в ней днем и ночью дофигищная прорвища народу. А любовник у нас не из тех, кто особых примет не имеет – в толпе затеряться ему не с руки. Возвернемся к мытью. Допустим, даже бадья. Учитывая, что граф – мужчина крупный, все сто девяносто, вровень, то есть, с небезызвестным Генрихом Тюдором, бадья должна быть очень вместительной, в противном случае наша сцена из эротики превращается в порнографию. Но и это ладно бы – дамский, в конце концов, говорю, роман. Проблема в том, что плескаться вообще было не принято – считалось, что вода открывает поры для миазмов и флюидов болезни, переносящихся по воздуху. Поэтому лишний раз мокнуть никак не следовало. Следовало чаще менять исподнее и до красноты растирать кожу по утрам лоскутами льняной тряпки – так все благовоспитанные и здравые люди и поступали. Рабочий люд, к примеру, исподнее менял раз в неделю – одел в воскресенье утром свежую рубаху, так и носишь ее до следующей субботы. Нобили, понятное дело, меняли белье чаще. Порой по нескольку раз на дню.
читать дальше
читать дальше
1. Слуг она подкупила.
2. Ее заранее было велено впустить.
3. Дева явилась с собственными слугами, количественно превышающими слуг дворянина.
При этом, да:
При этом, хотя медицинские книжки мытье прямо не рекомендовали, были и те, кто 1) купался в реке именно с целью помыться; 2) пользовался общественными банями, которые в Лондоне функционировали до 1546 года, а в городе Бат работали купальни так еще римской сборки. А в книжке «Удовольствия для леди» (1603) и вообще изложен способ, как устроить паровую баню на дому.
Кому-то было наплевать на рекомендации врачей, он просто любил поплескаться. Но даже он вряд ли стал бы мыться ежедневно. Хотя купаться в жару - почему бы и нет?
Поэтому бывает особенно весело, когда современный автор описывает средневековых героев моющимися даже не каждый день, а непременно утром и вечером. В любое время года. Потому что - ну как же можно мыться реже? ВОНЬ ЖЕ БУДЕТ.
Вот до дам-писательниц обычно не доходит, что переносная ванна, в которой герои и героини купаются в спальне - это тазик, куда помещается только задница, а ноги и все прочее уже болтается снаружи. В голову писучим девам обычно не приходит, сколько надо ведер воды, чтобы наполнить обычную ванну в собственной квартире хотя бы на половину объема (и кто эту воду будет таскать, интересно, если дело происходит, скажем, в гостинице). А уж сколько ведер воды надо для того, чтобы наполнить ванну, в которой потом будут предаваться радостям любви двое...
И уж точно никогда не приходит в голову, как эту ванну на двоих потом из спальни эвакуировать со всей водой, которую они во время оргазма не успели расплескать по всем этажам.