[Шано]

Женщина и семейная экономика
Часть 3




Женщины разнообразили свою деятельность, чтобы привнести толику наличных денег в семейный бюджет. Помимо продажи яиц, масла и сыра на рынке, некоторые женщины также варили пиво и пекли хлеб. Оба эти занятия требовали значительных финансовых вложений – нужно было приобрести большие сосуды, сложить специальную печь и т.д. Поэтому производством пива в больших объемах занимались, как правило, зажиточные крестьянские семьи. Кроме того, надо было заплатить и за лицензию. Бедные крестьянки нередко торговали пивом и элем нелегально. Так, в одной деревне инспекция обнаружила несколько десятков (!) подпольных пивоварен, которые преимущественно держали женщины (большинству из них штраф был прощен по бедности). Пивоварение было трудным и довольно опасным занятием, поскольку приходилось иметь дело с большими чанами кипятка (пять процентов женщин, ставших жертвами несчастных случаев, согласно коронерским отчетам, погибли именно того, что упали в емкость с кипящим суслом или опрокинули содержимое на себя).
Прядение было еще одним традиционным средством пополнения семейной экономики. Прялку можно было взять с собой куда угодно, чтобы поработать на досуге. Пряжу продавали ткачихе или же изготавливали грубую домашнюю ткань для повседневной одежды.
Кроме того, женщины шли в работницы. Если семейный надел был слишком мал, и мужчине, и женщине приходилось продавать свой труд. Причем, судя по документам, зарабатывали они одинаково. Так, в норме женщины не работали на сенокосе, но, если они это делали, то при выполнении одинакового объема работ получали такую же плату, как мужчины. Заработок начинал разниться, если речь шла о квалифицированном и неквалифицированном труде. К примеру, в середине тринадцатого века кровельщик получал 2 пенса в день, а его помощница – один. Ее делом было только собирать солому и подавать ее наверх, в то время как он выполнял более сложную работу. Женщины и мальчики-подростки, нанятые для неквалифицированной полевой работы, зарабатывали меньше мужчин-пахарей. С другой стороны, перебирать зерно для посева было очень непростой задачей, требовавшей внимания и ловкости пальцев; лучше всего с этим справлялись женщины, а потому им платили больше.
После эпидемии чумы в Англии женщинам начинают платить меньше. Статут 1388 года гласит, что годовой заработок батрачек и молочниц должен составлять на шиллинг меньше, чем заработок пахаря; очевидно, эта мера должна была поощрить мужчин к работе, сделав их основными добытчиками в семье. В 1444 году служанки получали 10 шиллингов в год (мужчины – 15 шиллингов); в 1495 году труд женской прислуги по-прежнему оценивался в 10 шиллингов, в то время как мужчины зарабатывали уже 16 шиллингов и 8 пенсов.
Кредит и торговля также привлекали женщин. В судебных списках фигурируют женщины, которые давали своим односельчанам деньги в долг под проценты. А поскольку женщины могли наследовать недвижимость и покупать ее, они играли активную роль на деревенском земельном рынке. Замужние женщины иногда продавали полученный в приданое надел, чтобы поддержать семью в трудные времена, или, наоборот, покупали землю, которая затем доставалась в приданое их дочери. Правда, женщины оказывались в не очень выгодном положении, если им приходилось отстаивать свои имущественные права в суде. Хотя они могли выступать от своего лица, их поручителями должны были быть мужчины. Кроме того, женщины редко прибегали к помощи профессиональных адвокатов.
Были, разумеется, и не вполне легальные способы пополнения семейного бюджета. Самым распространенным был незаконный сбор колосков на полях. По традиции оставшиеся после жатвы колоски доставались старым и немощным, однако это занятие привлекало даже зажиточных крестьянок – и, несомненно, для многих было вынужденной необходимостью. Жница на господском поле зарабатывала 1 пенс в день, в то время как колосков, вероятно, можно было набрать на гораздо бóльшую сумму. Даже поимка не особенно пугала нарушительниц, поскольку штраф был чисто символическим – ведь, строго говоря, это являлось не преступлением, а нарушением обычая. Нелегальные сборщицы колосков фигурируют в коронерских отчетах. Так, некая Амисия погибла, прогоняя похитительницу. Агата Гайлмен наняла ее стеречь зерно; ночью Сесилия, жена Ричарда ле Гарднера, пришла за колосками и с такой силой швырнула Амисию оземь, что та умерла. Трех сборщиц - гласит еще один документ – «постигла Божья кара». Застигнутые в поле сильной грозой, они испугались и спрятались в стогу; туда и попала молния.
Впрочем, нарушительница, надоевшая всей общине, могла поплатиться всерьез. Так, в 1313 году некая Агнес Мальтрас из Варбоуза была признана «недостойной жить в деревне, поскольку она, собирая колоски, прихватывает с собой целые снопы и разную мелкую утварь; а потому ей воспрещается здесь оставаться». Тот же приговор постиг и некую Элеонору Бароун. Элис из Халесоуэна, объявленная в своей деревне персоной нон грата в 1275 году, выпросила разрешения остаться до конца года, однако вскоре украла меру зерна, полмеры гороха, подожгла свой дом и сбежала.
Мелкие и не вполне законные способы пополнения семейного бюджета воистину не поддаются исчислению. Женщины пускали скот кормиться на чужом поле, косили чужую траву, копали торф, собирали на чужой земле орехи и хворост. В Йоркшире некая Элис, дочь Адама, вырыла на соседском поле яму для добычи железной руды, а еще одна женщина перекопала проезжую дорогу, добывая уголь. Иногда женщин обвиняли в том, что они пускали кровь чужой корове для изготовления кровяной колбасы или стригли чужих овец. Изабель из Абиндема явилась на поле, принадлежавшее аббатисе, и настригла с четырех овец три фунта шерсти. Есть многочисленные свидетельства также и о краже домашней птицы, мелкой утвари, еды. Судя по всему, такие правонарушительницы в первую очередь думали не о наживе, а о том, чтобы прокормить семью. tal-gilas.livejournal.com/380169.html

@темы: женский вопрос, деньги