[Шано]

воскресенье, 30 марта 2025 в 13:20

Пишет Эрл Грей:

В XVI–XVII веках тишину считали непременным условием общения с Богом. Сосредоточенное размышление, внутренняя молитва, да и вообще всякая молитва требуют тишины. С давних времен монастырская традиция придавала большое значение ars meditandi, искусству размышления, которое в XVI веке выходит за пределы стен монастыря и начинает осваиваться мирянами. ...В XVII столетии тишина постепенно вытесняется из жизни людей, однако находятся те, кто придает ей огромное значение и отводит ключевую роль в процессе размышления и созерцания. Речь идет о Жаке Боссюэ и аббате де Ранее, основателе ордена траппистов, чья позиция в этом вопросе была более радикальна. Боссюэ в своих сочинениях неоднократно подчеркивает силу и первостепенную необходимость тишины. ...Православные теологи придают безмолвию еще большее значение, чем католики, отводя ему решающую роль в духовном пути. Однако в рамках этой книги едва ли возможно осветить столь обширную тему, изложить ход их мысли, рассказать о воззрениях и религиозном опыте. Приведем православную точку зрения лишь в общих чертах. Беспредельная благодать Христова пронизана безмолвием. На протяжении всей своей жизни верующий должен стремиться к этому безмолвию и искать его, внимая голосу святых отшельников, отцов-пустынников. Бог непостижим, приблизиться к Нему можно лишь молча, и все, что Его касается, должно быть пропитано тишиной. Слиться с безмолвием, которое Его окружает, — это большой шаг вперед на духовном пути. Переживая опыт приобщения к Господу, человеческая душа ныряет «во мрак безмолвия». Эти бы слова да Богу в уши. ...Греческий бог Гарпократ изображается держащим палец у рта. Этим жестом он призывает молчать. На протяжении всей истории человечества призыв к молчанию — один из самых распространенных. Молчанию нужно учиться, оно не приходит само по себе. Есть люди, пишет Метерлинк, «не умеющие молчать и убивающие вокруг себя молчание, и это единственные существа, которые действительно проходят незамеченными», ведь «мы не можем составить себе ясного понятия о человеке, который никогда не молчал. Можно сказать, что у души его нет лица». Научиться молчанию необходимо, поскольку оно служит основанием для всего, имеющего в нашей жизни первостепенную важность. Добиться чего бы то ни было возможно, лишь умея хранить молчание. ... В период между XVIII и XX столетиями детям приходилось молчать большую часть времени, проводимого в школе. Болтать запрещалось в столовой за едой, а также в дортуаре в часы, отведенные для сна. В религиозных учебных заведениях общая молитва предшествовала занятиям, каждому приему пищи и сну, настраивая детей на молчание. С точки зрения Мишеля Фуко, такой порядок вкупе со строгими наказаниями за нарушение дисциплины являются необъемлемой частью «тенденции к закручиванию гаек», получившей распространение в этих институтах. Схожая ситуация наблюдается в армии, где по сей день делается упор на «молчание в строю». В военной среде принято молча переносить тяготы, и не случайно армию часто называют «великой молчуньей». ...В начале XIX века умение молчать и вовремя замолкнуть посреди всеобщего гвалта — признак благородных манер, равно как и умение говорить не слишком громко. Молчание также означает готовность человека слушать; неслучайно в эту эпоху, когда люди любили посекретничать и доверить друг другу личные тайны, умение хранить молчание ценится особенно высоко. С середины XVII века оно становится неотъемлемой частью представлений о воспитанности и хорошем тоне и позволяет отличить парижанина от провинциала. - да, умение вовремя заткнуться - великая вещь! ... с начала XIX века в западных странах повысился порог терпимости людей к шуму, что в значительной мере повлияло на их отношение к тишине. При сплетении всех этих факторов крайне сложно проследить историю изменений запретов и предписаний, касающихся молчания. В первые десятилетия XIX века наполненность европейских городов, в особенности Парижа, звуками — в противоположность деревне — была велика, на улицах стоял постоянный гомон, который мало-помалу стал восприниматься как нечто в порядке вещей, и порог терпимости людей к шуму сильно возрос. В эту эпоху крики торговцев, ремесленников, разносчиков создавали звуковой фон городской жизни, превратившись в несмолкаемый гвалт. Кроме того, было много уличных музыкантов, в том числе шарманщиков, чьи выступления никто не ограничивал. Повсюду работали шумные механизмы и разного рода агрегаты — в мастерских, в лавках. Жак Леонар, изучавший этот мир звуков, пишет даже о кузницах, расположенных в парижских жилых домах. К этой какофонии добавлялся звон колоколов, который раздавался из церквей, монастырей, образовательных учреждений. Грохот повозок, телег и прочего транспорта был оглушительным. С середины XIX столетия порог терпимости к шуму снижается. Люди снова начинают стремиться к тишине, и как следствие формируются новые требования, касающиеся молчания. Крики торговцев и ремесленников постепенно становятся тише — они исчезнут с улиц лишь к середине XX века. На открытках 1890-х годов с явной ностальгией воспроизведены фотографии «исчезающих профессий», представители которых в прежние времена оказывали ощутимое влияние на звуковой облик города. На музыку улицы, как показывает в своем исследовании Оливье Балаи на примере Лиона, накладывается все больше ограничений, равно как и на уровень шума в жилых помещениях. В среде общественной элиты шум ассоциируется с вульгарностью и простонародным поведением, считается дикостью и невежеством и, соответственно, к нему проявляется все меньше терпимости. Из книги Алена Корбена "История тишины от эпохи Возрождения до наших дней"

@темы: напочитать