Оригинал взят у в Вспоминайте иногда вашего студента...
О жизни средневековых студентов.
читать дальше
читать дальше
Большую часть наших читателей так или иначе коснулось высшее образование. Кто-то был студентом, кто-то учится сейчас, а кого-то эта участь ждет в обозримом будущем. Отвратительные мужики выяснили, как ходили на пары, маялись, веселились и бунтовали студенты в Средние века. Здесь мы расскажем про поступление и тяготы первых дней в университете. Если вы только что сдали вступительные экзамены и подозреваете, что впереди мучения, прочитайте этот текст, потом сравните ощущения.
Не будем долго распинаться о том, какое значение имели университеты для средневековой Европы. Достаточно сказать, что для большинства это был единственный доступный социальный лифт, а также возможность открыть для себя мир и завести полезные знакомства с самого начала взрослой жизни. Родоначальником всего высшего образования на Западе считается лично император Карл Великий, повелевший создать академию для воспитания достойных кадров. Произошло это в его столице, Ахене и с тех пор университеты стали неотъемлемой частью европейской интеллектуальной жизни.
Жизнь и учеба в вузе тех лет похожа на опасный и крутой аттракцион для смелых и выносливых. Для наглядности мы решили взять некоего студента, назовем его Манфред и проследить за тем, как именно пройдет его жизнь в средневековом университете начиная с самого поступления и до убийственной пьянки в честь выпуска.
Итак, Манфред — типичнейший абитуриент того времени. Ему едва исполнилось 14 лет, он отучился в местной школе и коллеже, где ему розгами вдолбили навыки чтения, счета и латыни, а также Священное Писание. Его родители — зажиточные крестьяне, нижний средний класс средневекового общества и уважаемые люди в своей глуши. Несмотря на то, что все они живут близ швейцарского Базеля, принято решение отправить сына во французский университет, где учился его папаша. Они собирают Манфреда в дорогу, дают весьма небогатый скарб, клячу, золото, одежду попрочнее и будущий школяр отправляется учиться.
Прибыв в университет, Манфред оказывался как бы на территории отдельного государства: здесь свой архитектурный стиль, свои законы, свои суды, свое собственное население, мода и иерархия. Отличалась даже валюта: за пределами университетского города ходили только государственные деньги, здесь же — монеты со всей Европы, от ливров и талеров до рублей и реалов.
Первое, что нужно сделать — это прийти в нужное землячество и коллегию (что-то вроде общаги и объединения для адаптации студентов). В принципе, в некоторых местах этого уже было достаточно, чтобы быть зачисленным. Но, как правило, требовалось найти научника и пройти у него собеседование. Последнее не было сложностью, достаточно было просто доказать, что ты способен читать и внести первый взнос за учебу. Исключение составляли те, кто учился бесплатно, они сдавали вступительный экзамен, но он был просто формальностью.
Особое значение для университетов имели так называемые «Нации», то есть объединенные землячества с самоуправлением и льготами. Распределение было подчас довольно странным и искусственным, к примеру, славянские студенты в некоторых учебных заведениях попадали в «Нацию» Англия. Очевидно, потому что считались условными северянами. «Нации» враждовали друг с другом, не обходилось без драк, стрельбы из аркебуз и вмешательства армейских подразделений. Базель, откуда Манфред родом, расположен в германском кантоне, а потому наш студент автоматически зачисляется в университетскую нацию «Германия», куда попадают не только немцы и швейцарцы, но даже поляки и чехи.
Уже в самой коллегии швейцарского землячества Манфред заметил, что он — вполне себе обычный студент, получше и побогаче некоторых. Большая часть, около двух третей, так же как и он были детьми крестьян, еще процентов 20 — дети мещан и ремесленников и только 8% — отпрыски дворян; меньше процента — аристократии. Дети элиты все же предпочитали военное образование, а не классическое университетское.
Жизненный опыт у студентов, несмотря на классовые различия, тоже был примерно одинаковый. Тогда розгами и подзатыльниками воспитывали даже будущих королей. Например, Людовика XIII стабильно пороли за проступки до 15 лет, то есть когда он уже был королем. Изначально физические наказания активно применялись и в самих университетах: преподаватель мог запросто избить или отшлепать студента, если тот плохо учился или потерял учебник.
Поселившись в коллегии, студент обрекал себя на жизнь в отвратительных условиях. Вот как Эразм Роттердамский описывает свою «общагу»: «помещения спален вредны для здоровья, стены ледяные… тут одно отхожее место, от которого несет вонью; кто станет долго жить в этой «уксусной коллегии», тот непременно заболеет и умрет». В случае, если студент не хотел жить в клоповнике, у него был выбор: снять комнату с кем-нибудь в складчину, или же поселиться у какого-нибудь преподавателя. У последнего был очевидный плюс: профессор, который получал деньги, предоставляя жилье, активно заступался за студента и делал все, чтобы того не отчислили.
Но, допустим, наш Манфред решил остаться в коллегии. Помимо отвратительных сторон были и положительные: живущие в одной коллегии 10-20 студентов становились очень прочным и сильным коллективом, они всегда дрались за товарищей и всегда проворачивали дела сообща (составление конспектов, набег на какой-нибудь сад или бордель, попойки и так далее). Так что если какой-нибудь студент оказывался замешан в дурной истории, его могли прикрыть, даже если тому маячила виселица.
Немного другая ситуация была в Кембридже. Там студентов поселяли в комнаты по такому принципу: один, плативший большую сумму, жил там на правах хозяина, а второй, победнее, становился слугой соседа, но за это платил ощутимо меньшие взносы. (Кстати, в книге «Ртуть» Нила Стивенсона очень подробно описана учеба и жизнь в Кембридже 17-го века).
Одна из неожиданных трудностей, с которыми сталкивается молодой человек, прибывший издалека — это местные обычаи. Тот же Манфред испытает культурный шок, когда окажется, что его шикарные волосы, длиной почти до пояса, во Франции вызывают дикий хохот — здесь так не принято и даже стыдно. В Базеле же красотки просто с ума сходили от такой шевелюры, но делать нечего, приходится стричься почти на лысо. Другая вещь, из-за которой Манфред будет страдать все эти годы — манера французов есть руками все, даже супы и каши. Швейцарцы уже давно пользуются ложками и потому на постоялом дворе Манфред попадет в неловкую ситуацию: единственный столовый прибор на всю округу — это нож, прикованный к столу цепью.
Манфред, слышавший рассказы отца о том, что в университетском городе все говорят на латыни, оказывается неприятно удивлен тем, что остальные французы не понимают этот язык: купить что-либо в лавке или в трактире можно только с помощью языка жестов и никак иначе. Все эти сложности еще больше заставляют его держаться за земляков.
На что мог рассчитывать Манфред, готовясь к посвящению в студенты? От места к месту ритуал отличался, но в целом новичка подвергали жестким и унизительным процедурам: заставляли пить из отхожего места, били, щипали, давали пощечины и задавали загадки, на которые нет ответа. Неправильно ответившего (то есть всех) заново лупили и так далее. К примеру, в Монпелье «желторотый» должен был совершить смертельно опасный прыжок с высоты, в других же вузах в качестве посвящения студента могли выгнать на мороз без одежды или прокатить на колесе. Кроме прочего, студенты числились как клирики и потому были обязаны носить тонзуры и скромную мешковатую одежду.
Уже после посвящения новобранцы становились прислугой старших и обязаны были выполнять все их требования: чистить обувь, прислуживать у стола, делать уборку и тому подобное. Достигнув статуса «старшего», студент сам начинал тиранить младших, и эта традиция продолжалась буквально столетиями. В общем, в университетах Средних веков дедовщина была нормальным делом. Но, допустим, наш герой из тех, что посообразительнее и посмышленее. Таким было гораздо проще: человек с чувством юмора, любовью к проказам и с крепкими кулаками быстро становился своим и не терпел особых издевательств.
Став полноправным гражданином университета, ученик получал права в самоуправлении и многие льготы, которые полагались студенту. И тому и другому придавалась невероятная важность: студенты были готовы драться с армией и полицией, устраивать погромы и массовые драки из-за малейшего намека на уменьшение их прав и свобод. Более всего, по понятной причине, ценилось освобождение от армии и льготы на алкоголь: учащиеся имели право без налогов покупать 200 литров вина или 6 больших бочек пива в год. Многие студенты и преподаватели все годы учебы жили почти только на деньги от перепродаж.
Университеты приносили огромные прибыли городу, где были размешены, но сами всегда были практически нищими. Преподаватели и сами учащиеся в основной своей массе перебивались стипендиями, перепродажей алкоголя и переписыванием книг (иногда пиратским копированием книг, представьте себе). Некоторые студенты погибали от голода, считалось, что это — почетная «смерть за науку».
Не будем долго распинаться о том, какое значение имели университеты для средневековой Европы. Достаточно сказать, что для большинства это был единственный доступный социальный лифт, а также возможность открыть для себя мир и завести полезные знакомства с самого начала взрослой жизни. Родоначальником всего высшего образования на Западе считается лично император Карл Великий, повелевший создать академию для воспитания достойных кадров. Произошло это в его столице, Ахене и с тех пор университеты стали неотъемлемой частью европейской интеллектуальной жизни.
Типичный студент в Средние века
Жизнь и учеба в вузе тех лет похожа на опасный и крутой аттракцион для смелых и выносливых. Для наглядности мы решили взять некоего студента, назовем его Манфред и проследить за тем, как именно пройдет его жизнь в средневековом университете начиная с самого поступления и до убийственной пьянки в честь выпуска.
Итак, Манфред — типичнейший абитуриент того времени. Ему едва исполнилось 14 лет, он отучился в местной школе и коллеже, где ему розгами вдолбили навыки чтения, счета и латыни, а также Священное Писание. Его родители — зажиточные крестьяне, нижний средний класс средневекового общества и уважаемые люди в своей глуши. Несмотря на то, что все они живут близ швейцарского Базеля, принято решение отправить сына во французский университет, где учился его папаша. Они собирают Манфреда в дорогу, дают весьма небогатый скарб, клячу, золото, одежду попрочнее и будущий школяр отправляется учиться.
Поступление в средневековый университет
Прибыв в университет, Манфред оказывался как бы на территории отдельного государства: здесь свой архитектурный стиль, свои законы, свои суды, свое собственное население, мода и иерархия. Отличалась даже валюта: за пределами университетского города ходили только государственные деньги, здесь же — монеты со всей Европы, от ливров и талеров до рублей и реалов.
План Парижского университета в Средние века. Как видно, он располагался на острове
Первое, что нужно сделать — это прийти в нужное землячество и коллегию (что-то вроде общаги и объединения для адаптации студентов). В принципе, в некоторых местах этого уже было достаточно, чтобы быть зачисленным. Но, как правило, требовалось найти научника и пройти у него собеседование. Последнее не было сложностью, достаточно было просто доказать, что ты способен читать и внести первый взнос за учебу. Исключение составляли те, кто учился бесплатно, они сдавали вступительный экзамен, но он был просто формальностью.
Особое значение для университетов имели так называемые «Нации», то есть объединенные землячества с самоуправлением и льготами. Распределение было подчас довольно странным и искусственным, к примеру, славянские студенты в некоторых учебных заведениях попадали в «Нацию» Англия. Очевидно, потому что считались условными северянами. «Нации» враждовали друг с другом, не обходилось без драк, стрельбы из аркебуз и вмешательства армейских подразделений. Базель, откуда Манфред родом, расположен в германском кантоне, а потому наш студент автоматически зачисляется в университетскую нацию «Германия», куда попадают не только немцы и швейцарцы, но даже поляки и чехи.
Уже в самой коллегии швейцарского землячества Манфред заметил, что он — вполне себе обычный студент, получше и побогаче некоторых. Большая часть, около двух третей, так же как и он были детьми крестьян, еще процентов 20 — дети мещан и ремесленников и только 8% — отпрыски дворян; меньше процента — аристократии. Дети элиты все же предпочитали военное образование, а не классическое университетское.
Жизненный опыт у студентов, несмотря на классовые различия, тоже был примерно одинаковый. Тогда розгами и подзатыльниками воспитывали даже будущих королей. Например, Людовика XIII стабильно пороли за проступки до 15 лет, то есть когда он уже был королем. Изначально физические наказания активно применялись и в самих университетах: преподаватель мог запросто избить или отшлепать студента, если тот плохо учился или потерял учебник.
Первые шаги студента
Поселившись в коллегии, студент обрекал себя на жизнь в отвратительных условиях. Вот как Эразм Роттердамский описывает свою «общагу»: «помещения спален вредны для здоровья, стены ледяные… тут одно отхожее место, от которого несет вонью; кто станет долго жить в этой «уксусной коллегии», тот непременно заболеет и умрет». В случае, если студент не хотел жить в клоповнике, у него был выбор: снять комнату с кем-нибудь в складчину, или же поселиться у какого-нибудь преподавателя. У последнего был очевидный плюс: профессор, который получал деньги, предоставляя жилье, активно заступался за студента и делал все, чтобы того не отчислили.
Но, допустим, наш Манфред решил остаться в коллегии. Помимо отвратительных сторон были и положительные: живущие в одной коллегии 10-20 студентов становились очень прочным и сильным коллективом, они всегда дрались за товарищей и всегда проворачивали дела сообща (составление конспектов, набег на какой-нибудь сад или бордель, попойки и так далее). Так что если какой-нибудь студент оказывался замешан в дурной истории, его могли прикрыть, даже если тому маячила виселица.
Немного другая ситуация была в Кембридже. Там студентов поселяли в комнаты по такому принципу: один, плативший большую сумму, жил там на правах хозяина, а второй, победнее, становился слугой соседа, но за это платил ощутимо меньшие взносы. (Кстати, в книге «Ртуть» Нила Стивенсона очень подробно описана учеба и жизнь в Кембридже 17-го века).
Тринити колледж при Кембридже. Именно в нем учился Ньютон и герои «Ртути»
Одна из неожиданных трудностей, с которыми сталкивается молодой человек, прибывший издалека — это местные обычаи. Тот же Манфред испытает культурный шок, когда окажется, что его шикарные волосы, длиной почти до пояса, во Франции вызывают дикий хохот — здесь так не принято и даже стыдно. В Базеле же красотки просто с ума сходили от такой шевелюры, но делать нечего, приходится стричься почти на лысо. Другая вещь, из-за которой Манфред будет страдать все эти годы — манера французов есть руками все, даже супы и каши. Швейцарцы уже давно пользуются ложками и потому на постоялом дворе Манфред попадет в неловкую ситуацию: единственный столовый прибор на всю округу — это нож, прикованный к столу цепью.
Манфред, слышавший рассказы отца о том, что в университетском городе все говорят на латыни, оказывается неприятно удивлен тем, что остальные французы не понимают этот язык: купить что-либо в лавке или в трактире можно только с помощью языка жестов и никак иначе. Все эти сложности еще больше заставляют его держаться за земляков.
Посвящение и дедовщина
На что мог рассчитывать Манфред, готовясь к посвящению в студенты? От места к месту ритуал отличался, но в целом новичка подвергали жестким и унизительным процедурам: заставляли пить из отхожего места, били, щипали, давали пощечины и задавали загадки, на которые нет ответа. Неправильно ответившего (то есть всех) заново лупили и так далее. К примеру, в Монпелье «желторотый» должен был совершить смертельно опасный прыжок с высоты, в других же вузах в качестве посвящения студента могли выгнать на мороз без одежды или прокатить на колесе. Кроме прочего, студенты числились как клирики и потому были обязаны носить тонзуры и скромную мешковатую одежду.
Уже после посвящения новобранцы становились прислугой старших и обязаны были выполнять все их требования: чистить обувь, прислуживать у стола, делать уборку и тому подобное. Достигнув статуса «старшего», студент сам начинал тиранить младших, и эта традиция продолжалась буквально столетиями. В общем, в университетах Средних веков дедовщина была нормальным делом. Но, допустим, наш герой из тех, что посообразительнее и посмышленее. Таким было гораздо проще: человек с чувством юмора, любовью к проказам и с крепкими кулаками быстро становился своим и не терпел особых издевательств.
Став полноправным гражданином университета, ученик получал права в самоуправлении и многие льготы, которые полагались студенту. И тому и другому придавалась невероятная важность: студенты были готовы драться с армией и полицией, устраивать погромы и массовые драки из-за малейшего намека на уменьшение их прав и свобод. Более всего, по понятной причине, ценилось освобождение от армии и льготы на алкоголь: учащиеся имели право без налогов покупать 200 литров вина или 6 больших бочек пива в год. Многие студенты и преподаватели все годы учебы жили почти только на деньги от перепродаж.
Университеты приносили огромные прибыли городу, где были размешены, но сами всегда были практически нищими. Преподаватели и сами учащиеся в основной своей массе перебивались стипендиями, перепродажей алкоголя и переписыванием книг (иногда пиратским копированием книг, представьте себе). Некоторые студенты погибали от голода, считалось, что это — почетная «смерть за науку».
@темы: Арагарта
Международной группе ученых удалось прочитать текст, выгравированный на обломках Антикитерского механизма — 2100-летней археологической находки, которая считается древнейшим из известных аналоговых вычислительных устройств. Результаты были представлены на специальном мероприятии в Библиотеке исторического фонда Катерины Ласкаридис в Афинах, сообщает Reuters.
