Софт для писателей: стимул (Punish Pad) lit-era.com/blogs/post/7564

@темы: Шпаргалки для писателя, шпаргалки

---

На Целлюлозе продолжена выкладка романа "Тайное и явное" (оно ж "Смирол-2). Надеюсь, дальше фрагменты будут выгладываться каждые две недели.
zelluloza.ru/register/493/
Роман "Быть тварью" почти дописан. Ну, мне так кажется.

@темы: мое и наше

---

из этой подборки prophotos.ru/inspiration/18308-samolety-i-noch

@темы: самолеты

---

В неолите Y-хромосома прошла через бутылочное горлышко xn--c1acc6aafa1c.xn--p1ai/?page_id=3329

@темы: генетика и генеалогия

---

Не знаю, приходила кому в голову такая мысль - о мировоззренческом различии языков аналитических и синтетических. Эдакая схолия к гипотезе Сепира - Уорфа.



( Свернуть )
Как известно, синтетические языки выражают грамматические (значит, и смысловые) значения с помощью всяких суффиксов, окончаний и прочих морфем. В противоположность этому, аналитические задействуют отдельные служебные слова, но в большей степени - порядок слов, контекст и интонацию. Классический пример - английский язык. Знаменитый "Похоронный блюз" Одена написан от лица любовника/цы к любовнику/це. Род неопределим. И вот Бродский переводит:

Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.

А вот Кружков:

Он был моей рекой, и морем, и скалой,
Шаландою моей, и ночью, и луной,
Был солнцем из-за туч, рассветом из-за штор;
Я думала, любовь бессмертна. Это - вздор.

Полагаю, Бродский "правее" - ведь Оден был гомосексуалистом. Тут мы обращаемся к контексту, внеязыковым обстоятельствам. И это самое важное, что я хочу сказать.

Аналитический язык доверчив к контексту - а что ему остается? Он упрощает свою грамматику, насыщает множеством разных смыслов омонимы, предлагая нам догадываться, в чем же дело, с помощью средств, находящихся за пределами этого языка - в культуре, реальности как таковой. Напротив, синтетический язык не доверяет окружающей реальности - он предпочитает своими средствами и как можно точнее обозначать смыслы и значения, чтобы не было опасной, как ему кажется, двусмысленности. Если "любил", значит мужчина, а если "любила", будьте уверены, что женщина. Конечно, не всегда это у него получается ("люблю" в русском тоже не различается по роду), но тенденция налицо.

И что же выходит? Аналитический язык с его доверием реальности, окружающему миру, обстоятельствам сосуществования людей в обществе, известным каждому, оказывается неизбежно "приземленным", укоренненым в материальной жизни, в эмпиризме и прагматизме. Действительно, нужно крепко стоять на земле, нужно иметь дело с одним единственным реальным миром, а не десятками выдуманных, чтобы пользоваться контекстом и быть уверенным в его истинности. Так действуют англичане и американцы; так действуют и китайцы, реализм и прагматизм которых хорошо известен.

А вот синтетическим языкам приходится туже. Вынужденные, по максиме стоиков, "все свое носить с собой", они слишком легко теряют почву под ногами. Народы, замкнутые своими синтетическими языками в самодостаточные "миры", начинают слишком упрощенно и даже с подозрением воспринимать внеязыковой мир своего биологического существования. Они охотнее следуют метафизике, чем физике - ведь в метафизике смыслы вечны и самодостаточны, что так льстит синтетическим языкам, тогда как "физика" полна переменчивого внеязыкового контекста, для которого у них не хватает опыта и гибкости. Таковы санскрит, древнегреческий, иврит, арабский, русский, немецкий и многие другие.

Кстати, подобное самозамыкание свойственно и искусственным языкам (таким как ифкуиль или логлан), ведь они разрабатывались как универсальное средство общения или выражения мыслей, без привязки к постоянно меняющемуся и двусмысленному контексту. Это, помимо всего прочего, означает: общаться на синтетических языках можно, а вот создавать сложную единую культуру, укоренненную не в чьей-либо словесной традиции, а в живом совместном опыте - гораздо труднее. Потому-то английский язык и завоевывает мир...

@темы: Вавилон-18

---

Оригинал взят у в О чём рассказывает старая картина

В конце XIX — начале ХХ века художников, на самом деле хорошо владевших ремеслом живописца или графика, в России было много. Часть, подобно Васнецову, Рериху и Билибину рисовали сусальные байки религиозно-мистического или официозно-героического толка, другие — Айвазовский, Левитан, Куинджи, Шишкин, Саврасов — отображали красоты природы, умея найти прекрасное даже в самом незамысловатом пейзаже со слякотью и пасмурным небом. Но были и жанровики с сугубо социальными сюжетами — Пукирев, Перов, Репин, Маковский, Ге, Ярошенко. По меркам тех времён их бы назвали либерастами и агентами Госдепа, если бы держиморды знали, что такое Госдеп и для чего он нужен. И эти художники вываливали наружу острые социальные проблемы, невзирая на лица и соображения реноме Мыколки №2 и его батьки-выпивохи. Да и история в их преломлении выходила не такая бравурная, сотканная из сплошных побед и одолений, как хотелось бы цензорам.

Вот об одной такой картине в духе критического реализма, и о том, что она рассказывает о жизни во времена оглушительного хруста французской булки, читаем под катом.

«Приезд учительницы в деревню» Художник Маковский В.Е.

Картина Владимира Маковского «Приезд учительницы в деревню» (1897) — типичная жанровая картина конца 19 века. Картина как–бы проста и понятна, но весь культурный контекст, связывавшийся у первоначального зрителя с изображенным, давно уже утерян. Мы видим, что изображено на картине, но не можем догадаться, что подразумевается помимо изображенного и что нам об этом думать. Попробуем разобраться.

На первый взгляд, картина оптимистична. Мы видим двор крестьянской усадьбы в Южной России (тополь, наряд бабы слева, характерная форма кровли). Во дворе за столом сидит только что приехавшая (телегу с ее вещами еще не успели разгрузить) учительница в типичном для «барышни» городском наряде. Учительницу, по всей видимости, принимают хорошо — баба в ярком народном костюме уже растопила самовар, принесла фаянсовые чайник и чашку (для крестьян это парадные предметы), глиняную крынку с чем—то (молоко?), малопонятные фрукты или овощи. Какие—то личности, высунувшиеся из дома, с любопытством разглядывают учительницу; хмурый мужик куда—то ведет лошадь. Сияет летнее солнце. Но учительница, симпатичная и хорошо одетая молодая женщина, находится в оторопи, ничему не радуется, да и вообще выглядит так, как будто бы ее отправили на каторгу.

В общем, можно подумать, что капризная городская девица по глупости и вздорности не умеет радоваться травке, солнышку, свежей еде и прочим идиллическим прелестям деревенской жизни.

Что это всё значит на самом деле? Начнем со школы и положения сельских учителей. На 1897 год основым типом сельской школы была одноклассная школа с двух- или трехлетним) курсом. В половине случаев эта школа была земской (побольше зарплата, поменьше молитв), в половине — церковно—приходской (обратная ситуация). Одноклассной школа была в том смысле, что в ней была одна классная комната, и учитель одновременно занимался с детьми всех лет обучения. В школе учили чтению и письму, Закону Божию и чтению на церковно—славянском языке, арифметике; Закон Божий преподавал священник, а все остальные предметы — один учитель. Учителя получали приблизительно 240 рублей в год, как рабочий невысокой квалификации, меньше фельдшера в земской больничке, меньше волостного писаря. Но, кроме жалованья, учителям полагалось еще и бесплатное жилище (по умолчанию комната и кухня) с бесплатным отоплением.



В учителя брали равно мужчин и женщин, причем платили им одинаковое жалованье; это было весьма благородно для той эпохи, когда женщина обычно получала в два и более раза меньше мужчины за одинаковую работу (относится даже к учительницам гимназий). На момент написания картины женщин в профессии было чуть меньше половины. Сельские (их называли народными) учителя не являлись чиновниками, и для них закрыта всяческая карьера — ближайший начальник, инспектор народных училищ, приходившийся в среднем на сто школ, был уже чиновником с высшим образованием.

Образовательный ценз для народных учителей был невысоким. Кто–то (больше мужчины) заканчивал специализированные учебные заведения — учительские семинарии, это 6—летнее образование с курсом ниже среднего. Кто—то (исключительно женщины) заканчивал гимназию и сдавал на звание учительницы простой дополнительный экзамен; с начала 20 века в гимназиях появлялись добавочные 8—е классы, доучивавшие девочек именно на звание учителя начальной школы. Брали, при условии сдачи особого экзамена, и выпускников разных других учебных заведений с 6—летним и более курсом. Даже выпускники двухклассной (то есть 5—летней) начальной школы могли быть принимаемы в учителя при нехватке более компетентных кандидатов.

Итак, народные учительницы происходили из самых разных слоев общества и имели различный образовательный статус. Что же тогда происходит на нашей картине? Почему именно эта учительница такая смурная?

«В сельской школе» Художник Маковский В.Е.

Для начала, надо понять, что перед нами женщина, одетая по моде городского среднего класса: блузка сложного покроя, кружевное жабо, шляпка — это наряд «барышни». Учительница, выбравшаяся из крестьян, никогда не стала бы одеваться так замысловато. Мы видим, несомненно, бывшую гимназистку (или, как минимум, выпускницу епархиального училища). Но какая сила могла занести гимназистку в деревню? И тут мы подбираемся к сути картины.

Молодым женщинам среднего и высшего класса в ту эпоху было очень сложно найти себе мужа. Дело в том, что по правилам стратифицированного общества мужчины могут жениться «по горизонтали» (то есть на равных) и «вниз» (то есть на невестах ниже себя по социальному статусу), а вот женщины могут выходить замуж только «по горизонтали» и «вверх». Поскольку общество устроено как пирамида, и каждый высший социальный слой имеет заметно меньше членов, чем примыкающий к нему низший, то потенциальных невест «снизу» много, а потенциальных женихов «наверху» мало. А женихов «по горизонтали», среди равных, всегда оказывается меньше, чем невест — кто—то уже нашел себе невесту «снизу», а кто—то не особенно хочет жениться.

Напомним, что брак в том мире был для женщины решением всех жизненных проблем — он давал и социальный статус, и доход, и занятие (разумеется, занятие матери и домохозяйки), и доступ к сексу и деторождению. Для мужчины же брак давал всего лишь одну возможность — иметь законных наследников, все остальные опции были доступны в равной мере и женатым, и холостым; более того, доступ к сексу для мужчины после вступления в брак только ухудшался. Соответственно, мужчина нуждался в браке меньше, чем женщина. Как результат, брак во всех случаях, когда это было возможно, сопровождался доплатой со стороны женщины — приданым.

Но в эпоху 5% доходности многолетних накоплений и многодетности скопить на значимое (то есть дающее значительный для новой семьи постоянный доход) приданое для каждой из дочерей могла только очень и очень обеспеченная семья. Всем остальным приходилось как–то устраивать в жизни дочерей–бесприданниц. И тут на помощь приходила гимназия. Восьмилетнее обучение обходилось в 600–800 рублей (если девочка при этом жила дома), и вложиться в учебу было куда умнее, чем покупать на эти деньги белье или сервизы, которые все равно не произведут на жениха большого впечатления. Разумеется, гимназистка, при прочих равных, была много более привлекательной невестой, чем необразованная девица — она имела хорошо поставленную речь, читала книжки, могла написать письмо, умела поддержать беседу, даже знала немного по–французски.

Семьи из среднего, а иногда и из самых верхов низшего класса сдавали дочерей в гимназии вперебой. Министерство народного просвещения относилось к женским гимназиям безразлично — если местная инициатива имелась и был платежеспособный спрос, то почему бы и не открывать их там, где о том попросили. Спрос же имелся и непрерывно возрастал, и с 1890–х годов начался быстрый рост числа женских гимназий. К 1913 году в число мальчиков и девочек, учащихся в средних учебных заведениях, сравнялось. Мужские гимназии выпускали будущих студентов, чиновников, старших служащих в больших фирмах — а женские тем временем выпускали будущих невест.



Но, увы, по описанным выше причинам женихов все равно недоставало. Чем больше становилось невест–гимназисток, тем меньшее преимущество давала гимназия на брачном рынке. Грубо говоря, на четырех выпускниц гимназии приходились максимум три доступных для брака выпускника гимназии. Кто–то нашел себе необразованную, но имевшую приданое купеческую дочку, кто–то поступил в студенты или в офицеры (первым не разрешалось жениться вовсе, вторым до 29 лет), кто–то предпочел остаться холостяком. Век невесты—бесприданницы был недолог — 23–24 года, и ты вылетаешь с брачного рынка.

И вот тогда семье приходилось решать, что делать с дочкой, вероятность выйти замуж для которой стремительно уменьшается с каждым днем. Разумеется, те, кто мог себе позволить содержать незамужнюю дочь до конца дней в семье, так и поступали. Но многие и так отдавали дочерей в гимназии на последние деньги. Как пристроить в жизни неудачливую девушку? Увы, работы в городе для женщины со средним образованием было мало. Секретарш и машинисток в 1897 году еще не было. Продавщицы были великой редкостью, а платили им копейки. Разумеется, гимназистки могли стать домашними учительницами и гувернантками, но и этих завидных мест резко не хватало. Пойти и заняться простым физическим трудом человек со средним образованием в ту эпоху не мог — это было такое падение, что уж лучше сразу перейти к проституции. Последней опцией для тех, кто не смог найти ничего лучшего, и была должность сельской народной учительницы. То, что мы видим на картине — это итог крушения всех жизненных планов и надежд молодой женщины, чем и объясняется ее унылый внешний вид.

Сельское учительство оказывалось для женщины жизненным тупиком, выбраться из которого было очень и очень сложно. Денег платили ровно столько, что на деревенский вкус можно жить припеваючи, а вот накопить на то, чтобы выбраться из деревни, никогда не удавалось. Связь с городской культурой с годами терялась, и учительницы постепенно дичали — выписать ежедневную газету, толстый журнал, и купить за год 5–6 книжек стоило 40–50 рублей, то есть было для них уже малодоступным. Круг общения сужался до земского доктора, фельдшера и волостного писаря — учительница не могла общаться с «низшими» крестьянами (а помещики, по той же причине, не могли общаться с учительницей), что сводило шансы на замужество к нулю. И наконец, бытовые и гигиенические условия деревенской жизни для всякого выходца из среднего класса, у которого не было дома барского типа и прислуги, казались ужасными. Огромные сложности с мытьем, необходимость прилюдно справлять нужду на огороде (а вы думали, что у крестьян тогда были туалеты?) — все это ежедневно напоминало бедной учительнице, что ее жизнь по существу является каторгой.

Итак, наша картина совсем не про идиллию деревенской жизни, которую не умеет оценить вчерашняя горожанка. Сюжет ее куда более суровый. Полотно рассказывает нам о мире жестких гендерных отношений, в котором девушка, не сумевшая найти себе к 25 годам мужа, должна была убираться на обочину жизни.

Источник.

@темы: женский вопрос, деньги

---

Сейчас посмотрела родословную John Rollin Ridge (Cherokee name: Cheesquatalawny, or Yellow Bird,[1] March 19, 1827 – October 5, 1867), a member of the Cherokee Nation, is considered the first Native American novelist, первого индейского (чероки) писателя.

Значицца, так.
Его дедом был майор Ридж, он же The Ridge (and sometimes Pathkiller II) (c. 1771 – June 22, 1839) (also known as Nunnehidihi, and later Ganundalegi), один из вождей чероки. Вот его портрет в парадном костюме:

Папой майора Риджа был, как утверждают, чистокровный чероки, но имени его история не сохранила, а если и сохранила, то англовики не знает. Мамой была метиска Oganotota (O-go-nuh-to-tua), отцом которой был шотландский торговец, который вернулся домой, оставив жену-индианку с ребенком в Америке.
То есть майор Ридж был на одну четверть белый.
У него в Джорджии была плантация, рабы, паром на реке Oostanuaula и пай в торговле staples and luxury European-American goods such as calico and silk fabrics. То исть торговал ситцем и шелком.
Подробнее о нем можно узнать здесь
Женился майор Ридж на метиске Sehoya, also known as Suzannah Catherine Wickett. Мамой ее была Kate Parris, папой - Ar-tah-ku-ni-sti-sky ("Wickett". Поскольку об этих персонажах англовики никакой информации не приводит, будем считать, что Сюзанна имела индейской крови ровно половину.
Одного из их детей назвали Джон Ридж John Ridge, born Skah-tle-loh-skee (Yellow Bird) (c. 1802 – June 22, 1839) , подробнее о нем здесь, индеец, получается, на 5/8

его портрет

Когда Джон Ридж учился в Корнуолле, штат Коннектикут, в так называемой Foreign Mission School он познакомился с Sarah Bird Northup, белой девушке из Новой Англии, от которой и родился наш будущий первый индейский писатель (индеец на 5/16)

фотка

Учился в Массачусетсе юриспруденции, женился на белой женщине, имел дочь.
Жизнь в то время у чероки была, мягко говоря, весьма политически насыщенной, ну там Дорога Слез, ну там то-сё, сами понимаете. Наш будущий романист убил человека, якобы мстя за убитого отца, сбежал на Запад. Аккурат в то время в Калифорнии нашли золото, туда ломанулся народ, Ридж ломанулся вместе с ними, но, как утверждают, старательское ремесло не пришлось ему по сердцу.
В конце концов он занялся журналистикой, редакторствовал в газетах Sacramento Bee и San Francisco Herald, написал тот самый первый индейский роман "Жизнь и приключения Хоакина Мурьеты" (который, как полагают, стал источником более поздних романов о Зорро), выступал против Линкольна, аболиционистов (у его дедушки были черные рабы, вы еще помните?) и выступал за политику ассимиляции индейцев.

Кстати сказать, чё-то у меня были сведения, что первым индейским романом был совсем другой... В общем, тут дело темное. Да и Хоакин Мурьета - таки не индеец, если чё.

@темы: индейцы

---

Оригинал взят у в Что вы знаете о гипнотизме

Итак, представьте, - вы верите, что ваши болезни можно исцелить ментально. Что вы будете делать? Позовете гипнотизера, если у вас достаточно средств пригласить его к себе. В 19 - м веке так и делали, ведь месмеризм был в большой моде, и слияние развлечений викторианской гостиной и здоровенной дозой знахарства устраивали талантливые гипнотизеры и лже-врачи, они предоставляли разные варианты зрелищ - от сомнительных экспериментов в электроэнергии к френологии.

Даже Чарльз Диккенс был фанатом: в письме 1845 г, которое хранится в Библиотеке Morgan восклицает, что как "верующий я против всех предвзятых мнений и впечатлений". Он был уверен в истинности месмеризиа. Лженауки растянулись аж до 20 - го века, а гипнотизм достиг своего пика в середина прошлого века, с причудливыми экспериментами, такими как сохранение трупов гипнозом.

Мужчины, в подавляющем большинстве, от Франца Антона Месмера, учредительной фигуры месмеризма, до хирурга Джеймса Коса, который считается отцом современного гипнотизма, сформировали теории, которые давали обществу понимание гипноза, соответствующее эпохе,

Женщин, как носителей таланта гипнотизма, было очень мало, просто исчезающе мало. Они были рядом с известными гипнотизерами, да, но оставались на вторых ролях - как "реквизит". Они послушно падали в обморок или выражали ошеломляющую растерянность после транса.

Такие дамы, как Анни De Montford - чей плакат 1881 года восхваляет ее  - «разум правит миром" - и "The Little Hypnotic Солнечный луч" были редкими исключениями. Но все же они были, их яркая деятельность осталась в истории , а также в изобразительном искусстве.

Плакат для Анни де Montford в Оксфордском зале, Ilfracombe. Miss. (1881 г.)

Джордж дю Морье, иллюстрации для 'Трильби' (1895 г.)

«Загипнотизированные" из книги "Гипноз. Факты, теории и связанные с ними явления" Карла Секста (1896)

@темы: медицина-историческое

---

коллекция карт www.davidrumsey.com/

@темы: карты

---

паровой велосипед

уже в 1884 году Люциус Коупленд из штата Аризона построил на базе стандартной "Американской звезды" вот такое средство передвижения с паровой машиной собственной конструкции, работавшей на спирту. Пароцикл Коупленда развивал скорость 24 км/ч, на разведение паров уходило пять минут, а запасов воды и топлива хватало примерно на час езды.
vikond65.livejournal.com/148681.html

@темы: Котловина, паромобили

---

Оригинал взят у в День паровоза

Вернемся от времен первых аэропланов в эпоху раннего стимпанка. 185 лет тому назад, 24 мая 1830 года было торжественно открыто движение по первой в западном полушарии междугородной коммерческой железнодорожной линии Балтимор-Охайо. Поезда на ней возили первые американские паровозы конструкции Петера Купера и Эллиота Хауэра.

Это были довольно интересные машины с некоторыми оригинальными особенностями. Например, дымогарные трубки паровых котлов делали из старых ружейных стволов, а топка у паровоза Купера наддувалась кузнечным мехом, либо вентилятором с ременным приводом от колесной оси. Локомотивы имели вертикальные котлы и цилиндры, а благодаря этому - очень короткую колесную базу. Почти столь же короткими были и вагоны, что позволяло строить железную дорогу с крутыми поворотами.

Поначалу одновременно с паровозами использовали гужевой привод, но вскоре после того как 25 августа 1830 года локомотив Купера выиграл гонку у лошади, дорога полностью перешла на механическую тягу.



Реплика паровоза Купера Tom Thumb (можно перевести как "лилипут" или "мальчик-с-пальчик" в балтиморском железнодорожном музее.



Эта же реплика на ходу.



Живой конь против железной лошадки - гонка на скорость и выносливость.



Локомотив Эллиотта Grasshopper ("Кузнечик".

@темы: ж/д

---

Оригинал взят у в Стимпанк уходит в плаванье

208 лет назад, 17 августа 1807 года из Нью-йоркского порта впервые отправился в путешествие по реке Гудзон первый крупный коммерческий пассажирский корабль с паровым двигателем, спроектированный американским изобретателем Робертом Фултоном. Это деревянное плоскодонное судно имело длину 46 метров (по другим данным - 43), ширину - 4,3 метра и водоизмещение 121 тонну. Паровая машина мощностью всего в 19 лошадиных сил вращала через довольно сложную систему передач два гребных колеса диаметром по 4,6 м, которые сообщали кораблю скорость до пяти миль в час на спокойной воде.

Корабль, названный "Пароходом Северной реки" (Nord River Steamboat) не был первым в мире паровым судном, но именно он ознаменовал переход таких судов из разряда экспериментов в практическую плоскость. С 4 сентября "Пароход Северной реки", который в ряде источников ошибочно называют "Клермонтом", начал совершать регулярные пассажирские рейсы между Нью-Йорком и Олбани. В 1809 году к нему присоединился аналогичный корабль "Повозка Нептуна" (Car of Neptune), а в 1811 - еще один под названием "Парагон" (Paragon). В 1815 году по американским рекам ходило уже 17 пароходов Фултона. В том же году первенца парового флота вывели из эксплуатации и отправили на слом.




Два довольно сильно отличающихся друг от друга чертежа первого фултоновского "стимбота". Честно говоря, я не знаю, какой из них более правильный.



Полноразмерная реплика "Парохода Северной реки", построенная в Нью-Йорке в 1909 году. Она до 1935 года использовалась в качестве прогулочного судна, после чего разделила судьбу оригинала.



Первый паровой катер Фултона, построенный в Париже в 1803 году, которым изобретатель безуспешно пытался заинтересовать Наполеона.

@темы: флот, 19 век, СшА

---

Ровно 140 лет назад, 25 июня 1876 года союз индейских племен Великих равнин в последний раз разгромил на своей земле бледнолицых захватчиков. Воины племен шайен, санти, лакота, черноногих и арапахо под командованием вождей Сидящего Быка, Бешеного Коня, Мокрого Лица, Двух Лун и Желчного Пузыря беспощадно перебили у речки Литтл Биг Хорн пять рот 7-го кавалерийского полка армии США под командованием полковника Джорджа Кастера.

vikond65.livejournal.com/498774.html

@темы: 19 век, СшА, имена, индейцы

---

Оригинал взят у в Эх, тачанка - ньюйорчанка

Среди интересующихся историей гражданской войны давно идут споры о том, кому же принадлежит заслуга изобретения тачанки - красным, белым, зеленым или махновцам. Думаю, что данная фотка из журнала "Сайентифик Эмерикэн" за март 1892 года должна поставить точку в этих дискуссиях.



Судя по подписи к фотографии, такие изящные рессорные экипажи с компактными митральезами "Гатлинг-Бульдог"  были сделаны по заказу департамента полиции Нью-Йорка и предназначались для патрулирования улиц, а также для riot mob control, то есть для "контролирования" бунтующих толп.
Однако суровые нравы царили в крупнейшем городе Соединенных Штатов, если уличные полицейские патрули приходилось вооружать даже не винтовками, а пулеметами.

@темы: история оружия, Дэн, лошади и телеги, 19 век, СшА

---

Попался любопытный факт: название реки Кам, на которой стоит Кембридж, происходит от названия города. Прежде река называлась Гранта, а поселение - Grantebrycge. Позже, под влиянием скандинавов, название трансформировалось в Grantebrige > Cantebruge > Cambrugge > Cambridge и переосмыслилось как "мост через Кам", в связи с чем и река получила новое название (хотя и только в части ниже Кембриджа). ru-etymology.livejournal.com/1412082.html

@темы: Вавилон-18

---

Оригинал взят у в Пролетая на аэроплане. Фотограф Klaus Leidorf

Начало

@темы: фото

---

25.06.2016 в 16:16

Пишет  Sindani:

25.06.2016 в 16:31

Пишет  Trickster Avariya:

История появления колючей проволоки
В «архитектуре» войн XX века одним из важнейших конструктивных элементов была колючая проволока. Служившая как для формирования поясов заграждений на линии фронта, так и для оцепления концентрационных лагерей, «колючка» быстро обросла не только прагматическими, но и символическими значениями, превратившись в эмблему войны и насилия.

«Усовершенствованная клетка для пленных немцев», 1917 г.

Впрочем, колючая проволока вовсе не была изобретением военного времени. Родиной ее считаются США, где во второй половине XIX века бурно осваивались земли на западе страны. Прототипом современной колючей проволоки считается курьезное изобретение некоего фермера Генри Роуза, придумавшего прикрепить к голове коровы кусок доски с заостренными кусками проволоки, чтобы животное причиняло себе боль при попытке пробраться сквозь ограждение. Спустя некоторое время простодушный фермер догадался, что гораздо проще крепить подобные элементы не на лоб животного, а на саму изгородь. Его изобретение, представленное на выставке в 1873 году, вдохновило Джозефа Глиддена, Айзека Эллвуда и Джейкоба Хейша на создание проволочного ограждения с закрепленными на нем острыми кусками проволоки. Производство проволоки с тех пор стало бурно развиваться.

Бесчисленное множество разновидностей колючей проволоки

Если во время Англо-бурской войны колючая проволока играла огромную стратегическую роль, разграничивая большие участки пространства, то в Русско-японской войне роль проволоки была преимущественно тактической: она использовалась для защиты окопов. Тогда же, во время конфликта 1904–1905 гг., на некоторых участках проволочных заграждений впервые пустили ток.

Плетение сетки-рабицы в депо австро-венгерской армии (Виппахталь, Итальянский фронт)

Навес для хранения колючей проволоки для нужд австро-венгерской армии на железнодорожной станции (Рудня, Волынь)

Проволочные укрепления стали настолько популярными, что в условиях нехватки колючей проволоки ее стали заменять колючей лентой – еще одним изобретением периода Первой мировой войны. Колючая лента, родиной которой стала Германия, хоть и была первоначально менее прочной, чем проволока, наносила более опасные раны. Армейская колючая лента используется в нескольких модификациях и сегодня. Таким образом, именно Первая мировая война стала временем создания всех наиболее эффективных конструкций проволочных заграждений, многие из которых применяются до сих пор.

Разновидности режущей ленты

Широта использования колючей проволоки потребовала и изобретения эффективных способов ее преодоления. Разрезание было самым очевидным из них. В защитных кожаных куртках и штанах, кольчужных масках и перчатках, солдаты, экипированные для перерезания колючей проволоки, на сохранившихся фотографиях выглядят сродни средневековым рыцарям. В тех случаях, когда проволока была под напряжением, специально подготовленные резаки изолировались с помощью велосипедных шин.

Экипировка солдата итальянских штурмовых частей, предназначенная для преодоления проволочных заграждений

Заграждения типа «испанский всадник» (Итальянский фронт)

Австро-венгерские заграждения из колючей проволоки на дороге около Монте Ровер (Итальянский фронт)

@темы: Дэн, история вещей, 19 век, СшА

---

Выпей кофе, если тебе плохо. Лучше не станет, но хоть кофе попьешь...

www.liveinternet.ru/users/nikalata/post39309740...

 

[flash=50,25,img0.liveinternet.ru/images/attach/d/1//4996/49... ] Когда на улице ненастье, и неохота выходить, То чашка кофе – просто счастье…и это счастье можно пить..!)

Cafe de Paris

 

@темы: пьем и будем пить

---

из этой подборки svetikya.com/post393072559/

@темы: картины

---

из этой подборки www.triinochka.ru/post393084513/?upd

@темы: картины