07.04.2017 в 11:40
Пишет Grissel:"Невеста была в чёрном"URL записи
Как все вы прекрасно знаете, традиционная китайская одежда новобрачных - красного цвета. Но если свадьба приходилась на период траура по дальним родственникам ( именно дальним - во время траура по родителям свадьбы не игрались) или государственного траура, красный цвет заменялся на зеленый или черный. На второй день свадьбы новобрачная должна была сменить платье на белое ( белый цвет, как опять же знаете - траурный).
Оригинал взят у в Девиз русского народа
Для словечка «ничего» характерна необычная широта смыслового применения. Это подметил еще друг Пушкина, князь Петр Андреевич Вяземский, который как-то написал: «Есть на языке нашем оборот речи совершенно нигилистический, хотя находившийся в употреблении еще до изобретения нигилизма и употребляемый доныне вовсе не нигилистами. ”Какова погода сегодня?“ — Ничего. — ”Как нравится вам эта книга?“ — Ничего. — ”Красива ли женщина, о которой вы говорите?“ — Ничего. "Довольны ли вы своим губернатором?" – Ничего. И так далее. В этом обороте есть какая-то русская, лукавая сдержанность, боязнь проговориться, какое-то совершенно русское себе на уме».
А между тем объяснить многочисленные значения этого разговорного выражения не всякому русскому под силу. Рассказывают, что когда Бисмарк в 1859-1862 годах был послом в России, ему захотелось выучить русский язык. Он нанял студента, прошел весь курс от начала до конца и стал довольно неплохо говорить по-русски. Однако по окончании курса Бисмарк заплатил студенту только половину, ибо тот так и не смог объяснить, что означает слово «ничего».
Проникнуть в тайну русского «ничего» помог ему один случай. Однажды Бисмарк нанял ямщика, но усомнился, что его лошади могут ехать достаточно быстро. «Ничего-о!» — отвечал ямщик и понесся по неровной дороге так бойко, что Бисмарк забеспокоился: «Да ты меня не вывалишь?» «Ничего!» — отвечал ямщик. Тут сани опрокинулись, и Бисмарк полетел в снег, до крови разбив себе лицо. В ярости он замахнулся на ямщика стальной тростью, а тот загреб ручищами пригоршню снега, чтобы обтереть окровавленное лицо Бисмарка, и всё приговаривал: «Ничего... ничего-о!» Впоследствии Бисмарк заказал кольцо из этой трости с надписью латинскими буквами: «Ничего!» И признавался, что в трудные минуты он испытывал облегчение, говоря себе по-русски: «Ничего!» Когда «железного канцлера» упрекали за слишком мягкое отношение к России, он отвечал: «В Германии только я один говорю «ничего!», а в России — весь народ».
Интерес к слову «ничего», как к совершенно особенному выражению, проявляли и другие иностранцы, бывавшие в России. Например, французский писатель XIX века Арман Сильвестр называл его «страдательно-терпеливым девизом русского народа».
А между тем объяснить многочисленные значения этого разговорного выражения не всякому русскому под силу. Рассказывают, что когда Бисмарк в 1859-1862 годах был послом в России, ему захотелось выучить русский язык. Он нанял студента, прошел весь курс от начала до конца и стал довольно неплохо говорить по-русски. Однако по окончании курса Бисмарк заплатил студенту только половину, ибо тот так и не смог объяснить, что означает слово «ничего».
Проникнуть в тайну русского «ничего» помог ему один случай. Однажды Бисмарк нанял ямщика, но усомнился, что его лошади могут ехать достаточно быстро. «Ничего-о!» — отвечал ямщик и понесся по неровной дороге так бойко, что Бисмарк забеспокоился: «Да ты меня не вывалишь?» «Ничего!» — отвечал ямщик. Тут сани опрокинулись, и Бисмарк полетел в снег, до крови разбив себе лицо. В ярости он замахнулся на ямщика стальной тростью, а тот загреб ручищами пригоршню снега, чтобы обтереть окровавленное лицо Бисмарка, и всё приговаривал: «Ничего... ничего-о!» Впоследствии Бисмарк заказал кольцо из этой трости с надписью латинскими буквами: «Ничего!» И признавался, что в трудные минуты он испытывал облегчение, говоря себе по-русски: «Ничего!» Когда «железного канцлера» упрекали за слишком мягкое отношение к России, он отвечал: «В Германии только я один говорю «ничего!», а в России — весь народ».
Интерес к слову «ничего», как к совершенно особенному выражению, проявляли и другие иностранцы, бывавшие в России. Например, французский писатель XIX века Арман Сильвестр называл его «страдательно-терпеливым девизом русского народа».
06.04.2017 в 22:30
Пишет Ela:Литбеседы с юным казуистом - дубль дваURL записи
Юный казуист вернулся из универа, и мы продолжили утренний треп о антиутопиях и дистопиях.
Я: ИМХО, жанр антиутопии достиг своего потолка. Это "Дивный новый мир". Абсолютная антиутопия, в которой ВСЕ СЧАСТЛИВЫ.
Ю.К.: Шедевр, однако. Так и есть - антиутопия страшнее всего, когда все счастливы, а дистопия - когда ее не замечают. Так что совет литературному персонажу - приглядись, а может, ты как раз в ней и живешь?
Я: В таком случае, критический реализм - это именно исполнение этого совета, отношение к окружающей реальности как к дистопии.
Ю.К.: Опачки... а интересное жанровое определение, мне нравится!
четверг, 06 апреля 2017
Оригинал взят у в Как появился Бармалей?
Бармалеева улица вызывает у всякого человека ассоциацию со знаменитым сказочным персонажем. Есть такая история, описанная в «Записках старого петербуржца» Льва Успенского. Однажды Корней Чуковский и его приятель Мстислав Добужинский прогуливались в Петроградском районе Санкт-Петербурга и свернули на Бармалееву улицу. Художник внезапно спросил, кто этот человек, в честь которого назвали улицу. Чуковский предположил, что им вполне мог быть какой-нибудь важный иностранец по фамилии Бромлей и иметь дом в этом районе. Вот улицу и назвали Бромлеевой, а затем переделали на более благозвучную для русского человека Бармалееву.
Такое объяснение Добужинского не устроило. Он тут же начал рисовать что-то на клочке бумаги, а потом торжественно показал его Чуковскому со словами: «Неправда! Я знаю, кто был Бармалей. Он был страшный разбойник. Вот как он выглядел…» Именно так и появился антагонист доброго доктора Айболита Бармалей.
А как же появилось на самом деле это название?
читать дальше
Бармалеева улица вызывает у всякого человека ассоциацию со знаменитым сказочным персонажем. Есть такая история, описанная в «Записках старого петербуржца» Льва Успенского. Однажды Корней Чуковский и его приятель Мстислав Добужинский прогуливались в Петроградском районе Санкт-Петербурга и свернули на Бармалееву улицу. Художник внезапно спросил, кто этот человек, в честь которого назвали улицу. Чуковский предположил, что им вполне мог быть какой-нибудь важный иностранец по фамилии Бромлей и иметь дом в этом районе. Вот улицу и назвали Бромлеевой, а затем переделали на более благозвучную для русского человека Бармалееву.
Такое объяснение Добужинского не устроило. Он тут же начал рисовать что-то на клочке бумаги, а потом торжественно показал его Чуковскому со словами: «Неправда! Я знаю, кто был Бармалей. Он был страшный разбойник. Вот как он выглядел…» Именно так и появился антагонист доброго доктора Айболита Бармалей.
А как же появилось на самом деле это название?
читать дальше
06.04.2017 в 15:53
Пишет Ela:Литературные беседы с юным казуистомURL записи
Я: Странно, насколько полно и мощно некоторые жанры вырождаются. Например, антиутопия. Раньше это был хотя бы социальный жанр. "Что будет, если некие тенденции разовьются и не будут изменены или остановлены". А сейчас - черт же знает, что...
Ю.К.: Ну, это во многом от жанрового непонимания. Антиутопия - это по идее деконструкция утопии...
Я (слегка офигев): Именно утопии, а не наличного настоящего?
Ю.К.: Давай разведем жанры по местам. Есть антиутопия - то есть деконструкция утопии. Когда прекрасная мечта обращается такой стороной, что ну ее на фиг, такую утопию.
Я: "Несчастный, ты получишь, чего хотел?"
Ю. К.: Именно. А есть дистопия. Это "все плохо" в некоем нигде-никогда. Как "Матрица" или "Темный город". И вот если начать их путать, получается фигня.
Я: Бессмысленные пужалки.
Ю.К.: Ну да. Хотя это и глупо звучит - просто еще одна попытка написать хоррор, только в других декорациях. Причем иногда он может быть даже неплох - как хоррор - но при чем тут антиутопия?
Я: Ни при чем, но почему-то эта чернуха бессмысленная и беспощадная продолжает гордо называться этим словом. И такая фигня получается на выходе - ойййй...
Ю.К. (гнусно хихикает, косплея суперзлодея)
Я: Убогий жанр, честное слово. Сейчас - на 90% наполнения - убогий. Антиутопия с дистопией сочетались противоестественным союзом и наплодили в результате этого инцеста очень странное и не слишком жизнеспособное потомство.
Ю.К. (гнусно хихикает, косплея суперзлодея)
Я: Да, и в ту же компанию - постапокалиптика. Я еще помню в этом жанре книги, которые действительно были книгами. А сейчас это в тех же 90% случаев литература либо трупоедов, либо мародеров. Либо два в одном флаконе.
Ю.К. (гнусно хихикает, косплея суперзлодея): Злая ты...
Я: Точно. И с чего мне быть добрее, если именно это я сейчас как раз и читаю?
Оригинал взят у в «Рельсолёт» Республики Советов
Первые эксперименты по «скрещиванию» самолета с железнодорожным вагоном проводились еще в царской России — 100 лет назад. И уже в 1921 году был построен аэровагон, развивавший сумасшедшую по тем временам скорость, которая, собственно, его и сгубила.
«Рельсолет» из фанеры
Почин русских конструкторов дореволюционных аэровагонов подхватил немецкий инженер, доктор Отто Штайниц (Штейниц), задумавший «скрещивание» аэроплана с дрезиной. И разные источники даже упоминают о том, что разработанному им «Дрингосу» (сокращенная абревиатура его ученой степени и инициалов) удалось развить в 1919 году скорость, приближающуюся к ста километрам в час. Однако, этот проект посчитали неперспективным, и аэровагон снова «перепрофилировали» в дрезину, сняв с нее пропеллер с авиационным двигателем. А что в сухом остатке? Им явилась всего лишь публикация Штайница в научно-исследовательском журнале, после чего «Дрингос» канул в Лету.
читать дальше
Первые эксперименты по «скрещиванию» самолета с железнодорожным вагоном проводились еще в царской России — 100 лет назад. И уже в 1921 году был построен аэровагон, развивавший сумасшедшую по тем временам скорость, которая, собственно, его и сгубила.
«Рельсолет» из фанеры
Почин русских конструкторов дореволюционных аэровагонов подхватил немецкий инженер, доктор Отто Штайниц (Штейниц), задумавший «скрещивание» аэроплана с дрезиной. И разные источники даже упоминают о том, что разработанному им «Дрингосу» (сокращенная абревиатура его ученой степени и инициалов) удалось развить в 1919 году скорость, приближающуюся к ста километрам в час. Однако, этот проект посчитали неперспективным, и аэровагон снова «перепрофилировали» в дрезину, сняв с нее пропеллер с авиационным двигателем. А что в сухом остатке? Им явилась всего лишь публикация Штайница в научно-исследовательском журнале, после чего «Дрингос» канул в Лету.
читать дальше
Ну, прочитала я "Пятое сердце" Дэна Симмонса.
На мой взгляд, очень американская книга, и для читателя, который плохо знает историю США второй половины 19 века, будет, пожалуй, неинтересно. Вдобавок еще и переводчик, вместо того, чтобы нормально помянуть Барнума, который в России больше известен, чем все остальные описанные там реальные личности благодаря "эффекту Барнума", называется там зачем-то Бернем. Не, ну традиция перевода - оно конечно ничто по сравнению с точностью иностранного звучания, ага. Че ж тогда Холмса писать Холмсом, а не Хоумзом?
На мой взгляд, очень американская книга, и для читателя, который плохо знает историю США второй половины 19 века, будет, пожалуй, неинтересно. Вдобавок еще и переводчик, вместо того, чтобы нормально помянуть Барнума, который в России больше известен, чем все остальные описанные там реальные личности благодаря "эффекту Барнума", называется там зачем-то Бернем. Не, ну традиция перевода - оно конечно ничто по сравнению с точностью иностранного звучания, ага. Че ж тогда Холмса писать Холмсом, а не Хоумзом?
среда, 05 апреля 2017
05.04.2017 в 18:31
Пишет amhran:Разбирала черновики и нашла интересноеURL записи
Названия полнолуний по месяцам:
Wolf’s Moon – January (aka “Old Moon”)
Snow Moon – February (aka “Hunger Moon”)
Worm Moon – March (aka “Crow Moon”, “Sap Moon”, “Lenten Moon”)
Pink Moon – April (aka “Seed Moon”, “Sprouting Grass Moon”, “Egg Moon”, “Fish Moon”)
Flower Moon – May (aka “Seed Moon”, “Corn Planting Moon”)
Strawberry Moon – June (aka “Mead Moon”, “Rose Moon”, “Thunder Moon”)
Buck Moon – July (aka “Hay Moon”, “Thunder Moon”)
Sturgeon Moon – August (aka “Corn Moon”, “Red Moon”, “Green Corn Moon”, “Grain Moon”)
Harvest Moon – September (aka “Full Corn Moon”)
Hunter’s Moon – October (aka “Blood Moon”/”Sanguine Moon”)
Beaver Moon – November (aka “Frosty Moon”)
Cold Moon – December (aka “Oak Moon”, “Long Nights Moon”)
Оригинал взят у в Что такое "международная солидарность трудящихся" в цифрах.
В этом блоге уже неоднократно рассказывалось об иностранных сельскохозяйственных и промышленных коммунах, которые помогали восстанавливать разрушенное хозяйство нашей страны. Мне, в первую очередь, интересны конкретные люди, которые бросали все и ехали спасать нас-неудачников. Интересны их истории, мотивы. Интересно как они это делали и на какие жертвы ради нас с вами шли. Таких историй, надеюсь, будет еще много.
Только отдельные истории не отражают масштаб всего явления. Поэтому вот основные цифры о количестве чокнутых иностранцев, которые решили бросить все и ехать к черту на кулички ради нашего светлого будущего.
Отчет Комиссии СТО по трудовой (подчеркиваю - простая иммиграция нас тут не касается, хотя она тоже была массовой) иммиграции за период с 25 октября 1922 года по 1 августа 1925 года.
В сельское хозяйство поступило заявок от 83 коммун и групп. Число членов коммун и групп - 410.689.
Отказано во въезде 50 группам, в которых было 396.492 человека. Основная причина - недостаток материальных средств и ограничение по имущественному цензу (мы сразу честно предупреждали, что денег и еды на содержание групп в первые годы у нас нет и вынуждены были многим отказывать - злые большевики не хотели брать грех на душу).
Представители каких стран подали завки:
читать дальше
Только отдельные истории не отражают масштаб всего явления. Поэтому вот основные цифры о количестве чокнутых иностранцев, которые решили бросить все и ехать к черту на кулички ради нашего светлого будущего.
Отчет Комиссии СТО по трудовой (подчеркиваю - простая иммиграция нас тут не касается, хотя она тоже была массовой) иммиграции за период с 25 октября 1922 года по 1 августа 1925 года.
В сельское хозяйство поступило заявок от 83 коммун и групп. Число членов коммун и групп - 410.689.
Отказано во въезде 50 группам, в которых было 396.492 человека. Основная причина - недостаток материальных средств и ограничение по имущественному цензу (мы сразу честно предупреждали, что денег и еды на содержание групп в первые годы у нас нет и вынуждены были многим отказывать - злые большевики не хотели брать грех на душу).
Представители каких стран подали завки:
читать дальше
Оригинал взят у в suggestus I noli fumare 
В системе линий метрополитена в городе Ньюкасл (Великобритания) есть станция Wallsend. Она расположена рядом с бывшим римским фортом вала Адриана (122—126 гг н.э.) И все вывески на станции дублируются на латыни.
В системе линий метрополитена в городе Ньюкасл (Великобритания) есть станция Wallsend. Она расположена рядом с бывшим римским фортом вала Адриана (122—126 гг н.э.) И все вывески на станции дублируются на латыни.
05.04.2017 в 14:45
Пишет Sindani:URL записи05.04.2017 в 02:21Пишет Ab61rvalg:
Как правильно одеться, отправляясь в крестовый походURL записи
Оригинал взят у в надень доспехи правильно
Оригинал взят у в Литература для чайников
Ну-с, итоги подведем. Напоминаю, я предлагал составить список книг, которые могли бы облегчить человеку, травмированному школьной «литературой», знакомство с литературной классикой, как школьной, так и нешкольной. Полагаю, все желающие уже высказались там в комментах (kot-kam.livejournal.com/1783386.html), кто вспомнит еще что-то ценное - можно кидать сюда или мне в личку, я добавлю в текст поста. Предупреждаю сразу: большую часть того, что тут рекомендуют, я сам не читал. Как прочту - добавлю свое мнение.
Ну, поехали!
читать дальше
Ну, поехали!
читать дальше
Оригинал взят у в post
Читаю "Установления Династии Чжоу". Книга - 495 страниц.
Вступительная статья - 146 страниц.
Перевод "Установлений" - 20 страниц. Двадцать, Сюцай! Двадцать!
Комментарии - 123 страницы.
Приложения, Библиография, Глоссарий - все остальное.
Ну вот как, я вас спрашиваю, можно не любить синологию?!
Читаю "Установления Династии Чжоу". Книга - 495 страниц.
Вступительная статья - 146 страниц.
Перевод "Установлений" - 20 страниц. Двадцать, Сюцай! Двадцать!
Комментарии - 123 страницы.
Приложения, Библиография, Глоссарий - все остальное.
Ну вот как, я вас спрашиваю, можно не любить синологию?!
Оригинал взят у в Юнцзе – вдумчивый товарищ
Кромешный идиотизм. Сборище идиотов
- Так, ну, а что тут вас может смущать, в этом примере? Миша – это Михаил, 小名 xiǎomíng (уменьшительное имя). Друзья называют Миша, а в паспорте – Михаил. Ну, вы же знаете это прекрасно. Саша – Александр. Есть у вас в группе Саша?
- Е-е-есть.
- Ну вот, вы же знаете, что он Александр? Лёша – Алексей. Серёжа – Сергей. Дома его называют Серёжа. Друзья называют его Серёжа. А в паспорте у него имя – Сергей. И преподаватель, например, на занятии называет его Сергей. Что вас смущает, Юнцзе? Мы же сто раз об этом говорили.
- Да! – лицо Юнцзе проясняется. – Например, у нас в группе есть Олег. Но наша преподавательница называет его «Владимир».
- Нет. Вот это – плохой пример, – твёрдо говорю я. – Это означает, что преподавательница ЗАБЫЛА ЕГО ИМЯ. И что она СДЕЛАЛА ОШИБКУ. Понятно?
Ван Юнцзе достаёт претолстую книгу. Это специально им купленная книга по русской грамматике. Видно, он решил подучить. В самом начале этой книги, так сказать, до всего, кажется, даже раньше титульного листа, идут все формы русского глагола. То есть абсолютно все, полная парадигма. Почему-то всё это сделано на примере глагола аплодировать. Хотелось бы посмотреть в лицо тому, кто это сделал, но бог с ним. Юнцзе тычет в столбец:
аплодировал бы
аплодировала бы
аплодировало бы
аплодировали бы
- Что это? – спрашивает он. – Что это значит?
Ну конечно, никогда такого не видел.
- jiǎdìngshì, – говорю я. – Условное наклонение.
- Какое jiǎ? – говорит он.
- Ну какое? Обыкновенное jiǎ, третьим тоном. Jiǎ значит ‘ненастоящий’.
Юнцзе тупо смотрит на меня.
- Значит, на самом деле этого нет. Да чёрт, что, вы не знаете, что такое jiǎ? Zhèng — jiǎ, настоящий – ненастоящий. Что вы смотрите на меня? Я что, настолько плохо произношу?
Цзя Баоюя знаете? Из 红楼梦 hónglóumèng? («Сна в красном тереме»)
- Да, я знаю Цзя Баоюя, – поспешно говорит Юнцзе, – отлично знаю. Но я не понимаю, к чему он тут.
- Ну вот это то «цзя»! То самое «цзя»! Которое нам нужно.
- Не-е-ет, – говорит ошеломлённо Юнцзе. – Это не то.
- Да что вы знаете! Как «не то»? Ну ладно, давайте, БКРС смотрим.
В секунду нахожу, показываю:
- 假定式 jiǎdìngshì, условное наклонение.
- А-а! Так в фамилии Цзя Баоюя другое «цзя»!
- Правда, что ли, другое? Ну надо же, а я уверена была, что это! Там же ещё был Чжэн Баоюй… А какое там «цзя»?
- Вот это: 贾。
- Ну надо же! А что же оно значит?
- Ничего не значит. Фамилия.
- Нет, я понимаю, что в фамилии оно предельно десемантизировано, – бормочу я, нажимая кнопку «Перевести», – но что-то же оно значит?
Выпадает: 1) Цзя (княжество на террит. нынешней пров. Шаньси в эпоху Чжоу); 2) Цзя (фамилия).
Все мы вместе – сборище идиотов.
- Давайте прямо с этим глаголом что-нибудь сделаем. «Я аплодировал бы ему, если бы он хорошо пел». Видите? Но я НЕ аплодировал! В том-то и штука! Потому что он пел – ПЛОХО.
Юнцзе внезапно всё постигает и говорит обрадованно:
- Я понял! Это значит: «Когда он будет петь хорошо, я буду ему аплодировать». Да?
Говорит он это медленно в силу того, что медленно подбирает слова; но кажется, что он нарочито медленно, с презрением цедит, театрально так. Типа: "А почему ты не аплодируешь Чжану, братец Ли? - Когда он будет петь хорошо, тогда я и буду ему аплодировать", - посмотреть на солнце и сплюнуть сквозь зубы.
- Ладно, давайте дальше. Что там?
- «Первые опыты будут проведены уже в начале июня». У меня вопрос!
- Да?
- Как могут быть «первЫЕ опытЫ»? Первый опыт – он первый. Но уже второй опыт будет вторым. А не первым. Как может быть много опытов – и все первые?
Да, действительно. Мало того, что у нас есть единственное и множественное число, то есть вообще есть противопоставление по числу, в отличие от родного языка Юнцзе, – мы ещё и используем это нецелевым образом. Свинство какое-то.
- Ну, считайте, что это первая серия опытов. Работа только начата, ничего ещё не сделано. Да, опытов уже проведено штук двадцать. Но это маленькие опыты, учёные ничего ещё не поняли. Надо ещё менять давление, менять температуру. Пробовать другие материалы. Понимаете? С одной стороны, опытов было больше одного. С другой стороны, всё это вместе – первые шаги. Начало.
- В русском языке очень много всего.
- Ну да. Мы много раз показываем одно и то же. Например, «задачи». И так уже ясно, что их много. Что это они, задачИ. А тут ещё «сложнЫЕ задачи». –ЫЕ ещё раз показывает, что их много. Это ужасно, да?
- Да! – прочувствованно говорит Юнцзе.
- Вот и ваши друзья, арабские студенты, тоже так чувствуют. «Зачем много раз сообщать одно и то же??» МаленькАЯ рыжАЯ девочкА стоялА и смотрелА… Мы говорим: она – она – она – она – она (я загибаю пальцы) пять раз! Почему не сказать: «Маленький рыжий девочка стоял и смотрел», да? ДевочкА – уже достаточно! Уже понятно, что это – она! Но нет, нельзя. Мы говорим пять раз. Это особенность русского языка.
Обсуждаем пассивные конструкции. Смотрим на пример типа «В этом городе российскими учёными был создан новый научный центр».
- Почему падеж 5? ( = творительный)
- Ну, а зачем вообще нам падеж 5? Вот смотрите: писать ручкой. Есть ложкой. 用勺子 yòng sháozi. Есть палочками. 用筷子yòng kuàizi. Всё это – 用 yòng. То есть «используя». Писать, используя ручку. Есть, используя ложку. Всё это – инструменты, 器具 qìjù. (С трудом подавляю в себе желание назвать чёртов падеж по-латыни. В данном случае это вообще не в дугу, только мозги схлопнутся). Понимаете? Следите за моей мыслью. Мы что-то делаем с помощью — этих — предметов.
- А падеж три?
(Ну, только падежа три сейчас не хватало! Вот он-то вообще ни при чём).
- Падеж три называет того, кто что-то получает. Я написал письмо брату, я позвонил преподавателю… Брат получает письмо. Преподаватель получает звонок. Мне скучно, мне весело, мне грустно, мне интересно, мне страшно – я тот, кто получает эту эмоцию. В общем, кто стоит в третьем падеже, тот что-то получает. А кто стоит в пятом – является инструментом, с помощью которого выполняется действие. Что-то было создано этими людьми, руками этих людей. Понятно?
- Да-а.
- Поэтому, когда мы меняем активную конструкцию на пассивную и в первом падеже наши люди стоять уже больше не могут, из всех оставшихся падежей самый подходящий – пятый! О’кей?
(Чуть позже)
- Смотрим на наш пример. Этот замечательный памятник был подарен скульптором городу Москве. Кстати, вспомним то, что мы говорили про падеж 5 и падеж 3. Вот город Москва стоит в третьем падеже – и он что-то получает. Он получает новый красивый памятник. Так? А делает это (тут у меня мелькает хулиганская мысль – и всё, не могу, несёт) – а делает это, скажем так… БОГ, 上帝 shàngdì (Юнцзе начинает усиленно кивать), используя как свой инструмент этого самого скульптора. Который тут стоит. В пятом падеже.
Как всё сошлось, а?
- Так, ну, а что тут вас может смущать, в этом примере? Миша – это Михаил, 小名 xiǎomíng (уменьшительное имя). Друзья называют Миша, а в паспорте – Михаил. Ну, вы же знаете это прекрасно. Саша – Александр. Есть у вас в группе Саша?
- Е-е-есть.
- Ну вот, вы же знаете, что он Александр? Лёша – Алексей. Серёжа – Сергей. Дома его называют Серёжа. Друзья называют его Серёжа. А в паспорте у него имя – Сергей. И преподаватель, например, на занятии называет его Сергей. Что вас смущает, Юнцзе? Мы же сто раз об этом говорили.
- Да! – лицо Юнцзе проясняется. – Например, у нас в группе есть Олег. Но наша преподавательница называет его «Владимир».
- Нет. Вот это – плохой пример, – твёрдо говорю я. – Это означает, что преподавательница ЗАБЫЛА ЕГО ИМЯ. И что она СДЕЛАЛА ОШИБКУ. Понятно?
Ван Юнцзе достаёт претолстую книгу. Это специально им купленная книга по русской грамматике. Видно, он решил подучить. В самом начале этой книги, так сказать, до всего, кажется, даже раньше титульного листа, идут все формы русского глагола. То есть абсолютно все, полная парадигма. Почему-то всё это сделано на примере глагола аплодировать. Хотелось бы посмотреть в лицо тому, кто это сделал, но бог с ним. Юнцзе тычет в столбец:
аплодировал бы
аплодировала бы
аплодировало бы
аплодировали бы
- Что это? – спрашивает он. – Что это значит?
Ну конечно, никогда такого не видел.
- jiǎdìngshì, – говорю я. – Условное наклонение.
- Какое jiǎ? – говорит он.
- Ну какое? Обыкновенное jiǎ, третьим тоном. Jiǎ значит ‘ненастоящий’.
Юнцзе тупо смотрит на меня.
- Значит, на самом деле этого нет. Да чёрт, что, вы не знаете, что такое jiǎ? Zhèng — jiǎ, настоящий – ненастоящий. Что вы смотрите на меня? Я что, настолько плохо произношу?
Цзя Баоюя знаете? Из 红楼梦 hónglóumèng? («Сна в красном тереме»)
- Да, я знаю Цзя Баоюя, – поспешно говорит Юнцзе, – отлично знаю. Но я не понимаю, к чему он тут.
- Ну вот это то «цзя»! То самое «цзя»! Которое нам нужно.
- Не-е-ет, – говорит ошеломлённо Юнцзе. – Это не то.
- Да что вы знаете! Как «не то»? Ну ладно, давайте, БКРС смотрим.
В секунду нахожу, показываю:
- 假定式 jiǎdìngshì, условное наклонение.
- А-а! Так в фамилии Цзя Баоюя другое «цзя»!
- Правда, что ли, другое? Ну надо же, а я уверена была, что это! Там же ещё был Чжэн Баоюй… А какое там «цзя»?
- Вот это: 贾。
- Ну надо же! А что же оно значит?
- Ничего не значит. Фамилия.
- Нет, я понимаю, что в фамилии оно предельно десемантизировано, – бормочу я, нажимая кнопку «Перевести», – но что-то же оно значит?
Выпадает: 1) Цзя (княжество на террит. нынешней пров. Шаньси в эпоху Чжоу); 2) Цзя (фамилия).
Все мы вместе – сборище идиотов.
- Давайте прямо с этим глаголом что-нибудь сделаем. «Я аплодировал бы ему, если бы он хорошо пел». Видите? Но я НЕ аплодировал! В том-то и штука! Потому что он пел – ПЛОХО.
Юнцзе внезапно всё постигает и говорит обрадованно:
- Я понял! Это значит: «Когда он будет петь хорошо, я буду ему аплодировать». Да?
Говорит он это медленно в силу того, что медленно подбирает слова; но кажется, что он нарочито медленно, с презрением цедит, театрально так. Типа: "А почему ты не аплодируешь Чжану, братец Ли? - Когда он будет петь хорошо, тогда я и буду ему аплодировать", - посмотреть на солнце и сплюнуть сквозь зубы.
- Ладно, давайте дальше. Что там?
- «Первые опыты будут проведены уже в начале июня». У меня вопрос!
- Да?
- Как могут быть «первЫЕ опытЫ»? Первый опыт – он первый. Но уже второй опыт будет вторым. А не первым. Как может быть много опытов – и все первые?
Да, действительно. Мало того, что у нас есть единственное и множественное число, то есть вообще есть противопоставление по числу, в отличие от родного языка Юнцзе, – мы ещё и используем это нецелевым образом. Свинство какое-то.
- Ну, считайте, что это первая серия опытов. Работа только начата, ничего ещё не сделано. Да, опытов уже проведено штук двадцать. Но это маленькие опыты, учёные ничего ещё не поняли. Надо ещё менять давление, менять температуру. Пробовать другие материалы. Понимаете? С одной стороны, опытов было больше одного. С другой стороны, всё это вместе – первые шаги. Начало.
- В русском языке очень много всего.
- Ну да. Мы много раз показываем одно и то же. Например, «задачи». И так уже ясно, что их много. Что это они, задачИ. А тут ещё «сложнЫЕ задачи». –ЫЕ ещё раз показывает, что их много. Это ужасно, да?
- Да! – прочувствованно говорит Юнцзе.
- Вот и ваши друзья, арабские студенты, тоже так чувствуют. «Зачем много раз сообщать одно и то же??» МаленькАЯ рыжАЯ девочкА стоялА и смотрелА… Мы говорим: она – она – она – она – она (я загибаю пальцы) пять раз! Почему не сказать: «Маленький рыжий девочка стоял и смотрел», да? ДевочкА – уже достаточно! Уже понятно, что это – она! Но нет, нельзя. Мы говорим пять раз. Это особенность русского языка.
Обсуждаем пассивные конструкции. Смотрим на пример типа «В этом городе российскими учёными был создан новый научный центр».
- Почему падеж 5? ( = творительный)
- Ну, а зачем вообще нам падеж 5? Вот смотрите: писать ручкой. Есть ложкой. 用勺子 yòng sháozi. Есть палочками. 用筷子yòng kuàizi. Всё это – 用 yòng. То есть «используя». Писать, используя ручку. Есть, используя ложку. Всё это – инструменты, 器具 qìjù. (С трудом подавляю в себе желание назвать чёртов падеж по-латыни. В данном случае это вообще не в дугу, только мозги схлопнутся). Понимаете? Следите за моей мыслью. Мы что-то делаем с помощью — этих — предметов.
- А падеж три?
(Ну, только падежа три сейчас не хватало! Вот он-то вообще ни при чём).
- Падеж три называет того, кто что-то получает. Я написал письмо брату, я позвонил преподавателю… Брат получает письмо. Преподаватель получает звонок. Мне скучно, мне весело, мне грустно, мне интересно, мне страшно – я тот, кто получает эту эмоцию. В общем, кто стоит в третьем падеже, тот что-то получает. А кто стоит в пятом – является инструментом, с помощью которого выполняется действие. Что-то было создано этими людьми, руками этих людей. Понятно?
- Да-а.
- Поэтому, когда мы меняем активную конструкцию на пассивную и в первом падеже наши люди стоять уже больше не могут, из всех оставшихся падежей самый подходящий – пятый! О’кей?
(Чуть позже)
- Смотрим на наш пример. Этот замечательный памятник был подарен скульптором городу Москве. Кстати, вспомним то, что мы говорили про падеж 5 и падеж 3. Вот город Москва стоит в третьем падеже – и он что-то получает. Он получает новый красивый памятник. Так? А делает это (тут у меня мелькает хулиганская мысль – и всё, не могу, несёт) – а делает это, скажем так… БОГ, 上帝 shàngdì (Юнцзе начинает усиленно кивать), используя как свой инструмент этого самого скульптора. Который тут стоит. В пятом падеже.
Как всё сошлось, а?
вторник, 04 апреля 2017
04.04.2017 в 16:57
Пишет Arvenever:Уникальный японский поезд класса люксURL записи
Все уже привыкли к тому, что в Японии курсируют сверхскоростные поезда. Но похоже, японцы решили почувствовать вкус жизни. Вскоре в этой стране появится неторопливый и по-настоящему роскошный поезд, в котором можно будет неспешно путешествовать, любуясь окружающими пейзажами. В таком поезде можно почувствовать себя настоящим миллиардером.
читать дальше
Оригинал взят у в Блатной жаргон в литературном языке
По мотивам нескольких разговоров в сети.
Уважаемые граммар-наци и ревнители чистоты языка, вынужден поставить вас перед печальным фактом: язык меняется. Любой живой язык меняется, и даже неживой меняется тоже. Не меняется только язык, на котором вообще никто не разговаривает. Вот готский, кажется, не поменялся за последние пятьсот лет, с тех пор, как в Крыму вымерли последние его носители. А латынь поменялась. Ничего не поделаешь, «tempora mutantur et nos mutamur in illis». Или, как поет нынешний нобелевский лауреат, «The times they are a-changin'». Появляются новые реалии - нужны новые слова, чтобы о них говорить.
И понятно, что лексический уровень меняется сильнее прочих. Одни слова устаревают, другие появляются, третьи с периферии, из сленга и жаргонов, втягиваются в область литературного языка и перестают восприниматься как «груб.», «разг.» или «простореч.» Блатного жаргона это тоже касается.
Разумеется, блатному жаргону стать частью литературного языка сложнее, чем какому-нибудь молодежному сленгу. Бунтующие подростки вырастут, станут взрослыми и культурными, и их модные молодежные словечки вслед за ними незаметно прошмыгнут в речь культурной, образованной прослойки общества, как собачонка в гостиную вслед за хозяйкой. Носитель блатной фени законодателем литературных норм может стать в исключительных случаях, в уникальной исторической ситуации (как, например, у нас в девяностые, когда, с одной стороны, бывшие бандиты отваливали бабла на культуру и образование, а с другой - культурные и образованные люди учились говорить на языке бандитов, чтобы нормально с ними взаимодействовать). Но в целом блатная феня - по-прежнему маркер «всего плохого» и в приличном обществе неприемлема. А выжившие бандиты успешно переучились и почти не палятся. Но отдельные словечки в любом случае рано или поздно проникают в литературную норму.
Вот, например, мой учитель перевода (1946 года рождения, уроженец Казани - чтобы был понятен контекст) терпеть не мог слова «наверняка». «Есть же нормальное русское слово «наверно», - говорил он. - Откуда, вообще, взялся этот воровской «верняк»?» И надо вам сказать, что первые несколько лет я добросовестно писал в переводах вместо «наверняка» - «наверно». Пока не убедился, что вообще-то «наверно» безнадежно устарело. И чуть ли не каждый первый носитель языка путает его с «наверное». Что, согласитесь, не одно и то же. И, собственно, именно поэтому «воровской «верняк» и прижился в литературном языке. Чтобы развести две модальности: уверенность и неуверенность. И не думаю, что кто-то из вас такой пурист, что ощущает в «наверняка» его блатное происхождение. (Хотя словари по-прежнему в один голос утверждают, что «наверняка» - разговорное).
А вот есть еще такое замечательное слово - «втихаря». И есть у популярной в народе группы «Любэ» такая строчка: «Про себя втихаря помолюсь». От которой среднего носителя языка, по идее, должно передернуть. Потому что «втихаря» можно... ну я не знаю... стырить что-нибудь. Крем с торта слизать. Гадость ближнему сделать. Молиться «втихаря» как-то неудобно. Молиться можно «тихонько», «вполголоса», как-нибудь еще. А автору песни уже нормально. Для него «втихаря» не ощущается как «сниженное», «блатное», «грубое». Для него это нормальное слово, уместное в высокой лирике. И предполагаю, что уже не только для него. Дальнейшая судьба этого слова пока под вопросом. Поживем - увидим.
А вот есть еще совсем не замечательное слово «зашквариться». И производное от него «зашквар». Которое как раз автор песен группы «Любэ» вот так походя употреблять, наверно, не стал бы. Потому что он, как и весь его социальный слой, прекрасно знает, что это слово означает, и сознает, что за употребление таких словечек всуе можно не только в зубы схлопотать, но и нож под ребра. Зато у молодого поколения из интеллигентной среды, у тех, кого сейчас называют «хипстерами» (а они на это, кажется, уже обижаются), это слово в большом ходу. И употребляют они его совершенно непринужденно и по любому поводу - «Уй, блин, зашква-ар!», «Ничоси ты зашкварился!» Некоторые не знают, что оно означает. Некоторые знают - но ничего особенного или оскорбительного в нем не видят. Для них это слово абсолютно оторвалось от своих корней и означает просто неловкую ситуацию. Может быть, через пару лет они от него откажутся и словечко забудется. А может быть, и войдет в обыденное просторечие, как вошло, скажем, слово «козел», блатное значение которого давно уже забылось, и ни одна интеллигентная дама в соответствующей ситуации им не побрезгует: не мат же, в самом деле!
Так что блатная феня по-любому протыривается в литературный язык, нравится нам это или нет. Тут уж ничего не поделаешь. «The times they are a-changin'».
Уважаемые граммар-наци и ревнители чистоты языка, вынужден поставить вас перед печальным фактом: язык меняется. Любой живой язык меняется, и даже неживой меняется тоже. Не меняется только язык, на котором вообще никто не разговаривает. Вот готский, кажется, не поменялся за последние пятьсот лет, с тех пор, как в Крыму вымерли последние его носители. А латынь поменялась. Ничего не поделаешь, «tempora mutantur et nos mutamur in illis». Или, как поет нынешний нобелевский лауреат, «The times they are a-changin'». Появляются новые реалии - нужны новые слова, чтобы о них говорить.
И понятно, что лексический уровень меняется сильнее прочих. Одни слова устаревают, другие появляются, третьи с периферии, из сленга и жаргонов, втягиваются в область литературного языка и перестают восприниматься как «груб.», «разг.» или «простореч.» Блатного жаргона это тоже касается.
Разумеется, блатному жаргону стать частью литературного языка сложнее, чем какому-нибудь молодежному сленгу. Бунтующие подростки вырастут, станут взрослыми и культурными, и их модные молодежные словечки вслед за ними незаметно прошмыгнут в речь культурной, образованной прослойки общества, как собачонка в гостиную вслед за хозяйкой. Носитель блатной фени законодателем литературных норм может стать в исключительных случаях, в уникальной исторической ситуации (как, например, у нас в девяностые, когда, с одной стороны, бывшие бандиты отваливали бабла на культуру и образование, а с другой - культурные и образованные люди учились говорить на языке бандитов, чтобы нормально с ними взаимодействовать). Но в целом блатная феня - по-прежнему маркер «всего плохого» и в приличном обществе неприемлема. А выжившие бандиты успешно переучились и почти не палятся. Но отдельные словечки в любом случае рано или поздно проникают в литературную норму.
Вот, например, мой учитель перевода (1946 года рождения, уроженец Казани - чтобы был понятен контекст) терпеть не мог слова «наверняка». «Есть же нормальное русское слово «наверно», - говорил он. - Откуда, вообще, взялся этот воровской «верняк»?» И надо вам сказать, что первые несколько лет я добросовестно писал в переводах вместо «наверняка» - «наверно». Пока не убедился, что вообще-то «наверно» безнадежно устарело. И чуть ли не каждый первый носитель языка путает его с «наверное». Что, согласитесь, не одно и то же. И, собственно, именно поэтому «воровской «верняк» и прижился в литературном языке. Чтобы развести две модальности: уверенность и неуверенность. И не думаю, что кто-то из вас такой пурист, что ощущает в «наверняка» его блатное происхождение. (Хотя словари по-прежнему в один голос утверждают, что «наверняка» - разговорное).
А вот есть еще такое замечательное слово - «втихаря». И есть у популярной в народе группы «Любэ» такая строчка: «Про себя втихаря помолюсь». От которой среднего носителя языка, по идее, должно передернуть. Потому что «втихаря» можно... ну я не знаю... стырить что-нибудь. Крем с торта слизать. Гадость ближнему сделать. Молиться «втихаря» как-то неудобно. Молиться можно «тихонько», «вполголоса», как-нибудь еще. А автору песни уже нормально. Для него «втихаря» не ощущается как «сниженное», «блатное», «грубое». Для него это нормальное слово, уместное в высокой лирике. И предполагаю, что уже не только для него. Дальнейшая судьба этого слова пока под вопросом. Поживем - увидим.
А вот есть еще совсем не замечательное слово «зашквариться». И производное от него «зашквар». Которое как раз автор песен группы «Любэ» вот так походя употреблять, наверно, не стал бы. Потому что он, как и весь его социальный слой, прекрасно знает, что это слово означает, и сознает, что за употребление таких словечек всуе можно не только в зубы схлопотать, но и нож под ребра. Зато у молодого поколения из интеллигентной среды, у тех, кого сейчас называют «хипстерами» (а они на это, кажется, уже обижаются), это слово в большом ходу. И употребляют они его совершенно непринужденно и по любому поводу - «Уй, блин, зашква-ар!», «Ничоси ты зашкварился!» Некоторые не знают, что оно означает. Некоторые знают - но ничего особенного или оскорбительного в нем не видят. Для них это слово абсолютно оторвалось от своих корней и означает просто неловкую ситуацию. Может быть, через пару лет они от него откажутся и словечко забудется. А может быть, и войдет в обыденное просторечие, как вошло, скажем, слово «козел», блатное значение которого давно уже забылось, и ни одна интеллигентная дама в соответствующей ситуации им не побрезгует: не мат же, в самом деле!
Так что блатная феня по-любому протыривается в литературный язык, нравится нам это или нет. Тут уж ничего не поделаешь. «The times they are a-changin'».
04.04.2017 в 13:19
Пишет silent-gluk:А вот фэн-карта АрканараURL записиВ 1987 году красноярские любители фантастики из КЛФ «Вечные Паруса» составили карту по книге Аркадия и Бориса Стругацких «Трудно быть богом».
Карту прислал Михаил Гончарук в 1987 году. Это некачественная ксерокопия на двух сложенных листах, общий размер 590x415 мм. При обработки карты фрагменты склеены, убраны места перегибов и грубые дефекты ксерокопирования.
Да, если что - картинка увеличивается по клику.
Отсюда: www.fandom.ru/klf/klf_krasnoyar_3.htm
За информацию и обработку скана спасибо Ю.Зубакину!
