В 1848 году мелкий австро-венгерский служащий Михайло Барич купил в Александрии мумию женщины. Он привез ее в Вену и демонстрировал знакомым, уверяя, что это не кто-нибудь, а сестра короля Иштвана I Святого. Позднее эта мумия в конце концов попала в археологический музей Загреба, а вот на льняной ткани, в которую она была завернута, обнаружился самый большой известный науке текст на этрусском языке – так называемая «Льняная книга», или «Книга Загребской мумии». Как он попал в Египет, где его использовали при бальзамировании, непонятно

@темы: рай библиомана

---

Согласно последним исследованиям археологов, город Эймсбери (Amesbury), расположеный недалеко от Стоунхенджа, отобрал у города Тэтчема (Thatcham) титул самого старого поселения на территории Великобритании. Расстояние между бывшим и нынешним городами-рекордсменами составляет всего 40 миль. Согласно данным радиоуглеродного анализа поселение, на месте которого находится Эймсбери, постоянно существовало с 8820 г. до н.э.

Эймсбери давно известен археологам. В эпоху неолита на его территории жили люди, построившие Стоунхендж. В 2002 году было найдено захоронение, сделанное 4300 лет назад, то есть во времена строительства Стоунхенджа. Оно стало известным под названием «Лучник из Эймсбери», так как среди погребального инвентаря были два лука и наконечники стрел. Годом позже в окрестностях города нашли захоронение еще семерых человек эпохи раннего бронзового века. Их называют «Боскомские лучники».

В римскую эпоху на территории Эймсбери был укрепленный римский лагерь, также обнаруженный археологами и названный «Лагерем Веспасиана», хотя нет свидетельств, что римский полководец Веспасиан, ставший позднее императором, расположил свою ставку именно в этом укреплении. Существует предположение, что названием Эймсбери обязан Амвросию Аврелиану (Ambrosius Aurelianus), возглавившему в V веке романо-британское сопротивление вторжению в Британию саксов.

Нынешние находки, сделанные экспедицией Университета Бакингема, гораздо древнее перечисленных. В ходе раскопок, которые были начаты в октябре 2013 года и продлились шесть недель, ученые обнаружили около 31 тысячи кремневых орудий эпохи мезолита, а также кости зубров, которых ели обитатели поселения. Именно эти кости стали материалом для радиоуглеродного анализа, которой помог установить дату. polit.ru/news/2014/05/05/ps_amesbury/

@темы: ШХ, англомания

---

Раскопки на территории замка Тинтагель в английском графстве Корнуолл позволили узнать множество подробностей о жизни кельтских королей полтора тысячелетия назад. Правители того времени ели устриц и жареную свинину и пользовались роскошной посудой, доставленной из Испании или далекой Турции.

Замок Тинтагель, который связан с легендами о короле Артуре и Мерлине, был построен в 1233 году графом Корнуолла Ричардом Плантагенетом. Но поселение на этом месте существовало и ранее, вплоть до эпохи римского владычества в Британии. Нынешние раскопки, которые проводит Археологическое подразделение Корнуолла, показали, что в V – VI веках на этом месте располагалась резиденция королей Думнонии – одного из бриттских королевств, возникших после ухода римлян с острова. Предполагают, что короли Думнонии проводили в этом месте часть года, а остальное время их местопребыванием служил Кайр-Уиск (современный город Эксетер).

Археологи откопали в Тинтагеле остатки каменных строений с полами из сланца. Особенное впечатление производят найденные фрагменты керамики. Обитатели крепости пользовались дорогими керамическими сосудами, покрытыми глазурью, которые были изготовлены в городе Фокея на побережье нынешней Турции. А стеклянные сосуды доставлялись из Испании. Удалось установить и примерный рацион здешних обитателей. В него входили говядина, баранина, свинина, козлятина, треска и устрицы. Вино и оливковое масло доставлялись в амфорах с берегов Средиземного моря. polit.ru/news/2017/07/14/ps_tintagel/

@темы: история кухни

---

Еще с античных времен внимание читателей «Одиссеи» Гомера привлекало чудесное средство, упомянутое в четвертой главе. Когда Менелай и Елена возвращались из Трои, их корабль буря занесла в Египет, где они были гостеприимно встречены царем Тооно

@темы: медицина-историческое

---

Оригинал взят у в Происхождение второго смысла слова "стрелочник".

При вступлении РИ в Первую мировую войну власти ввели бронь для железнодорожных рабочих. К железнодорожному начальству бросились состоятельные уклонисты и за взятки стали устраиваться на работу. Толку от них было мало и их писали "помощниками путевого обходчика", "вторым стрелочником" и т.д. Профессия "второй стрелочник" или "помощник стрелочника" превалировала.
В 1914 году с призывом дела обстояли более-менее нормально и уклонистами занимались по случаю. С 1915-го принялись отлавливать системно. В Главном жандармском управлении не все даром хлеб ели и потому стали быстро вскрывать эти "железнодорожные аферы". При проверках, жандармы и полицейские чины стали требовать списки "стрелочников". По железной дороге вести разносятся быстро и очень скоро железнодорожные начальники стали брать с уклонистов доплату, переводить их на высококвалифицированные места, а у подчиненных спрашивать: "кого поставим стрелочником?". При проверке, стрелочниками и путевыми обходчиками оказывались инвалиды и престарелые. Эту тему жандармы тоже быстро раскусили, но "стрелочник" уже прочно вошел в фольклор. 13 октября 1915 года "Рыбинский листок" вышел со статьей "Еще о богачах и стрелочниках" и второй смысл уважаемой профессии печатно утвердился.

В жандармских и полицейских донесениях копалась уважаемая Е.Ю. Семенова. Прекрасное про стрелочников нашлось на с.96-97 ее монографии "Мировозрение городского населения Поволжья в годы Первой мировой войны (1914-начало 1918 гг.): социальный, экономический, политический аспекты". Самара, 2012.

Самара, как всегда, выбивалась из общей струи. В Самаре такой ерундой не занимались и многоходовки не придумывали - сыскное отделение тупо открыло притон под своей крышей на набережной Волги. В притоне продавали денатурат, работало подпольное казино и была устроена "гостиница" для лиц, разыскиваемых за уклонение от службы. Притон жандармы накрыли только в январе 1917 года.
Там же, на с.98. Ссылка на ГУСО ЦГАСО ф. 468, оп. 1, д. 2348, л.8

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее, Вавилон-18 по-русски

---

Оригинал взят у в Дух эпохи

В.Г.Перов, «Приезд гувернантки в купеческий дом», 1866 г., холст, масло, 44x53,3 cм, ГТГ

Стал тут разбираться в старых, довольно беспорядочных, конспектах. Решил поместить некоторые фрагменты про «давишние времена». Не для того, чтобы чего-то доказывать или опровергать. Просто роясь в Государственной библиотеке, перебирая фактически никому ненужные дореволюционные издания по экономике России, находил много «вкусных» вещей, передающих колорит эпохи. Почему ненужных? Да потому что некоторые книги, похоже, до меня вообще никто не читал.

Берёшь издание какого-нибудь 1887 года и видишь, что первым человеком в библиотеке, который её листал, был библиотекарь, проштамповавший страницы более века тому назад, а вторым, видимо, я. Некоторые книжки, несмотря даже на несколько пожелтевшие листы, выглядят так, словно отпечатаны недавно, настолько хорошо сохранились. Что и не удивительно – их никто или почти никто не читал. Что, вообще говоря, странно. А может, наоборот, не странно. В самом деле, ну много ли найдётся людей, которым интересно читать о процессе добычи озёрной руды для Путиловского завода на Финских болотах во второй половине XIX века. А мне интересно.

Ну про руду писать не буду. Ибо это в самом деле очень специфически. А просто буду время от времени некоторые красочные фрагменты выкладывать. Так сказать, на память. Итак.

Из годового отчёта 1856 года о номенклатуре продаваемых в лавках Михаила Яковлевича Рябушинского товаров:

Шерстяные товары:
Люстрин гладкий цветной – 0,95 руб.
Кокетон – 0,80 руб.
Вигон – 0,60 руб.
Козелет – 0,60 руб.
Шотландка – 0,43 руб.
Рояль экоссе – 0,95 руб.
Сатин сукно – 0,65 руб.
Гро де Сандр – 0,80 руб.
Гласе по шёлку – 1,60 руб.
Гласе по кашемиру – 1,40 руб.
Мухояр – 1,50 руб.
Котин – 0,70 руб.
Ластик шерст. чёрный – 1,20 руб.
Шерст. англ. № 40 – 1,36 руб.
Туаль де пор – 0,70 руб.
С мушкой аршац – 1,07 руб.
Тортон набивной – 0,85 руб.
Альнин люстриновый – 0,85 руб.
Трико шерстяное – 0,80 руб.
Брючный полушерст. – 1,00 руб.
Сатин клетчатый – 0,93 руб.
Кашемир с шёлком – 1,30 руб.

Бумажные товары:
Крепон – 0,22 руб.
Экосе – 0,18 руб.
Мозаика с мушкой – 0,30 руб.
Холстинка – 0,12 руб.
Ленно Батист – 0,80 руб.
Туаль де Нор – 0,12 руб.
Девьер – 0,20 руб.
Гро Гро – 0,46 руб.
Армяк – 0,20 руб.
Жардиньер – 0,22 руб.
Юбочная материя – 0,30 руб.
Барени – 0,18 руб.
Трико набивное – 0,18 руб.
Платки бумажные 10/4 – 0,78 руб.
Платки с цветами – 0,83 руб.

А также: Доместик, Зом, Коленкор, Саржа,Бумизел, Канифас и ещё около 100 названий всевозможных тканей, большая часть которых мне ничего не говорит. А названия, меж тем, вкусны.

Кстати, о лавках, в которых это продавалось. По книгам М.Я. Рябушинского значилось, что в 1844 году за каменную лавку в Холщовом ряду (лавка № 24) купцу Василию Михайловичу Сорокованову уплачено одна тысяча рублей. Размер лавки: 3x1 сажень. В 1849 году у Нечаевых за 4 тысячи 25 рублей куплены лавки №№ 20, 21, 22 и 23, которые до этого Рябушинский арендовал. А ещё ранее эти лавки принадлежали чиновнику Маркелу Демидовичу Мешаникову, котрый сдавал их в аренду по 18 рублей. Всеми пятью лавками Рябушиснкие (уже потомки Михаила Яковлевича) владели до 1871 года, когда продал их купцу В.И. Меньшеву.

Песня просто…

С 1838 по 1849 г.г. М.Я. Рябушинскому пришлось списать долгов на общую сумму в 80 тысяч рублей по причине неплатежеспособности должников. Каковая образовалась в результате перехода в расчётах с ассигнаций на серебро.

Между прочим, по мнению миллионера Василия Александровича Кокорева, серебряная реформа 1837 года была одной из экономических ошибок правительства, серьёзно ударившей по экономике России. Впрочем, в народе говорили не об ошибках, а о «заговоре поляков», которые якобы надоумили Государя этой разорительной реформе в отместку за подавление Польского восстания в 1831 году: «мы поляков побили дубьём, а они нас бьют рублём». Так что конспирология не в наши дни родилась.

Тем не менее обороты М.Я. Рябушинского росли. Из записей в его торговых книгах:

Рост капитала по годам, рублей (в скобках прибыль):
1835 – 191’119,82 (7’302,26)
1840 – 256’555,73 (16’760,27)
1845 – 257’398,96 (21’033,31)
1850 – 647’433,16 (152’407.07)
1855 – 1’568’134,77 (178’351,69)

Так что к 1855 году Михаил Яковлевич был настоящим миллионером. При том, что в 1820 году (ему тогда было 33 года) имел капитала 1000 рублей. При том что начал свою трудовую деятельность он в 16 лет – уже в 1803 году в книгах Архива Купеческой Управы имя братьев Михаила и Артемия Яковелых значатся плательщиками 3-й гильдии в качестве занимающихся торговлей в ветошном ряду.

Да, кстати, настоящая фамилия Рябушинского – Яковлев (по отцу Якову Денисову). А фамилию Рябушинский он и его брат получили в 1820 году, как выходцы из Рябушинской слободы при Пафнутьевском монастыре, недалеко от Боровска. Его дед – Денис Кондратов, служил при монастыре стекольщиком. Отчего отец – Яков Денисов получил прозвище «Стекольщиков». Так что будущий родоначальник одной из самых славных фамилий русских промышленников, мог использовать кучу фамилий: Кондратов, Стекольщиков, Денисов, Яковлев («Она же, Оксана Панеяд» (с)). Но в итоге остановился на фамилии Рябушинский.

В 1813 году Михаил Рябушинский из купцов выбыл:

«Настоящий же 1813 год, ровно и на будущее время по претерпенному мною от нашествия в Москву неприятельских войск разорению, процентных денег платить нахожу себя не в состоянии, почему дом градского общества покорнейше прошу по неимению мною купеческого капитала перечислить в здешнее мещанство. Михаил».

Красиво сказано. Лепо. Между прочим, после того, как г-н Наполеон был изгнан из Москвы, московское купечество стало считать убытки и взвыло в голос, выбиваясь явным диссонансом из общего хора патриотически настроенного населения, радующегося изгнанию супостата. Купцы тоже радовались конечно, но не так чтобы очень сильно. Ибо разорились многие.

Впрочем, многие через какое-то время поправили дела. Тот же М.Я. Рябушинский в 1824 году снова вернулся в купеческое сословие в 3-ю гильдию. А уже в 1833 году перешёл в 1-ю гильдию.

Ещё любопытное, из Закона 1785 года:

«Третьей гильдии запрещается ездить в карете и впрягать зимой и летом более одной лошади». По тому же закону право впрягать две лошади имела только первая и вторая гильдии, причём право на карету было только у первой гильдии, а для второй – только коляска. Вот так вот. Это было здоровое общество с чёткой цветовой дифференциацией штанов.

Ну вот так, навскидку. Как-нибудь ещё что-нибудь выну из амбарных книг.

@темы: 19 век, деньги

---

Оригинал взят у в Кто такие вигиланты?

Кто установил законы и назначил их исполнителей? Народ. Кто наблюдал, что эти законы не соблюдаются, нарушаются и попираются? Народ. Кто имеет право защищать эти законы и проводить их в жизнь, если слуги народа неспособны к этому? Народ.

Уильям Колмен, президент вигилантского комитета

Цитата Колмена как нельзя лучше характеризует деятельность первых вигилантов. Для начала давайте разберемся, кто это такие.

В словаре приводится следующее определение:

Вигиланты — это персоны, целью которых является поиск и преследование лиц, обвиняемых в настоящих или вымышленных преступлениях и не получивших заслуженного наказания.

Грубо говоря, вигилант — доброволец, деятельность которого направлена на восстановление справедливости, в обход всех правовых процедур. Однако на поиске и поимке его деятельность не заканчивалась: чаще всего вигиланты не просто отлавливали преступников, но и предавали их суду, что автоматически ставило их по другую сторону закона. Впрочем, в то время, когда собирались их первые Комитеты, иного выбора у вигилантов просто не было.

Самым ярким примером вигиланта может послужить хорошо знакомый всем Робин Локсли, он же — Робин Гуд. Один из самых популярных героев средневековых английских баллад, Робин вместе со своими друзьями — такими же благородными разбойниками, как и он сам — грабил богачей, раздавая незаконно нажитые ими деньги беднякам. Ему противостояли представители власти: шериф Ноттингемский и сэр Гай Гисборн. Робина считали то йоменом — свободным крестьянином, то несправедливо обездоленным дворянином. Сути это не меняет: вряд ли кто-то из ныне живущих (а тем более из современников баллад о защитнике бедных) способен назвать знаменитого лучника из Шервудского леса преступником. Но если Робин Гуд — всего лишь персонаж из баллады, прототип которого затерялся в веках, то существовали еще десятки и сотни тех, кто принял эстафету справедливости от «лесного брата».

Фемические суды

Типичными вигилантами были участники фемических судов, зародившихся в XII-XIII веках в Вестфалии, и широко распространившихся по всей Германии. «Свободный суд», фрейгерихт, возглавляли императорские судьи, кои призывали в свои ряды некоторое число жителей округа, заинтересованного в разрешении спорной ситуации. Количество этих людей, называемых шёффенами, варьировалось от 7 до 100 человек, а в отдельных случаях доходило и до 800 участников, каждый из которых соблюдал строгую клятву. По сути, они являлись потенциальными исполнителями приговора, и были весьма уважаемыми людьми. Кроме судей, в обязательном порядке присутствовал писец, ответственный за ведение протокола, и председатель, он же фрейрихтер, на чьем столе всегда лежали веревка и меч.

В XIII веке рядом с фрейгерихтами появляются фемгерихты. Они вступали в игру в том случае, если подсудимый уклонялся от явки на судебное заседание. Если фрейгерихты судили открыто, то заседание фемгерихта всегда было тайным, полумистическим. Никто из посторонних не знал о том, какой преступнику вынесен приговор, и когда (и как) он будет приведен в исполнение. Впрочем, великой тайны это все же не представляло: обе разновидности фемического суда выносили только два вида приговора: казнь, или изгнание из города. У фема имелся свой Кодекс, хранившийся в Дортмунде, там же размещался Генеральный капитул тайного закрытого трибунала, куда осужденный мог подать апелляцию. Фемы не судили детей и женщин, язычников и евреев, дворян, имеющих титул и представителей духовенства.

Приговор, вынесенный фемическим судом, не имел срока давности. По мере усиления влияния этого органа и увеличения почтения к нему жителей Германии, число шёффенов только росло. После вынесения приговора фем назначал оплату за приведение его в исполнение, и шёффен, которому поручили наказать преступника, отправлялся на его поиски. Чаще всего судили за изнасилование, святотатство, убийство и воровство, но история говорит, что еретиков шёффены преследовали особенно яро, и Папа Римский весьма благосклонно относился к фемическим судам.

Фемические суды пользовались популярностью среди населения ровно до тех пор, пока и в эту структуру не проникла ржавчина произвола и коррупции. К XV веку жалоб набралось столько, что от этой формы судейства пришлось отказаться. Однако формально фемы существовали до 1811 года — в этом году французское правительство официально распустило последний из них.

Комитет самообороны

Перенесемся в XIX век, в Калифорнию. В то время там бушевала одна из самых страшных эпидемий — золотая лихорадка, унесшая столько жизней, что и не счесть. В Сан-Франциско стекались не только добропорядочные искатели сокровищ, решившие подправить семейный бюджет, но и всякого рода сброд, для которого потенциальная добыча была стократ важнее чужой жизни. Отчаянные авантюристы, скрывающиеся от властей, люди с буйным нравом, попадая в суровые условия, решили установить свои порядки. В итоге уже через 8 месяцев с момента избрания органы власти в Сан-Франциско пришли в ужасное состояние. Большая часть постов была занята выходцами из австралийских каторжных колоний и прочими головорезами, так что ни о каком законе и речи не могло идти. Казна города «распиливалась» без всякой отчетности, а полиция, получая от преступников в законе свою долю, не чинила им никаких препятствий. В феврале 1851 года, когда в городе произошло особенно дерзкое ограбление, чаша терпения горожан переполнилась, и они пришли на площадь, в количестве 5000 человек.

«Мэр, палач и законы – это мы! – кричали они. – Судьи ещё не повесили ни одного человека в Калифорнии!». По ходу собрания сформировался первый Комитет вигилантов, состоявший из 14 человек. Этим составом было проведено и первое судебное заседание, по результатам которого одного осужденного повесили, а со второго сняли обвинения и отпустили. Оба решения были приведены в исполнение незамедлительно.

Прошло совсем немного времени, и городские власти, ошарашенные своевольными поступками вигилантов, потребовали ареста девяти человек, которые принимали непосредственное участие в казни грабителя. Ответной акцией Комитета была публикация списка новоиспеченных вигилантов, подписавших устав образовавшейся организации, в котором значилось ни много, ни мало — 180 фамилий. Городской судья, поразмыслив, пошел на попятную: большинство из подписавшихся были уважаемыми людьми города, и их арест с последующим судебным процессом мог привести к народному восстанию. А Комитет времени не терял: вскоре число участников перевалило за 700 человек, которые развернули активную деятельность по задержанию преступников.


Так, ими было арестовано более 90 человек, обвинявшихся в поджогах Сан-Франциско. Скорее всего, суд вигилантов был непредвзятым: больше 40 человек были оправданы, около 15 — высланы, один — выпорот, еще 15 переданы городским властям, и только трое повешены. Комитет провел на главенствующие городские посты людей, в чьей честности у вигилантов не возникло сомнений: они приняли на себя должности мэра, прокурора и судебного исполнителя. После того, как добровольцы убедились в тишине и спокойствии, установившихся в городе, Комитет принял решение о самороспуске.

Но оказалось, что вигиланты поспешили. Несколько лет прошли в мире, перерыв пошел городу на пользу, но спустя пять лет, в 1856 году, Сан-Франциско взорвала очередная волна беспредела. Среди бела дня на улице был застрелен безоружный человек, помимо того — убит редактор местной газеты. И вновь звонит Калифорнийский пожарный колокол, созывая Комитет самообороны.

Горожане были возмущены. В первом случае адвокат умудрился предоставить дело так, что застреливший на улице человека мужчина всего-навсего защищался, и суд присяжных, несмотря на показания многочисленных свидетелей, оправдал убийцу. А тот, кто лишил жизни редактора, сделал это в отместку за публикацию своего уголовного прошлого (в «новой» жизни он являлся школьным попечителем), и благополучно спрятался в полицейском участке у своих влиятельных друзей. Люди были возмущены: одного убийцу собирались отпустить, а на защиту второго встала полиция!

Люди высыпали на улицы. Один из братьев в пламенной речи потребовал смертной казни через повешение. Толпа вокруг тюрьмы становилась всё гуще. Прибыли войска для усиления тюремной охраны. Мэр увещевал: «Предоставьте действовать закону. Справедливость будет восстановлена.
Но люди уже насмотрелись на справедливость. Они отказывались разойтись.

И. Стоун «Достойные моих гор»

И Комитет собрался в эту же ночь. На этот раз у него появился президент — Уильям Колмен, один из активистов предыдущего созыва. Он опубликовал в газете объявление следующего содержания:

Членов Комитета бдительности и добрых граждан просят прийти на собрание в дом №105 S на Сакраменто-стрит сегодня, в пятницу, в девять часов утра.

Уже к полудню более полутора тысяч человек вступили в ряды вигилантов. Через три дня это количество возросло до восьми тысяч. Каждый из участников получал порядковый номер, и впоследствии оказывался в одной из рот-сотен, где под началом избранного сотней командира проходил военную подготовку.

Вигиланты и граждане, разделяющие их взгляды, щедрой рукой вносили пожертвования в казну Комитета. На сумму, взятую из этих средств, был снят трехэтажный дом, который превратили в штаб-квартиру и серьезно укрепили рогожными мешками, набитыми песком — получилось восемь футов песчаного барьера, к которому добавились угловые пушки, и еще одна разместилась на крыше дома №41. В распоряжении вигилантов были конюшни с лошадьми для кавалерии и артиллерии, и фонд помощи с суммой более $ 70 000, средства из которого шли на нужды Комитета, в том числе — на покупку оружия для образовавшейся за несколько дней армии.

…Вскоре часть этой армии, 2500 тысячи вооруженных людей (не считая 15 тысяч зрителей), окружила тюрьму и выкатила вперед артиллерию. Надо отдать должное тюремному смотрителю: он не стал раздувать возникшую конфликтную ситуацию, и выдал убийцу вигилантам. Вскоре экипаж вернулся за вторым преступником. Обоих доставили в штаб. Там Комитет избрал 12 присяжных заседателей, и выделил подсудимым адвоката из числа участников — на выбор арестованных. В итоге убийцы были признаны виновными, и казнены через повешение. Впрочем, один из них заметил (и это отражено в протоколе судебного заседания), что доволен судопроизводством.

Этот процесс был только первой ласточкой. Почти месяц с момента сбора Комитет проводил расследования, судил и карал преступников. Большая часть была выслана из города (причем все транспортные расходы в случае необходимости Комитет брал на себя), убийц повесили. К этому времени официальные власти окончательно пришли в себя, и губернатор потребовал роспуска организации вигилантов, объявив осадное положение в городе. Но не тут-то было. Президент Франклин Пирс, к которому глава Сан-Франциско обратился за помощью, отказал губернатору, тем самым показав, что одобряет действия комитетчиков и не собирается им препятствовать. На том и остановились.

Когда Комитет решил, что в городе снова спокойно, вигиланты в очередной раз объявили о самороспуске. 4 июля, в День независимости США, комитетчики в «длинных, застегнутых по самое горло сюртуках, блестящих шляпах и с белыми шелковыми ленточками в левых петлицах, у командиров в ружейные стволы были воткнуты букетики цветов» маршировали под звуки оркестра. Несмотря на роспуск, вигиланты все же оказывали косвенное влияние на городскую власть: кандидаты из числа «своих» заняли наиболее важные должности, а над остальными были поставлены контролеры.

Судьба одного шерифа

Событиями в Калифорнии движение вигилантов не закончилось — наоборот, там оно взяло свое начало и распространилось по стране. Тому может послужить примером история шерифа Генри Пламмера, который настолько прославился своей жестокостью, что еще долго служил прообразом негодяя в вестернах.

Что можно сказать об этом человеке, основываясь на свидетельствах его современников? Беспощадный, беспринципный, но при всем этом невероятно везучий. Жестокий настолько, что, когда шахтер застал его в постели с собственной женой, Пламмер хладнокровно застрелил обманутого мужа. Убийца был осужден на 10 лет, но, будучи близким другом губернатора, вышел на свободу уже через год. Устроился работать в бакалейную лавку, но мятущаяся натура не позволила ему долго пробыть честным приказчиком — терпения хватило на год. Поразмыслив, Пламмер решил, что самым прибыльным для него делом будет грабеж дилижансов, и вскоре уже примкнул к банде, «специализирующейся» в этом направлении. После очередного «дела» один из пассажиров дилижанса каким-то чудом выжил, и указал на Генри, как на одного из нападавших. Снова суд, но Фортуна словно ослепла: и показаний, дескать, недостаточно, да и вообще «вам привиделось». Пламмера отпускают. Выдержки хватает еще на год, по истечении которого он при свидетелях застрелил человека. И вот уже дело идет к виселице, но друзья (странно, как он вообще ухитрился обзавестись друзьями при таком образе жизни) подкупают его надсмотрщика, и устраивают товарищу побег.

ВНИМАНИЕ !
имейте ввиду, что всякий, кто будет воровать, грабить или совершать незаконное насилие
будет в конце концов
ПОВЕШЕН
Комитет вигилантов

Полиция ищет сбежавшего преступника, а он, не теряя времени, дает в газету объявление: мол, его вместе с подельниками схватили в штате Вашингтон и благополучно повесили. Естественно, розыск прекратился, а Пламмер с сообщниками сколотил новую банду и нашел свою «золотую жилу», причем практически в прямом смысле этого слова: он грабил дилижансы, с которыми старатели с золотых шахт отправляли зарплату своим семьям, не гнушался и самими шахтерами. Вскоре везучая банда выросла до сотни человек, и Пламмер ввел особую систему, по которой бандиты распознавали «своих», в том числе и кодовую фразу «Я невиновен». Учитывая размах, становится неудивительной скорая «заморозка» работы в шахтах штата Монтана: старатели больше не видели смысла спускаться за золотом, так как с огромной вероятностью Пламмер и компания присвоят его себе.

Горожане задали риторический вопрос: что делать? Одним из решений были выборы нового шерифа. Сказано — сделано, и вскоре подготовка к мероприятию шла полным ходом. Правда, кандидатов нашлось всего два: местный мясник, и… Генри Пламмер собственной персоной. Естественно, выборы он проиграл, но и новоиспеченный шериф на должности пробыл от силы пару недель: в первой же перестрелке бывшего мясника убили. На перевыборы явился всего один кандидат, который стал новым шерифом и рьяно принялся за «чистку». На городской площади была установлена виселица — на нее отправились грабители из конкурирующих банд, те же, кто успел и оказался достаточно сообразительным, покинули штат. Оказавшись полным хозяином района, Пламмер начал методично грабить золотые шахты, а всех, кто возмущался этим фактом, отправлял на ту же виселицу. В общей сложности за время пребывания на посту шериф повесил более ста человек.

Вигиланты снова встали на защиту городского спокойствия. В кратчайшие сроки был сформирован Комитет. Более трех десятков участников банды «невиновных» были повешены, а в феврале 1864 года 65 вигилантов взяли штурмом офис шерифа и арестовали Пламмера. Суд признал его виновным по всем пунктам, и приговорил к повешению. Шериф, пытаясь спасти свою жизнь, предлагал раскрыть местонахождение «общака» банды, сумма которого превышала $100 000 (по данным 2007 года это около $5 млн), но вигиланты отказались. И, кстати, где находятся деньги банды Пламмера, неизвестно до сих пор.

Сложно, да и бессмысленно говорить о том, были правы эти люди, или нет. Но в любом случае. мы можем поздравить себя с тем, что нам не пришлось жить во времена, где приходилось делать непростой выбор и отстаивать свою жизнь и покой столь суровыми методами, как пришлось вигилантам во времена золотой лихорадки в Калифорнии.

источники
sfw.so/1149052233-vigilanty-narodnyy-zakon.html
politikan.com.ua/8/9/1/458906.htm
honestlil.livejournal.com/100147.html

@темы: 19 век, СшА

---

Оригинал взят у в Про "телефон"

Касательно взволновавшей многих фотографии царского офицера с "мобильником в кармане" из материала http://colonelcassad.livejournal.com/3548039.html

Полагаю, что там конечно не "дореволюционная Nokia 3310", а вполне себе обычный для того времени портсигар, вроде вот этого.



Портсигар антикварный серебряный с видом старой Москвы, Российская Империя, Москва, 1884 г.
Материал: серебро "84" пробы.
Клейма: "84" пробы, пробирного мастера «В.П» над датой «1884», именник мастера «И.З», городское клеймо.
Техническое исполнение: литье, ниело, чернение, гравировка, золочение, монтировка.







http://www.sobirau.ru/showroom/antikvariat/serebro/14089.html - цинк

Или вот вот этого.



СТАРИННЫЙ ПОРТСИГАР. СЕРЕБРО 84 ПРОБЫ. РОССИЯ, Санкт-Петербург
Производство: Российская Империя. мастер J. A. L, Санкт-Петербург.
Антикварный портсигар изготовлен в Санкт-Петербурге, в 19 веке. Имеет овальную полукруглую форму. Поверхность предмета гильоширована. С одной стороны гравированный медальон под монограмму. Внутренняя поверхность позолочена.





https://www.avito.ru/moskva/odezhda_obuv_aksessuary/portsigar._serebro_84._rossiyskaya_imperiya_266864480 - цинк

Я так понимаю, что вытянутый портсигар намного удобнее носить в кармане брюк, нежели квадратный.

@темы: история вещей

---

Оригинал взят у в Сладкая империя

Степан Николаевич Палкин никакого отношения к русскому царю Николаю Первому не имел. Откуда взялось такое подозрение? Ну как же, кто не слыхал про «Николая Палкина», как окрестил русский народ Императора всероссийского Николая Первого за излишнюю любовь к палочным приёмам привития дисциплины. Впрочем, о Николае Первом мы поговорим как-нибудь в другой раз.

Степан Николаевич Палкин родился в 1737 году в крестьянской семье села Троицкого Чембарского уезда Пензенской губернии. История не сохранила деталей его биографии, однако известно, что в 1804 году он – уже под фамилией Оброкосов, проживал в Москве, где занимался торговлей фруктами, а также основал кондитерскую фабрику. После смерти Степана Николаевича в 1812 году всё его предприятие перешло к сыну Ивану и его брату Василию и братья открыли торговый дом. 27 октября 1814 года братья поменяли несколько мрачноватую фамилию, напоминающую о барщине, на более соответствующую профилю бизнеса. Так в московских купеческих книгах появилась фамилия Абрикосовы. Братья были записаны в Москве в Семёновскую купеческую слободу по третьей гильдии и занимались бакалейной торговлей.


Экономическое начинание царского правительства по введению серебряного рубля (1837 г.), оглоушило многих русских купцов. Сладкий бизнес братьев Абрикосовы-Палкиных приказал долго жить. «Гнев Божий, наказание, превосходящее по убыткам, понесённым во всей России в несколько раз те потери, какие причинила война 1812 года», вспоминал позднее В.А. Кокорев, который и сам в те дни навеки распрощался с фамильной солеварней.

В момент разорения (1838 год) у Ивана Степановича произрастал сын Алексей от жены, Анны Ивановны (бывшей дворовой фрейлины Орловой-Чесменской). Сыну аккурат исполнилось 14 лет и он только-только закончил 3-й класс в Московской практической академии коммерческих наук. Поскольку по объективным причинам, связанным с серебряно-монетными экспериментами царского двора, платить за обучение сына Иван Степанович уже не мог, он определил Алексея на работу «мальчиком» в контору Ивана Богдановича Гофмана за пять рублей в месяц. Гофман был человеком по-немецки основательным, занимавшимся скупкой и перепродажей в России сахара. Последствия царских экспериментов его затронули мало. «Ужо тут пострел научится коммерческим премудростям не хуже, чем в академии», – подумал Иван Степанович и не ошибся. Начав свой трудовой стаж мальчиком на побегушках, или по нынешнему – курьером, вскоре Алексей Абрикосов перебрался в счетоводы, а затем и в бухгалтеры.

В 1842 году Иван и Василий Абрикосовы были признаны окончательно неплатёжеспособными. Это, впрочем, мало расстроило их сына и племянника Алексея, который к этому времени служил уже главным бухгалтером. Алексей Абрикосов настолько проникся духом кондитерской коммерции, что в 1847 году – в 23-летнем возрасте – создал коммерческое товарищество. И стал одним из крупнейших поставщиков самого знаменитого кондитера того времени – Эйнема. В документах 1850 года имеется упоминание о том, что Алексей Абрикосов является владельцем «кондитерского заведения в городской части». К этому времени в заведении работало уже два десятка человек. Алексей Иванович отвечал за закупку сырья – лично ездил каждый день на базар, где покупал ягоды и фрукты.


Алексей Иванович Абрикосов (источник фото: mittatiana.livejournal.com)

Дальше – больше. В 1873 году Алексей Иванович Абрикосов преобразовал своё товарищество в «полукустарную паровую конфетную фабрику». Несмотря на несколько забавное название, оно полностью соответствует действительности – на фабрике был установлен паровой двигатель мощностью 12 лошадиных сил. Для установки этого двигателя пришлось получать специальное разрешение. Впрочем, таковое разрешение Алексею Ивановичу было получить не так уж и сложно. Да и то сказать, кто же откажет в такой просьбе гласному Городской думы, кавалеру трёх золотых медалей «за усердие», кавалеру орденов святого Станислава и святой Анны третьей степени, купцу первой гильдии, учредителю московского Купеческого общества взаимного кредита, потомственному почётному гражданином города, члену правления Московского учётного банка и прочая, и прочая. Да, такое вот место в социальной иерархии занял Алексей Иванович Абрикосов в свои неполные пятьдесят лет.



В 1879 году Абрикосов купил в Сокольниках четыре гектара земли. Его основной конкурент Эйнем в том же году организовал производство кондитерских изделий в Симферополе. Не долго думая, Алексей Иванович в 1882 году рядом с фабрикой Эйнема открыл собственную фабрику. Несколько ранее – в 1880-м, было учреждено фабрично-торговое товарищество «Абрикосова сыновья». В эти годы торговый оборот от продажи кондитерских изделий составлял миллион рублей в год. Вообще, дело Абрикосова стало стремительно расширяться. В Курской губернии он арендует несколько сахарных заводов. На одном из предприятий (расположенным в селе Дерюгино) ежегодно производилось около 177 тысяч пудов сахарного песка и 26 тысяч пудов патоки на общую сумму 460 тысяч рублей. На заводе работало 300 рабочих.

Однако несмотря на укрупнение дела, кондитерское заведение А.И. Абрикосова в Москве было довольно скромным. В начале 1880-х годов он всё своё московское дело сосредотачивает в Сокольниках. На принадлежащих ему четырёх гектарах земли строит первоклассную фабрику, состоящую из нескольких корпусов от двух до пяти этажей. На базе этой фабрики Абрикосов развернул следующие производства: фруктовое, мармеладное, бисквитное, холодильное и сушильное отделения, шоколадную мастерскую. В одном из корпусов помещалось жильё для рабочих фабрики.

Ученичество у немца Гофмана не прошло для Абрикосова даром, он и сам прибрёл такие немецкие черты, как склонность к дисциплине, пунктуальность, скрупулёзность, аккуратность. Конечно я не хочу сказать, что не бывает дисциплинированных, пунктуальных и аккуратных русских. Но всё же, как не крути, а у немцев эти качества как-то рельефнее, что ли. Так что своё предприятие Алексей Иванович Абрикосов устроил слегка на немецкий лад.


Крым XIX века.

Одним из характерных отличий предприятий Абрикосова стала чёткая структура управления. Всё дело было устроено следующим образом. В Крыму во владении Алексея Ивановича находились земельные владения, на которых произрастало сырьё для основного производства. Говоря по-простецки, там на 7,5 десятин земли был посажен фруктовый сад. В Симферополе была развёрнута фабрика по переработке собранного урожая. Таким образом, все фрукты попадали на переработку ещё свеженькими.

Мне, кстати, довелось поработать в тех местах… нет, не на предприятии Абрикосова, конечно. Но в молодые годы (а точнее в 1981 году) мы от школы ездили в трудовой лагерь под Симферополь, где работали как раз на перерабатывающем заводике. Не буду конечно утверждать, что это был заводик, основанный Абрикосовым, но вряд ли технология очень сильно изменилась. Ну разве что во времена Абрикосова не было автоклавов для термической обработки законсервированных банок с консервами. Хотя, насколько мне известно, в XIX веке автоклавы уже имелись. Так что я живо себе представляю крымское предприятие Абрикосова: благоухание черешневых, яблочных, грушевых садов, коллективная работа по сбору, первичной сортировке, отправке на завод. А там, там длинная линия работниц в фартуках вручную засовывает в банки разные фрукты, закупоривает, помещает всё это в огромные металлические сетки, которые затем ставятся на несколько часов автоклав. И вечернее стрекотанье цикад, пение птичек, ночные приключения… Да, словом, романтика…

Мда, так вот, симферопольская фабрика Абрикосова производила в основном полуфабрикаты – фруктовые начинки и сырьё, которое затем уже поставлялось в Москву, где, собственно и готовились конечные изделия. Производились в Москве у Абрикосова разные чудеса. Тут вам и десертная пастила, и фигурные пироги, сливочные и фруктовые торты, царский мармелад, компоты из фруктов и ягод, конфеты «утиный нос».



Вообще разные конфеты с начинкой пользовались особенным спросом. Кстати, именно Абрикосов придумал способ, как «запихивать» жидкую фруктовую начинку в карамель. Сейчас этот способ кажется самим собой разумеющимся, а когда-то он вызвал просто фурор. Делается это так. Из расплавленной карамели выдувается трубочка. После застывания трубочка заполняется начинкой, а затем раскалённым приспособлением типа ножниц разрезается на отдельные конфеты. «Ножницы» и разрезают трубочку, и одновременно запаивают концы. Так вот и получаются карамельные баллончики, наполненные вкусным джемом. Ну и конечно славились абрикосовские «ералаши» – ассорти из глазированных сушёных фруктов, которые сортировались в специальные желатиновые коробки. Производство этих «ералашей», также, как и производство конфет с начинкой, было страшной коммерческой тайной Абрикосова. Оно и не удивительно, учитывая, что именно на этих изделиях расцвела сладкая империя Абрикосова.



Однако производство производством, но ведь товар нужно продавать, иначе от него никакого толку. Руководствуясь этим принципом, товарищество Абрикосова открыло в Москве несколько кондитерских лавок. Одна из крупнейших располагалась на Тверской улице. В ней работало 80 человек. Лавка не только осуществляла оптовые закупки у товарищества «Абрикосова сыновей», но и имела собственное подсобное производство разной кондитерской снеди, которую с пылу с жару продавали москвичам. В начале XX века Абрикосовы открыли магазин в Петербурге. Постепенно товарищество «Абрикосова сыновей» по всей России развернуло целую сеть своих лавок и кондитерских фабрик.

Продукция Абрикосова пользовалась огромным спросом и не только внутри страны. Практически ни одна зарубежная выставка с участием России не обходилась без демонстрации сладкой продукции Абрикосова. На всех выставках абрикосовские сладости неизменно получали высшие награды. На выставке в Нижнем Новгороде в 1887 и 1892 г.г. кондитерские изделия Абрикосова получили первые призы. В 1882 и 1896 годах товарищество получило право изображать на своей рекламе государственные гербы, а с 1900 года получило высшее отличие для российского предприятия той эпохи – звание «поставщик двора Его Императорского Величества».

Всё это, однако, было заслугой не только новых технологий, но и чёткой работы всех сотрудников сладкой империи. Например, на фабрике в Крыму работали местные жители, однако управлял производством доверенный человек из Москвы с окладом 5 тысяч рублей в год. На предприятии была введена немецкая дисциплина. От всех работников требовался безупречный вид, строгое поддержание личной гигиены. За организацией труда на производстве наблюдал специальный староста и горе было тому работнику, который эту самую дисциплину хоть чем-то нарушил. В качестве наказания применялась система штрафов, а в пиковой ситуации – увольнение.

Однако, как известно любому немцу и тому, кто идёт по их стопам, одним кнутом мало чего можно добиться. Поэтому на предприятиях Абрикосова широко применялась стимуляция пряником, причём в самом прямом смысле: любой работник Абрикосова имел право покупать продукцию собственного предприятия по цене в 10 раз дешевле, чем в магазинах. Например, фунт (чуть меньше полкило) шоколада «Амато» в магазинах Абрикосова стоил 1 рубль 40 копеек, соответственно любой абрикосовский рабочий мог его приобрести по цене 14 копеек. Полкило первоклассного шоколада за 14 копеек! А, скажем, фунт мармелада «Лилипут» стоил в магазине 40 копеек, а коробка шоколадных конфет – 1 рубль 75 копеек. Учитывая, что средняя заработная плата рабочих на заводах товарищества «Абрикосова Сыновья» была около 50 рублей, можно сказать, что у них была самая настоящая сладкая жизнь.

Интересно также отметить, как была организована экономическая сторона дела. Пережив в раннем возрасте потерю фамильного бизнеса, а потом проникнув в тонкости бухгалтерского учёта, Алексей Иванович Абрикосов применил довольно любопытную систему хозяйствования – трёхлетнюю. Весь оборот товарищества рассчитывался на три года. Весь доход от деятельности первого из трёх лет оставался в запасе на непредвиденный случай, и только по истечении третьего года становился чистой прибылью. Такой подход сделал бизнес Абрикосова довольно устойчивым к разного рода экономическим экспериментам царского правительства. Впрочем, забегая вперёд, скажу, что бизнесу того времени грозили отнюдь не только экономические эксперименты правительства.

Не забывал Абрикосов и про внедрение нового оборудования. Раз в десять лет оборудование обновлялось. Причём весь период модернизации производства торговля велась за счёт заранее подготовленных складских запасов. В результате предприятия Абрикосова всегда удивляли покупателей самыми последними новинками в упаковке и оформлении товаров. А кто не знает, насколько важной в маркетинге является упаковка? Кстати, упаковкой отдельно занимался сын Алексея Ивановича, Георгий, который вёл дела фирмы «Ф.М. Шемякин», занимавшейся производством жестяных изделий и упаковочных ящиков. В те времена, надо отметить, почти вся продукция упаковывалась если не в стеклянную тару илу бумажные кульки, так обязательно в жестяные ящички красивой расцветки. Словом, выгодное дело.



Алексей Иванович тоже, между прочим, не сковывал свою инициативу исключительно одними только сладостями. Сладостей, как известно, всухую очень много не съешь (конечно, если вы не 5-летний ребёнок). Сладости нужно запивать. А в те времена, вопреки расхожим представлениям некоторых юмористов, русский народ очень уважал отвар из чайного листа, или, по простецки – чай. Этот напиток русский люд пил литрами. Сейчас даже представить себе трудно, как это можно было собрать у себя дома человек двадцать гостей, усадить их вокруг самовара и несколько часов к ряду «гонять чайковского» с пряниками и застольными разговорами. А на рубеже XIX и XX веков – это была обычная история, так сказать рядовое времяпрепровождение московского мещанства. Прошу при этом заметить, что слово это – мещанин – в те стародавние времена не носило того уничижительного оттенка, которым оно обзавелось много позднее. В XIX веке мещанин – это весьма почтенный и уважаемый житель русского города, на котором, собственно, город и держался.

В связи с тем, что продукция товарищества «Абрикосова сыновья» самым тесным образом переплеталась с чайной промышленностью, Алексей Иванович Абрикосов просто не мог пройти мимо чайного бизнеса. Поэтому он стал компаньоном в товариществе чайной торговли «Поповы К. и С. братья» с уставным капиталом 1 миллион 500 тысяч рублей. Фирма занималась оптовой продажей чая, а также розничной торговлей сахаром и кофе. Компаньоны имели складские помещения и сеть магазинов, 10 крупнейших из которых находились в Москве, да в Санкт-Петербурге, да в Киеве, да в Варшаве, ну и ещё в 47 городах Российской Империи. Кроме того, фирма имела свои представительства в Лондоне, Париже, Нью-Йорке, Вене, Бухаресте, являлась поставщиком Дворов австрийского императора, греческого, бельгийского, шведского, норвежского и румынского королей. Основательная была фирма…

Кроме кондитерского и чайного дела Алексей Иванович, очень хорошо разбиравшийся в экономике и бывший знатоком рынка, интересовался страховым делом. Абрикосов был уверен, что страхование – очень необходимое и весьма перспективное в мире частного предпринимательство дело. А поскольку у него между идеями и делами временной интервал был минимален, то он стал одним из создателей страхового общества «Якорь».



При всей своей занятости на коммерческом фронте, А.И. Абрикосов немало времени отдавал общественным и филантропским делам. Он заседал в Московской городской думе, был членом Опекунского совета Московской практической академии коммерческих наук, членом Российского Совета торговли и мануфактур. А когда возник проект строительной комиссии Русского музыкального общества по возведению здания Московской консерватории, А.И. Абрикосов совместно с предпринимателями Морозовыми, Поповыми и К.Т.Солдатенковом внесли 600 тысяч из необходимого на строительство миллиона рублей (оставшиеся 400 тысяч внесли члены императорской семьи).

Алексей Иванович Абрикосов и его многочисленные домочадцы (а у него родилось в общей сложности 22 ребёнка, 17 из которых дожили до зрелого возраста), в разное время были попечителями шести городских училищ, детской больницы им. В.Е. Морозова, членами Московского общества бесплатных квартир. Активно участвовали в деятельности общества бывших воспитанников коммерческой академии, помогали образованию молодых коммерсантов. Женщины семейства Абрикосовых по русской традиции выступали попечителями приютов для бедных.

Супруга Алексея Ивановича Абрикосова – Агриппина Александровна, родившая ему 22 детей, также активно участвовала в коммерции и общественной жизни Москвы. Помимо кондитерского производства, семейство Абрикосовых владело в Москве многими доходными домами, славившимися роскошной отделкой и интерьером. Все доходные дома, первый из которых она приобрела в 1865 году, были записаны на имя Агриппины Александровны и она строго следила за их управлением. Агриппина Алексндровна даже принимал решение о том, кому быть квартирантом, а кому не видать квартиры. Активно жена Абрикосова занималась и благотворительностью.

Главной же заботой этой женщины, изведавшей 22 раза счастье материнства, стало учреждение бесплатного роддома, который её стараниями был открыт в 1889 году на Миусской улице. Роддом содержался полностью за счёт личных средств Агриппины Александровны, а зарплаты были такими, что в этом роддоме удалось собрать лучших врачей и акушеров. Заведующий бригады акушеров получал 800 рублей в год, обычная акушерка, коих в заведении было двенадцать – 650 рублей, сестра милосердия – 300, сиделка – 150. Агриппина Александровна умерла на три года раньше своего мужа – в 1901 году. Её главное детище после революции было переименовано в родильный дом имени Н.К. Крупской.

В 1904 году в возрасте 80 лет Алексей Иванович Абрикосов скончался. Ему повезло. Потому что если бы он не скончался своей смертью в 1904 году, то наверняка скончался бы от инфаркта в 1905-м, когда его фабрика в Сокольниках стала одним из очагов восстания. Видимо, абрикосовские рабочие объелись дешёвого шоколаду. Кстати, мне ни разу не попадалось ни одной работы, в которой бы делался тщательный анализ экономического ущерба от революции 1905 года. Во всяком случае после 1905 года дела наследников А.И. Абрикосовых ухудшилось. И, как говорится, беда не приходит одна. Только-только сыновья Абрикосовы перевели дух, подсчитывая потери от бурной деятельности политически грамотных рабочих, как у них чуть было не украли бренд.


Магазин Абрикосовых в Москве.

Из славного города Тулы, также известном своими сладостями, в Москву прибыл некий мещанин Григорий Абрикосов и устроил в Лефортово фабрику под названием «Абрикосов и сыновья». Братья Абрикосовы прямо остолбенели от такой феноменальной наглости (тогда такие дела были ещё внове) и бросились в поисках справедливости в суд. Судейские тщательно изучили дело и развели руками: «Ничего не можем поделать-с, предприятие зарегистрировано в Туле по всем правилам». В общем, суд признал иск Абрикосовых необоснованным и те отбыли, как говорится, не солоно хлебавши.

В связи с финансовыми трудностями Абрикосовы приняли решение об ограничении расходов. Акционеры перестали получать дивиденды вплоть до 1914 года, а все деньги направлялись на развитие производства и… на поддержку социальной сферы. Сегодня бы, наверное, социальные расходы также порезали бы, а в те дни память о революционных буйствах рабочих была ещё свежа. Несмотря на строгий режим экономии, в 1907 году товарищество Абрикосовых попало под управление кредиторов. И только незадолго перед началом Первой мировой войны управление кредиторов было снято, а товарищество вернуло себе позиции лидера кондитерского производства. В 1914 году Абрикосовы выпускали половину кондитерской продукции России. Производилось 53 тысячи пудов конфет и шоколада, 4,5 тысячи пудов варенья и других сладостей. Возможно несколько лет позже именно продукцией братьев Абрикосовых расплачивались буржуины с мальчишом-плохишом.



Даже во время Первой мировой войны производство Абрикосовых в Москве расширялось. Было построено несколько новых корпусов. В 1913 году стоимость продукции сокольнической фабрики товарищества Абрикосовых составляла 388 тысяч рублей (в 1896 году – 180 тысяч), а работало на ней две тысячи человек. Общий объём производства по всей стране в 1915 году (то есть уже во время войны) составил 4 млн. рублей. Фирме принадлежали кондитерские мастерские и магазины в Москве, Петербурге, Киеве, Ростове-на-Дону и других городах. В 1916 году основной капитал товарищества Абрикосовых составлял 2 млн. рублей, а накануне революции, в 1917-м – 4 млн. рублей. В сентябре 1917 года было принято решение о приобретении компании «Тил» – второй крупной кондитерской фабрики в Москве. Однако времена были уже не те, и вскоре за фирмой был введён рабочий контроль, а 6 декабря 1918 года Московская кондитерская фабрика «Товарищества А.И. Абрикосова Сыновей» стала фабрикой имени Бабаева. Сладкая сказка закончилась.

Не все потомки Ивана Алексеевича пошли по коммерческой линии. Например, Николай Алексеевич и Алексей Алексеевич Абрикосовы финансировали издание журнала «Вопросы философии и психологии», в котором печатались В. О. Ключевский, Милюков, Д. Н., В. С. Соловьев, Л. Н. Толстой, Е. Н. Трубецкой, С. Н. Трубецкой и многие другие.


Николай Алексеевич и Алексей Алексеевич Абрикосовы. Москва 1894 год.

Кстати, странным образом абрикосовское умение консервировать фрукты пригодилось большевикам. Тело вождя революции В.И.Ленина бальзамировал выдающийся патологоанатом Алексей Иванович Абрикосов, внук знаменитого А.И.Абрикосова.

Кстати, если многие русские купцы были старообрядцами, то Абрикосовы старообрядцами не были. Более того, внучка А.И.Абрикосова, Анна, получила образование в Оксфорде, позднее приняла католичество, вступила в орден Св.Доминика, приняв имя Екатерина. Вернувшись в Москву развернула вместе со своим мужем католическую пропаганду. И даже превратила свой дом в подобие монастыря. Этот католический монастырь просуществовал в Москве до 1923 года. Её муж был выслан заграницу, а сама Екатерина была арестована, была сослана сперва в Тобольск, потом переведена в Ярославскую тюрьму, где тяжело заболела. Умерла в 1936 году.

Тогда же, в 1936 году, в полной нужде умер другой потомок Абрикосовых – Н.А.Абрикосов, занимавшийся переводами Рабиндраната Тагора и других философов. А вот его брат, К.Н.Абрикосов, занялся пчеловодством, что и спасло его и его детей. Как ни странно, но хорошие пчеловоды в сталинском СССР почему-то были чуть ли не на вес золота. Многие другие внуки и правнуки оказались в разных странах – Франции, Германии, США, Канаде и даже Японии.

Уже к концу СССР, в 1989 году, один из потомков – Д.П.Абрикосов – призывал обратить внимание на проблему реституции. В1992 году по инициативе представителей династии даже соответствующий закон был внесён в Верховный Совет и прошёл первые слушания. Как сказала Д.П.Абрикосов: «Я убежден в необходимости закона о реституции. Он неизбежен в той или иной форме, пусть даже через десять, что лет, ибо просто невозможно строить экономику без этого закона. Ведь это вопрос о праве собственности, которую никто не вправе отнимать».

Ну что тут сказать? С 1992 года прошло уже 21 год, а идея неприкосновенности частной собственности в российском обществе как-то большим почтением пользоваться так и не начала. Может поэтому у нас сегодня не очень видно новых Абрикосовых и Рябушинских? Впрочем, хочется верить, что они ещё появятся.

(фотографии для статьи взяты в том числе с сайта ООО "Товарищества А.И. Абрикосова Сыновей")

@темы: фамилии, 19 век, история кухни, 20 век: Россия и вокруг нее

---

Программа помощи фермерам. Эта семья купила 20 акров земли первым взносом в 50 долларов (всё накопление семьи). Они получили из бюджета кредит в 700 долларов на оборудование и подвижной состав. Теперь у них есть однокомнатная лачуга, семь коров, три свиноматки, домашний насос. Муж (26 лет) около 10 дней в месяц работает за пределами фермы. 22-летняя жена нянчится с тремя детьми. Ноябрь 1938 года, округ Туларе, Калифорния.

@темы: 20 век

---

Ресторанчик. Сан-Франциско, около 1941 года.

Чуть покрупнее музыкальный аппарат, стоящий перед посетителем.

@темы: история бытовой техники

---

Оригинал взят у в Как на самом деле выглядел Шерлок Холмс

Иллюстрация к первой публикации повести «Собака Баскервиллей», 1901 год.

Одним из главных создателей образа культового героя всех времён – Шерлока Холмса, был английский иллюстратор Сидни Пэджет. Хотя не он был первым, кто взялся за иллюстрацию рассказов о знаменитом сыщике, но именно он первым точно схватил и развил образ, который Конан Дойл воплотил на страницах своих рассказов. Сидни Пэджет с 1891 году сотрудничал с лондонским журналом «The Strand Magazine». Именно в этом журнале впервые были напечатаны почти все рассказы о двух приятелях с Бейкер-стрит.



Поначалу Пэджет иллюстрировал другие истории. В августовском номере «The Strand Magazine» за 1891 год впервые появилась иллюстрация Пэджета к рассказу о Шерлоке Холмсе и его друге докторе Ватсоне («Союз рыжих» и с тех пор началось сотрудничество Конан Дойля и Сидни Пэджета по созданию образа великого лондонского сыщика.

Рис: иллюстрация к рассказу «Союз рыжих» Сидни Пэджета, «The Strand Magazine», август 1891 года. Внизу рисунка стоят инициалы Пэджета – SP.


Именно Пэджет придумал знаменитый атрибут Холмса – двухкозырьковую шапку для охоты на оленей. Правда у Пэджете Холмс носит этот головной убор довольно редко – лишь при поездках за город – позднее эту деталь стали эксплуатировать слишком часто, а в советском фильме с Василием Ливановым в главной роли Холмс вообще почти не расстаётся с этой шапкой. Что, вообще говоря, смотрится довольно комично, поскольку на лондонских улицах человек круга Холмса не мог носить такой головной убор.

В начале XX века в образ Холмса были внесены определённые дополнительные коррективы актёром Уильямом Джиллеттом и работавшим на основе созданного актёром образа американским иллюстратором Фредериком Дорр Стилом. Однако именно Сидни Пэджету доверил Конан Дойл иллюстрацию своей повести «Собака Баскервиллей». Этим романом Дойл, прервал более чем семилетнюю (с декабря 1893 по август 1901 г.г.) паузу в рассказах о Холмсе (напомню, что Дойл «убил» Холмса в рассказе «Последнее дело Холмса», вышедшем в 1893 году).

«Собака Баскервиллей» печаталась в «The Strand Magazine» с августа 1901 года по март 1902 года. Предлагаю просмотреть уникальные иллюстрации Сидни Пэджета к этой детективной повести, наверное одной из самых известных детективных повестей в мировой культуре.



«Он снова изучил её [трость] при помощи увеличительной линзы».


«Его взгляд остановился на палке в руке Холмса»


«Доктор Мортимер повернул рукопись к свету и начал читать»


«Там в центре, прямо где упала, лежало тело несчастной служанки»


«Его тело было обнаружено»


«Я заметил, как его глаза впились во что-то за моим плечом»


«Вот наш человек, Уотсон! Идём следом»


«[Почему же вы меня сразу не позвали?] Какой грех на вашей совести!»


«Он записал о встрече на манжете»


«Это Баскервиль-Холл, в центре»


«Сэр Генри Баскервиль».


«Он быстро пробежал ее глазами»


«Держа его всего лишь на дюйм или два от глаз»


«Вот названия двадцати трёх отелей»


«В одной руке он держал старый пыльный сапог»


«Предложение застало меня врасплох»


«Его имя, – сказал кэмбен – мистер Шерлок Холмс»


«Наши друзья ожидали нас на платформе»


«Возница указал своим хлыстом – "Басквериль-холл", – сказал он»


«Добро пожаловать, сэр Генри!»


«Столовая была пристанищем теней и мрака»


«Этот незнакомец преследовал меня»


«Перед вами огромная Гримпенская трясина»


«"Возвращайтесь!" – сказала она»


«Вы знаете предание о собаке?»


«Он пригласил нас, чтобы показать местность»


«Тисовая аллея»


«Он вглядывался в темноту»


«Из-за скал высунулось злобное жёлтое лицо»


«Тень Шерлок Холмса»


Ну и т.д. Полностью конечно все иллюстрации выкладывать до самого конца повести – несколько утомительно. Но если кого-то заинтересовало – есть повод перечитать одну из самых знаменитых детективных повестей в истории. На последок картинка для привлечения внимания:



Чтобы передать светящуюся пасть собаки Баскервиллей, Сидни Пэджет обработал контуры белилами. В итоге чудовище удалось на славу.

Кстати, я сказал выше, что одним из тех, кто обогатил образ великого сыщика с Бейкер-стрит рядом деталей, ставших позднее частью образа, был актёр Уильям Джиллетт. Вот его фото:

«Первая встреча Шерлока Холмса с мисс Эллис Фолкнер».

Фото: Уильям Джиллетт на сцене в роли Шерлока Холмса, Нью-Йорк, 1891 год.

Это он же в образе Шерлока Холмса, анализирующего очередное дело, сидя в своей квартире на Бейкер-Стрит:



Эту ставшую позднее хрестоматийную деталь – атласный халат – придумал для Холмса как раз Уильям Джиллетт.

Так что, как видно невооружённым глазом, сам Конан Дойл и его современники представляли Шерлока Холмса, его друга Ватсона и других действующих лиц не совсем так, как они показаны в советском фильме «Собака Баскервиллей». Что, разумеется, ничуть не умоляет очарования образов, созданных Василием Ливановым и Виталием Соломиным. Но очевидно, что страниц журнала «The Strand Magazine» с оригинальными иллюстрациями Сидни Пэджета им листать, увы, не довелось. Иначе бы они создали немного других Холмса и Вастсона.

Артур Конан Дойл неоднократно заявлял, что прообразом Шерлока Холмса был доктор Джозеф Белл из Эдинбурга (напомню, что в Эдинбурге Конан Дойл родился в 1859 году). В Эдинбурге Дойл одно время практиковал сразу после того, как вернулся из арктического плавания на китобое. Вот что сам рассказывал об этом Конан Дойл: «Вернувшись, я снова занялся медициной в Эдинбурге. Там я встретил человека, который натолкнул меня на мысль о Шерлоке Холмсе – вот его портрет тех дней, он и сейчас силён и здоров и по-прежнему живёт в Эдинбурге»

На фото: мистер Джозеф Белл, 1892 год

Фотография Эндрю Суона Ватсона, Эдинбург

Это из интервью «День с доктором Конан Дойлом», которое у Конан Дойла взял Гарри Хау для журнала «The Strand Magazine» в 1892 году. Гарри Хау списался с Джозефом Беллом и вот что тот ему ответил 16 июня 1892 года:

«Дорогой сэр, вы спрашиваете меня о преподавании, которое доктор Конан Дойл любезно упомянул, рассуждая о своём превосходном герое –Шерлоке Холмсе. Доктор Конан Дойл и его творческий гений сделали очень многое из очень малого, и его тёплые воспоминания об одном из его старых учителей делают ему честь.

В преподавании лечения болезней и несчастных случаев все внимательные учителя сперва показывают ученикам, как их распознать. Распознавание зависит в большей мере от точного и быстрого выявления мелких признаков, которыми больной отличается от здорового. По сути, ученик должен научиться наблюдать. Чтобы заинтересовать его этим видом деятельности мы, учителя, находим полезным показывать ученикам, сколько всего можно обнаружить, просто наблюдая, узнавая предысторию, национальность и род деятельности пациента. Пациент тоже, скорее всего, будет впечатлён вашим умением излечить его, если увидит, что вы читаете его, будто книгу.

А тем временем, трюк гораздо проще, чем кажется на первый взгляд. Например, физиогномика помогает определить национальность, акцент – регион, а натренированному уху – даже графство.

Почти каждое ремесло можно определить по рукам. Шрамы шахтёра отличаются от шрамов рудокопа. Мозоли столяра не такие, как у каменщика. У сапожника и портного совершенно разные руки. Солдат и моряк отличаются походкой, хотя в прошлом месяце я заявил человеку, утверждавшему, что он был солдатом, что в отрочестве он был моряком. Знаки бесконечны: татуировки на руках поведают о путешествиях, которые предпринимал их обладатель; орнамент на часовой цепочке успешного колониста расскажет, где их хозяин сделал деньги. Новозеландский скваттер не будет носить золотой мухур, а инженер индийской железной дороги – камень маори.

Используйте свою наблюдательность точно и постоянно, и вы убедитесь, что многие медицинские случаи напрямую связаны с историей, национальностью и социальным статусом пациента, вошедшего во врачебный кабинет.

Гений и потрясающее воображение доктора Конан Дойла основываются на этой стройной основе, что делает его детективные истории беспрецедентно новыми, но он обязан гораздо меньше, чем думает, вашему скромному слуге Джозефу Беллу».

Ну а это бонус.



Реклама какао из 1901 года вам в ленту.

Благодарю за внимание.

@темы: ШХ, иллюстрации

---

Оригинал взят у в Мужчина в полосочку

В 1784 г. в Версаль доставили зебру, и это экзотическое животное породило моду на полоски. Себастьян Мерсье в 1787 г. писал: "Все ткани - в полоску, фраки, жилеты напоминают об этом красивом онагре. Мужчины, молодые и пожилые, в полоску с головы до ног; чулки и те полосатые".

Смотрите, какой красавец.

@темы: история одежды

---

Оригинал взят у в Еще о писателях и профориентации

К предыдущему.

Помните, мы с вами еще весной обсуждали книги, которые могут помочь чайнику понять то, что ему недоступно в литературе? По итогам обсуждения родился вот этот пост: Литература для чайников, и я с тех пор потихоньку грызу разные книги из этого списка. Вот сейчас я как раз дочитываю "Рассказы о литературе" Сарнова и Рассадина. И там как раз тема того, чем писатель отличается от неписателя, обсуждается куда подробнее, чем это можно сделать в паре постов. В первую очередь это "Рассказ седьмой: зрение и прозрение", но также и "Рассказ шестой: лед и пламень". Повторю, что тема Настоящего Писателя обсуждается там весьма подробно, и не вижу смысла обсуждать это еще раз.

Хотя на самом деле и это, весьма подробное и доходчивое обсуждение, так и не дает окончательного ответа на вопрос, где же заканчивается Настоящий Писатель и начинается... что-нибудь другое. По правде сказать, я в свое время и на филфак-то поступил отчасти именно затем, чтобы получить ответ на этот вопрос. Ну, уж там-то наверно знают, логично же? ЧСХ, ответа на этот вопрос я и там не получил, зато получил ответ на тот вопрос, который интересовал меня тогда на самом деле. Я хотел знать, стоит ли мне быть писателем - и понял, что нет, не стоит. Ну, в писатели ведь идут кто зачем. Кто-то и в самом деле ради славы (не могу сказать, что мне это было безразлично: в конце концов, слава - это маленькое бессмертие, кто ж от такого откажется - особенно в семнадцать лет, когда ты как раз окончательно и бесповоротно осознал, что ты смертен, а жизнь бессмысленна?) Кто-то затем, чтобы рассказывать истории. Я понял, что на самом деле хочу работать с текстами. С хорошими текстами. И профессия переводчика как раз давала мне возможность работать с хорошими текстами - с куда лучшими, чем мог бы написать я сам.

А профессия писателя - для меня лично - состояла в рассказывании историй. Таких историй, которые я сам бы хотел прочитать. Так вот, историй этих, на самом деле, у меня и не было. Нет, я мог сколько угодно рассказывать что-нибудь этакое, реалистическое, "мейнстримное". Про то, как он ее любил, а она любила другого, а тот другой вообще любил только футбол и пиво, а потом они все умерли. "Скучно жить на свете, господа". Такое я бы как раз мог, и даже вполне художественно - но вот зачем? Я и чужих-то таких историй читать не хочу, зачем еще плодить новые?

И я подозреваю, что желание работать с хорошими текстами (неважно, что чужими) - это именно то самое, что заставляет людей не только становиться переводчиками художественной литературы, но и оставаться ими, даже когда представляется возможность заняться чем-нибудь другим и более выгодным. Вот сейчас коллега в комментах к предыдущему посту сказала ровно то же самое.

@темы: писательское

---

Подскажите, пожалуйста, как сделать так, чтобы в записи при наведении курсора на определенное слово всплывала картинка.

Пишет  Basenji:

16.07.2017 в 22:43

Код:

<div style="display:inline-block; text-decoration:underline; text-decoration-style:dotted; text-decoration-color: #999" class="withfloat">Котик<div class="flwin" style="margin-left:110px;"><img src="http://img-fotki.yandex.ru/get/6733/107813432.11b/0_c9ad6_8f8184ee_orig"></div></div>

Результат:

Котик

URL комментария

@темы: шпаргалки

---

Оригинал взят у в Неизвестный Морзе: непризнанный художник, изобретатель телеграфа или великий авантюрист?

Имя Сэмюэла Морзе всем знакомо благодаря его самому известному открытию – знаменитой азбуке, названной в честь изобретателя. Однако мало кто знает о том, что Морзе был еще и художником, к тому же основателем и президентом Национальной академии рисунка в Нью-Йорке. Впрочем, об эстетической ценности его работ искусствоведы высказывали весьма противоречивые отзывы, так же, как ученые – о значении его изобретений. Кем же он был на самом деле – художником, изобретателем или талантливым авантюристом?






С. Морзе. Автопортрет, 1818. Фрагмент

Сэмюэл Финли Бриз Морзе родился в Америке, в семье проповедника. Свою первую серьезную работу Сэмюэл создал в 14 лет – он тогда написал удачный семейный портрет, а немного позже – картину «Высадка паломников» о прибытии первых поселенцев в Америку. Это полотно привлекло внимание известного в те времена художника В. Олстона, который предложил юноше отправиться вместе с ним в Англию для изучения живописи. Родители Сэмюэла не одобряли этих занятий, но поездке не препятствовали. И в 1811 г., в возрасте 20 лет Сэмюэл Морзе начал изучать живопись в Королевской академии.



С. Морзе. Высадка паломников



С. Морзе. Слева – *Умирающий Геркулес*. Справа – *Суд Юпитера*

Во время учебы в Академии Морзе создал две значительные работы – «Умирающий Геркулес» (за нее художник получил золотую медаль на выставке) и «Суд Юпитера». В 24 года юноша вернулся в Америку известным художником, однако на родине его картин никто не покупал, и он начал писать портреты на заказ. Серди них был портрет бывшего президента США Джона Адамса, а также портреты маркиза де Лафайета и пятого президента США Джеймса Монро.



С. Морзе. Портреты Джеймса Монро (слева) и маркиза де Лафайета

В Нью-Йорке Морзе основал Национальную академию рисунка и стал ее президентом. В то же время он решил заняться усовершенствованием своего мастерства и продолжил обучение в Европе. Его занятия живописью были настолько усердными, что никто не мог предположить, что вскоре он займется кардинально другим родом деятельности. Позже Морзе признался: «Я посвятил свои молодые годы только живописи. Но, как оказалось, не смог забыть поразившую меня в юности фразу, услышанную на лекции по естественным наукам: «Если электрический ток встретит задержку на своем пути, он станет видимым». Эта мысль была первым семенем, из которого много лет спустя в моей голове выросло изобретение телеграфа».



С. Морзе. Галерея Лувра, 1831-32

Изобретателей телеграфа было несколько, и Морзе не был первооткрывателем: в России создателем нового вида связи был Шиллинг, в Германии – Гаусс и Вебер, в Англии – Кук и Уитстон. Но их электромагнитные аппараты были стрелочного типа, а Морзе изобрел электромеханический телеграф. Он получил патент на свое изобретение и продемонстрировал его работу в Нью-Йоркском университете. Однако ученые мужи не только не оценили его находку, но и прозвали Морзе авантюристом: дело в том, что он по сути ничего не изобрел, а просто объединил несколько успешно действующих изобретений своих предшественников. Но сам Морзе был уверен в том, что грамотное применение существующего не менее важно, чем внедрение чего-то нового.



С. Морзе. Слева – Муза (портрет старшей дочери Сьюзан). Справа – автопортрет

Революционным изобретение Морзе стало благодаря не технологии передачи данных, а способу их фиксации и сфере применения. При этом Морзе не разбирался не только в последних открытиях в области электричества, но даже в основных его правилах и законах. У него не было ни специальных знаний, ни подготовки, но их заменили упорство и целеустремленность.



С. Морзе. Портреты Сэмюэла Нельсона и Кетрин Энн Рассел Нельсон, 1822

Телеграфы с магнитными стрелками существовали и до Морзе, но они были неудобны в применении. И он решил заменить стрелку на самописец, фиксирующий полученное сообщение на протягиваемой через аппарат бумажной ленте. Значительную помощь в изобретении оказал Альфред Вейл, у которого, в отличие от Морзе, было техническое образование: он изобрел схему печатающего телеграфного аппарата и усовершенствовал телеграфный код. В результате появилась знаменитая азбука Морзе, представляющая собой комбинации коротких и длинных сигналов, зафиксированных на бумажной ленте в виде точек и тире.



С. Морзе. Ниагара, 1835

Слава, богатство и признание пришли к нему только на склоне лет. Научно-практическую ценность его изобретения вынуждены были признать многие, даже те, кто настаивал на вторичности этих открытий. После смерти Морзе в 1872 г. его слава как изобретателя угасла, но о нем снова заговорили как о самобытном художнике-портретисте. Эти споры продолжаются и по сей день.


Неизвестный Морзе: непризнанный художник, изобретатель телеграфа или великий авантюрист?
источник

@темы: 19 век, СшА, картины

---

Оригинал взят у в Tim Packer

При копировании просьба указывать автора картины

оригинал поста ЗДЕСЬ.

@темы: картины

---

Оригинал взят у в 13-й Доктор

Джоди Уиттакер. Получите, распишитесь.

@темы: фильмы

---

Tally-ho – исторически это было восклицание, которым британские охотники давали понять, что видят лису. А теперь эту фразу часто используют в качестве русского аналога: «Засек!», «Смотри!».

@темы: Вавилон-18

---

Оригинал взят у в spelling pronunciation

Несколько примеров того, как произношение менялось и меняется под влиянием орфографии в английском языке:

• "ate" - исходное произношение "эт", под влиянием орфографии стали говорить "эйт". В наше время американцы говорят только "эйт", англичане примерно пополам, но молодое поколение англичан тоже предпочитает "эйт" (65%).
  
• эти слова с th пришли из французского и первоначально произносились с t: Arthur, author, authority, Catherine, diphthong, lethargy, orthography, throne. Сейчас они все произносятся с th. Название реки Темзы, Thames, продолжают произносить с t, а не th (вообще неясно, кто туда приделал h, исходное кельтское название Tamesas, а в средние века писали Temese).
  
• perfect, verdict пришли в язык с произношениями "perfit", "verdit".
  
• often первоначально с "t", потом несколько веков только "оффн", сейчас опять нередко говорят "офтн" под воздействием орфографии, хотя пока что этот вариант в меньшинстве.
  
• еще примеры слов, где буква вначале выпала в произношении, потом вернулась: swollen, swore. Их произносили без w, потом под влиянием написания опять стали говорить с w. Продолжают произносить без w такие слова, как sword, answer. Слово towards существует в нескольких вариантах произношения: один или два слога, с или без w.
  
• эти слова пришли из французского без начального h: hospital, human, habit, history. Сейчас они все произносятся с h. Осталось только четыре часто используемых слова, в которых не произносится начальное h: hour, honest, honor, heir (плюс еще herb но только у американцев).
  
• falcon было без l, сейчас очень мало кто так произносит. С другой стороны похожее salmon до сих пор произносят без l, а также слова типа walk, talk итд.
  
• corpse произносилось без p, пришло в таком виде из французского.

@темы: Вавилон-18