Оригинал взят у в Дамы в кружевах и шляпках

Сью Хэлстенберг (Sue Halstenberg),американская художница.

@темы: картины, обои

---

Оригинал взят у в ШАТЛЕН - ГЛАВНОЕ ОРУЖИЕ КЛЮЧНИЦЫ

Оригинал взят у в Шатлен - главное орудие ключницы

   Хоть и изящны эти вещицы, но это именно так: шатлен - это изначально была прежде всего связка ключей. Как функциональный предмет шатлен являлся показателем статуса хозяйки или управительницы дома, которая владела всеми ключами и, следовательно, всеми ценностями. Да и с французского châtelain — владелец замка, кастелян.
    Позже шатлен уже представляет собой украшение и аксессуар в виде цепочки с зажимом, к которой крепятся в виде подвесок различные функциональные предметы: ключи, кошелек, карманные часы, ножницы, печати и т.д. Шатлены носили, как мужчины, так и женщины.


Дамы с шатленами (Художник мне неизвестен)

Шатлен из золота, украшенный бриллиантами и яшмой, на котором подвешены часы, ключи и печать.

   Шатлены были известны со времен Средневековья, но пик популярности пришелся на XVIII — начало ХХ века. Шатлен XVII века представлял собой пояс в виде цепочки, к которому крепились на некотором расстоянии друг от друга другие цепочки для важных мелочей.


Крепеж шатлена


Шатлен, на котором подвешены рулетка, наждак для заточки игл в форме клубнички, футляр для игл, ножницы в чехле, флакончик с нюхательной солью в форме желудя и милое сердечко(возм.медальон).


Слева на фото подвески-контейнеры к шатлену с выгравированными сверху словами "Вера, Надежда и Любовь", а также романтическими цитатами из произведений американского поэта Генри Лонгфелло. Справа два шатлена на спортивную тематику с медальонами в виде головы собаки.

    В XVIII веке шатлены становятся массивными и обильно декорированными в стиле барокко или рококо. В этот период шатлен уже не является поясом сам по себе, а крепится к нему или к одежде как самостоятельный аксессуар. Драгоценные шатлены изготавливались из золота и украшались эмалью. В XVIII веке главным элементом, как правило, был etui — специальный футляр для небольших инструментов. Частым элементом дамских шатленов является специальный крючок для шнуровки платьев и корсетов.


А тут не только крючок для шнуровки платьев и корсетов, но штопор при нём имеется ))

    Возрождение популярности шатлена произошло во второй половине XIX века — дамы носили на шатлене маленькие вышитые кошельки, а мужчины — карманные часы и брелоки. Служанки и экономики по-прежнему носили на шатленах функциональные мелочи: швейные принадлежности, ключи и т.д. К концу XIX века на шатленах ежедневно чаще всего носили кошельки и футляры для очков. На балы же с собой захватывали флакон духов, записную книжку с карандашом, носовой платок и кошелек.


Слева на фото изображена дама с серебряным шатленом, к которому пристегнуты свисток, складной крючок для застегивания башмаков, портмоне, флакон с нюхательной солью и наперсток. Справа - шатлен 1870 года от Тиффани, к которому пристегнуты флакончик духов или нюхательной соли, а также записная книжка с карандашом.

Здесь даже компас имеется. Видимо у хозяйки была в нем необходимость.


    Также существовал еще один стиль шатленов по названию "Норвежский пояс", который был принят среди высшего общества в 1870-х и 80-х годах. В нем был предусмотрен набор сменных цепочек с веерами, флаконами для духов и инструментами для рукоделия. Однако, в "Норвежских поясах" был один существенный недостаток — они были очень тяжелыми.


Норвежский пояс.

   Разновидностью шатлена в викторианскую эпоху был держатель для юбок (англ. Victorian skirt lifter) представлявший собой зажим на цепочке, который приподнимал и удерживал юбку по мере необходимости. Этот аксессуар был в моде в 1870—90-е годы.


В правом верхнем углу зажим для перчаток или юбки

Зубочистки, кстати, тоже крепили к шатлену. Нужная же вещь, под рукой должна быть.


Ещё шатлены:






На юбке:


А можно и на плече (журнал 1937г)


Несколько драгоценных вариантов:

Настоящий, прекрасно укомплектованный, шатлен 19 века

@темы: Дэн, история вещей, письменные принадлежности, сумочки и аксессуары, камешки, история одежды

---

02.08.2017 в 13:23

Пишет  jaetoneja:

drive.google.com/file/d/0B0qfnI1nZXlLVEkxcWRnck...
- это словарь исключительно белорусских слов, аналогов которым нет ни в русском, ни в польском. составлен белорусской учительницей, ей сейчас 92 года.
офигеть можно.
ну и поскольку я активно пользуюсь всем этим и вообще мечтаю райгард на белорусский перевести и кое-как ковыряю свою белорусскую рукопись - пусть тут будет ссылка. а вдруг еще кому интересно.

@темы: Вавилон-18

---

Оригинал взят у в как выглядит минимум потраченной энергии

Межпланетная транспортная сеть (interplanetary transport network, ITN) — система гравитационно определенных сложных орбит в Солнечной системе, которые требуют небольшого количества топлива. Зеленая полоса — один из множества возможных путей, расположенных на поверхности светло-зеленой трубы. Места, где зеленая полоса резко меняет траекторию — точки Лагранжа.

Несмотря на то, что ITN позволяет совершать межпланетные перелеты с небольшими затратами энергии, длительность полетов в десятки и сотни раз больше, чем у классических перелетов по орбитам Гомана — Ветчинкина, и неприемлемы для пилотируемой космонавтики.

via

@темы: звезды

---

Оригинал взят у в Глаза в глаза

Нечасто конечно же, но иногда мои встречи с дикими снежными барсами заканчивались такими вот психологическими поединками - кто кого пересмотрит? До снежного барса всего лишь 10 метров!



01. Дикий снежный барс.

Честно скажу: было очень страшно. И помощи попросить было не у кого.

@темы: звери

---

Оригинал взят у в "Моэм-моэм , чисто- чисто!!"

Британский писатель и джентльмен Сомерсет Моэм (William Somerset Maugham( 25 января 1874, Париж — 16 декабря 1965, Ницца) оставил в своем дневнике престранные и любопытные записки о русских. Имеется ли здесь "клюква"? Несомненно-Да. Как и во всяком пристрастном взгляде иностранца на Нас. Ко всему и замечательного писателя.Если уже было тут на этих "багровых страницах"-снесу нафиг!!!




«ЗАПИСНАЯ КНИЖКА»

СОМЕРСЕТ МОЭМ

1917. В этом году меня послали с секретной миссией в Россию. Так родились эти записки
...Русский патриотизм — это нечто уникальное; в нем бездна зазнайства, русские считают, что они не похожи ни на один народ, и тем кичатся;...

...они с гордостью разглагольствуют о темноте русских крестьян; похваляются своей загадочностью и непостижимостью; твердят, что одной стороной обращены на запад, другой — на восток; гордятся своими недостатками, наподобие хама, который оповещает вас, что таким уж его сотворил Господь, и самодовольно признают, что они пьяницы и невежи, не знают сами, чего хотят, и кидаются из крайности в крайность, но им недостает того — весьма сложного — чувства патриотизма, которое присуще другим народам. Я попытался проанализировать, из чего складывается мой патриотизм. Для меня много значат сами очертания Англии на карте, они вызывают в моей памяти множество впечатлений... Из этих и многих подобных им ощущений и соткано чувство, благодаря которому жертвовать собой не в тягость, оно состоит из гордости, тоски и любви, однако смирения в нем больше, чем высокомерия, и юмор ему не противопоказан. Допускаю, что Россия слишком велика для таких сокровенных чувств, в ее прошлом нет ни рыцарства, ни возвышенной романтики, в характере нет определенности, а литература слишком бедна и поэтому воображению не под силу охватить страну с ее историей и культурой в едином порыве чувства. Русские сообщат вам, что крестьянин любит свою деревню. Но за ее пределами его ничто не волнует. Читая о русской истории, поражаешься, как мало значит национальное чувство из века в век. Случаи, когда патриотизм вздымался волной и сметал захватчика, составляют исключения. Как правило, те, кого захват непосредственно не ущемлял, относились к нему с полным равнодушием. Не случайно Святая Русь так долго и покорно терпела татарское иго. Мысль о том, что Германия с Австро-Венгрией могут отхватить часть русских земель, не вызывает гнева; русские только пожимают плечами и роняют: «С нас не убудет, Россия большая».

Именно потому, что у их литературы такая короткая история, русские знают ее досконально. Всякий, кто имеет привычку читать, прочитал все и так часто перечитывает, что знает эти произведения назубок, как мы версию Библии короля Иакова I 10. А так так русскую литературу в основном составляют романы, словесность в России в жизни людей просвещенных играет куда большую роль, чем в других странах.
«Ревизор» в России пользуется невероятной славой. Он один заключает в себе всю русскую классическую драматургию. Точно так же, как у нас все без исключения читали «Гамлета», так и каждый русский школьник читает «Ревизора»; его играют по праздникам и на каникулы так же, как «Сида» 11 в «Комеди Франсез». Для русских в этой одной-единственной банальной пьеске заключены Шекспир и елизаветинцы, Голдсмит 12 и «Школа злословия» 13. Имена ее персонажей стали нарицательными, сотни ее строк вошли в пословицы. Эта пьеса примерно такого же уровня, что «Ночь ошибок». Интрига не несет никакой нагрузки, персонажи ее — не характеры, а карикатуры. При всем желании в них нельзя поверить. Гоголю меж тем достало здравого смысла не вывести в пьесе ни одного умного и порядочного человека, чтобы не исказить созданной картины. Появись в этом сборище плутов и олухов человек честный или путный, это нарушило бы художественную цельность пьесы.
Каждый, кто совершает экскурсы в русскую жизнь или русскую литературу, не может не заметить, какое большое место занимает в них глубокое чувство греховности. Русский не только постоянно твердит, что он грешен, но, судя по всему, ощущает свою греховность и глубоко страдает от угрызений совести. Черта любопытная, и я пытался найти ей объяснение. Разумеется, в церкви мы признаем, что мы жалкие грешники, отнюдь в это не веря; здравый смысл нам подсказывает, что никакие мы не грешники: у всех у нас были ошибки, все мы совершали поступки, о которых сожалеем, но мы прекрасно знаем, что не делали ничего такого, чтобы бить себя в грудь или скрежетать зубами. В большинстве своем мы — люди довольно приличные и стараемся вести себя как можно лучше в том положении, в которое попали по воле случая; и если и верим в Страшный суд, то понимаем, что у Бога достанет мудрости и здравого смысла не беспокоиться из-за проступков, которые и мы-то, смертные, без особого труда прощаем нашим близким. Не то чтобы мы были так уж довольны собой: в общем и целом, у нас вполне хватает смирения, но мы заняты непосредственными делами и не слишком заботимся о наших душах. Русские, как мне кажется, не похожи на нас. Они более склонны к самоанализу, чем мы, чувство греховности у них обострено. Оно и в самом деле переполняет их, и они готовы, облачившись в рубище и посыпав главу пеплом, рыдая и вопия, каяться в прегрешениях, которые никоим образом не смутили бы нашу менее чувствительную совесть. Дмитрий Карамазов считает себя великим грешником, и Достоевский видит в нем человека необузданных страстей, чьей душой овладел Диавол; но, если взглянуть на него более трезво, он предстанет не таким уж закоснелым грешником: он играл в карты, пил без удержу, а напившись, бушевал и буянил; его обуревали плотские страсти, он был вспыльчив и не всегда владел собой; был порывист и опрометчив; но вот, пожалуй, и все его грехи. Кстати, русские не такие уж большие грешники. Они ленивы, несобраны, слишком словоохотливы; плохо владеют собой, и поэтому чувства свои выражают более пылко, чем они того заслуживают; но, как правило, они незлобивы, добродушны и не злопамятны; щедры, терпимы к чужим недостаткам; плотские страсти, пожалуй, не захватывают их с такой силой, как испанцев или французов; они общительны, вспыльчивы, но отходчивы. И если русских угнетает сознание своей греховности, то не потому, что они виновны в бездействии или злодействе (кстати говоря, они по преимуществу склонны упрекать себя в первом), а из-за некой физиологической особенности. Почти все, кому довелось побывать на русских вечеринках, не могли не заметить, как уныло они пьют. А напившись, рыдают. Напиваются часто. Вся нация мучается с похмелья. То-то была бы потеха, если бы водку запретили и русские в одночасье потеряли те свойства характера, которые так занимают умы склонных к сентиментальности западных европейцев.


У русских есть явное преимущество перед нами: они не так подчиняются условностям, как мы. Русскому никогда не придет в голову, что он должен делать что-то, чего не хочет, только потому, что так положено. Почему он веками так покорно переносил гнет (а он явно переносил его покорно, ведь нельзя представить, чтобы целый народ мог долго терпеть тиранию, если она его тяготила), а потому, что, невзирая на политический гнет, он лично был свободен. А в личном плане русский куда более свободен, чем англичанин. Для него не существует никаких правил. Он ест, что ему нравится и когда заблагорассудится, одевается, как вздумается, невзирая на общепринятую моду (художник ничтоже сумняшеся может надеть котелок и крахмальный воротничок, а адвокат — сомбреро); свои повадки он считает настолько само собой разумеющимися, что и окружающие так их воспринимают; и хотя нередко он разглагольствует из желания покрасоваться, он никогда не надевает личины, лишь склонен чуточку прихвастнуть; его не возмущают взгляды, которых он не разделяет; он приемлет все и в высшей степени терпим к чужим чудачествам как в образе мыслей, так и в одежде.

В русских глубоко укоренено такое свойство, как мазохизм. Захер-Мазох 14, славянин по происхождению, первый привлек внимание к этому недугу в сборнике рассказов, ничем прочим не примечательных. Судя по воспоминаниям его жены, он и сам был подвержен извращению, о котором писал. Вкратце речь идет вот о чем: мужчина жаждет, чтобы любимая женщина подвергала его унижениям, как телесным, так и духовным. К примеру, Захер-Мазох настоял, чтобы его жена уехала путешествовать с любовником, а сам, переодевшись лакеем, прислуживал им, терзаясь ревностью. В своих произведениях Захер-Мазох неизменно выводит женщин крупных, сильных, энергичных, дерзких и жестоких. Мужчин они всячески унижают. Русская литература изобилует подобными персонажами. Героини Достоевского принадлежат к этому же типу повелительниц; мужчин, их любящих, не привлекают ни нежность, ни кротость, ни мягкость, ни обаяние; напротив, надругательства, которые они претерпевают, доставляют им чудовищное наслаждение. Они жаждут, чтобы их топтали. Тургеневские героини обладают умом, живым характером, энергией и предприимчивостью, герои же его — слабовольные мечтатели, неспособные ни к каким действиям. И так во всей русской литературе, что, как мне представляется, соотносится с глубоко укорененными свойствами русского характера. Каждого, кто жил среди русских, поражает, как женщины помыкают мужчинами. Они, похоже, получают чуть ли не плотское наслаждение, унижая мужчин на людях; манера разговаривать у них сварливая и грубая; мужчины терпят от них такое обращение, какое стерпел бы мало кто из англичан; видишь, как лица мужчин наливаются кровью от женских колкостей, но ответить на оскорбления они даже не пытаются; они по-женски пассивны, слезливы.
В жизни русских большую роль играет самоуничижение, оно им легко дается; они смиряются с унижением, потому что, унижаясь, получают ни с чем не сравнимое чувственное наслаждение.
Юмор — вот что помогает уловить отличия в бесконечном разнообразии людских типов, и уж не потому ли русские романы так небогаты типами, что им поразительно недостает юмора. В русской словесности напрасно будешь искать острот или колких реплик, игривой болтовни, кинжального удара сарказма, интеллектуально освежающей эпиграммы или беззаботной шутки. Ирония в ней груба и прямолинейна. Если русский смеется, он смеется над людьми, а не вместе с ними; он издевается над причудами истерических женщин, немыслимыми нарядами провинциалов, выходками пьяных. Смеяться вместе с ним невозможно: его смех отдает невоспитанностью. Юмор Достоевского — это юмор трактирного завсегдатая, привязывающего чайник к собачьему хвосту.
Не припомню русского романа, в котором хоть один из персонажей посетил бы картинную галерею.
Откровение, которое русские преподнесли миру, на мой взгляд, не отличается большой сложностью: тайну вселенной они видят в любви. Ее противоположностью они считают своеволие, соперничающую, но злую силу; русские романисты без устали показывают, к каким бедствиям оно приводит тех, кто не в силах с ним совладать; его власть над ними так же безгранична, как власть Дон-Жуана над женщинами, при всем при том сатанинская мощь своеволия вызывает у них ужас. Но, противопоставляя любовь и своеволие, Россия всего лишь противопоставляет два романтических вымысла. Оба они мнимость, и их принимают за нечто другое лишь потому, что они невероятно обостряют наше восприятие жизни. Впрочем, у русских все начинается и кончается чувством. Любовь, если она деятельная, перенимает некоторые свойства своеволия, а раз так, ее никоим образом нельзя противопоставлять своеволию в качестве взаимоисключающего ответа на загадку бытия; однако именно пассивная сторона любви, ее жертвенность и смирение притягательны для русских, в них они обретают искомый ответ на мучающую их тайну. Очевидно, что к мысли это не имеет никакого касательства; здесь имеет место капитуляция мысли перед чувством; когда русские говорят, что загадка вселенной в любви, они признают, что перестали искать ее разгадку. Поразительно, что русские, которых так занимает человеческая судьба и смысл жизни, решительно неспособны к метафизическим рассуждениям. У них не появилось ни одного философа хотя бы второго разряда. Они, похоже, не могут четко и глубоко мыслить. В умственном отношении все они заражены обломовщиной. Интересно задаться вопросом, почему это русское откровение имело такой успех в Европе. Идея главенства любви обеспечила ему прессу. Самые разные писатели пленились им, и сознательно или нет, но подпали под его влияние. Откровение это явилось как нельзя более кстати. Мир разочаровался в науке. Франция, где рождается большинство интеллектуальных течений, увлекающих западный мир, испытывала усталость после пережитого унижения. Натуралистическая школа выдохлась и заштамповалась. Шопенгауэр и Ницше утратили прелесть новизны. Появился обширный класс людей образованных, интересующихся метафизическими вопросами, которым, однако, недостало как образования, так и терпения, чтобы изучить труды метафизиков; мистицизм витал в воздухе; и когда этим людям внушали, что любовь способна разрешить все их сомнения, они куда как охотно поверили в это. Они, как им думалось, понимают, что это значит: ведь любовь — слово многозначное, и каждый мог выбрать то значение, которое не противоречит его опыту; а мысль, что в этом знакомом чувстве каким-то образом заключается ответ на роковые вопросы, так их обрадовала, что они с готовностью увидели в любви объяснение всему. Они и не подозревали, что судят о бараньей ноге по меркам, приложимым к цилиндру. У одних это откровение совпадало с верой, от которой они никогда не отрешались, у других оно восстанавливало веру, от которой они отказались головой, но не сердцем. Нельзя забывать и о том, что любовь — благодарная тема для краснобайства.

...Невский проспект. Бонд-стрит, узкая и извилистая, подобно средневековой улице, напоминает о городе, куда в сезон съезжались знатные дамы; именно здесь, на Бонд-стрит, последняя герцогиня Ливлендская отодрала за уши своего лакея. Рю де ля Пэ присущ блеск Второй империи: она — широкая, красивая, холодно величавая и, невзирая ни на что, веселая — можно подумать, что тени Торы Перл 15 и Гортензии Шнайдер 16 все еще радостно улыбаются, созерцая подаренные им драгоценности. На Пятой авеню тоже царит веселье, но веселье совсем иного рода, это веселье от хорошего настроения; Пятая авеню великолепна безмерным, бесхитростным весельем юности в ее самую жизнерадостную пору. Хотя каждая улица имеет свой характер и неотъемлема от своего города, эти прославленные улицы роднит одно — их роскошь носит цивилизованный характер; они достойно представляют стабильное, уверенное в себе общество. Но из всех них наиболее ярко выраженный характер имеет Невский проспект. Это грязный, унылый, запущенный проспект. Очень широкий и очень прямой. По обеим его сторонам невысокие однообразные дома, краска на них пожухла, в архитектурном отношении они мало интересны. Можно подумать, Невский проспект застраивали, как бог на душу положит, вид у него, — хоть мы и знаем, что строители строго следовали плану, — какой-то незавершенный: он напоминает улицу где-нибудь на западе Америки, наспех построенную в разгар бума и захиревшую, когда бум прошел. Витрины магазинов забиты жалкими изделиями. Нераспроданные товары разорившихся пригородных лавчонок Вены или Берлина — вот, что они напоминают. Густой людской поток беспрерывно течет взад-вперед. Пожалуй, именно толпа определяет характер Невского. Если на других улицах в толпе встречаются по преимуществу люди одного слоя общества, то здесь — самых разных; разгуливая по Невскому, кого только ни увидишь — и солдат, и моряков, и студентов, и рабочих, и предпринимателей, и крестьян; они безумолку разговаривают, образуют толчею вокруг газетчиков, продающих свежий выпуск. Толпа производит впечатление добродушной, покладистой и покорной; не могу представить, чтобы она была способна наподобие пылких парижан вмиг перейти к бесчинствам и насилию; также не могу поверить, чтобы они вели себя, как толпа во время французской революции. Кажется, что для этих мирных людей, которым хочется развлечься и покуролесить, житейские события — не более чем приятная тема для разговора. К дверям мясных и булочных в эти дни тянутся длиннейшие очереди: повязанные платками женщины, мальчишки и девчонки, седобородые старики и изможденные юнцы ждут час за часом, безропотно ждут.
Больше всего меня удивляет в здешней толпе разнообразие людских типов; в них нет внешней схожести, как правило, свойственной толпе других стран; уж не тем ли это объясняется, что здесь на лицах более откровенно отражаются обуревающие людей страсти; здесь лицо — не маска, а опознавательный знак, так что, когда гуляешь по Невскому, перед тобой проходит галерея персонажей великих русских романов, и можно назвать их одного за другим. Тут встретишь губастого, толстомордого торговца с окладистой бородой, плотоядного, громогласного, грубого; бледного мечтателя с ввалившимися щеками и землистым цветом лица; коренастую простолюдинку с лицом, начисто лишенным выражения — ни дать ни взять инструмент, на котором может сыграть любой, кому заблагорассудится, и тебе вдруг открывается, какую жестокость таит женская нежность. Похоть разгуливает в открытую, как олицетворенный порок из средневековых моралите, о бок с добродетелью, гневом, кротостью, обжорством. Но русские вечно твердят, что миру точно так же не дано понять их, как им самих себя. Они слегка кичатся своей загадочностью и постоянно разглагольствуют о ней. Не берусь объяснить вещи, объявленные множеством людей необъяснимыми, однако задаюсь вопросом: а что если отгадка скорее проста, нежели сложна. Есть нечто примитивное в том, как безраздельно властвуют над русскими чувства. У англичан, к примеру, характер — это прочная основа, чувства влияют на нее, но и она в свою очередь оказывает на них воздействие; похоже, что русских любое чувство захватывает всецело, они полностью подчиняются ему. Их можно уподобить эоловым арфам, на которых какие только ветра не наигрывают какие только мелодии — вот откуда впечатление, будто это инструмент немыслимой сложности.
...С революцией началось движение за отказ от чаевых. Лакеи в ресторанах, коридорные в гостиницах вместо чаевых требовали определенный процент от суммы счета. Им мнилось, что чаевые унижают их человеческое достоинство. По привычке им продолжали давать чаевые, но они неизменно от них отказывались. Со мной приключился случай, несколько ошарашивший меня. Я попросил коридорного о какой-то услуге, несколько выходящей за рамки его обязанностей, и дал ему за это пять рублей. Он отказался, и, как я ни уговаривал его взять деньги, он — ни в какую. Так вот, будь на его месте официант в ресторане, которого могли бы увидеть товарищи, это меня бы ничуть не удивило, но мы были с ним в номере одни, и никто никогда не узнал бы, что коридорный, представитель расы корыстолюбцев, взял чаевые. Отрицать не приходится, переворот в сознании свершился: эти люди, придавленные веками жестокого гнета, вдруг, неведомо какими путями, обрели человеческое достоинство. Глупо было бы порицать их за то, что они подпали под влияние демагогов; подобные поступки, на их взгляд, предвещают новую жизнь. Я справился у официанта, за чей столик обычно садился, выгодна ли ему эта перемена. «Нет, — сказал он. — Мы зарабатывали больше, когда брали чаевые». — «Значит, вы были бы не прочь возвратить старые порядки?» — «Нет, — сказал он. — Нынешние лучше». Достойный хвалы ответ.
К сожалению, по общим наблюдениям, обслуга стала довольно хамоватой. Прислуживают дурно и небрежно. Напрашивается обескураживающий вывод: человек — существо грубое, прислуживать себе подобным ему неприятно, и он будет любезен лишь в том случае, если ему за это платят.

Автор перевода и примечаний Лариса БЕСПАЛОВА

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее

---

отзывы на ливлибе

зашла на ливлиб и обнаружила пару отзывов на "Карми"


Сама по себе идея ничего не стоит, если она не обрамлена изрядным количеством текста, назначение которого состоит в том, чтобы человек его отсеял, усвоив лишь идею, иначе задуманное не будет принято, выветрившись из головы. Но текста не должно быть излишне много - идея в нём утонет, лишившись требуемого ей внимания. Если такая мысль понятна, то всё прочее будет критической заметкой на произведение Инны Кублицкой "Карми", созданного ради отражения авторских фантазий и утопленного в обильном словословии. "Карми" это фантастика ближнего прицела. Вполне в духе братьев Стругацких, пиши они в жанре фэнтези. Человечество вырвалось за пределы Солнечной системы, по Вселенной разлетаются корабли первопроходцев. В глубинах необъятного космоса обязательно должны существовать гуманоиды, ибо иного развития жизни человек не мыслит. Сторонником таковой концепции является и Инна Кублицкая, представившая для посланников Земли в распоряжение планету, населённую полным подобием землян, только отстающих в техническом развитии. Дальше случается авторский произвол, должный заинтересовать девичий пубертат. Пусть действие завязано на принцессе, на планете имеются влияющие на навыки артефакты, но нет необходимого фантастике отражения реальных затруднений человеческого социума. Когда фантастика создаётся ради расписывания красок неведомых миров, что преследует автор? Рассказать не знаю о чём, сославшись не знаю на что и заставить выполнять не пойми какие поступки, - не есть лучшее представление о данном литературном направлении. Долго живёт та фантастика, на страницах которой словно эзоповым языком писано: читателю требуется провести параллели и увидеть умение писателя раскрывать проблемы своего времени, задействовав для того иносказание. У Кублицкой подобного нет. Инна создаёт картинку, описывает её и переходит к следующей. Она не предлагает читателю взглянуть на изображаемый мир изнутри, заставляя его оставаться сторонним наблюдателем. А как же идея совместить техническое превосходство и фэнтезийный сюжет? Кублицкая не первая. Нечто подобное отразила на страницах своих произведений американский фантаст Энн Маккефри, заменив ближней прицел настолько далёким, что воспоминания о Земле были приравнены к мифическим сказаниям. Смогут ли у Кублицкой люди оказать влияние на происходящее? Они ещё не достигли необходимой степени превосходства. Технический прогресс вступит в сражение с прогрессом ментальным. Читатель желал бы видеть именно подобное противостояние на страницах "Карми", чтобы мощь техники столкнулась с силой мысли, а после уже механизмы получили доступ к ментальным способностям и заявили о собственном праве на доминирование. Не понесло ли разговор в сторону от таких суждений? Приходится признать правоту осуждения. О книге Кублицкой сказано более, чем достаточно. Остаётся говорить об иных чаяниях, не нашедших места в фантазиях Инны. Впрочем, по силам ли Кублицкой отразить желаемое? Допустим, она будет мыслить в сходном направлении. К чему это приведёт? К тому, что задумка утонет в словословиях, не доставив читателю удовольствия. Не будем излишне строгими. "Карми" - первая опубликованная книга Инны Кублицкой. Не каждый писатель в начале творческого пути способен создать даже такое произведение. Но не будем и выражать восхищение, посоветовав Инне пользоваться методом Экзюпери: написав четыреста страниц, редактируем текст и оставляем двести. Важен не размер, а сообщаемая читателю идея. Читатель должен ценить каждое предложение, а не проглатывать пустое содержание страниц. Когда книга будет прочитана, то она не должна быть забыта. Это трудновыполнимая задача, однако к её выполнению должен стремиться каждый писатель. И тогда придёт успех человека, чьи работы переживут века. www.livelib.ru/review/836642-karmi-inna-kublits...

Несбывшиеся ожидания Странное впечатление складывается от "Карми". Начну с того, что понравилось. Язык понравился, книга хорошо написана, написана автором, который знает русский язык. Среди современного русского женского фэнтези это невероятная редкость. Не поверите, как приятно читать книгу, в которой нет жаргонизмов, просторечий и молодёжного сленга, феминитивов, наконец (да, я их сильно не люблю). Читая, я радовалась, прежде всего, языку. Да и сюжет сначала показался мне совершенно прекрасным. Очень нетривиальное решение сюжетного хода с "попаданством", наметки на отношения, не обязательно любовные, представителей двух разных цивилизаций, явная линия взросления персонажа. Да и сама Карми (имён героиня сменит немало, так что, я буду называть её прозвищем), пока была ребёнком и подростком совершенно достоверна, понятна. В такую девочку веришь, за ней следишь с волнением. Но, становясь старше, Карми растеряла всю непосредственность. Её поступки непоследовательны, чувства и реакции блеклы. Конечно,гнев и странные поступки легко объяснить болью от потери близкого человека. И так нам их автор и объясняет. И даже веришь, проживаешь вместе с Карми её горе. Но сколько можно горевать? Годы идут,а Карми не меняется, она застыла в своём смятении и горе. И ещё вопрос, насколько можно тосковать по человеку, который не любил тебя, и которого ты почти не знал? Созданный образ поблекнет, должно прийти отрезвление. Но к Карми оно так и не приходит. Увлёкшись собственными страданиями, она превращается в чёрствую, равнодушную девицу, без всякой цели в жизни. Странная получилась книга. Автор начал рассказывать сразу несколько историй, и ни одну из них не рассказал до конца. Ни история взросления не получилась ; ни история (очень интересно задуманная) контакта землян с другой цивилизацией ; ни история любви молодой девушки к взрослому мужчине. Каждая из этих линий кончилась ничем. Ближе к финалу создаётся впечатление, что автор так и не решил, о чём же он хочет писать, и попытался обо всём сразу. Получилось не очень хорошо. Удивительно, но второстепенные персонажи получились интереснее и живее, чем главные. Ещё одна странность книги. Но меньше четырёх баллов поставить никак не могу за язык романа и интересный замысел. www.livelib.ru/book/1000689463-karmi-inna-kubli...



Подробнее на livelib.ru:

www.livelib.ru/review/836642-karmi-inna-kublits...

@темы: мое и наше

---

Цены на черепашатину в Лондоне с середины XVIII века сильно подросли: если в 1770-х фунт черепашьего мяса стоил 4 шиллинга и 6 пенсов, то к 1810-м стоимость достигала 20 шиллингов за фунт.

@темы: 19 век, деньги, история кухни

---

Оригинал взят у в Росомаха

Из недавней поездки в Финляндию.




01. Упертые и трудолюбивые финны довели результативность съемки росомахи в дикой природе до 120%. Не захочешь, да снимешь. За один вечер проведенный в скрадке удалось увидеть трех росомах, четыре медведя и волка...

И доброго утра Вам!

@темы: звери

---

Кошки и многие другие млекопитающие переносят за холку своих детёнышей, которые в этот момент успокаиваются и становятся почти неподвижными. Эффекта умиротворения можно добиться и у взрослых котов, если собрать кожу на шее и скрепить её обычным канцелярским зажимом. Эксперименты на мышах показали, что такое поведение обусловливается чисто физиологически. Особи, которым вводили в шею анестетик, не снижали активность при захвате, так как сигналы от нервных окончаний не доходили до мозжечка. Эволюционное значение этого механизма состоит в том, чтобы дети не мешали маме быстро перемещать их при внешней опасности.

Источник: io9.gizmodo.com

@темы: звери

---

Ученые из США и Китая опубликовали исследование геномов 117 сортов и разновидностей яблони, включающее также более двадцати видов диких яблонь, растущих от Северной Америки до Китая. Результаты позволили значительно уточнить историю любимого многими фрукта.

Исследование подтвердило предшествующие результаты, согласно которым звание родины культурной яблони досталось Казахстану. Предком яблони домашней (Malus domestica) была яблоня Сиверса (Malus sieversii), растущая к западу от Тянь-Шаня, на территории нынешнего Казахстана. Однако первым неожиданным выводом ученых стало то, что казахстанские яблони Сиверса и представители того же вида, растущие совсем рядом по другую сторону гор, в Синьцзяне, генетически отличаются друг от друга. И синьцзянские яблони не внесли никакого генетического вклада в яблоню домашнюю.

«Они – потерянная драгоценность, скрытая там, в районе Синьцзяна», – говорит один из авторов работы Ян Бай (Yang Bai) из Института Бойса Томпсона Корнельского университета. Ученые считают, что гены синьцзянской разновидности яблони Сиверса могут оказаться полезными при создании новых сортов яблонь. В частности, возможно, они дадут деревьям устойчивость к некоторым болезням.

Затем домашняя яблоня начала долгое путешествие по Великому шелковому пути из Центральной Азии на запад. Деревья, посаженные намеренно или же выросшие сами из брошенных косточек, как выяснилось, нередко опылялись пыльцой местных диких видов яблонь. Поэтому существенный вклад в геном современной культурной яблони внесла и яблоня лесная (Malus sylvestris), растущая в Европе и Передней Азии, чьи маленькие кислые плоды используют для изготовления сидра. Позже селекционеры сознательно использовали лесную яблоню для создания некоторых сортов культурной, стремясь наделить эти сорта свойственной ей морозостойкостью.

Генетики определили, что примерно 46 % генома современных яблок унаследованы от яблони Сиверса из Казахстана, 21 % – от лесной яблони, а остальные от неопределенных диких видов. При этом гены яблони Сиверса обеспечили крупный размер современных яблок, а гены лесной яблони – твердость и вкус плодов.

Второе направление распространения яблони – на восток в Китай. Здесь яблони Сиверса тоже подвергались скрещиванию с местными дикими видами, вклад которых обнаруживается в нынешних десертных китайских сортах. polit.ru/news/2017/08/16/ps_apple/

@темы: фрукты-овощи

---

США во второй половине 19 века

@темы: Дэн, 19 век, СшА

---

Оригинал взят у в Цирковая школа Московского цирка LIFE 60-е

Moscow Circus School
Photographer:Howard Sochurek
© Time Inc.

См.также:

Советский цирк и русские медведи в журнале LIFE

Цирковое училище Флориды. Photographer Loomis Dean. LIFE. 1952

Михалков Сергей. ПУНЧИ. 1956г. Книга о трофейной слонихе.

Самый грустный клоун в СССР.

Солнечный клоун Олег Попов

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее

---

Интересна история происхождения фамилии «Лимонов». Цитрусовые не имеют к этому отношения. Лимоны вообще были редкостью в России – есть даже пословицы на эту тему: «Артамоны едят лимоны, а мы, молодцы, едим огурцы» и «Не наша еда лимоны, есть их иному». А упоминания о фамилии Лимонов в документах относятся еще к XV веку.

«Лимонов» – усеченная фамилия от Филимонов (Филимон по-гречески «любимый»). Такие фамилии давали незаконнорожденным детям. Набоковский Пнин – от фамилии Репнин. По этой же схеме образованы Ранцовы (Во-ронцовы), Мянцовы (Ру-мянцовы), Бецкие (Тру-бецкие). Камердинер Грибоедова, его «молочный брат» Сашка, носил фамилию Грибов, позволяющую догадываться об их более близком родстве. mi3ch.livejournal.com/3878021.html#comments

@темы: фамилии

---

Оригинал взят у в Филологам на заметку

@темы: Вавилон-18 по-русски, имена

---

Оригинал взят у в Рейтинг самых острых перцев чили со всего света

Название «чили» используется в торговле и кулинарии для обозначения кайенского перца Capsicum annuum, а также применяется ко всем наиболее жгучим сортам красных острых перцев для отличия их от средне- и слабожгучих. Название «чили» в русском языке созвучно с названием страны Чили, но на самом деле происходит от слова «chilli» из астекских языков науатль (территория современной Мексики) и переводится как «красный».

Острота перца измеряется по «шкале жгучести Сковилла». Эта шкала была предложена американским химиком Уилбуром Сковиллом для сравнительной оценки степени жгучести разных сортов перца. Единицы шкалы Сковилла (ЕШС) дают оценку количественного содержания капсаицина и основаны на органолептическом тестировании экстрактов перца. Именно капсаицин придает перцу жгучий вкус, он связан с восприятием веществ, стимулирующих «тепловые» рецепторы. Капсаицин широко применяется в медицине, но не только. Например, он вляется компонентом спиртовой настойки и медицинского пластыря, используемых как отвлекающее и обезболивающее средство, а также мази от обморожения. Капсаициноиды используются в газовом оружии самообороны: в газовых пистолетах и револьверах, газовых баллончиках.

Чтобы было более понятно, сладкий болгарский перец соответствует 0 на этой шкале, соус табаско — 5000 единиц, халапеньо — 8000 единиц, острый тайский перец — 50-100 тысяч. Кстати, будучи в Таиланде я пробовал блюда, которые тайцы готовят для себя и, скажу честно, больше двух ложек съесть не получилось. Ямайский жгучий перец набирает 100-200 тысяч единиц. Перцы, о которых я расскажу в сегодняшнем посте, начинаются с отметки 225 тысяч (!) по шкале жгучести Сковилла.

Итак, приступим. Сразу скажу, самое интересное и экстремальное — в конце списка.

22 место. Мадам Жанетт (225 000 единиц)

Эта разновидность перца родом из Суринама. По одной из версий, свое название он получил по имени проститутки из Парамарибо. Безобидный на вид гладкий желтый стручок содержит в себе мощный заряд остроты. В нем нет фруктовых или цветочных ноток, он просто острый. Мадам Жанетт можно встретить в традиционной суринамской и антильской кухнях. Этот сорт часто путают с «желтым Суринамом» – суринамским перцем Чили желтого цвета, но зрелые перцы Мадам Жанетт красновато-желтого цвета, они крупнее и неправильной формы. Растение очень урожайно, растет мало и не любит прохлады, может расти в помещении.

21. Скотч боннет (100 000 — 350 000 единиц)

Скотч боннет встречается главным образом в районе Карибских островов, в Гайане (где его называют «огненным шаром», на Мальдивах и в западной Африке. Свое название он получил в честь сходства с традиционным шотландским головным убором тэм-о-шентер. Это широкий шерстяной берет с помпоном на макушке. Эти перцы используются для ароматизации различных блюд, а также в горячих соусах и приправах. Он придает блюдам из свинины или курицы неповторимый вкус. Скотч боннет имеет более сладкий вкус и толще форму, чем его двоюродный брат хабанеро, с которым его часто путают.

20. Белый хабанеро (100 000 — 350 000 единиц)

Этот сорт хабанеро встречается редко, поскольку выращивать его довольно непросто. Плоды белого хабанеро растут на крошечных кустах, но отличается крайне высокой урожайностью. Мнения о происхождении сорта расходятся (Перу либо Мексика), однако наиболее часто он встречается в мексиканской кухне.

Предлагаю вам посмотрть видео-обзор белого хабанеро с дегустацией. Как оказалось, это довольно популярный на ютюбе жанр видео-обзоров. Интернет заполнен видео-роликами с краснеющими и потеющими мужиками, жующими разные сорта перцев.

19. Классический хабанеро (100 000 — 350 000 единиц)

Несмотря на свое официальное название Капсикум китайский (Capsicum chinense), классический хабанеро происходит из Южной Америки. Николаус Жакен, открывший это растение, ошибочно полагал, что оно распространилось из Китая. Данный вид естественным образом произрастает на территории Бразилии, Колумбии, Мексики и на Карибских островах. Жители Мексики безмерно любят острую пищу, а блюда с перцем хабанеро в составе туристам предлагают отведать в ресторане. Приезжего, который заказал этот жгучий перец, местные сразу начинают уважать. Перец Хабанеро входит в состав знаменитого соуса Tabasco.

18. Фатали (125 000 — 325 000 единиц)

Перец Фатали, или южно-африканский хабанеро — первый перец в нашем списке, который родом не из западного полушария. Его родиной считается Южная Африка. Этот сорт имеет приятный фруктовый привкус. В зависимости от места произрастания можно уловить аромат цитруса или персика, хотя я лично не понимаю как можно различить какие-либо оттенки вкуса, пробуя настолько острый продукт.

17. Язык дьявола (125 000 — 325 000 единиц)

Этот сорт внешне похож на фатали и также входит в семейство хабанеро. Впервые данный перец был обнаружен на одной из ферм в Пенсильвании, но история его происхождения неизвестна. Плоды этого перца имеют яркий, фруктовый, слегка ореховый вкус (поверим экспертам наслово).

16. Tigerpaw NR (265 000 — 328 000 единиц)

Этот сорт хабанеро был выведен в научной лаборатории министерства сельского хозяйства США. Приставка NR в названии перца расшифровывается как «nematode resistance», что означает сопротивляемость данного сорта к корневым нематодам (вредителям, которые обычно атакуют кусты перца). Из-за искусственного происхождения Tigerpraw NR, традиции использования его в пищу не сложились. Однако его сходство с классическим оранжевым хабанеро позволяет заменять последний при приготовлении любых блюд, хотя Tigerpraw NТ немного острее.

15. Шоколадный хабанеро (aka Congo Black) (300 000 — 425 000 единиц)

Этот сорт родом с Тринидада и, на самом деле, не имеет абсолютно никакого отношения к Конго. Шоколадный хабанеро снискал особую популярность у любителей острого, которые могут оставаться в сознании достаточно долго, чтобы успеть оущить богатый «дымный» аромат, погребенный глубоко под обжигающей остротой. Этот сорт можно встретить в традиционных острых соусах от Мексики до Ямайки.

Обзор-дегустация шоколадного хабанеро:

14. Red Savina (200 000 — 450 000 единиц)

Еще один сорт хабанеро, специально выведенный селекционерами с целью получить более крупные и сочные плоды. Как и некоторые другие сорта хабанеро, Red Savina происходит из Центральной Америки, но свой новый облик он получил в теплицах Калифорнии. Чтобы вы понимали что вас ждет в этом списке дальше, поясню: этот сорт держал пальму первенства среди самых острых сортов перца целых 12 лет (с 1994 по 2006 год), а мы еще и до середины не добрались!

13. Красный карибский хабанеро (300 000 — 475 000 единиц)

Данный сорт почти в два раза острее классического хабанеро. Как и некоторые другие сорта в этом списке, красный хабанеро родом из бассейна Амазонки, хотя некоторые считают, что он имеет мексиканские корни. Красный карибский хабанеро широко применяется в мексиканской кухне, в основном в cальсе и других острых соусах.

12. Trinidad Scorpion CARDI (800 000 — 1 000 000 единиц)

Группа сортов Скорпион Тринидада получила свое название за характерную форму хвостика, напоминающую хвост скорпиона. Место происхождения — остров Тринидад. Аббревиатура CARDI поясняет, что данный сорт был выведен в стенах Карибского сельскохозяйственного научно-исследовательского института. Для выращивания и переработки этого перца необходимо носить противогазы и защитную одежду, схожую с костюмами химической защиты. На своей родине Скорпион Тринидада используется в военной промышленности для производства слезоточивого газа. Также полученный из него капсаицин добавляют в краску, которой покрывают днища кораблей для защиты от моллюсков.

11. Naga Morich (aka Dorset Naga) (1 000 000 единиц)

Начиная с этого пункта, мы переходим в совершенно другую категорию сортов с уровнем остроты более миллиона единиц по шкале Сковилла! Трудно представить, но «гастромазохисты» со всего света жуют и эти перцы. Центрально-американским сортам хабанеро придется потесниться: семейство перцев нага родом из северной Индии и Бангладеш. Там их обычно употребляют в пищу в незрелом виде. Помимо обжигающей остроты, «нага морич», может похвастаться фруктовым ароматом, некоторые фанаты улаливают ноты апельсина и ананаса. Одна из разновидностей этого перца Dorset Naga была специально выедена для получения максимальной остроты. Это был первый в мире сорт, который перешагнул рубеж в 1 миллион единиц по шкале Сковилла.

10. Бхут Джолокия (aka Ghost Pepper) (800 000 — 1 001 304 единиц)

В 2011 году Бхут Джолокия (или Нага Джолокия) попал в Книгу рекордов Гиннеса как самый острый перец в мире. Сейчас уже есть и более острые сорта чили, выведенные в лабораториях, но стоит помнить, что Бхут Джолокия — естественное творение природы, столетиями растущее в Индии. Примечательно, что острота этого перца напрямую зависит от географического расположения и климата местности, где он произрастает. Так, самый острый Бхут Джолокия растет в относительно малонаселенной северо-восточной части Индии, известной также как «Семь сестринских штатов», где им обмазывают заборы, чтобы дикие слоны держались подальше от людских жилищ. В более засушливом штате Мадхья-Прадеш (центр страны) он в два раза менее острый, чем на северо-востоке. Министерство обороны Индии после проведения тестов объявило, что гранаты, начиненные Бхут Джолокия эффективно охлаждают пыл хулиганов. После чего перцовые гранаты поступили в распоряжение индийской армии.

Видео:

9. Бхут Джолокия шоколадный (800 000 — 1 001 304 единиц)

Шоколадный вариант Бхут Джолокия в естественной среде встречается очень редко. Свое название он получил не только за характерную окраску, но и за сладковатый привкус. Но не дайте ввести себя в заблуждение: он не менее острый, чем его красный собрат, с примерно тем же уровнем содержания капсаицина на уровне 1 миллиона единиц. Будучи родом из Индии, эти перцы используются во всех разновидностях блюд карри.

8. 7 Pot Chili (более 1 000 000 единиц)

Этот сорт чили также родом с Тринидада, где самые лютые перцы растут в естественной среде как сорняки. Данный перец встречается в блюдах по всему карибскому бассейну. На Ямайке его называют перцем «семи горшков», чтобы показать, что одного стручка достаточно, чтобы наполнить вкусом и ароматом семь горшков с едой. Как и другие самые острые сорта, плоды 7 pot chili имеют неровную бугристую поверхность, как будто вскипают изнутри из-за своей остроты.

7. Gibralta (испанский Нага) (1 086 844 единиц)

Исходя из названия, этот сорт нага выращивают в Испании, хотя выведен он был был в лабораториях Великобритании. Для получения такой остроты, гибралта культивируется в экстремальных условиях: в закрытых помещениях, в закрытых полиэтиленовых туннелях, с применением крайне высоких температур. Поскольку это искусственно выведенный сорт, его сложно найти в блюдах традиционной испанской кухни.

6. Infinity chili (1 176 182 единиц)

Большинство сортов чили из первой десятки были получены искусственным путем, и Infinity chili — не исключение. Он был выведен селекционером из Великобритании Ником Вудсом, но продержался в звании самого острого перца всего две недели. Как и два предыдущих сорта, он такой же красный, бугристый и плохо выглядящий, прямо как те любители-дегустаторы после того, как попробуют его на вкус.

5. Naga Viper (1 382 118 единиц)

Природа не могла изобрести перец настолько острый, как Naga Viper. Это настолько неестественно, что данный сорт теряет свои свойства с каждым новым кустом. Naga Viper — нестабильный генетический гибрид трех других сортов чили: Нага морич, Бхут джолокия и Скорпион Тринидада. Если вы хотите прикупить семян и попробовать вырастить Naga Viper самостоятельно, записывайтесь в очередь к Джеральду Фоулеру, селекционеру из Великобритании, который и вывел этот сорт. На данный момент в списке уже несколько тысяч человек.

4. 7 Pot Douglah (aka Chocolate 7 Pot) (923 000 — 1 853 396 единиц)

Шоколадная разновидность перца 7 pot chili из Тринидада приближается к опасной отметке в 2 миллиона единиц по шкале Сковилла. Фанаты говорят, что этот сорт — один из самых сочных и ароматных вариантов чили. Словом «дугла» в Тринидаде называют людей, смешанной африканской и индейской крови.

3. Trinidad Scorpion Butch T (1 463 700 единиц)

Скорпион Тринидада Butch T был занесен в Книгу рекордов Гиннеса в 2011 году. Он был получен в результате скрещивания других сортов и назван в честь Бутча Тейлора из США, который вырастил их из семян другого такого же любителя перцев. Чтобы приготовить еду с использованием этого перца, необходимо защитное снаряжение: маска, перчатки, защитный костюм. Повара утверждают, что онемение в руках длится еще около двух дней после приготовления.

2. Trinidad Moruga Scorpion (2 009 231 единиц)

Этот сорт впервые перешагнул рубеж в 2 миллиона единиц по шкале Сковилла и в течение нескольких лет удерживал звание самого острого перца в мире. Это самый острый перец, встречающийся в дикой природе, родом он из региона Моруга на Тринидаде (разумеется). Плод среднего размера содержит около 25 мл чистого капсаицина: примерно столько же, сколько и полицейский перцовый балончик. Если вы решитесь откусить кусочек перца Trinidad Moruga Scorpion, то в первые минуты подумаете, что он совсем не острый. Однако уже через несколько минут степень жгучести начнет стремительно расти, и вам покажется, будто ваши язык, горло и пищевод пылают огнем! Кровяное давление поднимется, лицо покраснеет, а глаза начнут сильно слезиться. У некоторых попробовавших этот перец появлялись приступы тошноты. Кроме остроты, Trinidad Scorpion Moruga Blend примечателен своим фруктовым ароматом, благодаря которому его плоды, добавленные в пищу в очень малом количестве, придают блюду пикантный и, в то же время, приятный вкус.

1. Carolina Reaper (1 569 300 — 2 200 000 единиц)

Лидер рейтинга — перец Carolina Reaper, выращенный в Южной Каролине на ферме Эда Карри, владельца компании PuckerButt Pepper Co. Carolina Reaper, объявленный самым острым перцем в ноябре 2013 года, опередил ближайшего конкурента на 200 000 единиц. Как и другие его ближайшие родственники с Тринидада, он оснащен бугристой поверхностью и хвостом скорпиона.

В этом забавном видео два безрассудных товарища дегустируют Carolina Reaper:

источник

Давайте я вам напомню что нибудь еще интересного про продукты и еду : Арбузный карвинг от Клайва Купера, а вот например Столетние яйца. Вот Это лапы медведя и их едят. Я вам даже могу рассказать Как съесть ГНЕЗДО ! и Можно ли есть камни ?. Ну и посмотрите еще как выглядит Деликатес по вьетнамски

@темы: фрукты-овощи

---

из этой подборки www.liveinternet.ru/users/moment_in_time/post41...

@темы: картины

---

из этой подборки affinity4you.ru/post407087880/?upd

@темы: картины

---

из этой подборки www.liveinternet.ru/users/madam_irene/post39453...

@темы: картины

---

Оригинал взят у в по над облаками

Во время Первой Мировой войны немцы придумали специальную шпионскую корзину для дирижаблей. Сам корабль шел над облаками и никак не выдавал себя, а на тросе спускали крохотную камеру на одного человека, который сидел или лежал в ней и зарисовывал (фотографировал) укрепления противника. Как только работа была завершена, разведчик подавал знак, и его лебедкой втягивали обратно в дирижабль, после чего воздушный транспорт отправлялся на военную базу. Хотя это было довольно страшно – болтаться на тонком тросе под облаками, никто из летчиков не отказывался спуститься вниз на шпионской корзине – это было единственное рабочее место на дирижабле, где разрешалось курить.

via

@темы: дирижабли