Когда понял, что дальше откладывать уже неприлично и таки прочитал "Византийское миссионерство" С.Иванова, то с интересом узнал много нового. Оказывается, концепция "Солидный Господь для солидных господ" является совершенно византийской. Византийцы не считали возможным сделать из варвара христианина, а главным мотивом, побуждающим иноверцев принять христианство, было желание приобщиться к культурной и военной мощи империи. Но сами ромеи плевать хотели на миссионерство, не считая его достойным занятием. Званием "равноапостольных" наделяли сплошь тех, кто рулил уже крещёным народом. Само обращение новых адептов считали делом промысла, в отношении ближайшего окружения империи видели его пользу исключительно как способ превращения врагов в союзников. При столкновении с чужой культурой с крайним ригоризмом навязывали собственную, воспринимая её третьестепенные детали едва ли не самой важной частью христианства.
«Византийская церковь, несомненно, многое сделала, чтобы вызвать доверие у варварской паствы, но не следует думать, будто эта перемена носила принципиальный характер. Базовым отношением оставалась все же брезгливость.»
Самое смешное, что империя давно погибла, а греки в данном отношении остались прежними.
«В XIX в. — 1–й пол. XX в. греческие богословы не раз заявляли, что миссионерство — это институт, чуждый духу православия. ... Современное греческое богословие прямо заявляет, что православное восприятие миссионерства не имеет ничего общего с «присущей Западу склонностью отождествлять миссию с активизмом и организацией».
Хотя нет, есть кое-что ещё смешнее. Помните, как все негодовали, когда Чаплин, будучи ещё при должности, защищал внешний лоск и преизбыточествующий достаток князей церкви? Так вот получается, что с точки зрения ромея он был совершенно прав. Увидев богатство, силу и мирскую славу иерархов, варвар немедленно хотел того же, после чего вопрос крещения становился для него чисто технической деталью. Хотя случались и осечки.
«Картина взяточничества и склоки внутри византийского клира, открывшаяся Ольгерду в связи со спорами о Русской кафедре, так поразила князя, что он «со множеством подданных» отказался креститься, заявив, что лучше уж поклоняться солнцу, чем тому бесу любостяжательства, который сделался ромейским идолом. Ольгерд умер язычником, а в 1386 г. Литва, объединившаяся с Польшей, приняла католичество. Византия упустила свой последний шанс на религиозную экспансию.»
anchoret.livejournal.com/453737.html
«Византийская церковь, несомненно, многое сделала, чтобы вызвать доверие у варварской паствы, но не следует думать, будто эта перемена носила принципиальный характер. Базовым отношением оставалась все же брезгливость.»
Самое смешное, что империя давно погибла, а греки в данном отношении остались прежними.
«В XIX в. — 1–й пол. XX в. греческие богословы не раз заявляли, что миссионерство — это институт, чуждый духу православия. ... Современное греческое богословие прямо заявляет, что православное восприятие миссионерства не имеет ничего общего с «присущей Западу склонностью отождествлять миссию с активизмом и организацией».
Хотя нет, есть кое-что ещё смешнее. Помните, как все негодовали, когда Чаплин, будучи ещё при должности, защищал внешний лоск и преизбыточествующий достаток князей церкви? Так вот получается, что с точки зрения ромея он был совершенно прав. Увидев богатство, силу и мирскую славу иерархов, варвар немедленно хотел того же, после чего вопрос крещения становился для него чисто технической деталью. Хотя случались и осечки.
«Картина взяточничества и склоки внутри византийского клира, открывшаяся Ольгерду в связи со спорами о Русской кафедре, так поразила князя, что он «со множеством подданных» отказался креститься, заявив, что лучше уж поклоняться солнцу, чем тому бесу любостяжательства, который сделался ромейским идолом. Ольгерд умер язычником, а в 1386 г. Литва, объединившаяся с Польшей, приняла католичество. Византия упустила свой последний шанс на религиозную экспансию.»
anchoret.livejournal.com/453737.html
