Фантастические миры Swang.

подборка на дзене

@темы: картины

---

Фантастические миры Bastien Grivet

подборка на дзене

@темы: картины

---

Махолёт

(из романа "Быть тварью" )

Стремительно наступает новая эра, о которой раньше только в фантастических книжках писали; вот взять телефон: его изобрели совсем недавно, уже после рождения Квилли, а теперь по Столице уже не меньше тысячи аппаратов, и, говорят, можно даже из Столицы говорить с Таласом! А авиация, похоже, вот-вот зародится на глазах у Квилли. Во всяком случае, вон у того аппарата, который сейчас выкатили на поле, есть большие шансы стать летательным. Не так давно в клубе «Мотор» соорудили стенд с аэродинамической трубой, и все дружно начали мастерить модельки для изучения эффектов, получающихся при обтекании разных объектов воздушным потоком. Квилли тоже разрешили поучаствовать, главным образом в наклеивании на модельки полосок из папиросной бумаги. Потом шевеления этих полосок под действием воздушного потока наблюдали. Потом обсуждали. И вот, пришли к выводу, что из всех моделек наибольшие шансы взлететь у модели, изображающей приготовленный сейчас к испытаниям аппарат.

немного больше на дзене

---

Лица и маски

(отрывок из романа)
Рет-Ратус вошел в «Трилистник» едва рассвело, и обратился к портье:
― Господин Тенедос здесь?
― Еще не выходили, ― ответил тот, глянув на стеллаж с ключами от номеров.
Рет-Ратус кивнул и поднялся на второй этаж.
Он потрогал ручку двери ― не заперто, и надавил на нее. В комнате царило то, что принято называть художественным беспорядком: на столе грудой лежат закрытые и раскрытые книги, исписанные листы бумаги; к стенам по обе стороны окна было прислонено по чертежной доске, поставленной на стулья: на одной карандашная паутина ничего пока не говорящих постороннему глазу линий, на другой ― чертеж начал уже обрастать тушью, да так и остался брошенным; бутылочка туши и стаканчик с торчащими рейсфедерами и запачканная тушью тряпочка находились тут же, на самой табуретке. На крючке вешалки вместе с одеждой висели боком таласские счеты; у двери ― квадратная плетеная корзина со скомканными, разодранными бумагами и какими-то смятыми брошюрки.

немного больше на дзене

---

Подвеска-футляр для ложки и зубочистки, начало XVII века.

@темы: посуда и кухонная утварь, камешки

---

Уголовная ответственность в Российской империи начиналась в возрасте 10 лет без гендерного различия. Условных наказаний предусмотрено не было и дети получали реальные приговоры. Нижняя планка была установлена в 1765 году секретным указом Екатерины, который уточнял и конкретизировал попытки еще Елизаветы Алексеевны смягчить наказания для несовершеннолетних (совершеннолетие в РИ - 21 год). В 1742 году Елизавета отменила пытки и кнут для лиц недостигших 17 лет, и заменила их батогами, ссылкой в монастырь и заковыванием в кандалы. Однако, спустя два года, указ был отменен по настоянию Святейшего Синода, так как понижение наказания детям старше 12 лет было признано противоречащим церковным правилам. Что делать с недостигшими 12 лет, было не очень ясно, вот Екатерина и уточнила.
1833 году Николай I уточнил, что лица в возрасте 17-21 года подлежат тем же наказаниям, что и взрослые, но с уменьшением на 1/3. Дети в возрасте 10-17 лет наказываются как и 17-21-летние, но только если в их отношении доказано "разумение своих поступков". Если не "разумеют", то направляются в исправительные учреждения. Единственное послабление для осужденных детей: на каторгу теперь отправляли только с 14 лет. Десятилеток можно было только сажать в тюрьмы или отправлять в ссылку на поселение. Бить их тоже можно было.
Последний закон, гуманизирующий отношение к несовершеннолетним преступникам в РИ, был принят 2 июля 1897 года. Отныне дети в возрасте 10-14 лет не могли быть осуждены на срок более 5 лет, а 14-17 лет - не более чем на 12 лет. Дети в возрасте 10-14 лет должны были содержаться в особых помещениях при тюрьмах, отдельно от совершеннолетних.
Но из-за отсутствия подобных помещений, более 50% малолеток продолжали сидеть со взрослыми до 1915 года (за 1916-17 нет подобной статы).
"Гуманизация" ни к чему не привела: детская преступность в РИ показывала уверенный рост к 1910-м годам:


Согласно ежегодному отчету Главного Тюремного Управления за 1915 год (ч.1), в 1912 году в тюрьмах и в помещениях для ареста содержалось 15.882 ребенка в возрасте 10-12 лет. Среди рецидивистов, осужденных в 1913 году в десятый и более чем в десятый раз, 16% впервые сели в возрасте 10-14 лет, а 64% в возрасте 14-21 года (Журнал министерства юстиции, 1915, номер 2, с. 144).

Большевики, придя к власти, отменили в 1918 году суды и ввели для несовершеннолетних до 18 лет "комиссии о несовершеннолетних, обвиняемых в общественно-опасных деяниях". Комиссия не имела репрессивных полномочий и применяла только меры медицинского, педагогического характера и различные средства предупреждения. Но, из-за резкого роста детской преступности в разгоревшейся Гражданской войне, было уточнено, что в особо "трудных" случаях комиссии могут передавать дела лиц, достигших 14 лет, в народные суды. Ответственность для детей до 14 лет исключалась.
В 1921 году было отдано под присмотр родственников 7.742 ребенка, под присмотр "обследователей-воспитателей" 3.425 детей, сделано внушение 13.719 детям, принудительно отправлено в школу 604 ребенка, помещено в детские дома 1.672 ребенка, помещено в детдома для дефективных детей (алкоголики, проститутки, наркоманы, олигофрены) 3.078, устроены на работу 1.479 несовершеннолетних в возрасте 17-18 лет,передано в народные суды 3.762 дела (М.Н. Гернет. Моральная статистика. Москва, 1922, с. 108).

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее, 19 век, СшА

---

2 сентября 1914 года Мастерман пригласил в штаб-квартиру Бюро 25 известных британских писателей, для обсуждения проблемы ведения идеологической борьбы. Среди этих писателей были и очень известные авторы: А. Конан-Дойль, Герберт Уэллс, Редьярд Киплинг и др. Все приглашенные были оповещены о крайней степени секретности осуществляемых пропагандистских мероприятий и соответственно, о неразглашении. Через некоторое время бюро выпустило специальную брошюру, которая называлась "Доклад о предполагаемых немецких преступлениях". Машина военной пропаганды завертелась на полную катушку. А всего за время Первой мировой британскими авторами, которых собирал Мастерман, было выпущено 1160 различных материалов антигерманской и прочей агитации. picturehistory.livejournal.com/3844442.html

@темы: ШХ

---

Тауэр – самое древнее и поэтическое здание в Лондоне. Английские летописцы и средневековые писатели отодвигали время его возникновения в ту седую эпоху, когда по Британии маршировали легионеры Цезаря, и эту народную легенду старательно поддерживали поэты, в том числе и Шекспир. В ее пользу говорит название Кесаревой башни и остатки римской стены, обнаруженные возле замкового рва. Саксонская хроника упоминает о существовании на этом месте древнесаксонских укреплений.



( Читать дальше... )

@темы: англомания

---

Говорят, что самый вкусный борщ – вчерашний. Щи с кашей и мясом со склада знаменитого полярника Эдуарда Толля пролежали в вечной мерзлоте около ста лет – они не только не испортились, но и оказались довольно вкусными. В этом российские ученые и журналисты убедились лично в 2004 году.

Читать дальше...

@темы: история кухни

---

похоже на иллюстрацию к "Быть тварью" www.artstation.com/artwork/bgZva

@темы: мое и наше, картины

---

Щербинин Анатолий Юрьевич. Гуашь «Тверская (улица Горького)». 1965 год.

@темы: картины

---

Для удобства чтения выкладываю теперь содержания журналов за два года - 1930 и 1931й - самая что ни на есть Великая Депрессия - что кстати стало заметно по содержанию рекламы в журнале - резко увеличилось число шарлатанских объявлений типа "пошли нам 1,5 доллара и мы научим тебя покорять всех и зарабатывать огромные бабки" и появились дурацкие лотереи из множества этапов - найди на этой картинке всех блондинок, заполни купончик, пришли нам и мы вышлем условия следующего конкурса - на последнем этапе приз в 2500 долларов !!!


И еще одно наблюдение - все 1920е годы на страницах "Попмеха" шла тяжелая битва в рекламе между производителями сигарет - чисто ориентальных, из экспортных восточных табаков и "американ бленд". Кто победил в Депрессию - ну сами поняли - попробуйте купить сейчас сигареты "Фатима"? Получилось. А "Кемел" и "Честерфильд"? Импортозамещение!

Ну а теперь содержание журналов:
( Читать дальше... )

@темы: 20 век

---

Женское движение под названием «бегинки» занимало особенное место в жизни Европы. Хотя бегинок нередко убивали, а их общины подвергались гонениям там и тут, многие девушки и женщины покидали дом (порой даже просто убегая), чтобы присоединиться к бегинкам. Бегинки давали обеты целомудрия, не будучи монашками, открывали бизнес, не входя ни в один из цехов, бродили по дорогам, хотя не были пилигримками.

А ещё бегинки — кумиры современных феминисток и столетней давности суфражисток, хотя и слов таких, как «права женщин», не знали.

( Читать запись полностью » )

@темы: женский вопрос

---

12.10.2018 в 11:38

Пишет  Хозяйка книжной горы:

Всллед за героями книг... Часть 7
"...Атос условился с Портосом и Арамисом отправиться в кабачок около люксембургских конюшен и поиграть там в мяч. Он пригласил д'Артаньяна пойти вместе с ними, и тот согласился, хотя и не был знаком с этой игрой...
Портос и Арамис были уже на месте и перекидывались для забавы мячом. Атос, отличавшийся большой ловкостью во всех физических упражнениях, встал с д'Артаньяном по другую сторону площадки и предложил им сразиться. Но при первом же движении, хоть он и играл левой рукой, он понял, что рана его еще слишком свежа для такого упражнения. Д'Артаньян, таким образом, остался один, и так как он предупредил, что еще слишком неопытен для игры по всем правилам, то два мушкетера продолжали только перекидываться мячом, не считая очков. Один из мячей, брошенных мощной рукой Портоса, пролетая, чуть не коснулся лица д'Артаньяна, и юноша подумал, что, если бы мяч не пролетел мимо, а попал ему в лицо, аудиенция, вероятно, не могла бы состояться, так как он не был бы в состоянии явиться во дворец. А ведь от этой аудиенции, как представлялось его гасконскому воображению, зависело все его будущее. Он учтиво поклонился Портосу и Арамису и сказал, что продолжит игру, когда окажется способным помериться с ними силой. С этими словами он отошел за веревку, заняв место среди зрителей."
Вы наверняка помните эту сцену из "Трех мушкетеров" и помните, что после нее последовала очередная стычка со сторонниками кардинала Ришелье, один из которых посмеялся над испугом д'Артаньяна. Возможно, читая роман вы еще удивлялись, как неразумно мушкетеры поделили пары для игры: с одной стороны два здоровых опытных игрока, а с другой -- раненный и новичок, который в результате и вовсе остается в одиночестве. "Ну, кто так делает?" -- наверняка удивлялись вы.
Да, логическое мышление было не самой сильной стороной мушкетеров, но вы прощали их в ожидании приключений. И совсем не задумывались, а что это за игра в мяч, о которой писал Дюма.
А зря, потому что в переводе дается неточное название игры. Дюма использовал термин "paume", то есть речь шла о Jeu de Paume (жё-де-пом -- игра ладонью), которая являлась предшественницей тенниса.
Да, представьте себе, мушкетеры играли в теннис. И в семнадцатом веке уже несколько веков играли не ладонью, а ракеткой, хотя и старые традиции тоже кое-где сохранялись. С одиннадцатого века, когда во Франции впервые была зафиксирована эта игра, предшественница тенниса прошла долгий путь развития от народной игры до любимой игры дворянства и даже королей. Уже в тринадцатом веке в Париже было три десятка ремесленников, которые производили теннисные мячи. В пятнадцатом веке появились первые профессиональные теннисисты, которые играли на деньги. Один из первых трактатов по теннису был опубликован в шестнадцатом веке. Автором был священник.
Впрочем, кого только не было среди любителей тенниса. К примеру, ювелир и скульптор Бенвенутто Челлини. Дюма не мог пройти мимо этого факта, поэтому в романе "Асканио" одной из причин, по которой скульптор просил у короля Франциска Большой Нельский замок, была не только необходимость в просторной мастерской, но и наличие в замке прекрасного зала для игры в мяч (жё-де-пом).
Кстати, в Лувре такой зал тоже был, а теннис был любимой игрой королей Франциска Первого, Генриха Второго и Карла Девятого. Именно в зал для игры в мяч накануне Варфоломеевской ночи отправился Генрих Наваррский, и именно там был арестован. Эти сведения содержатся в мемуарах его первой жены Маргариты де Валуа. Генрих Четвертый на всю жизнь сохранил любовь к этой игре. Даже в 1594 году, когда еще продолжалась гражданская война, и ему приходилось отвоевывать собственное королевство, он нашел время, чтобы выпустить указ "Статьи о положении и организации мастеров и владельцев теннисных кортов".
При этом игра в теннис была очень травмоопасной. Д'Артаньян не зря опасался, что попади мяч ему в лицо -- и аудиенция у короля может не состояться. Теннисный мяч и так был увесистым, но некоторые мошенники еще и вшивали в него камни. Именно так погиб брат философа Мишеля Монтеня.
Наверное, вам интересно, научился ли в результате д'Артаньян играть в теннис. Скорее всего, да. Пусть Дюма и не писал об этом, но в те времена невозможно было вращаться в среде мушкетеров, слыть ловким и смелым человеком и не играть в жё-де-пом. Так что гасконцу была привычна не только шпага, но и ракетка.
Более подробно здесь

@темы: книги, история игр и игрушек

---

Во время нашего постапокалипсиса 1917-1922 годов одной из самых эффективных форм выживания в сельской местности стали коммуны - производственные артели, организованные на коммунистических принципах. Земли коммун складывались из земельных паев вступавших в нее крестьян, раздела бывших помещичьих земель и аренды земли у кулаков.
Одной из самых успешных коммун на левом берегу Волги была Новорепинская коммуна Новоузенского уезда Самарской губернии. Она организовалась весной 1918 года. В нее входило 8.474 человек: 2.020 мужчин, 2.100 женщин, 4.354 детей. Площадь коммуны составляла 53.032 десятины земли, из которых 33.514 десятин были отведены под пашни. Костяк коммуны составляли местные крестьяне, которые пригласили в коммуну 5 учителей, 10 кузнецов, 5 слесарей, 10 плотников, 15 портных, 10 сапожников, которые также получили статус коммунаров.
Для организации труда в коммуне было создано 26 сотенных советов и 508 трудовых звеньев. Инвентарь между звеньями и сотнями распределялся поровну. Коммунары внесли на паях в коммуну свое собственное имущество: 2.967 голов скота, 741 плуг, 464 косилки, 9 молотилок. Кроме того, коммуна имела 2 собственных механических мукомольных мельницы (одна принадлежала бежавшему помещику) и одну мельницу арендовала у местных кулаков. В коммуне были собственный магазин, кирпичный заводик и кожевенная мастерская.

дальше d-clarence.livejournal.com/285497.html

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее

---

История XIX-го века явила миру поистине огромное открытие и прогресс - железные дороги. Они впервые появились в Британии, а затем распространились по всему европейскому и впоследствии остальным континентам. Ну а с началом Первой мировой войны, именно Британия явилась законодателем мод в истории появления первых военных госпиталей на железной дороге.

Читать дальше...


Погрузка раненых в специальный вагон. Первая мировая война.

@темы: ж/д, медицина-историческое

---

12.10.2018 в 10:18

Пишет  Эрл Грей:

С середины XVIII века в западноевропейской натурфилософии и медицине пред­­­­принима­лось множество попыток классифицировать запахи и миазмы, измерить их силу и характер действия, установить причинно-следственные связи между запахами и болезнями. Однако разнообразие наблюда­емых фено­менов затрудняло выработку хоть сколько-нибудь надежных классификацион­ных критериев. С уверенностью отнести запах к вредным или полезным можно было далеко не всегда; в этих случаях медики и естествоиспытатели прибегали либо к аффективной характеристике — определяя запахи как приятные или не­приятные, — либо к квалификации — описанию через подобие или смежность.
...Более сущест­вен­ными представлялись указания на симптома­тический смысл запахов: на те оттенки и нюансы, на основании которых можно было отличить хоро­шие припа­сы от испортившихся, а ис­портившиеся бесповоротно — от тех, которые еще можно было спасти. Заметный запах мог сигнали­зировать о порче продукта. Однако, приняв такой сигнал, продукт следо­вало не вы­бросить, а «исправить» или «улуч­шить» (так русские издания XVIII — начала XIX века переводили глаголы corriger, réparer и améliorer из фран­цузских поваренных книг и спра­вочников). После того как неприятный запах удалялся или маскиро­вался с помощью ароматов, ассоциирующихся с безо­пас­ностью и здоровьем, пища вновь становилась пригодной для упо­требления.

Для «исправления» применялись те же средства, которыми очищали частные покои и публичные заведения во время эпидемий: пряности, окуривания уксу­сом, серой, духами. В 1820-х годах к ним добавились хлорная известь и само­родная щелочь; в 1850-х в широкое употребление вошла салициловая кислота. Отметим, что люди не видели принципиальной разницы между очищением тела или дома от заразной болезни и восстановлением доброка­чественности съестного: в обоих случаях использовались одни и те же техники, основанные на общих предпосылках. Например, хлорную известь использовали для «по­прав­ления» испортившихся яств и напитков и реставрации «естествен­ного вкуса и запаха» консервов, приготовленных по методу Аппера. С помо­щью салициловой кислоты не только сберегали рябчиков от порчи, но и баль­за­мировали трупы, чтобы избежать заражения и тлетворного духа.
...Важно подчеркнуть, что с точки зрения миазматической теории порча не просто давала о себе знать посредством запаха: она заключалась в запахе, посколь­ку изначально содержалась в «атмосфере» — спертом воздухе и зло­вред­ных испарениях, природных и человеческих. Бороться с миазматическими нача­лами, заклю­ченными в атмосфере, следовало, препятствуя соседству ценных продуктов с опасными запахами и эманациями. Например, считалось, что вина и соленья портятся от соседства с сильнопахнущими продуктами и веществами и их следует держать отдельно, очистив помещение для них курениями «розма­рином и можжевель­ником, также благовонными травами или какими-нибудь другими куревами». 
Рецепты курений помеща­лись в поваренных и хозяйственных книга. 
Для более долгого хранения продук­тов следовало перекрыть к ним доступ воздуха. В этом случае их рекомендова­лось покрывать воздухо­непроницаемой пленкой — медовым или сахарным сиропом, пчелиным воском, яичным белком, рыбным клеем, гуммиарабиком, жиром и даже цементом — или зарыть в песок, золу, зерно, молотый кофе и т. д. 
«Поваренный календарь» 1808 года советовал натирать мясо сахаром:
«От сего получает оное приятный вкус и отнюдь не подвергается тому, что происходит с ним от соли; поелику в сахаре нет той едкой остроты, какова в соли; также содержит он в себе маслянистую тучность, которая мясо покрывает как бы бальсамом (смолой. — М. П.) и затыкает поры, чрез что воздух не допускается в мясо входить и соли в нем приводить в брожение».
...Если, несмотря на все предосторожности, припасы все-таки портились, доста­точной мерой почиталось проветривание — то есть опять-таки удаление дур­ного запаха с помощью потока свежего воздуха:
«Мясо с дурным запахом и вкусом поправлять. Когда оно наполовину сварится, тогда надобно вынуть из котла вон и дать лежать на воздухе целый час; а потом положить опять в котел и доварить уже совершенно. Чрез сие пропадет у него весь дурной вкус и запах». 
Другой стратегией была ароматизация, замещающая дурные или подозри­тель­ные запахи приятными ароматами пряностей — гвоздики, корицы, имбиря, галангала (галгана, калгана), мускатного цвета, цитварного семени, корня флорентийского ириса (или фиалкового корня).
...Эта же стратегия позволяла и косметическую реставрацию «тронувшейся» про­визии с помощью различных кулинарных техно­логий. Например, дичь — «оле­ней, серн, диких коз… если они немного повреждены и издают дурной запах» — можно было спасти, сняв кожу, вынув кости и нашпиговав салом. 
...Дичь в принципе было принято употреблять в пищу ферментированной, после опреде­ленной выдержки, то есть выраженные запах и вкус — то, что фран­цуз­ские кулинарные книги и хозяйственные справочники называли haut goût, — в этом случае были нормой. 
Соответствовал ли ощущаемый запах норме и как посту­пать в сомнительных случаях (проветривать, вываривать или аро­ма­тизировать мясо), решал специалист — повар или эконом.
...Однако на практике понятие «срок годности» было субъективным и определя­лось конкретными условиями хранения, навыками повара или соображениями экономии. Мемуарные свидетельства позволяют предполагать, что во многих помещичьих хозяйствах испорченная провизия выбрасывалась не сразу: сна­чала ее «исправляли» (удаляя запах), чтобы употребить для господ, затем скармливали детям, прислуге и дворовым. Елизавета Водовозова вспоминала, как они с братьями и сестрами неделями и месяцами «ежедневно после обеда ели паточное и медовое варенье, прокисшее до такой степени, что от него шел по комнате запах кисляти­ны. То же самое было и относительно всех других домашних заготовлений: все, что покрывалось уже плесенью, особенно если это было съестное, отдавали дворовым, менее испорченное и сладкое получали мы, дети». 
... По воспо­минаниям психиатра Якова Боткина, в 1860-х годах аптекарям и студентам-меди­кам все еще рассказывали о «спирте сорока раз­бой­ников» (sic!)  — анти­миазматическом лекарстве, восходящем к монастырским рецептам (фр. vinaigre des quatre voleurs) XVII века. Врачи жаловались, что в про­­винциальных аптеках современные средства и препараты убираются в дальние комнаты, а устарев­шие стоят на видном месте, поскольку пользу­ют­ся покупа­тельским спросом. Например, в 1868 году в государ­ственных и воль­ных аптеках продавались заячье сало, гальмейный камень (lapis calaminaris, крем­нистая цин­ко­вая руда), кровавик (гематит), алкорнок (древе­сина тропи­ческого дерева Alchornea), стоноги (препарат из многоножек — пред­ставителя наземных чле­нисто­ногих), смиргель (алмазный шпат), мыловка (раз­но­вид­ность глины, кото­рая употреб­лялась для мытья и валянья шерсти), гор­ная смола (asphaltum, битум), копал (душистая ископаемая смола), бобки (бобы тонка, использовав­шиеся для аро­матизации табака и домашних настоек), кар­мин, различные духи и помады. 

Из книги Марии Пироговской «Миазмы, симптомы, улики: Запахи между медициной и моралью в русской культуре второй половины XIX века» (выходит этой осенью)

@темы: история кухни, медицина-историческое

---

Решил собрать вместе что бултыхается в последних запейсях про них
https://amigofriend.livejournal.com/3227358.html
https://amigofriend.livejournal.com/3233796.html
да и в предыдущих, и ещё койчего добавить.

- Каланы являются "краеугольным камнем" (keystone species) прибрежной океанской экосистемы. Хоть их сравнительно немного, они поедают в том числе морских ежей и некоторых других беспозвоночных, которые в их отсутствие размножились бы и напрочь уничтожили заросли ламинарии (kelp). Эти беспозвоночные подгрызают ланимарию на корню, и если б каланов не было, оставляли бы за собой голые безводрослевые океанские поля. А так заросли ламинарии, помимо того что создают экосистему для развития множества морских организмов, служат "прибрежными деревьями", поглощая и перерабатывая оргомное количество углекислого газа. Таким образом, чем больше каланов, тем меньше "глобального потепления".

- Каланы питаются многими моллюсками, морскими беспозвоночными итд. Метаболизм у каланов охренительный, за день они съедают в районе четверти своего веса. У каждого калана имеются специальные кожаные мешки подмышками, в которые калан может складывать добычу, когда ныряет за ней на морское дно.

- При этом колыфорнийские каланы отличаются от всех остальных тем что используют "орудия труда" - плоские камни которые они хранят в тех же упомянутых мешках подмышками, и для того чтобы справиться с твёрдыми моллюсками, кладут камень себе на живот, и колошматят об него моллюском с частотой примерно 2-3 удара в секунду. Чтоб разбить моллюск, требуется в среднем в районе 35 ударов.

- Однако, если калана какого-нибудь другого вида, не колыфорнийского, поместить в среду с колыфорнийскими каланами, уже через несколько дней он научится использовать камни не хуже колыфорнийцев!

- Я уже упомянул что под каждой мышкой у калана умеются(хорошая опечатка, оставлю) эти самые кожаные сумки для складирования добычи и "камня-наковальни". Но испоьзуют они всегда только левую сумку, ПОТОМУ ЧТО ОНИ ВСЕ ПРАВШИ.

На этой радостной ноте позвольте откланяться. Запейсал что мог по памяти. Вечно ваш, Каламиго. amigofriend.livejournal.com/3235426.html

@темы: звери

---

12.10.2018 в 09:21

Пишет  Stella Lontana:

А вообще, я тут решила в кои-то веки перестать читать фанфики, завести семью и найти работу вдарить по современной опубликованной литературе - ну, хотя бы в исследовательских целях, чтобы понять "как они это делают" (в смысле, пишут, а не публикуются). А то у меня начитанность обрывочная какая-то.
Пока ощущения странные.
Основной вопрос: а нафига ж там столько _лишнего текста_?

Ну, то есть, вот как выглядит фанфик: "Событие - Событие - Событие..." (Ну или "Ымоция - Ымоция - Ымоция...")
Как выглядит классика: "Событие, завернутое в преисполненные глубинного смысла синие занавески - просто преисполненные глубинного смысла синие занавески - Событие, завернутое..."
Как выглядит средней руки фэнтези (ну, или не фэнтези, но молодые талантливые авторы начинают чаще с них): "Событие - тыгыдым-тыгыдым-тыгыдым-тыгыдым-тыгыдым - Событие..."

Вот те самые "дырки, заполненные словами". И герой вроде как должен дожить от одного события до другого, чем-то по пути занимаясь. И ты вроде как боишься это все совсем пролистать - вдруг попадется важная для сюжета деталь. Но в этих кусках настолько низкая смысловая плотность и они так утомляют Ску-у-ушно! Может, я просто читаю медленно?

Кстати, хорошее фэнтези (качественная жанровая литература) с этой точки зрения выглядит как: "СОБЫТИЕ - событие - СОБЫТИЕ - событие..." То есть, то, что между вотэтоповоротами, тоже работает на сюжет, и его тоже интересно читать. Ну, базовое же правило, вроде

Ага, а Жюль Верн выглядит как: "Событие - учебник географии - событие - учебник..." - и я не знаю, куда его отнести )))

Второй основной вопрос: переводчики! Точнее, это не вопрос, это просто боль.

@темы: писательское

---

11.10.2018 в 14:48

Пишет  Йомин:

Двенадцать типичных ошибок современного фентези

Автор: Александр Николаевич Бирюков

Чтобы не допускать ошибок, новичкам надо знать, какие же проколы нередко допускают авторы, творящие в жанре фэнтези. В этой статье я не рассматриваю фантасмогорию, которая строится на нарочитом абсурде. Только каноническое фентези, то есть жанр, основанный на сказочно-мифологических закономерностях. Подобные ошибки встречаются чаще всего у новичков, но не так уж редки и у "раскрученных". Можно сказать, что это своеобразное пособие для начинающих писателей фэнтези.

1. Современный менталитет старинных героев.

Стилизуя произведение под старину (например, под раннее средневековье), авторы склонны наделять героев менталитетом типичного горожанина постиндустриальной эпохи. Переносят на героя собственное мировоззрение начала XXI века. Эдакая смесь хиппи, антиглобалиста и офисного планктона. Мир, дружба, жвачка, равенство, братство и дешёвые кредиты. Даже если это брутальный варвар из племени кимвров, то он непременно прямо в разгар боя начинает рефлексировать на тему этичности убийства врага. Он станет пространно рассуждать о равенстве всех людей. О гармонии природы и нашем месте в нём. О недопустимости войн. О негативном влиянии продажной любви на нравы и мораль социума. Рассуждений о финансовом кризисе и глобальном потеплении пока не встречал, но не удивлюсь, если какой-нибудь горе-философ засунет подобные рассуждения в рот своему герою, вождю галльского племени.
Не следует забывать, что полторы-две тысячи лет назад люди жили совершенно в другую эпоху. Условия их жизни кардинальным образом отличались от наших. У них было абсолютно другая религия, совершенно иное мировоззрение и миропонимание. Даже христианство было иным полторы-две тысячи лет назад. Человек той эпохи имел менталитет, заметно отличный от нашего. У него просто не было условий для формирования другого менталитета. То, что для нас само собой разумеется, древнего франка или галла повергло бы в шок или вызвало бы хохот. Постоянные войны, кровная месть, рабство, социальное неравенство, грабительские набеги на соседей были абсолютно обыденными явлениями для человека той эпохи. Он просто не представлял себе, что может быть как-то иначе. Поэтому если бы какой-нибудь фризский воин стал бы рассуждать об эмансипации женщины, его сочли бы сумасшедшим. Да, убийства осуждались, люди боялись смерти, не доверяли жрецам/друидам/волхвам, тяготились неравенством, но отношение ко всему этому было совершенно иное.

2. Современный язык, которым написано произведение.

Это касается как диалогов, так и описаний и повествований. Есть такое понятие, как атмосфера эпохи, атмосфера книги. Если вы стилизуете свою книгу под эпоху Древнего Рима, то не следует употреблять слов из современного молодёжного или иного сленга, а также научных терминов, если, конечно, эти термины не были предложены Аристотелем или Пифагором. Я уж не говорю о "канцелярите" (который настолько плотно засел в наших мозгах, что львиная доля книг написана именно на нём). Кроме того, следует избегать фраз, которые имеют у современного читателя устойчивую ассоциацию с каким-либо событием, человеком, эпохой. Опять же, если эти человек или событие не относятся к античной эпохе. Очень странно выглядит следующий текст (если это, конечно, не пародия, написанная с целью посмеяться):
«Секстус увернулся от удара галла и нанёс ему мощный хук слева, после чего пырнул противника мечом.
- Сдохни, мерзкий французишка! - воскликнул Секстус. – Я тебе покажу Кузькину мать!
- Не так быстро, макаронник, - усмехнулся галл, уходя от удара. – Ваша нация хоть и прогрессивная, но в честном спарринге вы ничего не стоите!»
Это пример ошибки на ошибке. Итак, начнём.
Слово «хук» - явный анахронизм. Оно здесь совершенно неуместно, поскольку этот термин взят из бокса, которого в Древнем Риме не было и в помине.
«Слово французишка» во-первых, неуместно как анахронизм (Франции тогда ещё не было), а во-вторых, Франция получила своё название от германского племени франков, а не от галлов.
Фраза «я тебе покажу Кузькину мать» у современного читателя прочно ассоциируется с Хрущёвым, а не с Древним Римом, что вносит в текст только комизм. Да и какой Кузька в Древнем Риме???
«Макаронник» - современное насмешливое название итальянцев. Мало того, что анахронизм, так ещё итальянцы имеют отношение к древним римлянам примерно такое же, как население Ирака – к ассирийцам. То есть достаточно отдалённое.
«Ваша нация хоть и прогрессивная… » Здесь куча ляпов. Во-первых, понятия «нация» у древних галлов не было. Существовали народы, но не нации (которые начали складываться только в средние века, да и то не в ранее средневековье). Во-вторых, «прогрессивная» - слово явно анахронистическое, выглядит как седло на корове. Наконец, сам факт признания галлом «прогрессивности» Рима относится, скорее, к предыдущему пункту (современный менталитет). В древние времена каждый народ считал именно себя венцом цивилизации, а представителей других народов (особенно далёких и иноязычных) – варварами.
«Спарринг» - очевидный анахронизм.
Те же правила действуют в отношении имён героев, которые должны соответствовать миру, народу, эпохе и не вызывать ненужных ассоциаций с другими эпохами и народами.
В одной из книг викинг возражает конунгу и восклицает: «Хватит помыкать нами! У нас не абсолютизм, а военная демократия!» Комментарии излишни…

3. Обратный вариант пункта 2 – бездумное использование архаичных слов и конструкций, которые, по мнению автора, добавляют той самой «атмосферы».

Нередко горе-писатели лепят эти слова и конструкции, не разбирая ни их смысла, ни уместности применения. В одном произведении, стилизованном под эпоху самураев, воин был одет в яркую епанчу. Видимо, автор писал о русском офицере XVIII в, приехавшем из Московии на Хоккайдо в поисках приключений. Кстати, автор называл оружие героя то катаной, то скимитаром. В другом опусе, стилизованном под времена третьего крестового похода, на голове рыцаря был бехтерец, а сражался он «шишаком на длинном древке». Как у героя на голове держалась броня, предназначенная для туловища, автор умалчивает. Зато он отлично живописует преимущества использования шлема на палке в качестве оружия. То же самое касается фраз типа «гой еси» в речи древних германцев и сарафанов на девушках из раннесредневековой Британии.

4. Несоответствие между степенью развития разных отраслей народного хозяйства.

Часто встречаю в произведениях следующую картину. Описывается быт эпохи перехода родоплеменного строя в раннефеодальный, и тут же фигурируют гораздо более поздние предметы и явления, как векселя, доменные печи, бригантины и галеоны. Выглядит всё это примерно как арифмометр на борту межзвёздного крейсера. Уж если вы хотите ввести в сюжет что-то подобное, то лучше списать это на волшебство.
Один автор написал, что народ, собравшийся на тинге, потребовал от конунга не чего-нибудь, а конституции! Хорошо, что не Общественной палаты или арбитражного суда.

5. Смешивание в одной культуре предметов и явлений, которые не могли существовать в ней по причине нефункциональности.

Описываются народ, находящийся на стадии родо-племенного строя. Воины носят кожаные доспехи, но вооружены алебардой, глефой, протазаном, то есть оружием, предназначенным специально для борьбы с тяжёлыми, бронированными всадниками, которых в книге нет и в помине.

6. Банальные ляпы, имеющие происхождение от незнания описываемого предмета или явления, вроде отливки монет (встречается довольно часто) или пресловутого перумовского фехтования глефой.


7. Одновременная стилизация под совершенно разные, но реально существовавшие, эпохи и народы.

В одной книге народ внешностью, бытом и нравами похож на нечто среднее между германцами и славянами VIII-IX вв, а имена у них частично японские, частично тюркские. Если уж необходимо создать такую микст-культуру, то, очевидно, лучше вообще не стилизовать её под реальные народы и эпохи, а придумать что-то оригинальное.

8. Поступательная «прокачка» протагониста и параллельное усиление противодействия со стороны антагониста.

Совсем как в компьютерных играх. Если в начале книги герой – очкастый задохлик, то к концу – крутой воин, владеющий рукопашным боем, супер-магией и самыми что ни на есть зачарованными железяками. Силы зла тоже, разумеется, становятся всё круче и круче.

9. Штампы, штампы.

Их нескончаемое множество. Каждый женский персонаж – обязательно жгучая брюнетка с пышной копной волос, упругой грудью, длинными ногами и столь же длинными ресницами. Губы либо пухлые, либо сочные, либо страстные, либо всё вместе. Поведение обычно маскулинное со всеми, но с главным героем становится дурочкой, тающей в его объятиях. Броня в виде лифчика и стрингов. Второй тип – строгая магесса в очках, недотрога и синий чулок, общается высокомерно, проповедует феминизм различной степени радикальности. Однажды всё равно оказывается в постели с главным героем, где тоже может читать лекции на тему превосходства женщины над мужчиной.

10. Морализаторство, поучения и кухонная философия, преподносимая в виде чётко сформулированных положений.

11. Плохая продуманность принципов существования мира и жителей: физики, географии, экологии и т.д.

Если ваш мир освещают три солнца, а смена дня и ночи ничем не отличается от земной, то этим ляпом вы непременно вызовете недоверие читателя к вашему миру.

И, наконец, то, что, по моему мнению, просто губительно для фентези. То, что удаляет из него собственно сказку, миф, загадочность.

12. Превращение магии, мифические расы, дальние страны в нечто повседневное, рутинное, обыденное.
Магия доступна всем, магические школы встречаются чаще, чем кабаки. Колдуют все: от бомжа до императора, поскольку научиться волшебству может любой. Или почти любой; в этом случае тот, кто не овладел колдовством, выглядит даже гораздо более загадочно и интересно, чем супер-маги, летающие на драконах и пуляющиеся заклятиями полной аннигиляции. Эльфы и гномы живут на одной лестничной площадке с протагонистом, а в дальние страны ездят на выходные попить пивка. Главный злодей – это просто накачанный стероидами мужик, который ударом кулака может убить слона. Разумеется, он владеет всеми видами боевой магии, но это не важно, потому что к концу книги протагонист будет знать на одно заклинание больше.
В результате таинственный мир, полный чудес, загадок, открытий, находок, необъяснимого и невероятного превращается в банальные серые будни, которые надоели любому из нас в реальной жизни.
Фентези основано на сказочном, мифологическом фундаменте. Этим оно и отличается от других видов фантастики и от приключенческой литературы. Однако я не припомню ни одной сказки, ни одного мифа, где все или большая часть персонажей вовсю колдовали бы. Если бы в сказке «Золушка» волшебством владела бы не только крёстная, а все, начиная от самой Золушки и заканчивая мышами, которые были запряжены в тыкву, то композиция сказки развалилась бы. Мало того, сказка вообще потеряла бы здравый смысл в любом из его проявлений.
Книги, где всё сверхъестественное и загадочное становится частью повседневного быта, не может считаться фентези. Это будет приключенческая книга с тем лишь отличием от романов Майна Рида или Фенимора Купера, что вместо бледнолицых будут эльфы, а вместо индейцев – орки. Или наоборот. Луки индейцев заменим на луки эльфов, а ружья и пушки – на файрболы и большие файрболы соответственно. Не забудем соседа Джона переименовать в гнома Балора, а кухарку Бетси – в полуэльфийку Дайлу. Вот и всё. Ничего сказочного, фентезийного в этом нет. Повседневность.
Однако человеческая психология такова, что если каким-то навыком владеет один человек из ста, то это не воспринимается как нечто сверхъестественное. Даже если им владеет один из десяти тысяч (спортивные рекорды), но природа навыка всем хорошо известна (хорошая физическая подготовка, тренировки), то даже в этом случае вряд ли кто-то сочтёт это чудом. Мало того, даже мировые рекорды, на которые способны единицы из сотен миллионов человек, воспринимаются как выдающиеся достижения, но… не как чудо.
Если чужие страны удалены от нас на десять тысяч километров, но мы имеем представление о том, кто там живёт и что происходит (хотя бы в общих чертах, на основе телепередач), а попасть туда можно, долетев на самолёте, то вряд ли это место сможет стать для нас загадочным, чудесным, волшебным.
Введение в сюжет орков, эльфов, колдунов, замки само по себе не делает из книги фентезийное произведение. Если мы в «Войне и мире» заменим Пьера Безухова на гнома Бурабая, Андрея Болконского – на эльфа Тираэля, а князя Василия – на колдуна Дурдураба, то всё равно мы не получим фентезийный роман. Это будет та же книга, только в вычурном исполнении.

Может быть, я несколько строг по отношению к авторам, но если книга содержит два-три пункта из списка, то для меня это достаточный повод усомниться в способностях автора к фентезийным произведениям и не рассматривать опус всерьёз. Более трёх пунктов – достаточное основание, чтобы закрыть книгу и более не возвращаться к творчеству автора вообще. По крайней мере, к фентезийному. По крайней мере, до тех пор, пока автор не перестанет делать халтуру.

Самое частое возражение на мою критику заключается либо в словах «это фантазия, а в фантазии возможно всё», либо вообще «моя книга, что хочу, то и пишу, не хочешь – не читай, другие читатели найдутся». Кстати, именно последнюю фразу я услышал от своего нынешнего друга и соавтора Сергея Борисова ещё в далёком 2001 году. Я сказал ему, что в «Параллельном кошмаре», который тогда представлял собой рукопись в два десятка глав, отсутствует композиция, а сюжет состоит из череды мало связанных между собой эпизодов, которые можно произвольно менять местами. Правда, потом он согласился, и мы вдвоём серьёзно поработали над композицией книги, выбросив многое из написанного им ранее. «Параллельный кошмар» - не фентези, но пример наглядный.

Когда говорят, что в фантазии возможно всё, я отвечаю, что нужно отличать создание мира от галлюцинирования. В галлюцинациях, действительно, возможно абсолютно всё. Однако каждое фентезийное произведение должно содержать в себе порядочную долю реализма, иначе оно станет абсурдной фантасмогорией. Хорошая идея – поразить читателя оригинальностью своей фантазии, но надо знать предел, который переходить не стоит.

Есть книги, где автор сознательно отходит от канонов и вносит что-то новое. В новаторстве и заключается творчество. Однако отступления от канонов далеко не всегда приводят к удаче. Чаще всего неуместные, вычурные новшества больше смахивают на ляпы и только портят текст. Никто не спорит, что экспериментировать необходимо. Мастера творят вне рамок. Но прежде, чем изобретать своё, нужно хорошо усвоить азы. И уж тем более новичкам следует очень осторожно относиться к экспериментам.

Источник: peroman.blogspot.com/

@темы: писательское