11.10.2018 в 14:48
Пишет Йомин:Двенадцать типичных ошибок современного фентезиURL записи
Автор: Александр Николаевич Бирюков
Чтобы не допускать ошибок, новичкам надо знать, какие же проколы нередко допускают авторы, творящие в жанре фэнтези. В этой статье я не рассматриваю фантасмогорию, которая строится на нарочитом абсурде. Только каноническое фентези, то есть жанр, основанный на сказочно-мифологических закономерностях. Подобные ошибки встречаются чаще всего у новичков, но не так уж редки и у "раскрученных". Можно сказать, что это своеобразное пособие для начинающих писателей фэнтези.
читать дальше
1. Современный менталитет старинных героев.
Стилизуя произведение под старину (например, под раннее средневековье), авторы склонны наделять героев менталитетом типичного горожанина постиндустриальной эпохи. Переносят на героя собственное мировоззрение начала XXI века. Эдакая смесь хиппи, антиглобалиста и офисного планктона. Мир, дружба, жвачка, равенство, братство и дешёвые кредиты. Даже если это брутальный варвар из племени кимвров, то он непременно прямо в разгар боя начинает рефлексировать на тему этичности убийства врага. Он станет пространно рассуждать о равенстве всех людей. О гармонии природы и нашем месте в нём. О недопустимости войн. О негативном влиянии продажной любви на нравы и мораль социума. Рассуждений о финансовом кризисе и глобальном потеплении пока не встречал, но не удивлюсь, если какой-нибудь горе-философ засунет подобные рассуждения в рот своему герою, вождю галльского племени.
Не следует забывать, что полторы-две тысячи лет назад люди жили совершенно в другую эпоху. Условия их жизни кардинальным образом отличались от наших. У них было абсолютно другая религия, совершенно иное мировоззрение и миропонимание. Даже христианство было иным полторы-две тысячи лет назад. Человек той эпохи имел менталитет, заметно отличный от нашего. У него просто не было условий для формирования другого менталитета. То, что для нас само собой разумеется, древнего франка или галла повергло бы в шок или вызвало бы хохот. Постоянные войны, кровная месть, рабство, социальное неравенство, грабительские набеги на соседей были абсолютно обыденными явлениями для человека той эпохи. Он просто не представлял себе, что может быть как-то иначе. Поэтому если бы какой-нибудь фризский воин стал бы рассуждать об эмансипации женщины, его сочли бы сумасшедшим. Да, убийства осуждались, люди боялись смерти, не доверяли жрецам/друидам/волхвам, тяготились неравенством, но отношение ко всему этому было совершенно иное.
2. Современный язык, которым написано произведение.
Это касается как диалогов, так и описаний и повествований. Есть такое понятие, как атмосфера эпохи, атмосфера книги. Если вы стилизуете свою книгу под эпоху Древнего Рима, то не следует употреблять слов из современного молодёжного или иного сленга, а также научных терминов, если, конечно, эти термины не были предложены Аристотелем или Пифагором. Я уж не говорю о "канцелярите" (который настолько плотно засел в наших мозгах, что львиная доля книг написана именно на нём). Кроме того, следует избегать фраз, которые имеют у современного читателя устойчивую ассоциацию с каким-либо событием, человеком, эпохой. Опять же, если эти человек или событие не относятся к античной эпохе. Очень странно выглядит следующий текст (если это, конечно, не пародия, написанная с целью посмеяться):
«Секстус увернулся от удара галла и нанёс ему мощный хук слева, после чего пырнул противника мечом.
- Сдохни, мерзкий французишка! - воскликнул Секстус. – Я тебе покажу Кузькину мать!
- Не так быстро, макаронник, - усмехнулся галл, уходя от удара. – Ваша нация хоть и прогрессивная, но в честном спарринге вы ничего не стоите!»
Это пример ошибки на ошибке. Итак, начнём.
Слово «хук» - явный анахронизм. Оно здесь совершенно неуместно, поскольку этот термин взят из бокса, которого в Древнем Риме не было и в помине.
«Слово французишка» во-первых, неуместно как анахронизм (Франции тогда ещё не было), а во-вторых, Франция получила своё название от германского племени франков, а не от галлов.
Фраза «я тебе покажу Кузькину мать» у современного читателя прочно ассоциируется с Хрущёвым, а не с Древним Римом, что вносит в текст только комизм. Да и какой Кузька в Древнем Риме???
«Макаронник» - современное насмешливое название итальянцев. Мало того, что анахронизм, так ещё итальянцы имеют отношение к древним римлянам примерно такое же, как население Ирака – к ассирийцам. То есть достаточно отдалённое.
«Ваша нация хоть и прогрессивная… » Здесь куча ляпов. Во-первых, понятия «нация» у древних галлов не было. Существовали народы, но не нации (которые начали складываться только в средние века, да и то не в ранее средневековье). Во-вторых, «прогрессивная» - слово явно анахронистическое, выглядит как седло на корове. Наконец, сам факт признания галлом «прогрессивности» Рима относится, скорее, к предыдущему пункту (современный менталитет). В древние времена каждый народ считал именно себя венцом цивилизации, а представителей других народов (особенно далёких и иноязычных) – варварами.
«Спарринг» - очевидный анахронизм.
Те же правила действуют в отношении имён героев, которые должны соответствовать миру, народу, эпохе и не вызывать ненужных ассоциаций с другими эпохами и народами.
В одной из книг викинг возражает конунгу и восклицает: «Хватит помыкать нами! У нас не абсолютизм, а военная демократия!» Комментарии излишни…
3. Обратный вариант пункта 2 – бездумное использование архаичных слов и конструкций, которые, по мнению автора, добавляют той самой «атмосферы».
Нередко горе-писатели лепят эти слова и конструкции, не разбирая ни их смысла, ни уместности применения. В одном произведении, стилизованном под эпоху самураев, воин был одет в яркую епанчу. Видимо, автор писал о русском офицере XVIII в, приехавшем из Московии на Хоккайдо в поисках приключений. Кстати, автор называл оружие героя то катаной, то скимитаром. В другом опусе, стилизованном под времена третьего крестового похода, на голове рыцаря был бехтерец, а сражался он «шишаком на длинном древке». Как у героя на голове держалась броня, предназначенная для туловища, автор умалчивает. Зато он отлично живописует преимущества использования шлема на палке в качестве оружия. То же самое касается фраз типа «гой еси» в речи древних германцев и сарафанов на девушках из раннесредневековой Британии.
4. Несоответствие между степенью развития разных отраслей народного хозяйства.
Часто встречаю в произведениях следующую картину. Описывается быт эпохи перехода родоплеменного строя в раннефеодальный, и тут же фигурируют гораздо более поздние предметы и явления, как векселя, доменные печи, бригантины и галеоны. Выглядит всё это примерно как арифмометр на борту межзвёздного крейсера. Уж если вы хотите ввести в сюжет что-то подобное, то лучше списать это на волшебство.
Один автор написал, что народ, собравшийся на тинге, потребовал от конунга не чего-нибудь, а конституции! Хорошо, что не Общественной палаты или арбитражного суда.
5. Смешивание в одной культуре предметов и явлений, которые не могли существовать в ней по причине нефункциональности.
Описываются народ, находящийся на стадии родо-племенного строя. Воины носят кожаные доспехи, но вооружены алебардой, глефой, протазаном, то есть оружием, предназначенным специально для борьбы с тяжёлыми, бронированными всадниками, которых в книге нет и в помине.
6. Банальные ляпы, имеющие происхождение от незнания описываемого предмета или явления, вроде отливки монет (встречается довольно часто) или пресловутого перумовского фехтования глефой.
7. Одновременная стилизация под совершенно разные, но реально существовавшие, эпохи и народы.
В одной книге народ внешностью, бытом и нравами похож на нечто среднее между германцами и славянами VIII-IX вв, а имена у них частично японские, частично тюркские. Если уж необходимо создать такую микст-культуру, то, очевидно, лучше вообще не стилизовать её под реальные народы и эпохи, а придумать что-то оригинальное.
8. Поступательная «прокачка» протагониста и параллельное усиление противодействия со стороны антагониста.
Совсем как в компьютерных играх. Если в начале книги герой – очкастый задохлик, то к концу – крутой воин, владеющий рукопашным боем, супер-магией и самыми что ни на есть зачарованными железяками. Силы зла тоже, разумеется, становятся всё круче и круче.
9. Штампы, штампы.
Их нескончаемое множество. Каждый женский персонаж – обязательно жгучая брюнетка с пышной копной волос, упругой грудью, длинными ногами и столь же длинными ресницами. Губы либо пухлые, либо сочные, либо страстные, либо всё вместе. Поведение обычно маскулинное со всеми, но с главным героем становится дурочкой, тающей в его объятиях. Броня в виде лифчика и стрингов. Второй тип – строгая магесса в очках, недотрога и синий чулок, общается высокомерно, проповедует феминизм различной степени радикальности. Однажды всё равно оказывается в постели с главным героем, где тоже может читать лекции на тему превосходства женщины над мужчиной.
10. Морализаторство, поучения и кухонная философия, преподносимая в виде чётко сформулированных положений.
11. Плохая продуманность принципов существования мира и жителей: физики, географии, экологии и т.д.
Если ваш мир освещают три солнца, а смена дня и ночи ничем не отличается от земной, то этим ляпом вы непременно вызовете недоверие читателя к вашему миру.
И, наконец, то, что, по моему мнению, просто губительно для фентези. То, что удаляет из него собственно сказку, миф, загадочность.
12. Превращение магии, мифические расы, дальние страны в нечто повседневное, рутинное, обыденное.
Магия доступна всем, магические школы встречаются чаще, чем кабаки. Колдуют все: от бомжа до императора, поскольку научиться волшебству может любой. Или почти любой; в этом случае тот, кто не овладел колдовством, выглядит даже гораздо более загадочно и интересно, чем супер-маги, летающие на драконах и пуляющиеся заклятиями полной аннигиляции. Эльфы и гномы живут на одной лестничной площадке с протагонистом, а в дальние страны ездят на выходные попить пивка. Главный злодей – это просто накачанный стероидами мужик, который ударом кулака может убить слона. Разумеется, он владеет всеми видами боевой магии, но это не важно, потому что к концу книги протагонист будет знать на одно заклинание больше.
В результате таинственный мир, полный чудес, загадок, открытий, находок, необъяснимого и невероятного превращается в банальные серые будни, которые надоели любому из нас в реальной жизни.
Фентези основано на сказочном, мифологическом фундаменте. Этим оно и отличается от других видов фантастики и от приключенческой литературы. Однако я не припомню ни одной сказки, ни одного мифа, где все или большая часть персонажей вовсю колдовали бы. Если бы в сказке «Золушка» волшебством владела бы не только крёстная, а все, начиная от самой Золушки и заканчивая мышами, которые были запряжены в тыкву, то композиция сказки развалилась бы. Мало того, сказка вообще потеряла бы здравый смысл в любом из его проявлений.
Книги, где всё сверхъестественное и загадочное становится частью повседневного быта, не может считаться фентези. Это будет приключенческая книга с тем лишь отличием от романов Майна Рида или Фенимора Купера, что вместо бледнолицых будут эльфы, а вместо индейцев – орки. Или наоборот. Луки индейцев заменим на луки эльфов, а ружья и пушки – на файрболы и большие файрболы соответственно. Не забудем соседа Джона переименовать в гнома Балора, а кухарку Бетси – в полуэльфийку Дайлу. Вот и всё. Ничего сказочного, фентезийного в этом нет. Повседневность.
Однако человеческая психология такова, что если каким-то навыком владеет один человек из ста, то это не воспринимается как нечто сверхъестественное. Даже если им владеет один из десяти тысяч (спортивные рекорды), но природа навыка всем хорошо известна (хорошая физическая подготовка, тренировки), то даже в этом случае вряд ли кто-то сочтёт это чудом. Мало того, даже мировые рекорды, на которые способны единицы из сотен миллионов человек, воспринимаются как выдающиеся достижения, но… не как чудо.
Если чужие страны удалены от нас на десять тысяч километров, но мы имеем представление о том, кто там живёт и что происходит (хотя бы в общих чертах, на основе телепередач), а попасть туда можно, долетев на самолёте, то вряд ли это место сможет стать для нас загадочным, чудесным, волшебным.
Введение в сюжет орков, эльфов, колдунов, замки само по себе не делает из книги фентезийное произведение. Если мы в «Войне и мире» заменим Пьера Безухова на гнома Бурабая, Андрея Болконского – на эльфа Тираэля, а князя Василия – на колдуна Дурдураба, то всё равно мы не получим фентезийный роман. Это будет та же книга, только в вычурном исполнении.
Может быть, я несколько строг по отношению к авторам, но если книга содержит два-три пункта из списка, то для меня это достаточный повод усомниться в способностях автора к фентезийным произведениям и не рассматривать опус всерьёз. Более трёх пунктов – достаточное основание, чтобы закрыть книгу и более не возвращаться к творчеству автора вообще. По крайней мере, к фентезийному. По крайней мере, до тех пор, пока автор не перестанет делать халтуру.
Самое частое возражение на мою критику заключается либо в словах «это фантазия, а в фантазии возможно всё», либо вообще «моя книга, что хочу, то и пишу, не хочешь – не читай, другие читатели найдутся». Кстати, именно последнюю фразу я услышал от своего нынешнего друга и соавтора Сергея Борисова ещё в далёком 2001 году. Я сказал ему, что в «Параллельном кошмаре», который тогда представлял собой рукопись в два десятка глав, отсутствует композиция, а сюжет состоит из череды мало связанных между собой эпизодов, которые можно произвольно менять местами. Правда, потом он согласился, и мы вдвоём серьёзно поработали над композицией книги, выбросив многое из написанного им ранее. «Параллельный кошмар» - не фентези, но пример наглядный.
Когда говорят, что в фантазии возможно всё, я отвечаю, что нужно отличать создание мира от галлюцинирования. В галлюцинациях, действительно, возможно абсолютно всё. Однако каждое фентезийное произведение должно содержать в себе порядочную долю реализма, иначе оно станет абсурдной фантасмогорией. Хорошая идея – поразить читателя оригинальностью своей фантазии, но надо знать предел, который переходить не стоит.
Есть книги, где автор сознательно отходит от канонов и вносит что-то новое. В новаторстве и заключается творчество. Однако отступления от канонов далеко не всегда приводят к удаче. Чаще всего неуместные, вычурные новшества больше смахивают на ляпы и только портят текст. Никто не спорит, что экспериментировать необходимо. Мастера творят вне рамок. Но прежде, чем изобретать своё, нужно хорошо усвоить азы. И уж тем более новичкам следует очень осторожно относиться к экспериментам.
Источник: peroman.blogspot.com/
@темы: писательское
-
-
12.10.2018 в 03:56