Оригинал взят у в Про леммингов и про ложь

Про леммингов и про ложь

Цитата:

"Белая пустошь" (англ. White Wilderness) - документальный фильм 1958 года о природе, производство The Walt Disney Company. Получил премию Оскар в 1959 году за лучший документальный фильм и премию Берлинского Международного кинофестиваля - золотого Берлинского медведя. Фильм в течение трёх лет снимался в Канаде. Широко известен как фабрикация мифа о самоубийстве леммингов во время массовой миграции. Вся сцена миграции и самоубийства была полностью постановочная, начиная с того, что в провинции Альберта нет популяций леммингов, поэтому создатели фильма купили несколько десятков леммингов в Манитобе и для создания эффекта миграции подгоняли их метлой в реку. Поколения школьников выросли на этом фильме, что способствовало дальнейшему распространению мифа о самоубийстве леммингов.

Денег леммингам, что характерно, так и не заплатили.





К сожалению, утверждать, что при съемках этого фильма  не погибло ни одно живое существо - невозможно. Они погибли, а сознание нескольких поколений было отравлено сфабрикованной ложью. В XX веке снимать постановочные фильмы и выдавать их за документальные было скорее правилом, чем исключением...

запись создана: 04.03.2012 в 15:27

@темы: кладовка мифов

---

из этой подборки karpukhins.livejournal.com/270504.html

@темы: пейзажи

---

На Реддите нашел прейскурант новозеландского бакалейщика 1896 года.
Полагаю, отражает типичный ассортимент бакалейной лавки в Британской Империи на рубеже веков.



seminarist.livejournal.com/1007476.html

@темы: деньги

---

THE LEGATUM PROSPERITY INDEX™ 2018

www.prosperity.com/rankings?fbclid=IwAR2G5A-AR2...

@темы: блокнот

---

В берлинском Neues Museum с 19 октября 2017 до 29 сентября 2019 идет выставка "Die Krone von Kertsch Schätze aus Europas Frühzeit"/"Керченская корона. Сокровища ранней Европы". На самом деле, выставка - часть коллекции барона Иоганнеса фон Диргардта (Johannes von Diergardt), который лет 30 собирал предметы эпохи Великого переселения народов. Но в Берлине предметы из этого собрания последний раз экспонировались еще до Второй Мировой войны.



( удивительное рядом )

@темы: камешки

---

19.12.2018 в 21:54

Пишет  EricMackay:

В Московской России важнейшие политические известия из окрестных стран зачитывались перед царем и боярами. Вот, например, известие из Пруссии, которое они могли услышать зимой 1670 г.:
"Здесь вновь зима напала и все померзло. Из Риги тако ж пишут, что такий мороз был, что многие, которые выходили в то время, озябли".
(ВК-6, с. 497)
www.facebook.com/petr.prudovsky/posts/195341245...

@темы: и о погоде

---

внимание, есть подробные рецепты для магов

При этом целительная и вредоносная магия были тесно связаны между собой. Люди, которые позиционировали себя как добрые колдуны, могли подозреваться соседями во вредоносной деятельности. Ну, охота на ведьм, вы же понимаете. При этом «хорошие» заклинания не позиционировались как магия вообще, магия — это удел дьявола. Использование «хорошей» магии было крайне неуверенным, так как люди опасались, что можно сделать что-то не так и призвать демонические силы. Этот же эффект был при использовании не только слов, но и физических вещей в ритуальной форме. Листья, корни, травы, камни — всем им присваивались магические свойства и силы, часто медицинские или защитные. Такие вещи не рассматривались как магические — эти свойства считались чисто природными.

И таки да, магию мог использовать любой человек — нужно лишь узнать подробности ритуала. Ну и набраться храбрости, конечно. Магия как дар, принцип, очень популярный в фентези - такого понятия не существовало вовсе. Вероятно, это потому, что магия рассматривалась как нечто мистическое, но в то же время являющееся законами мироздания, а ведь любой человек в силах воспользоваться ими, так же как любой в состоянии воспользоваться банальным рычагом. И, само собой, все магией пользовались.

Естественно, при таком количестве грешников глупо даже думать, что всех колдунов сжигали на кострах:

Ну вы поняли. Стоит отметить, что магию осуждала в основном церковь, да и то кое-как, светские же законы рассматривали только сугубо материалистические ситуации — например, убийство или порча с помощью магии. Само занятие колдовством им было по барабану. Распиаренная же охота на ведьм, во-первых, имела куда меньшие масштабы, чем думают современные аметисты, во-вторых, имеет почти никакое отношение к инквизиции (хотя бы потому, что проходила в основном в протестанстких странах), а в-третьих, там не столько преследовали ведьм, сколько просто отводили душу на самом рыжем. Точнее, рыжей. падлы, рыжих няшек сжигали

Поэтому если средневековый рыцарь носит, скажем, амулет для укрепления мужской силы, и за это его тащат на костёр - это нонсенс. Потащить его на костёр могли за сговор с дьяволом - вероятно, одной из улик мог послужить амулет, но только если его рыцарю передал дьявол. Сам по себе факт попытки исправить потенцию магией не имеет значения ни для инквизиторов, ни тем более для светского суда. Мало того, магические свойства многих вещей, например, драгоценных камней, вообще считались не магией, а естественным влиянием. И поди докажи, что укрепление потенции с помощью куриной косточки - это магия.

Ну а теперь давайте поколдуем.

Ритуал обретения невидимости

Источник: Liber incantationum, exorcismorum et fascinationum variarum

Я обучу вас искусству невидимости, неизвестному в эти дни практически никому.

больше здесь author.today/post/26974

@темы: кладовка мифов

---

История Базельского университета содержит в рукописной форме ежегодные и семестровые
информационные сообщения о ректорах, а также зарегистрированных учащихся с 1460 год по 2000 год.
Особенно примечательным является богатое книжное оформление первых трех томов, охватывающих
период с 1460 по 1764 год , демонстрирующем искусство миниатюрной живописи в Базеле.

Под каждым изображением стоит имя ответственного ректора и период его службы,
соответствующий приблизительной дате изготовления оформления страницы рукописи.


Базель, Universitäts bibliothek, том 1 (1460-1567)




Ректор Кристоф фон Утенхайм (1473/74)

( Читать дальше... )

@темы: Арагарта

---

В продолжение этого поста:

Не все же про Англию писать. Надо и континентальному техноложеству внимание уделить. Тем более, что там есть чему уделять внимание. Итак:

Серия 2: Надувной трамвай



( Читать дальше... )

@темы: история транспорта

---

19.12.2018 в 13:19

Пишет  Эрл Грей:

В средневековой культуре сочетание красного с черным воспринимается как в высшей степени негативное. Вот почему именно в эти цвета художники окрашивают тело Дьявола, а также метафорическое изображение ада: громадную пасть чудовища Левиафана, о котором говорится в библейской Книге Иова (41: 11). В любом ином контексте художники всячески стараются избегать сочетания красного и черного: по-видимому, оно вообще было неприятно глазу средневекового человека. В одежде вплоть до XV века оно появляется редко, потому что считается некрасивым и вдобавок приносящим несчастье. А в гербах оно недопустимо. Шесть геральдических цветов разделены на две группы: в первую входят белый и желтый, во вторую — красный, синий, зеленый и черный. Строгое, не допускающее исключений правило, родившееся одновременно с первыми гербами, то есть в середине XII века, запрещает располагать рядом или в наложении друг на друга два цвета из одной группы. Очевидно, это правило продиктовано заботой о том, чтобы герб был хорошо виден на расстоянии: ведь гербы первоначально создавались именно для того, чтобы на поле сражения или на ристалище рыцарей можно было узнать издалека по их щитам. В дальнейшем для гербов нашлось и другое применение, но, по статистике, нарушение этого правила составляло не более одного процента. Помещать красное (червлень) рядом с черным (чернью) или поверх черного категорически запрещено, и в реальных гербах такого практически не бывает. Только некоторые сугубо отрицательные литературные герои (вероломный рыцарь, жестокий и кровожадный сеньор, священник-еретик) могут иметь герб, в котором один из этих цветов накладывается на другой. Сочетание красного и черного в гербах таких персонажей говорит об их злонравии.

Но самое раннее и самое убедительное свидетельство нелюбви средневековых людей к этому хроматическому дуэту — шахматы. Когда эта игра появилась в Северной Индии в IV веке нашей эры, один из ее участников играл красными, а другой черными фигурами. Во всех азиатских культурах красный — главный антагонист черного, поэтому противостояние этих цветов на игровом поле воспринимается как очень напряженное и несущее в себе множество смыслов. Когда два века спустя арабо-мусульманская культура перенимает у индийской эту игру и распространяет ее по всему Средиземноморью, она сохраняет изначальные цвета фигур: в ее понимании столкновение красного и черного — нечто естественное и логичное. Но когда незадолго до конца первого тысячелетия шахматы добираются до Европы, приходится их европеизировать, то есть не только заново переосмыслить правила игры, но также и изменить цвет фигур: для средневекового христианского менталитета красный и черный не являются антагонистами. Между этими двумя цветами нет ничего общего, ни взаимного притяжения, ни отталкивания; в их сочетании, пусть даже всего лишь на игровом поле, есть что-то необъяснимое, дьявольское. Поэтому в течение XI века в какой-то момент черные фигуры заменяют белыми: красный и белый тогда считались наиболее несовместимыми, наиболее далекими друг от друга цветами, как в бытовом плане, так и в плане символики. Так будет продолжаться до XV века, когда шахматы постепенно примут вид, близкий к современному, и на доске появятся знакомые нам черные и белые фигуры.

...Возьмем в качестве примера "Красную Шапочку" — возможно, самую знаменитую из европейских сказок. Нам она известна преимущественно в версии Шарля Перро (1697) и братьев Гримм (1812), однако есть и другие, более древние. Первый записанный вариант этой сказки датируется концом X или самым началом XI века и представляет собой короткую поэму в форме басни, сочиненную неким Эгбертом, учителем церковной школы, состоявшим на службе у епископа Льежского. Опираясь сразу на несколько устных традиций, автор изложил в стихах для своих юных учеников назидательную историю маленькой девочки в красном, которая прошла через лес и которую чудесным образом не тронули повстречавшиеся ей на пути голодные волчата. Спасли девочку ее собственные смелость и благоразумие, а также платьице из красной шерсти, подаренное отцом.

С этого момента история, которую в Средние века будут неоднократно переписывать под названием "Красное платьице", начинает обрастать новыми эпизодами и дробиться на множество разных версий. Версия, подхваченная Шарлем Перро в конце XVII века, — самая распространенная, но еще не принявшая окончательную форму. Она уже носит знакомое нам название "Красная Шапочка" и входит в сборник из восьми сказок, опубликованный в 1697 году под двойным названием: "Истории и сказки былых времен с поучениями" и "Сказки матушки Гусыни". Шарль Перро, много и плодотворно трудившийся и как литератор, и как член французской Академии, написавший предисловие к первому изданию академического словаря французского языка, возглавлявший движение Новых в Споре между Древними и Новыми, обязан своей мировой славой этому тоненькому сборнику сказок. Это несправедливо, но это так.

Под пером Шарля Перро предание о Красной Шапочке превращается в страшную историю с плохим концом. Красивая, благовоспитанная маленькая девочка встречает в лесу волка и весьма опрометчиво указывает ему дорогу, ведущую к дому ее бабушки; волк съедает старую даму и устраивает ловушку девочке, которая в итоге тоже становится его жертвой. Рассказ заканчивается внезапно и жестко — победой волка. У братьев Гримм финал не такой мрачный, зато более неправдоподобный: появляется охотник, который убивает волка, вспарывает ему брюхо, и бабушка с внучкой выходят оттуда целые и невредимые.

Библиография, посвященная этой сказке, поистине необъятна. Например, одна только одежда девочки породила множество догадок и вызвала ожесточенные дискуссии. В Средние века французское слово chaperon означало распространенный в те времена предмет одежды — капюшон с воротником, закрывающим шею и плечи. Но что могло подразумеваться под этим термином в конце XVII века, когда ничего подобного давно уже не носили? Чепчик? Объемный головной убор, край которого свисает на спину? Накидка с капюшоном? Капор с широкими мягкими полями? Ответы предлагаются самые разные. С другой стороны, мало кто из исследователей задавался вопросом, интересующим нас сейчас: почему "шапочка" красная? Этот цвет, много раз упоминающийся в сказке, определяет прозвище девочки, которое, в свою очередь, становится названием сказки. Похоже, самое главное в этой истории — именно цвет. Так почему красная?

Позволительно выдвинуть несколько предположений, которые отнюдь не противоречат друг другу, а, напротив, дополняют друг друга и обогащают. Прежде всего красный может выполнять здесь эмблематическую функцию, то есть характеризовать повествование в целом и предвещать его драматический финал: это красный цвет насилия, жестокости и кровопролития. Такой ответ нельзя считать неправильным, но он слишком краток. Как нам кажется, в поисках более полного ответа лучше обратиться к истории. А история рассказывает нам, что в сельской местности детям часто надевали какой-либо предмет одежды красного цвета, чтобы за ними легче было присматривать. Этот старинный обычай просуществовал очень долго. Еще в XIX веке во Франции и других странах Европы крестьянские девочки часто носили красный передник: "Дети, идут быки, спрячьте ваши красные передники!" — гласит знаменитое стихотворение Виктора Гюго.
Стоит также вспомнить другой обычай, о котором мы уже упоминали: девочки, девушки и молодые женщины по праздникам надевали красное платье. Как мы подчеркивали, деревенским красильщикам больше всего удавались красные тона: поэтому в крестьянской среде нарядное платье — это всегда красное платье. Возможно, так было и у девочки из нашей сказки: чтобы навестить бабушку (случай более или менее торжественный), она надела свой лучший наряд — красный.

Есть и еще одно объяснение, научно обоснованное: цвет одежды девочки связан с праздником Троицы. В двух более ранних версиях сказки содержится указание, что все описанные события происходят в Троицын день; еще в одной версии упоминается, что девочка родилась в Троицын день. В первом случае все просто: она надела цвет, подобающий этому праздничному дню, цвет Святого Духа — красный. Во втором случае можно предположить, что ее рождение в день такого большого праздника считалось добрым предзнаменованием, поэтому ее всю жизнь одевали в красное. Если придерживаться этого же круга понятий, но оставить в стороне церковный календарь, можно выдвинуть гипотезу, что красный цвет выполняет здесь функцию оберега, магического аксессуара, охраняющего от сил зла. В европейских традициях цвет одежды часто выполняет такую функцию, с глубокой древности до сравнительно недавнего времени. Еще накануне Второй мировой войны в некоторых регионах Франции, Германии и Италии нередко бывало, что маленькому ребенку — девочке или мальчику — повязывали красный бант, надеясь таким образом защитить его от злой судьбы. А иногда красным бантом украшали колыбель новорожденного. Этот оберегающий красный цвет следует сопоставить с другими магическими аспектами красного, часто встречающимися в мифологии, в средневековой литературе и в устном народном творчестве. Например, с красным цветом — благотворным либо злотворным — колпачков, которые носят на голове карлики, гномы, эльфы и различные лесные духи или духи подземного мира. Или со знаменитой Tarnkappe — шапкой-невидимкой древнегерманских легенд, нечто вроде плаща или головного убора красного цвета, который делает невидимым или неуязвимым того, кто его надел. "Красная шапочка" нашей маленькой героини — своего рода Tarnkappe, только Tarnkappe, которая — по крайней мере, у Перро — утратила волшебную силу: несмотря на оберег, волк все-таки съел девочку.
Более спорными кажутся гипотезы, которые выдвигают психоаналитики, в частности Бруно Беттельхейм в его знаменитой работе "Психоанализ волшебных сказок". По мнению автора, красный цвет предмета одежды имеет значимую сексуальную коннотацию: героиня сказки — не маленькая девочка, а девочка-подросток или девушка, достигшая половой зрелости или уже близкая к этому, которой "очень хотелось бы оказаться в постели с волком", то есть с "мужчиной, сильным, могучим и, как и она, полным желания". Кровавая бойня в постели означает утрату девственности; на самом деле девушка потеряла не жизнь, она потеряла невинность. Такое объяснение психоаналитики повторяют на разные лады, с большей или меньшей обстоятельностью, но историка оно не убеждает. И не потому, что оно отдает пошлостью, а потому, что оно — очевидный анахронизм. С каких пор красный стал цветом сексуального желания? И можно ли вообще так ставить вопрос, когда речь идет о событиях, происходивших задолго до Фрейда? Конечно, красный с очень давних пор считается цветом прелюбодеяния и проституции, но ведь психоаналитики усмотрели в сказке отнюдь не это: по их мнению, там рассказывается о пробуждении любви и плотского влечения у юной девушки. Но и в Средние века, когда складываются древнейшие версии сказки, и позднее, и даже еще в эпоху Шарля Перро, первые сердечные порывы и первые волнения чувств ассоциируются не с красным, а с зеленым, цветом зарождающейся любви. И если бы теории психоаналитиков были обоснованы — в чем я сильно сомневаюсь, — то сказка называлась бы не "Красная Шапочка", а "Зеленая Шапочка".

И наконец, можно выдвинуть еще одно предположение о том, почему маленькая девочка носит одежду такого цвета. Но для этого нам придется рассматривать красный не сам по себе, а в составе цветовой триады, в которую он входит, и подвергнуть его анализу семиотического типа. Как в других сказках и как во всех баснях, повествование здесь выстроено вокруг перемещения между тремя цветами: красным, белым, черным. Девочка в красном несет горшочек белого масла бабушке, одетой в черное (в постели вместо нее оказывается волк, но цвет практически тот же). В "Белоснежке" злая королева в черном предлагает белой, как снег, девушке отравленное красное яблоко. В "Вороне и Лисице" черная птица, сидящая на дереве, роняет белый сыр, который тут же подхватывает животное с рыжей шерстью. Можно привести еще много примеров, поменять главных героев, изменить порядок появления цветов, но тем не менее рассказ всякий раз будет организовываться вокруг этих трех хроматических полюсов, которые образуют повествовательную и символическую систему более объемную, чем простая совокупность значений каждого из трех цветов, взятых по отдельности.

Из книги Мишеля Пастуро "Красный. История цвета"

@темы: блокнот

---

Перечитываю и пересматриваю холмсиану. Буду записывать для себя здесь разные факты, чтобы потом не искать снова. В сети масса биографий и ШХ, и ДУ, но в них масса спекуляций без ссылок на текст и подробностей, а мне ужасно интересно разобраться самой.

Имеющиеся даты

1854 или чуть раньше - год рождения Шерлока Холмса. В "Его прощальном поклоне" (август 1914) указывается, что Холмсу примерно 60. Это делает его либо ровесником Уотсона (1854 г.р.), либо чуть старше, может быть.
Его брат Майкрофт старше его на 7 лет.
Я нигде не нашла пока указаний на год рождения Уотсона, но если предполагать, что он окончил университет в 23-24 года, то он примерно 1854-55 года рождения.

1878 - Уотсон заканчивает университет, затем хирургические курсы и уезжает в Афганистан в конце лета или самом начале осени, потому что выехал он в полк раньше, чем война началась ("Этюд..."), а это было осенью 78 года.

1880, 27 июля - Уотсон ранен в битве при Майванде.
Несколько месяцев в Пешавере (рана, потом тиф).
Следовательно, Уотсон приезжает в Лондон приблизительно зимой 80-81 года. Проходит несколько недель, он решает съехать из гостиницы, его знакомят с Холмсом. Если дата 1854 верна, то им обоим лет 26-27.

14 марта 1881 года - Бейкер-стрит, спор о статье Холмса "Книга жизни".

1888 год, июль - "Знак четырех". После этого Уотсон женится и съезжает с Бейкер-стрит, поселяется с женой в Паддингтоне, купив там практику ("Приключение клерка"). Ему примерно 34-35, а его жене 27 (возраст указан в романе; Мэри Морстен было 17 в 1878, когда погиб ее отец).
Кстати, Уотсон в "Знаке четырех" говорит о себе довольно занятную вещь. Описывая мисс Морстен, он пишет: In an experience of women which extends over many nations and three separate continents, I have never looked upon a face which gave a clearer promise of a refined and sensitive nature. В переводе Литвиновой это звучит как "На своем веку я встречал женщин трех континентов, но никогда не доводилось мне видеть лица, которое так ясно свидетельствовало бы о благородстве и отзывчивости души", но в оригинале фраза куда более двусмысленная и откровенная, нечто в духе: "имея опыт общения с женщинами многих национальностей с трех разных континентов". Что Конан Дойл имел в виду под experience of women, остается только догадываться, но по многим фразам во многих рассказах видно, что Уотсон еще тот дамский угодник. Дам он не просто "встречал", но явно разглядывал и ценил, если уж не что-то большее, учитывая эпоху и воспитание. Кстати, описание самой Мэри Морстен в переводе тоже хромает. В оригинале речь о натуре "утонченной и чувствительной"; а "благородство и отзывчивость" - фантазия переводчицы.

1889 (?), март - "Скандал в Богемии". В самом рассказе говорится, что это 88 год, но Конан Дойл очевидно ошибся: в "Знаке четырех" многократно упоминаются даты, из которых следует, что на дворе 88 год, июль. Следовательно, в марте Уотсон никак не может быть женат: "За последнее время я редко виделся с Холмсом - моя женитьба отдалила нас друг от друга". Видимо, это все-таки март следующего года.

1889, зима, или 1890, весна - "Установление личности". В самом рассказе дата не названа, но в "Союзе рыжих", который датирован 1890 годом, сказано: You will remember that I remarked the other day, just before we went into the very simple problem presented by Miss Mary Sutherland, that for strange effects and extraordinary combinations we must go to life itself, which is always far more daring than any effort of the imagination. ("Вы помните, что я сказал недавно, как раз перед тем, как мисс Мэри Сазерленд представила нам свое простенькое дельце? Самые странные события и необычайные совпадения следует искать в жизни, которая всегда более невероятна, чем плоды воображения".) Следовательно, "Установление личности" было раньше "Союза рыжих", и вряд ли очень сильно раньше, раз Холмс говорит the other day (недавно, на днях).

1890 год, весна (?) - "Союз рыжих". В самом рассказе путаница в датах. Уилсон, появляясь на Бейкер-стрит, говорит, что первое объявление увидел в газете: "Утренняя хроника". 27 апреля 1890 года. Ровно два месяца назад.. Британскую энциклопедию он переписывал ровно 8 недель. И, когда все кончилось, по его словам, "сегодня утром" (т.е. должен быть июнь), объявление, которое он принес, гласит: СОЮЗ РЫЖИХ РАСПУЩЕН 9 ОКТЯБРЯ 1890 ГОДА. Это у него из будущего объявление, видимо

1891 год, май - "Последнее дело Холмса".

1894 год, апрель - "Пустой дом". Где-то в течение этих трех лет умирает Мэри Уотсон, урожденная Морстен. 30 марта - убийство Рональда Адэра.
По просьбе Холмса Уотсон продает практику в Кенсингтоне (? видимо, в какой-то момент он ее менял) и переезжает на Бейкер-стрит. Гораздо позднее он узнает, что врач Вернер, купивший практику, - родственник Холмса и что деньги на покупку ему дал именно Холмс (!!). ("Подрядчик из Норвуда").
Тот же год, "несколько месяцев спустя" - "Подрядчик из Норвуда".

1895, 23 апреля - "Одинокая велосипедистка".

1896, конец года - "История жилички под вуалью". Один из самых подозрительных рассказов. В нем несколько мутных косвенных намеков на то, что в этот период Уотсон не живет на Бейкер-стрит, хотя указания в других рассказах этому скорее противоречат. Впрочем, намеки эти можно понять и иначе. В начале Уотсон пишет, "однажды незадолго до полудня я получил записку от Холмса с просьбой спешно приехать" (One forenoon -- it was late in 1896 -- I received a hurried note from Holmes asking for my attendance). Конечно, Уотсон мог быть где угодно, хоть в операционной, хоть в больнице, хоть в публичной библиотеке. Однако далее Холмс спрашивает: "Вы не помните трагедию в Аббас Парва? ... А ведь вы тогда были со мной", что опять же наводит на мысли, что Уотсон в данный период жизни покинул Бейкер-стрит. Любопытно, что Уотсон всегда говорит об их совместных проектах "наша посетительница", "наша гостиная" и пр., даже тогда, когда сам не живет на Бейкер-стрит. Более того, тут называется дата происшествия в Аббас Парва: 7 лет назад. Это, таким образом, 1889 год, когда Уотсон был уже женат и жил точно отдельно и никак не мог делить квартиру с Холмсом. В общем, мутное дело.

1897 год, март - "железное здоровье Холмса несколько пошатнулось от тяжелой, напряженной работы, тем более, что сам он совершенно не щадил себя", и Уотсон с Холмсом едут отдыхать в Корнуолл ("Дьяволова нога").

1899 - "Москательщик на покое".

1901 год или около того - Уотсон снова съезжает с Бейкер-стрит. Период 1894-1901 упоминается как нечто целостное несколько раз; что произошло в 1901 году и послужило причиной - неизвестно.
Предположительно в тот же год (? "в начале века") у Шерлока Холмса появляется "агент" в преступном мире, Шинвелл Джонсон ("Знатный клиент").

1902 год, 3 сентября - Уотсон живет "в своей квартире на улице королевы Анны" (I was living in my own rooms in Queen Anne Street at the time, рассказ "Знатный клиент"). Рассказ начинается с разговора в бане, где Уотсон спрашивает Холмса, нет ли "у него сейчас какого-нибудь интересного дела".
Через два дня - покушение на жизнь Холмса по заказу барона Грюнера: "Две рваные раны на черепе и несколько изрядных синяков". Уотсон: "Одно ваше слово, Холмс, и я пойду и сдеру с него шкуру!" Оттуда же: He pushed to an extreme the axiom that the only safe plotter was he who plotted alone. I was nearer him than anyone else, and yet I was always conscious of the gap between.

1903 год, январь - "The Adventure of the Blanched Soldier" (рус. "Человек с белым лицом" или "Побелевший воин"). Уотсон женат второй раз. Когда это произошло, неизвестно, но весьма вероятно, что именно в 1901. Текст: «Старина Уотсон в то время покинул меня ради жены - единственный эгоистический поступок, совершенный им за все время, что мы знали друг друга. Я остался один». Оригинал: The good Watson had at that time deserted me for a wife, the only selfish action which I can recall in our association. I was alone. Особенно прекрасно, я хочу заметить, это "for a wife" - ради какой-то жены, с неопределенным артиклем. Памятуя знаменитое "та женщина" (the woman), следует сделать вывод, что Холмс отнесся ко второй женитьбе Уотсона куда менее снисходительно, чем к первой. Несколько занятно и "at that time" - звучит так, будто ко времени написания рассказа Уотсон одумался и вернулся
Примерно в это время Холмс уходит на покой и переселяется в Сассекс, в маленькую виллу с видом на Ла-Манш, занимаясь пчелами.

1907 год, конец июля - "Львиная грива". Холмс один в Сассексе. "В описываемый период добряк Уотсон почти совершенно исчез с моего горизонта. Он лишь изредка навещал меня по воскресеньям".

1912 год - Холмс начинает готовиться к работе с фон Борком по поручению премьер-министра ("Его прощальный поклон"). "Сперва я отправился в Чикаго, прошел школу в тайном ирландском обществе в Буффало, причинил немало беспокойства констеблям в Скибберине и в конце концов обратил на себя внимание одного из самых мелких агентов фон Борка, и тот рекомендовал меня своему шефу как подходящего человека". Судя по тому, что Холмс рассказывает обо всем этом Уотсону, тот не в курсе дела совершенно.

1914 год, август - окончание дела фон Борка.

Рассказы без датировки

"Пляшущие человечки" - июль некоего года, когда Уотсон живет на Бейкер-стрит. Его чековая книжка лежит запертой в письменном столе Холмса (?!).

"Случай в интернате" - май некоего года, когда Уотсон живет на Бейкер-стрит. Холмс получает за это дело 6 тысяч фунтов ("Я человек небогатый"). //Я бы подумала, что это указывает скорее на период 81-88, чем на 1894-1901, поскольку во второй период, кроме истории с покупкой практики Уотсона, есть масса других указаний на то, что Холмс уже достаточно состоятелен, чтобы не брать денег за многие дела// merry1978.livejournal.com/397989.html#comments

---

Принадлежал к влиятельному клану
Перовских, которые считались «вос-
питанниками», а на самом деле явля-
лись внебрачными детьми А. К. Ра-
зумовского (1748–1822).

@темы: фамилии

---

Урусланов Ананий – толмач, крещёный крымский татарин, человек воеводы Д. А. Францбекова, перебежчик, в маньчжурской армии потомственный ротный командир роты Гудэй желтого с каймой знамени императорской гвардии.

27 июля 1651 года якутским воеводою Д. А. Францбековым на Амур был послан отряд из 144 человек возглавляемый Т. Чечигиным. Этот отряд направлялся на подкрепление Хабарова. Чечигин вез новые поручения Хабарову от якутского воеводы. В составе отряда находился человек воеводы Д.А. Францбекова крещёный крымский татарин Ананий Урусланов.
22 апреля 1652 г. отряд Третьяка Чечигина встретил войско Е.П. Хабарова. Людей, приведенных Чечигиным Хабаров влил в свой отряд, а так же принял у Т.Е. Чечигина "наказную память". Согласно этому документу, Хабарову предписывалось "послать в посланниках царю Шамшакану служилого человека Тренку Чечигина, а в его товарищах человека воеводы Дмитрия Андреевича Францбекова Ананью Русланова, да в подьячих служилого человека Богдана Забышева" и выделить для сопровождения посольства служилых людей пять человек «которым людям ратное дело было за обычай».
Перед самым выездом посольства Ананий Урусланов перебежал на китайскую сторону. Из-за отсутствия переводчика и ряду других причин посольство во главе с Т. Чечигиным было отправлено в Китай только в сентябре 1653 года. 4 июля 1654 года стало известно, что проводники, которым было доверено сопровождать посольство Чечигина, по пути в Китай убили послов у себя в юртах, даже не сообщив о них маньчжурам.
В Китае Ананий Урусланов был записан в "русскую роту" желтого с каймой знамени императорской гвардии - в роту Гудэй, организованную в 1649 году. В китайских источниках Ананий Урусланов был известен под именем Улангэли («Улангэли подлинно назывался Урусланов, и был татарин новокрещеной, имянем Ананъя»). То же самое указано в записях российского посла Н.Г. Спафария, отмечавшего: «А один из них изо всех Онашка, родом татарин, живет в чести который прежде всех в Китай побежал». Сначала он был приписан к роте Гудэй в должности помощника ротного командира, а с 1685 г.(в 23 год правления Канси) был зачислен в потомственные ротные командиры (Сначала он числился офицером шестого ранга, позже был повышен в звании до четвертого ранга). Звание это от Улангэли дошло до его внука Фушоу и по неимению у последнего наследников сделалось общим достоянием знамени. В то время рота состояла из 150 человек.
Уже в 1654 году Урусланов выполнял роль переводчика во время прихода русского торгового каравана в Пекин.
В 1670 году Ананий Урусланов в Пекине встречался с российским послом Игнатием Миловановым. Урусланов находился в Пекине не один, а вместе с неким Пахомом Пущиным, «который ушол из Даур в прошлых годех» и числился на военной службе у цинских властей. О первых двух россиянах, попавших в Пекин и там оставшихся, нерчинский десятник Игнатий Милованов писал так: «И те де изменники Анашко и Пахомка в Китайском государстве поженились и держат веру их китайскую и от Богдокана идет им корм и живут они своими дворами».
Оба российских перебежчика помогали отливать пушки для цинской армии и принимали активное участие в подготовке военной кампании против российских владений в Приамурье.
У Николая Спафария-Милеску есть замечание о том, что русские перебежчики учили цинских солдат стрелять из ружья с коня.
После смерти Улангэли в 1683 году, его сын Лодохунь заменил отца на его должности. Цинское правительство активно использовало в качестве русско-китайских переводчиков людей из русской роты. В китайский летописях часто встречается имя переводчика – Лодохунь. Он так же был переводчиком Цинского правительства, на переговорах в Нерчинске. odynokiy.livejournal.com/3512226.html

@темы: исторические россказни

---

>Белок у варёных пингвиньих яиц — полупрозрачный

otrageniya.livejournal.com/967282.html

@темы: птички

---

Многие наверное слышали, что метрическая система была введена впервые во Франции после победы там революции с целью замены устаревших систем мер и весов. Надо пояснить, что к концу XVIII века во Франции вообще не было единой системы мер и весов, исторические области Франции (Бургундия, Нормандия, Шампань или Прованс как пелось в советском кино про мушкетеров) присоединялись к Франции постепенно и сохраняли свои архаичные системы мер и весов, ливрский фунт не совпадал с другими фунтами, лье не соответсвовало милям, а гирьки везде были разного веса. Всё это дико мешало единству торговли и обмена. И тогда революционеры, придя к власти, решили унифицировать систему мер и весов.

( Читать дальше... )

@темы: звезды

---

В 1936—1938 годах командир разведывательно-диверсионной группы Иностранного (разведывательного) отдела (ИНО) НКВД СССР в Испании, старший советник Особого отдела Мадридского фронта.

В 1939—1941 годах — сотрудник посольства СССР в Париже, резидент ИНО НКВД.
Участвовал в операции по ликвидации Льва Троцкого в Мексике, за что был награждён орденом Красного Знамени
В 1941—1942 годах — заместитель резидента НКВД в Анкаре (Турция).
В 1943—1945 годах — резидент НКГБ в Мехико (Мексика).
В 1945—1947 годах — начальник научно-технической разведки НКГБ СССР, заместитель начальника разведывательного бюро по атомной проблематике.

Сопровождал Якова Терлецкого в Копенгаген на встречу с Нильсом Бором.

С 1948 года — пенсионер МГБ СССР. В 1948—1953 годах занимал должность заместителя директора Главкинопроката Госкино СССР.

В 1954 году в связи с делом Берии был исключён из партии и лишён воинского звания «за политические ошибки в заграничной работе». В 1959 году реабилитирован, восстановлен в КПСС и звании полковника.

С 1954 года занимался литературной деятельностью. Автор документальных повестей «После Зорге», «В оккупированном Париже», «На земле Монтесумы», «Дни и ночи Мадрида», «Испанская хроника Григория Грандэ», «Чекистские были», более 50 книг и статей по истории гражданской войны в Испании. Умер в Москве в 1979 году.

Но пожалуй самая главная книга из-за которой его должен знать практически каждый россиянин это и жаль мне того мальчишку который бы не прочёл тогда и сегодня эту книгу.

Вместе с Анатолием Горским (в годы Второй мировой войны — резидентом советской разведки в Англии), Лев Петрович Василевский перевёл на русский язык книгу Рафаэля Сабатини «Одиссея капитана Блада».

немного больше здесь otrageniya.livejournal.com/969918.html#comments

@темы: книги

---

«Растения всё чувствуют!», примерно с такими заголовками выходили в конце шестидесятых газетные статьи, посвященные т.н. «эффекту Бакстера» и содержавшие описания ныне почти забытых опытов о фиксировании «нервных реакций» у растений, проводимых американским учёным Бакстером. Ну как учёным... Вообще-то Клив Бакстер был специалистом по полиграфу; детектору лжи, как его еще называют в фильмах про шпионов, и работал на ЦРУ. С некоторой натяжкой его ещё относят к криминалистам, но криминалистика, это, между нами, та ещё наука.

2 февраля 1966 года Бакстер всю ночь возился в своей лаборатории. Около семи утра он решил сделать перерыв и выпить кофе. Именно тогда ему в голову пришла идея подключить к полиграфу растущую у него в кадке драцену и посмотреть, что из этого выйдет. По идее, полиграф призван фиксировать комплекс физиологических реакций человека: величину кровяного давления, гальваническую реакцию кожи на руках, частоту дыхания и сердцебиения. За явным отсутствием у драцены сердцебиения, оставалось только измерить гальваническую реакцию её листьев. На самописце прибора появилась характерная реакция. Растение демонстрировало сигналы электрической активности, график оказался зубчатым и живым, меняясь едва ли не ежесекундно. Но вот драцена что-то заподозрила.

дальше здесь otrageniya.livejournal.com/965654.html

@темы: цветики-листочки

---

18.12.2018 в 23:16

Пишет  EricMackay:

Иная история случилась с переводчиком с цесарского языка Лазарем Циммерманом. В 1656 году, вместе со стольником И. И. Чемодановым... он был послан в Венецию. Но когда через два года посольство вернулось в Москву, переводчика с ним не оказалось... Вскоре по возвращении посольства «в окрестные государства, для покупки узорчатых товаров» был послан комиссар Иван Гербдон. Ему [была] дана память: найти Циммермана, разузнать причину по которой он отстал от посольства, где жил все это время, и, «если скажет, что не ехал из-за денег, а ныне боится гнева», сказать чтобы не боялся, и, если выразит желание вернуться, дать рублей «50 или 60».
Через своего... товарища, Карлоса Лонгрена, Гебдону удалось разыскать переводчика во Флоренции. Лазарь Циммерман поведал ему свою историю, повторенную впоследствии в челобитной: «в 1654 году послан с Иваном Чемодановым в Венецию», ради этой посылки Лазарю дано 80 рублей. Однако к городу Болсан деньги кончились. «А я, холоп твой, заскорбел [заболел]; болеши, бил челом Чемоданову, чтоб меня в чужой земле не покинул и дал деньги, чем лошадь купить, чтоб не отставать». Однако посланник оставил больного, который... пролежал в горячке полтора месяца.
Поправившись, переводчик отправился во Флоренцию, «чтобы добраться на короблях к Архангельскому городу». Но кораблей в это время не оказалось и Лазарь Циммерман нанялся к флорентийскому герцогу в рейтарскую службу и жил там два года, до тех пор пока К. Лонгрен не нашел его и не передал письмо от И. Гербдона с предложением о возвращении в Россию. Тогда он, взяв отставку, отправился к комиссару в Голландию и с грузом мушкетов, сукна и венецианских сосудов морским путем добрался до Архангельска. При этом Гербдон «сверх жалованья указанные статьи... для того что было ему [Лазарю] в таком далеком пути поднятца... нетчем» выдал переводчику на дорогу 82 рубля. По приезде в Москву он был взят на прежнее место со старым окладом.

А. Беляков «Служащие Посольского приказа 1645 - 1682 гг.»

@темы: исторические россказни

---

18.12.2018 в 23:25

Пишет  EricMackay:

В 1636/37 году в Новгород отправили переводчика с немецкого Михаила Сахарникова... Ему пришлось пережить городское восстание 1650 года, когда восставшие хотели захватить дом переводчика и он вынужден был отстреливаться из пищали. На следующий день за это переводчика «притащили» в земскую избу, разграбили все его имущество, а самого Михаила хотели убить, однако оставили в живых, так как «он человек надобный, без него де немецких писем переводить будет некому».

А. Беляков «Служащие Посольского приказа 1645 - 1682 гг.»

@темы: Вавилон-18, исторические россказни

---

Оригинал взят у в О чтении книг в американской армии

      В перекличку с вот этим постом

      Мне равно доводилось много раз общаться с американскими офицерами, как с теми, кто в тот момент находился в строю, так и с отставниками. Большей частью это были представители сухопутных войск, хотя беседовал и с теми, кто служил в ВМС и в КМП. Аналогично, я соглашусь, что у этих людей – офицеров – интеллектуальный уровень был очень высок. Сравнение, увы, не в пользу Совесткой / Российской армии. Притом, что значительное количество, так уж получилось, этих американцев принадлежало к частям специального назначения – «береты» и «тюлени» (вот с «Дельтой» никогда не общался, врать не буду – хотя они люди скрытные, ничем внешне не выделяющиеся, не склонные понтоваться и вообще говорить о том, где они служат, ну пехота и пехота, так что, кто его знает, может и они были). В массовом сознании образ спецназовца первым делом ассоциируется с «Рэмбо, разбивающим кирпичи об голову и на завтрак поедающему змей», спасибо Голливуду. В реальности же, дело обстоит строго наоборот: никаких разрывающих рукава мускулов, гигантского роста, устрашающей физиономии и т.д. Среднего роста, обычного телосложения (у многих, правда, очень сильно развиты предплечья), лица не особо запоминающиеся. Но у всех этих спецов было общее (выборка нерепрезентативная, но мне, в общем, плевать) – они выделялись в первую очередь умом и хорошим чувством юмора (и не казарменно-петросяновского уровня, замечу). Причем умом не столько практическим (типа как незаметно провести танковый батальон через Пекин в разгар Нового года, а потом сбросить его на парашютах на Северный полюс), сколько умом «умственным», ну т.е. именно что интеллектом. Т.е. видно, что люди читали не только Уставы или Стивена Кинга, но и многое другое.
      Это, в общем, понятно – кадровый офицер ВС США за свою жизнь и карьеру получает несколько образований. Во-первых, высшее образование (либо профильное, в военной академии, либо курсы офицеров резерва в университете), во-вторых, куча дополнительных образований (магистерская/докторская степень в университете; Высшие командно-штабные курсы; Национальный военный колледж и т.д.). И, как ни смешно это звучит, профессиональным военным постоянно приходится много читать – хотя бы для того, чтобы быть в курсе новинок и т.д. Понятно, что командир какого-нибудь действующего подразделения в Ираке / Афганистане уделяет времени чтению не так много, как офицер, служащий в Форт-Силе или Беннинге. И опять же строевой офицер читает меньше чем штабной. Но тенденция одна – они много читают. А чтение – это всегда в плюс, кто бы что ни говорил.
      Ниже любопытная статья корреспондента журнала TIME Нэта Роулингза – о списке литературы для чтения, который летом 2011 года рекомендовал (тогдашний) начштаба Сухопутных войск США генерал Мартин Демпси (коего прочили в Начальники Объединенного Комитета начальников штабов, и который им вскорости и стал). Роулингз, между прочим, не блоггер никакой, а человек, разбирающийся в вопросе: выпускник Принстона, бывший офицер, два срока в Ираке (командир пехотного взвода и советник иракской армии), в качестве корреспондента работал в Ираке и Афганистане.
      Роулингз акцентирует внимание на одной интересной детали – точнее книге. Энтон Майрер «Однажды орел». Книга более чем известная, в конце 1960-х в СССР ее издали (надо отметить, в качественном переводе, тогда в «Воениздате» абы кого не держали). Это история жизни американского офицера Сэма Дэймона от Первой Мировой до Вьетнама. Написана хорошо (albeit тяжеловато), и принадлежит к тому количеству книг, которые в жизни стоит прочитать хотя бы раз. Не то чтобы обязательно, но желательно. А уже для тех, кому интересна история США ХХ века и история армии – тут пожалуй роман обязателен к прочтению. Я бы не сказал, что книга стала культовой, но вот то, что роман мгновенно занял место в ряду классики – отрицать бессмысленно. Хотя, если прикинуть, то в американской военной и околовоенной среде «Однажды орел» таки да, пожалуй, и культовый роман, особенно в морской пехоте США.
      В любом случае эта книга для любого офицера американской армии знакома так же, как, скажем, для советского школьника – «Евгений Онегин»: все безусловно роман читали, некоторые потом его перечитывали, и объяснений «что это» не требуется.

      Название «Однажды орел» взято из Эсхила – из трагедии «Мирмидоняне» (сохранились только отрывки, к сожалению).
      «…Так вот, в одной ливийской легенде говорится, что однажды орел, пораженный стрелою, посмотрев на ее оперенье, сказал: — Нашими же перьями, а вовсе не чужою рукой сражают нас сегодня».
      (Эта же фраза на английском и африкаанс, если интересно.

      So in the Libyan fable it is told that once an eagle, stricken with a dart, said, when he saw the fashion of the shaft, «With our own feathers, not by others’ hands, are we now smitten».

      So in die Libiese fabel dit word vertel dat een keer 'n arend, wat verwoes met' n pyl, kyk na die geveerde steel, en gesê: «So, ons het nie deur 'n ander se hand gesneuwel nie; met ons eie vere is ons nou verslaan».)

      Роулингз не в восторге от того, что «Однажды орел» в который раз включен в список, рекомендованный к чтению. Тут, пожалуй, имеет место быть пресловутая «вкусовщина», хотя в одном он прав: эта книга – об американской армии первой половины ХХ века (ОК, первых двух третей), и в качестве исторического полотна она более чем. Но со времен Вьетнама минуло уже 40 с лишним лет, изменился мир, изменилась американская армия, изменились подходы, взгляды, концепции и т.д. В общем (параллель грубая, но верная), нечто вроде «Севастопольских рассказов», которые рекомендовано читать комсоставу СА в конце 1950-х годов.
      Кстати сказать, «Однажды орел» перекликается с другим произведением, точнее циклом повестей (9 книг) об американской армии, «Братство по оружию» Уэба Гриффина (Brotherhood of War by WEB Griffin). Правда, если у Майрера это портрет человека на фоне эпохи, то у Гриффина – целая батальная диорама, с кучей главных и второстепенных героев. (Опять же, временные рамки у Гриффина сужены – «Братство по оружию» охватывает период со Второй Мировой по Вьетнамскую войну). Но Майрер наследует трагедии (и эпиграф из Эсхила у него неслучаен), а вот Гриффин – скорее саге о благородных воителях и героях. Гриффин легче, и читается он, несмотря на определенную перегруженность героями, легче. Чтиво, скажем так – но чтиво хорошее и качественное. Но, скорее всего, именно поэтому что Майрер куда глубже, сага Гриффина не входит в список. Хотя, как add-on – на мой взгляд – она очень хороша.
      Что лично меня заинтересовало в «Списке Демпси», так это включение в него книги Тони Вагнера «Мировое отставание: Почему даже наши лучшие школы не учат тому, что необходимо нашим детям – и как нам это исправить?» (The Global Achievement Gap: Why Even Our Best Schools Don’t Teach the New Survival Skills Our Children Need—and What We Can Do About It by Tony Wagner). Данная книга в свое время наделала шума – Вагнер заявил, что американское образование скатывается на уровень письменных тестов и механической зубрежки, вместо того, чтобы прививать студентам критическое мышление и знания с навыками, остро необходимые в современном мире. В общем-то, конечно, Вагнер выступил в роли Капитана Очевидность – подобные заявления звучат уже не один век в самых разных странах – но, тем не менее, вопросы, в книге поставленные, будоражат общественное сознание до сих пор. Не далее как прошлым летом ряд американских журналов разразился серией статей ровно на эту тему: «Почему американские студенты тупее всех в мире и как нам дальше жить?». Демпси прямо пишет, что он категорически рекомендует эту книгу всем командирам для лучшего понимания образовательного уровня своих подчиненных и возникающих в связи с этим проблем.
      Я вот не в курсе, скажу честно, есть ли в России нормальная хорошая работа на эту тему. Хорошая (в моем понимании) – это не заумный талмуд, который поймут два с половиной профессора, но и не легковесное псевдонаучное чтиво, коим по слухам забиты полки магазинов. Проще говоря, то что называется «качественный науч-поп» – но это, увы, вид стремительно исчезающий. Так вот, даже если такая книга и есть, то вряд ли начальник Генерального штаба ВС РФ рекомендует читать ее офицерам. (Может, конечно и рекомендует, я не знаю – но как-то не уверен).

      The Army's Reading List: A Look Into the New Joint Chiefs Chairman
      Nate Rawlings, 26. 08. 2011
      Список литературы для чтения офицерами ВС США: что нам рекомендует новый председатель ОКНШ
      Нэт Роулингз, 26. 08. 2011

      На днях начальник штаба сухопутных войск генерал Мартин Демпси представил свой список профессиональной литературы, рекомендованной к чтению. На первый взгляд, в этом нет ничего особенного, но с другой стороны – у нас есть возможность узнать об образе мыслей человека, который в ближайшие годы будет возглавлять наши вооруженные силы. В каждом роде войск существуют свои программы профессионального развития, предназначенные для того, чтобы офицерский и унтер-офицерский состав мог наилучшим образом реализовать свою карьеру. В этих родах войск также существуют свои списки книг, которые желательно прочесть офицерам, служащим в этих частях – их составляют командующие родами войск.
      Список генерала Демпси интересен по двум причинам. Во-первых, Демпси в октябре сменит адмирала Майка Маллена на посту председателя ОКНШ. Так что можно смело сделать следующее предположение – то, что Демпси считает важным для сухопутных войск, будет в ближайшие годы распространено и на все вооруженные силы в целом. Во-вторых, Демпси, как и генерал Дэвид Петрус – это воин-профессор. Демпси получил магистерскую степень в области английского языка в Университете Дюка, а позже преподавал английский в Вест-Пойнте. Но при этом не стоит называть Демпси генералом-«ботаником» - он знает и умеет общаться с молодыми солдатами. На недавно прошедшем завтраке в Институте изучения методов боевых действий на суше Демпси говорил о важности того, как сегодня ощущают себя сухопутные войска. Он также показал свое крепкое знание хард-рока и рэпа – в частности предложил вставлять песни Эминема и «Дистёрбед» в мотивационные видео для солдат (вот честно – когда вы в последний раз слышали о генерале, рассуждающим о хард-роке без ярости?).
      В списке Демпси присутствует явная классика, в частности работа Карла фон Клаузевица «О войне». Выбор очевидный, но, тем не менее, важный. Один тренер из Младшей лиги как-то сказал мне, что ты никогда не сможешь играть в бейсбол (профессионально или любительски) если не понимаешь концепции «вынужденной игры». То же самое относится и к руководству войсками: если ты не понимаешь концепции Клаузевица о тактических, стратегических и политических уровнях войны, то не сможешь вести войска в бой. Также в списке наличествует «Искусство войны» Сун Цзы – еще одна книга без которой невозможно понять концепцию военных операций.
      То что меня обрадовало в этом списке: «Подобного рода война» Ференбаха (This Kind of War by T.R. Fehrenbach) – вероятно самая лучшая книга о войне в Корее и потрясающе пронзительный взгляд на этот почти что позабытый конфликт; и «Ангелы-убийцы» Майкла Шары (The Killer Angels by Michael Shaara) – я ее перечитываю каждые несколько лет и роман со временем становится только лучше. Кроме того, в списке есть не одна, а целых две книги Тома Фридмана (и вовсе не моя любимая «От Бейрута до Иерусалима» (From Beirut to Jerusalem by Tom Friedman)). Демпси выбрал «Земля плоская» (The World is Flat by Tom Friedman) и «Лексус и оливковое дерево» (The Lexus and the Olive Tree by Tom Friedman). Это уже говорит о многом – в частности о том, в каком направлении, по мнению Демпси, будут двигаться сухопутные войска. Командир более не может жить и мыслить в отрыве от общих процессов – он/она должен понимать основы геополитики и глобализация тому свидетельство.
      Единственное разочарование, возникшее у меня при чтении списка Демпси – это то, что он включил в него книгу, которую я не особо люблю. «Однажды орел» Энтона Майрера (Once an Eagle by Anton Myrer). Этот кирпич об офицерской службе от Первой мировой до Вьетнама практически не вылезает из списков профессиональной литературы для сухопутных войск и, по всей вероятности, по этой же причине еще долгое время там и останется. Из этого романа можно извлечь много полезного – в частности об этических проблемах при принятии решений, о бремени командира и вызовах, возникающих в бою – но я позволю себе не согласиться с 37-м начштаба СВ когда он говорит, что эта книга «позволяет глубже понять культуру армии». Культуру армии середины ХХ века – да возможно. Но этот роман не сумел пережить свое время и сегодня многое в нем выглядит сущим анахронизмом. Некоторые книги не устаревают, но «Однажды орел» к ним не относится. И как написал в своем блоге Abu Muqawama Эндрю Эксум – бывший капитан рейнджеров, воевавший в Афганистане и Ираке, а сегодня научный сотрудник Центра исследований вопросов новой безопасности Америки – это просто плохой роман.
      Экс, кстати, предложил свой список для чтения – весьма стоящий, поскольку он, во-первых, знает о чем говорит, а во-вторых, Экс читал практически все. В его списке есть отличные вещи, как например, трилогия Шелби Фута о Гражданской войне (Civil War trilogy by Shelby Foote) (признаюсь честно – я так ее и не одолел. Вещь конечно отличная – но огромная!); «Со старой закалкой» Ю. Следжа (With the Old Breed by E.B. Sledge) – недавний сериал «Тихий океан», был снят, в частности, и по этой книге; «Улица без радости» Бернанда Фола (Street without Joy by Bernard Fall) (если по силам одолеть еще более сильную драму, то рекомендую прочитать его же «Ад – это крохотный пятачок» (Hell in a Very Small Place by Bernard Fall)). Тех же, кто интересуется современными конфликтами, находящимися в стадии затухания, несомненно заинтересуют «Морпехи» Натаниэла Фика (One Bullet Away by Nathaniel Fick), «Позывной: Шутник-1» Донована Кэмпбелла (Joker One by Donovan Campbell) и «Вот эта армия» Эксума (This Man's Army by Andrew Exum) (она была одной из первых книг о современных войнах, которые я прочитал в первые дни своего лейтенантства).
      Не стоит удивляться если некоторые из этих книг в итоге окажутся в будущих официальных списках. Что же касается «Однажды орел», то я надеюсь, что когда-нибудь она испарится из них и вместо нее там появится что-то, что лучше отражает реалии современного запутанного мира. Если вопрос заключается в том, чтобы заменить «Однажды орел» какой-нибудь хорошей книгой о Войне с террором, то, наверное, кто-нибудь из участников когда-нибудь ее напишет.

запись создана: 01.03.2012 в 11:06

@темы: книги