Про Камбрийскую мадонну рассказывали, что её создал евангелист Лука - покровитель художников, по легенде нарисовавший Марию и Христа. У ван дер Вейдена есть картина «Евангелист Лука, рисующий Богородицу».



На этой картине Лука рисует уникальной техникой под названием серебрянная игла. Во время работы в этой технике художник рисует серебрянным стилом по специально навощенной или грунтованной поверхности. Сделанный серебром рисунок сперва имеет синеватый отлив, но со временем приобретает тёплые тона. Доступна эта техника только лучшим художникам, поскольку в ней ничего нельзя ни стереть, ни замазать - каждая линия остаётся навсегда.

больше здесь burrru.livejournal.com/123590.html

@темы: картины

---

в реальной жизни князь Порюс-Визапурский спокойно "числился по министерству иностранных дел" до самой своей смерти в 1823 году. В общем, история тёмная, как и само появление в России в последние годы XVIII века "индусского князя".



Судя по всему, родился он во Франции, но ни даты рождения, ни имён его родителей установить не удалось. Сам он говорил, что является «потомком раджей Биджапура», которые бежали в Европу после захвата их государства императором династии Великих Моголов Аурангзебом.

Сомнительная история (Биджапур пал в 1686 году) воспроизводилась и в России, где "потомок раджей" оказался в 1780-ые гг. в одном из кадетских корпусов. Звали его тогда Александром Пором - фамилия была дана в честь раджи, побеждённого Александром Македонским в 326 г. до н. э.

В армии индиец сделал достаточно неплохую карьеру, в 1802 году вышел в отставку в чине гусарского полковника и сумел добиться от императора Александра I права именоваться "князем Визапурским".

@темы: исторические россказни

---

Charles Johann Palmié - Munich at Night

@темы: картины

---

Что в США существует предрассудок не ходить в белых штанах с Трудового Дня до Дня Поминовения (т е примерно с 1 сент по 31 мая) я знал давно. Но СЯУ, что существует тождественный предрассудок относительно употребления белого вина...

Здесь есть карты, кто больше пьет вина в штатах и какого.

agasfer.livejournal.com/2408943.html

@темы: пьем и будем пить, история одежды

---

вот умный ребенок

---

Карл Паттерсон Шмидт: герпетолог, который задокументировал свою собственную смерть 

Карл Паттерсон Шмидт был выдающимся американским герпетологом, изучавшим амфибий и рептилий. Он работал в Американском музее естественной истории в Нью-Йорке, а затем в Полевом музее в Чикаго, во время которого он совершил несколько экспедиций в Центральную и Южную Америку, чтобы собрать образцы для музея. Он также был президентом Американского общества ихтиологов и герпетологов. За свою долгую научную карьеру Шмидт занимался различными ядовитыми  змеями. Но в 1957 году он совершил роковую ошибку, недооценив токсичность юной змеи бумсланга, которую ему прислал директор зоопарка Линкольн-парка для идентификации. Когда он осматривая змею  со своими коллегами, взволнованная змея открыла рот и уткнулась клыками в плоть большого пальца левой руки Шмидта.

«Я взял его у доктора Роберта Ингера, не задумываясь о каких-либо мерах предосторожности, и он быстро укусил меня за мясистую  боковую часть  первого сустава большого пальца левой руки», 

- написал Карл Шмидт в своем дневнике. 

«Рот был широко открыт, и укус был сделан только задними клыками, только правый клык вошел в его полную длину около 3 мм».

Менее чем через 24 часа он был мертв.

( Читать дальше... 

@темы: медицина-историческое

---

Марко Поло: презумпция невиновности

@темы: кладовка мифов

---

10.01.2020 в 13:01

Пишет  Эрл Грей:

В XIX веке в статьях с заголовками «Модное самоубийство» или «Смерть в мастерской» врачи и пресса постоянно сообщали о том, как пагубна мода для женщин... Возьмем для примера обувь XIX века: до 1850-х годов нормой считалось шить прямые туфли, конструкция которых совершенно не учитывала зеркальную симметрию стоп. Одинаковость правой и левой туфель экономила сапожникам время – им требовалась лишь одна мерка, чтобы изготовить пару туфель, но она деформировала стопы. Эта практика становится очевидной, если взглянуть на небывало узкие подошвы большинства мужских и женских туфель XIX века, на которых видны следы носки. Стремясь соответствовать идеалу красоты, требовавшему изящности и миниатюрного размера ножки, некоторые женщины утягивали пальцы ног повязками – почти что корсетами для стоп, – чтобы обувь была впору. Остальные части тела тоже подвергались различным деформациям, искажавшим его «естественную» форму.

...В 1970-е и 1990-е годы, в периоды пиковой популярности туфель на высокой платформе, их считали причиной дорожных происшествий. Хотя в 1970-х годах такую обувь носили и мужчины, в рамках одного из гендерно дискриминирующих исследований в качестве целевой аудитории были выбраны водители-женщины. Тестирование проводилось с участием молодых студенток. Им поставили задачу выполнить экстренное торможение на лабораторном автотренажере. Критерии отбора участниц эксперимента «включали обладание парой туфель на высокой платформе и опыт вождения в них не менее двух месяцев». Участницы вели автомобиль по 40 минут сначала в туфлях на платформе, а затем в так называемых обычных туфлях. Как показал эксперимент, туфли на платформе замедляли скорость торможения, и при движении по трассе со скоростью более 110 км/ч тормозной путь становился в среднем на 3 м длиннее, даже если водитель была обута в привычную ей пару туфель. Когда в середине 1990-х годов туфли на платформе – наподобие тех красно-черных ботинок марки Buffalo на платформе высотой 15 см, что носила на сцене поп-певица Джинджер Спайс, – снова вошли в моду, фанаты звезд стали носить их повсеместно. Однако полиция расценивала их как угрозу безопасности вождения наравне с алкогольным опьянением или разговором по мобильному телефону за рулем. В 1999 году двадцатипятилетняя жительница Токио возвращалась на машине домой со своей подругой после поездки по магазинам. Платформа ботинок высотой 20 см не позволила ей выполнить торможение, и машина врезалась в бетонный столб. В результате аварии погибла пассажирка автомобиля. К тому времени традиционные сандалии «гэта» и тапочки были запрещены во время вождения; представители полиции Осаки заявили, что они запретили бы и Atsuzoko butsu, или туфли на широком каблуке.

...В 1860 году руководство хлопкопрядильной фабрики Курто в Ланкашире вывесило объявление о запрете работницам носить «модные нынче ОБРУЧИ, или КРИНОЛИН, как их называют», поскольку они «совершенно не соответствуют работе наших фабрик». Новый мир промышленного труда и демократичной моды породил новые риски. Опасения за жизнь женщин были оправданны: однажды в типографии, оборудованной механическими прессами, молодую девушку в кринолине затянуло за край юбки в печатный станок. Начальник цеха успел остановить работу станка, и девушка, на свое счастье очень стройная, осталась невредима. После случившегося начальник цеха запретил приходить на работу в кринолине, но на следующий же день все работницы опять явились при полном параде. Тогда он пригрозил девушкам увольнением, если те не снимут обручи у входа, и контора приобрела вид лавки старьевщика: «один из углов типографии походил на ветхий ломбард с кипами поношенного бомбазина». Несмотря на то что кринолин подвергался критике как нравственное извращение, мода на него все больше считалась не столько угрозой бессмертию души, сколько источником опасности для вполне смертного тела. Если в XVIII веке юбка на обручах гарантировала попадание в ад, то для викторианцев она сулила путешествие в госпиталь или морг.

...Когда с начала 1800-х и по 1905 год периодически возникала мода на юбки со шлейфом, женщины «подметали» ими улицы и приносили в дом инфекции, собранные во время прогулок. Возможно, страх подхватить инфекцию был закономерным. В XIX веке улицы были покрыты экскрементами собак и лошадей, а также плевками и мокротой, «обильными выделениями» рабочих (по мнению лондонского врача, как американцев, так и представителей других иноземных племен). От лица всех медиков этот врач заявил: «…с позиций санитарии мы категорически протестуем против внесения в частные дома юбок, от которых разит навозом, уриной и патогенными микробами», – и рекомендовал для прогулок короткие юбки. Чтобы научно доказать свою точку зрения, врачи брали пробы с подолов «мусоросборных» юбок и подсчитывали на них количество «смертоносных бацилл». Изображения и описания болезней, принесенных на подолах юбок, должны были повергать публику в ужас. В 1900 году американский юмористический журнал Puck опубликовал рисунок, где горничная чистит длинный шлейф своей хозяйки, вернувшейся с променада. Горничная брезгливо отворачивается от шлейфа, ведь чистить его вовсе небезопасно. В воздух поднимаются густые облака инфицированной пыли, усеянные подписями: «бактерии, микробы», «тифозная лихорадка», «чахотка» (туберкулез) и «инфлюэнца». Сама Смерть с косой в руке нависает над сценой. Она простирает свой покров не только над горничной, но и над невинными детьми хозяйки, которые стоят здесь же с милой собачкой на руках. Моральное осуждение явно выражено в этой назидательной картинке, и женщина в любом случае оказывалась виноватой. Уличная девка, обнажая ноги, становилась разносчиком венерических заболеваний. Обеспеченные и располагавшие досугом женщины, отправляясь на прогулку и за покупками, разносили инфекцию на шлейфах юбок.

Однако сторонницы коротких юбок также рисковали подвергнуться общественному порицанию. В 1890-х годах в рамках кампании в поддержку ношения коротких юбок в дождливую погоду на всей территории Соединенных Штатов женщины создавали «Клубы Дождливого Дня» (Rainy Day Clubs). Однако модные журналы, в частности Harper’s Bazaar, вопрошали: «А как же женское предназначение быть прелестной?» Компромиссом между заботой о здоровье и красотой стали «зажимы для юбок», запатентованные в 1902 году. Выполненные в стиле ар-нуво, они были декорированы сидящими на жердочке птицами. Конструкция зажимов указывает на то, что они приподнимали край плотных шерстяных юбок для прогулок, и свидетельствует о борьбе между эстетическими нормами и санитарными стандартами того времени. Историки моды связывают уменьшение длины дамских юбок в начале XX века с борьбой женщин за избирательное право, а также с возросшим участием в занятиях спортом, однако гигиенические соображения также сыграли важную роль в укорачивании юбок, о чем часто забывают.

...В описании Парижа Мерсье любовался постоянно меняющимися фасонами мужских головных уборов. Он сравнил легко и часто изменяемую форму шляп с древнегреческим морским божеством Протеем. В 1750-е, годы юности Мерсье, у шляп были широкие поля. Их поднимали и опускали, как это показано на картине Фрэнсиса Котса. Затем они приняли форму, напоминающую корабль: такой фасон называли «треуголка». К началу 1780-х годов последним словом шляпной моды стала круглая тулья с узкими полями, как на портрете кисти Ульрики Паш. Шляпы второй половины XVIII века можно назвать протеическими, но не менее справедливым определением будет «меркуриальные» (игра слов: mercurial означает «переменчивый» и «содержащий ртуть». – Прим. пер.). Ртуть входила в состав волокон шерсти, предназначенной для изготовления модных шляп. Конечно, все знали о ее вредоносных свойствах, но использование ртути сильно удешевляло превращение жесткой низкосортной кроличьей и заячьей шерсти в податливый фетр. Фетр – это нетканый материал, который можно изготовить из многих видов сырья, включая синтетические. Шерсть можно собирать без вреда для животного, но на изготовление пухового фетра идет подпушь со шкурок освежеванных животных, и для этого подойдет практически любое животное: «Что касается пухового фетра, то, если существо было о четырех ногах, покрыто мехом и оказалось вблизи мастерской шляпника – оно шло на изготовление шляпы». Чтобы отдельные ворсинки сформировали прочную ткань, их нужно было отделить от шкуры и «свойлачивать», то есть спутывать под воздействием трения, давления, влаги, химических веществ и нагревания. Вычесывание шкурки щеткой, смоченной в кислотном растворе ртути, разрушало белки кератина в шерстинках и окрашивало их в ярко-рыжий цвет, поэтому эту процедуру называли carroting (от слова carrot (англ.) – морковь. – Прим. пер.).

Ртуть в своей изменчивости подобна моде на шляпы, в производстве которых она участвовала. Это красивое полиморфное вещество, рассыпающееся блестящими серебристыми шариками, в старину называли «живое серебро». При этом ее мерцающая поверхность обманчива: как и свинец, ртуть – одно из самых опасных для здоровья человека веществ. Она легко проникает в организм через дыхательные пути и, в меньшей степени, через кожу или желудок. Однако, в отличие от преходящих шляпных мод, ртуть устойчива. Однажды попав в организм шляпника, материал для изготовления шляпы или в почву вблизи от шляпных фабрик, ртуть остается там навсегда.

Дошедшие до наших дней шляпы из пухового фетра все еще представляют угрозу здоровью. Шляпы в коллекциях костюмов музея Виктории и Альберта в Лондоне были упакованы в измятые бликующие пакеты из майлара, помеченные наклейками с черепом и скрещенными костями и надписью «токсично». Исследования, проведенные хранителями отдела тканей музея Виктории и Альберта Грэмом Мартином и Мэрион Кайт, показали, что многие старинные фетровые шляпы до сих пор содержат достаточно ртути, чтобы отравить тех, кто имеет с ними дело. Особой опасности подвергаются музейные хранители, которым приходится отпаривать примятые шляпы, чтобы вернуть им первоначальную форму: «Ртуть или ртутные соли присутствуют в большинстве изученных шляп, и, по-видимому, они содержатся во всех фетровых шляпах, произведенных в период с 1820 по 1930 год». В уже классической статье, написанной в 2002 году, авторы предупреждают музейных работников о том, что до сих пор серьезную угрозу представляют остатки ртути, использовавшейся в предварительной обработке шерсти для свойлачивания. Сотрудники музея полагали, что примерно половина фетровых шляп из его фондов может содержать ртуть. Поэтому в качестве превентивной меры они упаковали все экспонаты в майларовые пакеты.

...На протяжении всей своей истории шелк «безраздельно господствовал над прочими модными тканями». Химики XIX века изобрели несколько видов более дешевых имитаций, используя для изготовления искусственных шелковых тканей древесную целлюлозу. Шелкоткачество не уступало позиций дешевым заменителям, но в 1930-х годах мэр города Лиона, исторического центра производства шелковых тканей самого высокого качества, вынужден был признать, что «шелковая ткань по-прежнему королева, но вискоза – ее первая фрейлина». К 1950-м годам даже дома моды от-кутюр использовали вискозу для пошива элегантных бальных платьев, например платье «Пальмира» сшито из ацетатного шелка и целлюлозного атласа нежно-голубого цвета «миндаль в сахарной глазури» (1952-1953 годы от Dior). Его носила герцогиня Виндзорская, женщина, ради которой король отрекся от престола. Но как герцогиня не могла стать королевой, так и вискоза не смогла стать королевой среди материй. Выдающиеся ученые мечтали воспроизвести блестящую и очень дорогостоящую натуральную нить, которую получали из коконов шелкопрядов начиная с XVII века. В 1850-х годах французская шелковая промышленность пришла в упадок из-за эпидемии пебрины, бактериальной инфекции, убившей большую часть выращиваемых в Европе тутовых шелкопрядов.
...К концу XIX века химическая инженерия вошла в период бурного роста и вскоре плотной чередой стали появляться продуктивные технологии получения искусственного шелка.

Ко Всемирной выставке в Париже 1889 года Шардоне сконструировал миниатюрную рабочую модель машины по производству искусственного шелка. Шелковую нить вытягивали из крошечных стеклянных трубок, или прядильных мундштуков. Это оборудование сотрудницы его лаборатории остроумно назвали verres à soie («стеклянные шелкопряды» или «шелковичные стеклышки»), составив каламбур из французских слов-омонимов ver – червь и verre – стекло. В начале 1890-х годов он основал фабричное производство искусственного шелка в кооперации с производителем бумажной целлюлозы. Инновационный продукт под торговой маркой «шелк Шардоне» не сразу добился коммерческого успеха. Как и целлулоид, искусственный шелк получали из нитрированной древесной пульпы, то есть целлюлозного волокна растительного происхождения. Азотная кислота делала материал сильногорючим, и в 1893 году несколько взрывов и пожаров разрушили цеха и лаборатории Шардоне.
К счастью, ни в одном здании рабочие не погибли. Встревоженные призраком скорой конкуренции с более дешевым товаром, лионские шелковые промышленники не жалели сил на очернение изобретения Шардоне. Они распустили в прессе слухи о том, что «стоит только подарить платье из шелка Шардоне вашей теще, как, подойдя к огню, она тут же сгорит, и вы от нее избавитесь». Газеты также предупреждали, что под дождем такое платье расползется сразу на мелкие кусочки. Несмотря на эти препятствия, искусственный шелк успешно применяли в изготовлении нитей накаливания для электрических ламп. Фабрики по их производству возникали во многих странах, в том числе в Великобритании, где этот материал называли art silk. В середине 1890-х годов британские журналы восторженно отзывались о шелке из европейских лесов, восклицая: «…[китайского] шелкопряда может заменить любой сорт древесины». При этом обозреватели выражали опасения, что коварные торговцы будут пытаться продать своим клиентам искусственный шелк под маркой натурального. Однако в те времена даже натуральные шелка фальсифицировали, или «утяжеляли», с помощью солей металлов, так что большая часть «натурального» шелка тоже вызывала подозрения.
...В промышленном масштабе вискозу производили под торговым названием «шелк Стерна» Чарльз Тофем и Чарльз Стерн. На образце ткани (1903) выткан зеленый орнамент с изображением феникса. Производители словно шутливо намекают на мифическую птицу: подобно ей, новый «шелк» восстанет из пепла невредимым. Действительно, он не воспламенялся, но процесс производства материи нес смертельную угрозу здоровью работников фабрик, что заставляет вспомнить о других дешевых заменителях, например шляпах из фетра на основе подпуши кролика. Сложная химическая процедура получения вискозы полностью зависела от использования высокотоксичного сероуглерода.
В XIX веке сероуглерод также применялся в производстве резины, что самым прискорбным образом сказывалось на здоровье рабочих. Фабрики источали ужасный смрад, токсичные пары вызывали нарушения в центральной нервной системе, отчего у рабочих очень быстро начинались головокружение, эйфория и галлюцинации. Врачи того времени называли это состояние «острой манией» и отмечали у отравленных бессвязность речи. Пострадавшие вели себя «как пьяные», и руководству бельгийских фабрик, производящих вискозу, пришлось выделить в поездах отдельные вагоны для перевозки своих сотрудников, поскольку их распущенное поведение досаждало остальным пассажирам. Владелец одной из фабрик в Англии установил в здании решетки, чтобы «рабочие, помутившиеся рассудком от воздействия сероуглерода, не выпрыгивали из окон». Длительное воздействие этого отравляющего вещества вызывало депрессию и импотенцию. Позднее было обнаружено, что оно также провоцирует развитие артериосклероза, цереброваскулярной болезни, инсульта и болезни Паркинсона.

Несмотря на то что врачи быстро распознали вредные производственные факторы, промышленная отрасль приносила такие барыши, что синдикаты по производству искусственного шелка маскировали проблему «глянцевыми» рекламными кампаниями. Два крупнейших производителя, Курто в Великобритании и Дюпон в Америке, наняли специально обученных торговых представителей, чтобы продвигать новое волокно в изготовлении чулок и нижнего белья, и уже в 1910 году годовой бюджет передового отдела рекламы фирмы Дюпон составлял 250 тысяч долларов. Однако искусственному шелку требовалось новое торговое наименование.
Химический элемент радий, открытый в 1898 году, дал название особенно блестящей ткани – шелк Радиум. В США Национальная ассоциация розничной торговли мануфактурными товарами (National Retail Dry Goods Association) объявила конкурс на лучшее название для вискозы, в котором отсутствовало бы слово «шелк». Кеннет Лорд, текстильный фабрикант, предложил название «рэйон» (rayon), напоминавшее о радии, но, скорее всего, образованное от французского слова «луч». Это название выбрали среди других вариантов, например «глистра» (glistra) и «клис» (klis, то есть silk наоборот). В одной из публикаций новое наименование охарактеризовали как «благозвучное и говорящее…"

Из книги Элисон Мэтьюс Дейвид "Жертвы моды. Опасная одежда прошлого и наших дней"

@темы: история одежды

---

10.01.2020 в 18:33

Пишет  Sindani:

10.01.2020 в 16:14

Пишет  N.K.V.D.:

Под парусами по рельсам

Вплоть до начала 1950-х годов несколько «парусных тележек» официально значились в списках подвижного состава железных дорог Северного Уэльса. А когда паруса вообще принялись покорять сушу?

Читать дальше

Русский опыт
1 февраля 1842 года Николай I подписал указ о постройке железной дороги Петербург-Москва. И сделал он это вопреки мнению его министров, полагавших, что сделать нормальный водный путь от столицы нынешней до столицы прежней и проще, и дешевле. Однако царь рассудил самодержавно… И понеслось! Такой стройки Российская империя еще не знала. И прецедентов не было, не считать же таковыми Нижне-Тагильскую дорогу, связавшую тамошние заводы, или Царскосельскую, которую правильнее было бы назвать прогулочной. Будущую магистраль поделили на 11 участков по 55–60 километров длиной.

Англия, начало ХХ века.

Возглавлял работы на каждом участке инженер-путеец, как правило, получивший общее образование в России, а ознакомившийся с передовым железнодорожным опытом за рубежом – в Америке или Англии. Понятно, что инженерам хотелось общаться между собой – не только чисто по-человечески, но и для координации действий. Тут-то и выяснилось, что с общением будут проблемы. Если на участках от Москвы до Твери магистраль прокладывали вдоль старого тракта, так что вполне можно было передвигаться верхом или в кибитках, то далее магистраль отклонялась в сторону сплошных болот и непроходимых чащоб.

Дело наладилось лишь тогда, когда был уложен первый рельсовый путь. Поскольку паровозов еще не было, и даже скромных паровозиков – из тех, что называли «пароходными дилижанцами», то в ход пошли «парусные тележки». Все было просто: платформа, четыре колеса, мачта, парус. Дело облегчалось тем, что в широких просеках тяга была, как в дымовой трубе. На таких «тележках» инженеры ездили друг другу решать производственные вопросы, да и вообще… Так они и разъезжали, натирая шкотами ладони, пока не запыхтели на дороге долгожданные паровозы.

В газетах того времени не раз умилительно сообщали о неожиданной «парусной практике» инженеров путей сообщения, к месту вспоминая, что с тем, чтобы «по суху, аки по воде», у русских издавна все было в порядке. Тот же князь Олег, прозванный Вещим…

В 907 году князь киевский «и прочая» Олег со дружиною пошел походом на Византию. Однако хитроумные греки перекрыли вход в гавань Константинополя цепью. И тогда, как сообщает летопись, «повеле князь воинам своим изделати и восстановите на колеса его корабли». Что и было «изделано». Подгоняемые пoпутным ветром, ладьи двинулись к Константиполю по суше. Греков обуял ужас, и они тут же запросили пощады, сдав город без боя и согласившись на дань. В знак той победы приказал Олег прибить свой щит к воротам Царьграда, сиречь Константинополя. Так-то вот, есть чем гордиться.

Вои князя Олега у стен Царьграда.

Другой исторический факт журналисты предпочитали обходить молчанием, ибо гордиться в данном случае было нечем. И это при том, что был он много моложе «княжеского», всего-то двести лет ему. Между тем вот что рассказывали документы приказа тайных дел, учрежденного при царе Алексее Михайловиче: «Яузской бумажной мельницы работник Ивашка Култыгин задумал сани с парусом, и ездить они без лошади могут. Катался Ивашка на них по пустырям ночью. А Варваринской церкви поп Михаила донес в приказ, что есть у Ивашки умысел, и, схватив, Ивашку пытали, и под пыткой покаялся он, что хотел выдумать еще телегу с крыльями, да не успел. Сани те сожгли, парус пустили на рубахи, а Ивашку батогами нещадно били».

Конечно, факты эти – что с князем Олегом, и не менее – с Ивашкой Култыгиным, – сами пор себе примечательные, однако будем справедливы – не на них оглядывались российские инженеры, они использовали те знания, что приобрели во время своих заграничных командировок.

За рубежами
Baltimore and Ohio Railroad считалась в Соединенных Штатах не только уважаемой компанией, но и передовой. Лучшие паровозы, вагоны, машинисты были залогом высокой репутации. Однако она оказалась слегка подмоченной, когда в конце 20-х годов XIX века руководство дороги решило пустить по рельсам «ветропарусные тележки».

Увы, их создатели подошли к делу формально, ограничившись тем, что установили на небольшой платформе плетенный из ивовых прутьев короб, парус на мачте был прямой. Понятно, что пользоваться такой тележкой можно было лишь при попутном ветре, что плохо, при этом, если ветер был достаточно сильным, скорость тележка набирала приличную. Но тут возникала проблема торможения – обычная палка-рычаг, трущаяся о землю, выручала не всегда. И однажды не выручила – «капитан» не сумел вовремя затормозить и его судно врезалось в стоящий в тупике поезд. После этого «ветропарусные тележки» было решено убрать с рельсов с глаз долой…

…и они тут же появились в другом месте – на Канзасо-Тихоокеанской железной дороге. И не случайно. Переселенцы упорно продвигались на запад сквозь бескрайние прерии Северной Америки. Проходило несколько лет, и там, где пылили фургоны первопроходцев, появлялись железные дороги. Поезда по ним ходили нечасто, и чтобы рельсы «не простаивали», на них поставили «тележки Бескома».

"Сухопутный корабль" Бескомба, 1839

Такая тележка имела четыре колеса диаметром 75 см, крепившихся к платформе длиной до двух метров, на которую иногда устанавливался «кузов», хотя чаще обходились простыми скамейками. Что до парусного вооружения, то изобретатель – соответственно, мистер Бескомб, – оснастил свое детище четырехметровой мачтой (иногда их было две), на которой поднимался рейковый парус площадью 15 кв. м. При наиболее подходящем для таких парусов боковом ветре тележки легко развивали скорость до 45 км в час, а при сильном ветре и до 60! Была решена и проблема торможения – специальные колодки прихватывали колеса.

Со свойственным представителям этой молодой нации апломбом изобретатель заявлял, что ничего подобного его «тележке» в мире нет и никогда не было, в чем, разумеется, ошибался. И сильно.

В годы правления египетского фараона Аменехмета III, жившего в 1849–1801 годах до новой эры, по его указанию был построен колесный парусник, подобный тем, что плавали по Нилу, с двумя наклонными мачтами и разноцветными парусами. На этой ладье фараон путешествовал по окружающим его дворцы пустыням.

То же и в древнем Китае… Около 550 года император Люань в книге «Учитель Золотого зала» описал повозку с парусом, которая могла перевозить 30 человек и за день покрывала расстояние в несколько сотен ли. А как зафиксировано в другой хронике, в 610 году для императора Ян-ди из династии Суй была построена парусная повозка с несколькими комнатами и двумя палубами, которая могла везти до сотни человек.

Появлением в Европе парусные экипажи обязаны голландскому математику Симону Стевину. В 1600 году он построил четырехколесный «ветроход», прозванный «гаагским чудом». Опыт оказался удачным, и вскоре у Стевина была уже целая флотилия «ветроходов». Благодаря этому удалось организовать регулярное сообщение между Шевенингемом и Петтеном – городами, отстоящими друг от друга на расстоянии 60 км. Повозки вмещали 28 человек, при хорошем ветре их скорость достигала 30 км/ч.

"Гаагское чудо" математика Симона Стевена. 1600

И все бы хорошо, но местные служители католической церкви сочли мчащийся посуху парусник «работой диавола» и вознамерились передать «греховодца» в руки святой инквизиции. Ученого спасло заступничество принца Оранского, для которого Стевин построил колесную яхту. На ней принц любил катать придворных дам, временами съезжая с пляжа на мелководье, радуясь испуганному женскому визгу. А когда голландцы взяли в плен испанского адмирала Франсиско Мендосу, принц и его прокатил по берегу моря, чтобы адмирал, так сказать, привыкал к новой для себя сухопутной жизни.

Правда, приведенные примеры, а их легко множить, не являются «железнодорожными», в силу того что рельсовых дорог в те давние годы попросту не было. И все равно американский изобретатель был не прав. Так, например, вагонетки с парусами активно использовали норвежские горняки, чтобы доставлять добытую руду от шахт на берег моря. И конечно же, Британия! Было бы странно, если бы представители этой великой – без всяких оговорок – морской державы не придумали чего-то подобного. И они придумали.

Как писали газеты, 18 апреля 1807 года в курортном местечке Херн-Бей был испытан новый вид транспорта – sailtrolley, то бишь «парусная тележка». За три четверти часа при умеренном ветре она одолела расстояние в четыре с половиной мили. Испытания были признаны удачными, несмотря на желчность газетчиков, сопроводивших свои заметки карикатурами, где матросы sailtrolley, чтобы затормозить, цепляются якорем за ближайший дом. К тому же внешний вид…

Графство Кент, 1855

Sailbogey – «парусное пугало» – так было бы правильнее. Подобное ерничество, однако, было сочтено неуместным, и «парусные тележки» стали перевозить пассажиров и их багаж, что и делали исправно в течение многих десятилетий. А называли их равно и sailtrolley, и sailbogey, кому как нравилось. Ну а когда ветра не было, запрягали лошадей…

Дитя прогресса
В начале 50-х годов XIX века морской офицер Чарльз Истон Спунер был списан на берег по состоянию здоровья. Будучи тем не менее человеком деятельным, Спунер нашел себе новое дело, став инженером на прибрежной узкоколейке Ffestiniog Railway в Северном Уэльсе. Инспектировал свое хозяйство он на дрезине с ручным приводом – изобретении немецкого барона Карла фон Дреза (отсюда и название).

Восточный Йоркшир, 1910-е.

Это была рама на четырех колесах, на которой помещались два-три человека. Качанием рычагов зубчатого механизма они при­водили дрезину в движение. Занятие это было мало того что тяжелое, но еще и нудное. Между тем Спунеру отлично было известно об особенностях местных ветровых условий: утром дует в одну сторону, вечером – в противоположную, а безветрие как таковое – вообще редкость. Вот как бы это использовать? Несколько дней, проведенных в Херн-Бей во время очередного отпуска, подсказали – как именно.

Копировать sailbogey Спунер не стал, отказавшись от прямого паруса в пользу косого, и от одной мачты – в пользу двух. В 1863 году первый spooner был построен. За ним второй – меньших размеров и с одной мачтой. В память о своем моряцком прошлом корпуса «тележек» были сделаны похожими на лодки, даже обшивка была клинкерной. Пускай это несколько утяжеляло конструкцию, но изящность линий того стоила.

К сожалению, подобным отношением к прекрасному не отличались представители компании Ransomes & Rapier из Ипсвича, их волновала только цена. Чарльзу Спунеру было предложено сконструировать упрощенную версию его sailtrolley – никаких красивостей! – для массового производства, что он, скрепя сердце, и сделал.

Однако не всем хотелось покупать sailtrolley заводского изготовления, тем более что по большому счету ничего сложного в строительстве «парусной тележки» не было – всего-то колеса, да рама, да мачта, да какая-никакая ткань. Так что при общем принципе конструкции разнообразие в мелочах было невероятным. Это было тем более заметным, что количество «парусных тележек» неуклонно росло. И не только в метрополии, большой популярностью, к примеру, они пользовались на Фолклендских островах, где никогда не было недостатка в ветрах и очень кстати появилась железная дорога.

Восточный Йоркшир, 1910-е.

В первой половине XX века по побережью Британских островов курсировали тысячи sailtrolleys, они же sailbogeys. Кто-то ездил по делам – до работы и обратно, кто-то катался ради развлечения. Нередко «парусные тележки» использовались для перевозки экскурсантов, желающих осмотреть дамбы и маяки, до которых во время строительства протянули железнодорожные ветки, а по окончании стройки – не разобрали.

Вплоть до начала 1950-х годов несколько «парусных тележек» официально значились в списках подвижного состава некоторых железных дорог, прежде всего Северного Уэльса. А потом были вычеркнуты их них, потому что старые узкоколейки приходили в негодность, ржавые рельсы демонтировали, да и автомобилем было дешевле, хотя и не то, никакого удовольствия…

Северный Уэльс, 1940-е.

Удивительно, но не миновало и четверти века, как о sailtrolleys и sailbogeys почти забыли. И вот уже английские газеты с изумлением пишут о том, как парусные дрезины «работали» на немцев в годы Первой и Второй мировых войн. Да, было. В 1916 году немецкое командование испытывало острую нехватку в паровозах для передислокации войск, находившихся на Аравийском полуострове.

И тогда на железнодорожные платформы установили мачты, подняли брезентовые паруса – и проблема с переброской солдат по линии Хайфа-Афула, а это почти 35 км, перестала существовать. Точно так же решался вопрос с доставкой снаряжения и продовольствия к линии фронта в донских степях и на Кольском полуострове во время Великой Отечественной войны.

Немецкие солдаты везут продукты на парусной дрезин, 1943

И все же не зря о британцах говорят, что они, как никто, верны своим традициям, и если что-то все-таки забывают, то ненадолго. В 2005 году на рельсах уэльской Ffestiniog Railway вновь появилась «парусная тележка» – точная копия той, что была придумана Чарльзом Истоном Спунером. Во время демонстрационных заездов spooner уверенно показывал скорость 20 миль в час, а потом своим ходом прибыл на выставку, устроенную Национальным железнодорожным музеем в Йорке. Там от желающих прокатиться на sailtrolley отбоя не было.

…Наше повествование следовало бы продолжить рассказом о сухопутных яхтах –наследницах «гаагского чуда» Симона Стевина. Ведь в 1960 году была создана Международная федерация песчаных яхт, а с марта 1969 года проходят ралли, в первом же из которых – 557 километров через пустыню Сахару – приняли участие 90 спортсменов из семи стран. Однако это отдельная большая тема, поэтому отложим ее на будущее.

История парусного спорта России

@темы: история транспорта

---

вот да, че-то мир какой-то стал не тот

«Я не понимаю, как работают социальные сети в 2020 году. Раньше мы запускали флешмобы и действительно добивались результатов — срывали концерты, преследовали гомофобов, увольняли чиновников. Сейчас мы добились свыше четырёх миллионов твитов по хэштегу #StopFire, но пожары так и не прекратились. Что не так с этим миром?» — жалуется популярный 17-летний блогер Оливер Этан.

@темы: блокнот

---

Оригинал взят у в Ах, Одесса, жемчужина у моря...

    Мошенники всегда вызывают восхищение, если они, конечно, обманывают не тебя, а кого-то другого, и мне эта история нравится.
     19 апреля 1971 года, бостонский миллионер Артур Клер купил в Гиблартаре тиару скифского царя Сайтаферна. Покупка обошлась Клеру в 300 тысяч долларов, и он был очень доволен сделкой, ведь виднейшие эксперты Нью-Йорка оценили эту тиару минимум в миллион долларов. Довольный Клер дал интервью журналистам, в котором сказал: «Эту вещь продал мне человек, вряд ли подозревавший, каким он обладал сокровищем. Он вывез тиару из России в 1920 году. Как она к нему попала, я не знаю. Такие детали меня не интересовали, я понимал лишь одно: в мои руки попала драгоценная реликвия».
     А когда интервью Клера прочитали в Париже, то французские искусствоведы вспомнили, что что-то подобное они где-то, когда-то уже слышали. И даже вспомнили где. В Лувре.

.
     Тогда, в марте 1896 г., Лувр купил произведение уникальной исторической и художественной ценности – тиару (в Древней Греции тиарами называли высокие головные уборы скифов) скифского царя Сайтоферна, на которой были изображены сцены из древнегреческой мифологии. На древнегреческом языке на тиаре была высечена надпись: «Царю великому и непобедимому Сайтаферну. Совет и народ Ольвии».
     О существовании такой тиары вроде как было известно из античных источников: в конце III века до н.э. Сайтоферн осадил древнегреческий город-колонию Ольвию, и богатый горожанин Протоген прислал ему сделанную местными мастерами тиару в качестве выкупа. Пять лучших французских экспертов, археологи и искусствоведы, безоговорочно признали в предоставленной тиаре подлинную, и она была куплена за огромную по тем времена сумму в 200 000 золотых франков (на её покупку потребовалось специальное разрешение парламента Франции) и она была выставлена в зале античного искусства Лувра.
     Продавали тиару три человека: владелец – купец из Очакова Гохман и два венских посредника – антиквар Фогель и маклер Шиманский. Гохман объяснял что Ольвия находится возле его родного Очакова, и он выкупил эту тиару у нашедших её местных крестьян. А венские посредники объясняли что накануне тиару предлагали музеям Вены, но у австрийцев таких денег не нашлось и они отказались, хотя очень об этом сожалели (австрийские эксперты тоже признали её подлинность). И целых семь лет Лувр находился в упоении от приобретенного древнего шедевра.

     Это упоение продолжалась да 1903 году, пока главный редактор парижской газеты «Matin» не получил письмо следующего содержания: «Милостивый государь, я прочел вашу статью о тиаре Сайтаферна и решаюсь писать вам в целях восстановления истины. Я могу вас уверить, что тиара была сработана моим другом Рухумовским. Я жил в Одессе в 1895 году и до мая 1896 года (8 месяцев). Я часто навешал моего друга и видел много раз, как он работал в своей мастерской над этой пресловутой тиарой». Автором этого письма был друг Рухумовского, одесский ювелир Лифшиц, который подробно рассказал, как на его глазах создавался этот «древний шедевр». Скандал вышел несусветный.

.
     Специальный парижский корреспондент был откомандирован в Одессу, а через несколько дней во французских газетах была напечатана следующая телеграмма из Одессы от 25-го (12-го) марта: «Гравер Израиль Рахумовский, живущий на Успенской ул., в доме нр.36 , категорически заявил, что он сделал тиару, заказанную ему в 1896 г. одним жителем г. Керчи и попавшую впоследствии в Лувр. Рахумовский готов ехать в Париж, если на поездку ему будет выдано 1200 фр.». При этом «Figaro» язвительно заметило: «Вероятно, у Лувра найдется 1200 фр., чтобы установить происхождение предмета, за который заплачено несколько сот тысяч».
     Рухомовский показал, что в начале 1895 года у него в мастерской появился человек, который сделал интересный заказ – золотой старинный шлем, как подарок в день юбилея одному видному ученому-археологу. За работу он пообещал 2 000 рублей, оставив половину как предоплату. Рухумовский согласился и через 8 месяцев шлем был готов, после чего заказчик, расплатившись, забрал работу.
     Лувр оплатил Рухомовскому поездку в Париж, куда он привез эскизы и рабочие чертежи, дал подробные показания, а потом на глазах комиссии изготовил один из элементов тиары. Все сомнения отпали, и Лувр передал тиару в Парижский музей декоративного искусства.

.
     Дальше было ехидничанье газетчиков и большой скандал, однако трое продавцов Гохман, Шиманский и Фогель, по разным причинам не понесли никакого наказания. Неведомым остался и заказчик тиары у Рухомовского. Но сенсационное признание одессита не принесло и ему никакой выгоды – Рухомовскому разве что оплатили проезд назад в Одессу на Успенскую улицу.
     Впрочем перед Первой мировой войной Рухомовский с женой и детьми таки переехал в Париж, работал в реставрационных мастерских Лувра, и долгое время выполнял заказы частных лиц. Умер Рухомовский в 1936 году в Париже, где в последние годы он из-за болезни не мог работать и бедствовал. Но зато сейчас работы Рухомовского имеются в частных собраниях Европы и Америки и иногда появляются на престижных аукционах Лондона и Парижа.

.
     Второй скандал с поддельной тиарой 1971 года, купленной миллионером Артуром Клером, закончился также интересно, как и первый скандал 1903 года. Полиция потом выяснила что некий гибралтарский ювелир мистер Уильям Горп выписывал советский журнал «Науку и жизнь», в шестом номере за 1968 год которого была опубликована статья д.и.н. Монгайта «Из истории археологических мистификаций», где рассказывалось об археологических подделках, в том числе и о «тиаре Сайтаферна».
     Настоящая фамилия Горпа была Горпищенко, и его папа когда-то в Одессе ходил в учениках у Рухомовского. И вот этот Горп-Горпищенко решил повторить работу Рухумовского, которую и «впарил» потом миллионеру Клеру. На суде он заявил: «Пусть никто не думает, что мне было легко. Я переделывал тиару семьдесят три раза. Потом она мне понравилась, и я подумал, что свои деньги я заработал честно». Суд счел возможным оправдать Уильяма Горпа.

     Мошенники всегда вызывают восхищение (если они, конечно, обманывают не тебя, а кого-то другого). В 1997 году Музей Израиля выставлял поддельную тиару Сайтаферна в Иерусалиме. В 2009 году Высокий художественный музей в Атланте включил поддельную тиару Сайтаферна в выставку шедевров из Лувра. А 22 апреля 2014 года на одесском доме, где Рухомовский создавал тиару Сайтаферна, была установлена мемориальная доска.

.

    Ах, Одесса, где мемориальная доска Горпишенко? Он оказался ювелиром и мошенником покруче учителя своего отца.

запись создана: 16.08.2014 в 13:24

@темы: фигурки, кладовка мифов, камешки

---

в качестве коробейников, продававших мелкую галантерею и бижутерию по деревням ВКЛ - на территории современной Беларуси - нередко ходили шотландские эмигранты.
из этого поста nikotin.livejournal.com/616422.html

запись создана: 05.08.2014 в 12:52

@темы: Шотландия, средние века

---

Conrad Wise Chapman - Skating Circle, Bois de Boulogne



( +9 

@темы: и о погоде, картины

---

В старошумерских хозяйственных текстах из Лагаша есть 19 человек, носящих имя, которое пишется знаками ZA3.MU "Новый год". Это, конечно, феноменально. Следуя за этим фактом, можно предположить, что мальчики рождались в дни новогодних праздников. А поскольку известно, что Новый год в Лагаше начинался осенью, вместе с началом сева ячменя (это октябрь), то мы знаем и время их рождения. Однако... так было бы, если бы не альтернативная возможность чтения, когда MU читается как -gu10 "мой". И тогда все имя прочтем za3-gu10 "сторона моя". И вряд ли что-то поймем, пока не сообразим, что это может быть краткая форма полного имени. А полных имен с таким сочетанием в Лагаше 25-24 вв. два: za3-gu10-ba-ni-us2 "на моей стороне он встанет", za3-gu10-ba-ni-mah "на моей стороне велик он будет". Речь, конечно, о боге-хранителе младенца. Поскольку рациональное объяснение, почему ребенка должны были назвать новогодним, непонятно, а второе объяснение банально и логично, то новогодние дети, похоже, исчезают. А жаль... banshur69.livejournal.com/480114.html#comments

@темы: имена

---

Есть национальные кухни, есть национальные блюда, есть рецепты и таинства приготовления оных, есть заковыристые гастрономические обычаи и целые ритуалы. Но, помимо этого, на свете существует строганина – блюдо северных широт, блюдо всех народов и народностей, которые живут на Крайнем Севере, блюдо тех, кто хоть раз побывал на Крайнем Севере. Строганина – блюдо интернациональное.
«Для сотворения строганины нужна рыба. Северные реки, северные озёра и прибрежные воды арктических морей изобилуют прекрасной рыбой. Это, в первую очередь, омуль, нежнейшее мясо которого тает во рту. Это – нельма, вкус которой можно сравнивать только с поцелуем любимой женщины. Это – чир, который не только вкусен, но и красив классическими рыбными формами. А муксун! Нет ничего лучше копчёной спинки муксуна. И наконец, голец, прекрасное мясо которого хочется есть и есть без конца. Разумеется, этим перечнем не исчерпывается водящаяся на Севере рыба. Но названные породы рыб наиболее подходят для приготовления строганины.
Итак, мы берём замороженную двух-трёхкилограммовую рыбину – пусть это будет нельма. Хорошо заточенный нож у нас под рукой. Надрезаем по окружности шкуру нельмы около головы и у самого хвоста, предварительно срезав плавники. Затем резким движением ножа режем шкуру на рыбине вдоль, на неширокие полоски – а затем снимаем полосками всю шкуру. Раздетая нельма выглядит очень аппетитно. Поставим нельму на нос и, придерживая её за хвост, энергичными движениями сверху вниз будем снимать с тушки тонкие, почти прозрачные стружки, пока от нельмы не останется голова, хребет и хвост, а на столе не вырастет горка стружек из нежного рыбьего мяса. Вынесем стружки на мороз – но только так, чтобы они не стали добычей собак или леммингов.
( Читать дальше... 

@темы: история кухни

---

Правда, ложь и политика расовой гигиены Ганса Аспергера

@темы: Interbellum, медицина-историческое

---

Фэнтези и исторические романы про попаданцев и большую любовь во времена Московской или даже Киевской Руси подвигают многочисленных авторов использовать — для атмосферы и передачи реалий времени — старинные слова. Проблема в том, что мало кто из них заботится сначала проверить значение слова, и в результате количество конфузов и несуразиц в их повестях обескураживает.

Тут вы узнаете краткий гид по словам, которые чаще всего используют неправильно, пытаясь «написать старину».

( Читать запись полностью » 

@темы: Вавилон-18 по-русски

---

Читаю статьи канадского медиевиста, историка экономики Джона Г. Манро о фламандских люксовых шерстяных тканях.
Он пишет, что все они были из английской шерсти. Фламандские, брабантские и английские сукна почти ничем не отличались.
Средний размер куска был от 35 до 37 м2.
Плотность люксового сукна в XV веке варьировалась от 633,8 до 782,6 г/м2. Данные на ворстед есть только начала XVI века (но автор считает, что в такой консервативной отрасли мало что менялось, поэтому данные годятся и для XIV-XV вв), его плотность от 141,2 до 260,4 г/м2.
Также он пишет, что шерстяная пряжа была либо некрашенная, либо окрашенная вайдой, потому что только вайда не требовала протравы и не влияла на структуру пряжи. Во все остальные цвета красили уже только готовые ткани. Могли покрасить второй раз и ткань, сотканную из окрашенной вайдой шерсти (вот и возможный ответ Пастуро насчет запрета смешивания красильщиками синего и желтого - в Англии можно было закупить уже голубую шерсть, соткать ее и покрасить только желтым).
Приводит он и сравнительную стоимость сукна в "трудоднях" - она менялась на протяжении XIV-XVI веков и в разных странах, но не принципиально. Очень условно можно сказать так - чтобы купить 12 м2 обычной шерстяной ткани (на полный мужской костюм) квалифицированному ремесленнику надо было работать 13 дней, а для покупки такого же количества английского или фламандского сукна - 90-100 дней.
Ну и наконец о цвете red scarlet (потому что скарлет бывал не только красный). Его получали при окраске кермесом, и этот цвет мы и сейчас можем видеть - на кардинальских мантиях. Оттенок этих мантий остается неизменным уже много веков. vk.com/wall-167740129_1311

@темы: история одежды

---

Thomas Webster (1800-1886)-— британский художник, изображавший в основном пейзажи
школьной и деревенской жизни, многие из которых стали известными благодаря выпущенных
большими тиражами литографий и копий.




Thomas Webster (1800-1886)- «Поход на ярмарку» - 1837 London-Victoria and Albert Museum

( Читать дальше... 

@темы: картины, англомания

---

"... Очень жаль, что чай подорожал. Я не собираюсь платить Твайнингам до того дня, когда можно будет сделать новый заказ."
Джейн Остин, письмо к сестре Кассандре от 6 марта 1814 года



На протяжении XVII и XVIII веков, когда чай считался роскошью, и позволить себе его могли только лишь состоятельные люди, Лондон был городом кофеманов.
"Кофейня Тома" на Стренде была одной из первых кофеен Лондона. Сюда приходили джентльмены, чтобы за чашкой кофе обсудить дела.
Эту кофейню в 1706 году купил Томас Твайнинг.
( Читать дальше... 

@темы: пьем и будем пить, англомания