Происхождение, развитие и наследие загадочной этрусской цивилизации из центрального региона итальянского полуострова, известного как Этрурия, веками были предметом научных дискуссий. Здесь мы сообщаем о геномном временном разрезе 82 человек, охватывающих почти два тысячелетия (800 г. до н.э. - 1000 г. н.э.) в Этрурии и южной Италии. В эпоху железного века мы обнаруживаем компонент степных предков, связанных с индоевропейцами, и отсутствие недавних примесей, связанных с Анатолией, среди предполагаемых этрусков, не говорящих на индоевропейском языке. Несмотря на то, что местный генофонд в основном сохранялся в течение первого тысячелетия до нашей эры, несмотря на то, что он состоял из разных людей центральноевропейского, северноафриканского и ближневосточного происхождения. Эта преемственность резко меняется в период римской империи, когда мы сообщаем о резком изменении всего населения до ~ 50% смешения с восточно-средиземноморскими предками. Наконец, мы идентифицируем североевропейские компоненты, появившиеся в центральной Италии в период раннего средневековья, которые, таким образом, сформировали генетический ландшафт современного итальянского населения https://andvari5.livejournal.com/109951.html

@темы: генетика и генеалогия

---

Топ-10 шпионов с 1789 по 1815 год

1. Эмманюэль Анри Луи Александр де Лонэ, граф д'Антрэг. Если кого и можно называть "королем шпионов" в описываемое время, то это был именно сей "вертлявый французишко". Военная карьера его не удалась после отказа драться на дуэли - пришлось спутешествовать аж в Турцию. Вернувшись, граф накатал свободолюбивое брошюрко, за что был избран в Генеральные Штаты. Но там он узнал дао - в том, что "роялизм навсегда", да так, что в 1790 году отказался от кресла депутата и эмигрировал. Он обосновался в Венеции сперва как дипломатический представитель Испании, а потом России, но "настоящим его делом" было руководство резидентурой роялистов во Франции - он служил графу Прованскому, будущему Луи XVIII. Прославился своими "секретными" бюллетенями, в которых сообщал, что "все правительство Франции у него на содержании, а остальных он на клюшке вертит". Когда же в 1797 году войска Буонапарте вошли в Венецию и схватили д'Антрэга, он купил свободу портфелем секретных бумаг - в том числе тех, которые уличали в измене генерала Пишегрю. Оставаясь на русской службе, де Лонэ исполнял дипломатические поручения Павла I и Александра I в Германии, пока в 1807 году не решил радикально сменить приоритеты - смылся в Англию, да не один, а с секретными протоколами к Тильзитскому договору. За такой подарок премьер-министр Джордж Каннинг его полюбил, как дядю, и платил пенсию. Закончил свой жизненный путь д'Антрэг классическим для шпиона способом - в 1812 году он и его жена были зарезаны слугой-итальянцем Лоренцо, которого нашли неподалеку застреленным (или застрелившимся - расследования особо не вели)...



( Читать дальше... 

@темы: история

---

Frants Henningsen (Danish painter) 1850 - 1908
A Summer's Day on Hornbæk Beach, 1884
oil on canvas

@темы: Вероника, картины

---

Juan van der Hamen y León - Still Life with Fruit and Glassware

@темы: картины

---

Janet Fish


( ..more ... 

@темы: картины

---

( Читать дальше... 

@темы: картины

---

https://t-moshkin.livejournal.com/728227.html

@темы: и о погоде, медицина

---

 впечатляющее видео, как охотится снежный барс:

•  

@темы: звери

---

подсолнухи

( +9 

Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8

@темы: картины

---

Что-то типа из истории технологии и сопромата XVIII века.
Низкое качество западноевропейских лесов как источников мачт и истощение дуба во Франции и в Великобритании заставило эти страны искать корабельный лес на стороне. Про англичан мы с вами много говорили, и знаем, что и как. Давайте теперь поговорим за французов.
Итак, мачтовое дерево Франция добывала на Пиренеях, в Оверни, в Эльзасе и в Дофине. Но проблема была в том, что местные сосны были тонкими и ломкими, кроме того – подверженными гниению. Самыми лучшими считались пиринейские, но они были очень тяжелы в обработке. Так, на 1764 год из 534 пиринейских мачт, складированных на верфи Тулона, НИ ОДНА не была признана пригодной для эксплуатации. Их качество улучшилось с 1766 по 1768 годы, но было заготовлено их мало. Мачты из Эльзаса были еще более ненадежными и некачественными. В 1775 году в Тулоне все 12 кораблей, которые несли мачты из Эльзаса были отправлены не верхнюю тимберовку с наказом заменить мачты.
Что касается колоний – с 1660 по 1731 годы часть мачт ввозилось в метрополию из Канады, но потом экспорт был приостановлен в связи со сложностью перевозки.
Нет, была конечно еще Балтика, но позиции французов там были очень слабы. Так, в 1767 году из 8485 кораблей, прошедших Зунды, французских было… 10. В 1768 году – 6 из 6493 судов. Далее количество особо не менялось. Кроме того, 205 судов были зафрахтованы Францией для перевозок леса и пеньки, но только 33 из них везли эти товары для французского флота.
Понятно, что с началом войны за Независимость французы обратили свой взор за океан. Но до 1778 года (то есть до тех пор, пока Франция не вступила в войну) все предложения колонистов о поставках леса из Новой Англии (путем самовывоза и предоплаты конечно) сразу же отвергались. Поскольку это втягивало Францию в войну с Англией.
С 1778 по 1783 годы опять никакого экспорта из Америки не было. Почему? Ответ прост. У Франции не было сил организовывать и прикрывать торговые конвои в Америку.
Наконец -1786 год. Министр флота де Кастри послал нескольких торговых консулов осмотреть Новую Англию на предмет корабельного леса и мачтового дерева. Проблема была в том, что консулы знали о дереве и о деревозаготовках чуть меньше, чем ничего, поэтому радостные письма типа - «многие из областей Северной Америки производят мачты качеством, сравнимым с русскими, но дешевле по стоимости» - были не особо объективными. Де Кастри обратился на верфи Бреста, куда как раз пришел построенный американцами и подаренный французам 74-пушечный корабль «Америка». И верфи ему выкатили результаты осмотра, которые оказались холодным душем.
Комиссионеры говорили – нет, можно понять, что США не имели до «Америки» опыта постройки таких крупных кораблей и судно было обречено на технологические дефекты. Но даже осмотр дерева, использованного для постройки, показал, что «оно имеет низкое качество и очень сомнительный ресурс использования».
Сравнение качества постройки «Америки» с кораблями французов было явно не в пользу первого. Ели говорить про мачты, то они «смолистые, гибкие и очень хрупкие. Срок их службы даже при самом лучшем раскладе будет всего 3-4 года».
Кастри этим не удовлетворился и послал образцы на другую французскую верфь – в Рошфор. Комиссионеры из Рошфора были еще более жестки, чем их коллеги из Бреста – общий смысл их слов: хватит страдать фигней, и надо покупать мачты в Риге и Питере.
Комиссионеры же из Тулона предложили компромиссный вариант - давайте, говорили они, те суда, которые будут нести службу в Америке или Вест-Индии, будем снабжать американскими мачтами. Да, они хуже, но и дешевле, да и поставить их там всегда можно. А вот суда в европейских водах будем снабжать по старинке.
Наконец в 1784 году генерал Натаниэль Грин обратился к французскому правительству с предложением продать корабельное дерево из Джорджии, «отличный белый дуб из Камберленда». Однако когда французское судно прибыло в Джорджию – никакого заготовленного леса не было обнаружено и оно уплыло пустым.
В том же 1784 году Джон Холкер на свой страх и риск закупил корабельную древесину в Филадельфии и привез в Брест на продажу. После осмотра покупку комиссионеры отклонили, поскольку «древесина была дефектной и могла идти только на гробы или на строительные леса». В конце концов ее купили по остаточной цене 250 ливров за лоад (цена на нормальное дерево могла доходить до 3000 ливров за лоад).
После этого репутация США как поставщика мачт и мачтового леса была для Франции надолго подорвана.
Проблема Америки на самом деле была не в том, что ее лес не годился для кораблестроения. Надо было разведать запасы, определить пригодные к кораблестроению леса, наладить систему учета и контроля, ввести приемку вырубленного леса, наконец –наладить его правильную обработку и заготовку.
Американцам этим пришлось заниматься уже самим, в конце 1790-х годов, но это уже другая история. https://george-rooke.livejournal.com/1065956.html

@темы: флот

---

Самую дорогую картину «Спаситель мира», атрибутируемую кисти Леонардо да Винчи, в 2010 году пытались продать российским музеям, рассказала Виктория Маркова, главный научный сотрудник Государственного музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, хранитель итальянской живописи, на обсуждении документального фильма «Спаситель на продажу» (The Savior for Sale: The Story of Salvator Mundi, 2021, Франция, режиссер Антуан Виткин).

По словам Марковой, это произошло 18 ноября 2010 года. «Обычный рабочий день в музее, ничего не предвещающий… Звонит Ирина Александровна Антонова в отдел. И говорит загадочным тоном: „Пожалуйста, зайдите ко мне в кабинет“. Я захожу в кабинет — Ирина Александровна просит всех из кабинета удалиться… Из приемной секретарь был удален, никого не было абсолютно. Я вошла в дверь приемной, Ирина Александровна меня обняла и увела в кабинет, заперев за собой двери — как ту, так и другую. И таким приглушенным голосом, шепотом практически, она мне сказала: „Нам предлагают Леонардо да Винчи. Один человек нам предложил. Вот вам две папки документов. Вы серьезно их изучите, и потом мне скажете свой ответ“».

Далее тут
https://www.theartnewspaper.ru/posts/20210811-VTcM/

@темы: картины

---

@темы: писательское

---

"При оформлении любых казенных бумаг (купчих, закладов, актов покупки или продажи, при выписке заграничного паспорта и т. д.) надо было указывать не только фамилию, но и чин. Человек, не имеющий чина, должен был подписываться: «недоросль такой-то». Известный приятель Пушкина князь Голицын — редчайший пример дворянина, который никогда не служил, — до старости указывал в официальных бумагах: «недоросль». https://belkafoto.livejournal.com/2053675.html

@темы: 19 век

---

Эта фигурка из слоновой кости, хранящаяся в канадском музее, долгие годы вызывает споры. В чем её тайна?


Minoan Ivory Goddess. Royal Ontario museum. Inv. 931.21.1

Эта статуэтка, сделанная из слоновой кости и золота (хрисоэлефантинная техника), входила в число шедевров Королевского музея Онтарио с момента её приобретения в 1931 году. В первый период она считалась бесспорным образцом искусства минойской цивилизации и датировалась примерно 1600 г. до н.э. В числе хваливших ее экспертов был сэр Артур Эванс, который назвал ее "мадонной спорта" (Our Lady of Sports). Другое прозвище: Минойская торрера.
( Читать дальше... 

@темы: история, фигурки

---

Баллада о Златоустовском расстреле и источниках революционной ситуации 

«Это вы, глядя на коричневую змею, думаете — вот ползет ОНА, вторая по ядовитости в мире среди сухопутных, страшная, агрессивная, неутомимая, прыгучая, о ужас. Ну или просто "аааааа!" А она-то думает — вот ползу я, полтора нежных уязвимых метра вкусного, высокоусвояемого белка, до которого тут все большие охотники.
Если обеим сторонам не повезет, эти точки зрения встретятся.»
Инструктор по выживанию в буше.

Часть первая, легендарная

В марте 1903 года в уральском городе Златоусте вышел случай.

А) Легенда имперская

В том году выпустили для рабочих новые расчетные книжки, а в тех книжках – горе, страх, петля и яма – нет упоминания о знаменитом Положении 1861 года, том самом, которое об освобождении крестьян… Слух рождается мгновенно: крепостное право решили вернуть, гады и эксплуататоры. Так что книжек этих рабочие не берут. А завод-то государственный, а начальство-то обязано отрапортовать… Начинают давить – мол, берите книжки, хуже будет. Тут народ окончательно верит, что дело гадостное. Люди кишат, спорят, все обиды за 10 лет повылезли, а накопилось их там прилично. Между тучами и почвой реют агитаторы – социалисты и народники. Начальство увольнениями грозит. Завод – в стачку. Начальство – к войскам и хватать зачинщиков. Завод – вооружаться, чем попало. Попало много чем – Златоуст, оружейная столица. 

Приезжает уфимский губернатор Богданович, либерал, между прочим, разбираться, что происходит на ключевом военном заводе, и с момента приезда попадает в осаду. Вокруг его дома многотысячная раздраженная толпа. Подростки, женщины какие-то безумные, c детьми, требуют арестованных отдать. На ночь как-то их удается уговорить угомониться, но наутро – снова-здорово.

Губернатор с собой солдат привез, но сначала все же выходит к толпе: расходитесь – разберемся. Толпа, видимо, одержимая безумным революционным духом, не верит. Губернатор – выберите представителей, поговорим без крика. Толпа, одержимая тем же духом, отзывается матерно. Губернатор – ну вот прямо сейчас поедут, посмотрят, если вдруг можно отпустить, отпустят… Толпа не дает прокурору с жандармом сесть в сани, ломит на них, ломится в дом, не отпускает губернатора, слушать ничего не хочет, никому не верит – и уж тем более не собирается расходиться как приказано. В толпе – люди с оружием, в том числе, те самые подростки. Кто первым открыл огонь – неведомо. Кто дал сигнал солдатам – тоже. Судя по данным процесса, и ряду мемуаров, кажется, все-таки, губернатор.

Что ведомо: первый залп действия не возымел, разбегаться начали только с третьего. 28 убитых на месте, 17 умерших вскоре, 41 ранен тяжело, еще под два десятка – легко. Это официально. Ни о каких переговорах речи уже нет, губернатор организует оказание помощи раненым и затоптанным. Полтора месяца спустя его застрелят на улице – акция Боевой организации партии эсеров… Завод, отметим отдельно, был настолько благополучным местом, что в число требований рабочих повышение зарплаты не входило.

Резюме министра земледелия: «Печальные мартовские сего года беспорядки в Златоусте лишний раз доказали, до какой степени революционная пропаганда может ослепить и сбить с толка рабочую массу, даже сравнительно обеспеченную, зарабатывающую при 8-часовом рабочем дне до 20–30 рублей в месяц».

В переводе: с жиру бесятся.

Б) Легенда советская

Как ни странно, практически совпадает с официальной имперской версией с точностью до агитаторов – естественно, социал-демократов, поднявших рабочих на борьбу за права. Разве что в разных ее вариантах добавляется, что условия, прописанные в расчетных книжках, так или иначе ухудшали положение рабочих. Кроме того, убитых и раненых у социалистов выходит больше – 69 и 250. Еще советская не забывает о том, что от стрельбы пострадали и случившиеся по делам на площади посторонние (чистая правда).

Ну и, акценты расставлены с точностью до наоборот. Это не неграмотные простодушные рабочие под воздействием агитаторов сошли с ума и разбушевались невесть почему, невзирая на полное свое благополучие… Нет, это губернатор и заводское руководство невесть зачем спровоцировали простодушных рабочих, ведомых рабочими передовыми, и обстреляли их по сатрапской своей природе.

В переводе: злодеи, они злодеи и есть – им бы лишь издеваться над мирными трудящимися, какие тут еще причины?

Часть вторая, увы, не легендарная

Что из всего этого соответствует действительности? Факт расстрела, обстоятельства времени и места и некоторые мелкие подробности. И, пожалуй, все. Обе легенды сложились из попыток свести всю историю к двум дням в марте – а немедля образовавшиеся в ней прорехи и отсутствие мотивировок зашпаклевали той или иной идеологией. На выходе образовался лубок, жанр жизнеспособный, продуктивный и пользующийся спросом.

Если же оторваться от лубка, то началась эта повесть не в 1903 году, а именно что с отмены крепостного права, и не в городе Златоусте, а по всему Уралу.

Дело в том, что в 1860-е главным желанием правительства было - удержать на заводах и горных работах хотя бы костяк обученного персонала. А поскольку крепостной обязанностью держать уже было нельзя, то к вопросу подошли не только со стороны кнута, но и со стороны пряника. Обсуждали проект с рабочими, выясняли нужды – и двинули результаты опросов в дело. "Положение о горнозаводском населении", принятое в рамках освобождения крестьян, дало горным рабочим целый букет прав, которыми они весьма активно пользовались. Приусадебные участки. Право покоса на заводских землях. Пенсии по выслуге, и, соответственно, право и обязанность образовывать товарищества, играющие, в числе прочего, роль пенсионного фонда. Свои больницы. Твердый порядок найма...

А потом на все это постепенно наслоилось много полезных новшеств. И восьмичасовый рабочий день, и зачет к пенсии год за три в цехах с сухой заточкой, и повышение зарплаты.
Да и существование совершенно легальных и самим правительством заведенных горнозаводских товариществ было очень мощным фактором.

Представьте себе – посреди Российской Империи рабочие получили официальное право действовать скопом… и принялись применять. Например, светлая идея заводского начальства ввести для рабочих артельную ответственность за казенное имущество разбилась именно о «Положение» и деятельность товариществ. И вообще, до смешного – в рамках Российской Империи – доходило: увольняет как-то начальство двух рабочих как зачинщиков стачки, собирается товарищество и голосует: принять обратно. И руководство что? Принимает. Во избежание понятно чего. Вы представьте себе, пожалуйста эту картину. На рубеже веков. Не утопия, конечно, но что-то близкое к тому.

Так что златоустовские рабочие товариществом были, скорее, довольны, а вот руководство завода – не особенно. Потому как не мне вам объяснять, что такое сильный, непотопляемый и деятельный профсоюз на заводе. Десятилетия его. Поколения рабочих, выращенные им. Оно и само по себе неприятно, а ведь по всей прочей империи такие «действия скопом» запрещены и заводчикам и фабрикантам вне Урала вовсе не нужно с ними мириться… Завод военный, то есть на руководство давят сверху и снизу. И потом, с 1861 года прошло время, квалифицированных рабочих в стране стало больше, необходимость в местных мастерах перестала быть такой… острой. Тут бы заводчикам и отменить все это безобразие – но увы, закреплено законом. В общем, начальство кипело-кипело, и докипело, а тут и случай пришел. Как по заказу.

В 1896, нет, не в 1903, а именно в 1896 году в стране вводят новый закон, регулирующий отношения рабочих и хозяев (с основательным сдвигом в пользу рабочих – но… в общем случае) и выпускают на сей предмет новые расчетные книжки. И в них, конечно, тех особых горнозаводских прав - ни следа. Обнулили. Кому, соответственно, улучшение положения – а кому жуткие потери.

Естественно, произошло это ненамеренно, поскольку книжки те на всю страну были рассчитаны, а о том, что в стране есть особый случай на пол Урала величиной, никто как-то не задумался... Естественно на уральских заводах отказались брать новые книжки – пока не подтвердят им, что все их права останутся за ними. В Златоусте вышло то же самое. Руководство завода увидело свой шанс отделаться от надоевшего анахронизма и заявило: кто не купит новую книжку, тому не заплатим вовсе. Анахронизм, то есть горное товарищество, отлично этот маневр понимавшее, в ответ – всеобщий бойкот. Никому тех книжек не брать, новых условий не принимать, дать телеграмму министру земледелия и государственных имуществ, к чьему ведомству они и относились. Причем, бойкот держали все, даже прислуга сидела и бастовала. Страшное дело профсоюз.

На этой стадии вмешалась жандармерия – важный военный завод лихорадит, серьезное дело. И предложила себя в качестве посредника. Уж не знаю, как они разговаривали с заводским руководством и какие аргументы выдвигали, но руководство как-то очень быстро согласилось, что пока столица разбирается, работать и платить будут по-старому. Рабочие вернулись в цеха. Потом приехал представитель министра, рассмотрел дело. Сказал - рабочие правы. Не имело в виду правительство отменять «Положение» - даже если кому-то так странным образом показалось. А уж требовать, чтобы книжки _покупали_ за свой счет - и вовсе грабеж на большой дороге. Работайте по старым – только, пожалуйста, в следующий раз докладывайте по инстанции сначала, а не сразу министру – а то сердечных приступов же не оберешься.

На этом дело, естественно же, не закончилось.

Зимой 1897 завод у горного товарищества вычел деньги... на печатание этих же самых книжек. Опять скандал, опять жалобы наверх, опять жандармерия выступает посредником, опять Петербург говорит: рабочие правы, сойдите с ноги, то есть, верните деньги. Вернули. И так оно и шло.

Рабочие, кстати, выигрывали далеко не все столкновения с руководством – но все эти трения носили характер цивилизованный, а лояльность рабочих и горнозаводского товарищества по отношению к центральной власти была совершенно непробиваемой (на что хором жаловались местные агитаторы всех цветов). А с другой стороны, ну откуда тут взяться недовольству, если центральная власть – порой очень медленно, порой не очень охотно и не в особенно корректной форме – но, тем не менее, неуклонно держалась закона и здравого смысла? Против действительности не попрешь.

Так что социалисты на заводе имелись, и народнические листовки в городе ходили, а вот влияние их было приблизительно равным нулю – и это знали все, включая власти. А правила и права весь рабочий Златоуст и так помнил наизусть без всяких социалистов, потому что стараниями товарищества те правила и права в каждом достаточно большом цеху на стенке висели (тоже, конечно, без трений не обошлось).

Ну а в январе 1903 заводское руководство предприняло очередную попытку ввести те самые книжки. Так что, как вы сами понимаете, про крепостное право на заводе говорить, конечно, говорили – но именно в том смысле, что начальство опять покушается на дарованные в 1861 привилегии. Неймется им. И ждали, что все будет как в прошлые разы.

Вот тут и случилось отклонение от сценария. Потому что, когда в середине марта ситуация опять дошла до бойкота и забастовки – в одну прекрасную ночь на завод ввели войска. Телеграмму на высочайшее имя или на имя министра заводоуправление отправить… отказалось и, собственно, саму эту возможность рабочим перекрыло. А когда уфимский губернатор Богданович – вызванный, в частности, по просьбе товарищества – еще из Уфы попросил рабочих представить выборных для переговоров и рабочие их представили… выборных тут же _арестовали_. «В порядке охраны по подозрению в подстрекательстве толпы к неисполнению требований заводоуправления.» Немая сцена.

Вот это-то и были те самые арестованные «агитаторы», чьего возвращения требовала толпа как условия для начала какого бы то ни было разговора. Потому что они пришли под гарантию губернаторского слова – и тут же оказались под арестом как бунтовщики. Ну и новых выборных не соглашались выставлять именно поэтому. Вы сначала предыдущих верните.

Тут, опять-таки, прелесть ситуации в чем: Николай Модестович Богданович уфимским губернатором был с октября 1896 года. Соответственно, все это бодание златоустовского горнозаводского товарищества с руководством завода большей частью происходило попросту при нем.

То есть, когда толпа так резко реагировала на все обещания «разобраться и _может быть_ отпустить» и плевалась при слове «выборные» — это было потому, что она была твердо уверена: губернатор врет. Он тут давно, он не может не знать, что руководство завода, пользуясь общей накаленной обстановкой в стране, просто в очередной осточертевший раз пытается продавить своё и задавить рабочих вместе с профсоюзом, записав противников в смутьяны. Сценарий же заезжен насмерть.(*)

С их точки зрения, будь губернатор нейтрален – в первый же день приказал бы освободить незаконно задержанных выборных и разговаривал бы с ними, с тем или иным результатом. А вот так – что ж он, негодяй, делает вид, что здесь может быть смута, хотя прекрасно знает, что нет. Почему он вообще с солдатами приехал – солдаты ни для переговоров, ни для относительно мирного разгона демонстрации не годятся. Солдаты могут только одно – стрелять насмерть. Что это все значит?

Собственно, окажись перед домом настоящие бунтовщики, они бы, как раз, поостереглись. Но на демонстрацию пришли оскорбленные и возмущенные _верноподданные_, за сорок лет привыкшие к несколько иному обращению. Поправка: обезглавленные и дезориентированные верноподданные. Поскольку за руководством товарищества именно в этот момент гонялись с собаками как за организаторами всего этого безобразия. А к дому скандалить, в основном, пошел кто? Именно люди, так удивившие жандармерию и губернатора – женщины, подростки, рабочие постарше, то есть те, в кого – с точки зрения верноподданных – даже самые подлые гады стрелять не могли по определению…

Это к вопросу о том, что вселилось в рабочих.

С заводоуправлением понятно – они просто хотели снова стать полными хозяевами на заводе, то есть, работать без оглядки на профсоюз и реликты предпредыдущего царствования.

А что случилось с губернатором? Он-то искренне не хотел крови, пытался договориться и потом очень жалел, что взял с собой солдат, а не ОМОН, то есть, простите, казаков, которые могли бы разогнать толпу без смертоубийства… Почему он еще в дороге не приказал отпустить арестованных и не выступил посредником как жандармерия в 1896 – ведь большая часть конфликта рассосалась бы на месте?

Потому что на дворе был не 1896 год. И не 1897. Март 1903 года стоял на дворе и слова «рабочий вопрос» уже успели войти в разряд нецензурных (чем, собственно, и воспользовалось так радостно заводское начальство, желая раз и навсегда скинуть проклятые кандалы). Через несколько месяцев на юге ударит знаменитая всеобщая забастовка. И вообще обстановка накалилась настолько, что, с точки зрения части правительства от революции Российскую Империю может спасти только война. Так что никакой уверенности ни в ком у губернатора быть не может, вчера верноподданные – а сегодня уже нет.

А еще в 1902 эсеры крайне неудачно подстрелили министра внутренних дел Сипягина. И на его месте теперь сидит Вячеслав Константинович фон Плеве, который, в отличие от предшественника, не преданный государю заядлый консерватор старого образца, а преданный неизвестно кому и чему реакционер-фундаменталист образца нового. И для него не имеет значения, в какой мере несправедливы требования начальства, с которыми не согласились рабочие – и _кем именно_ неоднократно высочайше дарованы права, которые рабочие отстаивали. А значение имеет ровно одно: сам факт неповиновения.

Николай Модестович Богданович, уфимский губернатор, попросту не рискнул поехать в Златоуст без охраны или взять с собой казаков. Он не знал, насколько серьезно на самом деле возмущение – и из Уфы не мог в том разобраться. Зато он мог быть совершенно уверен, что фон Плеве, который в ряде губерний даже земскую статистику запретил собирать, чтобы она не смущала население своим подрывным содержанием, этого дела так не оставит. Что за любые действия, трактуемые как поощрение бунта и уступки бунтовщикам, Плеве снесет его с лица земли. И уж, во всяком случае, с должности. Что тоже ничему не поможет. А вот чего Богданович явно не ждал - это что заводоуправление поставит его в такую безнадежную вилку, заранее арестовав затребованных им представителей.

Так что, судя по всему, рассчитывал Николай Модестович, не делая совсем уж видимых уступок, как-то все утихомирить, доложить, что морская свинка подавлена – и потом что-то решать с самой проблемой. Ну а рабочие, конечно, подчинятся, потому что законопослушные простолюдины всегда повинуются властям. И тем дадут ему время.
Только встретил он там уверенных в своей правоте граждан, оскорбленных в лучших чувствах и отказывающихся отступать. И не верящих ни единому его слову.
Собственно, опять же, продемонстрируй губернатор с самого начала готовность открыть огонь, толпа могла бы испугаться и рассосаться – но стрелять-то он как раз не хотел до последнего, а полностью уступить рабочим тоже не мог. (И, заметим, не хотел. Потому что когда чиновник империи приказывает разойтись, подданные должны разойтись – а иначе конец всякому общественному порядку.)

Таким образом, завод считал, что исполняет свой долг перед производством. Семьи рабочих и сами рабочие встали насмерть и упорно требовали своего, именно потому, что знали свои права, были лояльны правительству и не видели в себе бунтовщиков. А губернатор закончил стрельбой, именно потому, что на самом деле был либералом. В обстановке того не поощрявшей.

Дальше был суд над «бунтовщиками», тоже по меркам Российской Империи крайне умеренный. Виновными из 34 обвиняемых признали всего пятерых. Получили они от одного до трех месяцев тюрьмы. Еще кто-то попал в административную ссылку. Но для завода и города Златоуста важно было другое: виновными признали не тех, кто стрелял, а тех, в кого стреляли. Ну и еще то, что – по словам многочисленных очевидцев и самого губернатора – Николай Александрович Романов счел стрельбу совершенно уместной. «Государь император по докладу министра одобрил мой поступок, что меня и успокаивает».(**)

Потому политических последствий у Златоустовского расстрела оказалось два.

А) Если раньше завод и товарищество были завзятыми монархистами, то после расстрела и особенно после того самого суда у них эту политическую позицию как рукой сняло. Так что занялось товарищество в том числе и прямой нелегальщиной, включая покупку огнестрельного оружия, чтобы в следующий раз – всем уже было понятно, что непременно он будет, следующий раз – это оружие не только у солдат имелось. В конце 1905 ГЗТ на это деньги выделяли едва ли не открыто.

Б) Социалисты на заводе были, но до инцидента, как уже было сказано, идеология их интереса не вызывала. В результате этого и соседских случаев уральский пояс сильно покраснел и стал одной из оперативных баз эсеров и эсдеков.
С чем и поздравляем руководство завода, которое на месте активного горного профсоюза создало себе активный красный горный профсоюз, обо всем прочем не говоря.

Отныне убеждение властей, что права могут отстаивать только смутьяны и что заводы заражены социализмом, полностью соответствовало действительности. Как говорил в эпиграфе инструктор, встретились точки зрения.


(*) Ежели кто думает, что данное ноу-хау является прерогативой Российской Империи, рекомендуем познакомиться с тем, как дело обстояло в США – например, историю «бунта на Хэймаркет» https://en.wikipedia.org/wiki/Haymarket_affair - картина, полагаю, покажется очень знакомой.
(**) Надо сказать, что как раз господину Плеве, в отличие от государя, результаты решительно не понравились – и в разговоре с генералом Куропаткиным в апреле того же года он «по поводу большого числа убитых и раненых в недавнем беспорядке в Златоусте выразил желание, чтобы войска при подавлении беспорядков имели пули не столь убийственные, как ныне.» Куропаткин просьбой не проникся и встречно попросил министра внутренних дел «принять меры к успокоению населения, дабы не портить войска, заставляя их стрелять в безоружную толпу.»

@темы: 20 век: Россия и вокруг нее

---

Грамотные читатели негодуют на ляпы авторов: один назвал короля женским именем Мередит, а другой прямо в аннотации написал: "имперский дом призрения" (по ссылкам чистое наслаждение - не пропустите, если ещё не видели).

Захотелось сконструировать идеальную аннотацию для троллинга полузнаек. Абсолютно корректную, но кажущуюся безграмотной. Начало понятное: "Король Мередит был воспитанником имперского дома призрения". (Заметьте синергический эффект: кто-нибудь непременно возмутится, что "король" и "имперского" - не всем же знать, что во главе империи вполне может стоять король). Но фраза незаконченная. Нужна какая-то кода, какой-то финальный удар милосердия... Ага, вот:

Король Мередит был воспитанником имперского дома призрения на астероиде Ганимед.

Если есть идеи, продолжайте.  https://fortunatus.livejournal.com/323875.html

@темы: хи-хи, писательское

---

Джордж Калеб Бингем
(George Caleb Bingham),1811-1879гг. Америка.

( Читать дальше... 

@темы: 19 век, СшА, картины

---

сегодня прочитал про эксперимент, где человек не спал 11 суток.

Брюс Макаллистер, один из двух старшеклассников — авторов эксперимента, рассказал, что этот проект придумали из-за простой необходимости провести хоть какой-нибудь научный эксперимент. С присущими подростковому возрасту креативностью и бесстрашием Брюс и Рэнди решили побить рекорд бодрствования, который в то время поставил диджей из Гонолулу.

Он не спал 260 часов.

( Читать дальше... 

@темы: медицина

---

Европейский потоп: и нам "звонок"?
Тонет-тонет-тонет Европа… Пунктуальные, работящие европейцы ничего не могут сделать… Реки вышли из берегов в Австрии, Бельгии, Италии, Франции. Прорваны дамбы.. Беда-Беда…
Европа – руками собранный материк: «низкие земли» с тысячами квадратных километров польдеров, намытых островов, насыпанных дамб, осушенных приморских болот и пойм, укрощенные и соединенные каналами реки, городки в долинах, живописные деревеньки в ущельях….

Пожалуй, самый известный ландшафтовед Евросоюза Марк Антроп ( с соавтором - Veerle Van Eetvelde) не так давно выпустил книгу «Landscape perspectives : the holistic nature of landscape»: даже просто пролистав ее понимаешь, что для европейца «ландшафт» - никакая не Природа, а земля, освоенная, возделанная и облагороженная трудом десятков поколений. Есть еще одна замечательная книжка «Landscape and history since 1500» - своего рода история рукотворного ландшафта Европы за последние 500 лет написанная замечательным Яном Уайтом. Моя бы воля – выкупил права и перевел бы на русский обе книжки: если не студентам, то просто согражданам-туристам было бы «в зачет»: перемещаться по планете куда как интереснее, когда понимаешь что перед тобой и научаешься видеть вековые поля среди меловых холмов, древние террасы с виноградниками и оливами на горных склонах, польдеры с тюльпанами, усадебные замки в «псевдоготике» из «Джейн Эйр» или «Гордости и Предубеждения»… и много чего еще.
Какое-то время назад сидел на экзамене, слушая «кандидатов в аспиранты» и поймал себя на неприятной мысли о том, что мы, похоже, воспитали целое поколение балаболок-экологистов вполне в духе «постпостмодерна»: ибо «модерн» - это когда у барышень «французские булки растут на деревьях», а постмодерн – это уже про фитнесс-хлебцы, которые, вероятно, должны выскочить прямо из айфона-12 в девичьей ладошке.

Умные и талантливые (спору нет) наши магистры-магистрантки уверенно так рассуждают про «глобальные экологические проблемы», «климатические конвенции» и «эффект декаплинга», но спроси их как устроена водяная мельница, или пуще того – что такое гидроэлектростанция или деривационный канал как они тут же впадают в ступор («эк тебя повело - ты бы еще про овин и гумно спросил» – сказанул мне старый друг, когда делился с ним своими сомнениями).
Поколение «формы победившей содержание» бесконечно далеко от любимого мною когда-то в детстве «янки при дворе короля Артура»: они не ведают сути вещей и за навязанной им нескончаемой экологической болтовни, заливаемой в незрелые мозги со всех «утюгов» и «тарелок» масс-медиа, даже не подозревают, что нынешнее человечество самим фактом своего существования обязано исключительно двум только обстоятельствам:
А) – беспросветно-тяжелому труду многих-многих предшествующих поколений (крестьян и фермеров, «зека» и рабочих), которые, по выражению Д.С.Лихачева «вводили землю в большую силу»;
Б) - гению инженерной мысли отдельных личностей (коих мы не всех и поименовать можем), придумавших шлюзы, плотины, ветряные и водяные мельницы, каналы и дамбы, водопроводы и канализацию и много чего еще.
Нет никакой климатической катастрофы – есть свихнувшаяся, слетевшая окончательно с катушек, сильно переедающая во всех прямых и переносных смыслах цивилизация, «унесенная цифрой» (В.А.Кутырева выражение), а также футболом, «евровидением» и прочей требухой, напрочь забывшая о простых, поддерживающих жизнь вещах. Перечисляю по пунктам.
1) Нет никакой Дикой Манящей Природы. То есть Дикая есть, но не Манящая, вот они - галактики, звезды, красные гиганты и белые карлики, черные дыры, разреженное пространство открытого космоса и проч., но наша с вами жизнь там не продлится и доли секунды.
2) Есть голубой шарик - Земля на большей части поверхности которого, никто из фанов малолетней пиарщицы Гретты Т. не продержится и трех суток. Потому как даже в Земной Дикой Природе мы не выживем. Отпускные приключения айтишников и банкиров в нацпарках, походы выходного дня для юных и не очень натуралистов, а также реалити-шоу «Naked and Afraid»– не в счет. Не случайно герои сериала «Lost» брошены на тропический ласковый остров: в тайге им бы не светило дожить даже до третьей серии первого сезона – sorry, но такова суровая правда жизни.
3) Выживанию нашему служит тонкая нас оберегающая прослойка - Культурный Ландшафт – вся она сделана руками человеков «sapience et laborantem». Культурный Ландшафт – не только «Эстетика окружающей среды», «Этика поведения в природе», «Соборность и Скрепность душ», но сильно переделанная и обустроенная всяко-разно («почвенно», «ландшафтно», но не в последнюю очередь «инженерно-гидрологически» - оболочка нашей с вами нежной экзистенции. Коллективная утроба человечества, из которой мы не вылезем еще очень долго, с точки зрения ныне живущих поколений - НИКОГДА - и привет розовощеко-завиральному оптимисту -капиталисту Илону Маску: пусть сам канает на Марс- нам, товарищи, туда не надо, поверьте… Неплох, конечно, блокбастер Марсианин и Мэтт Деймон в оном, но только идея выращивать сельхозпродукцию на собственных жидких и пастообразных отходах сильно не нова – за нее еще в эпоху модерна усердно «топили» немецкие краеведы-любители а также французские патриоты-консерваторы (экологов в начале 20-го века еще не было), но – не прижилось.
Главное – объяснено. Остались детали.
1. Коллега Павел Константинов внятно объяснил Первому Каналу: осадков в Европе выпало действительно много. Но Первый Канал навряд ли был готов слушать про остальное: про то, что города расползаются и уплотняются, а вместе с ними растет и площадь поверхностей, которые принято называть «запечатанными»; слишком большую долю наших городов занимают забетонированные и заасфальтированные покрытия, а также (как это ни смешно) - крыши. В негромкой нашей части научного знания это называется land use change - изменение землепользования и фундаментальной наукой не считается. К третьему-четвертому курсу мы всех студентов обучаем простому приему – берешь два разновременных ( с разницей в 10-15 лет) снимка (Landsat, Sentinel – неважно) в окрестностях любого не обязательно большого города и обнаруживаешь что «съедены» застройкой остатки сельхозугодий на окраинах (хоть они и были высокотоварны), последние почти-деревушки превращены в таунхаусы и коттеджные поселки, старые «сити» запечатаны новыми коммерческими сооружениями (не взирая на всякие там «зоны охраны Юнеско), выросли новые спальные районы с домами-орясинами в 33 этажа, а «зеленка» парков «обкусана», разрезана и перфорирована и напоминает старую-старую половую тряпку. Итог – в городах все меньше того, что можно считать «свободной незапечатанной поверхностью»…
2. Теперь, представьте себе лес, на который выпадает ливень: капли падают на кроны деревьев - листву и\или хвою, стекают по ветвям и стволу; на полянах и лугах попадают на напочвенную растительность и при несильных дождях практически полностью инфильтруются в почву и грунты, опускаясь постепенно сквозь микропоры грунта до подземных горизонтов и только по ним уже медленным током попадают в русла рек. При сильных ливнях и наличии уклона часть воды все равно уходит на инфильтрацию, другая мелкими струйками по ложбинам-лощинам-тальвегам добегает до самых малых водотоков и уже по ним добирается до средних и крупных рек. Процесс этот – от выпавшего дождя до подъема уровня воды в главных реках - в природе занимает многие часы и сутки.
Паводки и половодья на «бытовых» реках доиндустриальной эпохи могли быть экстремальными (и бывали, разумеется), но они не совершались с такой разительной, губительной скоростью. Проживавший на гривах пойм в домах на высоких подклетах народец успевал собрать свой скарб, вывести куда-то скотину и даже подобрать ошалевших зайцев (см. великого крестьянского поэта Николая Алексеевича Н.). Ну а городов тогда на поймах не строили – не было дураков.
3. Вернемся, однако, в наше время, в города, где по любым искусственным покрытиям вода скатывается моментально – это называется «коротким временем добегания». Улицы городов превращаются в бурлящие реки практически моментально, особенно если это холмистая или, не дай Бог, полугорная местность: помнится наблюдали с кафедральными (ФГМиГ геофака МГУ) студентами в 2019 году такую картинку в Бахчисарае (из-под навеса кафешки «Пушкин» что напротив ханского дворца): какие-нибудь полчаса обвального ливня – и перед нами могучий поток вместо улицы Гаспринского. Но это – только половина Истины.
4. Другая половина заключается в том, что города давно уже «выползли» туда, где быть им не положено: на бывшие поймы «бытовых» т.е. не зарегулированных плотинами исторических рек, а пойма – штука серьезная.
Гидрология (одна из двух самых внятных частей физической географии) объяснит нам, бестолковым, что ежели (как сказали в телевизоре) «подобные дожди наблюдались в Западной Европе 20 лет назад», то мы имеем дело с осадками пятипроцентной обеспеченности; иными словами за один век такое событие постигнет вас пять раз, и статистически это совсем немало. Представители второй внятной части физической географии (геоморфологии) скажут вам, что ежегодно разливавшиеся реки строят себе поймы: у больших рек это широкие такие с весьма сложным собственным рельефом террасы. Если сильно упростить суть, то низкие и короткие (по времени) половодья\паводки формируют соответственно низкую часть поймы (поближе к руслу), а высокие и длительные (месяца на полтора, а то и два) – высокую часть (подальше к тыловому шву поймы). Бывают и вовсе сухие годы, когда половодье проходит «в пойменных бровках»: т. е. вода в реке поднимается, но не изливается на поверхность поймы. А вот экстремальные паводки\половодья (а пятипроцентные к ним как раз и относятся) зальют вам не только высокую пойму, но и первую надпойменную террасу, каковая сегодня у зарегулированных рек выглядит уже и вовсе твердой землей , но это – опасная иллюзия.
Жители старого Ярославля могли еще видеть на белых стенах посещаемого набожными туристами Толгского женского монастыря желтоватые полосы – следы ровно таких разливов Волги, ныне, подозреваю, преуспевающие монахини их закрасили – а зря!
Процесс освобождения бытовых пойм от паводковой или половодной воды – это «отдельная песня», , замечу только, что в рельефе поймы были межгривные понижения, по которым вода сливалась в пойменные же речки, коих было обычно несколько. В родном нелюбимом теперь мною «городе N» остался последний приустьевой фрагментик такой замученной, застроенной, загнанной в трубы речушки с красивым именем Урочь… Остальные – ку-ку. Ясень пень, при современной застройке вам все заровняют и закопают – потому как архитекторы наши только на ровном столе проектируют: в «ихних» МАРХИ про ландшафты никто им не рассказывает. Да и какие архитекторы – о чем вы? Кругом распоряжается Стройка.
5. Дальше все просто, привожу Вечную Формулу Глобальных Экологических проблем:
Жадность * (умножить) Глупость = (равняется) Экологическая Катастрофа.
Жадность, потому что всем нынче, видишь ли, приспичило жить у воды - и в первой городской квартире, и уж обязательно – на даче, чтобы чай на балконе пить, а перед тобой «уплывает, уплывает, уплывает пароход,», или с крылечка ноги свесить, а там - вода в реке течет и рыбки плескаются…. Жадность нам часто теперь (в постпостмодерне) подают упакованной в виде спецблюда, название которому Неповторимый Комфорт, но по сути, это «одна малина».
Глупость – в том, что, зарегулировав реки мы вовсе не избавились навсегда от рисков экстремальных событий.. Реки перегорожены плотинами, в верхнем бьефе водохранилища накапливают воду, регулируя сезонный сток чтобы 75% объема не утекало бесполезно и катастрофически (надобно же и фарватер с глубинами поддерживать и водозаборы городских водоканалов обеспечивать).. Плотины поперек рек и защитные дамбы вдоль русел и пойм бывают разными, но в любом случае это нечто вроде грунтовой насыпной призмы, опирающейся на сваи , с бронированными («бермы» или просто задернованным откосами. Ничто из этого не вечно – в земляном теле плотины-дамбы иногда обнаруживается фильтрат, возникают просадки и деформации; при высоких уровнях воды и давлении на «тело» плотины\дамбы - вполне могут возникать (и возникают!) прорывы.
Все это мудро-трудолюбивое жившее до нас человечество предусмотрело; инженеры 20 века – были людьми ответственными: во-первых мониторинг и слежение были налажены за всеми этими конструкциями, во-вторых, рассчитаны были зоны потенциального затопления при экстремальных паводках\половодьях, и\или при прорывах плотины\ разрушениях дамбы. Специальные НИИ сидели-корпели добросовестно моделировали… Результаты (в нашей стране) были ДСП-шные, дабы народ не пугать, но градостроители-архитекторы без них (таких моделей) ничего проектировать не брались. Главное - рекомендовано было на пойменных землях капитального строительства не допускать, а если и допускать – то только индивидуальную застройку 1-2 этажа: ну разбейте в пойме парки, устройте аттракционы, поставьте летние кафе…. коли снесет все это барахло раз в двадцать лет – большой Беды не будет. Из ИЖС-поселков при случае народ можно эвакуировать без жертв, а вот из плотных городских кварталов – нереально в принципе.
Но – жаден человече: земля в городах торгуется по космическим ценам, как тут удержаться - у девелоперов (по старому – земельно-жилищных спекулянтов) в голове умещается обыкновенно только одна мысль и она (как у Буратино) очень короткая – «как бы все это застроить».
6. В западно-европейском буржуинстве реки давно уже были порабощены-закрепощены свайными, бетонными берегами, многокилометровыми дамбами и прочими прелестями инженерной мысли. Оттого в постпостмодернистском 21 веке возникло у них специальное движение за прогрессивный экологичный менеджмент. Концепт там один: вернем рекам естественные русловые процессы (называется это LANDSCAPE RIVERS), пусть вода течет свободно, пусть несет положенные ей твердые наносы и откладывает новые осередки, пляжи и побочни, пусть совершает свои горизонтальные деформации размывая и намывая берега, пусть свободно изливается на пойму – и много других всяких «пусть» (let`s). Кому интересно: у Марка Твена в «Жизни на Миссисипи» есть пара-тройка страниц про проказы Великой Реки которые вполне заменят вам скучный учебник по флювиальной геоморфологии.
И все это – чудо как распрекрасно, и мне, к примеру сказать, тоже очень нравится. Но только, господа, коли вы желаете возродить «природу-мать-вашу», так не забудьте – что на пойме, предки ничего кроме бань на ставили, ну вот еще разве мостки, чтобы бабам белье полоскать было сподручнее, а детишкам – рыбу удить и купаться. И без этого понимания Законов Речной Долины все Модные ЭкоМенеджменты – не более чем опасные и легкомысленные архитектурные упражнения.
Вот и наши профильные министерства-ведомства на Blue-Green Infrastructure стали заглядываться: и нам в РФ подать сейчас же Водно-Зеленый-Градостроительный Каркас. Поскорее, однако, с Природой редко получается, а Культурный Ландшафт тот и вовсе суеты не терпит, для начала неплохо бы понять что у нас в городах от рек осталось… И насколько то, что осталось вообще похоже на реки…
7. В довершение несколько милых деталей: кто-то там в «европах» сократил финансирование на мониторинг рек и инженерных сооружений….. Как это нам знакомо: поинтересуйтесь сколько гидропостов было в вашем регионе (Тверской, Московской или Ярославской губернии) при советской власти, а? И сколько ныне осталось? Нет у нас Больших Данных, а без них – правильных прогнозов, вам никакой Михайло-даже-Ломоносов не сделает… А ведь сидели люди при постах на каждой средней (как минимум) речке, дежурство несли, несколько раз в сутки уровень воды мерили, разные другие наблюдения осуществляли, в специальные таблицы данные записывали…
Видимо, и в «низких землях», и в легендарных «фландриях» – все как у нас, нерадивых:, никаких гезов чтобы плотины рушить не надобно - все само собой развалилось,… Эх ребята, еврочиновники – что скажете Шарлю де Костеру? Не уберегли…
Нищает Европа – где денег взять на мониторинг? Тут в новостях наиважнейших давеча рассказывали про трансфер футболиста из клуба в клуб: 20 миллионов гульденов заплачено за человека, который ловко бьет по кожаному мячику… .Или вот ехал в метро, «веселящая панелька» расширяя мой убогий кругозор поведала, что дескать в Дании построили самый большой песчаный замок – без малого 4680 тонн песка ушло; судя по цвету и фактуре – замечательный речной песочек – не из той ли прорванной дамбы взяли?
7. «Что делать»? Работать надо с Дикой и Манящей, как работали даже и в недавнем еще прошлом. Посмотрите по «космике» на любое обжитое место в нашей стране, да вот хоть на Удмуртию – поразитесь, сколько плотин советская власть построила – в одном только сельском Кизнерском районе насчитал несколько десятков. Да что советская эпоха, когда еще при «царе Горохе» в Тверской губернии было 1200 мельниц и плотин при них, в Московской – 600, в маленькой Ярославской даже перед революцией (когда паровая уже дешевле обходилась) было не меньше 120 водяных. Каждая мельница – это пруд, маленькое водохранилище.
Нет ничего нового под Луной – не хотите экстремальных разрушительных паводков – перехватывайте сток сотен малых и средних рек, и не большими лужами типа «Рыбинского», а множеством мелких долинных резервуаров – учитесь у бобров, эти-то «креативщики» давно живут. Тут вам, кстати, и рабочие места в природе - для инженеров, высоко квалифицированных строителей и людей других настоящих (не блогеры) профессий: сделайте их престижными!
Ведь и нас топит – особенно в горных, полугорных жарких «югах»: хотим чтобы переплюй-ручей Бодрак, речки Альма и Кача в Крыму были послушны, надо не 6-7 водохранилищ иметь на полуострове, а 60-70, заодно и проблему водоснабжения решим, То же и все Черноморское Побережья Кавказа – такие же в точности проблемы.
Есть и другие заходы: давно пора собирать дождевую и талую воду с городских крыш, чтобы она не подвалы нам подтапливала и не ледышками на головы бедным гражданам зимой сваливалась, а использовалась в разных полезных целях: а то у нас один водопровод и на кухню (в чайник), и в сортир (в «водно-бачковый» инструмент), согласитесь – глупое расточительство.
Да, многотрудно, дорого, долго – но разве мы не держава? Можно не только нефтью и газом гордиться, вода-то скоро дороже будет продаваться. Пора начинать.
Цивилизация, в которой большая часть ее членов «играется в жизнь», а не живет – когда-нибудь доиграется, да, похоже, что и уже доигралась. Так «postmodern» потихоньку превращается в «postmorten» и Господу Богу останется уже только forensic stuff.
Европе, нежной прекрасной старушке - мои искренние соболезнования, сердечно желаю благополучия и мира всем пострадавшим ее гражданам, но без ума и правильных представлений о жизни - ни того, ни другого не бывает. C'est la vie.

©Eugeny Kolbowsky
Источнег знаний https://mirniy-atom.diary.ru/p220830407.htm

@темы: и о погоде

---

Одним из самых загадочных периодов в жизни Шерлока Холмса является период, который называют "большой паузлй". Начался он в мае 1891 г., когда Шерлок Холмс и его заклятый враг профессор Мориарти сомкнувшись в смертельный объятиях "погибают" в пучине Рейхенбахского водопада ("Последнее дело"). Заканчивается же в апреле 1894 г., когда сыщик неожиданно появляется в доме 221-б на Бейкер-стрит, что бы арестом полковника Морана поставить точку в противостоянии с бандой "Наполеона преступного мира". ("Пустой дом")
Сам Шерлок объяснил Ватсону как он сумел избежать смерти не очень внятно. О том, что он делал все годы тоже ограничился лишь несколькими фразами: "Два года я пропутешествовал по Тибету, посетил из любопытства Лхасу и провел несколько дней у далай-ламы. Вы, вероятно, читали о нашумевших исследованиях норвежца Сигерсона, но, разумеется, вам и в голову не приходило, что-то была весточка от вашего друга. Затем я объехал всю Персию, заглянул в Мекку и побывал с коротким, но интересным визитом у калифа в Хартуме… Вернувшись в Европу, я провел несколько месяцев во Франции, где занимался исследованиями веществ, получаемых из каменноугольной смолы".


С момента публикации "Пустого дома" все читатели ждали, когда же Шерлок более подробно раскажет хотя бы о каком ни будь из этих приключений. Но Артур Конан Дойл не хотел заниматься этой темой. Но интерес к этим таинственным приключениям не проподал. В темах, посвященных Шерлоку Холмсу в этом ЖЖ, уже несколько раз упоминались книги в которых различные авторы предлагали самые различные варианты того, как Холмс провел эти потерянные годы. Предлагалось как и раскрытие уже названных тем, так и обсолютно альтернативные приключения. Но, естественно, были и те, которые не попали в ту или иную подборку. Потому в этом посте я не буду следовать по пути Конан Дойля, а напишу про те книги, которые так или иначе были посвщены периоду "большой паузы".

( Читать дальше... 

@темы: ШХ