Оригинал взят у в Выстребаны обстряхнутся и дутой чернушенькой объятно хлюпнут по маргазам.
К предыдущему посту. Немного про язык офенский язык.
Коробейники шифровали корни слов, а саму грамматику русского языка оставляли без изменений. Очень часто офени присоединяли, например, к тюркским словам русские приставки и суффиксы. Например, донгузятина - свинина. “Дунгыз” по-татарски “свинья”, а суффикс -ятин, обозначает в русском языке мясо животных. “Тугур” по-марийски “рубашка”. Добавив к нему нужные приставку и суффикс, офени легко получали понятное, но странное на слух «безтугурный», то есть голый.
Получалось примерно так:
— Мае скудается — устрекою шуры не прикосали бы и не отъюхтили шивару. (Я боюсь — как бы нас дорогою не побили воры и не отняли товару).
— Поёрчим масы бендюхом, а не меркутью и шивару пулим ласо, а возомки забазлаем щавами; не скудайся! (Так мы поедем днем, а не ночью, и товару купим немного, а возы завяжем веревками; не бойся!)
— Елтуженка, повандай побрять: кресца, вислячков, сумачка, спидончика поклюжи на стропень, подъюхчалки да жулик не загорби, а самодул снозна постычь. Счабану набусаемся поскенне — клёвее мияшит. Дрябану в выксе скенно, не жалкомни, а счабану да сластиму привандырим. (Женушка, подай поесть: мясца, огурчиков, хлебца, пирожка положи на стол, вилки да ножик не забудь, а самовар снова поставь. Чаю напьемся побольше — лучше будет. Воды в реке много, не жалей, а чаю да сахару привезем).
— Да позагорбил басве слемзить: астона басвинска ухалила дряботницей. (Да позабыл тебе сказать: жена твоя померла весною).
— Ропа кимать, полумеркот, рыхло закурещат ворыханы. (Пора спать, полночь; скоро запоют петухи).
К предыдущему посту. Немного про язык офенский язык.
Коробейники шифровали корни слов, а саму грамматику русского языка оставляли без изменений. Очень часто офени присоединяли, например, к тюркским словам русские приставки и суффиксы. Например, донгузятина - свинина. “Дунгыз” по-татарски “свинья”, а суффикс -ятин, обозначает в русском языке мясо животных. “Тугур” по-марийски “рубашка”. Добавив к нему нужные приставку и суффикс, офени легко получали понятное, но странное на слух «безтугурный», то есть голый.
Получалось примерно так:
— Мае скудается — устрекою шуры не прикосали бы и не отъюхтили шивару. (Я боюсь — как бы нас дорогою не побили воры и не отняли товару).
— Поёрчим масы бендюхом, а не меркутью и шивару пулим ласо, а возомки забазлаем щавами; не скудайся! (Так мы поедем днем, а не ночью, и товару купим немного, а возы завяжем веревками; не бойся!)
— Елтуженка, повандай побрять: кресца, вислячков, сумачка, спидончика поклюжи на стропень, подъюхчалки да жулик не загорби, а самодул снозна постычь. Счабану набусаемся поскенне — клёвее мияшит. Дрябану в выксе скенно, не жалкомни, а счабану да сластиму привандырим. (Женушка, подай поесть: мясца, огурчиков, хлебца, пирожка положи на стол, вилки да ножик не забудь, а самовар снова поставь. Чаю напьемся побольше — лучше будет. Воды в реке много, не жалей, а чаю да сахару привезем).
— Да позагорбил басве слемзить: астона басвинска ухалила дряботницей. (Да позабыл тебе сказать: жена твоя померла весною).
— Ропа кимать, полумеркот, рыхло закурещат ворыханы. (Пора спать, полночь; скоро запоют петухи).
.png)
