С определением времени начала существования какого-либо явления всегда возникают трудности и разночтения, однако, мы обозначим за точку начала в России эры электричества 1879 год.

Итак, именно в этом году в Петербурге был освещен электрическим светом Литейный мост, став первым в мире мостом, освещенным при помощи электричества.
С этим событием связана курьезная история о том, как Городская управа Петербурга продала монополию на освещение улиц частным компаниям, освещавшим их при помощи масляных и газовых фонарей. Литейный же мост, как построенный после заключения этого договора не подпадал под действие соглашения, вследствие этого, электрификация Российской столицы и империи в целом началась именно с моста.




большой пост про электрификацию до революции mgsupgs.livejournal.com/862971.html

@темы: история бытовой техники

---

Из истории стоматологии

Оригинал взят у в Зубоврачебный триллер.

далее для сильных духом : история стоматологии в картинках и текстах

Те кто постарше еще помнят чудеса советской стоматологии. Общеизвестен скажем тот факт, что первая пневматическая бормашина появилась в столице нашей родины - деревне Нерезиновке - только в 1975 году. И разумеется не в районной поликлинике. И даже в конце 80-х мне угробили зуб, исключительно по причине отсутствия нормальных пломбировочных материалов.

Впрочем была и светлая сторона. Протезирование было пожалуй единственной областью в советской медицине, где допускалась частная практика. Вот такой дантист - надомник и спас меня от веселеньких перспектив посредством импортных технологий. Замечу, что с тех пор коронок стало на всего на одну больше, ну и в прошлом годЕ пришлось сменить ту первую, столько коронки  не живут-с..

Но вернемся к еще более седой старине..

Считается, что люди впервые стали лечить зубы 8-9 тыс. лет назад — соответствующие доказательства были обнаружены в 2001 году во время раскопок в Пакистане. Зубные болезни упоминаются в знаменитом древнеегипетском медицинском трактате, известном как папирус Эберса. Он был написан не позднее 1550 года до новой эры.
В IХ веке до н.э. народы Майя осуществляли углубления в зубах с помощью круглой трубки, похожей по форме на соломинку для питья, изготовленной из нефрита или меди. При подготовке полости трубку вращали ладонями рук или при помощи веревки. В качестве абразивного материала использовался мелко истолченный в воде кварц, что позволяло на зубах вырезать круглые отверстия.

Самые ранние известные стоматологические сверла возникли около 9000 лет назад в районе долины Инда (современные Индии и Пакистан). Они были построены по подобию инструмента для добывания огня — деревянный лук струной связан с вращающимся шпинделем.


Новый этап в зубоврачевании начался, как мы считаем, в I веке нашей эры, когда древнеримский хирург Архиген (Archigenes), врач императора Траяна, одним из первых с лечебной целью просверлил полость зуба трепаном. Подобная методика лечения зубов на протяжении многих веков больше не использовалась.
По всей вероятности, первым специализированным стоматологическим инструментом были щипцы для экстракции зубов. Древние греки знали это приспособление уже во времена Гиппократа (около 500 лет до н. э.), который упоминает о нем в одном из своих текстов.











А такими щипцами при желании можно было и перекрестить и обряд «экзорцизма» провести )



Этруски умели изготовлять зубные коронки и даже мосты, которые подчас были ничем не хуже изделий американских и европейских протезистов середины 19 века. Древние римляне позаимствовали кое-какие умения этрусских дантистов, однако ничего особенного к ним не добавили.



Только в 15 веке профессор Болонского и Падуанского университетов Джиовани ди АрколиGiovanni di Arcoli вновь применил способ Архигена, о чем он и сообщил в своем труде «Практическая хирургия».Однако вплоть до 17 века зубоврачевание, в основном, сводилось к удалению больных зубов, которым чаще всего занимались не медики, а банщики, коновалы и цирюльники.



Стоматологические пеликаны, названные из-за их сходства с клювом пеликана, использовались с 14-го века до конца 18-го века, когда зубные ключи стали более популярными. Пеликан состоял из вращающегося когтя, установленного на валу в регулируемом слоте. Зуб фиксируется между лапой и головой вала, а затем выдергивается.









Стоматологический ключ (1810)



Ключом назвали потому, что он был похож на дверные ключи, но использовались для извлечения зубов. Коготь на конце вала была разработан так, чтобы схватить больной зуб и вращать, для ослабления зуба — грубый метод, который часто приводил к выбитым зубам, поврежденным тканям и переломам челюсти. На рубеже 20-го века уже оказался устаревшим.





Примеры пользования «ключа».



Козья нога (1700)

Другой инструмент извлечения — козья нога, который своим дважды заостренным кончиком напоминает копыта козы — использовался в сочетании с другими устройствами. Его заостренная форма позволяла ему быть вставленным в полость, чтобы «поднять» остатки зубов. Иногда его применяли, чтобы ослабить зуб до удаления другими средствами.



Похожа на пожарный багор. Не правда-ли?

Ну а инструменты для хирургической стоматологии можно рассматривать и как произведения искусства и как «пыточные» наборы.



















«языкодержатели» и «роторасширители»







Ручная пила для операций на челюсти.



серебряные зеркальца





Перламутровый набор



Кейс с инструментами… просто ларец какой-то!



Новый этап связан с применением специального инструмента — ручного бора для препаровки кариозной полости: впервые это осуществил хирург Корнелиус Золинген (Cornelius Solingen, 1641-1687) и описал в книге «Приемы лечения ран» (1684). Ручной бор состоял из длинного стержня с граненой ручкой (6 или 8 граней), и головки (головки имели форму шара, конуса и т.д.) и вращался бор пальцами руки врача.



Ручной бор применялся для лечения зубов вплоть до середины XIX в. Однако, работа таким бором занимала много времени и была очень трудоемкой и неудобной, как для врача (пальцы натирались до мозолей), так и для пациента. Облегчение в работе зубных врачей принесло изобретение в 1846г американского доктора Амоса Уэскотта кольца со втулкой, которое надевалось на указательный палец правой руки. Это приспособление позволило защитить руку врача и в какой-то степени облегчить вращение ручного бора пальцами.

Воооот… Ну а теперь к самому «вкусному» — всеми нами любимой «машинерии» стима и не очень…

В конце XVIII в. появились более сложные ручные приспособления с использованием ротационного движения инструмента — зубоврачебные дрели.



В 1858 г. Чарльз Мерри (США) изобрел зубную дрель, которая имела две ручки: одну для удерживания режущего инструмента, а вторую, для сообщения режущему инструменту вращательного движения через гибкий кабель. Такое устройство позволяло дантисту направлять инструмент на зубы с необходимой точностью.



Своеобразную конструкцию имела ручная машина с двумя головками, изобретенная в 1864 г. английским врачом Джорджем Феллоу Харрингтоном (1812-1895). Это устройство приводилось в движение с помощью пружины, аналогично современным механическим игрушкам. Завод пружины был рассчитан на 2 мин хода. Данное изобретение позволило врачу менять головки в зависимости от места нахождения больного зуба (верхней или нижней челюсти). Машина Харрингтона была сделана из желтой меди и украшена обильной гравировкой и выглядела чрезвычайно элегантно и по виду напоминала музыкальный ящик. В стоматологическом музее Стокгольма имеется экземпляр его машины — красивой, как ювелирное украшение.
Правда, эта машина во время работы сильно шумела, но этот недостаток вполне искупался тем, что она позволяла врачу справляться с препаровкой полости зуба в несколько раз быстрее, чем при использовании другими ручными дрелями. Например, за десять минут можно было сделать столько, сколько за целый час при работе ручным бором, доставляя пациентам меньше неудобств. Все-таки машина Харрингтона с заводным пружинным механизмом не получила применения в зубоврачебной практике.



Впервые примитивный агрегат этого рода в 1790 году изготовил Джон ГринвудJohn Greenwood, личный дантист первого президента США Джорджа ВашингтонаGeorge Washington. Для вращения сверла Гринвуд использовал ножной привод от прялки своей матери. Однако настоящую бормашину изобрел американский врач Джеймс Моррисон. В 1871 году это устройство было запатентовано, а пятью годами позже фирма S.S. White запустила новинку в серийное производство.





Педальные бормашины в России в конце XIX — начале XX в. не выпускались и закупались в Америке, Англии, Германии. Единственным местом, где в то время в России изготавливались бормашины, была первая зубоврачебная мастерская И.И.Хрущева (1850-1914), созданная им на свои средства в 1886 г. в С.-Петербурге.
Педальные бормашины широко применялись в зубоврачебной практике вплоть до середины ХХ века.



Одновременно с созданием бормашин в конце XIX — начале XX вв. фирмой S.S.White. были разработаны и совершенствовались наконечники.

В 1790 году некто Josiah Flagg Изобрёл первое стоматологическое кресло.
Оно было снабжено меняющим положение подголовником и столиком на подлокотнике для хранения инструмента



Стоматологическое кресло James Bael Morrison (1868 г.) имело уникальный механизм, который позволял дантисту наклонять его в любом направлении.



Стоматологическое кресло Hayes, произведенное в 1875 г., позволяло далеко откидывать назад спинку, что давало возможность дантисту работать сидя.



Рабочий кабинет стоматолога. Джексонвиль, Иллинойс, около 1885 г.



Богато обитое материей и декорированное немецкое кресло с ножной педалью 1890 г.



Кабинет стоматолога начала XX века



Ещё немного кресел и стоматологических установок начала прошлого века.

















Реклама стоматологической продукции и услуг.











Средства профилактики викторианской эпохи.
Баночка с вишневой пастой





карболовая паста



Зубная щётка, ложечка и футляр с зубным порошком.



Зубочистки в футлярах.

Для тех, кому интересно использовались материалы

collectmedicalantiques.com/gallery/dental-furniture
www.yourdoctorwho.com/Dental/Antique-Dental-Chair/
www.fleaglass.com/index.php?a=2&b=6980
www.fleaglass.com/index.php?a=2&b=6123
collectmedicalantiques.com/gallery/dental-instruments
www.al.com/entertainment/index.ssf/2012/04/medical_museum_showing_antique.html
www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=eFFNLc1XAPs#!
www.gilai.com/cat_3/Medical-Dental-Instruments
www.bda.org/museum/collections/dental-equipment/
www.bda.org/museum/collections/dental-equipment/
phisick.com/items/dental/?s=

Из наших ресурсов

www.historymed.ru/dental/photo_gallery/index.php?SECTION_ID=25
dr-twice.livejournal.com/8291.html
akademdent.ru/stomatolog
evolutsia.com/content/view/1452/83/
postomania.ru/post206821708/
freemedica.org/История_стоматологии
apxiv.ucoz.ru/publ/istorii_bit/1/dental_tools/14-1-0-167
bone-surgery.ru/view/hirurgicheskie_instrumenty_stomatologa/
medial-irk.ru/page/information/information_history/stomatologiya_17_18v.html
avantadent.ru/index.php/eto-interesno/10-pervaya-statya
bizblog.rusrek.com/blogs/post/istoriya-vozniknoveniya-stomatologii.html
www.amway-biz.ru/a_history_stomatology.html
2balla.ru/index.php?option=com_ewriting&Itemid=69&func=chapterinfo&chapter=19135&story=14650
www.medin.org.ua/index.php?option=com_content&task=view&id=1575
stomatolog-24.narod.ru/r_17.html

(с) steampunker.ru

@темы: медицина-историческое

---

Змеиный язык или сплошное шипение... Художник Tytus Brzozowski

www.liveinternet.ru/users/3162595/post249047344...

Варшава – это красота, история и бизнес Польши. Именно здесь можно понять дух поляков, их любовь к свободе, уважение к старине и традициям, гордость за свое настоящее и стремление в будущее.

Змеиный язык или сплошное шипение...

( Из впечатлений туриста о путешествии по Варшаве)

Польский язык относится к славянской группе, но от этого не легче. Конечно, разуметь общий смысл того, что говорит поляк, можно, но четкого и конкретного диалога добиться трудно....

Для меня польский язык – это вслушивание в шипение. Такое ощущение, что до барабанной перепонки доносится змеиный язык (не в плохом смысле слова, поймите меня правильно). Мне было сложно прочитать: prezszkadzam, wdzieczny, или wspanialy. Сплошное пш-ш… вдз-з… фс-сп…. Некоторые значения в польском языке иные, чем в русском. Если вы, к примеру, гуляя по улицам, увидите надпись "Склеп", то не пугайтесь, это не кладбище. Под "склепом" понимается обычный магазин. Сказав женщине: "Вы – урода", значит, сделали комплимент, так как это означает, что она – красавица!

*********

На дверях одной редакции я увидел табличку "Не пукать!" и подумал, что здесь у всех журналистов проблема с кишечником. Оказалось, что просили не стучать.

Зато после душа я сушил волосы сушаркой (феном), надевал сначала фиги (то бишь, трусы) и кошульку (футбольку), затем гарнитур (мужской костюм) с мушкой (бабочкой) или краватью (галстуком). Моя коллега предпочитала сукню (это не ругательное слово, а просто означает платье) или гарсонку (платье-костюм), цепляла нашейник (ожерелье), возле склепа не отводила взгляда от манекенов с красивой скудницей (юбкой), обдумывая, какую из них купить. Зато красить женсы (не гадайте – это не джинсы, а ресницы) польскими красками она любила.

Не вздумайте сказать продавцу, что он трагаш, ибо он не носильщик. В столовой не требуйте чашки, потому что это означает череп, и официанты могут подумать, что вам необходима лекарка (врач). Попросите лучше супа огуркова (рассольник) или капустняк (щи). Не удивляйтесь, когда вместо услышанного слова овосцы вам принесут фрукты (на самом деле овощи произносятся яжыновя). Только запомните, что парасольник – это не суп, а обычный зонт. Да, у официанта потребуйте рахунек (счет). Да и еще запомните, что плевалка – это не место, куда можно плеваться, а плавательный бассейн!

Гуляя по городу, мы смотрели, как мимо нас проезжали самохуты (автомобили), а по рельсам мчится поцёнг (поезд). На рынках можно купить цибулю (лук), кавон (арбуз) и мэлёк (дыню). В театре нам пришлось слушать прекрасный голос спевачки (певицы) и смотреть за танцем балетницы (балерины). В Польше, кстати, популярны жеглярство (парусный спорт) и пилка ножна (это не хирургический инструмент, а футбол). Летом в Польше упал (жара), а осенью-весной – улева (дождь).

Я поднимал свой хумор (настроение), слушая через слухавку (научшники) музыку плеера. При свете жаруфки (лампочки), я читал датовник (календарь). К тому же в феврале справлял День уродзины (рождения) коллег. При этом мы пили каву (кофе) или хербату (чай), закусывали хэрбатником (печеньем). Перед отъездом домой забивал валиску (чемодан) упоминками (сувенирами) и забавками (игрушками) для своих цурок (дочерей), которые купил за польские пенёндзе (деньги). И на прощание не забудьте  сказать до видзенья (до свиданья) или до зобаченья (до встречи)!

Tytus Brzozowski (Титуса Бжозовски), архитектор и акварелист из Польши, страстный поклонник города, его суеты и настроения. Особенно Бжозовский любит свой родной город Варшаву с её сложной историей и разнообразием.

@темы: Вавилон-18, картины

---

Одного слова, КРАСИВО, мало!!! (от, А. Машнича)

www.liveinternet.ru/users/more20/post249050802/

 

@темы: пейзажи

---

Д.Сейерс. Чей труп? / радиоспектакль

[flash=230,250,music.privet.ru/swf/mp3player.swf?autostart=fal...]

подборка аудиокниг и радиоспектаклей www.liveinternet.ru/users/2338549/rubric/323513...

@темы: напочитать

---

Натюрморты на черном фоне www.liveinternet.ru/users/rietta/post249059500/

@темы: цветики-листочки

---

Bahman Farzad \ лотосы

www.liveinternet.ru/community/3299606/post24904...

источник

 

@темы: цветики-листочки

---

Оригинал взят у в Тихого вечера!)

Graham Gercken ©

@темы: картины

---

22.11.2012 в 22:07

Пишет  Starglitter:

Всем привет! Впереди три дня выходных и ещё немного неизвестности Жизнь хороша!

@темы: картины

---

Оригинал взят у в "И свет изливает свое традиционное, но еще не надоевшее красноречие над ивовым парком"(с) Cambridge

"Если какой-либо scholar войдет в какую-либо реку, озеро или любую иную воду в графстве Кембридж днем или ночью дабы поплавать или помыться", он будет (если ранг его ниже бакалавра искусств) "жестоко и сильно публично выпорот в Общем Зале своего колледжа" в присутствии коллег и студентов, и снова выпорот на следующий день в школах одним из прокторов от имени университета.
Если он был бакалавром, его штрафовали на 10 шиллингов и выставляли в колодках на весь день в Общем Зале. Если его ловили на этом во второй раз, то исключали из университета."
(Из Указа вице-ректора Кембриджского университета, 1571 год.)



<lj-cut>
























"В капелле Королевского Колледжа
в Кембридже
Не упрекай святых за мотовство,
Ни зодчего, что создал небывалый
Великолепный храм — для горстки малой
Ученых прихожан, — вложив в него
Все, без остатка — мысль и мастерство!
Будь щедрым; чужд взыскательным высотам
Труд, отягченный мелочным расчетом;
Так думал он, вознесший волшебство
Резных колонн и арок невесомых,
Где радуги дрожат в цветных проемах,
Где в полумраке музыка парит,
Блуждая в сотах каменного свода, —
Как мысли, коих сладость и свобода
Нам о бессмертье духа говорит."
Уильям Вордсворт

@темы: история, англомания

---

Оригинал взят у в тертый калач

В Миннесоте, недалеко от Норфилда, есть городок New Prague. Названием, разумеется, обязан огромному количеству чешских иммигрантов. Чешских столиц по Штатам до фига - какие-то Прэг, какие-то Праг  (наш был Прэйг). Как известно, национальные коммьюнити в Америке с большей легкостью бросают родной язык и приучаются петь God Bless America, чем отказываются от своих гастрономических предпочтений.

Так что ежегодно в Нью-Прейг, Миннесота проходит фестиваль традиционных чешских десертов. На слух это выглядело так: Let's drive over to New Prague this Saturday and you'll try a /kə'la:tʃi/. До меня не сразу дошло, что это американизированный калач (пишется на самом деле kolache). Который, несмотря на окончание множественного числа, стал в Штатах единственным. One калачи, two калачис. Штука эта очень популярнрая и много где продается, но мне покоя не давала эта навязанная форма единственного числа, раздражало дико. Попытка переучить бесстыдников говорить a Kolach окончилась провалом

Но ведь мы в русском делаем то же самое. Например, с итальянским мафиози. Это же множественное число, но у нас прижилось вполне себе в единственном. Американцы вот выучили mafioso для единственного числа. Та же история с папарацци (ед. ч. paparazzo вообще ведь не встречается за пределами итальянского?). Наверняка есть еще примеры, когда форма множественного числа при заимствовании другим языком осмысляется как единтсвенное число?

@темы: Вавилон-18

---

22.11.2012 в 15:47

Пишет  quirischa:

Поиск по нескольким темам сразу
Привет.

Мы сделали поиск по нескольким темам записей.

Предположим, у вас есть тема1 и тема2.

Для того, чтобы вывести все записи, которые содержат и тему1, и тему2, зайдите в раздел "Темы записей" вашего дневника (в моём случае, это ссылка quirischa.diary.ru/?tags=), отметьте галочками нужные темы, нажмите кнопку "Вывести записи".



Если вам нужно вывести записи, которые содержат тему1 или тему2, к ссылке из предыдущего абзаца допишите текст "&tagop=or". Отдельной кнопки под такой запрос нет.

примеры

Пример (тоже для моего дневника):

Тема тема1, ссылка на тему: quirischa.diary.ru/?tag=236814
Тема тема2, ссылка на тему: quirischa.diary.ru/?tag=236816

Записи, которые содержат и тему1, и тему2: http://quirischa.diary.ru/?tag[]=236816&tag[]=236814
Записи, которые содержат или тему1, или тему2: http://quirischa.diary.ru/?tag[]=236816&tag[]=236814&tagop=or

В сообществе Техподдержки есть отдельная тема. Туда надо писать, если у вас какие-то проблемы с данным нововведением.

@темы: шпаргалки

---

Макро: капли

efachka.ru/post248948548/?upd

@темы: цветики-листочки

---

Оригинал взят у в Блог Эдвенчер Пресс: Кабинет доктора Бэнкс

Originally published at Adventure-Press. Please leave any comments there.

Медицина – тема для нас не случайная. Поскольку героиня “Пяти баксов для доктора Брауна” имеет к ней отношение самое непосредственное (те, кто уже читал вторую и третью части, знакомы с доктором Бэнкс), мы просто обязаны были пробраться к ней в кабинет и полистать книги и каталоги на полках. Кстати, там в числе прочего должны стоять как раз такие, как тот, что приведен ниже: кабинет достался доктору от тети. Большая часть инструментов в докторском саквояже тоже куплена давно: вещи в те времена служили долго (да и стоили дорого). Оборудование оптика и слуховые рожки мы найдем вернее в ближайшей аптеке (на 1910е они изменятся мало), а вот микроскоп и ларингоскоп, предметы общей диагностики и некоторые другие вещи точно лежат в саквояже и находятся в кабинете.

Готовы? Тогда в наших руках Иллюстрированный торговый каталог хирургических инструментов, оптических и ортопедических аппаратов” Рейндерса, Нью-Йорк, 4 авеню (1889).

 

 

@темы: медицина-историческое, 19 век, СшА

---

Оригинал взят у в Сады на крышах Лондона

Фотограф Jason Hawkes, пролетая на вертолете над Лондоном, снимал крыши зданий на которых разбиты небольшие сады. 

@темы: англомания

---

Еще один большой пост для "поужасаться" masterok.livejournal.com/453619.html

@темы: мосты

---

большой пост про Чиркейскую ГЭС chistoprudov.livejournal.com/105604.html

репортажи с других ГЭС:
Миатлинская ГЭС — вторая ступень Сулакского каскада ГЭС.
Комплекс Чирюртских ГЭС — третья ступень Сулакского каскада ГЭС.
Судоподъемник Красноярской ГЭС
Строительство Богучанской ГЭС
Майнская ГЭС
Загорская ГАЭС
Саяно-Шушенская ГЭС. Часть 2
Саяно-Шушенская ГЭС. Часть 1

@темы: урбопейзажи

---

Оригинал взят у в Мир есть паззл

Иногда мне кажется, что литература - последний оплот универсального мышления. Ведь оно больше нигде не требуется. Человеку, чтобы хорошо работать, делать карьеру и всласть отдыхать, достаточно знать свою сферу деятельности. Большинство профессиональных сфер требует столько сил для изучения, занимает такой объем памяти, что до универсального мышления просто мозги не доходят. Как у занятой домохозяйки не доходят руки антресоли разобрать. Дай бог почитать что-то по смежным отраслям - и то, глядишь, книжка уже лежит у тебя на пузе и снится тебе что-то приятное, вроде Сенеки и Маслоу, мутузящих друг друга на боях без правил...

Конечно, все мы в вузе сдаем философию. И она вроде как представляет мир целостным, подчиненным теоретически существующему единому закону бытия.

Когда-то философия была матерью наук и ее, мамашу всенародну, почитали от чистого сердца. А сейчас ее и преподают, и учат люди с отнюдь не слегка сдвинутой психикой. Все эти девочки с философского факультета, у которых в дипломах синим по сиреневому написано "философ" вместо универсализма сознания приобретают ни на чем не основанное самомнение и кашу в голове. Я-то их предостаточно повидала. И ту же философию сдавала в своей жизни аж четыре раза - трижды на экзаменах и один раз в виде кандминимума. Но не изучение сотен вопросов типа "Что взяло из Аристотеля раннее христианство?" позволило мне хотя бы прикоснуться к универсальному мировосприятию, совсем нет.

Впервые мир попытался собраться в картину из паззла, когда я попыталась написать нечто художественное. Мне не нравится слово "сеттинг", но оно не настолько нахально, как слово "вселенная". Хотя создать-то в книге пытаешься именно вселенную. Где все было бы не хорошо и не плохо, а ПРАВИЛЬНО. Где следствие рождается из причины естественным путем, где живое и неживое связано на биохимическом уровне, где даже зеленое солнце (которое придумать довольно легко) оказывается на небосклоне без насилия над матерью-природой (что отнюдь не так легко).

Надо сказать, на такие демиургические задачи уходят годы. Если, конечно, автор не пытается надоить себе мирок из уже описанных сеттингов, добавив фишечек вроде второй-третьей луны, сменив моря на горные хребты и наоборот, присыпать чужой перелицованный мир собственными названиями, точно дешевую вещь стразиками, и выдать за эксклюзив. Не знаю, как вы, а я всегда с отвращением читаю книги, в которых страницы пестрят именами и названиями, и чувствуется, что аффтар наслаждается, придумывая всех этих ничевоков-чебураков, конунги которых носят прозвища в три слова, а принцы-герцоги - в четыре, да через два апострофа.

Обычно в таких книгах описываются многовековые межрасовые противостояния, которые разрешает парочка влюбленных малолеток, фэнтезийные Монтекки и Капулетти. Между тем и кровную-то вражду парой браков (а тем паче незаконных любовей, лишь разжигающих конфликт) не задушишь, не убьешь, что уж говорить о ненависти, вошедшей в плоть и кровь поколений.

Придумать историю о том, как одна раса невзлюбила другую и воевала с нею от сотворения мира всеми видами оружия, начиная с каменных ножей и заканчивая бластерами - дело нехитрое. Ты поди выстрой мирок, где за века, тысячелетия войны расы не извели друг друга под корень и не уничтожили весь запас природных ресурсов. Поди найди им такой источник энергии, из которого бы они черпали невозбранно, находя все новые и новые силы для столь энергозатратного развлечения, как война.

История, биология, социология, психология, геология, экология и множество других "логий" тебе в помощь.

Но больше всего проблем в книгах, написанных по принципу перелицовки чужих идей, конечно, не с физикой-экономикой-геополитикой, а с психологией. Придать средневековому крестьянину ум и замашки ученого ранга Хейзинги и заставить пересказать "Осень средневековья" своими словами - как нефиг делать. Равно как и вылепить тысячелетнего эльфа "с душою прямо геттингенской": чтоб кудри черные до... чем длинней, тем лучше; плюс готовность втрескаться в первую попавшуюся нахальную соплю; которая, как водится, выказывает явные признаки олигофрении - недоразвитие эмоционально-волевой сферы, речи, моторики и всей личности в целом, хоть в определитель ту героиню вставляй, в качестве иллюстрации.

Все это - последствия невозможности увидеть сеттинг целиком, понять, какую роль играет то или иное явление или личность в историческом масштабе. Фрагментарное восприятие заставляет концентрироваться на отрывочных, несвязанных деталях. И картина мира разваливается на кусочки, из которых никак не хочет собираться обратно, так кучей и лежит.

Конечно, лекции о том, как туточки усё устроено, внедренные в тело художественного произведения, тоже не айс. Оттого я и не люблю предложений типа "Если у вас в книге упоминается какое-то устройство, оружие, мифический персонаж или хоть что-то, вряд ли известное рядовому читателю, деликатненько опишите это нечто в тексте". Ага, вот сейчас я стану прерывать эмоционально напряженную сцену рассказом о том, что такое карабела, которой один персонаж снес башку другому. Или историей пиратства. Обожаю, когда вместо цифирки, по которой можно перейти, а можно не переходить, в тексте обнаруживается слегка подрихтованная статья из википедии про роль викингов в развитии мореходства - с датами и подробным изложением истории Рагнара Кожаные Штаны, с раскройкой легендарных штанов.

Текст - живой организм, в котором все должно быть функционально. В него нельзя впиндюрить лишний орган или механическую вставку без того, чтобы не изменить его целиком, не сделать его монструозным или ущербным. И мир - живой организм, в котором все меняется от любой малости. Узнали люди про новый строительный материал, позволяющий делать круглые своды - и вот вам купола с нервюрами вместо прямых крыш, облик городов становится другим, а заодно и культурная парадигма. Прошла засуха по степи - и кочевники текут лавиной по материку в поисках новых пастбищ, походя завоевывают пару-тройку стран, меняя и их, и себя. Родился Александр Македонский - и можете начинать ломать стулья, потому что он же герой!

Когда мир и текст взаимодействуют, автору требуется универсальное мышление хотя бы для понимания происходящего. Эрудиции оказывается недостаточно, чтобы увидеть взаимосвязи и предугадать развитие ситуации. Нужен не только анализ, но и синтез информации. Да только синтезу нас учат все реже и реже, подменяя его то грудой не связанных между собою данных, то фигней в духе британских ученых: в огороде бузина, в Киеве дядька, в мозгу апофения.

Книги, в которых универсализм преподносится читателю на примере, как на блюдечке, влияют на сознание людей. Не скажу, что люди прямо жаждут подвергнуть свое сознание влиянию. Некоторым, наоборот, хочется закутаться в текст, словно в плед, стабилизировать свое мироощущение и понизить тревожность. Навейте, дескать, мне сон золотой и можете идти нафег со своими поисками смысла жизни. Но и мы, писатели, не хотим служить мусорной едой для ума, отвыкшего от нормальной пищи. Любого, самого захудалого аффтара спроси, хочет ли он, чтобы его книгу читали и следующие поколения - он ответит: ДА!!! И будет дальше писать свои злосчастные приключалки в перелицованных вселенных. Секонд-хэнд и фаст-фуд.

Невзирая на то, что публика, даже развлекаясь, хочет нового. Да, она реагирует на знакомое - знакомые имена, знакомые поджанры, знакомые сюжеты и знакомый набор действующих лиц. И вместе с тем хочет нового. А потому что публика - она же женщина. И может декларировать одно, хотеть другого, делать третье и надеяться на четвертое. Многогранная такая, сцуко. Переменчивый образец верности.

По себе знаю, какая это тяжелая работа - угадывать чьи-то желания, не прогибаясь под них. Идти впереди, а не тащиться следом, хныча, что нам болестно-болестно и гадкая веревка жжет нас, снимите ее, снимите. Можно уйти так далеко, что тебя перестанут замечать, и раствориться в тумане. Но все-таки это единственный шанс для человека, что-то создающего, проявить себя.

Ну а если без пафоса, то писательская работа на 70, 80, 90 % состоит из рутины. Всплеск эйфории приходится на начало книги да еще, пожалуй, на тот момент, когда понимаешь, каков будет финал. Все, что посередине - рутина, поденщина, ювелирный крой, аккуратные стежки, подгонка по модели. И развеять эту рутину может только представление о том мире, который ты создаешь, о том, как перелить его в текст, вложить в художественные образы, в повороты сюжета, в раскрытие главной мысли. Если учесть, что одномоментно взбодрить вышеперечисленное не получается, приходится идти шаг за шагом, решая проблемы по мере их появления... Не адреналиновая атака, прямо скажем.

Разница между образом творчества и собственно творчеством - как между "танцем в вихре стали" (сгинь, рассыпься, мерзкий морок!) и реальным поединком, а то и грязной дракой, в которых красоты мало, зато победа ВОЗМОЖНА. В отличие от упоения танцем в ситуации, когда вот-вот получишь тычок под ребро и неэстетично испустишь дух в луже собственных телесных жидкостей. Даже озарения, которые находят на каждого писателя - не дело, а всего лишь полдела. Их еще надо развить, раскрыть, раздраконить в тексте. Рутина, рутина, рутина - куда ж без нее, родимой.

Неудивительно, что писать стали... инфантильней. Когда берется знакомый материал: ты сам, друзья твои и недруги, твой осточертевший вуз, твоя обычная жизнь - и расцвечивается внезапным везением в форме тяжелого эскапизма. Большая часть молодежной литературы укладывается во фразу "Пропади ты пропадом!", сказанную в адрес окружающей действительности. Но взамен-то ничего не предлагается, кроме плоской декорации с ордами роялей в жиденьком кустарнике.

Макс Далин однажды показал мне удивительно грустную картину - попаданца, слишком поздно осознавшего, что он потерял, ухватив за хвост сомнительный шанс эскаписта. И мы немедленно додумали, как эта грустная история могла бы превратиться в приключенческую драму - вот что значит больное писательское воображение.

Что лишний раз доказывает: не бывает плохих миров или отстойных сюжетов - бывают непродуманные, недоделанные, секонд-хэндовые. Демиургия на коленке.

@темы: писательское

---

Лучшая подруга друга В.С., рыжая и забавная Надя по кличке Нюдик, согласно последним сведениями, ожидает ребенка.

Где-то года два назад Нюдик поразила меня в самую печень, заявив, что хочет родить дочку и назвать ее Сметаной. Ну, вот так вот ласково, очень как-то вот так красиво - Сметаной. Но поскольку тогда Нюдик вела образ жизни "Дети? Я? Я и дети???0_0", разговор как-то быстро забылся. И не вспоминался вплоть до того момента, пока В.С. не сообщил, что Надя беременна.
Первым моим вопросом было: "Что, Сметана?"...В.С. хитро улыбнулся и перевел тему на что-то типа изменения мировой политики в связи с падением курса японской йены.
Я с интересом жду родов, чесслово) gala-rihter.livejournal.com/263232.html

@темы: имена(цитаты)

---

КИНО: ПОЛВЕКА СО СТРУГАЦКИМИ (Опыт альтернативно-криптоисторического экскурса)

Дата: 31 декабря 2008 года

Автор: Шейла Кадар

Тема 0013: Сказка о Двойке

Содержание: Фильм, фильм, фильм…

Список фильмов, снятых по произведениям братьев Стругацких, довольно обширен, и одно только их перечисление может занять много места. Поэтому в данном очерке ограничусь лишь первыми пятьюдесятью годами, исчисляемыми с 1958 года, когда у Стругацких вышла первая их повесть «Страна багровых туч».

И в том же 1958-м Стругацкие дебютировали в кино. Согласитесь, редкостное совпадение, можно сказать, исключительное.

Именно поэтому я и решила обратиться к ретроспективе и напомнить некоторые факты.

(Замечу также, что здесь и далее под Стругацкими в кинематографе я имею в виду, так сказать, обобщенный образ, в который входит как творчество знаменитого авторского тандема, то есть непосредственно написанное обоими авторами вместе, так и творчество С. Ярославцева и С. Витицкого – в той мере, в какой этим творчеством интересовался кинематограф, и, наконец, то, что один из авторов или они оба делали непосредственно для кино – то есть оригинальные сценарии.)

Не всякий поклонник творчества братьев Стругацких – да и не каждый историк советского/российского кинематографа – помнит сейчас, что путь Стругацких-кинематографистов начинался вовсе не с художественных фильмов.

В октябре 1958 года на советские экраны вышел документальный фильм «Пепел Бикини» по совместному сценарию Л. Петрова и А. Стругацкого. Фильм, по сути, представляет собой смесь красивых тропических видов, съемок на разных расстояниях моторно-парусных шхун и нарезок из западной кинохроники – от моментов инаугурации американских президентов и рекламных роликов до серии ядерных взрывов, часть из которых, если изучить хронику внимательнее, была произведена вовсе не на атолле Бикини, а в пустыне Невада, на фоне которых закадровый голос несколько монотонно читает выдержки из книги. В общем, фильм получился, несмотря на красочность тропических пляжей, серым, заметно ангажированным и потому скучноватым.

Следующим по времени опытом в области кинематографии стал небольшой телеспектакль по новелле«Свечи перед пультом» (1960). По сути, это любительский спектакль, поставленный студентами и аспирантами Московского историко-архивного института по самодельной пьесе и с самодеятельной режиссурой (режиссер Е. Воробьев). Без сомнения, этому спектаклю так и суждено было бы кануть в безвестность и остаться только в памяти его участников, однако он был снят на любительскую кинокамеру и затем показан в рамках передачи «Очевидное-невероятное» (1962). Гости передачи размышляли о способах хранения информации, и спектакль служил иллюстрацией к их беседе.

Другой телеспектакль «Кто бы пошел вперед?» (1963) – был поставлен силами Горьковского ТЮЗа по новелле «Десантники» и снят на пленку Горьковским же телевидением под руководством профессионального режиссера-документалиста Юрия Беспалова (снявшего несколькими годами позже также документальный фильм с участием в том числе и А. Н. Стругацкого, посвященный проблеме контакта с внеземными цивилизациями). Единственным примечательным моментом в этом мероприятии можно назвать то, что А. Н. Стругацкий принимал некоторое участие в постановке, впрочем ограничившееся просто приездом в Горький (ныне – Нижний Новгород) и просмотром рабочих материалов. К сожалению, посмотрели этот телеспектакль только жители города Горького.

Лишь в 1961 году творчество Стругацких прорвалось наконец в большой кинематограф – посредством экранизации повести «Страна багровых туч», осуществленной режиссером Павлом Клушанцевым (который, заметим однако, тоже был кинодокументалистом, причем опыт экранизации «Страны» был первым и единственным художественным полным метром в карьере этого замечательного во многих отношениях человека). С фильмом этим связан несколько анекдотический (хотя и характерный для того периода) случай с названием. Дело в том, что название повести и сценария – «Страна багровых туч» – сразу показалось невнятным кому-то из кинематографического начальства: что за страна? где находится? И поэтому еще на стадии написания сценария «страна» превратилась в «планету». Но и словосочетание «Планета багровых туч» показалось худсовету. Ленинградской студии научно-популярных фильмов длинным и неуклюжим, поэтому расплывчатые «тучи» быстро заменили на более энергичные «бури», а затем из названия нечувствительно выпало слово «багровый» – тут, видимо, сработали стереотипы: под эпитетами «красный», «багровый» и «багряный» по отношению к планетам традиционно подразумевался Марс. В результате появилось более короткое название – «Планета бурь», что вызвало недовольство, недоумение и путаницу уже у почитателей фантастики, поскольку как раз в том же 1961 году в печати появилась повесть Александра Казанцева под тем же названием, рассказывающая к тому же об экспедиции именно на Венеру…

Однако на успех фильма это никоим образом не повлияло. Сценарий (А. Стругацкий, Б. Стругацкий при участии П. Клушанцева) был написан довольно близко к исходному тексту, а иллюстрирующие его спецэффекты, которыми фильм был даже перенасыщен, хотя сейчас и кажутся довольно наивными, на неизбалованного советского зрителя той поры производили неизгладимое впечатление. Впрочем, не только на советского.

Известный фанткинокритик (надеюсь, так можно сказать об исследователе фантастических фильмов?) Антон Первушин отмечал, что некий американский режиссер Кёртис Харрингтон три года спустя выпустил фильм«Путешествие на доисторическую планету», просто переозвучив ленту Клушанцева и сделав за счет этого главными участниками экспедиции американцев. Примечательный поворот сюжета: в результате посещения Венеры астронавты узнают, что на «доисторической» планете обитала развитая гуманоидная цивилизация, сгоревшая в пламени атомной войны!

Еще через три года свою версию «Планеты бурь» выпустил Питер Богданович, много позже прославившийся фильмом «Маска». А в 1968 году он просто взял ленту Клушанцева и сделал из нее фантастический боевик«Путешествие на планету доисторических женщин». Эта версия больше похожа на эротическую «Королеву космоса»: американские астронавты терпят крушение на Венере, убивают особо надоедливых динозавров, после чего выясняется, что динозавры эти – священные животные местных амазонок, которые в ответ начинают страшно мстить.

Не буду утверждать конкретно, какая из версий фильма произвела незабываемое впечатление на западного зрителя, но отмечу, что и сорок лет спустя кадры из фильма Клушанцева появлялись в передачах канала «Дискавери».

Для советского же зрителя немаловажен для успеха оказался и подбор актеров на роли главных героев, которых сыграли такие звезды советского кино, как Георгий Жженов (Быков), Василий Лановой (Юрковский), Алексей Баталов (Ермаков), Ролан Быков (Крутиков) и Юрий Саранцев (Богдан Спицын).

К шестидесятым годам относится и первый зарубежный опыт экранизации Стругацких, который был осуществлен в Чехословакии в 1966 году.

Объектом весьма вольного переложения на кинематографический язык стала повесть «Понедельник начинается в субботу» – «Куканская вакансия» режиссера Карела Земана в чешском оригинале, которая в результате ошибки перевода (было прочитано как «Куканская вакация») вышла в советском прокате под названием «Куканские каникулы».

Действие фильма перенесено в Чехию, в городок Кукань, и главный герой, соответственно, чех – пражский программист Гонза Пшибыл, который, следуя в отпуск и подобрав попутчиков на горной дороге, попадает в Куканскую Академию Каббалистики (КукАК), где с ним и происходят различные забавные и веселые приключения, в которых лишь с большим трудом узнаются события, случившиеся с Александром Приваловым в НИИЧАВО.

Особенный шарм непритязательным похождениям Гонзы Пшибыла придает то, что фильм снят Земаном в свойственной ему гротесковой манере (знакомой нашему зрителю по таким фильмам этого режиссера, как «Похищенный дирижабль» и «Тайна острова Бэк-Кап»), где живые актеры вовсю общаются с рисованными персонажами, «задники» и пейзажи нарочито отдают то ли театральной декорацией, то ли книжной графикой, а цветовая гамма то и дело (в зависимости от контекста или просто желания режиссера) вольно скачет с цветной пленки на тонированную или черно-белую, и весь этот бурлеск переложен некоторым количеством вставных музыкальных номеров. Причем сделано это хотя и на грани фарса, но настолько живо и органично, что не вызывает противления зрителя. Например, сцена, где Роман Ойра-Ойра (Вальдемар Матушка) и рисованные сказочные персонажи исполняют песенку «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали…», в которой все вышеприведенные примеры присутствуют в полной мере, одно время часто мелькала в телевизионных сборниках типа «Музыка кино».

Следующая попытка чехословацких кинематографистов обратиться к творчеству Стругацких («Трудно быть богом», 1968) была обречена на провал по чисто политическим мотивам, так как начало съемок трагически совпало с так называемыми чехословацкими событиями. В результате совместный проект «Ленфильма» и студии «Баррандов» (режиссер Владимир Мотыль) был похоронен заживо.

Остались лишь обрывочные сведения об актерском составе фильма; так, известно, например, что барона Пампу должен был играть Борис Андреев, дона Рэбу – Игорь Ясулович, Арату Горбатого – Армен Джигарханян, а Вагу Колесо – Олег Борисов.

Из отснятого материала чудом уцелели лишь два эпизода общей продолжительностью 9,5 минуты. Один из них соответствует началу второй главы одноименной повести: панорамный проход по красочной, яркой средневековой улочке, для которого несколько декорировали настоящую улицу небольшого чешского городка. Эпизод переходит в скандал, устроенный доном Тамэо (Юрий Яковлев) из-за лужи. Второй эпизод наиболее остро заставляет сожалеть о том, что этот фильм так и не был снят, – это разговор дона Руматы (Андрей Миронов) и Будаха (Ростислав Плятт), дословно повторяющий текст Стругацких, писавших сценарий для фильма.

Повести «Стажеры» и «Путь на Амальтею» – причем именно в таком порядке – легли в основу двухсерийного кинофильма «Попутка до Сатурна» (Студия детских и юношеских фильмов имени Максима Горького, режиссер Ричард Викторов, 1975). Адресуя фильм подростковой аудитории, режиссер заметно снизил возраст Юры Бородина. По фильму Юре четырнадцать лет и летит он на спутник Сатурна Рею повидать родителей в летние каникулы. Тема противопоставления пережитков капитализма ценностям коммунизма в фильме приглушена, зато подчеркнута и романтизирована идея поисков следов внеземных цивилизаций (видимо, на волне популярного тогда документального фильма «Воспоминания о будущем» Эриха фон Деникена). Успех среди детско-юношеской аудитории был настолько велик, что по горячим следам «Попутки» было снято продолжение –«Пассажир до Сатурна» (1976) – с тем же составом актеров, но уже в одной серии. Основой фильма послужили эпизоды из «Стажеров» о смерть-планетчиках и о кольцах Сатурна. Фильм повествует о том, как Юра и «Тахмасиб» добирались от Амальтеи до Реи, и оканчивается трагической гибелью Юрковского и Крутикова; главные темы фильма – опять-таки поиск следов внеземных цивилизаций и героические будни межпланетчиков. По общему мнению зрителей и критиков, вторая часть дилогии недотягивала до «Попутки», но в то же время не так уж сильно раздражала. В ролях: Быков – Леонид Марков, Юрковский – Иннокентий Смоктуновский, Крутиков – Николай Трофимов, Жилин – Борис Щербаков.

В 1978 году на советские экраны все-таки вышла долгожданная экранизация повести «Трудно быть богом».Авторами сценария были Юлий Дунский, Валерий Фрид, Аркадий Стругацкий и Александр Митта (режиссер фильма). Эта картина не имела (да и не могла иметь) ничего общего с первой попыткой экранизации. Настали другие времена. Яркий костюмный фильм, добротно приправленный музыкой и песнями на стихи Ю. Михайлова (псевдоним Юлия Кима), был почти начисто лишен политического подтекста. Это фильм об «обычных людях в необычных ситуациях» – история приключений, любви, смерти и воскрешения дона Руматы Эсторского (Владимир Высоцкий) и Киры (Евгения Симонова), противостоящих коварному властолюбцу дону Рэбе (Валерий Золотухин). Фильм, к сожалению, почти сразу лег на полку – не по каким-то особенным мотивам, а в связи с бегством на Запад сразу двух актеров, снимавшихся в ролях второго плана, – Олега Видова (дон Гуг) и Савелия Крамарова (дон Сэра), – и вновь попал на экраны только в начале перестройки (да и то без имен «невозвращенцев» в титрах). (Впрочем, романс «Как лист увядший падает на душу» на слова Юлия Кима в исполнении Елены Камбуровой довольно часто звучал в эфире, но без ссылки на фильм.)

Последняя роль Владимира Высоцкого в кинематографе оказалась тоже в экранизации повести братьев Стругацких – в фильме «Город и дождь» (1980). Интересно, но само имя Стругацких нигде в титрах не упоминается, нет даже указания, по какой повести фильм снят. Сценарий и постановка Александра Алова и Владимира Наумова; правда, как консультант в титрах был указан некто С. Бережков. Высоцкий играет роль писателя Виктора Банева, Леонид Филатов – Павора, Зиновий Гердт – Голема, а в роли Дианы снялась восходящая звезда Александра Яковлева. Это очень сильный и очень мрачный фильм, в котором вдруг мелькают комедийные, почти фарсовые сцены.

Многих удивило то, что такой серьезный режиссер, как Алексей Герман, взялся за экранизацию столь малозначительной, написанной (по поздним признаниям самих авторов) едва ли не по конъюнктурным соображениям повести, как «Малыш». Фильм получил название «Тишина и пустота» (1979). Однако «милая непритязательная сказка» под рукой мастера кинематографа превратилась в настоящую драму судеб («приключения духа», как выразились об этом фильме сами Стругацкие), камерную, но оттого не становящуюся менее актуальной. Традиционная для Германа тема одиночества человеческой души нашла в этом фильме достойный материал. Мастер кадра смог найти потаенные смыслы у мастеров слова там, где они сами, возможно, их не заметили. «Бедный Комов, бедная Майка, бедный Малыш… А кто самый бедный?» – эти слова Стася Попова (в исполнении молодого и практически неизвестного тогда актера Леонида Ярмольника) рефреном проходят через весь фильм. А социальный смысл картины «нельзя насильно сделать человека счастливым для блага всего человечества» (столь перекликающийся со ставшей уже тогда навязчивой, но не переставшей оттого быть актуальной максимы Алеши Карамазова), прикрытый «поисками научной истины», ускользнул от бдительного ока тогдашних цензоров от кино (или, если угодно, кинокритиков из КГБ), что позволило Герману «протащить» через все препоны второй проект по Стругацким – «Проверку на дороге», 1983 (по мотивам повести «Попытка к бегству»).

«Проверка» снималась на той же натуре (в Коми АССР, в приполярной тундре и предгорьях Северного Урала, недалеко от поселка Сивая Маска), в тех же декорациях (благо кабина ЭР-2 легко могла быть преобразована в интерьеры Корабля, не говоря уже о глайдере). Тогдашних руководителей Госкино не смутило даже то, что концентрационный лагерь Великого и Могучего Утеса снимался на одном из островков архипелага ГУЛАГ, ведь капитан-танкист и историк Саул Репнин (Анатолий Солоницын) по сценарию (и по изданному варианту повести) был беглецом из совершенно другого концлагеря. Разрешение было получено, потому что было соответствующим образом замотивировано. Но самое главное, А. Герман под видом показа средневекового фашизма сумел недвусмысленно показать и все грехи недавнего сталинского социализма.

Таким образом, «Тишину и пустоту» и «Проверку на дороге» можно считать своеобразной «дилогией об одиночестве», объединенную не столько сюжетно, сколько на более глубоком уровне (как триптих «Непобедимый» – «Эдем» – «Солярис» Станислава Лема).

Экранизация повести «Парень из преисподней» была осуществлена на телевидении в 1981 году в рамках передачи «Этот фантастический мир, выпуски 21-22». Корнея Яшмаа сыграл Олег Янковский, а Гага – Александр Галибин. Сценаристам Юлию Гусману и Ярославу Голованову удалось создать своеобразный сплав из двух, казалось бы, таких разных произведений, как «Парень из преисподней» и «Обитаемый остров». Молодой парень Максим Каммерер (Андрей Ростоцкий) волею судеб попадает на планету Гиганду, где ввязывается в тамошнюю войну. Наш резидент на Гиганде Корней Яшмаа занимается поисками пропавшего и извлекает его из битвы как раз в тот момент, когда Максим и Бойцовый кот Гаг Гаал убивают друг друга. Эвакуируя Максима, Корней прихватывает с собой и смертельно раненного им Гага…

Экранизации повести «Хромая судьба» повезло и с режиссером, и с исполнителями главных ролей. На роль Феликса Сорокина Георгий Данелия пригласил Юрия Никулина. В результате получился подернутый грустью фильм о немолодом писателе и его последней любви (Людмила Гурченко) – «Декабрьский марафон» (1985). В фильме Сорокин отстукивает на портативной машинке текст, в котором без труда узнается «Второе нашествие марсиан». Оживление в фильм вносит каждое появление японского переводчика, которого сыграл непрофессиональный актер, журналист Рю Таками. Выражения: «Сэнсэй, я узнар много новых сров!», «Сэнсэй, я аркач?» и «турезововатерю» – стали буквально крылатыми. А после того как Япония увидела трогательную застольную сцену, где Никулин, Таками и сосед (Евгений Леонов) поют песню про Марусеньку, моющую ножки, эта песня стала необычайно популярна в Японии. Действие фильма развивается в предновогодние дни, но встретить Новый год герою, похоже, так и не удается: последняя сцена, где Феликс Сорокин сервирует праздничный стол, а его любимая женщина хлопочет на кухне, прерывается звонком. Виноватый голос японца, которому с апломбом суфлирует сосед, яснее ясного показывает, что они влипли в очередную крупную неприятность. Что ж, Феликс надевает пальто, чтобы идти их выручать. А любимая женщина решительно выключает плиту и вытирает руки передником, чтобы идти вместе с ним.

Особое место в фильмографии Стругацких занимает снятый по повести «Хищные вещи века» в конце 80-х годов гонконгский боевик «Охотник за силаджем» («Sealage's Hunter»). Несколько неожиданный взгляд на героя повести Ивана Жилина предлагает нам Джеки Чан – традиционно продюсер, режиссер и исполнитель главной роли. Самое интересное, что, несмотря на бьющий в глаза экзотический колорит, сценарий фильма довольно близок к тексту повести. Тамошний Иван Жилин, разумеется, китаец Ван Жи Лин, полицейский, возвращающийся в свой родной город (естественно, Гонконг) по заданию Интерпола, чтобы отыскать и уничтожить источник нового (как и у Стругацких) электронно-фармакологического наркотика. «Силадж», если вы еще не догадались, это не что иное, как слег в обратном переводе с англо-китайского. Жи Лин обнаруживает, что его предшественник и старый друг Пак Сен (отдав дань политкорректности, режиссер сделал его корейцем) подсел на психоволновую «иглу». Правда, апофеозом фильма становится отсутствующий в повести суматошный полицейский налет на фабрику по производству компонентов силаджа, а по совместительству – подпольную радиостанцию, подмешивающую в эфир ведущих радиостанций звуковой аналог «двадцать пятого кадра». Налет выливается в неподражаемый «китайский балет» – каскад приемов кунг-фу вперемежку с пальбой, битьем окон, оборудования и, естественно, самых разных людей, как головорезов-охранников, так и несчастных рабочих. Добавьте сюда некоторое количество погонь (на скутерах, мотоциклах, машинах, катерах и т. п.), знаменитую триаду оказывающих Жи Лину посильную «помощь» девушек (Вузи, Лэн – да-да, в «Охотнике за силаджем» Лэн – девушка! – и традиционную Мэй Ли), и вы поймете, что приключения Вана получились у Джеки Чана хотя и неглубокими по смыслу, но весьма и весьма увлекательными. И разумеется, заключительные титры сопровождаются показом неудачных дублей и рабочих моментов съемок. (Кстати, фамилии Стругацких не упомянуты ни в русском переводе, ни в гонконгском первоисточнике. Сценаристом фильма значится некий Син Ни Цин, что наводит на определенные мысли.)

Зато голливудский фильм английского режиссера Ридли Скотта «Бегущий по лезвию бритвы» («The Blade Runner», 1981) в начальных же титрах сообщает, что он «based on novel by Arkady and Boris Strugatsky». Правда, о том, что «novel» называется «Пикник на обочине», титры нам разъяснить забывают. В первых же кадрах мы видим идиллический вечерний пейзаж классической одноэтажной Америки. Камера выделяет один из домов, любуется качелями на веранде и прислушивается к обыденным домашним разговорам обычной американской семьи. В раскрытом окне мы видим девушку-подростка, она подходит к окну, потом глаза ее, устремленные куда-то поверх голов зрителей, расширяются, и – вспышка, после чего мы видим ту же одноэтажную Америку в ее трущобно-полуразрушенном варианте, а наложенные на кадр титры поясняют: «прошло…надцать лет». И начинается борьба простого американского мужичка, таскающего из Зоны инопланетные артефакты, чтобы прокормить свою семью, с коррумпированными чиновниками и полицейскими за социальную справедливость, а заодно и за обладание таинственным Золотым Шаром, который якобы исполняет заветные желания. Простому мужичку, как водится, помогает простой американский народ, люмпен-пролетаризированный сверх всякой меры. Действие перебивается то ТВ-новостями о безобразиях, творящихся вокруг Зоны, то телевизионным же интервью профессора Пильмана (Кристофер Ллойд), объясняющего, какие блага человечеству может принести Зона, если ее чудеса попадут к настоящим ученым, а не в лаборатории военно-промышленного комплекса. Кстати, слово «сталкер» в фильме отсутствует, и охотников за артефактами называют здесь «бегущими по лезвию» («блейдраннерами»). Да и вообще, впечатление фильм производит яркое и трескучее; главная идея: добро должно быть не только с кулаками, но и с пулеметом, а ракетная установка под мышкой – еще лучше. Кстати, в очередной раз умиляет наивное понимание американцами конспирации. В сильно утрированном виде это выглядит так: вы стучите в ближайшую дверь и на вопрос: «Кто там?» – гордо отвечаете: «Борец за счастье народа». После чего вас приглашают зайти в дом, поят-кормят, а потом сообщают адрес руководителя местной ячейки Сопротивления. В роли Рэда Шухарта снялся, как всегда – даже с выкрашенными в ярко-рыжий цвет волосами – обаятельный, Харрисон Форд, в роли Ричарда Нунана – Боб Хоскинс, в роли Стервятника Барбриджа – Джон Войт, а в роли Гуты – Сигурни Уивер, очень стильно выглядящая в пеньюаре и с автоматом Калашникова, когда она вступает в конфликт с линчевательно настроенными соседями. Вообще актерский ансамбль картины оказался на удивление сильным и сыгранным. Блеснули даже малоизвестные актеры, занятые в крошечных эпизодах: так, скажем, Гуталина сыграл интересный афроамериканский комик Дэнни Гловер, а советского ученого Кирилла Панова – молодой австралиец Мел Гибсон. Фильм прибавил популярности уже достаточно известному режиссеру, а также – авторам первоисточника братьям Стругацким (именно после этого фильма они были приглашены на Уорлдкон в Брайтон, где получили титул «лучших фантастов Европы-1983»). Госкино, как ни странно, тоже благосклонно отнеслось к картине Ридли Скотта и даже выпустило ее в прокат в СССР (правда, вырезав предварительно несколько излишне эротических сцен). Но тут все испортил уехавший на Запад мэтр советского авторского кинематографа Андрей Тарковский, снявший в Италии философскую драму «Ностальгия» (1984) по роману «Град обреченный». Рукопись романа неизвестно какими путями оказалась на Западе и была издана там большим тиражом на волне успеха «Бегущего…». В любом случае сами авторы к этому происшествию отношения не имели. Впрочем, Тарковский остался верен себе: «Град обреченный» в его фильме проглядывает с большим трудом. То есть там действуют и Андрей, и Гейгер, и Изя Кацман, но создается впечатление, что все это шелуха, а главное действующее лицо – Старик (Макс фон Зюдов), который за все время не произносит ни слова. Тема Старика проходит через весь фильм навязчивым рефреном. Камера то и дело выхватывает его, отвлекаясь от как будто бы главных героев. Сначала – первые минут пятнадцать фильма – мы то и дело видим, как Старик несет куда-то массивные часы в стиле рококо. Потом он их бросает с обрыва и большую часть фильма бредет куда-то по городу уже без часов. Но часы все равно как бы остаются в кадре – так, например, мы видим, что Старик рассматривает витрину фотоателье, и вдруг замечаем фотографию, где рядом с этими часами снят голопопый жизнерадостный младенец. Потом Старик где-то в парке поднимает со скамейки забытый кем-то журнал – на обложке юноша и девушка протягивают друг другу руки над часами (и именно этими). На улице Старик задерживается около художника, который выставил у тротуара свои картины, – и мы видим немолодую женщину, которая сидит у стола и невидящими глазами смотрит перед собой, в опущенной ее руке – письмо, а на столе все те же часы. Путь Старика заканчивается у подножия скал, где навален мусор. Стаи (даже тучи) птиц заслоняют небо, птицы копаются в свалке, но Старик не обращает на них никакого внимания и, присев на выброшенный телевизор, достает из кармана газету и начинает читать. И так до самого финала – Старик читает газету. Только в самом конце фильма, как жирная точка, последний кадр – Старик, как сломанная кукла, лежит навзничь, одна нога нелепо задрана на телевизор, а газета закрывает верх тела и не дает рассмотреть в подробностях, как часы в стиле рококо ударили по голове. Ветер шевелит газету, относит ее в сторону, но объектив уже следует за газетным листом, который ветер гонит по свалке.

Следующий и последний фильм Тарковского «Жертвоприношение» (1987) тоже оказался непосредственно связан со Стругацкими – это довольно интересная версия повести «Улитка на склоне». Линии Управления и Леса наслаиваются друг на друга, и неясно, то ли это Кандиду снится порой, что он Перец, то ли Перецу мерещится, что он Кандид. Поскольку фильм снимался уже в годы перестройки, то режиссер смог привлечь к проекту хорошо известных ему советских актеров без каких-либо неприятных для них последствий. Так, роли Кандида и Переца исполнил Донатас Банионис, Тузика и Колченога – Олег Янковский, а Болтуна и Домарощинера – Александр Филиппенко.

В грустной и, как всегда, иронически отстраненной комедии Георгия Данелии «Шлагбаум» (1987), снятой по мотивам повести «За миллиард лет до конца света», действие происходит в Грузии, чем отличие фильма от текста первоисточника фактически и заканчивается (если не считать, разумеется, грузинского колорита, да еще того, что большая часть персонажей вдруг оказывается грузинами, в том числе и Малянов, которого сыграл любимый данелиевский актер Вахтанг Кикабидзе). События картины в точности повторяют сюжет повести. Безнадежность и безвыходность положения героев вызывают грусть и сочувствие. А открытость финала все же дает надежду, что жизнь продолжается, несмотря ни на какое Гомеостатическое Мироздание.

В основе двухсерийного телевизионного фильма «Второе нашествие марсиан» (1989), снятого Марком Захаровым, лежит не столько повесть Стругацких, сколько пьеса Григория Горина «Шла бы ты домой, Артемида…», созданная по мотивам этой повести. Сначала несколько слов о пьесе, которая была поставлена в 1982 году в Театре имени Ленинского комсомола (имеется телевизионная запись спектакля). Главный герой ее – не отставной учитель истории Аполлон (Леонид Броневой), а его зять Харон (Александр Збруев), который вначале предстает перед нами этаким забитым интеллигентиком, совершенно не уважаемым ни тестем, ни его экономкой (Инна Чурикова), ни собственной женой Артемидой (Елена Шанина). Роль его друга детства и юности Никострата (Александр Абдулов) в фильме значительно увеличена – это как бы второе «Я» героя, его отражение в искаженном зеркале. В самом начале это явный антагонист героя. Парадоксально, но по мере развития сюжета мы вдруг начинаем понимать, что Никострат не такая уж и сволочь, что он чертовски умен и ироничен, что он с упорством, достойным восхищения, движется к своей цели, вот только цель его нам становится понятна далеко не сразу.

Вызывает уважение независимая и язвительная героиня Чуриковой, которая в ходе спектакля меняет презрение, которое испытывает к Харону и Никострату, на уважение и материнскую любовь. Собственно, что-то вроде материнской любви она испытывает и к Аполлону, и к Артемиде, но эта любовь скорее снисходительная: ну такие детки получились, что же теперь поделать?

Совершенно особое чувство вызывает Артемида, которая с отчаянием ищет вокруг себя любовь, но слышит только от всех окружающих одну и ту же фразу… да-да, именно эту: «Шла бы ты домой, Артемида!» И финальным аккордом спектакля после очень сильной сцены разговора по душам Харона и Никострата, которые затем вместе уходят на безнадежную борьбу с марсианскими прихвостнями, становятся выхваченные из затемнения качели на веранде, где Артемида целуется с очередным ухажером.

Фильм снят в нарочито-театральных декорациях, только начало и конец каждой серии показывают нам настоящее небо и живые деревья, остальное же действие происходит в душной искусственной атмосфере провинциального городка, где на проволочных деревьях сидят картонные птицы.

Интересно, что фильм как будто бы почти ничем не отличается от пьесы: за несколькими исключениями тот же состав актеров, те же сцены и тот же текст (лишь несколько сцен и фраз переставлены). Нового текста в устах персонажей практически не появилось. Добавлены лишь два маленьких эпизода в конце каждой серии и две фразы в финале.

Однако изменилось все: Артемида (Александра Захарова) превратилась в настолько активного персонажа, что весь фильм вертится вокруг нее. Она – движитель всего действия и, по сути, главная героиня: ее мужчины, ее отец и ее мачеха не то чтобы подчиняются ей во всем, но в поступках своих зависимы именно от нее. У нее словно нет своего собственного лица: то она предстает перед нами в романтическом платьице с рюшечками, то в кожаных доспехах байкера (и это на фоне остальных персонажей, одетых по моде 20-х годов XX века), а иногда подобное преображение происходит прямо на наших глазах – например, в сцене, где она меняет маскарадный костюм-конверт (с маркой, где портрет Харона погашен штемпелем с именем Никострата) на маскарадный же костюм, изображающий аппарат для забора желудочного сока.

Финальная сцена, где, как сжатая пружина, разворачивается диалог Харона и Никострата, проходит при безмолвном присутствии Артемиды. Камера то и дело останавливается на ее напряженном лице, иногда кажется, что она хочет что-то сказать. И вот сказано все. Они идут – втроем – в не такое уж и светлое будущее, и у входа в него их встречают двое ополченцев. Эти ополченцы в свое время были замечены целующимися с Артемидой, а в конце первой серии погибли (именно их смерть подчеркивал вид живых деревьев и настоящего неба). Мы слышим приветливый голос Артемиды: «Вы пришли проводить меня?» – и ответ Первого ополченца (Николай Караченцов): «Нет, мы пришли вас встретить». И по цветущему лугу на фоне ярко-синего безоблачного неба уходят пятеро… пока вдруг мы не замечаем, что к ним откуда-то добавляются еще люди, и еще, и еще, пока весь объем экрана не заполняется шагающими вдаль уже неразличимыми людьми.

В 1990 году по Центральному телевидению был показан пятисерийный фильм режиссера Станислава Говорухина «Обитаемый остров» – замечательная приключенческая вещь без особых философских претензий, но с хорошо выстроенным действием. У ценителей творчества Стругацких эта экранизация вызвала дружное отвращение, но спустя всего десять-пятнадцать лет о ней уже говорили с ностальгией: фильм получился, конечно, легковесный и неглубокий, но зато без чернушности и нигилизма. Максима сыграл Сергей Жигунов, Гая Гаала – Владимир Шевельков, Раду Гаал – повзрослевшая героиня «Гостьи из будущего» Наталья Гусева, Странника – Николай Еременко-младший.

Никита Михалков поставил фильм по киноповести «Пять ложек эликсира» («Чужой среди чужих», 1995), действие которой было перенесено в Нижний Новгород 20-х годов, во времена НЭПа. В итоге получился очень камерный, философски насыщенный и психологически напряженный фильм, куда мастерски вставлены фарсовые, китчевые элементы. В ролях: Феликс – Леонид Филатов, Курдюмов – Олег Басилашвили, Магистр – Анатолий Солоницын, Ресторатор – Александр Калягин, Поручик – Олег Меньшиков, Наталия – Лариса Удовиченко.

И еще несколько слов о мультфильмах. Если пересказывать фильм – занятие неблагодарное, то пересказывать мультфильм – дело практически безнадежное.

Очень красочны и музыкальны мультфильмы, поставленные известным режиссером-аниматором Владимиром Тарасовым, – «О странствующих и путешествующих» (эпизод из «Полдня»), «Экспедиция в преисподнюю» и «Вторая экспедиция в преисподнюю».

«Дети дождя» Юрия Норштейна скорее печальны и пересекаются с легендой о гаммельнском крысолове. Это фильм именно о детях – никакого Банева и всего с ним связанного здесь нет и в помине, – это просто история о детях, ненужных своим родителям.

А Гарри Бардин снял чудесную короткометражку по эпизоду из «Града обреченного» – «Шахматы». За десять минут на шахматной доске перед нами предстают одни лишь шахматные фигуры, озвученные всплывающими, уходящими вдаль голосами, в которых узнаются голоса дикторов кинохроники и радиожурналистов 30-х и 40-х годов. Еще мы видим едва различимые руки «партнера» на черном фоне за доской (тут так и вспоминаются строки из Мандельштама про «пальцы как черви»), а также полупрозрачные руки второго игрока, появляющиеся из-за нижней кромки экрана. И узнаваемые шахматные фигуры… А начало и конец фильма: проход по полутемным коридорам Красного здания, бегство после партии, затем попытка догнать и вернуться в здание, со скрипом уходящее вдаль… Это страшный и символичный фильм. Говорят, что рабочее название мультфильма было «Партия», но Бардину на худсовете будто бы сказали: «Вы что, с ума сошли?»

* * *

Что же дальше? Новейший отечественный кинематограф по-прежнему не забывает Стругацких. И он так же разнообразен, как и все их творчество.

Вот уже более десяти лет работает над третьим своим фильмом об одиночестве Алексей Герман-старший. Вернувшись к своему неоконченному, потерянному проекту 1978 года (тоже своеобразный юбилей!), мастер, как и положено, переосмыслил и первоначальный проект, и авторский текст – и вот уже показан избранным журналистам черновой монтаж картины, и мнения уже разделились – от полного неприятия до полного восторга, а в Сети уже кипят горячие дискуссии… В настоящее время фильм носит условное название «Твои друзья в аду», но, судя по киноматериалам и вестям со съемочной площадки, германовская версия «Парня из преисподней» повернется к нам какой-то совершенно неожиданной стороной.

Снимает юношескую драму «Бумажные солдатики» по мотивам ранних рассказов Стругацких, примыкающих к «Быковскому циклу», и по новелле «Почти такие же» из «Полудня» Алексей Герман-младший.

Недавно, минуя широкий экран, прошла по арт-хаусным киноклубам премьера нового фильма Константина Лопушанского «Человек напротив», который он снял по одноименному продолжению повести «За миллиард лет до конца света», – этот сиквел друг и постоянный соавтор режиссера Вячеслав Рыбаков опубликовал лет десять назад в одном из сборников проекта «Миры братьев Стругацких: Время учеников». Увы, но опять у этого дуэта получилось кино не для самого широкого зрителя.

Время от времени в прессу просачиваются сведения о том, как Федор Бондарчук масштабно (во всех смыслах этого слова) снимает в братском Крыму свой очередной грандиозный боевик, причем инсайдеры доносят, что это будет совершенно неожиданный микс из «Далекой Радуги» и линии «планеты Надежда» из повести «Жук в муравейнике». Окончательное название картины продюсером Александром Роднянским (кстати говоря, большим поклонником творчества братьев Стругацких) пока еще не утверждено, но допущенные на съемочную площадку и очарованные масштабом проекта журналисты Дмитрий Быков и Роман Волобуев уже успели проговориться, что фильм, скорее всего, будет называться «Девятая Волна».

Основной же сюжет «Жука» попал на мушку совсем другому режиссеру – Тимур Бекмамбетов, расставшись с «Дозорами», решил обратиться к более глубокой классике отечественной фантастики и снимает сейчас киберпанковскую версию скитаний Льва Абалкина в поисках своей идентичности аж в самом Голливуде. Рабочее название проекта – «Особо опасен-2».

Наконец, ходят слухи, что один из самых скандальных и провокационных режиссеров нового российского кино Алексей Балабанов, отметившийся ранее экранизациями Сэмюэля Беккета, Франца Кафки и Михаила Булгакова, неожиданно решил обратиться и к творчеству братьев Стругацких. Поговаривают, что его совершенно не устроила каноническая экранизация «Пикника на обочине», осуществленная почти тридцать лет назад Ридли Скоттом, и поэтому зрителей ожидает в скором времени совсем иная интерпретация похода Рэдрика Шухарта к вожделенному Золотому Шару. По-видимому, у Балабанова есть совершенно свое понимание этих знаменитых слов: «Счастья, для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!» Кроме того, зная любовь Алексея Балабанова к коротким хлёстким названиям да и учитывая его желание вернуть в обиход аутентичный русский термин, придуманный братьями Стругацкими, можно не сомневаться, что 13-й фильм знаменитого режиссера будет называться просто и ясно – «Сталкер». Ну а на то, что аутентичный «стругацковский» дух в фильме будет воспроизведен достаточно достоверно, позволяет надеяться тот факт, что консультировать этот кинематографический проект продюсер Сергей Сельянов пригласил отца-основателя литературного проекта «Миры братьев Стругацких: Время учеников» Андрея Черткова.

Какими они будут, эти новые фильмы по произведениям братьев Стругацких? Время покажет… Но скорее всего, это будет уже совсем другое кино – такое, какое мы никогда ранее еще не видели!

@темы: мое и наше