Оригинал взят у в Нornsby Steam Crawler

Во многом интересная конструкция - паровой гусеничный трактор. Произведен Британией в 1910-м году компанией R. Hornsby & Sons с гусеничным движителем, ею же и запатентованным в 1904-м. Продали один экземпляр для перевозки угля на золотые прииски Юкона и это не смотря на то, что для продвижении конструкции на рынок был впервые в мире применен фильм, названный бы сейчас "рекламным роликом". Пытались заинтересовать военных - не вышло, тогда товарищ Хорнсби и его сыновья плюнули на все и продали патент на гусеничный ход Holt Manufacturing Company которая объединившись с Best стала называться Catterpillar Tractor. Ну собственно и сейчас так называется

@темы: паромобили

---

Фотограф Helene Le Heron. www.liveinternet.ru/users/oks77/post260756193/

Сайт Автора

Смотреть дальше

1.


2.


3.


4.


5.


6.


7.


8.


9.


10.


11.


12.


13.


14.


15.


16.


17.


18.


19.

@темы: цветики-листочки

---

Эрте. Жизнь в стиле арт-деко| Серафима Чеботарь www.liveinternet.ru/users/bo4kameda/post2608301...

Эрте





Эрте – это одно из тех волшебных имен, за которыми скрывается гораздо больше, чем кажется, и вместе с тем гораздо меньше, чем должно было бы. Потомок старинного дворянского рода, взяв себе загадочный на первый взгляд псевдоним, начал жизнь заново – и вместо человека из плоти и крови на свет явился творец совершенной, нереальной красоты во всех ее проявлениях. Художник и скульптор, модельер и иллюстратор, сценограф, путешественник, писатель и даже кулинар – все эти ипостаси слились в нем одном. Эрте прожил долгую, невероятно красивую и очень насыщенную жизнь, пережив успех, забвение и новый взлет, успев насладиться как восторгами публики, так и признанием придирчивой критики. Он оставил Россию, когда ему не было еще и двадцати, но именно русскую красоту, русскую душу вкладывал он в свои произведения…

✂…

Роман Петрович Тыртов родился 23 ноября 1892 года в Санкт-Петербурге, в семье с давними традициями и славной историей. Род Тыртовых был известен в России с середины XVI века – по некоторым данным, его основателем был татарский хан Тырта, по другим – посланник царя Ивана Грозного к татарскому хану Сафа-Гирею, погибший в сражении. Из этого рода вышли несколько воевод, а последние две сотни лет мужчины рода Тыртовых служили на российском флоте. Отец Романа, адмирал флота Петр Иванович Тыртов служил начальником Морского инженерного училища и, естественно, надеялся, что его единственный сын станет продолжателем славных традиций рода и также, как пять поколений его предков, сделает карьеру военно-морского офицера.



Однако у Романа были совсем другие планы: по его собственным словам, он начал рисовать в три года, и еще в детстве понял, что именно этим хочет заниматься всю жизнь. Свой первый модный эскиз Роман создал, когда ему было всего шесть – это был рисунок дамы в вечернем платье. Мать Романа отнесла эскиз своей портнихе, и сшитый по идее маленького мальчика туалет вызвал немало восхищенных вздохов.



Уже скоро выяснилось, что рисование и искусство – это единственное, что по-настоящему волнует юного Романа. Он с увлечением занимался классическими танцами под руководством балерины Марии Мариусовны Петипа, дочери знаменитейшего балетмейстера Мариинского театра, развивая природную грацию и узнавая пластические возможности тела. Его любимым чтением были альбомы по искусству, а постоянным местом для прогулок – Эрмитаж, по залам которого он мог бродить часами. Особенно его привлекали древние культуры Египта, Греции и Рима, а так же яркая экзотика произведений искусства Индии, Китая и мусульманского Востока. На всю жизнь он запомнил и посещение оперы Римского-Корсакова «Садко» в Мариинском театре, полной волшебной музыки, сказочных сцен подводного царства и фантастических костюмов, и увиденные в библиотеке отца книги с репродукциями китайских и индийских миниатюр, в которых его потрясли яркие краски и тонкость прорисовки деталей.



Но самым ярким событием его детства была парижская выставка 1900 года, на которой семилетний Роман побывал с матерью и сестрой. Выставка, конечно, была местом фантастическим для маленького мальчика, но сам город произвел на него гораздо более сильное впечатление. В те годы Париж уже давно был признанной мировой столицей моды, местом возникновения новых течений в искусстве и хранилищем традиций, здесь жили самые красивые люди и кипела самая яркая, самая веселая, самая лучшая жизнь. Это была любовь с первого взгляда: элегантный, роскошный, сумасшедший Париж совершенно покорил мальчика, и он поклялся себе, что когда-нибудь он обязательно поселится в этом удивительном городе.



Выбирая между танцами и живописью, Роман выбрал последнее. Позже он вспоминал: «Я пришел к выводу, что мог бы прожить без танцев, но не без живописи». Хотя отец был категорически против артистической карьеры единственного сына, Роман всерьез занялся рисованием. Мать представила его знаменитому художнику Илье Репину – тот с одобрением отозвался о стиле рисунков Романа и дал ему несколько советов: по сути, это первый профессиональный урок, который получил Тыртов. Позднее он будет по совету Ильи Ефимовича заниматься частным порядком с художником Дмитрием Лосевским, учеником Репина.



Детские мечты о сказочном Париже не оставляли Романа. Успешно закончив гимназию, он, в ответ на предложение отца-адмирала выбрать себе любой подарок, попросил заграничный паспорт. Нельзя сказать, чтобы Петр Иванович был доволен таким выбором сына, но слово свое сдержал: в 1912 году девятнадцатилетний Роман Тыртов навсегда оставил Россию и переехал в Париж.



Официально он поехал во французскую столицу в качестве специального корреспондента известного петербургского журнала «Дамский мир» - в его обязанности входило писать заметки о модных новинках, делать наброски моделей модных Домов и уличные зарисовки парижской толпы. Параллельно Роман устроился на работу в маленький модный Дом «Каролин», однако уже вскоре хозяйка выгнала его оттуда, на прощание добавив: «Молодой человек, занимайтесь в жизни чем угодно, но никогда больше не пытайтесь стать художником по костюмам. Из этого у вас ничего не получится».




Оскорбленный в лучших чувствах Роман собрал все свои рисунки и отправил их к самому знаменитому кутюрье того времени Полю Пуаре, прославившемуся своими экзотическими красками, оригинальными силуэтами и революционными моделями без корсета. Он был первым, кого называли «диктатором моды», кто превратил создание одежды в настоящее искусство, кто рассматривал платье как художественный объект. В его творчестве прослеживалось сильное влияние сценических образов, созданными для знаменитых «Русских сезонов» Львом Бакстом и Александром Бенуа, особенно к спектаклям «Египетские ночи» и «Шехеразада». Роман восхищался «Русскими сезонами», яркие краски и экзотические образы Поля Пуаре были ему очень близки. В Доме Paul Poiret Роман Тыртов делал эскизы платьев, пальто, головных уборов и аксессуаров. Тогда же он взял – вместо знаменитой на родине благородной фамилии – псевдоним Эрте, составленный из его инициалов, прочитанных по-французски.


Поль Пуаре в своей мастерской


Работая на Пуаре в сотрудничестве со знаменитым рисовальщиком Хосе Заморой, Эрте отточил технику рисунка, доведя ее до совершенства. Некоторое время он проучился в Академии Жюльена, но скоро оставил ее, чтобы полностью сосредоточиться на работе в области моды. Его стиль, полный изысканности, оригинальности и фантазии, отразил саму суть только зарождавшегося тогда арт-деко. Этого стиля Эрте будет придерживаться всю оставшуюся жизнь; именно он принесет ему славу. Исследователи утверждают, что в работах Эрте смешались практически все традиции живописи, как древней, так и современной: от графической лаконичности росписей греческих ваз и красочности египетских орнаментов до вычурности декаданса и изысканности модерна. Его рисунки полны радости жизни, получаемой в первую очередь от созерцания красоты, и эта красота «по Эрте» - тонкие силуэты, роскошные ткани, текучая пластика линий, сочные тона и удивительные сочетания красок, - во многом определила искусство первой половины двадцатого века. Он и сам был похож на свои рисунки: невысокого роста, очень тонкий и грациозный, всегда щегольски одетый, он, по словам современников, производил впечатление среднее между ожившей модной картинкой и иллюстрацией к поэтическому сборнику.


From Harper's Bazaar by Erte


From Harper's Bazaar by Erte


From Harper's Bazaar by Erte


В 1914 году Эрте оставил Дом моды Paul Poiret, попытавшись основать собственный. Была подготовлена коллекция моделей, чей стиль, как писали очевидцы, хотя и очевидно перекликался со стилем Поля Пуаре, был в то же время более графичным и изысканным. Помогала в создании коллекции первая портниха Пуаре – на пригласительных билетах не преминули ради рекламы указать, что и модельер, и закройщица имели отношение к прославленному Дому мод. Пуаре немедленно подал в суд – и выиграл дело, отсудив у бывшего сотрудника немалую компенсацию. Это, конечно, весьма испортило отношения между Эрте и Пуаре. Однако уважение к своему учителю, которому он был многим обязан, Эрте сохранил на всю жизнь.



Лишившись финансовой и моральной возможности открыть собственное ателье, Эрте начал работать для сцены. Его первой работой в жанре сценографии были эскизы костюмов для парижского «Ревю де Сан-Сир», а затем Эрте создал костюмы для спектакля «Минарет» парижского театра «Ренессанс», где блистала самая знаменитая в истории экзотическая танцовщица Мата Хари. Сотрудничество с нею открыло Эрте дорогу к славе – с тех пор сценография стала одним из самых любимых жанров Эрте. В то же время Эрте подписывает свой первый серьезный контракт с журналом мод. Рассказывают, что предложение ему сделали одновременно два самых знаменитых издания того времени – Vogue и Harper’s Bazaar. Эрте бросил жребий – и подписал долгосрочный контракт с Harper’s Bazaar.


Первая обложка, нарисованная Эрте для Harper’s Bazaar

Первую обложку Эрте нарисовал для январского номера за 1915 год – и с тех пор за более чем двадцать лет сотрудничества Эрте создал 250 уникальных обложек Harper’s Bazaar, не считая двух с половиной тысяч рисунков и набросков, появившихся на страницах этого журнала. Владелец Harper’s Bazaar, легендарный медиа-магнат Уильям Херст восклицал: «Чем бы был наш журнал без обложек Эрте?»



Обложки работы Эрте

Благодаря сотрудничеству с этим изданием, слава Эрте перешагнула океан и стала поистине всемирной. Во время Первой мировой войны Эрте, переехавший из осажденного Парижа в Монте-Карло, продолжал как художник, стилист и дизайнер активно печататься в модных изданиях, в основном американских – его рисунки печатали Vogue, Cosmopoliran, Women’s Home Journal и другие. Он рисовал эскизы шляп, сумочек, флаконов духов, платьев, мебели и ювелирных украшений, создавал рисунки для тканей и эскизы росписей жилых домов. Его стиль жизни был столь же изыскан, как и его рисунки – на интерьеры его виллы приходили полюбоваться десятки любопытных, привлеченных и изысканными интерьерами, и щедрым гостеприимством хозяина, и изысканными обедами в русском стиле, которые устраивал князь Николай Урусов – многолетний спутник, ближайший друг и постоянный менеджер Эрте, с которым они прожили под одной крышей почти два десятка лет.



Так описывал посещение Эрте в 1918 году Говард Грир, голливудский художник по костюмам: «Вилла Эрте находилась на вершине холма, над казино "Монте-Карло" и прилегающими садами. На вокзале меня ждал фиакр. Лакей, одетый в сюртук в зеленую и белую полоску, с черными атласными рукавами, открыл мне двери виллы. Меня провели в огромную, светлую комнату, где единственной мебелью были большое бюро и стул, поставленный в самом центре на черно-белом шахматном мраморном полу. Стены были завешены серо-белыми полосатыми занавесами, висевшими очень высоко. Вошел Эрте. Он был одет в широкую пижаму, отделанную горностаем. Огромный персидский кот, выгибая спину, скользил между ног вошедшего... «Хотите видеть мои эскизы?» — спросил Эрте и, подойдя к стене, потянул шнур, раздвинув серо-белые шторы; открылись сотни рисунков в рамках, развешанных строгими рядами. Мне показалось, что никогда не существовало более плодовитого и более утонченного художника, чем этот маленький русский, рисовавший дни и ночи экзотических женщин с удлиненными глазами, извивающихся под тяжестью меха, перьев райских птиц и жемчуга…»


Эрте на своей вилле


Бурная фантазия Эрте сделала его незаменимым и в среде европейских аристократов, самым модным развлечением которых в то время были роскошные маскарады. Эрте не только создавал костюмы и декорации для самых известных устроителей подобных увеселений – например, для графа де Бомона или прославленной светской львицы маркизы Луизы Казати, но и ставил как режиссер и балетмейстер целые шествия и пантомимы «масок» в костюмах его работы, добиваясь максимального эффекта. Например, для благотворительного бала-маскарада 3 июля 1924 года, проходившего в Парижской опере, Эрте создал для маркизы Казати и ее друзей, среди которых были испанский принц Луис, знаменитый модный фотограф барон Адольф де Мейер и князь Урусов, - сценарий торжественного шествия, которое должны были возглавлять два десятка факелоносцев, а замыкать маркиза в костюме графини Кастильоне, любовницы Наполеона III, из черного тюля с бриллиантами. Выход был чрезвычайно эффектен – его не испортил даже не вовремя проявившийся у Казати страх перед публикой… Подобные заказы Эрте очень любил – ведь они в полной мере позволяли ему проявить богатство своей безудержной фантазии. «Воображение, - говорил он, - главное в моем творчестве. Все, что я делал в искусстве – игра воображения. И у меня всегда был один идеал, одна модель – движение танца».


Эрте в карнавальном костюме

Продолжал работать Эрте и для сцены. В 1920-х годах он оформил несколько танцевальных номеров для труппы великой балерины Анны Павловой (например, «Дивертисмент, «Времена года», «Гавот»), спектакли балетной труппы Монте-Карло и постановки в Чикагской опере. Он не раз делал сценографию для мюзик-холла «Фоли-Берже» и его главной звезды – знаменитой экзотической танцовщицы «шоколадной» Жозефины Бейкер, прославившейся своим нарядом из одной связки бананов, для кабаре Лидо, Баль-Та-барен и Ба-та-клан, Лондонского оперного театра и парижской Гранд опера. Все постановки пользовались огромным успехом. Когда в 1923 году Эрте с немалым трудом – ему пришлось поднять на ноги несколько благотворительных организаций – выписал из большевистской России своих родителей, адмирал Тыртов признался: «Ты был прав, отправившись в Париж!»



Костюмы для парижского мюзик-холла, в создании которых принимал участие Эрте


Кармел Майерс в костюме от Эрте
из фильма «Бен Гур», 1925 г.




В 1922 году в Монте-Карло, где Эрте гостил у княгини Тенишевой, он познакомился с Сергеем Дягилевым, который предложил молодому художнику сотрудничать. Эрте с радостью согласился – работать с Дягилевым было честью для любого художника. Он нарисовал два эскиза – но на следующий день ему предложили гораздо более выгодный контракт на работу в США. Растерянный Эрте рассказал о предложении Дягилеву – и тот сказал: «Никогда не отказывайся от денег. Сам-то я никогда не отказываюсь». Так что Эрте принял предложение американцев.



В период между двумя мировыми войнами Эрте очень много работал в Америке. В основном он прославился как создатель роскошных костюмов для эстрадных постановок – недаром журналисты прозвали его «королем мюзик-холлов»: в Нью-Йорке Эрте работал практически со всеми знаменитыми бродвейскими ревю, от «Scandals» Джорджа Уайта (занавес и эскизы костюмов к тем постановкам теперь находятся в нью-йоркском Музее современрого искусства) до прославленных «девушек Зигфельда» - легендарной труппы бродвейского импресарио Флоренца Зигфельда. Его костюмы пользовались огромным успехом у американских «звезд» - ведь в эскизах Эрте успешно сочетались изысканная роскошь высокой парижской моды и театральность парижских кабаре, фантастические линии и сочные краски «Русских сезонов» и практичность рабочей одежды. По эскизам Эрте с удовольствием одевались самые знаменитые актрисы американского кино того времени – Норма Ширер, Эллис Терри, Марион Дэвис, Клодетт Кольбер, Полетт Дюваль, Мэй Мюррей, Лилиан Гиш, Полин Старк и многие другие. По приглашению Луиса Б. Майера, владельца студии MGM, в 1925-26 годах Эрте создает костюмы к нескольким картинам, среди которых такие знаменитые ленты, как «Бен-Гур» Фреда Нибло, «Богема» Кинга Видора, «Время, Комедиант» и «Безумие танца» Роберта З. Леонарда, «Мистика» Тода Браунинга и некоторым другим.


Эрте и кинозвезда Эйлин Прингл - его первая голливудская клиентка

Его чувство моды было уникальным. Еще в 1921 году Эрте первым представил платье с ассиметричным декольте – сейчас без этой модели моду невозможно себе представить. В 1929 году он, создавая эскизы к очередной постановке, избрал для мужских костюмов бархат, шелк и парчу – ткани, в то время немыслимые для мужской моды, хотя и вполне обычные в восемнадцатом веке. Костюмы были столь удачны, что с тех пор даже самые консервативные модные Дома используют эти материалы для пошива мужских моделей.



Несколько позже, так же походя, Эрте изобрел стиль «унисекс» - правда, тогда его так еще никто не называл. Его модели, имевшие одинаковые линии для мужчин и женщин, пользовались большой популярностью среди модной молодежи, а его спортивные костюмы совершили прорыв в моде, преодолев разрыв между совершенно неудобной, зато следовавшей последним модным тенденциям «одеждой для спорта» начала века и по-настоящему спортивной одеждой, в которой было удобно двигаться. Его модели отличала кажущаяся простота кроя, которая тем не менее смотрелась дорого и изысканно, демонстрируя естественную пластику тела, а сдержанную элегантность тканей подчеркивали драгоценные отделки, утонченные орнаменты и роскошные аксессуары. Французский писатель Жан-Луи Бори точно подметил: «Эрте одевает объемы – но это уже больше не объемы человеческого тела; украшает движения – но это уже больше не жесты. Он создает в пространстве фигуры неподвижного балета».



Вернувшись в тридцатых годах в Париж – в расцвете славы, на гребне финансового успеха, - Эрте обосновался в Булони, дорогом парижском пригороде, где по соседству жили, например, князь и княгиня Юсуповы, создатели Дома мод «Ирфе», или герцог и герцогиня Виндзорские – бывший король Англии Эдуард VIII и его супруга Уоллис Симпсон. В своей квартире Эрте создал великолепные интерьеры все в том же стиле арт-деко, где изысканность линий и сдержанность цветовых решений лишь подчеркивали экзотические безделушки, старинная мебель, шкуры африканских хищников и вазы с редкими цветами. Серо-бело-черную гамму интерьеров лишь изредка разбавляли красные пятна, а зеркала расписала бабочками сама Эльза Скиапарелли. Огромный аквариум служил стеной, отделявшей холл от кабинета, а созданный по эскизу самого Эрте бар в виде рюмки был исписан автографами знаменитостей: первым там оставил отпечатки своих лап кот Микмак – любимец Эрте.



В этот период он проявляет свою изысканную фантазию во всем – от рисунков до кулинарии. В 1931 году в одном из парижских кафе Эрте представил «десерт Эрте» - удивительную композицию из экзотических фруктов и ягод, которую венчала голубая клубника – близкая родственница любимых эстетами эпохи декаданса зеленых гвоздик и голубых роз. Александр Вертинский, которому посчастливилось попробовать это «блюдо богов», писал в своих мемуарах: «Я потом два дня ходил, словно затерявшись в зеркальной вселенной, где сквозь туман проявляются причудливые города, воздушные шары качаются как привязанные, а неизбыточность мига разлита в бесконечности воображения…»



В апреле 1933 года скончался князь Урусов: Его смерть была достойна поэтов декаданса – он показываю молодому садовнику, как обрезать розы, и порезался шипом. Через несколько дне он умер от заражения крови… Для Эрте это была настоящая трагедия: с Урусовым были связаны почти двадцать лет – лучших лет – его жизни. «мой мир, казалось, рушился вокруг меня, - писал Эрте в своих воспоминаниях, - и я чувствовал себя последним представителем исчезнувшей эпохи».



Через некоторое время место рядом с Эрте занял датчанин Аксель: сначала он был нанят для обновления интерьеров виллы в Монте-Карло, а затем Эрте официально предложил ему место своего секретаря. Однако скоро выяснилось, что Аксель слишком любит играть на бегах: однажды, незадолго до войны, он проиграл крупную сумму, которую по поручению Эрте получил из банка. Тот немедленно уволил растратчика – и с тех пор Эрте делил кров лишь со своими кошками.



Во время Второй мировой Эрте продолжал работать для сцены, оформляя спектакли во французских и американских театрах. Интерес к его рисункам почти пропал – в тяжелые военные годы утонченная красота графики Эрте смотрелась очаровательным анахронизмом, а после войны интерес публики захватили новые течения. Однако Эрте оставался верен себе – как он утверждал, у истинной красоты всегда есть ценители, а у его творчества всегда будут поклонники.




В шестидесятые годы он увлекся новым для себя жанром – скульптурой. Поначалу Эрте создавал абстрактные произведения из металла. Первая серия называлась «Живописные формы», в нее входили работы «Свобода», «Внутренняя жизнь», «Тени и свет» и другие – выполненные из разнообразных металлов, с добавлением дерева, эмали и стекла, раскрашенные масляными красками, эти скульптуры, по словам самого Эрте, «не являлись чисто абстрактными – они выражали эмоции, мысль, состояние». Затем он перешел к изготовлению бронзовых статуэток в старинной технике «утраченного воска» - скульптура сначала лепилась из воска, затем модель обмазывалась глиной, воск вытапливался, а на его место заливалась бронза. Эрте воплощал в металле как свои эскизы костюмов, так и ранние графические работы.



Его изысканные тоненькие девушки, похожие на знаменитых красавиц прошлого, знакомых и подруг Эрте, являются зримым воплощением изящества и чувственности. «Я испытываю чувство возбуждения всякий раз, когда вижу и трогаю бронзу из моей коллекции скульптур, потому что именно через нее я могу видеть, как оживают мои рисунки, мои идеи, мои мысли, мои мечты, чего раньше никогда не происходило», - признавался Эрте. Добиваясь точности воспроизведения в металле фактуры тканей, Эрте много экспериментировал с технологиями и материалами. В подобных же техниках он создавал и серии ювелирных украшений – например, знаменитое ожерелье «Лисы», сделанное в виде лисьих голов из золота и драгоценных камней.



В начале шестидесятых годов об Эрте помнили лишь немногие знатоки истории искусств, хотя он по-прежнему оставался востребованным как сценограф и дизайнер: с 1950 по 58 год Эрте работает для знаменитого парижского кабаре La Nouvelle Eve, в 1960-м оформляет постановку «Федры» Расина, а в 1970-72 годах создает декорации и костюмы для шоу Ролана Пети в парижском Казино. Он оформлял особняки и загородные виллы для богачей и аристократов, в основном тех, кто помнил его славу тридцатилетней давности – для американской миллионерши Изабеллы Эсторич Эрте оформил виллу на острове Барбадос, для Елены Мартини, знаменитой хозяйки кабаре «Распутин», русской по происхождению, - дом в Нормандии.


Танцовщица нью-йоркского ревю Зигфильда в костюме от Эрте, 1920 г.

И тут произошло то, что можно было счесть чудом – уже в преклонных летах Эрте смог добиться возрождения своей карьеры. В конце шестидесятых – начале семидесятых голов прошлого века по всему миру началось возрождение интереса к искусству 20-30-х годов, и на этой волне популярность Эрте – практически единственного из прославленных художников того времени, кто не только был еще жив, но и сохранил творческую активность, - взлетела до небес.



Началом нового взлета стала выставка в нью-йоркской Grosvenor Gallery, которую организовал для Эрте его новый друг, лондонский арт-дилер Эрик Эсторик – видный специалист по искусству начала двадцатого века. он и его жена Сэл познакомились с Эрте в 1967 году в Лондоне, и их дружба продолжалась до последних дней художника. Выставка пользовалась феноменальным успехом – на ней были все знаменитости Нью-Йорка и Голливуда, а после закрытия стало известно, что музей Метрополитен купил разом почти все экспонаты, 170 работ. По словам самого Эрте, «Это был беспрецедентный случай — купить полную экспозицию ныне здравствующего художника».



Более того – на следующий год Метрополитен выставил сто из купленных работ на своей выставке – правда, поскольку правилами музея было запрещено устраивать персональную экспозицию ныне живущих художников, выставку назвали «Эрте и современники»: вместе с ним демонстрировались произведения Льва Бакста, Натальи Гончаровой и других. Выставка имела огромный резонанс – имя Эрте снова гремело во всему миру. В этот период Эрте познакомился с Энди Уорхолом – удивительно, но еще недавно считавшийся морально устаревшим стиль Эрте произвел на Уорхола огромное впечатление: простота и фантазия, лаконичность и яркая палитра графики Эрте оказали заметное влияние на манеру позднего Уорхола.



Вдохновленный своим новым успехом, Эрте решил перевыпустить свои ранние графические серии. В 1968 году были выпущены «Числа», затем «Шесть драгоценных камней», «Четыре сезона», «Четыре туза» и самая его знаменитая серия – «Алфавит», созданный еще в двадцатых годах. Рисунки стали столь популярны, что фрагменты серии стали настоящими эмблемами нового времени – по всему миру их печатали на полотенцах, кружках, майках и тарелках.



Рисунки из серии "Числа"

Выполненные лично художником в технике сериографии – каждый участок цвета по трафарету прокрашивался отдельно, и такие участки накладывались друг на друга, - 75 экземпляров серии были проданы коллекционерам за огромные деньги. Сам Эрте утверждал, что поскольку его работы требовали новых технологий и повышенной точности рисунка, он совершил – или спровоцировал – множество открытий в области книгопечатания и тиражной графики. В последние годы жизни Эрте ежегодно получал от продажи своих скульптур, рисунков и литографий доход около ста миллионов долларов – помимо частных коллекционеров, работы Эрте приобрели крупнейшие музеи мира - например, лондонский музей Виктории и Альберта, музей современного искусства в Нью-Йорке.


Рисунки из серии "Алфавит":





Интерес к нему в эти годы, казалось, был еще выше, чем прежде – книги об Эрте и альбомы его работ подчас занимали в книжных магазинах целые полки. В 1975 году Эрте выпустил книгу воспоминаний «Вещи, которые помню», до сих пор пользующуюся немалым успехом. В ней он признавался: «Я с отвращением ношу одно и тоже платье даже два дня подряд и ем одну и ту же пищу. Я всегда любил путешествовать, потому что это украшает жизнь. Монотонность рождает скуку, а я никогда не скучал в своей жизни». И правда, складывалось впечатление, что Эрте трудно усидеть на месте: в молодости он без устали курсировал между Францией, Англией и Соединенными Штатами, в зрелом возрасте объездил полмира – Южная Америка, Юго-Восточная Азия, Северная Африка и все европейские уголки служили ему не только постоянным развлечением, но и источником вдохновения.




До последних лет Эрте оставался неизменно элегантным, подтянутым, изысканно одетым. Его всегда безупречно сшитые классические костюмы, которые он носил, по выражению одного журналиста, «с неповторимым изяществом, с каким дикая кошка носит свой мех», были дополнены яркими оригинальными аксессуарами, сделанными по его собственным эскизам. Даже в зрелые годы он любил украшенные яркими принтами рубашки, красочные шейные платки, оригинальный трикотаж и, непременно, обувь от самых лучших мастеров.



Все свое время он проводил в путешествиях по всему миру, и везде у него были друзья и поклонники. Много времени он проводил на Майорке, где у него была летняя резиденция: ежедневно для поддержания формы он проплывал в море несколько километров, неизменно совершал долгие прогулки и работал до последних дней своей жизни. Он рисовал маслом, гуашью и пером, делал эскизы мебели, афиш, ламп и ювелирных изделий, игральных карт и рисунков для одежды. В 1982 году он сделал себе подарок к юбилею – выпустил роскошный альбом своих работ «Эрте в девяносто лет», через пять лет вышел еще один альбом – «Эрте в девяносто пять», а затем «Скульптура Эрте». В книгах было очень много о творчестве, о взглядах на жизнь, о странах, где ему довелось побывать, о людях, с которыми приходилось работать, - и очень мало о самом Эрте. Он не любил, когда кто-то вмешивался в его личную жизнь, и сам предпочитал не рассказывать о ней. Ему было девяносто семь лет, когда он оформил свой последний спектакль – бродвейский мюзикл «Звездная пыль».



В апреле 1990 года Эрте с друзьями был на острове Маврикий в Индийском океане. Там он внезапно заболел – на частном самолете его доставили в парижской госпиталь, но несмотря на все усилия врачей, через три недели – 21 апреля – Эрте скончался. Пригласительные билеты на свои похороны Эрте заблаговременно оформил сам – они рассылались по составленному им списку, и все мелочи церемонии были так же продуманы им заранее. Даже роскошный гроб был выполнен по его собственному эскизу: красное дерево, отделанное цветочными венками в стиле арт-деко. Его тело покоится на Булонском кладбище, рядом с его родителями.

Более полная коллекция его рисунков есть, например, тут: www.erte.ru/graphics.html

а скульптур - здесь: www.erte.ru/sculptures.html



















сайт



СЕРАФИМА ЧЕБОТАРЬ
часть картинок взяла у [user=Диаскоп]

Серия сообщений "ИКОНЫ СТИЛЯ":

Часть 1 - Жозефина Бейкер. Черная Венера
Часть 2 - Стиль в одежде-визитная карточка знаменитостей
...
Часть 20 - Гретa Гарбо. Шляпки
Часть 21 - Сергей Зверев, Беседы с косметологом
Часть 22 - Эрте. Жизнь в стиле арт-деко| Серафима Чеботарь

@темы: иллюстрации, история одежды

---

Оригинал взят у в "Симфония дождя" фотограф Willy Ronis

Вилли Ронис – сын иммигранта из Одессы, родился 10 августа 1910 года в Париже. Учился на юридическом факультете и попал в фотостудию отца, когда тому понадобилась помощь в связи с болезнью. С 1936 года посвятил себя репортажам. Много снимал демонстрации и манифестации, является одним из самых значимых фотографов послевоенных лет наряду с Робером Дуано. В 1970-1980 гг. совмещал работу фотографа с преподавательской деятельностью. В 1983 году передал все свои работы государству. Последняя серия фотографий Вилли Рониса была сделана в 2001 году. Фотограф прожил до 99 лет.

Одна из его любимых серий фотографий "Симфония дождя"





1.


2.


3.


4.


5.


6.


7.


8.


9.


10.


11.


12.


13.


14.


15.


16.


17.


18.


19.


20.

@темы: фото, урбопейзажи

---

Более двух столетий с момента начала чеканки качество и стоимость крупных серебряных монет (талеров) оставались стабильными. В Европе XVI-XVII века практически не менялись цены, ну и соответственно жалованья. Конечно, в военное время или в годы сильного неурожая цены на продукты могли вырасти и в десять и более раз, но затем опускались назад. Инфляция начинает ощущаться где-то с последнего десятилетия XVII века и начинает резко набирать ход со второй половины XVIII века. Хотя ещё во времена прусского короля Фридриха Вильгельма I (годы правления 1713-1740 гг.), при котором основными правилами управления в Пруссии стали: «Контроль и экономия», питание королевской семьи было 6 грошеров (1/15 талера) на персону в день, включая самого короля.

Итак, что и сколько стоило в шестнадцатом-семнадцатом веках? Например, кружка пива. Пиво в те годы любили во всех странах Западной Европы. Основной едой для бедной части населения являлись хлеб и ПИВО! Да, да… например, солдат кормили только хлебом, а с утра выдавали ещё и литровую кружку пива. Она называлась «к завтраку», почему с утра? Видимо, чтобы весь день не казался таким уж серым и безнадёжным. Вот, наверное, от куда пошла поговорка: С утра не выпил- весь день пропал! Сколько стоила кружка?

Например, в Англии в XVI-XVIII веках в пабах Лондона или других крупных городах литровая кружка пива стоила 1 пенс (фунт=20 шиллингов, крона(талер)=5 шиллингов, шиллинг=12 пенсам, пенс=4 фартингам). Любимая закуска пиратов бекон обошлась бы всего 6 пенсов за целый 1 кг, а вот свиная вырезка уже 2 шиллинга за кг. Курочка с хрустящей корочкой стоила 8 пенсов, а вот за запечённого гуся просили пару шиллингов. За приготовленную говядину платили 8 пенсов. А целого молодого поросёнка торжественно выносили за два с половиной шиллинга. Свежий хлеб из муки высшего сорта стоил 5 пенсов за кг. Ну, и наконец, сытых и пьяных состоятельных лондонцев отвозили домой из паба на кэбе за 4 пенса.

На рынке цены были следующие(указаны за кг):

Свиная вырезка- 1 шиллинг,

Бекон- 3 пенса,

Говядина – 4 пенса,

Сыр- 6 пенсов,

Масло- 8 пенсов,

Живая курица – 4 пенса,

Гусь- 1 шиллинг,

Поросёнок- 1,5 шиллинга,

Селёдка- 2 пенса,

Мука в зависимости от сорта 2-3 пенса,

Крупы – 1-2 пенса.

А вот одежда и предметы интерьера стоили дорого.

Простая рубашка обходилась в один-два шиллинга, за сюртук или платье нужно было отдать уже до кроны, шляпа до двух-трёх шиллингов. Поэтому приданное для невесты в бедных семьях, действительно, считалось состоянием. Хорошая кровать стоила 20-30 крон, обеденный стол порядка 10 крон, стул- 2 кроны. Но простолюдины в качестве мебели использовали то, что найдут или делали её сами.

Очень дорого в Англии, а особенно, в Шотландии ценился крупный рогатый скот.

Бык или корова стоили 5-7 крон. Недорогая лошадь, которую себе мог позволить сельский учитель или священник стоила 15 крон. Хорошая лошадь стоила от 100 крон.
Нумизматический сайт, где, помимо прочего есть данные и ценах www.talers.ru/index.php?option=com_content&view...
Цены и жалования XVI-XVIII в.в
Стоимость вооружения и амуниции солдат в 16-18 веках
Зарплаты и оклады в 16-17 веках

@темы: деньги

---

Оригинал взят у в История царского титула в России

Кликабельно 1200 рх Шапка Мономаха .

В эпоху татаро-монгольского ига и до него старший среди удельных князей носил титул Великого князя. Я.Н. Щапов отмечает, что упоминание князей как царей относится к двум крупным деятелям Руси XII–XIII вв.: Мстиславу Великому и Андрею Боголюбскому.

После попадания Руси в зависимость от Золодой Орды царём(производное от лат. caesar) стали называть великого хана Золотой Орды. Титул царь в первую очередь указывал на то, что его обладатель является полностью суверенным правителем и ни от кого не зависит. То есть великий князь, будучи данником Орды, в иерархии, естественно, стоял ниже.

Стоит, кстати, отметить, что до определённого момента(до правления Дмитрия Донского) легитимность великого хана как начальника над русскими князьями на Руси не подвергалась сомнению, а само татаро-монгольское иго воспринималось как наказание божье за грехи, которое нужно смиренно терпеть.

К эпохе Ивана III, когда Русь освободилась от ига и стала полностью независимым государством, относятся и первые случаи использования великим князем титула «царь» (или «кесарь») в дипломатической переписке, — пока только в отношениях с мелкими германскими князьями и Ливонским орденом; царский титул начинает широко использоваться в литературных произведениях.

Можно было принять какой угодно титул, но иностранные правители могли его не признать — именно поэтому Иван III и пробует царское звание в дипломатической переписке с более мелкими государствами.

В 1489 году посол императора Священной Римской империи Николай Поппель от имени своего сюзерена предложил Ивану III королевский титул. Великий князь отказался, указав, что «мы божиею милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, а поставление имеем от Бога, как наши прародители, так и мы… а поставления как прежде ни от кого не хотели, так и теперь не хотим».

Стоит отметить, что, производя слово «царь» от caesar, русские правители считали этот титул тем же самым, что и император («кесарь» в Византийской империи), ну а после падения Византии под натиском турок в 1453 году, Русь воспринималась как её наследница и единственный оплот православия (или шире — всего христианства, т.к. остальные христианские конфессии считались «неправильными». Отсюда и известное «Москва — Третий Рим».

Аналогично этот титул трактовали и западные монархи — но не всегда, а когда им это было выгодно.

В договоре Московского государства с Данией 1493 г. Иван III был назван «totius rutzci Imperator». Императором был назван и Василий III в договоре с императором Максимилианом I, заключенном в Москве в 1514 г.: «Kayser und Herscher alter Reussen». В латинской грамоте Альбрехта Бранденбургского 1517 г. Василий III также был назван «Imperator ас Doniinator totius Russiae».

Официально принять на себя царский титул решился только внук Ивана III, Иван Грозный. 16 января 1547 г. великий князь Московский и Всея Руси Иван Васильевич торжественно был увенчан титулом царя. В речи при царском венчании митрополит охарактеризовал высоту полномочий царского сана словами Иосифа Волоцкого: «Слышате царие и разумейте, яко от бога дана бысть держава вам и сила от Вышняго, вас бо Господь в Себе место избра на земле…».

Царский титул позволял занять существенно иную позицию в дипломатических сношениях с Западной Европой. Великокняжеский титул переводили как «принц» или даже «великий герцог». Титул же «царь» или совсем не переводили, или переводили как «император». Русский самодержец тем самым вставал вровень с единственным в Европе императором Священной Римской империи.

О коронации 16-летнего внука Ивана III бояре не сразу известили иностранные государства. Лишь через два года польские послы в Москве узнали, что Иван IV «царем и венчался» по примеру прародителя своего Мономаха и то имя он «не чужое взял». Выслушав это чрезвычайно важное заявление, послы немедленно потребовали представления им письменных доказательств. Но хитроумные бояре отказали, боясь, что поляки, получив письменный ответ, смогут обдумать возражения, и тогда спорить с ними будет тяжело. Отправленные в Польшу гонцы постарались объяснить смысл московских перемен так, чтобы не вызвать неудовольствия польского двора.

Ныне, говорили они, землею Русскою владеет государь наш один, потому-то митрополит и венчал его на царство Мономаховым венцом. В глазах московитов коронация, таким образом, символизировала начало самодержавного правления Ивана на четырнадцатом году его княжения.

 

Венчался на царство Иван Грозный в 1547 году, но его иностранные коллеги не сразу признали за ним этот титул. Через 7 лет, в 1554 году, безоговорочно признала его Англия. Сложнее стоял вопрос о титуле в католических странах, в которых крепко держалась теория единой «священной империи». В 1576 году император Максимилиан II, желая привлечь Грозного к союзу против Турции, предлагал ему в будущем престол и титул «всходного [восточного] цесаря». Иоанн IV отнесся совершенно равнодушно к «цесарству греческому», но потребовал немедленного признания себя царем «всея Руси», и император уступил в этом важном принципиальном вопросе, тем более, что ещё Максимилиан I признал царский титул за Василием III, именуя его «божиею милостью цесарем и обладателем всероссийским и великим князем».

Гораздо упорнее оказался папский престол, который отстаивал исключительное право пап предоставлять королевский и иные титулы государям, а с другой стороны, не допускал нарушения принципа «единой империи». В этой непримиримой позиции папский престол находил поддержку у польского короля, отлично понимавшего значение притязаний Московского Государя. Сигизмунд II Август представил папскому престолу записку, в которой предупреждал, что признание папством за Иваном IV титула «Царя всея Руси» приведёт к отторжению от Польши и Литвы земель, населённых родственными московитам «русинами», и привлечёт на его сторону молдаван и валахов. Со своей стороны Иоанн IV придавал особенное значение признанию его царского титула именно Польско-Литовским государством, но Польша в течение всего XVI века так и не согласилась на его требование.

Известно, что в переписке 1580 г. знаменитого фламандского картографа Г.Меркатора с английским географом Р.Гаклюйтом русский монарх назывался «le grand emperior de Moscovie».

Итак, титул «царь» воспринимался русскими правителями как равный императорскому. Правда, не все их зарубежные коллеги были с этим согласны — в то время в Европе была только одна империя — Священная Римская и император, значит, тоже должен был быть только один.

 

Ориентированный на Польшу Лжедмитрий I захотел именоваться императором. В письме польскому королю Сигизмунду III Лжедмитрий I, «по древнему обычаю у великих и могущественных королей и императоров», сообщал о своем воцарении. Он указывал, что получил благословение как наследник от «светлейшей родительницы нашей». Затем следовало необычное для предшествующей традиции объяснение нового монаршего титула: «мы венчаны и священным миром помазаны святейшим нашим патриархом не только в сан императора обширных наших владений, но и в сан короля всех царств татарских, которые с давних времен повинуются нашей монархии».

Изучив все формулы титулатуры Лжедмитрия I в иностранной корреспонденции (послания к Папе, польскому королю и вельможам), Н.Н. Бантыш-Каменский указывал, что с осени 1605 г. в них присутствует однообразная символика названий: «Мы, Пресветлейший и Непобедимейший монарх, Димитрий Иванович, Божиею милостию цесарь и Великий Князь всея России, и всех татарских государств, и прочих многих земель, к монархии Московской принадлежащих государь и король». Все перечисленные титулы претендовали на признание власти Лжедмитрия I наивысшей и наимогущественной среди земных монархов и указывали на ее Божественный аналог — Царя царей.

Ясно, что указанные символы-названия сразу породили резко отрицательную реакцию при западных дворах, среди за граничных политических деятелей и дипломатов. Негативно оценивались они и современниками в России. Конрад Буссов отмечал реакцию иностранцев в Москве: «тщеславие ежедневно возрастало… у него… оно проявлялось не только в том, что во всякой роскоши и пышности они превзошли всех других бывших царей, но он приказал даже именовать себя «царем всех царей». Интересно, что этот титул Самозванец первоначально распространял только для внутреннего употребления (то есть при дворе). Станислав Борша, говоря об убийстве Лжедмитрия I, резюмировал: «Видно так угодно было Богу, не хотевшему долее терпеть гордости и надменности этого Димитрия, который не признавал себе равным ни одного государя в мире и почти равнял себя Богу».

Поляки, естественно, императорский титул Лжедмитрия отвергли. Подробнее про историю притязания Лжедмитрия I на императорский титул можете прочитать у нас на сайте в отрывке из книги Василия Ульяновского «Смутное время».

Как известно, полный царский титул («Большой титул» включал в себя перечень земель, подвластных царю. В 1645 году, то есть во время кончины первого государя из династии Романовых царя Михаила Федоровича и прихода к власти его сына царя Алексея Михайловича, «Большой титул» звучал следующим образом: «Божиею милостию, мы, великий государь, царь и великий князь Алексей Михайлович, всея России самодержец, Владимирский, Московский и Новгородский, царь Казанский, царь Астраханский, царь Сибирский, государь Псковский и великий князь Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, государь и великий князь Новагорода Низовския земли, Рязанский, Ростовский, Ярославский, Белоозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский и всея северныя страны повелитель и государь Иверския земли, Карталинских и Грузинских царей и Кабардинския земли, Черкаских и Горских Князей и иных многих государств государь и обладатель».

Упоминание неподчинённого на тот момент Кавказа и Закавказья в титуле царя может вызвать удивление. В данном случае желаемое выдавалось за действительное.

Этот вопрос был изучен Г.К. Котошихиным в сочинении «О России в царствование Алексея Михайловича». Включение неподвластных территорий в царский титул означало незаконные претензии на чужие прерогативы. Подобные действия могли грозить дипломатическими осложнениями. В силу этого царский двор был вынужден идти на хитрости. В грамотах, адресованных христианским государям, большой царский титул воспроизводился полностью с перечислением восточных земель, в грамотах в «бусурманские государства» и, в первую очередь, к персидскому шаху «восточные» титлы не указывались. В противном случае «как бы он писался теми титлами всеми …и на него б за то все бусурманские государства подняли войну».

Котошихин указывает на то, что к турецкому султану и к персидскому шаху русский царь писался «болшою титлою не всею, толко по «повелителя». То есть конечной фразой в титуле оставалась «и всея северныя страны повелитель», фраза же «Иверския земли Карталинских и Грузинских царей, Кабардинския земли Черкасских и Горских князей, и иных многих государств государь и обладатель» снималась. Если задаться вопросом, о причинах последовательности перечисления территорий в царском титуле XVII века, то можно предположить, что не только значимость и статус земель или их последовательность вхождения в состав государства предопределяли ее, но и практические соображения: в конец стоит поставить то, что наиболее спорно, что при необходимости всегда можно убрать.

Учитывая этот факт, можно говорить о том, что большой титул в XVII в. — не столько отражение в сознании права на территории или выражение представлений о территориальной целостности государства, сколько средство дипломатической игры в ситуации при которой определенная разрозненность Запада и Востока, существование двух миров, недостаточно хорошо осведомленных друг о друге из-за относительно слабого интереса друг к другу и неразвитости дипломатических и торговых связей, давали России шанс поднимать престиж власти своих царей за счет одной части Евразии в отношениях с другой.

Как уже отмечалось выше, не все в Европе признавали равенство императорского титула царскому, и такого равенства не было в отношениях между Русью и Священной Римской империей. В «Записи, учиненной в Москве между Российским и Цесарским дворами» цесарские чрезвычайные посланники явственно указывали на то, что существующая в XVII в. традиция закрепляет более высокий статус императора по отношению к другим государям и выражается в том, что не только к русскому царю, но и к другим европейским королям от императора всегда пишется титул «пресветлейшество».

В сознании российских дипломатов и российского двора Алексея Михайловича задача добиться для своего государя признания Империей его титула «величество» означала возможность поставить русского царя вровень с императором. Фактически в международной практике того периода термин «царь» = «король» = «пресветлейшество»; термин же «император» = «величество».

Задача была решена только после резкого усиления России на международной арене после победы над Швецией в Северной войне. Впрочем, стоит отметить, что Петра I именовали императором и до 1721 года. Во время пребывания в Англии в 1698 г. имперский резидент Гофман сообщал, что русского монарха все «называют здесь императором России», а после посещения царём парламента кто-то пустил шутку, что видел «короля на троне и императора на крыше» — Пётр через окно наблюдал, как английский король утверждал билль о поземельном налоге. Императором именовали Петра I и выходцы из Западной Европы, служившие в России. Только так к нему, например, обращался в многочисленных письмах и проектах блистательный французский архитектор Ж.Б.А.Леблон.

 

 

18 октября 1721 года члены Синода «имели секретное рассуждение». Рассмотрев «дела», «труды» и «руковождения» его царского величества в связи с «вечным миром», заключённым со Швецией после Северной войны, они решили, что следует «изобрести приличное» для монарха «от общего для всех подданных лица». Этим «приличным» стало решение «молить царя» «прияти титул Отца Отечества, Петра Великого и Императора Всероссийского».

Понимая, что речь идёт о деле государственном, члены Синода «рассудили» сообщить о нём «секретно» светской власти — Сенату. 19 октября это было сделано через вице-президента Синода Феофана Прокоповича. 20, 21 и утром 22 октября прошли совместные заседания Сената и Синода в аудиенц-камере, то есть в парадном тронном зале Петербурга, находившимся в здании «мазанковых коллегий» на Троицкой площади. 22 октября 1721 года (по новому стилю — 2 ноября) в Петербурге в Троицком соборе царю Петру I был поднесён титул «император». Принято считать, что именно в этот день Российское царство, Московия, официально превратились в Российскую империю и начался отсчёт нового, имперского периода в истории страны.

 

Известно, что перед этим актом состоялись переговоры царя с некоторыми сенаторами и архиепископами Новгородским и Псковским, Феодосием Яновским и Феофаном Прокоповичем. Переговоры с монархом оказались необходимы, так как царь «долго отрекался» принять титул и приводил к тому многие «резоны». Однако «важные представления» сенаторов и архиереев взяли верх и Пётр «склонился на то».

Возможно, такое поведение царя было не более чем данью традиции и некоей театральной скромностью — не сразу принимать предлагаемое. А, возможно, для возражений Петра были более веские мотивы. Ведь введение различий между титулом «император» и «царь» означало, что Россия признаёт, что императорский титул выше царского — вопреки представлениям, которые бытовали на Руси со времён Ивана Грозного. Вполне вероятно, что это было не совсем по душе Петру I.

Надо отметить, что Феофан Прокопович в «Слове на похвалу… памяти Петра Великого», отмечал, что и до принятия в 1721 г. звания «великий император» титул этот «и прежде был и от всех нарицался».

источник statehistory.ru

 

Напоминаю вам, что не так давно мы очень подробно рассматривали ВЕНЦЫ И КОРОНЫ РОССИЙСКИХ ПРАВИТЕЛЕЙ

@темы: средние века

---

"ВОЛШЕБНАЯ СТРАНА". Фотографии Дениса Лазаренко

www.liveinternet.ru/users/madam_irene/post26062...

 

Разные места, разные сезоны...Природа и цивилизация... Вершины гор и дворцы.  Лесные туманы и водопады. Мозаика цветов и зимние узоры деревьев. Спокойно льющийся солнечный свет и фантасмагория гроз. Такой разный и удивительный Крымский мир.

 

 

 

1.





2.





3.





4.





5.





6.





7.





8.





9.





10.





11.





12.





13.





14.





15.





16.





17.





18.





19.





20.





21.





22.





23.





24.





25.





26.





27.





28.





29.





30.





31.





32.





33.





34.





35.





36.





37.





38.





39.





40.





41.





42.





43.





44.





45.





46.





47.





48.





49.





50.





51.





52.

@темы: Котловина, пейзажи

---

"Солнечный круг"

Оригинал взят у в Четветрое место английского хит-парада 1964 года

Заняла вот эта вот песня.. (в жж-посте есть видео вставка, а сюда не перенеслось)




Странно, но она мне что-то сильно напоминает..

В 1964 году, за шесть лет до образования ABBA и за два года до знакомства с Бенни Андерсоном, Бьорн Ульвеус в составе своей тогдашней группы The Hootenanny Singers записал песню "Gabrielle". А хотите узнать ее предысторию?

Стиг Андерсон — поэт, автор около 3000 текстов песен, директор группы ABBA услышал песню «Солнечный круг» на фестивале молодежи и студентов в Хельсинки в 1962 году. Песня ему так понравилась, что он попросил у композитора Аркадия Островского ее клавир. Островский передал Андерсену ноты, и вскоре «Солнечный круг» (то есть «Gabrielle»), стал необыкновенно популярен в Скандинавии. А потом шведские музыканты, распевая «Gabrielle» (то есть – фактически наш «Солнечный круг»), взобрались и на 4-е место английских хит-парадов.

Кстати, вот шведский вариант текста:



Габриэлла,
утри слёзы:
Когда зазеленеют
кущи,
Я вернусь
с весною
Вновь домой,
Габриэлла!
Габриэлла,
вытри подбородок,
Готовься меня
встречать у ворот:
Едва подует
южный ветер, -
Я вновь домой,
Габриэлла!

Голубой океан
разделяет нас,
Корабль старается преодолеть ночь,
Рвёт и мечет,
Кружится, но идёт вперёд,
И так недели складываются в года.

Габриэлла,
утри слёзы:
Когда зазеленеют
кущи,
Я вернусь
с весною
Вновь домой,
Габриэлла!
Габриэлла,
вытри подбородок,
Готовься меня
встречать у ворот:
Едва подует
южный ветер, -
Я вновь домой,
Габриэлла!

Океан велик,
Путь неблизкий
Из Панамы и Рио,
Но путь домой
кажется короче,
Нежели путь из дому.

Габриэлла,
утри слёзы:
Когда зазеленеют
кущи,
Я вернусь
с весною
Вновь домой,
Габриэлла!
Габриэлла,
вытри подбородок,
Готовься меня
встречать у ворот:
Едва подует
южный ветер, -
Я вновь домой,
Габриэлла!

Габриэлла,
вытри подбородок,
Готовься меня
встречать у ворот:
Едва подует
южный ветер, -
Я вновь домой,
Габриэлла!




Да. Проклятые Совки (с) ничего своего не могли придумать, а лишь воровали у Цивилизованных Европейсов (с).

@темы: история музыки

---

Картины разных художников отсюда levkonoe.livejournal.com/7693055.html

@темы: картины

---

Оригинал взят у в Золотая лихорадка

МАНТРА: ВСЕ ПОДПИСАНО И КЛИКАБЕЛЬНО

@темы: Дикий Запад, Котловина

---

10.02.2013 в 17:57

Пишет  Рипол:

Прикованные книги
Сейчас книга, которую приковали цепью к полке, кажется чем-то смешным и нереальным. Но действительно было время, когда их для сохранности приковывали к полкам! В Англии эти библиотеки называли "Chained library". Цепи были достаточно длинны для того, чтобы прочитать книгу, но не давали вынести ее за пределы библиотеки. Такая практика была распространена в читальных залах, начиная со средневековья и до XVIII столетия, что объяснялось большой ценностью каждого экземпляра.

Цепь соединялась с книгой при помощи металлического кольца, вставленного в обложку или угол: если цепь прикрепить к корешку, износ фолианта будет намного больше. Книги на цепях стояли на полках корешками от посетителя, то есть "неправильно" с точки зрения современного библиотекаря — надписи на переплетах были не видны. Книга ставилась так для того, чтобы ее можно было открыть, не переворачивая и не путаясь в цепях.

"Библиотека Франциска Тригге с прикованными книгами", основанная в 1598 году в городе Грентэм (Линкольншир), является старейшей из библиотек, которые разрешили пользоваться своими архивами лицам, не имеющим отношения к духовенству или образованию. В частности, туда имели доступ горожане Грентэма. Что любопытно, библиотека до сих пор существует. Ее даже можно назвать предтечей современной системы общественных библиотек.

Еще один пример библиотеки, существовавшей отдельно от образовательного учреждения или монастыря — основанная в 1701 году в Дублине библиотека Марша ("Marsh's Library"). Там не было книг, прикованных цепями: вместо этого самого читателя запирали в клетку. Когда книга была дочитана, по требованию приходил библиотекарь и выпускал самоотверженного книголюба на волю.

+5

@темы: рай библиомана

---

Несколько картин отсюда levkonoe.livejournal.com/7690066.html. Там больше, но мне не все нравится

1

2

@темы: картины

---

Оригинал взят у в Русская крепость в Америке

Наибольшее количество исследований колонизации Северной Америки посвящено деятельности французов и англичан. К ним также приписывают еще голландцев и немцев. Однако реже встречаются упоминания об освоении Америки русскими.

История освоения Русской Америки началась еще в середине XVII века, когда был открыт пролив между Азией и Америкой. Лишь только практически через столетие была организована экспедиция по изучению этого пролива. Под руководством Витуса Беринга было открыто тихоокеанское побережье Северной Америки, а также исследовались Алеутские острова. Соответственно, по праву первооткрывателя эти земли принадлежат России. До конца XVIII века в Русскую Америку было осуществлено большое количество промысловых экспедиций.

Организованно освоение началось в 1783 году экспедицией под руководством Григория Шелихова, который впоследствии организовал первое русское поселение, которое находилось на острове Кадьяк.   Первое постоянное поселение было основано на Уналашке, и называлось оно Иллюлюк. Шелихов в своих поселениях организовывал не только промысел, но и производство необходимой продукции: судостроение, отливку железных изделий и т.д. Однако российские власти были не очень заинтересованы далекими землями. Внимание к далеким поселениям проявилось лишь после смерти Шелихова, когда Павел I издал указ, который закреплял за созданной Шелиховым компанией права на разработку всех полезных богатств, расположенных на территории Русской Америки. Компания получила название Российско-Американской. Первым ее руководителем и губернатором Аляски стал Александр Баранов. Под его началом возник ряд постоянных русских поселений. Так, в 1799 году был основан форт Архистратига Михаила, позже захваченный индейцами и сожженный дотла. Однако в 1804 год русские вернулись на эти территории, и новое поселение стало называться Ново-Архангельск. Данный город стал столицей Русской Америки, и именно из него шло управление поселениями. После продажи русских поселений Америке Ново-Архангельск стал называться Ситкой и пробыл столицей Аляски до 1906 года.

В 1812 году в Северной Калифорнии помощник Александра Баранова Иван Кусков основал Форт-Росс. Еще в 1811 году Кусков выбрал место для расположения поселения в Бодега-Бэй. Но первоначально русские проникали в Калифорнию в ходе промысловых экспедиций. В марте 1812 году Кусков приплыл с 25 русскими  и 80 алеутами, и началась постройка поселения. Так как Кусков участвовал в восстановлении поселения, позже ставшего Ново-Архангельском, то Форт-Росс стал строиться по его подобию. Уже в конце 1812 года крепость была готова. Крепость изначально называлась Росс, также часто ее звали Крепость Росс, поселение Росс, колония Росс, а имя Форт-Росс она уже получила от американцев с середины XIX века.

Население колонии преимущественно составляли русские, алеуты и индейцы; детей, рожденных в смешанных браках называли креолами, они составляли одну треть населения Форта.

Fort Ross circa 1865

Все люди, проживавшие в Форте, работали в Русско-Американской компании. Поселением руководил управляющий, всего их сменилось трое с 1812 по 1841. В колонии проживали приказчики, следившие за организацией поселения и работой, промышленники, плотники, кузнецы и другие ремесленники. Все подписывали рабочий договор, по которому должны были работать 7 лет, отказаться от торговли с коренным населением для личной выгоды и не увлекаться алкогольными напитками.

К 1820 году внутри крепости появился дом управляющего поселением (дом Кускова), дома других чиновников, бараки для рабочих и различные другие необходимые конторы и магазины. Снаружи крепости находились ветряная мельница, скотный двор, пекарня,  кладбище, несколько бань, также огороды и оранжерея. На побережье бухты находились верфи, кузницы, кожевенные мастерские, причал и склады для хранения лодок.

К 1836 году население Форта-Росс составило 260 человек: помимо русского населения, на его территории проживали индейцы и алеуты. При этом отношения с коренным индейским населением вокруг Форта поддерживались дружеские и мирные отношения. Еще выбирая место для поселения, Кусков был озабочен тем, как будут складываться отношения с коренным населением. Однако все было спокойно, взаимодействие было построено на доверии, равноправии и свободе.

Хорошие отношения также сложились от того, что многие коренные жители частично выучили русский язык, а также склонны были принимать христианство. В середине 20-х гг. XIX века на территории поселения была построена часовня, которая пользовалась популярностью среди населения.

Изначально основной задачей Форта-Росс стало снабжение продовольствием поселений Аляски. В первую очередь, занимались промыслом рыбы, птицы и морских котиков. Однако к 1816 году популяция морских котиков стала быстро сокращаться, поэтому большее внимание стало уделяться сельскому хозяйству. Природные условия местности позволили Форту-Росс стать продовольственной базой для поселений Аляски. В окрестностях Форта-Росс производилось большое количество продуктов питания, доставляемых затем  в другие районы Русской Америки. Также в Форте экспериментировали с различными культурами, например с фруктовыми деревьями. Однако сельское хозяйство здесь не дотянуло до необходимого уровня, и несколько сельскохозяйственных угодий было организовано дальше в глубине континента. Более успешным было разведение рогатого скота. В Форте-Росс держали коров, лошадей, мулов, овец. Соответственно, получали такие продукты как мясо, молоко, шерсть, производили мыло, при этом часть продукции даже шла на экспорт.

Помимо этого, в Форте-Росс развивалась промышленность. Лесные угодья вокруг давали много материала для постройки домов, кораблей и других изделий из дерева. Очень большие деньги вкладывались в судостроение, однако из-за структуры древесины она начинала гнить уже при процессе постройки корабля, поэтому корабли, построенные в Форте-Росс, использовались только для местных рейсов. Также в Форте успешно осуществлялись изготовление кирпичей, литейное и кузнечное производства, кожевенное дело. Сложность состояла в том, что не было возможности торговать с соседними колониями, однако после объявления Мексикой независимости в 1821 году торговля пошла полным ходом, но проявилась и конкуренция с США и Британией.

Форт-Росс был предметом интереса многих ученых и исследователей, которые приезжали туда для изучения флоры и фауны, а также образа жизни и обычаев местных жителей. Приезжали и писатели, и художники, чтобы набраться новых впечатлений, создать свои произведения на основе увиденного.

К концу 1830-х гг. власти стали задумываться об упразднении колонии в Калифорнии. Производство Форта-Росс не соответствовало ожидаемому, и торговля не покрывала расходы на судостроение и другие виды промышленности. Поселение постепенно приходило в упадок.

В то же время Мексика стала предъявлять права на земли Форта-Росс, утверждая об их исторической принадлежности Мексике. Они отказывались признавать Форт русской собственностью, если только в обмен на признание независимости Мексики, на что Николай I категорически отказывался пойти, и в 1839 году поддержал решение Русско-Американской компании ликвидировать поселение.

Продажей поселения занимался Александр Ротчев. Несмотря на личное нежелание продавать колонию, он сделал предложение Британии, от которого она отказалась. Затем он предложил колонию Франции, которая также заявила, что не нуждается в Форте. В Мексике эти земли итак считали своими, поэтому заключить с ними сделку также не удалось. В конце концов, Форт-Росс был продан Джону Саттеру, мексиканцу за 30 000 долларов.

В январе 1842 года Ротчев и остальные колонисты отплыли на последнем русском корабле в Ново-Архангельск.

Однако сделка между Ротчевым и Саттером была признана недействительной мексиканскими властями, и Форт-Росс перешел во владения  Мануэля Торреса. Впоследствии Калифорния отделилась от Мексики и стала частью Соединенных Штатов.

В 1906 году крепость перешла в собственность Калифорнии и стала одной из региональных достопримечательностей. Сейчас Форт-Росс — один из национальных парков Калифорнии, который, будучи реконструкцией русского поселения, каждый год привлекает большое количество туристов, заинтересованных в русском образе жизни того времени.

Период забвения длился многие годы, пока русские люди, оказавшиеся волею жестокой судьбы эмигрантами, не вдохнули жизнь в крепость Росс (Fort Ross), точнее говоря — в то, что осталось от него к середине 1930-х гг. Была создана инициативная группа по воссозданию Росса как исторического памятника, начались сборы средств — нередко из более чем скромных доходов тех русских людей, которые видели в этом шаге свой патриотический долг перед Россией.

Вспомним их имена: Г.В. Родионов, А.П. Фарафонтов, М.Д.Седых, В. Н. Арефьев, Л.С. Оленич, Т.Ф. Токарев, Лебедевы, о. А. Вячеславов, а позднее С.И. Куличков, А.Ф. Долгополов, В.П. Петров, Н.И. Рокитянский, куратор департамента парков Калифорнии — John McKenzie и многие, многие другие.

Среди россиян, внесших значительный вклад в изучение Форта Росс и немало способствовавших потеплению отношений между Советским Союзом и США ещё с доперестроечных времён писатель С.Марков, исследователи Н.Ковальчук-Коваль, А.Черницын. В.Безъязычный.

Это наши современники — учёные Н.Болховитинов, С.Фёдорова, А.Истомин, земляки Кускова тотьмичи С.Зайцев, Ю.Ерыкалова, В.Притчина.

Отметим и неустанную работу по наведению «мостов дружбы» между американским Фортом Росс и старинной Тотьмой — активистов Московского историко-просветительского общества «Русская Америка», среди которых тотьмичи Г.Шевелёв и В. Колычев, архитектор и консультант Форта Росс И. Медведев, писатель В. Ружейников, скульптор И. Вьюев.

В составе участников I-й Российско-Американской экспедиции «К истокам Русской Америки», проведённой Обществом «Русская Америка» по просторам Русского севера (май, 1991 г.), я впервые смог побывать в благословенном Форте Росс. И, словно, очутился на родной Вологодчине! Опалённый солнцем брус крепостных строений напомнил мне о родном доме в Тотьме…

Любовно возрождённый нашими соотечественниками «уголок России», находится ныне под опёкой Департамента парков шт. Калифорния и под неусыпным наблюдением специалистов-учёных и добровольных помощников из Исторической ассоциации Форта Росс.

В канун Рождества 1997 г . в Генеральном консульстве Российской Федерации в Сан-Франциско состоялась передача иконы «Иоанн Предтеча» — дара Общества «Русская Америка» и Ю.А. Малофеева для часовни Форта Росс (Проект «Икона из России». В том же году на приёме в Генконсульстве РФ в Сан-Франциско, устроенном в честь «Дня России», сотрудники Департамента парков и рекреации штата Калифорния вручили представителям Общества Владимиру Колычеву и Григорию Лепилину флаг штата в знак благодарности — «За сохранение исторического наследия штата Калифорнии».

«За сохранение» Форта Росс — культурного наследия России в Америке, ставшего уже частицей истории Соединённых Штатов Америки пришлось выступить в августе-сентябре 2009 года, когда Форту Росс грозило закрытие и, по сути, последующее разрушение. Поддерживая горячий призыв Посла Российской Федерации в США Сергея Кисляка «сохранить символ богатой истории Калифорнии и Соединённых Штатов, а также памятной вехи в российско-американских отношениях»…» Общество «Русская Америка» выступило в совместном обращением с газетой «Русская Америка» (Нью-Йорк, издатель и главный редактор Аркадий Мар) и вице-президентом Исторической ассоциации Форта Росс, кавалером ордена Дружбы Д. Миддлтоном «Сохранить Форт Росс», организовав сбор подписей в России и в США в защиту Форта Росс. Так под обращением подписались Мэри Эйзенхауэр, митрополит Иларион — Глава Русской Православной Церкви за Рубежом, академик Валерий Тишков…

Тревожный перезвон колокол, соединивший 9 сентября Форт Росс, Тотьму и Москву, казалось, был услышан повсюду… Последовал шквал выступлений в печати и на телевидении… обращение Вологодского губернатора Вячеслава Позгалёва к своему коллеге в Калифорнии Арнольду Шварценеггеру…

26 сентября губернатор Калифорнии отменил решение о закрытии Форта Росс!

Летом 2010 года, после визита Президента России Дмитрия Медведева в Калифорнию, мы провели ряд встреч с представителями группы компаний «Ренова», результатом которых стало решение руководства «Реновы» о восстановлении в Форте Росс ветряной мельницы — символа русского присутствия в Калифорнии в начале XVIII века.

Действительно, колония Росс затевалась как житница Русской Америки!.. Надеемся, что в скором времени решится и принципиальный вопрос о благоустройстве Братского кладбища Форта Росс…

Fort Ross painting (unknown artist 1817)

Форт Росс является государственным музеем-заповедником штата Калифорния. Значительную роль в его сохранении и эксплуатации занимает Департамент парков и рекреации штата Калифорния и добровольная общественная организация Историческая ассоциация Форта Росс (Fort Ross Interpretive Association , FRIA ). Форт Росс любимое место посещений многих американцев, среди которых и наши соотечественники.

Форт Росс принимает своих старых и новых друзей не только в большие праздники. В будни здесь можно увидеть детей и взрослых в традиционных русских нарядах, которые с удовольствием «играют в русских ХIХ века». У них на груди крепится надпись с русскими или индейскими именами. На небольшом костре кипит котёл с кашей, стражники с ружьями из запасников музея охраняют крепость, изготовляется и разрисовывается разнообразная домашняя утварь и даже стреляет в сторону лазурного океана небольшая пушка-»единорог».

В апреле сего года — в дни пребывания в Бодега Бэй, где чествовалось 200-летие прибытия русских поселенцев в залив Румянцева (Бодега Бэй) — мне и Юлии Ерыкаловой, как почётным гостям этого городка, довелось посетить Форт Росс. И здесь, на берегу Тихого океана, я пожал руку Ивану Кускову — это был темнокожий школьник, который «нёс службу» вместе с одноклассниками и родителями — как и 200 лет назад основатель Росса, уроженец Вологодчины Иван Александрович Кусков.

С Фортом Росс связана ещё одна любопытная страница русского присутствия на Тихом океане, о которой мало кто знает в наши дни: когда-то россиянам были предоставлены земельные участки на Гавайских островах — ныне пятидесятoм штатом США. Здесь и поныне сохранилась одна из трёх русских крепостей — Форт Елизавет… Но это уже другая история.

В 1976 году — в честь 175-летия основания Форта Росс и к 200-летию образования США — по инициативе профессора Н.И. Рокитянского (Де Анза-колледж, Калифорния) была выпущена памятная медаль, на аверсе которой выбит портрет его основателя — тотьмича Ивана Александровича Кускова.

«Её величество Всемирная история Форт Росс и Тотьму породнила на века…» В 1990 году в Тотьме открылся дом-музей Кускова. Здесь собраны атрибуты и копийные материалы представляющие ушедшее в историю, но незабвенное в нашей памяти время: гравюры, ружья, медаль «союзные России», вручавшаяся старейшинам американских племен, портреты Екатерины и Ивана Кусковых. Гостеприимные сотрудники музея угощают крепким чаем из самовара местных школьников и гостей из Италии, Швеции, Японии, США.

В 1996 году в Тотьме был открыт Музей… мореходов. И никто из тотьмичей не удивляется этому: ведь на гербе города изображена чёрная лисица, которую местные купцы-охотники добывали аж на Алеутских островах!

Между Тотемским краеведческим музеем и Фортом Росс установлены дружественные партнёрские отношения. При содействии Общества «Русская Америка» Тотьма породнена с небольшим городком Бодега Бэй, что в 20 милях от Форта Росс. 15 марта с.г. колокольный перезвон впервые связал и города-побратимы.

Перекличка церковных колоколов породнённых историей городов России и Америки проводится с 1991 года, а с 2010 г. тотьмичи и их американские друзья активно общаются в режиме реального времени через интернет.

В дни юбилея — 28-29 июля 2012 года — колокольный перезвон в честь 200-летия Форта Росс объединит многие города России, а также бывшей российской империи с породнёнными историей городами-побратимами на Аляске и в Калифорнии.

История форта является прекрасным примером развития поселений русских на новых для них землях. Она тем более интересна, что во многом повторяла обстоятельства укоренения на сибирских территориях в XVII — XVIII вв., но в «просвещенном» XIX в. В настоящей статье сделана попытка проследить по опубликованным в США работам сведения о русской крепости, располагавшейся на побережье Тихого океана.
Следует отметить, что интерес к истории Форта Росс в американской историографии был невелик, с конца XIX в.до настоящего времени публикации на эту тему насчитывается едва ли десяток. По информационной насыщенности и содержанию они разнородны — от юбилейного альбома до серьезного этнографического исследования.

В 1893 г. вышла в свет статья Чарльза С. Грина (Charles S. Greene) [Greene, 1977], которая в 1970-е гг. была помещена и в сборнике, посвященном русским в Америке. Чарльз С. Грин собрал многочисленные сведения о Форте Росс, вписав их в исторический фон первых десятилетий XIX в.на американском континенте. Он сообщал о деятельности Российско-Американской компании, о русско-испанских отношениях, привел и свои впечатления о посещении форта. Автор замечает, что поселение оказало значительное воздействие на историю Калифорнии, пишет, что «здесь в течение тридцати лет существовала самая сильная в Калифорнии русская крепость с многочисленным, хорошо вооруженным гарнизоном»
В изложении Ч. Грина основание Форта Росс выглядит следующим образом. В 1808 г. лейтенант Иван Кусков предпринял морской поход для предварительного осмотра местности, и в начале 1809 г. бросил якорь в заливе Бодега. Затем, во время второго похода 1811 г., он провел исследование прилегающей территории. Особенно ему понравился участок в 20 милях от залива. Это небольшое открытое плато, обращенное к морю, отделялось от остальной местности несколькими глубокими ущельями, идущими в различных направлениях, так что его легко было защищать. Более того, здесь располагались пастбища, рос строевой лес, были проточная вода — река Славянка (впоследствии названная американцами Русской) и лучший климат на побережье. Хотя этот участок, в дальнейшем поименованный Форт Росс, формально был в юрисдикции испанцев, Кусков купил его у индейцев, заплатив три одеяла, три пары штанов, два топора, три мотыги, несколько ниток бус. Поселение было основано в 1812 г., когда Кусков прибыл на место с 95 русскими и 80 алеутами. Они приехали в марте или апреле, а к сентябрю крепость и деревня были построены. Причиной постройки поселения было основание пункта для сбора мехов и перевалочной базы для колонии Ситки.
Грин пишет, что между испанцами и русскими установились вполне дружественные отношения, чему было несколько причин. Владычество Испании в Америке было поколеблено. Испанские войска не получали достаточного снабжения и платы, что вынуждало их закупать все на месте, а не везти из-за океана.

Русские и испанцы каждый имели то, чего не было у другого. Русским требовались калифорнийские меха и пшеница, а они могли предложить для обмена изделия из дерева, железа, кожи, произведенные в Ситке и Форте Росс. У испанцев не было ни одного легкого судна до тех пор, пока они не купили несколько, построенных русскими в Форте Росс. Несмотря на взаимную выгоду складывающихся отношений практически каждый год испанские, а затем мексиканские власти выражали свой протест русским по поводу оккупации земель, им не принадлежавшим, предупреждали их о необходимости покинуть Форт. На что Кусков не давал согласия, отвечая, что он всего лишь подчиненный и что для решения вопроса нужно обращаться к Баранову. Но апелляции в Ситку также не давали результата, поскольку Баранов перенаправлял их к правительству в Санкт-Петербург. Испанский губернатор рапортовал в свое правительство, прилагая расчеты численности войск пехоты и артиллерии, необходимых для выселения русских, но ни разу не получил достаточного их количества. Переговоры по поводу Форта Росс имели характер слабых препирательств, особенно на фоне жестоких баталий войны с Наполеоном в Европе и испано-американской столкновений на американском континенте

Обращают на себя внимание любопытные подробности, касающиеся начальника форта, вида зданий крепости и окрестностей. Так, Иван Кусков, бывший, в первые девять лет существования колонии начальником форта, как пишет Ч. Грин, более всех оставил о себе воспоминаний. Испанцы называли его Пи де Палу — «деревянная нога», поскольку у него был протез. Он был задиристым, гневливым, но честным стариком, который мог прекрасно принять высоких гостей, удивляя их достижениями цивилизации, неожиданными в столь диком месте, но правил подчиненными железной рукой. Все постройки форта были построены под его руководством и являются свидетельством его исключительных познаний в фортификационном искусстве, неожиданные для него, поскольку он был купцом, а не профессиональным солдатом [Greene, 1977]. В последнем замечании автор противоречит сам себе, поскольку страницей раньше указывает чин Кускова — лейтенант.

С искренним восхищением Ч. Грин пишет о мастерстве русских поселенцев: «Топор, напоминающий секиру, использовался и для рубки деревьев и для вытески изделий из дерева, мастерство людей было изумительным. По истечению всех этих лет бревна бастионов прилегают так плотно друг к другу в углах, где они не подверглись гниению, что не пройдет и лезвие перочинного ножа, а поверхности первозданно ровны. Большая обстоятельность присуща всей их работе». Упоминает автор и огромный, когда-то хорошо ухоженный яблоневый сад, где любили гулять русские офицеры с женами. В публикации 1937 г. А. П. Фарафонтова, американца русского происхождения, председателя делового комитета по созданию из Форта Росс памятника русским в Америке, даже указывается, что «калифорнийская яблоня пошла из Форта Росс»

В 1896 г. появляется небольшая книга Р. А. Томпсона (R. A. Thompson), названная «Русское поселение в Калифорнии, известное как Форт Росс, основанное в 1812, упраздненное в 1841 г., или Почему русские пришли и почему они ушли» [Thompson, 1896]. Во многом повторяя сведения статьи Грина, автор дает более полные и обширные сведения по политическому и экономическому положению на американском континенте, указывает причины упразднения форта. Любопытной деталью являются сведения по топонимике поселения, которому первоначально русскими было присвоено название Росс, испанцы же называли его Эль Фуерто де Лос Русос или Фуерто Русо, а американцы, затем поселившиеся в Калифорнии, стали называть его Форт Росс. Несколько настораживает название, по мнению автора, данное русскими, необычностью своей формы. Но в книге Н. Юбанк (N. Eubank) можно найти уточнение, что название, данное поселению И. Кусковым, звучало, как Форт Русс или Форт Русский [Eubank, 1973], к сожалению, это единственное в названной книге упоминание о русской крепости.

Публикация Ф. Хатч (F. Hatch) посвящена присутствию русских в Калифорнии, в ней есть и страницы, рассказывающие о Форте Росс [Hatch, 1922]. Автор кроме исторических описаний дает зарисовки современного ему состояния окрестностей и зданий крепости.
В уже упоминавшемся издании А. П. Фарафонтова, представляющем собой альбом, изданный с большой любовью к 125-летнему юбилею русской крепости, собраны фотографии и рисунки, на которых показан внешний вид зданий форта, среди которых имеются и очень редкие. Большую ценность представляют рисунки неизвестного автора, на которых изображена крепость в ее первоначальном виде [Фарафонтов, 1937].
В 1976 г. выходит в свет перевод на английский язык записок Кирилла Хлебникова, приказчика Русско-американской компании, работавшего с руководством Форта Росс. Большая часть записок посвящена таким поселениям русских, как Новоархангельск (Ситка) и Павловск, но некоторое внимание он уделяет и Форту Росс. В основном, автор описывает взаимоотношения русских с алеутами, креолами и индейцами, приводит обширные статистические сведения о населении, наличном имуществе, урожае. В книге опубликован незавершенный рисунок И. Вознесенского, изображающий вид на крепость (1840-е гг.) [Khlebnikov, 1976].

В начале 1990-х гг. издается исследование коллектива авторов, посвященное археологии и этнической истории Форта Росс [Lightfoot, Wake, Schiff, 1991]. Ученые поставили целью изучение культурного взаимовлияния русского и местного населения, для достижения чего они использовали сведения, собранные как их предшественниками, так и ими самими. Им удается показать, что некоторые виды работ, о которых сложилось мнение, что их выполняли русские, кому приписывалось исключительное мастерство, могли выполняться и алеутами, и креолами. Среди этих работ можно назвать, например, литейное и кузнечное. Авторы рассмотрели роль местного населения в полиэтничном сообществе, созданном в XIX в., определили области преимущественного проживания представителей тех или иных этнических групп, их роль в общественном разделении труда.

Итак, в историографии США публикации о Форте Росс были начаты как собрание личных впечатлений и сведений разного рода, и лишь в 1990-х гг. было проведено серьезное научное исследование одной из проблем существования полиэтничного сообщества поселения. Вместе с тем, многие вопросы остались не выяснены, например, архитектура и конструктивные особенности зданий крепости, в частности сторожевых башен, хозяйственных построек и часовни.
Работа выполнена при поддержке грантов РГНФ №02–01–00329а. Проблемы изучения этнической культуры восточных славян Сибири XVII–XX вв. и Международного центра Вудро Вильсона Института Кеннана, G-3–0346 «Культура меньшинств в многонациональных странах», Вашингтон, США, 2002 г.

источники

www.ushistory.ru

www.rusamny.com

www.istorya.ru

Еще вам наверное будет интересно узнать о присутствии России на Аландских островах

@темы: Дикий Запад

---

отзыв

Кублицкая Инна
"Карми"
(есть продолжение, но я его пока не читала, рекомендовать не могу)
flibusta.net/b/30312

"Качественно написано. В стиле "серьезной литературе", а не как обычно женское фентези пишут. По жанру - это нечто в стиле "Трудно быть богом", только пока не заметил никакого "прогрессорсва", и очень мало предметов из будущего в этом средневековом мире. Да и действие идет только от лица местных жителей"

Официальная аннотация "После трагической гибели единственно близкого ей человека, мужа и наставника, юная принцесса Ур-Руттул становится владычицей страны Сургари. Но ни власть, ни богатство не радуют ее сердце. Она пускается в рискованное путешествие, чтобы с помощью могучих союзников передать знак власти -- драгоценный Оланти -- законному наследнику."

Жанр я бы определила как НФ с элементами исторически-романтического романа. По старой памяти оценка 10.
samlib.ru/w/wedeneewa_w/reading05.shtml

@темы: мое и наше

---

Что-то до меня не очень доходит. Если на этом чепчике уши - на петлях, то почему уши крепятся заклепками? или это не заклепки и не петли?

Оригинал взят у в Шлем с водяным

Burgonet

Attributed to Kunz (Konrad) Lochner  (German, Nuremberg, 1510–1567)

Date: ca. 1540–50 Culture: German (Nuremberg) Medium: Steel

The Metropolitan Museum of Art.

@темы: история оружия

---

Не знаю, как относятся к мечам эти штуки, но красиво ж.



Оригинал взят у в sword-harness

early 7thC, gold glass garne

Gold sword-harness pyramid. Truncated, with the four sloping side panels set with gold and inlaid cloisonné garnet work, the same design being repeated on all four faces. The garnet cells are underlaid with gold foil stamped with a hatched design. The edges and upper corners of the pyramid are set with solid, angled garnets and wedged-shaped blue glass. The flattened square top has chequered blue and red millefiori surrounded by gold edging. Around the base is a band of cloisonné garnet work consisting of short and longer rectangular cells. The square base is of plain gold, and slotted by means of a gold bar running across it, from edge to edge.

British Museum

@темы: история оружия, камешки

---

Оригинал взят у в Библия как социальная сеть

Я вчера был на замечательном коллоквиуме, посвященном новомодной аббревиатуре STEAM: Science, Technology,  Engineering, Arts, and Mathematics (из всего этого великоления в нашем университете вольготно живется только искусствам, все остальное дышит на ладан, да не об этом, впрочем, речь). Смысл STEAM'а в интеграции преподавания художественных и научно-математических дисциплин. Типа чтобы студенты развивались, а то математику и химию без картинок вопринимать тяжело, надо обязательно с картинками, а еще лучше - чтобы были только картинки, без математики и химии. Опять меня не в ту степь несет... В общем, на коллоквиуме я сделал микро-доклад (сообщение) на тему построения сети шекспировских произведений. Мы давали эту задачку в июне прошлого года "умным" студентам в качестве разогревочного проекта. Всем посетителям коллоквиума (сугубо гуманитариям и "художественникам", между прочим) мои картинки понравились, а мне так понравилось, что им понравилось, что захотелось еще. В смысле еще картинок.

И вот в предвкушении бессонной морозной ночи (ох, выключат у нас электричество, не могут не включить!) я написал программку на любимом Питоне, которая берет тексты Библии на иностранном языке, извлекает из них поглавно имена и строит социальные сети. Ну, типа. По-моему, получилось достаточно любопытно. Вот, например, в качестве иллюстрации - все четыре Евангелия Нового Завета. На обеих картинках размер и цвет круга соответствует числу упоминаний имени в тексте, а толщина дуги - числу глав, в которых оба имени упоминаются одновременно.


А вот то же, но с "Деяниями Апостолов" и "Посланием к Римлянам". Зацените, как Павел тащит на себя одеяло.

@темы: книги, имена

---

Оригинал взят у в Сосули или ледяной рассвет

Не сосульки, вы правильно прочитали, а именно СОСУЛИ. Огромные, соленые и удивительно красивые. Те самые, что год назад покрывали весь ЮБК. Волей случая я оказался в это время в Ялте, где мне удалось поснимать зимнее чудо - наледь на набережной. Сегодня как раз ровно год с тех событий. Местные старожилы уверяют, что такого локального апокалипсиса не случалось пару десятков лет.
Почему я вспомнил? Во-первых для меня февраль - сумасшедший месяц. В прошлом году мы ждали сына, и уезжая в Ялту я сказал жене, чтоб дождалась меня в любом случае. Так и случилось. Я приехал 9 февраля, и уже ночью мы уехали в роддом... Во-вторых - это нереальное зрелище, которое стоит того, чтобы его снова показать. И пока за окном хлещет дождяра, я расскажу вам, какой еще бывает зима.

01. Один из самых удачных ракурсов. После того, как волна разбивалась о камни - водяная взвесь оседала на оптике, камере, одежде....



Утром 8 февраля, проснулся до рассвета и побежал на набережную - а она оказалась покрытой толстым слоем льда, при этом шторм ни на капельку не утих.Снимать в таких условиях было невероятно сложно - сильный ветер, штормовые волны - за секунду камера покрывалась льдом, фильтры приходилось сначала отогревать и только потом очищать... В таких условиях провел полевые испытания нового фоторюкзака Lowepro Fastpack 350 - весь покрылся льдом, но влагу внутрь не пропустил. На рассвете по набережной бегало куча фотографов. Все летали по льду с языками на плечах и старались не попасть под волну. Не всем это удавалось :-))

02. Закат перед ледяным штормом


03.


04.

05.


06. Первые лучи солнца

07.

08. Внутри волны.,

09.

10. А это эволюция одной волны, которая в конечном итоге накрыла меня..


11.

12.

13.

14.


15. Результатом рассвета стало куча интересных карточек, жаль большинство с капельками и бликами - мокрое стекло дало о себе знать..
Днем шторм утих и набережную высыпало туча народу, и сосульки стали нещадно уничтожаться... Мы с vlad_chu выбежали поснимать остатки ледяной красоты...Правда сложно было пробиться сквозь толпу, снимающую на мобилки, но нам это удалось, и ледяное мороженное осталось еще на паре фотографий.


16.

17.

18.

19.

20.

В этом году такого уже не будет. Если даже в Киеве лупит дождь, то в Крыму вообще - по-весеннему тепло...

@темы: фото

---

Венеция. Художник Guido Borelli. www.liveinternet.ru/users/matrioshka/post260397...

Ранее работы художника были здесь

@темы: картины

---

Картины разных художников, потырены отсюда levkonoe.livejournal.com/7687025.html. там их больше, я выбрала только то, что мне понравилось


1

2

3

4

5

6

@темы: картины