Оригинал взят у в Кто и сколько заразен.

больше размер

Журнал ABC — Календарь заразности

---

@темы: медицина

---

Спасенная с «Титаника»
Этот фильм был поставлен в 1912 году, в главной роли пассажирки Дороти Гибсон -Дороти Гибсон, пережившая гибель «Титаника». В роли платья мисс Дороти – платье мисс Дороти, также пережившее гибель «Титаника».
В десяти минутах фильма рассказывается не только история гибели корабля и спасения мисс Дороти и ея платья, но так же история романтической любви мисс Дороти и энсина Джека, сопротивление родителей и наконец их согласие.
Фильм считается одним из первых, где использовался цвет: хотя основное действие черно-белое, в цвета раскрашена сцена возвращения Дороти к родителям, считавшей ее мертвой и сцена, где отец выдает ее замуж.
Фильм, к сожалению, считается потерянным. Мне, собственно, было бы интересно не столько посмотреть на мисс Дороти и ее платье, как увидеть, как кинематорграфисты уместили столь богатый на действия сценарий в такие коротенькие десять минут. Или сто лет назад минуты были много длиннее?
en.wikipedia.org/wiki/Saved_from_the_Titanic

@темы: женский вопрос, фильмы, "Титаник" и др.

---

Оригинал взят у в Очень острые слова

Мне всегда нравилась английская идиома «to the hilt” («по рукоятку», значащая «полностью, до конца». Многие народы имеют сходные по значению идиомы, но одна и та же мысль может быть выражена по-разному. И забавно видеть, как холодное оружие формировало язык (а значит, менталитет). У испанцев тут все в порядке.

Русское выражение «быть между молотом и наковальней» по-английски будет «to be between a rock and a hard place” («быть между камнем и твердой поверхностью»-в общем, то же самое. А по-испански: «estar entre la espada y la pared”, “оказаться между шпагой и стеной». Совсем другое дело!
Русское «защищать до последнего» по-английски будет «to defend tooth and nail” («защищать зубами и ногтями». Неплохо. Но по-испански лучше: «defender a capa y espada”, “защищать плащом и шпагой». Так и видишь, как боец, не имея другого оружия и доспехов, дерется шпагой, намотав плащ на левую руку, как щит.
«Это имеет свои плюсы и минусы»-довольно скучная фраза. Как и английский аналог, «it has pros and cons”, почти то же самое. А вот сказать «es una espada de doble filo” (“эта шпага-обоюдоострая» гораздо веселей.
Впрочем, огнестрел тоже не забыт. "Он сам себе вырыл яму" по-испански будет "Le salio el tiro por la culata" ("Его пуля вылетела из приклада".
Все эти идиомы широко распространены, в испаноязычных странах их можно слышать постоянно.
Кстати, приятно вспомнить, как в Барселоне меня выгоняли из морского музея. «Кабальеро, мы закрываемся». Хорошо иногда побыть «кабальеро»-при том, что caballo я в жизни даже вблизи не видал.

@темы: Вавилон-18

---

Оригинал взят у в Меняющий кожу

Меняющий кожу. Оборотни племени навахо

Сегодня в «Баре у дороги» снова новый бармен!
Правда, он заглянул к нам всего на один вечер, но мы, как говорится, и этому рады.
Приглашенными барменами у нас обычно работают знаменитости, и наш сегодняшний гость – не исключение. Так что усаживайтесь, наливайте себе «огненной воды» и готовьтесь слушать одну из легенд племени навахо, которую расскажет самый главный индеец всех времен и народов!


Кто же не знает Гойко Митича?!

А теперь - к делу.
Большинство культур в мире имеют свои собственные легенды об оборотнях.

В Индии это – тигры-оборотни, в Африке – гиены и леопарды, в Египте - шакалы и быки. На русском Дальнем Востоке нивхи и нанайцы верили, что люди могут становиться тиграми, медведями и даже касатками в море.
Но в американском фольклоре ( мы имеем в виду фольклор белых людей, переселенцев) легенд об оборотнях почти нет. Европейские переселенцы, конечно, принесли в Америку собственную мифологию и легенды, например, веру в вампиров. В вампиров они верили твердо и никогда не подвергали их существование сомнению, что довольно-таки удивительно, ведь большинство колонистов прибыло на материк раньше, чем в Великобритании сформировалась "вампирическая" культура!
Зато у коренного населения легенд и историй об оборотнях хоть отбавляй. Каждое индейское племя знакомо с оборотнями не понаслышке и индейцы вовсе не считают их выдуманными и несуществующими.



Взять, например, легенду о Skinwalkers. Наверное, лучше всего (и понятней) если перевести это слово, как «меняющий кожу».
Легенды индейцев навахо рассказывают о «черных» шаманах и ведьмах, которые могут превращаться в волков, койотов, медведей или птиц.
После превращения шаманы получают силу и ловкость животного или способность летать, как птица, но при этом сохраняют человеческий разум.
Но если бы шаманы навахо могли делать только это, легенды о «меняющих кожу» так и остались бы всего лишь безобидными забавными историями. Но индейские колдуны способны и на кое-что другое и поэтому рассказы о Skinwalkers, о тех, кто меняет кожу, наводят страх и ужас.
Навахи могут сделать «меняющим кожу» любого, вот только человеческого разума обращенный человек лишится сразу же, как только получит шкуру зверя. Говорят, что сделать человека оборотнем для колдунов несложно: нужно только посмотреть ему в глаза (существует и другой способ, о нем расскажем дальше).
Кстати, и самого шамана (не обычного, а именно того, кто способен «менять кожу»), тоже можно вычислить по глазам: если внимательно приглядеться, можно заметить, как его глаза блеснут фосфорическим блеском, как у зверя.
Но наш бармен, главный индеец, очень не советует вам этого делать: вдруг шаман рассердится и в ответ тоже взглянет вам в глаза?



Естественно, узнав о «меняющих кожу», возникает вполне закономерный вопрос: как можно прикончить такого оборотня?
Постоянные посетители нашего бара – люди хорошо подкованные по части всех сверхъестественных существ, так что, наверное, сразу же вспомнили про серебряные пули и кинулись заряжать пистолеты?
Погодите, погодите, все не так просто.
Серебряные пули «меняющих кожу» не берут, тут требуется кое-что другое. Давайте дослушаем историю, но пистолеты на всякий случай все-таки держите под рукой!



(кто узнает этот револьвер, тому стаканчик «огненной воды» бесплатно. А тот, кто назовет имя того, кто держит револьвер в руках, забирает всю бутылку!)

Да, для навахо и других индейских племен Америки, рассказы о Skinwalkers не просто легенда. Колдовство всегда было частью культуры индейцев!
А верят ли в эти легенды белые? Поверим ли мы с вами, люди, живущие в 21 веке, в то, что существуют те, кто способен превратить нас в оборотня?
Не спешите говорить «нет», лучше давайте послушаем историю Майкла Стаффа, белого образованного человека, юриста по образованию. Поверьте, трудно найти более прагматичного человека, далекого от легенд про оборотней, чем адвокат.
Майкл Стафф один из немногих юристов в истории американской юриспруденции кто вел дело против ведьмы навахо.
Дело было так.
Молодой адвокат работал в программе юридической помощи индейцам в штате Аризона. Большинство из его клиентов были навахо.
Перед тем, как приступить к работе, Майкл изучил историю навахо, их традиции и культуру, законы и обычаи, поэтому пользовался доверием среди клиентов-индейцев.
В один прекрасный день он получил очередное дело: его клиент, женщина племени навахо, живущая в резервации, желала разорвать брак со своим мужем. Она хотела добиться того, чтобы ее ребенок, мальчик, остался с ней, а не с мужем.
Дело оказалось запутанным, тянулось долго, но, в конце концов, стало ясно, что женщина выиграет и ребенок останется с ней.
Тогда муж добился официального разрешения взять сына к себе на один вечер.
Однако, на следующий день мальчик не явился, а вернулся лишь через несколько дней и рассказал о том, что произошло в одну из ночей, когда он был у отца.



По словам мальчик, ночью в их дом явилась шаманка, ведьма племени. Вместе с мальчиком и его отцом, они покинули дом, поднялись на гору и на самой вершине разожгли костер. В течение нескольких часов ведьма навахо проводила обряды, песни и пела заклинания у костра. С наступлением рассвета, все трое спустились с горы в лес и там, под одним из деревьев вырыли могилу. В могилу ведьма положила две куклы вырезанных из дерева (одна кукла была сделана из темного дерева, другая - из светлого), произнесла еще несколько слов, после чего могилу зарыли.
Услыхав такие новости (нетрудно было догадаться, что куклы олицетворяли мать мальчика и адвоката, ведущего дело), Майкл Стафф, конечно, не воспринял их всерьез – сначала.
Но все же он работал среди индейцев навахо и, видимо, догадывался, что существуют некоторые вещи, которые трудно понять белому человеку, но которыми лучше не пренебрегать.
Поэтому он поехал в ближайший колледж и отыскал там профессора - специалиста по истории навахо. Профессор (сам индеец-навахо) объяснил ему, что, судя по описанию, был проведен очень мощный и серьезный ритуал проклятия и обращения в "меняющего кожу", который должен был обратить его и его клиентку в Skinwalkers – причем, в самые ближайшие сроки.
Он также сказал, что любая ведьма навахо может выполнить этот ритуал только четыре раза в своей жизни, пятый раз окажется для нее смертельным.
Так же, профессор сообщил, что если предполагаемая жертва узнает о проведении этого обряда, проклятие возвращается к человеку, который «заказал» его.
Наверное, не надо говорить, как благодарен был наш юрист проболтавшемуся мальчишке! Обдумав положение, Майкл Стафф решил бороться с ведьмой самым действенным в Соединенных Штатах способом: при помощи закона.
Он подготовил документы на судебный запрет в отношении встреч отца с ребенком и, кроме того, выдвинул обвинения против нового фигуранта, появившегося в деле и проходившего под именем «ведьма».
Во всех подробностях он описал проведенный ритуал (с помощью профессора колледжа, конечно) и трактовал это как покушение на собственную жизнь.
Адвокат противоположной стороны пытался утверждать, чтобы ведьма совершала вовсе не смертельный ритуал, а наоборот, "Церемонию благословения", после которого, якобы, юриста ждало небывалое процветание.
Однако судья (тоже индеец навахо) понял, о каком ритуале рассказывал адвокат и
вынес вердикт: оставить ребенка с матерью, а ведьме племени впредь запретить пытаться сделать адвоката оборотнем, «меняющим кожу».
И ведьма навахо подчинилась запрету судьи.
А что вы хотите?
В Америке даже черные ведьмы соблюдают закон!

О «меняющих кожу» известно немного. Осторожные навахо никогда не будут открыто говорить о них, ведь оборотни-колдуны могут услышать.
И тогда тот, кто слишком настойчиво интересуется Skinwalkers, может стать следующей жертвой – для этого колдуну достаточно всего лишь посмотреть вам в глаза.
«Меняющие кожу», шаманы-оборотни обладают способностью читать мысли и воспроизводить любой человеческий голос и любой звериный рык. Оборотень может говорить голосом родственника или плакать, как младенец, чтобы выманить жертвы из безопасных жилищ. Защититься от них нелегко, убить – не так-то просто.
В отличие от других оборотней, серебро не причиняет Skinwalkers никакого вреда.
Но пистолет нам все-таки пригодится!



Запомните хорошенько: «меняющих кожу» можно убить, если обвалять пули в человеческом прахе, пепле, который остается от сожженного тела.
Так что, если вы решили выйти на охоту на Skinwalkers, разузнайте сначала, где находится ближайший крематорий…

Скоро в "Баре у дороги" - "Призраки ресторанов"

@темы: индейцы

---

Оригинал взят у в тервер

В романе "Смок и Малыш" Джека Лондона есть рассказ про то, как Смок Беллью сорвал банк играя на рулетке, стоявшей близко к огню. История основана на реальных событиях.

Британский инженер Джозеф Джаггер (Joseph Hobson Jagger) случайно заметил, что в казино Монте Карло одни числа выпадают чаще других. Чтобы подтвердить свою догадку он нанял шестерых помощников, которые тайно записывали результаты на всех столах. И действительно - из-за дефекта колеса на одном столе числа 7, 8, 9, 17, 18, ​​19, 22, 28 и 29 выпадали гораздо чаще.

7 июля 1875 года Джаггер пришел в казино со всеми своими деньгами и в первый же день выиграл 14 тысяч фунтов (в сегодняшних цифрах около $700 000). Казино приняло меры и поменяло столы местами, но Джозеф узнал "свой" стол по царапине на корпусе. Прежде чем казино разобралось в чем дело, Джаггер выиграл около 65 тысяч фунтов и никогда больше не подходил к рулетке.
После этой истории казино стали гораздо внимательнее относится к калибровке оборудования.

p.s.
Кстати, по поводу теории вероятности - в 1913 году в казино Монте-Карло черное выпадало 26 раз подряд.

@темы: Дикий Запад, блокнот

---

Оригинал взят у в в жертву остальным цветам

Согласно словарю Фасмера слово синий восходит к др.-инд. čyāmás - темный, черный. Действительно, на ранней стадии развития языка понятия "черный" и "синий" не различались. В литературе XI в. во многих случаях синий еще передает значение просто темного цвета.

С синим цветом связано множество обрядов и суеверий. Известно, например, что Иван Грозный панически боялся людей с синими глазами, считая, что такой человек обладает большой магической силой и поэтому может сглазить. Черт в русском языке табуистически обозначался как синец. В начале XIX в. была тенденция называть любые цвета с оттенком синего общим названием «странные цвета». Предубеждение против синего цвета привело к тому, что название синий предпочитали сохранять в иноязычном звучании и даже написании (особенно этим «грешили» модные журналы первой половины XIX века): блёраймондовый, bleu Mexico, Lavalier, bleu mouche, bleu faïence, Leman, bleu suédois.

Отношение европейцев к синему цвету очевидно отличается от принятого в России. Из трактата И. Гёте «К учению о цвете»: «Подобно тому, как охотно мы преследуем приятный предмет, который от нас ускользает, так же охотно мы смотрим на синее, не потому, что оно устремляется в нас, а потому, что оно влечет нас за собою». Вполне терпимое отношение европейцев к синему цвету проявляется, например, в мифах, где он чаще всего символизирует божественное проявление, цвет загадочности и ценности. В синий цвет одеты обычно маги и волшебники.

В России синий цвет получали из растения «синиль». В Европе использовались различные местные красители, но уже в средние века на рынки Европы в значительном количестве стал поступать новый дорогой, но качественный индиго. Защищая интересы традиционного местного синего красителя, власти в Германии, например, в 1777 году издают указ, объявляющий импортное индиго «дьявольской краской». С церковных амвонов провозглашается, что каждый пользующийся этим «соблазном сатаны» будет осужден гореть в геенне огненной.


Примерно в XV-XVI вв. для обозначения цвета появляется слово голубой. По одним данным, оно образовано от слова голубь. Причем речь идет не об основном фоне оперения обыкновенного голубя (он, как известно, серовато-сизый), а о специфическом отливе шейных перьев. Более точным был бы термин голубиное горло, который, кстати, одно время, действительно, употреблялся в языке. Впоследствии, как это часто бывает, термин был усечен.

В первых письменных источниках "голубой" употреблялось только в качестве названия конской масти. Значение его, однако, не совсем ясно. Под мастью голубая подразумевалась лошадь либо "светло- или темно-серая с синевой", либо "серовато-голубая", либо даже "серовато-желтая, серовато-бурая".

Ряд слов, использовавшихся в русском языке для обозначения синего и голубого цвета в литературе XVII-XIX вв.

английская горная синь (вариант: горная синь) — ярко-синяя краска;
берлинская лазурь — интенсивно-синяя краска;
берлинская синь (или прусская синь)- темно-синий, почти черный;
блл-Раймондовый (блл-реймон) — франц. bleu "синий", вторая часть термина — неизв. происхождения, поэтому не очень ясно, какой именно оттенок синего имеется в виду;
блокитный — сине-голубой;
бристольский голубой — ярко-голубой;
бусый — темный голубо-серый или серо-голубой;
голубец — ярко-синяя краска;
жандарм — цвет мундиров царской жандармерии, ярко-голубой с зеленоватым оттенком;
зекрый — светло-синий, сизый (чаще всего для цвета глаз и камней);
кубовый — интенсивный темно-синий;
купоросный — цвет раствора медного купороса, пронзительно-голубой;
лабрадоровый — цвет лабрадора, полевого шпата с красивым синим отливом;
лазуревка — голубая краска;
лазуревый — устаревшая форма слова;лазоревый, светло-синий
лазурик — особый вид ситца синего цвета;
парижская синь — ярко-синий;
парижский голубой — cветло-голубой;
силковый — голубой, васильковый;
синица(цвет~) — сине-голубой;
шмальта — нем. Schmalte ‘стекло, сплавленное с кобальтом и истертое в пыль [краска, применяемая преим. для окраски мозаичных стекол]; ярко-синий;
электрик — яркий голубовато-синий с характерным сероватым оттенком. Был особенно популярен на рубеже XIX-XX вв.;
яхонтовый — цвета яхонта (старинное родовое название драгоценных камней, чаще всего рубина и сапфира); соответственно может иметь разные значения: красный, фиолетовый или темно-голубой.

via

@темы: Вавилон-18

---

Оригинал взят у в Про 2012 год

Но тут он вдруг наткнулся на заголовок, который приковал всё его внимание: ТАЙНА РАСКРЫТА - ЭТО НЕ СПУТНИК-ШПИОН
А. Линдгрен

К вопросу о календаре майя и предрекаемом им конце света в 2012 году - несколько интересных материалов, которые говорят о том, что этого не случится и можно спокойно встречать Новый год!




В средствах массовой информации немало опубликовано статей на эту тему, равно как и иллюстраций к ним.






Но предлагаю Вам прочесть отрывки из интересного интервью с человеком, имеющим непосредственное отношение к календарю:

Календарь, предвещающий скорый апокалипсис, еще бьющиеся вырванные сердца и скатывающиеся по ступеням пирамид головы людей, принесенных в жертву… Эти и прочие расхожие представления о майя — лишь «грингада», как говорят мексиканцы, особая спесивая глупость белого человека. О том, чем на самом деле была цивилизация майя, нам рассказывает Галина Ершова, профессор РГГУ, директор Мезоамериканского центра им. Ю.В. Кнорозова, директор по вопросам науки и культуры Российско-мексиканского культурного центра (Мерида, Мексика). Ершова — ученица Юрия Кнорозова, расшифровавшего язык майя.



Всем бы только поглумиться над идеей конца света, никто не хочет воспринять серьезно мысль о скором апокалипсисе, все заранее уверены, что никакого конца света не будет.

Ну да, тем более что и майя ничего про конец света не говорили…



А как же знаменитый календарь майя — зловещий каменный круг, который везде изображают на картинках?

Нет, круг, который упорно втюхивают как календарь майя, — это вообще чепуха полная, он к майя не имеет никакого отношения, это ацтекский камень.



Календарь майя нашли в 50-е годы на узкой высокой панели из городишка Тортугеро в штате Табаско, а исследовали в 70-е. Часть памятника была украдена и перевезена в США — они там, конечно, воровали и продолжают воровать по-крупному. Надпись на панели состоит из сплошных дат — это ведь календарь. Судя по другим текстам майя, в этих местах существовала хорошая астрономическая жреческая школа. Календарь описывает 13 больших циклов и заканчивается с концом 13-го цикла, ничего странного в этом нет.



С 70-х годов это все было известно, никто с этим не носился, никому, кроме специалистов, это не было интересно. Но когда провалилась идея с миллениумом — то есть не совсем провалилась, все, кто надо, сделали себе деньги на этом, — тогда и начали раскручивать идею «конца света по майя». Хотя для астрономов майя это был просто переход точки весеннего равноденствия из созвездия Ягуара в созвездие Обезьяны, по-нашему из Рыб в Водолея.

Это как раз 21 декабря?

Ну, 21-го, 23-го — это все вилами по воде писано, расчеты очень приблизительны. В общем, то, что майя предсказали конец света, — это попросту вранье. Еще теперь любят сочинять про нисхождение страшного божества Болон Йокте, а у астрономов майя это просто планета Марс, которая, по их расчетам, в этот день уходит в период невидимости, это чистая астрономия.



Что же, у них и астрологии не было?

В поздний период была, но там очень примитивные предсказания — на пять лет, ну, на двадцать, не больше. То есть пока можно народ припугивать, чтобы они несли жертвы жрецам, чтобы они что-то делали, правильно себя вели. А на срок свыше двадцати лет не имело смысла предсказания делать, потому что никого этим не запугаешь. Никаких страшилок о глобальном конце света там абсолютно нет.



А почему календарь описывает такой большой период времени?

Вообще-то он появился еще до майя. Цивилизация майя — наследница более древних цивилизаций Мезоамерики. Во втором и первом тысячелетиях до нашей эры там была цивилизация ольмеков, они и разработали этот календарь. Начинается он с августа 3114 года до нашей эры.



Известно, что случилось тем августом?

Я подозреваю, что календарь создали позже, на рубеже нашей эры, а начали его с этой даты по математическим соображениям, чтобы все цифры сошлись и получились круглыми. Чтобы начало эпохи Ягуара, примерно совпадающее с началом нашей эры, пришлось на цифру 7.0.0.0.0 в их системе записи и получилось что-то вроде нашего миллениума. Все любят кругленькие даты. Перед началом нашей эры ольмеки видели, что точка весеннего равноденствия переходит из одного знака зодиака в другой. Знаете про цикл прецессионных колебаний? Земля крутится, как очень медленный волчок, и земная ось описывает круги подобно верхушке волчка, один оборот в 26 тысяч лет. За это время точка восхода солнца в дни равноденствий и солнцестояний обходит все зодиакальные созвездия, проходя каждое из них примерно за 2000 лет, — бог Солнца, как считали майя, по очереди гостит у богов, которых у нас принято называть зодиакальными созвездиями.



Они выделяли те же знаки зодиака, что и мы?

Назывались они по-другому, но границы зодиакальных созвездий были те же — все-таки это достаточно компактные образования. Их было 13, но ведь и у нас 13, просто в нашей традиции Змееносец для удобства не учитывается, а они называли его Летучие Мыши. Весь календарь майя зациклен на числе 13, и самих циклов, последний из которых длится с 3114 года до нашей эры по 2012 год, тоже 13. Конец календаря, наступающий в дни зимнего солнцестояния в декабре 2012 года, записывался цифрой 13.0.0.0.0 — той же, что и первый день календаря.
Если 13 — это божественное число, то 20 — человеческое: у майя была двадцатиричная система счисления, по числу пальцев на руках и ногах. А 13х20=260 дней — цикл, который теперь с придыханием все называют сакральным годом майя, цолькином. Большие циклы состоят из таких малых циклов.



Очередное светопреставление назначено на конец наступающего года. На этот раз пророчествуют древние майя, а точнее их современные интерпретаторы, которые во фразе «Закончится тринадцатое четырехсотлетие в день 4 Ахав 3 числа месяца Канкин случится видение — вооруженный Болон Окте в великом кружении» усмотрели прямой намек на апокалипсис. Проблема не только в, мягко говоря, мутности пророчества, но и в том, что, судя по другим надписям, майя собирались праздновать годовщину коронации одного из своих царей — Пакаля — в 4772 году нашей эры.

Полный текст интервью тут: http://rusrep.ru/article/2011/12/26/maya/

Так что до 4772 года можете спать спокойно. :-))







Для тех, кто верит в 2012-й - о переносе даты:

Конец света переносится на 18 февраля 2013-го

Жерадо Алдана из Калифорнийского университета заявил, что нашел ошибку в календаре майя. Но не в нем самом, а в работах современных астрономов, которые его анализировали. И оказалось, что легендарный календарь заканчивается не 21 декабря 2012 года, а гораздо позже. Свои выкладки Жерадо изложил в книге «Календари и годы II: астрономия и время в древности и Средневековье».



- Майя ориентировались на астрономические события, - пояснил исследователь. - И сообразно им вели счет дням. Современные астрономы, переводя календарь майя в григорианский, «привязывались» к тем же событиям - задокументированным как в Южной Америке, так и в Европе. Но допустили неточность. И оттолкнулись от восхода Венеры. Хотя на самом деле в небе появилась комета. Если предположение Алдана окажется верным, то расхождение между календарем майя и григорианским составляет не менее 60 дней. И тогда последним днем Земли будет 18 февраля 2013 года.
http://tumen.kp.ru/daily/25794.5/2776791/



А тут еще можно посмотреть календари концов света:
до 2018 года и до 2019 года


Сувениры на тему 2012 года и пресловутого календаря:






Что касается 2012 года, мне очень нравится этот анекдот:

И наступил декабрь 2012 года… И появился в небе астероид.
И стал он падать на Землю. И воцарилась на Земле паника: наступает Конец Света по ацтекскому календарю. И упал астероид на каменный календарь ацтеков. И была пыль. И была ударная волна.
А когда пыль рассеялась, на месте разрушенного календаря стоял новый календарь ацтеков, до 32118 года. И рядом лежал другой камень, поменьше. И была на нем надпись: «Следующий календарь будет прислан на планету точно в день завершения старого календаря, спасибо за использование наших каменных календарей!»
http://www.offtop.ru/castles/v3_682241__.php




Так что не будем устраивать себе лишних "праздников":




Особо неверующим можно обзавестись таким талисманом:




В общем, празднуйте спокойно!

@темы: кладовка мифов

---

Оригинал взят у в Воссоздан поезд Москва - Париж

Относительно возобновления дальних европейских ж/д маршрутов в 2010-11 гг. случился настоящий ренессанс: сперва создали поезд Москва - Ницца, следованием через Вену (52 часа в пути), а 12 декабря минувшего года был воссоздан, после позорного сдыхания в 90-е, поезд Москва - Париж (37-38 часов). Ренессанс случился, видимо, не так просто, а под ним есть целая ниша спроса - иначе бы не стали заморачиваться.

Вот что пишет французская La Croix:

«В нашем сегодняшнем безумном мире этот прекрасный поезд - воплощение давней мечты Обломова», - Петр Робер привык путешествовать из Парижа в Москву и обратно на самолете. Однако только что этот суперактивный 40-летний мужчина, наполовину русский, наполовину француз торжественно открыл железнодорожный маршрут, связывающий две столицы, два мира.

Расстояние длиной 3200 км по воздуху преодолевается за четыре часа, но путешествие по железной дороге длится дольше тридцати семи оборотов часовой стрелки. «Наконец есть время расположиться и предаться безделью», - вздыхает он, счастливый, что на протяжении полутора суток путешествия сможет предаться самой настоящей «обломовщине». [...]


Менее философически настроенный Юрий спешит оправдать путешественника, внезапно охваченного угрызениями совести за то, что он предпочел железную дорогу самолету, безделье - деловой торопливости. «Посмотрите в окно», - бросает он, широко улыбаясь; а за окном разворачиваются пейзажи: разлившаяся река Мозель, потом - аккуратные немецкие города, а еще позже, после того, как ночью поезд проехал через Польшу – заснеженные белорусские поля и дачи россиян.

«Бродяжничайте в уме», - советует он. В течение уже тридцати восьми лет этот ветеран российской железной дороги проводит свою жизнь в вагонах поездов на самых длинных международных железнодорожных маршрутах, отправляющихся из Москвы. Он горд и счастлив тем, что посвятил себя работе «проводника», в обязанности которого входит обслуживание спального вагона.

Это он перед отправлением состава подготавливает постельное белье, заботится, достаточно ли мягки натуральные перьевые подушки и наводит порядок на столиках рядом со спальными полками. Это он проходит с пылесосом по ковровой дорожке в коридоре после каждой остановки в крупной городе; это он посреди веселого раскардаша своего крошечного купе готовит черный чай с лимоном в больших стаканах в подстаканниках – маленькая деталь и большая традиция всякого российского поезда дальнего следования.

[...] «Вот это настоящий поезд, у нас таких больше не делают», - восклицает Серафен, контролер французской железнодорожной компании SNCF, севший в поезд в Париже. Он завидует своему российскому коллеге. Он испытывает ностальгию. Эти несколько часов поездки до немецкой границы напоминают ему о французских поездах до эпохи TGV – сверхскоростных экспрессов, - когда еще «находили время для поездки всю ночь на вагонной полке, с настоящими вагонами-ресторанами».

В поезде Париж-Москва не подают еду, заранее упакованную в целлофан и подогретую в микроволновке. На завтрак, устроившись за столом в середине поезда, пассажир терпеливо ждет, вдыхая ароматы жарящейся на кухне картошки, пока ему не подадут его омлет. На обед, на ужин тоже подают свежеприготовленные блюда.
Пассажиров кормят две бригады, работающие посменно. Сначала – поляки. Потом белорусы. Языки и акценты официантов двух бригад смешиваются, но – «Мы все говорим по-английски!» - предупреждает мой вопрос один из них, украинец по происхождению.

Сама статья у французов больше, я привёл лишь отрывки, и выполнена в восторженных тонах. Что касается моего отношения к спальным евровагонам, то оно менее восторженное, поскольку в 2002-м я во время глобального железнодорожного пересечения Евразии (Владивосток - Париж) оттестировал поезд Москва - Берлин и понял, что настоящим бичом таких поездов являются 3-х или 6-местные купе, в которых ехать можно только сугубо ночной маршрут, но никак не суточный (и более). Для пересечения больших пространств 3/6-местное купе (II класс, полки в три яруса) абсолютно некомфортен, несмотря на чистоту, биотуалеты и всякие электронные рюшечки, и в плане интегральной усталости однозначно уступает даже плацкартному вагону русского стандарта, если тот расположен в поезде нормального класса, а не "летнем-южном-азиатском". Ехать в дальнем поезде в Европу стоит только в I классе (аналог нашего 4-местного купе) или вообще в СВ, что стоит около 1000 евро.

Вот отрывок из моих наблюдений 2002 года:

...Занесли свои вещи в вагон, и стал я его внимательно осматривать. Первое впечатление – чисто внешнее – благоприятное. Вагон (немецкой постройки, 1998 года) внутри выглядел очень аккуратно, отделан приятным светло-зеленым пластиком. Отличная звукоизоляция, чистейшие стекла (правда, без возможности их открывания), широкие межвагонные переходы. Входные двери в вагон открываются нажатием кнопки. Купе узенькие, с полками только в один ряд, каждое купе на 3 человека (“мда, а вот это обстоятельство – не очень хорошо…”, отметил я про себя). Внутри купе – масса мелких прибамбасов (встроенные лампы, специальный шкафчик для стаканов выше столика, кнопка вызова проводника и др.). Вагон поезда Москва-Берлин. Чистенький, но маленький...В сложенном виде все представляло собой 3 кресла, как в самолете, обе верхние полки были утоплены в стене. Итак, 10 купе по 3 человека, итого вагон рассчитан на 30 человек; для сравнения, наши купе – 9 по 4 человека, итого на 36 человек.

Народ постепенно загружался в вагон со своими вещами, и очень скоро мы почувствовали, насколько меньше и неудобнее этот евровагон по сравнению с нашим. Проход был намного уже, и два пассажира не могли одновременно протиснуться в нем без того, чтобы один не зашел в купе. Потом, двери купе открывались наружу, а не двигались вдоль вагона, что было тоже крайне неудобно. И наконец, оказалось, что открывать или складывать полки в купе может только проводник специальным ключом, причем если открывалась средняя полка, то на нижней сидеть было уже можно, только согнувшись в три погибели, а на самую верхнюю полку нужно было лезть по приставной лестнице. И если ты захотел спать, а твоя полка нижняя – жди, когда захотят спать другие пассажиры, иначе им не будет никакой возможности находиться в купе, а можно будет только тоже лежать на своих полках.

Короче, чёртовы немцы спроектировали все так, что использовался каждый кубометр пространства, как на подводной лодке. И примерно через пару часов я уже затосковал по нашим широким и просторным вагонам – все познается в сравнении!

В общем, та поездка настолько врезалась мне в память, что я после этого ни разу не рисковал пользоваться ночными европоездами, хотя примеривался дважды: в 2007 году (Берлин - Питер) и в 2009-м (Мюнхен - Гамбург). Но осмотрев варианты на вокзале, понимал - нет, таким не поеду. Так что использовал там только дневные.

Вот так. Имейте в виду, господа железнодорожные путешественники :-)

@темы: ж/д

---

Оригинал взят у в Как строился капитализм: ирландский скелет в английском шкафу

Продолжаю рассказ на тему, какой дорогой ценой, в том числе ценой массовой гибели от голода населения колоний, было добыто благополучие Запада. Ранее я уже касался "Голода в британской Индии" и "Голода во французском Алжире". Теперь стоит вспомнить систематическую политику разорения и истребления ирландцев - на острове, ставшем первой колонией англичан.

Каждый российский англоман безусловно знает о Magna Charta (который на самом был лишь актом, дарующим новые привилегии крупным феодалам, а не зарей свободы). Но стоило бы ему, для расширения кругозора, ознакомиться с килькенийским статутом короля Эдуарда III, согласно которому колесовались живьем все англичане, которые носят ирландскую одежду, женятся на ирландках и дают своим детям ирландские имена. [1]

"Головы убитых за день, к какому бы сословию те не относились, должно было отсечь и принести к тем местам, где он (полковник) располагался на ночь, и разложить их по обеим сторонам дороги, ведущей к его палатке, и так, чтобы никто идущий к нему с каким-либо делом, не преминул увидеть их. Головы должны устрашать; от мертвых не убудет, а живые пусть ужасаются при виде голов своих отцов, братьев, детей, родственников и друзей, на которые будут натыкаться, идя разговаривать с вышеупомянутым полковником", - таков был стиль английского правления в Ирландии уже во времена Елизаветы I. С этого времени входит в систему разорение местного населения при помощи конфискации у него земли – в пользу английских колонистов. [2]

Очистка земли от местного населения для последующей передачи ее английским колонистам (planters) включало и истребительные рейды. Так в 1575 знаменитый пират и разоритель латиноамериканских городов Фрэнсис Дрейк отличился и в Ирландии – в его рейде на о-в Рэтлин было вырезано 600 членов клана Мак-Доннел.

При подавления восстания в Ольстере английским войскам давались следующие вознаграждения за счет изгнанных и истребленных ирландцев – кавалеристу-рубаке по 240 моргов земли, пехотинцу – по 120. [3]

При короле Якове Стюарте, английская власть займется в Ирландии тем, чем активно занималась и в самой Англии – разрушением общинного и родового землевладения и соответствующих социальных форм, что являлось базой для последующего обезземеливания крестьян. Наместник Ирландии лорд Чичестер издает прокламацию, объявляющих членов клана свободными от какого-либо подчинения вождю клана. После чего предложил считать Ирландию эквивалентом Америки – и сразу же начались раздачи ирландской земли английским протестантам, участками по 1000 и 1500 акров.

Если предводитель клана погибал или бежал – то немедленно вся земля всех членов клана становилась собственностью английской короны. Как будто бы никаких ирландцев там и не было.

Ирландия превратилась в полигон английского колониализма; схожий стиль - присваивать собственность туземцев, как будто их не существует, - будет применен и в других английских колониях.

Вскоре в Ольстере 195 тысяч акров земли перешло в руки английских и шотландских колонистов-протестантов, а у ирландцев осталось лишь 70 тысяч акров. Причем землевладельцам-протестантам было воспрещено даже сдавать землю в аренду ирландским крестьянам – пусть пухнут и дохнут с голода. [4]

Не одни британские монархи старались на ниве разорения ирландцев, вот и британский «долгий» парламент в 1642 г. принимает акт о массовой конфискации ирландских земель – для расплаты со своими кредиторами.

Кромвелевское завоевание Ирландии, приведшее к гибели половины населения острова, 616 тыс. чел. [5], началось со слов вождя буржуазной революции, что Англия "продолжит великий труд по искоренению кровожадных ирландцев и их приспешников и доброжелателей". Жители Дрогеды, Уэксфорда и ряда других городов были перебиты полностью – даже в тех случаях, когда капитулировали на условиях сохранения им жизни. 100 тыс. ирландцев были проданы как рабы в Вест-Индию.

Парламентский акт 1652 полностью лишал земли всех ирландцев, которые участвовали в антианглийских восстаниях. А те, кто не участвовал – также по сути лишались всего. Одну треть земли у них просто отнимали, а взамен оставшихся двух третей должны были получить участки в бесплодном скалистом Коннауте на западе острова.

Парламентский акт от 27 сентября 1653 воистину продемонстрировал торжество капиталистической законности – к 1 мая 1654 г. ирландцы-католики должны были выселиться поголовно за реку Шэннон, в графство Коннаут. Кто из ирландцев, к указанной дате, останется по сю сторону Шэннона, будет казнен. Остаться дозволялось пока лишь малолетним и батракам, работавшим у хозяев-англичан. За поимку или ликвидацию ирландца, оставшегося в неположенном месте, назначалось хорошее денежное вознаграждение. (Сравнить этот законодательный акт по степени безжалостности можно только c Indian Removal Act, принятым в 1830 году конгрессом США – тогда была тоже произведена массовая депортация коренного населения Атлантического побережья Сев.Америки в районы вымирания на совершенно «законных основаниях». [6]

Уже в 17 в. 85% всей земли, принадлежавшей ирландцам, было конфисковано и передано во владение колонистам-протестантам из Англии и Шотландии («священное право частной собственности» в английском исполнении.)

Но и затем Англия («основоположница демократии» продолжала блистать в сфере унижения и разорения коренного населения Ирландии. Ирландцам-католикам запрещалось носить оружие, занимать какую-либо общественную или государственную должность, быть учителем или адвокатом, владеть землей, снимать дорогую квартиру или иметь хорошую лошадь, быть опекунами детей и отправлять собственных детей для обучения за границу. Полицейский чин мог в любой момент явиться в дом католика-ирландца и потребовать предъявления детей. Если кого-то из них не было дома - «ага, он учится во Франции» - все имущество семьи конфисковывалось. Священник, сочетавший браком католика и протестантку, католичку и протестантку подвергался смертной казни (закон 1725 г.).

В 18 в. отрубленные головы ирландцев не выкладывались у дорог, поскольку были найдены более экономные способы истребления коренного населения острова.

«Треть ирландской арендной платы тратится в Англии, что вместе с прибылями, пенсиями и прочим составляет добрую половину доходов королевства, все – чистая прибыль для Англии. Эта арендная плата выжимается из крови, жизненно важных органов, одежды и жилищ арендаторов, которые живут хуже, чем английские нищие», - писал Джонатан Свифт в статье «Краткое обозрение государства ирландского».

К началу 19 в. каждый год из Ирландии в карманы лендлордов, живущих в Англии, выкачивалось свыше миллиона ф. ст. арендной платы.

Ирландское промышленное производство было подавлено, чтоб не конкурировало с английским, Ирландии даже запретили торговать с другими британскими колониями. Было уничтожено ирландское судостроение и высокими вывозными пошлинами задавлено ирландское производство шерсти .

В относительно плодородной стране голод с тысячами смертей стал привычным явлением.

Свифт в «Письмах суконщика» пишет, что «Все дороги, улицы и двери домов осаждаются нищими женщинами, за которыми следует 5-6 детей, прося и моля прохожего о милостыне», а его современник, лорд-наместник, докладывал в Лондон, что в городских рвах лежат трупы людей, рот которых покрыт зеленью от травы, которой они пытались утолить свой голод в последние минуты жизни. [7]

После отмены в начале 1840-х гг. хлебных законов, стимулировавших производство зерна у лендлордов, начинается очистка их огромных имений от мелких арендаторов. Английские землевладельцы решительно выбрасывают ирландцев с земли, передавая ее под выращивание кормовых трав для скота.

Внешне невинный процесс перехода на продуктивное животноводство, дорого обойдется ирландскому народу.

Ирландские крестьяне-католики останутся со своими крохотными участками, где только щедрый американский гость-картофель будет спасать их от голодной смерти. До поры до времени.

Когда в 1845 гостя сгубила грибковая болезнь, то в Ирландии начался голодомор - к 1851 г. население острова сократилось на треть.[8]

«...Мы вошли в хижину. В дальнем углу, едва видные сквозь дым и покрывающее их тряпье, лежали обнявшись трое детей, с запавшими глазами, без голоса, в последней стадии дистрофии... Над остатками горящего торфа скорчилась еще одна фигура, дикая, почти нагая, почти нечеловеческая с виду. Жалобно стеная, иссохшая старуха умоляла нас дать ей что-нибудь, показывая руки, на которых кожа свисала с костей..», - пишет английский автор, посетивший Ирландию в 1847. И в то же время «огромные стада коров, овец и свиней... отправляются с каждым отливом, из каждого из 13 наших портов, курсом на Англию, и помещики получают арендную плату и отправляются тратить ее в Англию, и сотни бедняков ложатся и умирают вдоль дорог от недостатка пищи». [9]

Даже на пути в Америку до 30% спасающихся от голодной смерти ирландцев погибало от тифа и дистрофии.

Гибель Ирландии не встретила особых филантропических чувств в Лондоне, где частные фонды и правительство перекладывали друг на друга обязательство оказать помощь голодающим. Промедление это совершалось не без умысла. «Смертность от голода и эмиграция... очистили земли от нерентабельных производителей и освободили место для более совершенного сельскохозяйственного предприятия.» [10] Как ни странно, но фактический геноцид католического населения Ирландии не вызвал большого интереса и в католических странах Европы, к примеру, во Франции или Польше.

Зато английские пропагандисты поработали на славу, перекладывая всю вину с английского правящего класса на грибок, который конечно возразить не может. И сегодня населения в Ирландии гораздо меньше, чем в начале 19 в. Если в 1840 на этом острове проживало около 8,18 млн чел.; к концу 19 в около 4,46 млн, включая англосаксонское меньшинство; ныне 5,5 млн, учитывая Ольстер с его протестантским населением. [11] А английские пропагандисты всё ищут голодоморы где угодно, но только не под сенью британской короны. (Для сравнения, в католической Польше, оказавшейся под властью «царистской» России, население стремительно увеличивалось – с 2,7 млн в 1815 г. до 9,5 млн в 1897 г. [12]. В российской «тюрьме народов» католики множились и процветали, в британской «цитадели демократии» стремительно вымирали.)

Массы ирландцев, бегущих от голодной смерти в английские промышленные города в первой половине 19 в., еще более сбивали цену труда. Их нищета вызывала здоровый смех даже у английских интеллектуалов.

«Ирландцы носят наряд из лохмотьев, снять и надеть который является труднейшей операцией, предпринимаемой только по праздникам или в особо торжественных случаях». Впрочем юмор Карлейля был совсем уж английским, когда он отзывался об ирландцах, как о «свиньях в человеческом обличье». [13]

Большинство из методов, которые англичане опробовали в Ирландии, они применили и в своих заокеанских колониях.

Источники и литература:

Использованы фрагменты из моей книги: Александр Тюрин
«Правда о Николае I. Оболганный император» М., 2010. fan.lib.ru/t/tjurin_a_w/tyurin-nik1.shtml

[1]Афанасьев Г.Е. Судьбы Ирландии. В кн:Записки Новороссийского университета. Т.46. Одесса, 1888 с. 76.
[2]Там же, с.81.
[3] Там же, с.81.
[4]Там же, с.82.
[5]Там же, с.85.
[6]Там же, с. 85.
[7]Там же, с. 90.
[8]Mitchel J. 1869. The History of Ireland from the Treaty of Limerik to the Present Time. V. 2., p. 244-247
[9]Curtis Liz. Nothing But the Same Old Story (The Roots of Anti-Irish Racism), London, 1985.
[10]Саркисянц М. Английские корни немецкого фашизма. СПб, 2003, с.16.
[11]Fitzgerald G. 1973. Towards a New Ireland. Dublin. p.67
[12]Петр Эбэрхардт. География населения России. Перевод с польского. СПб, 2003
[13]Саркисянц, с.15

Остальные заметки из моего цикла "Как строился капитализм":
Как строился капитализм: голод в британской Индии
Как строился капитализм: голод во французском Алжире
Образцовая американская война

Александр Тюрин

@темы: история

---

Оригинал взят у в Британский плен - кузница талантов ИЛИ как мы гостя торонтовскими достопримечательностями потчевали

Я не пропал, меня не сбил грузовик, я не забыл, где на клавиатуре кнопка "ж". Просто в гости приехал друг и коллега из Киева, поэтому времени совсем нету. Сейчас, когда удалось его благополучно выпроводить в Монреаль на несколько деньков, появилась свободная минутка для интернета.



Вообще, несмотря на не самую приятную погоду, программа развлечения заокеанского друга оказалась чрезвычайно насыщенной и достаточно интересной. За прошлую неделю мы успели побывать в куче обязательных к просмотру (и не очень) мест в Торонто и вне его:

• CN Tower в дневное и вечернее время.
• Distillery District (с всенепременным посещением шоколадницы Somo).
• Royal Ontario Museum с экспонируемой там выставкой, посвященной индейцам Майя,
• Не забыли про обязательное посещение Ниагарских Водопадов и близлежащего Найагара-он-зе-Лейк
• Музей Хоккейной Славы.
• Торонтовский замок Casa Loma, история жизни владельца которого, считаю, достойна экранизации.
• Исходили почти все этажи Art Gallery of Ontario, правда, так и не попали на экспозицию Марка Шагала, но зато провели немало времени в зале Building Utopia, посвященному советскому революционному агитплакату 1920-1930-х годов.
• Съездили в Плохие Земли, которые были по погоде грязными, скользкими, липкими, в общем, достаточно плохими, чтобы испортить всю обувь и беспросветно испачкать машину. Не забыли заехать и в местную сидрильню.

Помимо всего этого мы еще нагулялись по даунтауну, чайнатауну, покатались на TTC, заглянули на тренировку девочек-хоккеисток в ледовой арене, неудачно понаблюдали за самолетами в аэропорту Пирсона, побывали в публичной библиотеке (конечно, ради бесплатных билетов в музей, но заодно и книжек почитали), побывали на замечательном спектакле Miss Toronto Acts Back в Pandemic Theatre (еще раз большое спасибо, !), потом заели это походом на попкорновое 3D-кино, а еще посмотрели локальный этобиковский Санта Парад и даже пошоппились немного...

Теперь вернемся, собственно, к теме, вынесенной в заголок поста. Посещая арт-галлерею Онтарио, я, безусловно, был очарован картинами, скульптурами, поделками и безделушками великих мастеров эпохи ренессанса и рококко (да, я беспросветно туп в искусстве). Я с искренним интересом разглядывал творения Моне, Родена, Рубенса, но рассказать захотелось о безызвестных мастерах - французских военнопленных времен Наполеоновских войн.

В галерее была представлена коллекция моделей кораблей, созданных в период 1700-1900-х годов. Можно долго удивляться высокой детализации этих "игрушечных" корабликов и ювелирной тонкости работы, ер все это слегка меркнет при осознании того, что мастер имел в своем распоряжении дорогие инструменты, удобное рабочее место, все нужные материалы. Совсем другие чувства возникают при осознании того, что часть представленных работ - произведения многолетнего труда обычных военнопленных, вынужденных ожидать окончания военных действий в не оченб благоприятных условиях британских тюрем и лагерей 19-го века.

Первые полтора десятка лет 19–го века в военной истории Европы (и не только) известны как Наполеоновские войны — французский коротышка навел немало шороху, воевал на всех фронтах на разных континентах, строил великую Французскую державу. Стратегический талант полководца Бонапарта обсуждению не подлежит, но, как ни крути, затяжные и разбросанные по миру поля боевых действий не могли не привести к определенным человеческим потерям. Великобритания, как основной противник французов, как раз встретила рассвет (становление) своего флота, что позволило подданным коронам одержать немало побед в морских сраждениях. За этот военный период британским войскам удалось захватить в плен около 120 тысяч французских вояк. Расселить их пришлось по всевозможным замкам, крепостям, корабельным докам, специально выстроенным лагерям.

Военнопленные, которым светило долгое и нудное заключение до момента окончания военных действий, быстро стали группироваться в кружки по интересам. Оказалось, что наиболее популярным интересом стало моделирование — создание миниатюрных моделей чего угодно, и в частности — военных кораблей. В сырых темницах, при свете свечей, на неудобных лавках (так себе я представляю обстановку) рождались уникальные и до мелочей выеренные модели военных кораблей тех времен.

Англичане достаточно быстро додумались, что эти работы могут принести определенный доход Короне и хоть как–то скрасить затраты на многолетнее содержание такой армии пленных. Наиболее талантливые мастера группировались в артели, им предоставлялись необходимые материалы, инструменты, чертежи и схемы кораблей для более точного моделирования, в результате чего на свет массово стали появлятьясеше более великолепные в своей детализации модели кораблей британского (в основном) и французского флотов. В ход шли переработанные кости животных, древесина, бечевка, китовые усы, мешковина. С учетом достаточно большого количества пленных, не низкой смертности, невозможности должным образом организовывать захоронения, зачастую использовались и человеческие кости. Для производства особо ценных экспонатов смотрители предоставляли мастерам слоновую кость, черепашьи панцири, золотую и серебряную краски, шелк и другие дорогие материалы. Некоторые модели даже были оснащены механически движущимися деталями — вращающимися штурвалами, килями, выдвигающимися орудиями и т.п.


Большая часть моделей предназначалась для продажи в качестве сувениров, но наиболее искусные работы дарились особо важным особам и высокопоставленным чинам. Со временем эти антикварные (уже двухсотлетние) произведения искусства осели в различных музеях, галереях, частных коллекциях.


На рассмотрение каждой модели можно потратить немало времени, так что торонтовчане, любители корабликов, запасайтесь терпением и временем, если идете в AGO. Примеры "ювелирных" работ военнопленных начала 19–го века можно посмотреть здесь или тут или в гуглопоиске по запросу prisoners of war ship models.

Для особо любопытствующих:
— обширный труд о британской жизни французских военнопленных тех времен (на буржуйском языке);
— не менее обширный, но более литературный труд о французских пленных в России.

Ну а для ленивых — ниже немножко кликабельных картинок:





>

@темы: флот, 19 век

---

До Второй мировой войны на службу в ВВС США не брали людей, страдавших цветовой слепотой, но в 1941 г. положение изменилось коренным образом в бомбардировочную авиацию стали специально набирать солдат с недугом зрения, смешивавших красный цвет с зеленым.

Оказалось, что такие солдаты различают замаскированные объекты гораздо лучше людей с нормальным цветоощущением. Один из ветеранов войны на Тихоокеанском театре военных действий рассказывал, что солдаты с цветовой слепотой были незаменимы для отслеживания в джунглях солдат противника в камуфляже.

отсюда p-i-f.livejournal.com/2887125.html

@темы: 20 век, медицина

---

А по русски мы одним словом обходимся. или двумя... Или это они - одним? Что лучше?
1. killing - процесс
2. murder - свершившееся
3. homicide - юрид.
4. assassination - заказное или кого-то известного, чаще всего политика
5. manslaughter - непредумышленное
6. slaughter - несколько человек
дальше идут всякие специфическиеварианты
7. patricide - отцеубийство
8. filicide - детоубийство
9. massacre - массовое
10. ну и наконец, execution - смертная казнь, которая по факту убийство.
Есть еще убийство первой степени (с отягчающими обстоятельствами) - first-degree murder и second-degree murder - 2-й степени и, соответственно, со смягчающими.

@темы: Вавилон-18

---

Оригинал взят у в джентельмены

В книге To End All Wars есть история про то, что во время Первой мировой войны англичанам отчаянно не хватало хороших полевых биноклей. И они предложили сделку своему главному противнику - Германии. За 10 000 биноклей немцы запросили крупную партию резины (Германия была отрезана от поставок каучука). Обмен был произведен на швейцарской границе.

@темы: 20 век

---

Оригинал взят у в Fukushima plate

Fukushima plate — тарелка, которая определяет уровень радиации в еде

Fukushima plate представляет собой обыкновенную керамическую тарелку со встроенными органическими светодиодными кольцами, которые реагируют на уровень радиации в еде. Каждый оценивает своё здоровье по-разному, и поэтому на нижней стороне тарелки можно отрегулировать, насколько большую дозу радиации вы готовы впустить в свой организм.
Если на тарелке ничего не высвечивается — ваша еда полностью безопасна. Если на ней появилось одно белое кольцо, то в вашем блюде чуть-чуть повышен уровень радиации, но беспокоиться не о чем. Два светящихся кольца предостерегают, что ваша еда на самом деле не так хороша, как выглядит. А если появилось красное кольцо — доза излучения в блюде превышает уровень, который вы установили, и может быть опасна для здоровья. Эти тарелки производятся в Японии.

Мой коммент: как человек, в свое время малость пришибленный Чернобылем, в эффективность этой тарелки я не верю. Я, конечно, не специалист, но... Вряд ли этот девайс представляет собой
что-то более навороченное, чем обычный дозиметр в необычном оформлении. Между тем, еще в конце 80х я усвоила, что нельзя определить вредность-безвредность пищи, просто поднеся к ней дозиметр. Вы можете сколько угодно мерить фон в своем холодильнике, но в том и фишка, что наиболее опасное для организма альфа-излучение вы так не намеряете.

@темы: кладовка мифов, посуда и кухонная утварь

---

Оригинал взят у в "Холмс" в деталях / 1 / Sherlock Holmes in details

Хотел я разделить нижеследующий текст на две части, чтобы ярче и выпуклее читалась мысль, но передумал... Итак, очередное эссе из серии "Выдуманная Англия".

 

Несколько слов о виньетках

«Холмс» в деталях

Александр СЕДОВ (с) эссе, январь 2012 г.

 

Если в фильмах «Приключения Флоризеля» и «Трое в лодке» режиссеры позволили себе поиграть с изображением на экране как с условностью, время от времени окавычивая и обрамляя кинокадр витиеватой рамкой в стиле модерн или снабжая его титром-пояснением, - приём одолженный телевидением у немого кино, - то авторы «Холмса» обошлись тем, что было под рукой. А под рукой был богатейший предметный мир викторианской эпохи.

 

Сам этот мир изобилует разного рода «овеществленными кавычками» в виде ажурных рам для картин и зеркал, абажуров с бахромой, вензелей и типографских экзерсисов на визитках и фотографиях, в виде драпировок и занавесок с бомбошками – над дверьми и окнами, в комнатных нишах. И, волей не волей, вся эта эстетика берёт чей-то жест, действие в кадре и даже мизансцену в двусмысленные кавычки.

 

Вот простейший пример: доктор Ватсон обескуражен, что по газетному объявлению к Холмсу явился не краснорожий убийца, которого поджидали, а дама под вуалью. Удивленный Ватсон разочарованно плюхается на стул – на лице досада, а сам доктор «окаймлен» занавесками кладовки, в которой прячется.

 

 
выше - кадр из фильма "Трое в лоден не считая собаки" (Ленфильм, 1979)
ниже - доктор Ватсон в кладовке (1979)

/ портрет из-за портьеры / 

 

Таким образом, весь фильм то там, то сям обрамлён изящными виньетками в духе викторианских реклам… Оригинально придуманные титры, – вдруг возникающие из хаоса букв наложением черной картонки с прорезями (криптографический метод Кардано), – один из фрагментов сей изящной «архитектуры».

 

Зритель чувствует, что перед ним картина из викторианской жизни, как бы обрамленная ажурной рамой. Особенно подчеркивает этот стиль – общение героев. Их диалоги поданы как репризы, скетчи, со своими мини-прологами и мини-кульминациями. Фильм дышит – иногда как симфония, иногда как вальс или увертюра… Сцены, диалоги, иногда отдельные реплики окавычены музыкальной фразой или целой мелодией.

 

– Миссис Хадсон, не видели ли вы, выходил ли от мистера Холмса старик? - интересуется доктор Ватсон, он только-только переехал на Бейкер-стрит, и не разобрался еще в манерах своего компаньона.

 

– …Я стараюсь не смотреть, кто приходит к мистеру Холмсу, кто уходит, - отвечает хозяйка, деловито протирая пыль, - … И вам не советую.

 

«Пам-пам-пам-пам» - глухой барабанный бой окавычивает мини-диалог. Ватсон озадачен.

 

Не дав ему опомниться, Холмс готовит для него очередное испытание.

 

Звук сливаемой воды – своеобразные музыкальные кавычки. И в новой сцене, смонтированной встык к вышеозначенной, Ватсон выходит в коридор, будто «на арену».

 

-  Заходите, Ватсон, - приветливо приглашает Холмс в свою комнату. – Скажите, вам не встречался кто-нибудь из этих милых джентльменов?

/ Холмс и его "знакомые" /


В дверном проёме виднеются фотокарточки с мордами явно уголовного происхождения. Поскольку у подозрения глаза велики, Ватсон видит не портеры людей, а лики инфернальных монстров. Что, заметим, не так уж далеко от действительности – по словам историка криминалистики Юргена Торвальда, полицейские фотографы 19 века редко состояли в штате, обычно их приглашали в качестве «свободных художников», соответственно, на уголовников они смотрели как на выразительную натуру, стараясь в снимке как можно выигрышнее передать характер задержанного. В дело шли неожиданные ракурсы и эффектная подсветка, ведь стандартов для полицейской фотографии тогда не существовало, вернее, их только начинали вырабатывать. Тут мы смотрим на «хороших знакомых» Холмса как бы глазами Ватсона, склонного к художественным преувеличением. Однако авторы фильма подтрунивают уже не только над Ватсоном, но и немного над нами: кино цитирует не просто фотографические образы подозрительных типов, но и самое себя – артистов немого кино – Лона Чейни, Бориса Карлоффа, Джона Бэрримора, Конрадта Фейдта в гриме злодеев – Призрака Оперы, Волка-Оборотня, мистера Хайда, Чезаре из «Кабинета доктора Калигари». Советский, да и сегодняшний зритель совсем не обязан знать их в лицо, кинотрюк может оставаться неразгаданным, достаточно просто заподозрить подвох, то есть хоть немного, но почувствовать себя доктором Ватсоном. Ведь рассматриваем мы «антигероев» ещё не изобретённого кинематографа – а значит, их на свете ещё нет.

 

То же самое с теми «антигероями», кого уже нет, кто сгинул.

 

 

Картотека, которую перебирает Холмс в одной из следующих серий, просто «кишит гадами» – убийцы, душегубы, потрошители, кокаинисты, взломщики, – и чем подробнее сыщик зачитывает пояснения оттуда, тем больше его архив напоминает ожившую кунсткамеру:

 

- Этот убийца оставил о себе память в виде коллекции скальпов, - деловито поясняет Холмс, потрясая карточкой. Он охотно продемонстрировал бы те самые скальпы и свой левый клык, выбитый неким Мэтью в зале ожидания вокзала Чаринг-Кросс, если бы не полное «развоплощение зла», а вместе с ним и некоторых материальных улик. Все дела покоятся в нематериальной форме, в виде записей архива. Картотека также выполняет функцию сюжетных кавычек. – На букву «М» у меня подобралась отличная коллекция… - так начинает это приключение Холмс. – Какая у нас следующая буква? Литера «Н» - самая таинственная буква… - так Холмс его "закавычивает", укладывая дело в архив. И все воспоминания, с ним связанные – и пожар в доме, и бегство на континент, и чёрный, как воронье крыло плащ Мориарти, и мнимая смерть Холмса, вдруг оказываются не больше, чем театром представлений, словно устроенным на потеху милейшему Ватсону – вот кто настоящий ценитель искусства Шерлока Холмса! – Как видите, Ватсон, всё это тени прошлого, которые могут ожить разве что с помощью вашего пера…

 

Итак, мы вплотную подошли к природе «ужасного», как оно подано в фильме. Образ зла в частности тоже взят в некие викторианские виньетки, условные кавычки. В каком-то смысле зло здесь нереально, какими бы всесильными не казались его приспешники вроде Мориарти. Часто и в рассказах о Холмсе «ужасы» - лишь антураж, изобретенный преступниками. Чарльз Баскервиль умер не от клыков пса, а от «образа» собаки, выпрыгнувшей из древней легенды. Таким образом, сам Дойл берет выдуманные им «ужасы» в кавычки, и главными кавычками «является» Шерлок Холмс, обладатель холодного разума и метода дедукции, с помощью которого обнажается истинный смысл вещей, а шелуха летит за скобки.

 

Следом за Конан Дойлом авторы фильма решили воспользоваться этим же приёмом, не только как бы обводя уже существующие в первоисточнике кавычки, но и добавляя новые, включив в них викторианскую Англию и автора в придачу, точнее, авторское отношение к событиям и героям.

 

 

Продолжение следует…

 

 

------------------------------

Подробнее о «хороших знакомых» Холмса вот в этой теме:

http://221b.borda.ru/?1-12-0-00000019-000-0-0

 

@темы: фильмы, ШХ

---

Хм... Индиопанк, что ли? :)

Оригинал взят у в Железный вождь

Работа швейцарского художника Тома Семуи, делающего скульптуры из металлолома.

@темы: фигурки, индейцы

---

Оригинал взят у в Нарисованная Пустыня, США

Нарисованная пустыня (Аризона) - это пространство бадленд холмов, плоских вершин столовых гор и холмов. Земля здесь сухая, со скудной растительностью и сильно размыта. Название Нарисованная пустыня произошло из за радуги разноцветных осадочных слоев, находящихся в столь суровом пейзаже.

Потребовались миллионы и миллионы лет, чтобы создать это естественный холст невообразимого дизайна, что некоторые описывают его как разноцветный слоеный пирог. 





Большая часть Нарисованной Пустыни расположена в пределах Навахо. Навахо и люди Hopi жили в этой области по крайней мере пятьсот лет. 

Разнообразие оттенков в песчанике и аргиллитовых слоях формирования Чинле, является результатом различного содержания минеральных веществ в донных отложениях и скорость, с которой отложения были заложены.

@темы: Дикий Запад, пейзажи

---

Бибиси можно, да?..

ГЛАВА 8
Собака Баскервилей

Исчезновение Холмса поставило под угрозу мою писательскую карьеру. Я написал два исторических романа, которые, без сомнения, имели куда большую литературную ценность, чем мои детективные поделки, но в редакции их приняли с большим сомнением, и публика встретила их без интереса.
– Вот если бы вы продолжили писать о мистере Холмсе… – мягко посоветовал издатель.
– Мой друг умер, – отвечал я. – А кроме того, я никогда не хотел быть криминальным репортером.
– Тем не менее именно ваши криминальные репортажи пользуются успехом и все время переиздаются, а ваша повестушка о боксерах времен регентства не распродана даже на четверть, – хладнокровно ответил редактор. – Кого интересует описание старинного мордобития, когда можно пойти в любой спортивный зал и посмотреть бокс на деле. Если уж беретесь писать исторический роман, то хотя бы вводите любовную линию.
– Я ввел, – хмуро сказал я.
– Это называется «ввел»! – издатель возмущенно шлепнул по столу томиком моего второго романа. – Герой встречает героиню в девятой главе, потом в одиннадцатой и двенадцатой как-то знакомится с ней и проникается благоговейной любовью, после чего в тринадцатой отправляется на войну и выбрасывает свою даму из головы до самой последней, тридцать восьмой! Это что – любовная линия? А остальные тридцать четыре главы вы со смаком описываете постоялые дворы, бродяг разного звания и гербы всех без исключения друзей и недругов Черного принца! Да какое дело нашим читателям, что там было на гербе Чандоса? Если им приспичит это узнать, они могут взять справочник по геральдике. Сперва поучитесь писать исторические романы у сэра Вальтера Скотта, а уж потом… Сэр Вальтер о любовной линии не забывал!
– Взять хотя бы «Айвенго»… – вставил я.
– Да-да, «Айвенго»! Две красавицы – прелестная англичанка и колоритная еврейка, таинственный романтический герой, рыцарь без страха и упрека. А у вас кто? Какой-то полумонашек, не знающий, с какого конца браться за меч. Да что это за мода сейчас среди писателей? Вот возьмите мистера Стивенсона. Талантливый писатель. Талантливейший! А на что расходует свой талант? Как он с ним обращается, я вас спрашиваю? Вот «Остров сокровищ». Богатейший материал. Сокровища, пираты, бунт на корабле… И что он из него делает? Приключения школьника на каникулах. Пресное описание морской прогулки и бесцельные перемещения по острову. Начало хорошее, бодрое, энергичное – но где сюжет? Надо было ввести любовную линию, и роман был бы спасен.
– Между кем – любовную линию? – с оторопью спросил я.
– О Боже! – издатель посмотрел на меня, как на идиота. – Ну могли же они наткнуться на шлюпку, в которой спаслись от кораблекрушения две прекрасные девушки. Или вот, еще лучше – вместо Джима Хокинса ввести Джейн Хокинс, тайно влюбленную в доктора Ливси. Пусть бы она переоделась мальчиком…
Я подумал, что эту самую Джейн разоблачили бы в самом прямом смысле и изнасиловали через минуту после того, как она ступила бы на палубу «Испаньолы», в результате чего мистеру Стивенсону пришлось бы писать не приключенческий роман, а порнографический. А лавры маркиза де Сада вряд ли нужны автору «Острова».
– В «Похищенном» он, правда, во второй части спохватился и попробовал исправиться, – продолжал издатель. – Фигура Катрионы вполне колоритна. Но кто герой? Заметьте, не яркий великолепный Алан Брэк, появления которого всегда ждешь с интересом. У него, конечно, не все в порядке с моралью, но чего ждать от шотландского горца? А мистер Стивенсон зачем-то вводит простоватого деревенского паренька, старательно попадающегося во все встречающиеся ловушки. Нет уж, доктор Ватсон, вы лучше и не пытайтесь писать исторические романы. Криминальные репортажи о делах мистера Холмса получаются у вас гораздо лучше.
– Мой дорогой друг погиб от рук профессора Мориарти, – скорбно возразил я.
– Возьмите его старые дела, – посоветовал издатель.
Я вернулся домой и целый час сидел, тупо уставившись на чистый лист бумаги. Криминальные репортажи! Любовные истории! Романтические героини! И, что было хуже всего, я не имел никакого доступа к бумагам моего друга, их забрал Майкрофт Холмс. Я не мог припомнить ни одного достаточно интересного дела.
В полном расстройстве я вышел погулять и на Оксфорд-стрит наткнулся на стремительно мчавшегося Лестрейда.
– А, доктор! – полицейский, похоже, считал, что длительное знакомство с Холмсом дает ему право обращаться ко мне фамильярно.
Я суховато поздоровался.
– Газеты читаете? – самодовольно обратился ко мне Лестрейд. – Я раскрутил дело Симпсона. И без всякого Шерлока Холмса, заметьте, без мистера Холмса.
– Поздравляю, – сказал я. – И кто преступник?
– Вы не поверите, доктор, – ответил Лестрейд. – Там, можно сказать, целая шайка. Младший брат Симпсона, женщина, на которой он был тайно женат, и женщина, на которой он обещал жениться, когда получит наследство.
– Вот как? Настоящий любовный треугольник, – вежливо заметил я.
– Какое там! – воскликнул Лестрейд. – Настоящий любовный квадрат! Он поощрял ухаживания брата за обеими женщинами, а брат по этой части был далеко не промах. Да что там! Он, – Лестрейд воровато оглянулся, – он, можно сказать, прямо подкладывал своих дам под брата. Ничего себе нравы в почтенном семействе! – Сыщик кипел возмущением. Я бы не назвал его ханжой, но распущенность, которую он считал простительной у простонародья, казалась ему непозволительной для среднего класса, а тем более для аристократии.
Лестрейд пригласил меня в Скотленд-Ярд и показал «героев» этой драмы. Женщины были хороши собой и все валили на обоих Симпсонов. Младший Симпсон казался слабовольным субъектом, молол чушь о ревности и валил все на брата и обеих дам.
– Обратите внимание на миссис Симпсон, – тихо сказал Лестрейд. – Формально она чиста перед законом – да что там, я даже не буду передавать ее дело в суд, ее все равно ни один судья не осудит: мышьяк в кофе Симпсону сыпала не она. А между тем сливки с этого молока снимет она. Ее сынок получит денежки покойного дяди и повешенного папочки. А ведь это она и придумала всю историю, только доказать невозможно. Даже ваш мистер Холмс не смог бы этого доказать.
«Вот и тема для рассказа, – с грустью думал я, вернувшись домой и одиноко сидя в кресле возле камина. – Или даже повести. Только, извините, если я начну описывать удачи Лестрейда, меня не так поймут. Английский читатель традиционно относится к полиции без сочувствия. Полицейский – герой романа? Нет, в этой стране это невозможно».
Я гулял по Гайд-парку, перед моими глазами стояли лица преступников, и я уже начал прикидывать, как мне изложить эту историю на бумаге, но всюду мысленно натыкался на Лестрейда и останавливался. Нет, надо попробовать обойтись без Лестрейда. А если обходиться без него, то в настоящем виде эту историю использовать нельзя. Любовный квадрат следовало воссоздавать по-иному. Да и семейка Симпсонов, галантерейщиков из Кройдона, не вызовет у читателей особого интереса. Вот если бы они были по крайней мере сквайрами и жили в большом поместье… Я мысленно присвоил покойному Симпсону рыцарское звание и стал подумывать, как поярче описать его родственничка. Его физиономия вызывала в моем сознании скорее представление о белесой лоснящейся гусенице, а нудный голос напоминал о школьных учителях. Я подумал – и сделал преступника школьным учителем и страстным любителем энтомологии. Следовало также изменить ему внешность, потому что до меня никак не могло дойти, что нашли в нем две необычайно привлекательные женщины.
– Он живет под другой фамилией неподалеку от поместья своего брата – нет, дяди, который никогда в жизни его не видал, – сказал я себе. – Его жена живет с ним, но он выдает ее за сестру. (Это для того, чтобы было удобнее соблазнять ею почтенного сэра Чарльза, подумал я как бы в скобках.)
Кто расследует это дело? Разумеется, я. Не покойный же Холмс, и не – упаси Боже! – Лестрейд. Меня попросил коллега, переехавший в деревню из Лондона. Господи, а ему-то что от этой истории? Он влюблен в миссис Симпсон или в ту, другую женщину? Ой нет, только не это. Жалко коллегу, пусть даже совершенно незнакомого, если влюбится в одну из этих стерв. Он был другом покойного сэра Чарльза. Ладно, пусть будет так.
Да, но если преступление успешно завершено и не раскрыто полицией, почему младший Симпсон все еще живет недалеко от поместья, а не действует через поверенных, чтобы получить наследство? Значит, есть еще какой-то промежуточный наследник, которого тоже надлежит убрать. Ха! Вот это номер! Откуда же взялся этот совершенно посторонний наследник, которого младший Симпсон не принял в расчет? А откуда они все берутся? Из Америки, конечно. И мой коллега доктор принимает участие в дикаре-американце. И этот американец не на шутку влюбится в миссис Симпсон. Это уже не любовный квадрат получается, а любовный пятиугольник. И я, как последний дурак, буду слоняться за ним, чтобы он не слопал мышьяка из рук своей прелестницы. Это не детектив, это какая-то диккенсиана получается. Да и мышьяк… Это только в жизни преступники пользуются мышьяком, а в литературе это уже дурной вкус. Сейчас в моду входит синильная кислота. Только сэр Чарльз, получается, страдал полной потерей обоняния, если по доброй воле выпил эту гадость. Или он любил какой-нибудь ликер с запахом горького миндаля? А как потом травить американца? Никто не поверит, что американец пьет ликер. Они там хлещут виски или ром. Тоже отрава в своем роде, но я же затеваю не нравоучительную повестушку для квакеров. Да и вообще – как-то это плоско. Попробовать обойтись без яда? Несчастный случай? Какие-нибудь каменоломни, куда миссис Симпсон вызвала сэра Чарльза на свидание, а муженек сбросил дядюшку с обрыва? Сломанная шея и несчастный случай – что-то в этом есть. Да, но чего встревожился мой коллега-доктор?
Я мерил Гайд-парк шагами, ломая голову над тем, что могло заставить моего коллегу обратиться за советом ко мне. Неудачное покушение, и кто-то сломал шею в каменоломне вместо американца? Что же, они не видели, кого с обрыва сталкивают? Разве что ночью… Да и ночью, знаете, надо сильно постараться, чтобы перепутать. Или там была одинаковая одежда? Или мистер Симпсон у меня подслеповат? Это энтомолог-то? Ну нет, шею мы пока никому ломать не будем. Несчастный случай, пустынная местность… Жаль, что это не готический роман. Там можно было бы приплести какое-нибудь проклятие. Проклятие рода Симпсонов…
Я хмыкнул. И без того было ясно, что фамилию Симпсонам придется менять, но сейчас это стало очевидным.
Ночью прекрасная миссис Симпсон приглашала меня в каменоломню полюбоваться орхидеями при лунном свете. Мы устроили небольшой пикничок на краю обрыва, пили горький ликер и обменивались замечаниями о погоде с вышедшими сюда же на прогулку мистером Симпсоном и его любовницей. Дамы сидели под белыми кружевными зонтиками, мистер Симпсон украдкой показывал мне флягу с виски и многозначительно подмигивал. Неся на руках кокер-спаниеля, сам похожий лицом на свою собаку, прошел мимо мой коллега-доктор. Он любезно раскланялся с нашей компанией и сообщил, что к аптекарю поступил свежий стрихнин.
– Ах спасибо, – ответила миссис Симпсон. – Я недавно купила три унции очень хорошего стрихнина и думаю, на этот месяц нам хватит.
В наряде Буффало Билла появился Лестрейд с сачком для ловли бабочек.
– Я только что поймал замечательный экземпляр Cyclopides, – сообщил он таинственным шепотом. – И без вашего мистера Холмса, доктор! Без мистера Холмса!
Любовница мистера Симпсона, которая только что была в светлом скромном платье, вдруг оказалась в вызывающем черном белье, как будто сошла с французских откровенных открыток. Куря трубку моей покойной Верити, она подошла ко мне и сказала:
– Вам пора ломать шею, сэр Джон. Прыгайте с обрыва, прошу вас…
– Ах нет, – вскричала прекрасная миссис Симпсон. – Ему еще рано. Ведь орхидеи еще не зацвели!
– У нас нет времени, дорогая, – ответил мистер Симпсон. – Сэр Джон торопится. У него свидание с мистером Холмсом.
– Да-да, – сказал я и обратился к мистеру Симпсону: – Вы не поможете?
Мистер Симпсон сильно толкнул меня, и я полетел с обрыва в полном блаженстве, наслаждаясь мягкостью окружающего меня воздуха. Прозвучали несколько выстрелов, и Лестрейд, сдирая шкуру с кокер-спаниеля, закричал:
– Вот оно, проклятие рода Симпсонов!
Под шкуркой оказалась другая собака, огромная, страшная, настоящее чудовище…
Я проснулся, полежал в постели, приводя мысли в порядок. Лестрейд был прав, ни один присяжный никогда бы не осудил ангельски прекрасную миссис Симпсон. Да и в литературе… В литературе как-то сложилось, что блондинки не могут быть злодейками. Вот если бы она была яркой брюнеткой… Хорошо, будет яркая брюнетка. Эсмеральда. Испанское имя. Она – испанка. Или нет – креолка! Злой гений бесцветного мистера Симпсона.
И пора им уже поменять фамилию. Они будут называть себя… мистером и миссис – нет, мисс, он же выдает ее за свою сестру – ох, как же их назвать? Я вспомнил своего старого знакомого, довольно неприятного малого, у которого была очень привлекательная сестра. Они были мистер и мисс Меррипит из Стэплтон-хауза. Решено: наши преступники будут мистер и мисс Стэплтон из Меррипит-хауза. А имя сердечника-дядюшки, которого они свели в могилу, испугав до смерти чудовищной собакой, пусть будет… я заглянул в выходные данные книги, которую читал перед сном, как делал всегда, когда мне надо было заменить подлинные имена персонажам на другие. Однако ни одна фамилия не показалась мне приемлемой для вынесения в заглавие. «Проклятие рода Джонсов» – или Смитов – это, скорее, для юмористического рассказа. Фамилия Макдональд была гораздо лучше, но она сразу переносила действие в романтическую Шотландию, а я уже решил, что оно будет развиваться в скучной английской глубинке. Взгляд мой упал на строчку: «Гарнитура Баскервиль» и все было решено. Конечно же, «Проклятие рода Баскервилей»!
Я писал этот роман с вдохновением, которого никогда не испытывал, описывая дела Холмса. Отдавая долг Лестрейду, именно ему я подарил славу убийцы зловещего чудовища. Но вся слава раскрытия этого преступления оставалась за мной – до того дня, когда я пришел к издателю, только что прочитавшему мою рукопись.
– Это совершенно ни на что не похоже! – сказал он мне устало. – Доктор Ватсон, вы упорно не внемлете моим настоятельным просьбам. Я до предпоследней страницы ждал, когда с континента, или из Америки, или откуда-нибудь еще приедет мистер Холмс и блестяще раскроет это дело. И что? Вы, кажется, хотите, чтобы со всей Англии собралась рассерженная толпа читателей и устроила тут суд по-американски? Как это… э-э-э… «суд Ленча», кажется. Я ведь показывал вам письма. Народ Британии желает читать о мистере Холмсе! Почему вы всюду выпячиваете свою персону? Мы уже знаем, где вы учились, и что вы позорно бежали из-под Майванда, и историю вашей женитьбы, и кое-кого из ваших пациентов и коллег. Но, извините, кому интересны ваши семейные обстоятельства? Холмс, мистер Шерлок Холмс – вот фигура, которую можно назвать героем нашего времени. Он ведет войну с хаосом не где-нибудь на окраинах империи, а в ее сердце… – издатель перешел на язык газетных передовиц «Таймс».
– Вы не видели, какой хаос он ухитрялся учинять на Бейкер-стрит, – возразил я. – Наша почтенная миссис Хадсон не раз грозилась выселить его через суд.
– Короче, я говорю вам: не пойдет! – объявил издатель. – Или вы приносите роман, где действует мистер Холмс, или я более с вами не разговариваю. Да, и зачем вы изобразили миссис Стэплтон такой фурией? Что за чушь – креолка, Эсмеральда? От всяких этих знойных креолок можно ожидать только преступление по страсти: пылкая душа, ревность, кинжал в сердце. «Да, это я убила его! Но и после смерти он мой!..» А тут она у вас хладнокровно плетет паутину, будто какая-нибудь Екатерина Медичи, всего лишь ради наследства. Нет уж, доктор, никаких Эсмеральд!
И вы еще будете говорить о гордости творца? Предрекаю вам, что не пройдет и сотни лет, и литературой будут править деляги-издатели, а не писатели-творцы!
Увы!
Две ночи я бессильно боролся с сомнениями, но здравый смысл победил. Я сдался и послушно переписал несколько глав в начале и в конце, рассыпал упоминания о Холмсе по остальному тексту и бестрепетной рукой превратил Эсмеральду Стэплтон в забитую слабовольную женщину, из последних сил сопротивляющуюся преступному мужу. Ее слугу Антонио, который был ее преданным помощником и одним из колоритнейших персонажей, я почти везде повычеркивал. О том, что я должен ее переименовать, я вспомнил в самый последний момент. Как бы ее назвать? Мария, Ана, Элвира? И зачем я ее сделал креолкой? Эсмеральда – это значит «изумруд». Изумруд, подумал я, это тот же берилл, только цветом поярче да ценою подороже. Вот так и назову ее – Бэрил. Даже лучше, что имя не испанское.
Я отнес свое истерзанное детище издателю, услышал его горячее одобрение и в конце концов получил рецензию от Лестрейда:
– Ну, доктор, спасибо! Весь Скотленд-ярд спрашивает, нет ли у меня щенка от баскервильской собаки. А кое-кто считает, что я не должен был расстреливать несчастное животное, и так страдающее от фосфорной мази. Удружили, доктор, что и сказать!..

@темы: ШХ

---

Оригинал взят у в Миф о конкистадорах

Начиная с XVI века, северные государства, оказавшиеся под влиянием Реформации – Великобритания и особенно Голландия, начали вести в своих заморских колониях психологическую войну, придумывая и распространяя черную легенду о варварских завоевательных методах Испании.  Эта легенда активно использовалась в борьбе с испанцами за господство над морем. Сегодня на черную легенду ссылаются даже священники, монахи и вообще католики, которые выступили против празднования пятисотлетия открытия Америки, не отдавая себе отчета в том, что тем самым стали проводниками британо-голландской пропаганды.

Современный французский историк Пьер Шано, которого трудно заподозрить в необъективности, пишет: «Антииспанская легенда в своей североамериканской версии (между прочим, в европейской версии она относится прежде всего к инквизиции) исполняла роль удобного защитного клапана. Предполагаемый индейский погром, якобы совершенный испанцами в XVI веке может утаить массовые убийства, совершенные североамериканцами в XIX веке на западной границе». «Чёрная легенда» о зверствах испанских завоевателях в Южной Америке была призвана скрыть от общественного внимания, подлинный геноцид коренных народов Северной Америки, совершённый англосаксами. Мы, конечно, далеки от того, чтобы представлять испанское завоевание Америки в «розовых тонах». Но, безусловно, несмотря на жестокости и насилие, проявленные испанскими конквистадорами, последние никогда не ставили перед собой целью уничтожение завоеванных. Более того, часто испанцы освобождали завоеванные народы от тирании собственных властителей и власти жрецов, которые практиковали чудовищные культы с множественными человеческими жертвоприношениями.

Итальянский исследователь и журналист Витторио Мессори справедливо пишет: «Добродетельные граждане, отрекающиеся от конкистадоров Америки, забывают, между прочим, о том, что европейцы, прибывшие на новый континент, также встретили там завоевателей. Империи ацтеков и инков тоже были созданы насильственным путем и сохранились лишь в результате кровавых притеснений завоеванных народов, превращенных в рабов. Невероятной быстроте и успеху завоевания во многом способствовали местные жители, притеснявшиеся инками и ацтеками. Поэтому во многих местах испанцев встречали не как завоевателей, а как освободителей.

Пусть историки теперь попытаются объяснить, как могло случиться, что на протяжении трех веков испанского господства, не было никаких вооруженных выступлений против новой власти, хотя численность ее армии была небольшой, и малейшее восстание привело бы к ее свержению. Представления о вторжении в Южную Америку, существовавшие до сих пор, исчезают при столкновении с цифрами: с 1509 по 1559 год, в период завоевания территорий от Флориды до Магелланова пролива, в Западную Индию ежегодно прибывало более пятисот испанцев, что на протяжении полувека составляет 27787 человек».

Другой известный современный историк Жан Дюмон писал: «Если бы, к их несчастью, Испания (и Португалия) приняла Реформацию, то стала бы пуританской и следовала бы северо-американским принципам, утверждавшим, что «Библия говорит: индеец – существо низшее и сын сатаны». Тогда массовые истребления уничтожили бы в Южной Америке все местные племена. И сегодня туристы, посещающие оставшиеся «резервации» начиная от Мексики до Огненной Земли, фотографировали бы тех немногих, кто является живым свидетелем расовой резни, происшедшей на «библейской» основе. О результатах завоеваний красноречиво свидетельствуют цифры: если в Северной Америке осталось в живых немногим более десяти тысяч краснокожих, то в бывших испанских и португальских колониях большинство населения состоит из индейцев или потомков местных жителей доколумбового периода, а также европейцев и африканцев (особенно в Бразилии).



1. Конкистадоры уничтожили миллионы людей
Прямого целенаправленного геноцида со стороны испанцев не было. Это – миф, созданный антикатолической пропагандой. Даже если бы испанцы хотели бы этого, они просто физически бы не смогли сделать из-за своей малочисленности. Да, конкистадоры нередко жестоко подавляли выступления индейцев, но неверно только их объявлять виновниками демографической катастрофы. На нее повлияло совокупность факторов: а именно 1. эпидемии. 2. каторжный труд на рудниках. 3. жестокость конкистадоров, проявленная в подавлении индейских выступлений. Первый фактор принято замалчивать, но он был весьма весомым, если не сказать решающим факторов, повлиявшим на численность индейского населения. Испанцы проникнув в Новый Свет завезли много болезней, от которых у индейцев не было иммунитета: корь, туберкулез, золотуху, чуму , тиф, инфлюэнцу, коклюшеобразный кашель и оспу. До завоевания испанцами, империя ацтеков насчитывала около 20 миллионов человек. От эпидемии оспы в 1521, после падения Теночтитлана, погибло около 10% ацтеков. Затем была еще эпидемия оспы – в 1545-48 годах и эпидемия тифа в1576-81 годах. Тогда погибло еще почти 40% индейцев. «Ужасным и всеобъемлющим было нашествие мора на Мексику. Не было ни одного дома или очага, на которые не излился бы гнев Господень. Когда скрылась, истаяла за горизонтом черная беда, страна стала пустыней – ни петушиного крика, ни человечьего голоса, ни огня, ни борозды», – так описывает эпидемию 1576 года ее современник, известный летописец Нового света францисканский монах Хуан де Торквемада. (не путать с Томасом Торквемадой – основателем инквизиции). Еще более ужасной по последствиям оказалась эпидемия оспы в империи инков. Из-за эпидемии натуральной оспы в течении примерно 15 лет империя инков сократилась с 30 миллионов до, примерно, 3 млн. человек. Тот факт, что конкистадоры не уничтожили индейское население Центральной Америки проверяется простой проверкой национальностей жителей стран, на территории которых ранее существовали цивилизации, «уничтоженные» испанцами. Вот, например, национальный состав Перу (экс территория инков): индейцы 45%, метисы (смешанного испано-индейского происхождения) 37%, белые 15%, негры, японцы, китайцы. Чуть хуже положение с индейцами в Мексике (экс территория ацтеков и майя): метисы 60%, индейцы 30%, белые 9%. Намного хуже обстояло дело с индейцами, населявшими острова Куба и Гаити, где преимущественным фактором уменьшения народонаселения была жестокость и алчность испанцев. Там, действительно, население сократилось с нескольких сотен тысяч до нескольких тысяч индейцев.


2. Конкистадоры победили только за счет огнестрельного оружия.
Безусловно, технологическое превосходство сыграло свою роль, но далеко не самую главную. Превосходство индейцев в живой силе было подавляющим (сотни, иногда несколько тысяч испанцев против сотен тысяч индейцев), и никакие мушкеты и пушки не спасли бы испанцев, тем более что их быстро переставали бояться. Уже во второй битве с тласкаланцами Кортес отмечал, что индейцы не обращали никакого внимания на грохот пушек и бесстрашно шли в бой. Никакие аркебузы и латы не спасли от разгрома армии Кортеса в «ночь печали», когда восставшие ацтеки уничтожили большую часть армии Кортеса. Причин поражения индейцев было много: это и полное отсутствие тактики при боях, когда индейцы не сумели воспользоваться своим численным превосходством, и внутренняя вражда индейцев между собой, и помощь враждебных ацтекам племен, (например при взятии Теночтитлана Кортесу помогали десятки тысяч союзников из индейских племен), и превосходство испанцев в дисциплине и оружии, и личный талант Кортеса, и безвольность самих индейцев и наконец просто везение. Ничем иным как везением и отвагой испанцев, например, нельзя объяснить победу конкистадоров у Отомпана. Возвращаясь после разгрома своей первой армии, 7 июля 1520 года, изрядно поредевшие конкистадоры со своими союзниками, встретились с огромной армией ацтеков, насчитывавшей по разным оценкам от 100 до 200 тысяч воинов. Превосходство ацтеков было подавляющим, но, тем не менее, испанцы одержали блестящую победу благодаря храбрости Кортеса. Он лично во главе конного отряда ворвался в грозивший поглотить его океан ацтекских войск и пронзил копьем пышно одетого вождя индейцев. Ацтеки, потеряв предводителя, в панике бежали…


3. Индейцы были добрыми и наивными по сравнению с христианскими фанатиками.
Блажен кто верует. Однако невиданную жестокость индейских цивилизаций признают даже светские историки. Индейцы, населявшие Американский континент и острова были очень воинственны и жестоки. Уже Колумб упоминает в своем письме людей, «которых считают на всех других островах очень свирепыми, и едят эти люди человеческое мясо» (из письма Христофора Колумба). Глубокое же исследование индейских обычаев и религиозных культов может повергнуть в шок современного цивилизованного человека. Начать хотелось бы с ацтеков – цивилизации, погрязшей в таких кровавых жертвоприношениях и такой бессмысленной изощренности, что ей по праву можно присудить звание самой сатанинской религии за всю историю человечества. Для наглядности приведем отрывки из книги «Конец пожирателей человеческих сердец» польского историка Зенона Косидовского, которого никак нельзя подозревать в симпатиях к конкистадорам-христианам: «Человеческие жертвы ацтеки приносили следующим образом. Четыре жреца, размалеванные в черный цвет, в черных одеждах, хватали юношу за руки и ноги и бросали его на жертвенный камень. Пятый жрец, облаченный в пурпурные одеяния, острым кинжалом из обсидиана распарывал ему грудную клетку и рукой вырывал сердце, которое затем бросал к подножию статуи бога. У ацтеков существовало ритуальное людоедство: сердце поедали жрецы, а туловище, сброшенное со ступеней пирамиды, уносили домой члены аристократических родов и съедали его во время торжественных пиршеств. Кроме 18 главных празднеств в году, нередко продолжавшихся по несколько дней, едва ли не каждый день отмечался праздник какого-нибудь из богов, поэтому человеческая кровь лилась непрерывно.



Богине плодородия приносили в жертву молодую девушку. Раскрашенная в красный и желтый цвет, что символизировала кукурузу, она должна была исполнять изящные ритуальные танцы, а потом гибла на жертвенном алтаре. В религии ацтеков существовал даже особый покровитель человеческих жертв – божок Хипе. В его честь жрецы сдирали кожу с живых юношей, которую натягивали на себя и носили в течение 20 дней. Даже сам король надевал кожу, срезанную со стоп и ладоней. Верхом дикости представляется нам ритуал, связанный с культом бога огня. Жрецы разжигали в храме этого бога огромный костер, потом раздевали догола военных пленников и, связав их, бросали в огонь. Не дожидаясь, пока они погибнут, вытаскивали их крючьями из пламени, клали себе на спину и исполняли ритуальный танец вокруг костра. Только после этого жрецы закалывали их на жертвенном камне. Религия ацтеков не щадила даже детей. Во время засухи жрецы убивали мальчиков и девочек, чтобы бог дождя смилостивился.



Младенцев, купленных у нищих родителей, наряжали в праздничные одежды, украшали цветами и в колыбелях вносили в храм. Закончив ритуальные обряды, их убивали ножами. Как только появлялись первые ростки кукурузы, детей умерщвляли по-иному: им отрезали головы, а тела хранили в горных пещерах как реликвии. В период созревания кукурузы жрецы покупали четырех детей в возрасте пяти-шести лет и запирали в подвалах, обрекая на голодную смерть. Точно неизвестно, сколько человеческих жертв приносилось ежегодно в государстве ацтеков. Ученые считают, что 20-30 тыс. Возможно, эти цифры преувеличены, но нет сомнения, что они все-таки были внушительными. Доказательством служат настоящие склады с десятками тысяч черепов, найденные конкистадорами во всех ацтекских городах, и в особенности уже упомянутое сооружение в Теночтитлане, где Берналь Диас насчитал 136 тыс. черепов… Ацтекскому государству приходилось постоянно беспокоиться о том, чтобы обеспечивать ненасытных богов жертвами… Особая группа воинов только тем и занималась, что захватывала пленников и доставляла их в храмы.

Не одну войну ацтеки начинали лишь затем, чтобы добыть пленников. Мерилом доблести, а следовательно, и заслуг ацтеков было количество их пленников, которое имелось на счету у каждого воина, поэтому ацтеки, вместо того чтобы убивать противников и наносить им раны, старались во что бы то ни стало брать их в плен. В этом странном обычае, наверно, и следует искать объяснение того, что среди конкистадоров оказалось поразительно мало убитых и раненых… Монтесуму как-то спросили, почему он терпел в столь близком соседстве независимое государство тласкаланцев. Он ответил, не задумываясь: «Чтобы оно поставляло нам людей для жертв богам» Жертвоприношения поражают исследователей не только их звериной жестокостью, но и размахом. Например, во время церемонии освящения большого храма бога войны Уицилпочтли, в Теночтитлане была устроена настоящая бойня. В жертву были принесены, по разным оценкам, от 20 до 80 тысяч пленных, захваченных ацтеками во время их похода. В течение года отмечалось 18 главных праздников с человеческими жертвоприношениями; кроме того, практически каждый день отмечался праздник одного из богов (урожая, плодородия, дождя, маиса, агавы и т.д.). По оценкам ученых, в государстве ацтеков ежегодно приносилось в жертву около 20-30 тыс. чел. Во время продвижения отряда Кортеса от побережья вглубь Мексики в каждом ацтекском городе испанцы находили по несколько десятков тысяч черепов принесенных в жертву людей, а в столице ацтеков, городе Теночтитлане, вокруг главного храма Солнца испанец Берналь Диас насчитал 136 тысяч черепов. Другие индейцы конечно уступали ацтекам, но тем не менее и у них были распространены человеческие жертвоприношения, каннибализм и шокирующие ритуалы. Подобные ритуалы с вырезанием сердец и посвящением их богам существовали и у других цивилизаций Южной Америки: инков и майя. (Ацтеки собственно свой главный ритуал позаимствовали именно у майя) Кроме того, они имели и свои «оригинальные разработки»: майя кидали жертвы в специальные колодцы-сеноты во время засухи, инки в горах закладывали камнями мальчиков. Жрецы Майя, как и друиды, также любили гадать над истекающей кровью жертвой. Также инки в случае болезни приносили в жертву своих детей, умоляя богов принять эту жертву вместо себя.

Для того чтобы отвратить нападения врагов и эпидемии, а также во здравие императора, Солнцу приносили в жертву рослых красивых детей без каких-либо изъянов в возрасте до 10 лет. Армия инков отличалась высокой дисциплиной: смертная казнь грозила даже за отлучку без ведома военачальника. Инки в бою, помимо обычного оружия, применяли психологическое оружие: звуки флейт, сделанных из костей побежденных врагов и грохот деревянных барабанов с натянутой на них человеческой кожей. Милослав Стингл, известный чешский американист в своей книге «Индейцы без томогавков» приводит ещё более жуткие сведения из жизни менее «цивилизованных» индейских племен, чем ацтеки или инки. Эквадорские хиваро охотились за головами своих неприятелей. Убитым врагам они отрезали головы, стягивали с головы кожу, наполняли ее горячим песком и особым способом уменьшали эту голову до размеров теннисного мяча. При этом лицо жертвы полностью сохраняет прежнее подобие. По представлениям хиваро такая тсантса (так они называют эти высушенные головы) дарует охотнику силу врага. Ну и наконец каннибалы-карибы, уже упомянутые Колумбом, проживали в районе реки Амазонка и на Карибских островах. Тольтеки, которые покорили многие майские города, также прибегали к массовым человеческим жертвоприношениям. Так в их столице Чичен-Иц находился так называемый «Священный Сенот», который представлял собой гигантскую круглую воронку диаметром 60 метров. В эту воронку регулярно сбрасывались десятки людей, которые были вынуждены отправлять подчиненные им майские города. Можно еще долго перечислять все злодеяния индейцев, но даже на этих примерах видно, что испанцы столкнулись в Новом Свете не с белыми пушистыми созданиями, а племенами, в которых господствовала не любовь и права человека в единстве с природой, а жестокий закон джунглей.

4. Конкистадоры уничтожили великие города и культуру великих цивилизаций.
Конкистадоры не уничтожали городов – это противоречило бы элементарному здравому смыслу. Они нуждались в опорных пунктах для завоевания государства. Уничтожались или переделывались языческие храмы с идолами и писаниями , в которых совершались языческие обряды, в том числе и кровавые человеческие жертвоприношения, о которых мы уже сказано выше. Те города, которые находят в джунглях – это остатки цивилизации майя, которая пришла в упадок без всякой помощи конкистадоров еще в Х веке. Испанцы уничтожали золотые украшения, в том смысле, что переплавляли их по известным причинам.

5. Испанцы ввели рабовладение, поработив свободолюбивых индейцев.
На самом деле свободолюбивые индейцы прекрасно знали что такое рабство. Даже у самых мирных племен Таино, проживающих на Кубе было распространено рабство. Не говоря уже об остальных. Испанцы просто усовершенствовали его, подстроив под свои нужды. Особенно хорошо было развито рабовладение в развитых индейских цивилизациях: у майя, у ацтеков и инков. Хотя тут был один нюанс. Если в остальных уголках мира основным источником рабства служили войны, то у некоторых индейских народов в рабство попадали как правило свои. Военных пленников индейцы приносили в жертву богам. Так, например, у ацтеков в рабство попадали за кражу, в случае невозврата долга или за предательство начальника. Также родители продавали своих детей за непослушание или за какие-нибудь другие грешки. Торговля рабами в Ацтекском государстве имела широкое распространение. Посредниками здесь обычно выступали купцы. Наиболее крупные рынки работорговли находились в двух городах – Ацкапоцалько и Исокане. Рабы обменивались на самые различные вещи – ткани, накидки, драгоценные перья и т.п. Стоимость раба колебалась в зависимости от его достоинств, но обычная его цена равнялась 20 накидкам. Рабов продавали не только в близлежащие районы, но и на чужбину. Использовали рабов индейцы по стандартной схеме: переноска тяжестей, сельскохозяйственные работы, строительство храмов, мостов и т.д. У инков существовало целое сословие государственных рабов – янакуна. Они обрабатывали государственные земли, пасли принадлежавшие государству стада лам, были слугами в домах инков. Знаменитые грандиозные сооружения инков сделанные из камней весом по несколько тонн были сделаны, понятное дело, не силой мысли продвинутых инков, а трудом огромной армии рабов. Конечно, было бы просто прекрасно, если бы испанцы даровали бы всем индейцам свободу, индейцы бросили бы свои войны и жертвоприношения, и наступило бы большое хорошо. Но, к сожалению, как это часто бывает, люди не всегда выбирают гуманные пути. Индейцы, несмотря на все их почтение к «белым богам» не торопились бросать свои обычаи, а кастильцы были слишком одурманены от радужных перспектив богатства и власти. В результате мы и получили, то что получили. Испанцы установили систему энкомьенде, которая состояла в том, что за конкистадорами закреплялись земли вместе с индейским населением, отрабатывавшем трудовую повинность. Причем эту повинность исполняли только мужчины возрастом от 15 до 50 лет. Женщины и дети к трудам не привлекались.

6. Испанским властям главное было колонии, а не индейцы.
Состав испанцев и цели их завоеваний не были однородными. При непредвзятом изучении конкисты можно заметить, что основными так сказать составляющими конкисты, определяющими ее ход, являлись:

1. Конкистадоры, жаждавшие власти и денег.

2. Миссионеры, желавшие принести цивилизацию и мирно христианизировать индейское население.

3. Королевские власти, которым нужны были стабильные государства с христианским населением и приносящим доход короне.

Между этими составляющими постоянно велась борьба. Поначалу огромная удаленность от империи и незнание истинного положения дел развязывала руки конкистадорам, которые не сильно связывали себя королевскими указами, и поступали, сообразуясь предпочтительно со своей выгодой. Но постепенно в Мексике стал складываться лагерь противников жестокости по отношению к индейцам, авангардом которого стали католические монахи, в том числе и знаменитый Бартоломе де Лас Касас.

Их деятельность привела в конечном счете к принятию «Новых законов», предписывающих гуманное отношение к индейцам. Законы объявляли индейцев «свободными подданными Его Величества»,снижали подати, взимаемые с индейцев, вводили кары за их убийство, ограничивали частное рабовладение. Самыми ярыми защитниками индейцев, как уже было сказано, являлись католические монахи. Именно они первыми донесли правду до испанского короля. Кроме того, необходимо отметить, что индейцы еще до кровавых событий, были признаны испанцами равноправными людьми с христианских позиций. Когда после подавления Колумбом восстания индейцев, адмирал отправил несколько сотен пленных в Испанию как рабов, то королева Испании Изабелла с гневом отвергла сей «подарок» и приказала вернуть индейцев в их деревни. Также королева послала за океан священников, чтобы привести индейцев к христианской вере; тем, кто примет крещение, обещали уменьшение налогов, а касикам даровали дворянские гербы, право носить шпагу и ездить на лошади. Добровольное вхождение под власть испанского монарха не раз упоминается в исторических источниках. Так например в (Акте о вступлении во владение) рассказывается о том, как эскривано Франсиско де Исасага «принял во владение селения Апарии и Иримары и что сие было совершено без какого-либо противления [с их стороны]. Кроме того, удостоверяю, что вышеуказанные касики явились добровольно и поклялись его величеству в повиновении и что они свою службу исполняют и приносят христианам припасы» Указ губернатора Гватемалы Диего Гарсия де Вальверде от 27 мая 1582 г. предписывал прекратить злоупотребления энкомендеро по отношению к индейцам.

Запрещалось:

«1) оставлять в списках плательщиков умерших и ушедших или исчислять общую сумму подати, включая их в число плательщиков, в то время как население сократилось более чем на одну треть;

2) требовать подать за умерших с их родственников;

3) продавать или передавать энкомендированных (то есть крепостных) индейцев другим энкомендеро;

4) принуждать индейцев работать как рабов;

5) бить индейцев;

6) перегружать их тяжелыми работами…

7) обращаться с индейцами так жестоко, что матери предпочитают убивать своих детей, чтобы не обрекать их на услужение господам, а взрослые кончают собой посредством голодовки или повешения».

Итак, как мы видим, конкиста была неоднородной. Были негодяи, но были и порядочные люди. Конкистадоры-энкомендеро видели в индейцах лишь рабочую силу, обогащающую их, а испанским властям нужны были стабильные колонии со стабильным населением, которое бы имело свое хозяйство и могло содержать свои земли. Жестокости конкисты были в основном продиктованы алчностью прямых завоевателей, а не испанской политикой или тем более христианством.


7. Испанцы неправы, потому что они – захватчики, а индейцы боролись за свою землю.
Центральная Америка издавна была ареной соперничества и жестоких войн индейских племен и цивилизаций. Поэтому по большому счету испанцы имели такое же право на эти земли, как и ацтеки. И те, и другие были захватчиками. Между городами и государствами майя постоянно велись междоусобные войны за власть, контроль над землями, пригодными для возделывания, и над населением, которое обрабатывало эти земли и строило величественные города. Завершением войны служило пленение враждебного правителя с последующим принесением его и других пленных в жертву богам. В седьмом веке по Р. Х. на территорию майя вторглись войска Теотиуакана. Через непродолжительное время сам Теотиуакан гибнет под натиском северных племен. Под ударами племен «пипиль» идущих с запада гибнут многие майские города, что приводит к упадку майской цивилизации в IX-X веках. Хотя несколько государств продолжали существовать еще продолжительное время. Например, город Тайсаль был покорен испанцами только в конце XVII века. Одновременно север майской цивилизации подвергся нашествию нападению воинственных центрально-мексиканских племен – тольтеков. Однако, в отличие от центральной области майя, это не привело к катастрофическим последствиям. Население полуострова слилось с завоевателями, и в итоге появилась своеобразная культура, соединяющая в себе майские и тольтекские черты. Империя инков тоже складывалась далеко не мирными путями. Инки – это всего лишь одно из племен, проживавшее в районе города Куско, которое в результате длительных войн подчинило себе остальных индейцев. В конце 60-х – начале 70-х годов XV века был разбит основной конкурент на пути господства инков – царство Чимор. Дальнейшее завоевание племен было относительно легким. Без особого труда ими были подчинены мелкие государства и племена центрального и южного побережья Перу. И приход конкистадоров Инки встретили в самом расцвете своего могущества. Так что Инки – тоже захватчики и поработители.

Источник gorod.tomsk.ru

@темы: индейцы

---

Оригинал взят у в Мне помнится, жандармы, а может быть, рейтары...

Одно из самых увлекательных занятий для любителя истории — это обратное путешествие по ссылкам, которыми уважаемые авторы подкрепляют свои слова. Нет, речь не об умышленном мошенничестве, вроде популярного когда-то метода «собственные мысли защити сноской на несуществующие слова Маркса-Энгельса-Ленина, всё равно никто не полезет проверять их в ПСС». Речь о тех случаях, когда умные исследователи действуют вполне добросовестно, но с текстом иногда происходят довольно любопытные метаморфозы, незаметные авторам.

Например, чем чревато выстраивание цепочки, в которой только первый историк ссылается на первоисточник, а каждый следующий — на предыдущего историка? Не только тем, что для нахождения истоков нам нужно намного больше времени, чем Джеку Бауэру на выбивание информации из очередного террориста. Проблема скорее в том, что нередко с каждым звеном цепочки информация искажается или меняет степень доверия.

Пример первого случая (здесь и далее настоящих имён я уж не буду называть, не просите): в первоисточнике и у первого историка дистанция в «100 шагов», у второго историка уже «100 футов», у третьего «100 ярдов», у четвёртого «100 метров», хотя для всех английский язык вроде бы родной.
Ещё пример: историк Джон пишет «А Макиавелли прав, в 16 веке солдаты со щитами и мечами стали обычным делом, например вот в отряде из 10000 ландскнехтов в 1550 году 3000 были вооружены мечами и баклерами!» и ссылается на историка Билла. Смотрим у Билла: опа, у него написано, что из 10000 ландскнехтов было 3000 с двуручными мечами. Уже весело. Идём в первоисточник, на который Билл ссылается, а там просто 10000 ландскнехтов, без указания, у кого какое оружие. Так что то ли фантазии, то ли не тот источник указал.

Пример второго случая: первый историк просто пишет, что вот есть письмо одного генерала о том, что хорошо бы нам применять тактику «атака в ритме турецкого танца». Второй историк уже добавляет свою гипотезу, что возможно эта тактика пару раз применялась на практике, хотя свидетельств и нет. А вот третий автор и последующие уже уверенно пишут, что «основным тактическим приёмом армии Авалонии была атака в ритме турецкого танца».
Ещё пример: очевидец пишет, как нашёл в чулане захваченной крепости двадцатизарядный арбалет с оптическим прицелом, совершенно неработоспособный, а три историка спустя мы видим уже рассказ о том, как по осаждающим из крепости вели ураганный снайперский огонь из таких арбалетов, но и это не всё: вскоре появляются статьи о том, что в стране скорее всего существовало много заводов по производству этой вундербаффи. Я и вовсе молчу о том, на чём реально основаны многие связные и логичные описания хода сражений...

В принципе, любому понятно, что хорошая историческая книга должна оставлять впечатление тумана, в котором мы видим какие-то очертания прошлого. Мой любимый пример: чем подтвердить, что закон XVI века исполнялся на практике (или наоборот не исполнялся)? Всё, что мы найдём по этому вопросу, будет лишь почвой для гипотез. Но слишком часто даже хорошие авторы выдают работы в жёстком стиле «вот так всё и было», иногда оправдываясь, что мол лень постоянно писать «возможно» и «может быть». В принципе да, есть что-то некомфортное в изложении типа «в этот момент отряд жандармов (а может быть рейтаров), верхом на закованных в броню лошадях (а может быть пешком) пересёк поле (а может быть увяз в болоте) и мощно атаковал испанцев в тыл (а может отступил так стремительно, что остановился лишь в борделе за сотню миль от битвы)».

Впрочем, даже гипотеза, которая честно названа гипотезой, это не идеал. Многим такие размышления нравятся, а лично я бы предпочёл поменьше гипотез и побольше анализа. Просто по принципу, что гипотезы обычно довольно очевидны, а ведь скучно читать банальное, приходящее в голову любому читателю. Скажем, если есть по какому-то событию всего одно мнение очевидца, и больше ничего, вообще ничего, то соображения автора насчёт достоверности этого мнения — это словесный мусор. Большинство гипотез, которые он напишет, или и так всем понятны, или не вполне верны. Так, всем ясно, что очевидец может врать (а может и не врать, или опускать существенные детали), но не вполне верно, что если очевидец говорит одно, а в официальном документе написано другое (и иных источников нет), то документ обязательно достовернее. Как я недавно писал применительно к вопросу численности французской армии XVII века, одного самого точного документа не бывает, врать могут все, есть только совокупность документов, на основании которой можно делать какие-то выводы. Нет совокупности — не о чем и говорить.

В заключение хочу сказать ещё кое-что. У меня порой есть ощущение, что многие читатели воспринимают мои тексты слишком серьёзно, вопреки заветам Джокера. А между тем, everything you have been told about Inquisition is a lie просветительский эффект моей писанины представляется мне довольно скромным, и целью не является. О чём бы я ни говорил тут, всякий раз я просто отбираю из тонны материала грамм того, что мне лично кажется самым существенным и интересным. Другому человеку более важным показалось бы другое, это вполне нормально — одной-единственной истины в истории часто не бывает вовсе.
Я не зря так люблю высказывание, что любое сокращение и упрощение — это одновременно искажение. Человечество слишком сложная штука, его историю нельзя формулировать сжато без потерь. Например, попытки выделить пять основных причин краха какого-то государства заведомо неудачны, так как во-первых, таких причин не пять, а пятьдесят пять, и ранжировать их архитрудно, а во-вторых, сущность государства человеку пока окончательно не понятна (а может, никогда не будет понятна). Мы можем только очень много про это читать и писать, чтобы в итоге после горы текстов что-то смутно осознавать, всё равно не имея возможности выразить это для других с помощью такого несовершенного инструмента, как человеческий язык...

@темы: история