Наверное все вы, точно так же как и я, вынесли из книг про наполеоновскую эпоху, что медики на кораблях Его Величества были больше костоправами, чем профессионалами. Как там в анекдоте: "В операционной. Врач: - Ампутировать левую руку. - Вжи-и-ик. - Я сказал левую! - Вжи-и-ик. - Я сказал руку!" А что же было на самом деле? Приоткрыть завесу помогает очень интересная статья Годдарта "Венерология, урология и хирургия во флоте времен Нельсона" (2004 год.) ССЫЛКА НА СТАТЬЮ Как известно, в то время медики в Англии в зависимости от квалификации и работы были разделены на три независимых замкнутых мирка. Врачи (помните доктора Ватсона?) - это люди, получившие элитное медицинское образование, имевшие частную практику (и кстати - очень высокий заработок), и лечившие на основе классических принципов науки сложные или хронические недомогания. Второй большой группой были аптекари, которые тогда совмещали продажу препаратов и работу терапевтов, или врачей общей практики. В третью группу входили хирурги, которые специализировались на лечении вывихов, переломов, ссадин, фурункулов и проч. Понятно, что флоте нужны были люди, который были бы, как шампунь "Видал Суасон" - "три в одном". Чтобы получить должность военно-морского хирурга надо было три года иметь практику на берегу. Это могли быть курсы по анатомии, фармакологии, это могло быть ухаживание за больными в одном из госпиталей, но факт остается фактом - практика нужна была обязательно. Далее, отработав три года, молодой хирург ехал в Лондон, в Колледж Хирургов, на сдачу экзамена. На экзамене опытные врачи и хирурги спрашивали соискателя о тех или иных симптомах заболевания, какие курсы лечения и когда назначаются, выясняли знания в области анатомии и физиологии, и обязательно проводили практический экзамен с пациентом, которого до этого соискатель ни разу не видел. В зависимости от результатов экзамена соискатель получал диплом либо корабельного хирурга (ship's surgeon), либо помощника хирурга I, II или III класса. Колледж также выдавал соискателю список хирургических инструментов и список лекарств, который в обязательном порядке должен был быть у корабельного хирурга. Эти инструменты и лекарства хирурги покупали за свой счет, в начале войны список сверяли с наличием и отсутствие чего либо из списка каралось аннулированием диплома. В середине войны, понятно дело, о проверках забывали, да и физической возможности сделать их постоянными просто не было.
Хирургическая комната во время Абукирского сражения. Картина Томаса Кокпита.
Хирург имел отдельную каюту, расположенную чаще всего на орлоп-деке, ниже ватерлинии. Это была чаще всего очень тесная комнатка с одним или двумя рундуками, низким потолком и небольшим столом для инструментов. Во время боя в качестве лазарета использовали кают-компанию или жилую палубу, поскольку количество раненных резко возрастало и в каюте хирурга банально не хватало места разместить всех. Вобщем статью есть смысл почитать, хотя она и посвящена специфическим вопросам ЗППП и урологии на флотах в конце XVIII века.
Наверное самым главным нововведением на флоте стало ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ ведение медицинских дневников. В 2010 году Национальный Морской Архив Британии оцифровал и выложил в общий доступ примерно 1000 таких дневников от хирургов Роял Неви, охватывающих период с 1793 по 1880 годы. Могу сказать только одно - это богатейший материал, иллюстрирующий жизнь на флоте с точки зрения заболеваний и медицины. Более того, некоторые корабельные хирурги по выходе на сушу издавали свои дневники, и некоторые потом становились бестселлерами, принося их авторам не только славу, но и большие деньги. Так, к примеру, поступил ирландский судовой врач Уильям Битти, занимавший должность корабельного хирурга на HMS Victory во время Трафальгарского сражения. Имея уже на берегу частную практику он собрал из своего дневника все, касающееся болезней, травм и смерти Нельсона и опубликовал отдельной книгой. Говорят, гонорар автора составил 10 тысяч фунтов. Описаны в дневниках и случаи из присказки "хоть стой, хоть падай"..))) К примеру, корабельный хирург Пауэр осматривал 15 июня 1825 года на корабле Elisabeth 12-летнюю девочку Эллен Маккарти. Сделал диагноз - кишечный червь. Далее часть дневника подпорчена водой, поэтому назначенный рецепт расшифровать не удалось, но интересная запись наутро, 16-го: прибежала мать девочки и принесла кишечного червя длиной 87 дюймов (это на секундочку 2.2 метра!!!!), которого девочка срыгнула ночью после приема лекарства. Запись доктора была лаконичной: "Лечение сработало хорошо". Еще один журнал описывает, как матрос Джон Тейлор "испытывал постоянную боль при ходьбе". В результате обследования (без рентгенаппаратов, заметьте!) было обнаружено, что парень на спор .... съел 19 перочинных ножей. Было произведено вскрытие брюшной полости, ножи были вынуты, полость зашили, была назначена строгая диета и продолжительное лечение в Мальтийском госпитале. Есть там наряду с нормальными рецептами и экзотические. Например, полугаллонная клизма из... бренди, в качестве облегчения от страданий во время геммороидальных колик. Или лечение сифилитических язв около глазного яблока путем промывания глаза аммиаком. Думаю, если парень не ослеп, то не из-за лечения, а вопреки..))) Так же интересный метод лечения ангины - полоскание горла.... сильно разбавленной серной кислотой. Вобщем, из этих записей ясно, что были хирурги хорошие, а были плохие. Как и сейчас. Как и всегда. Флот во все времена - это всего лишь срез общества.
Пуговицы фирмы Handy Button Mach. СО, изготовленные на заводах в Чикаго
Ленд-лиз (от англ. lend — «давать взаймы» и lease — «сдавать в аренду, внаём») — государственная программа, по которой Соединённые Штаты Америки, в основном на безвозмездной основе, передавали своим союзникам во Второй мировой войне боеприпасы, технику, продовольствие и стратегическое сырьё, включая нефтепродукты. Но оказывается, американцы в этой программе передавали для СССР много и другой полезной мелочи, в том числе даже солдатские пуговицы. На вид они самые обыкновенные: звезда серп и молот, только с другой стороны написано название изготовителя по-английски. Представленные на фото пуговицы изготовлены компанией REX PRODUCTS CORP, располагавшейся в городке Нью-Рошелли в штате Нью-Йорк. Компания являлась одним из поставщиков армии США и делала для нее пуговицы и другую фурнитуру. Во время войны занималась изготовлением пуговиц для поставок в СССР. Кроме неё можно встретить аналогичные пуговицы фирмы Handy Button Mach. СО, изготовленные на заводах в Чикаго и Нью-Йорке, RAB. CO (Richard Alan Button Company), изготовленные в Чикаго и Waterbury Button Co из штата Коннектикут. Всего в Советский Союз по ленд-лизу было поставлено 257 723 498 пуговиц.
Художник Сергей Викторович Ковальчук (родился в 1965 году в городе Калининграде. После окончания школы окончил Военное Ярославское Высшее Финансовое Училище. Любит писать свои картины на природе. Живет в Белоруссии и пишет маслом прекрасные пейзажи фантазийные и придуманные образы.
Мягкий историзм в кино Вокруг фильма «Чёрный треугольник» 1981 года Александр СЕДОВ (с) эссе / сентябрь 2014 г. . И ещё о деталях. . Фильм «Чёрный треугольник» избежал поэтизации революции как «бури и натиска», акцент сделан на мягкой стилизации эпохи. Большинство действующих лиц в фильме щеголяют своими «модельными» причёсками – закрученными локонами, накрахмаленными усами, эффектными укладками и идеальными проборами. Словно перед тем, как взять на гоп-стоп патриаршую ризницу или богатую квартиру, или, наоборот, перед тем, как выехать на расследование, герои забегают к лучшему в Москве цирюльнику. Революция – революцией, а образ свой блюсти надо. . Герои и антигерои революции как бы ещё не до конца отреклись от старого мира конца 19 века, в котором Холмс и Ватсон (или, если хотите, Путилин и Фандорин) как истинные «буржуа» ревниво следили за респектабельностью собственной наружности. Конечно, неправильно утверждать, будто режиссёр Сергей Тарасов излишне увлечён маньеризмом и декоративными приметами времени. В фильме «Чёрный треугольник» всего этого как раз в меру. Но лет через пять-семь Перестройка вскроет запечатанный «ящик модерна», и советский кинематограф захлестнёт мода на эпоху предреволюционного декаданса. Своеобразной вершиной этой волны станет вычурный фильм-стилизация «Господин оформитель» режиссёра Олега Тепцова – весьма вольная экранизация рассказа Александра Грина «Серый автомобиль». . читать дальше/ "Чёрный треугольник" / . . . / "Господин оформитель" / .
Телефильм «Чёрный треугольник» бесконечно далёк от мятежной эстетики фильмов Эйзенштейна и «недостаточно» манерен для ярких экзерциссов о крушении старого мира в стиле модерн (как, например, «Агония» Элема Климова, выпущенная в кинопрокат в 1985 году после десяти лет запрета). Он вполне вписывается в утвердившийся советский киномейнстрим 1970-1980-х гг., который можно назвать «мягким историзмом». У таких фильмов были и свои аналоги в западном кинематографе, в частности, британские heritage-films – так называемые «фильмы наследия», которые, как правило, рассказывали о «старой доброй Англии» и в большинстве являлись экранизациями (в том числе Диккенса, Теккерея и Бронте). . Парадоксальная аналогия? Но если повнимательнее присмотреться к этим двум категориям фильмов, можно обнаружить, что в том и другом случае национальный кинематограф с особым рвением романтизировал определённый исторический период в жизни своей страны, необыкновенно ревностно относился не только к героям и сюжетам той поры, но и к бытовым деталям, вдохновенно поэтизируя их. Почти как к священным реликвиям. . На протяжении всей своей истории советский кинематограф ежегодно десятками производил картины про гражданскую войну и революцию. Эта была, пожалуй, одна из самых многочисленных и востребованных государством да, пожалуй, и зрителем категорий фильмов. С одной стороны, кино героизировало момент зарождения советского государства, с другой – выдавало на-гора приключенческие сюжеты («Неуловимые мстители», «Свой среди чужих…» и прочие «красные вестерны», показывало через слом эпох судьбы людей, инсценируя мелодраму в экстремальных декорациях («Бег», «Хождение по мукам», «Дни Турбиных» и др.). . / "Свой среди чужих, чужой среди своих" / . / "Хождение по мукам" / . . . .
. Если отбросить чисто идеологические и рыночные особенности, можно заметить, что обе категории фильмов в двух национальных кинематографиях рассказывают о периоде бурной модернизации, приведшей в конце концов общество к современному состоянию. В ретроспективном понимании – эти фильмы рассказывали о периоде взросления общества (а юность ушедшая, как поётся в песне, всё же бессмертна). В случае российского – это революционная модернизация. В случае британского – эволюционная. Там, где советское кино касалось темы революционного насилия, британское ставило в центр внимания насилие криминальное, обычно поданное в жанре детектива (Шерлок Холмс, Джек-Потрошитель). Обе кинематографии задавали своим «мэйн-стримовским» фильмам позитивный горизонт. Ведь с исторической точки зрения казалось очевидным, что невзгоды, которые обрушивались на героев, часто носили исторически обусловленный характер: классово-сословные предрассудки, низкий уровень жизни и тому подобное, и что «сегодня» эти проблемы должны казаться анахронизмом, так как в значительной степени решены. Той фабрично-заводской эксплуатации и нищеты о чём, например, писал в своих романах Чарльз Диккенс (или Максим Горький) «у нас» уже давно нет, и, следовательно, описанные ужасы хотя и пугают нас и заставляют сопереживать героям, но уже излечены обществом. Чем дальше от этих «ужасов» исторически – тем больше такие фильмы должны были уходить в сторону историзма, подёрнутого патиной времени. . Но это – в теории. Жизнь, как водится, преподносит сюрпризы и развивается зигзагами, а в России часто и революционными переворотами. Прежде глубоко архаичные вещи вдруг становятся актуальными, а то, что вчера казалось достижением, утрачивает привлекательность. С точки зрения сюжета такой фильм, как «Чёрный треугольник» возможен и сегодня, а с позиции «позитивного горизонта» советской модернизации - нет. (Если только не будет «обрисован» новый горизонт.) Современные продюсеры вполне могут увлечься детективной историей про поиск похищенных сокровищ из Патриаршей ризницы в 1918 году, но смысл истории застрянет на перепутье.
>С легким паром, Ваше Величество, или, А мылся ли король-Солнце? полюбопытствоватьто из нас не любит читать исторические романы? Строки пробегают у нас перед глазами и вот перед нами проходят блестящие кавалеры и прекрасные дамы. В шелках, золотой вышивке с искусными прическами и великолепными украшениями. Итак, перед нами Франция – самое прекрасное королевство после царства Божьего – так говорят французы, и Золотой век – время блестящего королевского Двора, своим вкусом и изяществом задающий тон всей Европе, время галантных месье и утонченных мадам. А в центре этого общества - самое главное светило – Солнце, король-Солнце, Луи XIV в своем несравненном дворце с парками - Версале. Какое прекрасное представление, но, как известно любой праздник имеет, как начало, так и конец. И от повседневности и будней не скроется даже Луи Великий. И именно о повседневности и пойдет наш рассказ. А точнее предметом нашей беседы станут обычаи и нравы, как правило, мало афишируемые, но, тем не менее, неотделимые от существования любого человека. Мы будем говорить о гигиене. Наверняка читателю не раз встречались различные высказывания на эту тему, где наших разряженных в пух и прах предков обвиняли в ужасающем отсутствии этой самой гигиены. Так ли это – смотрите сами.В действительности эта тема достаточно сложная в обсуждении. Так как в первую очередь следует определить границы нормы. Но по каким критериям следует оценивать состояние чистоты? И так же мы не можем не учитывать, как отдельный индивид представляет себе чистоту, и каким образом внедряет в свою жизнь правила опрятности. Как видите понятие гигиены достаточно двусмысленное. Нет общих правил, действующих везде, а, следовательно, суждение об этом вопросе во многом субъективно. Так чему удивляться, что при систематизации того, что принято называть чистотой тела в рамках «общих выводов об эпохе, в уходе за телом и поддержании чистоты» [G. Vigarello Histoire de la beauté. Le corps et l’art de l’embellir de la Renessance à nos jours; Paris, Senil. 2004] не обнаруживается применения этих правил на практике. И эти выводы приводят к заключению, что личность короля допускает специфическую устойчивость к грязному телу. При этом мнение варьируется до того, что чистота – качество неизбежно связанное со статусом личности, а посему король не может быть грязен, как крестьянин. С другой стороны превосходство королевской персоны над миром, не освобождает ли ее от норм, действующих для других аристократов и придворных? В то же время забота о здоровье – не является ли аргументом в пользу тщательного ухода за своим телом? Впрочем, как нет ответа на вопрос, почему некоторые обычаи становятся обязательными без какого-либо достоверного подтверждения их необходимости для здоровья. Так что же значило «быть чистым» для класса аристократов, к которому принадлежал и король? «Культура внешнего вида, необходимость казаться эстетически на более высоком уровне и страх заразиться являлись определяющими моментами, нежели простое послушание предписаниям о необходимости содержать себя в чистоте, здоровье и телесной красоте». [Jean Liebaut Trois livres de l’embellisement et ornament du corps humain. Paris, Puys. 1582]. Это не только требование необходимости некоторой чистоты, это четкие инструкции по уходу за всеми частями тела: рот, нос, уши, сфинктер, кожа и ее складки, ногти, волосяной покров и волосы, к которым следует добавить и одежду с аксессуарами. Правила ухода затрагивают столько же чистоту тела, как и чистоту одежды и обуви, и усложняются в различных случаях (на войне король не менее требователен к чистоплотности, как и при приеме послов в Версале или когда он уезжает в Марли).Предел чистоты в 17 веке обозначает, прежде всего, положение и статус, приличествующий должности и придворному и почти синоним благопристойности. Сен-Симон утверждал, что Луи XIV «имел крепкое здоровье и прекрасно сложенное тело, великолепно переносил голод, жажду, холод, жару, дождь и любую плохую погоду». Надо понять, что в эту эпоху смешиваются такие понятия, как уход за телом (в том числе и его защита от болезней) и сохранение ранга (того социального положения, которое занимает человек).Так в чем состоял туалет короля и место воды в этом процессе? Лживая, но прочно утвердившаяся, что Луи XIV принял только одну ванну в течение жизни, и что фактически он является моделью неимоверной грязи, скрывающейся под пышными одеждами, мягко говоря, уже себя изжила. Ибо существующие источники информации позволяют резко критиковать этот штамп. Историкам хорошо известен ритуал утреннего подъема короля, предполагающего «утренний туалет, но который следует за некоторыми ночными омовениями, происходящими в полной тишине». [M. Gallo, 1992]. Итак, день начинается с дезинфекции рук: «король еще в кровати, первый комнатный лакей, держа в правой руке флакон с винным спиртом, поливает руки его Величества, под которыми он левой рукой поддерживает позолоченную тарелку» [Bensongne L’Etat de la France, Paris, Loyson 1698, p.256]. Король моет лицо и рот, как советуют некоторые медицинские трактаты (притом такие трактаты датируются 16 веком, а в 17 веке многие трактаты, призывающие к гигиене, снабжены подробными инструкциями). Короля причесывают, потом его бреет один из цирюльников, раз в два дня: «Тот, чей день, бреет Его Величество, кладет ему салфетку, моет мылом, бреет, моет после бритья водой, смешанной с винным спиртом с помощью мягкой губки, и, наконец, чистой водой. В течение того времени, что бреют короля, комнатный лакей держит перед королем зеркало. Король сам вытирает лицо салфеткой.» [Moi , Marie du Bois, gentilhomme Vendômois, valet de chamber de Louis XIV. Op cit p.110] После того, как король выпивал стакан воды, чашку бульона, лакей ему протягивал салфетку, чтобы вытереть рот. Перед сном предусматривалась салфетка «смоченная с одного края. Король ею мыл лицо и руки и вытирался сухим краем» [там же р.303]. Использование предметов туалета (зеркало, несессер для туалетных принадлежностей, расческа, плевательница, золотое или серебряное блюдо для бритья появляются в описаниях перевозимого королевского инвентаря, тогда как в замках не было недостатка в салфетках подтверждает существование гигиенической практики, даже если их реальная частота проведения точно не установлена. Впрочем, известно, что привычки суверена были неизменны.В течение дня могло так случиться, что король «испачкан», вернувшись с игры в мяч, на которой он сильно вспотел. « Если Его Величество, придя с игры в мяч, не желает обтираться в кровати, два комнатных лакея накинув простыню ему на плечи, в нее заворачивают, предварительно ее хорошо нагрев, затем король вытирается на стуле или кресле с помощью своих цирюльников и лакеев, согреваясь в шофуаре (так называлось специально натапливаемое место, где можно согреться) [Bensongne, p.292]. На цирюльников возложена обязанность не только брить монарха, но и заниматься всем телом. Их роль превышает ощупывания лезвия бритвы, потому как это они вытирают суверена на выходе из ванны или парильни» [там же р.179]. А нас убеждали, что в Версале нет парилен! А купался ли Луи XIV? На этот вопрос историки всегда отвечают негативно, все-таки отмечая, что случалось королю посетить ванную, но только в случае болезни и по рекомендации врачей. И считали, что такое использование воды не является уходом за телом. Тем не менее, Луи имел привычку с юности и в течение всего отрочества к освежительным купаниям в реке. [JS p.91 (1665) et 101 (1669)]. “Случалось, что он ходил купаться в Конфлан-Сент-Оноре во время пребывания Двора с Сент-Жермене» [Ла Порт в Мемуарах свидетельствует, что в 1651 году король купался вместе с Месье]. Дюбуа – комнатный лакей молодого монарха сообщает, что происходило днем 1648 года: «После полудня было жарко. Королева купалась и король, который тоже хотел купаться с ней, мне приказал пойти отыскать месье Вотьера, первого врача и его настоятельно просить дать согласие на то, чтобы Его Величество принял ванну вместе с королевой». [Moi , Marie du Bois, gentilhomme Vendômois, valet de chamber de Louis XIV. Op cit p.53] Порой это настоятельное желание принимать ванны с матерью могло беспокоить добросовестных лакеев. «Любезность королевы может сделать другую вещь, которая совершенно не годится. Король ушел слишком вглубь сада Пале-Рояля и так разгорячился, что весь взмок от пота. Ему сказали, что королева собирается принимать ванну; он быстро побежал, чтобы присоединится к ней и мне приказал его раздеть. Я не захотел, и он пошел это сказать королеве, которая не осмелится ему отказать. Я сказал Его Величеству, что для него это смерти подобно, принимать ванну с таком состоянии, в котором он прибывал […]. Когда она (королева) увидела, что я открещиваюсь от этого, связанного с ней происшествия, то сказала, что об этом следует спросить ее первого врача Вотьера» [La Porte p. 421-422]. Этот случай говорит об искренних опасениях Ла Порта за здоровье короля, когда мальчик в таком разгоряченном состоянии окунется в холодную воду. И, по меньшей мере, ничто не свидетельствует о страхе или неодобрении на предмет ванн и их использования. В любом случае в своем «Словаре» 1690г. Фюретьер дает определение ванн, как «месту, полному воды, в которое погружаются на некоторое время, необходимое, чтобы помыться и очиститься, либо освежиться. Естественная ванна – в реке – особенно хороша в тех местах, где есть только песок. А искусственные – когда идут в ванны и парильни».Вот еще одно свидетельство. 6 июля 1651 года король купался в реке. Тогда существовал обычай мыться в длинной серой робе. [Mottеvillе op cit p 133] Во время королевского купания Капитан-Консьерж малого экипажа или Главный Хранитель тентов и павильонов Двора, выбирал место наиболее чистое для купания, где он устанавливал навес на берегу реки и комнату для Его Величества, где король раздевался и затем одевался.Необходимость принять ванну целиком зависела от ощущения чистоты или «грязности», то есть субъективно, и не создавало ритуализации будней короля. Может показаться, что первые купания в реке получили свое позднее продолжение в принятии ванн в комнатах. Однако это не так. Изучение санитарного оборудования в королевских замках может дать дополнительное освещение этого вопроса. Так в Фонтенбло есть и парильни и купальни, построенные во времена Франциска I. Вот свидетельства Пьера Дана: после описания парилен замка он отмечает «другую залу, где посередине ванна, а также бассейн в 3,5 фута глубиной (около 113см) и 14 длинной (4,5 м) и 10 шириной (около 3,2 м), окруженный балюстрадой, куда вода спускается по бронзовым трубам, которые идут от вышеупомянутого чана». [P. Dan Le Trésor des merveillles de la maison royale de Fontainbleau, Paris, S. Cramoisy, 1642 p.95] Не трудно догадаться, что это оборудование служило не только, как украшение. Теперь, что касается Версаля. Король имел в своем распоряжении Ванные апартаменты, начатые в 1672 году, расположенные вблизи Больших апартаментов на первом этаже. [W.R Newton L’Espace du Roi op cit p.144 sq.] Вот описание, данное этим комнатам Фелибьеном дез Аво: «В одной из сторон комнаты наличествуют четыре колонны из фиолетового мрамора, основания и капители которых из позолоченной бронзы. Они служат для того, чтобы отделить место, где находится стол в виде стойки, на котором стоят все вазочки и другие, необходимые для принятия ванны предметы. Кабинет как бы разделен надвое, так как часть, в которую первой попадаешь, размером 18 футов на 4, имеет посередине огромную мраморную ванную, а в другой части, которая сделана в виде алькова и где видны несколько ступеней, имеет размер 9 футов шириной и 3 туаза (6 футов=1 туаз, итого около 6 метров) длинной. Это здесь несколько маленьких мраморных ванн. В последней комнате находится резервуар с водой». [Felibien des Avaux Description de Versailles, Paris; A. Chretien, 1703, pp.44-46] Совершенно очевидно, что наличие резервуара воды говорит о наполнении водой ванн. Об этом, кстати говорят и счета замка. 9000 ливров израсходовано в 1673 для мраморной ванны, тогда как в 1675 мраморщики потребовали 5000 ливров дополнительно. В этом же году Лефевр планирует следующие работы: закончить ванные апартаменты, спустить воду ванн в резервуар под землей. В 1677 году это 6000 ливров, которые указаны в пункте поступлений в виде 2 дополнительных ванн. [Comptes des batiment du Roi; op cit 1881 I. Кстати дополнительным доказательством чистоплотности послужит и такой исторический случай. Вода была в распоряжении постоянно, поэтому, когда Луи, узнав о смерти матери, Анны Австрийской, почувствовал себя плохо (почти упав в обморок) «он вошел в ванную комнату (Лувра), где ему потребовалось плескать водой на лицо». [Motteville, op cit p.312] Есть описание ванных Лувра, снабженных кранами горячей воды, содержащихся в записях, посвященных сиамскому посольству в 1686 году в «Дополнении к галантному меркурию». Еще более значимо упоминание в перечне от 1675 года кусков полотен, предназначенных для ванн, табурета для ванн и т.п. Притом все это происходило в парфюмированной атмосфере. «Когда король или Монсеньор нуждаются в ванне в комнатах или только помыть ноги, офицеры Стоянок согревают и наливают теплую воду, а король или Монсеньор находятся в ванне, когда жгут или испаряют ароматы; именно офицер Стоянки держит нагретую лопатку, на которой разлиты духи. [L’Etat de la France, Paris Guignard, 1698, Если бы эти ванны не носили характер повседневности, они бы имели куда больше свидетелей и свидетельств. Король мог принимать ванны неоднократно, просто, чтобы расслабиться. Впрочем, многочисленные детали наводят на мысль, что он не всегда мылся в одиночестве. Это видно по прямым осуждениям набожного Пюже де Ла Сер: «Вы купаетесь в фонтанах ароматной воды, а мой Иисус в ручьях собственной крови, или скорее в море. Вы богато украшаете свое тело в лен и шелк, а мой Спаситель своей кожей, содранной так, что видны трепещущие внутренности». [Puget de La Serre Le breviaire des courtisans, enrichi de figure, J. Begongue 1678 p.94]. А также по маленьким бестактностям Висконти: «Кажется, что к дамам тут более расположены, чем к мужчинам». Насчет использования ароматных фонтанов, это делалось именно для приятного запаха, нежели для очищения кожи. В молодости король обильно использовал духи. Даже послу Сиама удалось побывать в кабинете Духов в Фарфоровом Трианоне. Но позже, «учитывая, что король страдал ужасными мигренями, ему приходилось отдавать предпочтение ванне, дабы избавляться от неподходящих ароматов». [Louis Liger Le voyageur fidele ou le guide des etrangers dans la ville de Paris, Paris, P. Ribou, 1715 p.377] Хотя король использовал «Воду Венгерской королевы» (которая была парфюмирована розмарином) – эквивалент нашего одеколона, но с целью обезболивания. [S. Barbe Le Parfumeur Royale, Paris, A. Brunet, 1699, pp.132-133 и Memoir Choisy, p.41] Требуется также уточнить существование парфюмированных аксессуаров, предназначенных для удаления неприятных запахов, вроде ароматных подушечек и других парфюмированных туалетных принадлежностей для кровати, появляющихся в королевских отчетах. [Inventaire du mobilier royale, op cin II “Diverses sortes de meubles”].Само использование воды для ванн или для более скромных омовений свидетельствует о заботе о чистоте, которой не пренебрегали. Нам рекомендуют остерегаться суждений о степени королевской чистоты в свете современных представлений. Говоря о том, что сегодняшнее понятие «чистый» вовсе не одно и то же, что в те времена. Тогда будет не лишним напомнить о знаменитой страсти к чистоте испанского короля Филиппа II. А эта мода вдохновила и французов, королевский дом, которых породнился со славным испанским семейством. Еще итальянец Марана воскликнул: «Все одеваются с большой чистоплотностью, банты, кружева и зеркальца – вот три вещи без которых французы не могут жить!» [Lettre d’un Sesilien à un de ses amis, contenant une agreable critique de Paris et des François, Chambéry, P.Maubal, 1714, p.32]. Стремление оставаться чистым подтверждаются в смене одежды короля, когда он чувствует, что он сам или его одежда потеряли свежесть. Езда на лошади, игра в мяч, охота в еще большей степени подвергают его чистоту тяжелым испытаниям. Также не забудем, что этикет предусматривает присутствие лакея, держащего зеркало, пока король одевается, раздевается или меняет одежду, что происходит тогда, когда он играет в мяч, идет купаться в Ванные апартаменты или на реку и т.д. При этом одевается он после посещения ванны. Тоже происходит, когда он возвращается с охоты или длительных прогулок в садах. Так же в его распоряжении платки, салфетки, простыни и т.д. в достаточном количестве, чтобы их можно было часто менять. По белизне тканей судят о чистоте, в широком смысле – о гигиене. В отношении ухода за полостью рта – это отдельная тема, так как король действительно обладал весьма заурядными зубами. К тому же все руководства по личному уходу за телом ссылаются на необходимость очищать зубы утром и после еды. Дамикур в своих «Секретах отдаления старости», Дюшен с советом пользоваться зубочисткой из дерева мастики, розмарина или другого ароматного растения. Лойс Гийон в «Зеркале красоты» более конкретен – нужно препятствовать этой эрозии частыми полосканиями рта отваром шалфея в вине, наполнять рот порошком черного морозника с медом или камфарой, что, как говорят, полностью препятствует разрушению». А Бартелеми Мартан в «Диссертации о зубах» предлагает читателю чистить зубы каждое утро свежей водой и тонкой тканью. Эти предосторожности станут королю ненужными только к моменту полного выпадения зубов, то, что он и сам о себе говорил, очевидно, не имея комплексов по этому поводу. Теперь поговорим о манерах за столом, ибо то, как люди принимают пищу, дает нам возможность судить об их чистоплотности. Итак, до завтрака метрдотель дает королю «первую сложенную салфетку, которой его Величество моет руки перед едой. И эту часть ритуала они (метрдотели) не уступают никому, кроме принцев крови и легитимных сыновей». [L’Etat de la France, Paris Guignard, 1698, p.64] Также руки моются после еды. В течение приема пищи использование вилки - знак аккуратности, так как согласно Куртану «очень неприлично трогать пальцами что-то жирное, соусы и некоторые сиропы. Кроме того это вас обяжет совершить еще две-три непристойности. Одна – часто вытирать руки о салфетку и ее испачкать, как кухонную тряпку, рискуя вызвать боли в сердце у тех, кто увидит, как вы ею вытираете рот. Другая – вытирать руки о хлеб, что тоже малоприятно. И третья – облизывать пальцы – что есть верх неаккуратности» [Courtin p.173]. Тот факт, что Луи XIV за столом использовал золотые ложку, вилку, нож и зубочистку, малоизвестен русскоязычному читателю. Но, тем не менее, об этом остались подтверждающие свидетельства в описании королевского инвентаря. Из всего этого следует, что принц должен быть «чистым» если не из соображений здоровья или безупречного внешнего вида, то хотя бы из уважения к своему званию. А так как звание короля выше всех прочих званий, то быть опрятным ему следует прежде всего.