холмс и улисс

Он неоднократно рекомендовал молодым читателям сочинения Скотта и Теккерея, тогда как такие многообещающие новые авторы, как Хемингуэй, Элиот и члены группы Блумсбери, оставляли его равнодушным. Разумеется, он был не из тех, на кого подействовали чары "Улисса", хотя по крайней мере одна фраза Джойса должна была задеть его за живое: "Между тем он скрупулезно разглядывал сидевшего напротив субъекта, не прекращая его шерлокхолмствовать с той самой минуты, как тот оказался у него в поле зрения"[64].

@темы: ШХ

---

Я сейчас размышляю о биографии Артура Конан Дойля и буду, скорее всего, постить отдельные куски из книг разных авторов. Так что возможны пересекающиеся материалы. И да, постов про АКД может оказаться чрезмерное для неподготовленного читателя количество. Но у меня вообще-то дневник как раз для выкладки цитат и конспектов и существует.

@темы: ШХ

---

Глава 17. Следы огромной собаки

— Холмс! — вскричал я. — Вы ли это? Неужели вы в самом деле живы?
А. Конан Дойл "Пустой дом"[41]

В марте 1901 года, когда народ еще оплакивал случившуюся в январе смерть королевы Виктории, Конан Дойл приступил к новому раунду переговоров с Гринхофом Смитом. "Я задумал настоящий роман ужасов для ‘Стрэнда’, — написал он. — Там много неожиданных поворотов, и его легко будет разделить на части — достаточно длинные, чтобы публиковать отдельными выпусками. Но есть одно условие: писать его я буду вместе с другом — Флетчером Робинсоном, чье имя должно стоять рядом с моим.
Обещаю, что разрабатывать сюжет буду сам и стиль тоже будет мой, без длиннот и чужеродных вкраплений, раз так больше нравится Вашим читателям. Но он подсказал мне основную идею и место действия, поэтому его имя должно быть упомянуто. Я хотел бы получить, как обычно, 50 фунтов за 1000 слов и предоставить Вам права — если Вы возьметесь за это".
Сотрудничество Конан Дойла с Бертрамом Флетчером Робинсоном, которого друзья называли Бобблз, началось, когда тому было всего 28 лет. Робинсон, способный журналист, работал военным корреспондентом от "Дейли экспресс" в Южной Африке и подружился с Конан Дойлом во время их возвращения[42] — "счастливого плавания на борту ‘Британца’". В марте следующего 1901 года друзья ненадолго отправились в Кромир, на север Норфолка, — поиграть в гольф. Робинсон, большой любитель фольклора родного Девона, развлекал Конан Дойла тамошними легендами — прежде всего об огромной собаке-призраке. Писатель почувствовал, что в этой истории скрыты большие возможности, и сообщил в письме к матери, что надумал сочинить вместе с Робинсоном "небольшую книжечку", к которой уже есть название: "Собака Баскервилей".
В британском фольклоре немало собак-призраков, равно как и исчадий ада, имеющих собачий облик, и определить истоки легенды, заинтриговавшей Конан Дойла, не так-то просто. Поскольку Робинсон был родом из Девоншира, где и происходит действие "Собаки Баскервилей", многие исследователи сошлись на том, что сюжет почерпнут из знакомых ему с детства сказок. Однако много позже Гринхоф Смит вспоминал, что Робинсона увлек сюжет, приводившийся в некоем путеводителе по Уэльсу. Да и детство самого Конан Дойла наверняка не обошлось без известного шотландского предания о собаке лорда Бальфура. Как бы то ни было, образ собаки заставил Конан Дойла схватиться за перо. Согласно свидетельству знакомых они с Робинсоном набросали план развития сюжета за несколько часов.
Трудно сказать, что имел в виду Конан Дойл, предлагая Робинсону соавторство. В прошлом его сотрудничество с другими литераторами не приносило достойных плодов. Хотя он и считал, что Робинсон имеет право на часть гонорара, писать он решил сам, — возможно, тот представлял себе дело иначе.
Работа продвигалась, и в какую-то минуту Робинсон пригласил Конан Дойла в Дартмур — край мрачных бескрайних болот на юго-западе Девона, — чтобы проникнуться тамошней атмосферой. Они жили то в доме Робинсона, то в гостинице, расположенной возле знаменитой Дартмурской тюрьмы. "Неделя, которую я провел с Дойлом в Дартмуре, — написал Робинсон несколько лет спустя, — была самым захватывающим временем моей жизни. Дартмур — огромная пустыня, сплошные болота и скалы — поразил наше воображение. Он с удовольствием слушал мои рассказы о собаках-призраках, всадниках без головы и демонах, притаившихся в пещерах, — то были легенды, на которых я был вскормлен, ибо мой дом стоит на краю этой трясины".
Постепенно сюжет принимал все более ясные очертания. "Мистер Дойл пробыл здесь восемь суток, — вспоминал кучер Робинсона. — Я возил его и Берти по болотам. И еще я видел их в бильярдной в старом доме. Иногда они засиживались допоздна — вместе писали, разговаривали". Следует заметить, что кучера звали Гарри Баскервиль, и он полагал, что в названии романа фигурирует его имя. Но это сомнительно, ведь Конан Дойл упомянул заглавие книги раньше — в письме к матери, написанном до поездки в Дартмур.
Робинсон возил приятеля в такие места, как Гримспаунд — раскопки строений бронзового века, и Фоксторская трясина, где находилось опасное болото. Не нужно быть "совершенной мыслящей машиной", чтобы усмотреть связь между этим местом и Гримпенской трясиной в "Собаке Баскервилей": "Попади в эту трясину человек или животное — один неосторожный шаг… и все кончено"[43]. Возможно, Конан Дойл побывал и в деревушке Меррипит и слышал рассказы о преступниках, бежавших из местной тюрьмы. В "Собаке Баскервилей" Меррипит-хаус представлен как дом Степлтонов, есть там и заключенный по имени Селдон — печально знаменитый убийца из Ноттинг-Хилла, — чье появление на болотах приводит окружающих в ужас.
В течение многих лет велись яростные споры о мере участия Робинсона в написании повести. Принадлежит ли ему только замысел, как сообщил Конан Дойл Гринхофу Смиту, или он сыграл куда более важную, но недооцененную роль? Кучер Робинсона Гарри Баскервиль утверждал, что много раз видел, как друзья "вместе писали, разговаривали". Однако нельзя не задаться вопросом: стал ли бы Конан Дойл поспешно приглашать в соавторы молодого, не очень известного журналиста? Наверное, Бобблз был очаровательным спутником, но Конан Дойл слишком хорошо сознавал свой статус и свою писательскую славу. Если даже не вполне ясно, кто из них двоих больше сделал на первых порах, шаг, который вскоре предпринял Конан Дойл, дает окончательный ответ на вопрос об авторстве. В первоначальном варианте "Собаки Баскервилей" нет Шерлока Холмса, но Конан Дойл быстро понял, что без сильной фигуры главного героя сюжет рассыпается. Говорят, он воскликнул: "Зачем мне изобретать что-то новое? Ведь у меня уже есть Холмс!"
Это со всех сторон было удивительное решение. Сыщик "почил" почти восемь лет назад, Конан Дойл не раз заявлял, что не позволит ему воскреснуть. К тому же намерение превратить "Собаку Баскервилей" в холмсовскую историю исключало участие Робинсона в работе, что Конан Дойл скорее всего осознал не сразу. Из письма к Мэм, посланного из девонширской гостиницы, ясно, что соавторство распалось не сразу после введения в роман Холмса: "Мы с Робинсоном обследуем болото ради нашей книги о Шерлоке Холмсе. Я думаю, все получится отлично: я уже написал почти половину. Холмс пребывает в наилучшей форме, и замысел весьма выигрышный — я им обязан Робинсону". Итак, писатель считал, что Робинсон был человеком, подавшим ему идею, и не более того, хотя по-прежнему называл "Собаку" "нашей книгой".
Предоставив Холмсу возможность выполнять свои профессиональные обязанности, Конан Дойл быстро управился с работой. Признание, что сыщик нужен ему в качестве сильного героя, было, конечно, искренним, однако, как и в истории с пьесой о Холмсе, существовали и другие причины, и первейшей снова были деньги. Дойл сказал Гринхофу Смиту: "Понятно, что ситуация беспрецедентная. Сколько я могу судить, воскрешение Холмса привлечет всеобщее внимание". Что касается гонорара, писал он далее, он уверен в справедливости своих требований к журналу: "Допустим, я предложил бы вам выбор: история без Холмса по старой цене или история с Холмсом, но по 100 фунтов за 1000 слов. Что бы выбрала редакция?" И опять "Стрэнд" не оказал ни малейшего сопротивления и охотно принял новые условия.
Конан Дойл нередко жертвовал своей выгодой, если та или иная тема или дело казались ему важными, что не мешало ему в других случаях быть умелым бизнесменом. Он понимал, что новая книга о Холмсе станет важным событием и приведет к переизданию "Приключений" и "Записок о Шерлоке Холмсе", которые будут хорошо продаваться. Кроме того, пьеса Уильяма Джиллета, ставшая сенсацией в Америке, еще более подогрела интерес к сыщику. Обстоятельства для публикации новой книги о Шерлоке Холмсе складывались самым благоприятным образом.
Вместе с тем Конан Дойл не хотел, чтобы воскресший Шерлок Холмс снова оседлал его. Как и в случае с пьесой, он дал понять, что сыщик по-прежнему мертв, а "Собака Баскервилей" — еще одна неопубликованная история из старой жестяной коробки доктора Ватсона (из тех, что разыгрались до роковой встречи сыщика с профессором Мориарти).
Первый выпуск повести был помещен в августовском номере "Стрэнда" за 1901 год. У дверей редакции с утра выстроилась длиннющая очередь нетерпеливых читателей; за сигнальные экземпляры предлагали взятки. К восторгу Гринхофа Смита, тираж журнала вырос на тридцать тысяч.
Охваченная возбуждением публика, скорее всего не обратила внимания на скромную сноску на первой странице. Договариваясь о гонораре, Конан Дойл вынужден был отказаться от идеи равной оплаты с Флетчером Робинсоном, и читателей уведомляли в следующем: "Я обязан замыслом этой книги моему другу мистеру Флетчеру Робинсону, который помог мне при разработке сюжета и знакомстве с местным колоритом". В первом книжном издании повести, которое Конан Дойл посвятил Робинсону, было написано то же самое. Однако впоследствии формулировка изменилась. К тому времени, как повесть вышла в Америке, Конан Дойл уже не вспоминал, что обязан Робинсону замыслом, а выражал благодарность за "подсказанную идею". Еще позже, в полном издании приключений Холмса, Конан Дойл признавался, что книга была написана "благодаря сделанному Робинсоном замечанию", но заверял читателей в том, что не только "сюжет повести, но и каждое ее слово" принадлежат ему.
Эти заявления, менявшиеся подобно местоположению раны Ватсона, впоследствии стали предметом спора холмсоведов. Трудно сказать, в чем было дело: в великодушии ли Конан Дойла, в незначительности ли усилий Робинсона или в том и другом вместе. Судя по всему, Робинсон получил хорошую компенсацию: по словам писателя Арчибальда Маршалла, Дойл отдал ему четверть гонорара за первую публикацию.
Из слов Маршалла также явствует, что Робинсон непосредственно участвовал в написании книги. Если это так, то он, похоже, не слишком ценил свое участие. Описывая неделю, проведенную с Конан Дойлом в Девоне, Робинсон и не вспоминает о соавторстве: "Вскоре после того, как я ему кое-что присоветовал, а он ухватился за этот замысел, который в конце концов превратился в "Собаку Баскервилей", мы отправились путешествовать, — писал Робинсон. — Все читатели повести знают, как замечательно он распорядился услышанным". Но потом Робинсон преувеличивал свою роль и называл себя сочинителем "Собаки". Так, он подарил экземпляр книги Гарри Баскервилю с надписью: "С извинениями за то, что воспользовался Вашим именем". В подзаголовках его статей иногда сообщалось: "Соавтор повести ‘Собака Баскервилей’". После его смерти некоторые приятели утверждали, что "сами слышали", как он говорил, будто большая часть первого выпуска "Стрэнда", то есть две начальные главы, написана им. Если он и в самом деле так говорил, понятно стремление Дойла закрепить за собой авторские права, даже если для этого и пришлось пренебречь отчасти долгом дружбы. Возможно, Робинсон набросал начальный план или наметил исходный материал, а позднее стал завышать меру своего участия, стараясь удовлетворить свое честолюбие или вследствие других, может быть, профессиональных соображений. Впрочем, до сегодняшнего дня никаких подтверждений истинности подобных заявлений не найдено: все существующие рукописи "Собаки" написаны Конан Дойлом.
Если Робинсон и впрямь утверждал, что написал часть повести, странно, что он претендовал на авторство первой и второй глав, представляющих собой типичную экспозицию рассказов о Бейкер-стрит. Некий посетитель вместо визитной карточки оставляет в приемной палку, и Холмс предлагает Ватсону извлечь из этой палки максимум сведений о владельце. Ватсон, пытаясь применить метод своего друга, высказывает ряд правдоподобных догадок и набрасывает портрет сельского медика средних лет. По всей видимости, эти рассуждения производят на Холмса большое впечатление: "Мало ли таких людей, которые, не блистая талантом, все же обладают недюжинной способностью зажигать его в других… Вы служите для меня хорошим стимулом:…ваши промахи иногда помогают мне выйти на правильный путь"[44]. Уточняя и поправляя Ватсона, он наконец приходит к выводу, что владелец трости — "симпатичный человек лет тридцати… нежно любящий свою собаку, которая…. больше терьера, но меньше мастифа". Потом появляется симпатичный молодой человек Джеймс Мортимер, встревоженный смертью сэра Чарлза Баскервиля и желающий выяснить, не связана ли она с древним проклятьем рода Баскервилей. Если все это написал не Конан Дойл, один его биограф готов "съесть свой дирстокер"[45]!
После публикации в "Стрэнде" "Собака Баскервилей" вышла отдельной книжкой и стала бестселлером из бестселлеров. Вследствие ее успеха автору вновь пришлось испытать давление со стороны тех, кто жаждал новых приключений Холмса. Вскоре писатель получил предложение, от которого нелегко было отказаться. Когда-то король Богемии, желая вернуть свою фотографию с Ирен Адлер, предоставил Шерлоку Холмсу полную свободу действий. Теперь американский журнал "Кольерс уикли" предлагал Конан Дойлу такую же свободу. Редакция обещала 25 000 долларов за шесть новых рассказов о Шерлоке Холмсе, 30 000 — если их будет восемь, и 45 000 — если тринадцать. Гринхоф Смит тоже позолотил пилюлю: вновь предлагал 100 фунтов за 1000 слов. Даже по сегодняшним меркам это значительная сумма, тогда же она была баснословной. Смирившись с неизбежным, Конан Дойл послал лаконичный ответ: "Согласен. А. К. Д.".

@темы: ШХ

---

К вопросу о многочисленных отцах Холмса

Дэниэл Сташауэр. Рассказчик: Жизнь Артура Конан Дойля

Доктору Джозефу Беллу автору учебника по хирургии, было тридцать девять, когда Конан Дойл увидел его впервые. Это был человек высокого роста, с проницательными серыми глазами, резкими чертами лица, носом, похожим на ястребиный клюв, и скрипучим, высоким голосом. Подобно Конан Дойлу, он говорил с сильным акцентом уроженца Эдинбурга. У него была диковинная, подпрыгивающая походка, а стоя у операционного с гола, он буквально излучал волны будоражащей энергии.
Белл подождал секунду, пока молодые люди рассаживались по местам. Затем откашлялся и заговорил: „Господа, — тут он высоко поднял стеклянный пузырек. — В этой склянке содержится сильнодействующее лекарство с невероятно горьким вкусом. Итак, я хочу узнать, сколько среди вас людей, развивших в себе данную Богом способность к наблюдению“.
Он скрестил руки на груди и окинул взглядом аудиторию. „Вы можете спросить: ‘Сэр, почему бы не провести химический анализ?’ — Тут он кивнул, как бы обдумывая ответ. — Да, разумеется, но я хочу, чтобы вы попробовали эту жидкость на вкус — определили ее по вкусу и запаху. Что? Не желаете? — Белл вытащил пробку и поднес пузырек к самому носу, а затем опустил в жидкость палец. — Поскольку я никогда не прошу студентов делать то, чего не готов сделать сам, я тотчас попробую жидкость, а потом пущу ее по рядам“.
Он поднес руку ко рту и лизнул палец. У зелья явно был отвратительный вкус: Белл скривился, будто отведал яду.
Через секунду он опять стал непроницаем. „Итак, — сказал он, подавая склянку студенту, сидевшему в первом ряду, — сделайте то же, что я“.
По рядам прокатился глухой ропот. Пузырек переходил из рук в руки. Сокурсники Конан Дойла представляли собой разношерстную и необычную группу молодых людей: Эдинбургская медицинская школа была одной из лучших в мире и привлекала студентов даже из Восточной Европы и Америки. Впрочем, на лекциях Белла все были равны, и приезжие богачи, и местные бедняки: каждый платил за лекцию четыре гинеи, каждый должен был попробовать опасную желтую жидкость. После того как склянка обошла всю аудиторию, Белл оглядел ряды студентов и с грустью покачал головой. „Джентльмены, — сказал он, — я глубоко опечален тем, что ни у одного из вас не развита восприимчивость: нет той самой наблюдательности, о которой я вам толковал. Ибо если бы вы по-настоящему внимательно следили за мной, вы бы заметили, что в это ужасное снадобье я окунул указательный палец, а в рот взял — средний“.
Он издал удовлетворенный вздох, услышав зазвучавшие в унисон стоны слушателей: удар пришелся не в бровь, а в глаз, как он и хотел.
В конце второго курса Белл заставил Дойла покинуть место на амфитеатре — назначил своим секретарем, в обязанности которого входило составлять списки пациентов и во время амбулаторного приема подводить по очереди каждого из них к профессору, восседавшему в аудитории в окружении студентов. Конан Дойл вспоминал:
У него была поистине удивительная интуиция.
— Я вижу, — говорил Белл, бросив взгляд на больного № 1, — вы не дурак выпить. У вас во внутреннем нагрудном кармане куртки даже фляжка припрятана.
Затем следующий больной представал пред его очи:
— Ага, понятно, сапожник.
Тут он поворачивался к студентам и обращал их внимание на то, что штаны у пациента вытерты на коленях с внутренней стороны, а это встречается только у сапожников, потому что они зажимают ногами колодку.
Ярким примером дедуктивных способностей Белла, который Конан Дойл приводит в своей автобиографии, является случай обследования пациента, не успевшего ничего сообщить о себе перед тем, как его ввели в аудиторию:
— Ну что же, — сказал Белл, окинув пациента быстрым взглядом, — вы служили в армии.
— Да, сэр, — ответил тот.
— Демобилизовались недавно.
— Да, сэр.
— Из Хайлендского полка?
— Да, сэр.
— Сержант?
— Да, сэр.
— Стояли на Барбадосе?
— Да, сэр.
Белл обернулся к пораженным слушателям. „Видите ли, джентльмены, — пояснил он, — наш пациент — вежливый человек, но шляпы не снял. В армии это не положено. Однако, если бы он давно был в отставке, он вел бы себя как гражданский. У него вид начальника, но небольшого, и, судя по акценту, он шотландец. Что касается Барбадоса, то он страдает слоновой болезнью, а она встречается в Вест-Индии, а не в Британии, причем Хайлендский полк в настоящее время стоит именно на этом острове.
Нам, сборищу Ватсонов, все это казалось чудом, пока не предлагалось объяснение, после чего все становилось очень просто.“

Позднее Конан Дойл часто утверждал, что не помнит, как придумал эти имена. Этот вопрос всегда вызывал оживленные дискуссии среди поклонников Бейкер-стрит. В автобиографии Конан Дойл высказывается против "примитивного приема", когда имя превращается в характеристику героя. И значит, непритязательно звучащее имя Холмс было для него предпочтительнее какого-нибудь мистера Шарпса или Ферретса[13]. В выступлении 1921 года писатель еще раз коснулся этого вопроса: "В те давние дни осуждалось то, что и я считаю единственным недостатком Чарлза Диккенса, которым вряд ли кто-нибудь восхищался более, чем я. Мне кажется, что, если бы он отказался от этих всяких Тервидропсов, Титтлтитсов и других странных прозваний, которые давал героям, его произведения выиграли бы по части правдивости".
Смелое заявление со стороны автора "Торгового дома Гердлстон", назвавшего одного из своих героев Тобиас Клаттербек. Но, если даже Конан Дойл и предпочитал именовать героев не так мудрено, эти его слова отнюдь не помогают прояснить происхождение фамилий Холмс и Ватсон. В Стоунихерсте у него был одноклассник по имени Патрик Шерлок, а имя Уильям Шерлок встречается в горячо любимой им "Истории Англии" Маколея.
Что касается фамилии Холмс, то она почти наверняка обязана своим происхождением Оливеру Венделлу Холмсу, американскому врачу и литератору: в своих ранних очерках Дойл упоминает однажды это имя. Много позже он признался: "В моей жизни не было другого случая, когда бы я так хорошо знал и так преданно любил человека, которого никогда не видел". По воле обстоятельств Оливер Венделл Холмс провел в Британии три месяца в том самом 1886 году, когда был написан "Этюд в багровых тонах", и получил почетную степень в Эдинбургском университете, где в свое время учился Конан Дойл. Несмотря на то, что Дойл никогда не связывал его напрямую с Шерлоком Холмсом, он много раз вспоминал, что американский ученый нередко был для него источником вдохновения: "Этот мягкий, насмешливый философ, который был аристократом, поэтом, ученым, произвел глубочайшее впечатление на мой юношеский ум. Замечательная личность! Сколько терпимости, остроумия, мудрости".
Имя доктора Ватсона также дает простор для догадок. Среди членов Портсмутского литературного общества, членом которого был и Дойл, числился доктор Джеймс Ватсон; к тому же некий доктор Патрик Хирон Ватсон ассистировал Джозефу Беллу в Эдинбургской королевской больнице. Но стоит ли склоняться в пользу того или другого варианта, коль скоро сам Конан Дойл относился к данному вопросу с откровенным безразличием? В одном из поздних рассказов о Холмсе ("Человек с рассеченной губой") не кто иной, как жена Ватсона, окончательно запутывает дело, называя мужа Джеймсом, хотя прежде он фигурировал как Джон.
Бог с ними, с именами. Источник вдохновения, позволивший Конан Дойлу создать своего знаменитого сыщика, совершенно ясен. "Я думал о своем старом учителе Джо Белле, — признавался писатель, — о его орлином профиле, его диковинном поведении, о том, как ловко он подмечал любые мелочи. Будь он сыщиком, он несомненно довел бы эту увлекательную, но неупорядоченную профессию до уровня точной науки".
Шерлок Холмс с его резкими чертами лица и орлиным профилем даже внешне похож на доктора Белла. Сходство становится еще более очевидным, как только Холмс начинает говорить.
"Здравствуйте, — приветливо сказал Холмс, пожимая мне руку с силой, которую я никак не мог в нем заподозрить. — Я вижу, вы жили в Афганистане"[14].
Подобно тому, как доктор Белл вычислил род занятий шотландского сержанта, заметив, что тот не снял головной убор, Шерлок Холмс счел чрезвычайно важным, что у доктора Ватсона ограничена подвижность левой руки, а на запястьях нет загара.
Этот человек по типу — врач. Он только что приехал из тропиков — лицо у него смуглое, но это не природный оттенок, так как запястья у него гораздо белее. Лицо изможденное — очевидно, немало натерпелся и перенес болезнь. Был ранен в левую руку — держит ее неподвижно и немного неестественно.[15]
Этот первый пример применения на практике "дедуктивного метода" определяет все последующие приключения Холмса. Сверхъестественная, на первый взгляд, способность сыщика распутывать преступления, основываясь вроде бы на сущих пустяках, стала отличительной и самой захватывающей чертой широко известных рассказов. Спустя много лет, когда некий журналист выразил недоумение, как случилось, что подобный образ всплыл в подсознании Конан Дойла, тот без обиняков сослался на своего давнего учителя: "О, простите, но он выплыл отнюдь не из моего подсознания. Шерлок Холмс, если можно так выразиться, литературная модификация одного из моих профессоров, у которых я учился в Эдинбургском университете".
В письме к Беллу писатель выразился еще определеннее: "Несомненно, Шерлоком Холмсом я обязан Вам, и хотя у меня есть преимущество: по моей воле он постоянно попадает то в одну, то в другую критическую ситуацию — я не считаю, что преувеличиваю его аналитические способности, если вспомнить, чего достигали Вы в своей практике".
Доктору Беллу было приятно отождествление с Шерлоком Холмсом, но он неизменно воздавал должное Конан Дойлу: "Благодаря своему гениальному воображению доктор Конан Дойл создал нечто великое, использовав нечто совсем малое, — говорил Белл журналистам, — а доброе отношение к одному из прежних учителей несколько оживляет картину". Это приличествующее случаю проявление скромности, возможно, не убедит читателя, однако проницательность профессора делает ему честь: Конан Дойл недооценивал себя. Подобно тому, как он пренебрежительно отзывался о своей врачебной деятельности, он принижал и успех Шерлока Холмса. А успех был, и немалый.


Первым счастливым озарением Дойла было решение использовать белловскую диагностическую процедуру в детективном ключе, что отнюдь не лежало на поверхности. И жанр, и само слово "детектив" существовали не более сорока лет и не так уж изобиловали великими достижениями. "Основной недостаток детективной литературы — необоснованность вывода", — сказал Конан Дойл в одном из ранних интервью. Сам он постарался вывести "сыщика, вооруженного научными методами и способного распутать интригу благодаря своим способностям, а не тупоумию преступника".
Конан Дойл черпал вдохновение в произведениях мастера жанра — Эдгара Аллана По, рассказы которого прочел "совсем юным, когда был гибок ум; его книга пробудила воображение и явила мне величайший пример достоинства и мастерства, с которыми можно рассказывать историю".
Слава По как отца современной детективной прозы основывается на пяти рассказах, написанных им между 1841 и 1844 годами. В этих рассказах (в трех действует Шарль Огюст Дюпен) По, можно сказать, предусмотрел все особенности классического детектива: тут и вдумчивый и несколько эксцентричный сыщик, недалекий помощник, ошибочно обвиненный клиент, не вызывающий подозрений преступник, законченный негодяй, тайный шифр, ошибочный ход следствия, кажущееся нереальным преступление.
Когда Конан Дойл взялся за "Этюд в багровых тонах", По еще не обрел всемирную известность и не стал первоочередным образцом для подражаний. Конан Дойл, один из немногих, верно оценивших его достижения, увидел непосредственную связь между инновациями По и собственными устремлениями. Однако "Этюд в багровых тонах" — наименее подражательное его произведение. Хотя своей неисчерпаемой способностью к умственному усилию Холмс и в самом деле весьма обязан силе интеллекта Дюпена, рассказы По послужили для Дойла скорее катализатором, нежели моделью. В свои двадцать шесть лет он был готов работать без страхующей сетки.
Несмотря на то, что Дойл считал По непревзойденным мастером, на "Этюд в багровых тонах" повлияли детективы и другого, почти забытого сегодня автора. Французский писатель Эмиль Габорио, чьи остросюжетные романы были в свое время весьма популярны, импонировал Конан Дойлу "тщательным увязыванием сюжета". Созданный Габорио сыщик месье Лекок обладал многими чертами и навыками, которые теперь прочно связываются в нашем сознании с Шерлоком Холмсом. Лекок не только был мастером переодеваний, но применял научные методы — например, пользовался гипсовыми слепками, чтобы получить отпечатки ног преступника. Презрение Лекока к главе службы безопасности Жевролю предвосхищает стиль отношений между Шерлоком Холмсом и инспектором Лестрейдом из Скотленд-Ярда, а добродушный, но недалекий отец Абсент, товарищ Лекока, восхищающийся его умениями, возможно, стал прототипом доктора Ватсона.



Джордж Ньюнес распорядился, чтобы на каждом развороте "Стрэнда" было по иллюстрации, и поначалу Шерлок Холмс своим успехом в немалой степени был обязан выразительным рисункам, изображавшим худощавого сыщика с курительной трубкой во рту, образ которого закрепился в читательском сознании. Подыскивая иллюстратора, Гринхоф Смит и художественный редактор У. Г. Дж. Бут вспомнили работы Уолтера Пэйджета, регулярно печатавшиеся в "Иллюстрейтед Лондон ньюс". Судьбе было угодно, чтобы издатели, отправляя письмо, забыли первое имя Пэйджета и не поставили его, отчего заказ по ошибке попал к его старшему брату Сиднею. Уолтер же послужил Сиднею моделью для портрета сыщика. Конан Дойл писал, что у его героя, как он его себе представлял, должно было быть "узкое, как лезвие бритвы, лицо с большим крючковатым носом и маленькими, близко посаженными к переносице глазами"[29], но Уолтер Пэйджет, замечательно красивый молодой человек, вдохновил брата на создание более живого и эффектного образа Холмса. Конан Дойл отмечал: "Возможно, с точки зрения моих читательниц, это было к лучшему"[30]. Пожалуй, Уолтер Пэйджет не согласился бы с этим. Мало того, что он лишился выгодного заказа, ему еще приходилось сталкиваться с восторженными читателями "Стрэнда", узнававшими в нем новую знаменитость. Рассказывают, что однажды вечером ему испортили удовольствие от посещения Ковент-Гардена: стоило ему появиться в зале, как раздались крики: "Смотрите, вон идет Шерлок Холмс![31]"

@темы: ШХ, имена

---

Там, где весна встречается с осенью...

www.liveinternet.ru/community/geo_club/post3383...

Конец сентября... И снова я на любимом Пуринском хребте. Тепло. Цветет багульник, летают пчелы.Хорошо! Сидела на самом верху и радовалась тому, что так солнечно и тепло, что продолжает цвести наше сибирское чудо...

@темы: цветики-листочки

---

из этой подборки www.liveinternet.ru/users/ludnov/post338314745/

@темы: Шотландия

---

Завтрашний дождь смоет все следы... но... www.liveinternet.ru/users/tanita_cat/post338322...

---

---

Фонари... Ночь... Идет мелкий дождь... Капли дождя видны, когда попадают под свет фонарей, и кажется, что фонари вдоль улицы плачут. О чем? Фонари плачут дождливой ночью только о том, что не удалось людям, потому что сами они – просто фонари, своей печали у них нет. И плачут они целую ночь от одиночества, от того, что идет дождь, и завтра нелетная погода, и кто-то не встретится, кто-то недолюбит, недоцелует… И оттого, что завтра нелетная погода, этой ночью вдоль улицы плачут фонари... • Л. Енгибаров •

[flash=400,20,music.privet.ru/swf/mp3player.swf?autostart=fal...]

ДАЛЕЕ... живопись Елена Юшина

Тихо бьется в мои стекла дождь -
Серая, измученная птица…
… говорят, что, если очень ждешь,
Что-то обязательно случится... • Дарья Яшенко •











А листья ластятся к стволам...
А тротуары, словно зеркало...
И я иду по зеркалам...






















Когда меня ты позовешь, боюсь тебя я не услышу...
Так громко дождь стучит по крыше,
Все тот же запевала-дождь...
















Когда за окном тишина да темень,
И ночь растворяет углы и стены.
Когда полнолуние льет по венам
Тоски желтоватый свет... • Галина Стрелкова •



Качает портьеры сквозняк из окон.
Тебя пустота заключает в кокон...





Где-то за синью весен
Кто-нибудь загрустит...
Молча ложится осень
Листьями на пути... • Ирина Левинзон •



Ворох листьев в саду
лёг страницами прожитых дней,
Город в сонном дыму
от вчерашних слезливых костров;
Я с собой не в ладу
и бреду мимо скучных теней,
Я шепчу, как в бреду,
опьянённый застольем ветров... • В.Стр@нник •



И народу в храме было мало,
И ты вышла, зонт не открывая,
И с любимой музыкой совпала
Тишины мелодия живая,

И невольно попадая в ноты,
Повторяя шепот у престола,
Вторила в согласии с природой:
«Господи, скажи мне только слово» • Г.Мальцева •



Город ветренный спал. За окошком во мгле -
Подоконник дробя, грусть расплёскивал дождь...
Я глаза рисовал на оконном стекле...
Я придумал тебя в ту осеннюю ночь... • Владимир Бег •



Завтрашний дождь смоет все следы,
Но что-то в душе останется навсегда...





У замерзших сердец нараспашку раскрытые двери...
Лихорадочный пульс гулким эхом звучит в пустоте…
Сосчитает ли кто …капли боли бесценной потери,
Что струятся с пера многоточьем на белом листе...
• Полонина Ирина •





Художница Юшина Елена Николаевна <Сайт>
Дат рождения 29.11.58г. Город Семфирополь.
Замужем, взрослый сын, уже 15 лет живет и работает в Голландии.
Елена рисует удивительные картины, меня потрясает чувство света... Многие из её картин передают уют, тепло и умиротворение. Но в то же время есть картины очень эмоциональные, харАктерные...
Елена:
"- Я рисую все, что меня «трогает» . Это может быть и лучик света , в котором кружатся пылинки, или капли на стекле, или туманный лес.. Или листья в вазе... А эмоциональную окраску очень часто создает музыка. Я «рисую» музыку , которая звучит в голове ..Часто это иллюстрации к тому, как я «вижу» то или иное музыкальное произведение. И конечно, цветовая гамма «соответствует» настроению..."

В плеере - Sting - Fragile

---

---

@темы: картины

---

Задумалась, не сделать ли мне парочку новых аватарок







Художник-иллюстратор Татьяна Никитина www.liveinternet.ru/users/rietta/post338293621/

Rietta

@темы: иллюстрации

---

Оригинал взят у в Природные пейзажи Килиана Шоенбергера

Килиан Шоенбергер (Kilian Schoenberger) - талантливый и трудолюбивый 29-летний фотограф-пейзажист из Кёльна, Германия. Его картины напоминают сцены из сказок, они восхищают широтой, застывшим спокойствием, великолепием природы.

Увлечённость фотографией появилась из интереса к пейзажам, к природе и истории. Килиан Шоенбергер всегда любил старые легенды и сказки. В университете он изучал географию, несколько выездных курсов привели его в Египет, Исландию, Норвегию и другие места, которые становились интересной темой для фотографии. Любительская фотосъёмка плавно перешла в любимую профессиональную деятельность.







Для работ Шоенбергера характерен отличительный стиль, связанный с его индивидуальным видением, восприятием мира и, видимо, дальтонизмом.





















































































































© и ©

@темы: пейзажи

---

Историко-искусствоведческий портал "Монсальват" www.monsalvat.globalfolio.net/rus/manifest/inde...

@темы: средние века

---

Оригинал взят у в Bookva.org — библиотека факсимильных книг

462 автора, 3105 книг с 1741 по 2014 общим объёмом 249,2 ГБ

Bookva.org — библиотека факсимильных книг

При поддержке портала Tehne.com открылась некоммерческая библиотека электронных факсимильных версий книг и журналов, перешедших в общественное достояние или вышедших под свободной лицензией «Буква.орг» — http://www.bookva.org/.



Миссия библиотеки — создание общедоступного библиотечно-информационного пространства для изданий, перешедших в общественное достояние и вышедших под свободными лицензиями.

В настоящее время в сети отсутствуют проекты, ставящие перед собой задачу собрать в одном месте для бесплатного использования весь богатейших книжный фонд изданий на русском, украинском и белорусском языках, уже перешедших в общественное достояние. Цель библиотеки «Буква.орг» – обеспечить свободный доступ к оригинальным факсимильным копиям книг и журналов, доступных ранее только немногочисленным посетителям буквально десятка крупнейших российских библиотек.

Такой ресурс необходим преподавателям, студентам, школьникам, всем читающим на русском, украинском и белорусском языках, изучающим восточнославянские языки и культуру, как в России, так и за её пределами.

До сих пор все крупные бесплатные библиотеки в рунете были пиратскими. С созданием и развитием «Буква.орг» ситуация должна измениться. Фонд библиотеки «Буква.орг» формируется из изданий, перешедших в общественное достояние в соответствии с Частью 4 ГК РФ (ст. 1281 и 1282), а также изданий, вышедших под свободными лицензиями. В фонде библиотеки сейчас находится около тысячи книг, в очереди на заливку — более 50 000 изданий.

«Буква.орг» снабжает издания библиографическими описаниями, распознанными текстовыми оглавлениями, скриншотами обложек, биографическими и билиографическими сведениями об авторах книг. Тематический каталог «Буква.орг» строится на основе десятичной классификации Дьюи (ДКД), что позволит в будущем легко интегрировать библиотеку в мировое библиотечное сообщество. В настоящий момент задействованы первые три основные уровня деления в ДКД 21-й редакции. Переход на полноценное классифицирование по последней — 23-й редакции ДКД — это вопрос времени и наличия необходимых ресурсов у библиотеки. Помимо тематического каталога в библиотеке имеются поиск по автору и названию издания, каталог персоналий и хронологический каталог по дате издания.

Фонды «Буква.орг» располагаются на собственном сервере, а не на внешних файлообменниках; все книги и журналы скачиваются бесплатно, без регистрации и без каких-либо иных ограничений. Форматы факсимильных электронных книг: pdf и djvu.

Вилюйский округ Якутской Области. Часть ІІІ. 1887 г. Маак Ричард Карлович	Властители дум. 1914 г. Амфитеатров Александр Валентинович	Влияние сухопутных и морских сообщений на колонизацию и развитие черноморского прибрежья Кавказа. 1885 г. Верещагин Арсений Васильевич
Вне рутины. Счастье привалило : Две повести. 1902 г. Лейкин Николай Александрович	Внешкольное образование народа : Сельские библиотеки. — Книжные склады. — Воскресные школы и повторительные классы. 1896 г. Вахтеров Василий Порфирьевич	Вниз по Волге. 1891 г. Случевский Константин Константинович

@темы: рай библиомана

---

учебник классической астрологии. Матерн, как утверждают, был не столько ученым, сколько компилятором, но и компиляторы на что-то пригодны.

lib.rus.ec/b/510285
Юлий Фирмик Матерн
Учение (Mathesis) в VIII книгах (книги I и II)
Аннотация
Сочинение Юлия Фирмика Матерна, латинского писателя и астролога IV века, «Учение в 8-ми книгах» («Mathesіs libri VIII»), начатое при жизни Константина Великого, законченное в 354 году, является наиболее подробным учебником астрологической науки древних. Из 8 книг сочинения, написанных под влиянием неоплатонизма, наиболее общие данные содержатся во 2-й книге; 1-я представляет примеры из римской истории, остальные носят специальный характер. Источники Фирмика Матерна столь же удивительны, как и самый трактат; например, автор ссылается на сочинения Авраама и Эскулапа. Об излагаемой им науке Фирмик Матерн самого высокого мнения. По его словам, астрология возвышает и очищает душу; кто отдается ее изучению, тот должен чувствовать себя чистым и святым. Весьма любопытно также стремление автора защитить астрологию от преследования высшей власти, заявлением, что император один не подвержен влиянию звезд. Последнее полное издание трактата относится к 1551 году.

@темы: звезды, кладовка мифов

---

из этой подборки vasily-sergeev.livejournal.com/6558689.html

@темы: цветики-листочки

---

Оригинал взят у в Скопа

По-английски - Ospray.
Фото с моря Кортеза (ака Калифорнийский залив)

Личная просьба Шано: пожалуйста, оцените имя по этой ссылке Аэлита
Пояснение, если вы не знаете, зачем мне это
Полный список имен

@темы: птички

---

Красивые фото птиц www.liveinternet.ru/users/3185033/post338238734...

Anushka_M

@темы: птички

---

из этой подборки svetikya.com/post338249706/?upd



Личная просьба Шано: пожалуйста, оцените имя по этой ссылке Афанасий
Пояснение, если вы не знаете, зачем мне это
Полный список имен

@темы: цветики-листочки

---

МРАЧНЫЕ СТЕНЫ ЗАМКА КОНУЭЙ

Мрачные стены замка Конуэй

www.liveinternet.ru/users/3287612/post338252622...

Он подавлял, поражал и внушал чувство безотчетного ужаса и восторга, граничащего с благоговением: это был замок, построенный для ведения боевых действий, для усмирения живущих под его защитой или приближающихся к нему, и — это было безукоризненное, безупречное громадное строение, восхищавщее своей красотой несмотря на внушаемый им страх. Чудесный образчик Средневековья.... Это замок Конуэй...

ДАЛЕЕ...

Замок Конуэй расположен в Уэльсе в г. Конуэй в провинции Гуинедд (Gwynedd). Замок Conway, как и городок Conway у подножия замка, был возведен в 1283 — 1292 гг. по приказу английского короля Эдуарда I (1239 – 1307, король с 1272 г.), причем основная часть массива замка была построена за первые четыре с половиной года, что немудрено — на строительстве в 1285 г. работало 1500 человек.

В то время Эдуард расширял свое королевство за счет Уэльса, и для успешного ведения войны и поддержания порядка на покоренной им территории был возведено восемь новых замков и еще четыре уэльских замка подверглись существенной реконструкции, образовав так называемое «железное кольцо» укреплений в Уэльсе.

В отличие от большинства английских замков Conway неоднократно принимал участие в военных действиях, и первым многомесячную осаду в 1295 г. пережил сам Эдуард I. В 1403 г. замок был взят уэльсцами под предводительством Риса и Гвилима, сыновей Тюдора ап Гронв (Rhys, Gwilym, Tudur ap Gronw), предков Генриха VII. Война роз и Гражданская война также не обошли замок Conway стороной — ключевую роль замка Conway в контроле над северным Уэльсом переоценить было сложно

Реконструкция вида замка

Он стал частью "железного кольца" замков вокруг Сноудонии (Snowdonia) с целью усмирить и подчинить себе непокорных уэльсцев.Большая часть города находится внутри крепостной стены, и эту стену видно почти с любой улицы.








Похоже, что девиз города Conwy - "из каждого окна - вид на живописные развалины".

Месторасположение замка было выбрано превосходно — на холме, у реки Конви, впадающей в Ирландское море. Стены замка, одного из самых больших в Европе, вырастают из скалистого основания, составляя с ним единое целое. Замок кажется совершенно неприступным: чтобы попасть туда, нужно сначала пробраться сквозь западный барбикан, потом через главные ворота, обороняемые двумя башнями, пробиться во внешний двор, и только оттуда ведет путь во двор внутренний, где располагались королевские покои. Между внутренним и внешним двором — четырех-с-половиной-метровая стена со щелями для лучников, и в случае нападения внутренний двор становился смертельной ловушкой для атакующих

1905

Замок Конуи окружен каменной стеной с 8 круглыми башнями и бойницами. Башни замка многоэтажные, их высота около 20 м. Внутренний двор разделен на 2 части огромной поперечной стеной. В одной из частей находился зал для приемов. Замок долгое время был заброшен и медленно разрушался.

Главным архитектором замка считается Джеймс из Сент-Джорджа, величайший военный архитектор той эпохи. Прежде чем поступить на службу к Эдварду I, он был придворным архитектором кузена короля, графа Филипа Савойского. В Сайллоне (Saillon), что расположен в швейцарском кантоне Вале (Valais), до сих пор стоит небольшой замок в огороженном стенами городке, и этот замок имеет неоспоримое сходство с замком Conway.

В замке Conway прослеживается влияние и французской военной архитектуры: выпуклые стены башень прорезаны круглыми небольшими отверстиями. Меня они заинтриговали еще при осмотре, и, памятуя о любви англичан к непрерывному свежему воздуху, я решила, что эти отверстия были проделаны для вентиляции — вдруг по замку недостаточно сквозняков гуляло. Однако происхождение заинтересовавшей меня архитектурной особенности оказалось совсем иным: во Франции были приняты не горизонтальные, а спиральные леса, балки которых крепились непосредственно в само здание.

Леса после возведения замка разобрали, а отверстия остались. Совсем с иными целями были равномерно прорезаны отверстия у самого верха башень — при осаде в них размещались специальные балки, к которым крепились «клетки» с лучниками. Примечательно и расположение бойниц в парапетной стенке — они размещены на разной высоте, чтобы максимально защитить военный люд и предоставить им возможность максимального обстрела поля. Забота о военной стороне дела не помешала архитектору подумать об эстетической составляющей своего проекта: зубцы башни увечаны декоративными шпилями, которые придают легкость и изящество тяжелой каменной кладке.

У башень есть еще одна особенность: хотя они кажутся строго вертикальными, на самом деле это не так: снаружи башни сужаются кверху, и только на существенной высоте они становятся вертикальными, но благодаря мастерству архитектора и каменщиков переход этот остается практически незаметным. Немудрено, что на строительство этого образца военного искусства у Эдуарда ушло 15000 фунтов стерлингов (9 млн. футов стерлинга на 2011 г.): Conway стал самой дорогой крепостью Англии и Уэльса 13 века.








И вот что особенно радует и вдохновляет, это то, что каждый камень в этих развалинах - настоящий. В том смысле, что как его положили при строительстве 800 лет назад руки каменщика, так он и лежит, не смотря на века, войны, королей и даже туристов.

В средневековье стены замка были побелены (следы известки заметны и сейчас), и замок представлял собой внушительное зрелище. Дополнительным укреплением служили и прочные стены городка Conway, уютно устроившегося под боком крепости. Содержать такой замок, и не один, даже королю было не под силу, поэтому Conway испытывал разные степени заброшенности и разрухи практически с самого начала: уже в 1321 г. отмечались проблемы с крышей и деревянными балками.

Переодически замок ремонтировался, а в 1627 г. он попал в руки лорда Конвея, сын которого планировал начать масштабные работы по ремонту и восстановлению замка. Однако разразившаяся гражданская война помешала его планам, а после войны был издан указ разрушить укрепления замка в наказание за его участие в военных действиях. В результате одна из башень на стыке между внутренним и внешним дворами была проломлена, свинцовые крыши, оберегающие стены и жилые покои, а также все деревяные составляющие замка вывезены и проданы. Замок остался один на один со своей каменной, первозданной сущностью.

Одновременно с замком был построен и укрепленный город. Идею укрепленных городов Эдуард подсмотрел во Франции, когда путешествовал по Гаскони. Как и во Франции улицы Конуэя прямые и пересекаются под прямым углом, а в центре города находится большая рыночная площадь, которая могла вместить весь гарнизон замка.

По крепостной стене можно обойти весь весь Conwy по периметру. Надо сказать, что строительство обошлось в фантастическую по тем временам сумму - 25тыс фунтов стерлингов. А фунт стерлингов был чуть ли не равен фунту золота, и если я тут преувеличиваю, то очень не много

Вот эти дома расположены уже за пределами стены. Возможно, что здесь люди инстинктивно чувствуют себя менее защищенными, по сравнению с теми, кто живет за стенами. В городе жили только англичане. Известно, что если уэльсца находили в городе после заката, то в городском замке его ждали пытки. Потому такие города как Конуэй, Карнарвон и др. всегда были точками напряжения между Уэльсом и Англией.

19 век

Городок Conway - это один из немногих средневековых европейских городков, сохранивших периметр окружающих его стен. Очень милый, сохранивший свою неповторимость и извилистость улочек, Конвей может похвастаться не только роскошными стенами и тремя дошедшими до наших дней аутентичными городскими воротами, но и самым маленьким домом в Великобритании (3,05 м. в высоту и 1,3 м. в ширину), музеем заварных чайников (куда Англия без чая!), но и музеем мидий (за мидиями сюда приезжали еще римляне).








Поскольку все это расположено в Уэльсе (в Вэйлс, если по-хорошему), то и на первом месте надпись на Велвише. Красиво звучит!

Крепость прошла не через одну войну, и эти стены повидали многое. Здесь удобно постоять и поразмышлять о времени и о вечности, чтобы потом, взглянув на часы, спохватиться и заторопиться на обед.В настоящее время замок является частью объекта Всемирного Наследия ЮНЕСКО "Замки и городские стены Короля Эдуарда в Гуинедде" (Castles and Town Walls of King Edward in Gwynedd).

Войны-войнами, но к 17-му веку крепость утратила свое военное значение и превратилась в достопримечательность. Развалины старой крепости смотрятся романтичнее, чем просто крепость - так решил для себя тогдашний владелец замка Эдвард Конвей и ободрал весь металл, какой был в крепости. Вероятно, скупка цветных металлов существовала и в то время. В результате, замок превратился в живописные развалины, в коем состоянии и пребывает поныне.











Большинство туристов попадают в него через Западные ворота, через черный ход, так сказать. Между тем, архитекторы и строители явно ожидали туристов со стороны реки Conwy River с восточного входа.








Стена и башни обеспечивают около 480 огневых позиций. Перед северной и западной стенами был вырыт ров. В город с этих сторон можно было попасть только через трое ворот со сдвоенными башнями или через два потайных подземных хода. Строительство стен замка происходило одновременно со строительством замка и потому они составляют гармоничное укрепление.


Не знаю как дело обстояло в 13-м веке, а в наше время к замку перекинута связка аж из трех мостов: пешеходного, автомобильного и железнодорожного.

Вторую жизнь Conway получил, как это ни странно, благодаря индустриализации — в 1826 г. был построен транспортный мост через реку Конви, а в 1848 г. - железнодорожный. Притягательная живописность замка, вдохновлявшая Тернера и Гертина, не оставила равнодушными и обычных людей, получивших возможность быстро добраться до Уэльса. Железнодорожная компания восстановила «сломанную» башню и частично городские стены, а хранитель оксфорского музея Ашмолеан Джон Генри Паркер за свой счет начал общую реставрацию городских стен и замка.

Conway Castle кисти Тернера

Перейдем к интерьеру замка. В узкие окна-бойницы одной из башен приникает мало солнечного света, но зато и заметно меньше стрел, копий и других нежелательных предметов с улицы.








Пошире и повыше окна в королевских светлицах.





Свод Большого Зала (Great Hall) и вид на Тюремную башню. В ней в непосредственной близости к королевским покоям мучились узники.








. Как было видно из следующих фотографий, к крепости подходит железная дорога. Вот здесь она выныривает из туннеля-моста.

. Вход в Bakehouse Tower. В ней, наверное, пекли хлеб, а в мирное время и пироги.








Почти все сохранилось в первозданном виде, и это очень хорошо. Однако, некоторые вещи, например, лестницы в башнях укреплены или заменены. И надо быть благодарными за это, совсем не хочется упасть с 30-ти метровой высоты.











А вот эти камни выглядят очень старыми, какими они и наверняка являются. Совсем другое ощущение возникает, скажем, в Лондонском Tower - там пытаешься найти хоть что-то оригинальное, древнее.








Вход в Большой Зал. Перекрытий, понятное дело, уже нет, как и полов. Остались только отверстия в стенах для балок. Балки, судя по всему, были под стать железнодорожным шпалам. Красивое, но простое и грубое время было, перекрытия должны были выдерживать рыцаря во всех доспехах и на коне, а также с оруженосцем на ослике.

Пройдя сквозь пугающе спокойный двор, мимо колодца, уходящего на глубину 27,7 метров, поднявшись по каменным ступенькам, вы попадаете во внутренний двор: когда-то здесь располагались королевские покои: зал для приемов, личные апартаменты и спальни (в башне). Сейчас осталась только оболочка: ясные, гармоничные пропорции здания, большие прямоугольные окна, вечная кладка вытесанных камней — от плоских и узеньких, словно сдавленных весом замка, до упрямых крепышей широких каменных квадратов, которые, сцепившись намертво, держат эти стены вот уже более семиста лет.

Из этого внутреннего дворика можно пройти на мыс и прогуляться в небольшом саду, устроенном в восточном барбикане. Или же можно пройти в часовню в северной башне — единственным уцелевшим интерьерам той эпохи. Часовня — это скрытая жемчужина, это тайный дар тому, кто внимательно облазил всю крепость и пробежал по всем стенам и лесенкам. Спрятавшись в укромном уголке, с белеными стенами, с золотистым алтарем, растворяющемся в средневековой тишине метровых стен, круглой намоленности башенного пространства, с высокими сводами и арками, узенькими вытянутыми окнами в фонарях часовни, редкими витражами часовня по преданию (исторически это не подтверждено) была построена для королевы Элеоноры, жены Эдварда I. Несмотря на «брак по расчету» супруги были очень привязаны друг к другу, монарх, если верны исторические сведения, оказался верным мужем, и Элеонора всюду его сопровождала. Именно благодаря этой королевской чете старший сын английского монарха носит титул принца Уэльского.

.

На большинство башень можно забраться и, задыхаясь от порывов ветра, попытаться осмотреть окрестности: разглядывать можно бесконечно. Безмятежная красота полей с толстыми овцами, плавных гор и слепящего водного пространства с точками яхт поражает тем больше, чем отчетливее осознаешь грозную военную мощь замка, до сих сохранившуюся: несмотря на отсутствие крыш, перекрытий и даже оружия замок оставляет впечатление силы, собранности и слаженности, словно хорошо подготовленный отряд солдат. Военная четкость, лишенная излишеств строгость, прозрачность структуры замка, его очевидные удобство и практичность, его размах составляют по сравнению с современными мутными постройками освежающий контраст.

Над замком возвышаются и притягивают взгляд восемь башен высотой 21 м. и диаметром 9,1 м., четыре из них — вокруг внутреннего двора - украшены еще и дополнительными башенками высотой 9 метров. В прежние времена башни были жилыми, в одной из них размещалась тюрьма, в другой — часовня, в третьей — королевские спальни. Большая часть из них сейчас — это полые, массивные цилиндры, устремляющиеся ввысь, поросшие мхом, травой, хилыми лютиками и чахлыми веточками кустарников. Сюда практически никогда не заглядывает солнце, поэтому эти сырые, глухие места кажутся совершенно заброшенными и пригодными только для обитания призраков - сложно представить, что когда-то в этом гигантском камине разводили огонь.

Рядом с замком высится Bodysgallen Hall, построенный в XIII веке как часовая башня замка Конуи для наблюдения за перемещением противника с северной стороны, т.к. из самого замка обзор в этом направлении был затруднён.








Замечено, что в замке водятся привидения.

Внутренний двор. Сохранился фундамент кухни и конюшен, они, по-видимому, были деревянными. Предыдущие фотографии сняты оттуда, где видны человеческие фигурки.

Основные жилые помещения гарнизона и сторожевая находились во внешнем дворе, как и большой зал, который имеет одну характерную особенность, будучи не прямоугольным в отличие от большинства прочих подобных залов, а изогнутым. Зал повторяет форму холма, на котором стоит замок, но если этого не знать, то может показаться, что стены изогнуло само время.

Замшелый камень, полуразрушенные арки, земляной, поросший травой пол, выступающие балки, огромные, высоко расположенные окна, до которых дотянуться можно, только стоя на очень высокой лестнице, извивы стен, из-за которых зал кажется бесконечным, - все это переносит в совершенно иную, далекую от современности эпоху.

Остановившееся время, вывихнувшееся время, разлом времени, путешествие во времени, временной сдвиг — любое определение верно, потому что в замке Conway ушедшее время проступает совершенно явственно. Отсутствие настила на уровне зала и блуждание по земляному полу подвалов с задранной головой — чтобы представить себе большой зал средневековья - вызывает ощущение лицезрение того времени снизу вверх...























Одна из башен. На втором ярусе видно место, где когда-то был очаг.











Ну а это санузел со всеми удобствами. Продукт просто вываливался наружу на головы ошеломленных противников.











Вид на город из Stockhouse Tower. Приглядевшись, можно различить крепостную стену вокруг него.











Гордо реет флаг Уэльса над неприступным бастионом. Со стороны Конвей выглядит менее защищенным по сравнению с остальными замками Железного Кольца. Однако, это впечатление обманчиво: надвратные башни высокие и лучше укреплены, а буквально прорубленный в скале ров не оставлял иных подходов к замку, кроме ворот. За прошедшие столетия море отодвинулось и сейчас воды во рве нет.

Самый маленький домик у подножья замка

Самый маленький домик изнутри


После подавления последних уэльских мятежей замок практически потерял свою значимость для короны и ремонтировался лишь однажды Эдвардом «Черным Принцем» в 1346 году. Во время Гражданской войны в Конвее 3 месяца стоял королевский гарнизон, вяло сопротивлявшийся парламентской армии.

По окончании войны замок был заброшен и позже продан за бесценок (100 фунтов) Вильяму Милворду, лорду Конвею (William Milward, 3rd Lord Conway). Последний распродал все сколько-нибудь ценное из замка - кровельное железо, олово и остатки дерева. Так замок приобрел свое практически современное состояние.

В 19 веке он перешел в ведомство муниципального совета. Старый мост снесли: растущий город занимал все больше места и, наконец, вынужден был пожертвовать плохо сохранившимися мостом и подъездами к замку. Тем не менее, муниципалитет сохранил его в отличном состоянии, а живописные горы вокруг сделали его излюбленным объектом художника Тернера.

Средневековый город внутри средневековых стен кажется игрушечным - со всех основных улиц видна мощная громада замка. Сейчас сохранившиеся дома тюдоровских и более поздних времен в три-четыре этажа часто загораживают замок, а при Эдварде I все строения были не выше двух этажей, за исключением Plas Mawr (Great Mansion - городской дом аристократической семьи, потомков Тлевелинов, державшей в руках весь Гвинед).

В ясный солнечный день банкоматы, неоновые вывески, автомобили, современная одежда и промтовары в витринах все-таки смягчают давление замка на город. Но не в хмурый и дождливый, когда небо и замок становятся одного цвета. Сохранность замка и городских стен настолько хорошая, что после Конвея все остальные замки (кроме, пожалуй, Канавона) покажутся грудами камней. По этой причине лучше смотреть Конвей после всех остальных замков Железного Кольца. Практически весь город можно обойти по городским стенам: отсюда открываются потрясающие виды на окрестности и замок, возвышающийся над городом.

До свидания ,таинственный замок,до новых встреч!!!


Источники:http://rarelena.livejournal.com/,http://www.britain4russians.net/,http://www.oldukphotos.com/

 

Серия сообщений "Уэльс":


Часть 1 - Замок Кардифф
Часть 2 - Замок Кайрфилли (Caerphilly Castle).
...
Часть 5 - Средневековые замки Уэльса.Часть3
Часть 6 - Замки Великобритании: Пембрук (Pembroke Castle)
Часть 7 - Мрачные стены замка Конуэй

 

 

Серия сообщений "Замки Уэльса":


Часть 1 - Замок Кардифф
Часть 2 - Замок Кайрфилли (Caerphilly Castle).
...
Часть 4 - Средневековые замки Уэльса.Часть2.
Часть 5 - Средневековые замки Уэльса.Часть3
Часть 6 - Мрачные стены замка Конуэй

 

Личная просьба Шано: пожалуйста, оцените имя по этой ссылке Ася

Пояснение, если вы не знаете, зачем мне это

Полный список имен

@темы: история зданий и мебели

---

Вчера в очередной раз убедилась в том, что пользоваться ЯндексБраузером не следует.
Обычно я пользуюсь ХромКанари
Вчера вдруг ни с того ни с сего при загрузке ленты избранного мой браузер запаниковал: дайри пытаются загрузить мне какую-то фигню. Ну, бывает. Кто-нибудь неположенную картинку вставит, и некоторые браузеры ее нервно воспринимают. Открыла другой дневник с совсем другой лентой избранного. То же самое, угроза жуткая. Открыла жж - и там то же самое. Стало кое-что понятно. Для очистки совести открыла яндексПочту. И там все в ужасных вирусах, сообщает мне пугающая табличка. и внизу таблички - Скачайте ЯндексБраузер - самый-самый-самый!
Ну не суки ли?

@темы: шпаргалки

---

Эпизодически читала о знойных дамах, таскающих за корсажем стилет. а щас чё-то меня пробило: а не вместо бюска shano.diary.ru/p199864543.htm они его таскали?

@темы: история одежды

---

27.09.2014 в 18:24

Пишет  Moraine:

Лестницы с Тумблера
Две вещи меня зачаровывают — лестницы и мосты.

Личная просьба Шано: пожалуйста, оцените имя по этой ссылке Аста
Пояснение, если вы не знаете, зачем мне это
Полный список имен

@темы: архитектурно-фрагментарное