Периодически почитываю, что народ пишет в соо "Обоснуй" и "Анонимный обоснуй", и все чаще у меня вырывается возглас "ЧО???"
Ну вот зачем они пишут запросы примерно такого плана: Дается ситуация, довольно часто - совершенно людоедская по смыслу. после чего вопрошается, какие последствия в психологическом плане произойдут с персонажем, подвергшимся ситуации: не станет ли он геем, не будет ли у него косоглазия, будет ли он мыть руки перед едой и после туалета??? Тут у меня много идиоматических выражений большой степени экспрессивности. Ну на кой об этом спрашивать. Ты собираешься об этом писать? Думай сам, что с тобой бы случилось в такой ситуации! На себя приложи: может быть тебе после всего пережитого вообще жить не захочется, а не то что перебирать, с кем потрахаться или добавлять в кофе сахар или нет. А если нету у тебя воображения, чтобы вообразить для себя то, что ты же напридумывал для своего персонажа - кому будет интересно, что ты там напишешь после консультации с такими же недопсихолухами, как сам?
УШИБЛЕННЫЕ СТРЕМИТЕЛЬНЫМ ДОМКРАТОМ Александр Громов
Вообще, я давно заметил, что инженеры пишут фантастику преимущественно о медицине, а медицинские работники -- о будущем Сибири. Борис Штерн
I. "ВЫ В КАКОМ ПОЛКУ СЛУЖИЛИ?"
А ведь прав Борис Гедальевич! Не хотят наши фантасты "топтаться" в своих профессиональных областях. Ну не желают, и все тут! Чураются. Калачом не заманишь.
Почему?
Терминологическое уточнение: под профессией фантаста я понимаю ту профессию, которую он получил до того, как стал фантастом, и представителем которой в ряде случаев является до сих пор, то есть профессию базовую: врач, инженер, геолог, журналист, ученый-естественник и т.д. О немногочисленных выпускниках Литинститута речь сейчас не идет. (Да и что это за профессия такая, прости господи, -- писатель? Неловко даже.)
Короче говоря, окончил некий человек некий вуз и вдруг возжелал странного -- взял да и начал писать фантастику. Иногда даже успешно. Тут бы и применить ему знания, полученные в альма матер, погрузив читателя в новый, необычный для него мир диковинных теорий, интригующих терминов, хитрой машинерии и нестандартных человеческих взаимоотношений. (Пишущие представители редких и экзотических профессий -- два шага вперед!) Разве не интересно будет читать? И всем польза: автору -- потому что меньше надо выдумывать, читателю -- расширение кругозора в одной упаковке с удовольствием от чтения. Что не так?
читать дальшеВ основательно уже подзабытой литературе соцреализма все было именно так. Чаще писали о том, что хорошо знают. Бывший токарь скучно, но верно описывал, как вчерашние ПТУшники сдают экзамен на разряд. Встречались, конечно, "пенки" от незнания, вроде карбюратора у дизель-мотора танка КВ (А.Н.Толстой, "Русский характер"), но в меру. А сейчас?
Роли поменялись, вот что произошло сейчас. Вымерший соцреализм закономерно примкнул к ископаемым трилобитам, да и вообще мэйнстрим изрядно стушевался, а фантастика в магазинах и на лотках занимает иной раз до трети торговых площадей. И вот тут-то проницательный читатель начал подозревать: то, что ему предлагают, может оказаться вполне занимательным чтивом, и даже с неплохим литературным качеством (а иногда и просто замечательным!), но насчет полезности для самообразования -- извините. Ляп на ляпе и незнание предмета.
Ладно еще, если фантасты нарушают в своих произведениях элементарные физические принципы. Вспоминаем незабвенного И.И.Варшавского: "Совершенно обязательным является опровержение Первого и Второго начал термодинамики. (О существовании Третьего начала автор может и не знать.)" И то правда: скучно и грустно годами плестись от звезды к звезде хоть на анамезоне, хоть на ка-гамма-плазмоине. Давно пройденный этап. Давайте-ка лучше пробуравим космос множеством нуль-каналов, выйдем в над-, под- или гиперпространство, домчимся втихую куда следует да ка-ак жахнем гаубичными аннигиляторами по жукоглазому супостату! Энергия, время, пространство -- не проблема. Достанем в нужном количестве, по потребности, и неинтересен нам какой-то "эм це квадрат".
На то и фантастика, господа! В конце концов, если мы будем следовать азам науки, то непременно скатимся в плохой научпоп. Где ныне читатели фантастики, алчущие в первую голову научного ликбеза? Встретите таких -- покажите мне. Я не встречал. Время Жюля Верна и Обручева безвозвратно ушло.
А фантастика тем не менее выжила и даже расцвела, сконцентрировавшись на характерах, приключениях, ситуациях и т.п. Фантастика, она ведь, как и вся литература, не о теориях и железяках -- она о человеках. С единственным отличием: фантаст обязан расшевелить воображение читателя, живописуя невероятное. Не расшевелил -- значит, не справился со своей задачей. Плохой, значит, фантаст. Хотя писатель, возможно, и хороший.
За отсутствием нужды в описании принципов действия всяческой машинерии фантаст ныне работает широкими мазками. Вот это -- космоскаф, понятно? Нет, я могу, разумеется, подробно изложить, где внутри него проходит какой топливопровод, могу подробно перечислить бортовые системы и заодно указать, какие пакеты волн излучает противометеоритный локатор -- только надо ли это кому-нибудь? Мы договорились: вот эта штучка -- космоскаф. Как это вид не товарный? Очень даже товарный! Что?.. Нет, резать не буду, очередь ждет. Берите куском и следите за действием.
Ладно, с ролью науки-техники в фантастике, будем считать, разобрались. Подчиненная это роль. Реквизит. Повторю то, что уже говорил множество раз: фантастика -- это вранье, которое НЕ притворяется правдой. Фантаст по сути иллюзионист, который, в отличие от наперсточника, говорит публике: "Дамы и господа, сейчас я за ваши деньги буду дурить вам головы". И публика, что характерно, нисколько не возражает -- конечно, если иллюзионист хорош. Разница лишь в том, что Дэвиду Копперфилду служат невидимые веревочки, а фантасту -- наука-техника. У каждого свой инструментарий. Его может даже не быть вовсе, если речь идет о ненаучной (например, сказочной) фантастике. Тут просто ловкость рук.
Но уж коли реквизит существует, то по идее следует держать его в порядке, разве нет? Разлохматившаяся веревочка или ошибка осветителя покажут зрителю, что Копперфилд отнюдь не левитирует. Грубый ляп, допущенный фантастом и замеченный читателем, обычно не способствует получению полного удовольствия от книги.
И вот тут-то со всей силой вступает в действие закономерность, отраженная в эпиграфе. Специалист -- допустим, биолог -- очень хорошо знает, "чего нельзя" в биологии и имеет могучий внутренний тормоз. Как же тут порезвишься от души, коль скоро вокруг столь тесные рамки -- того никак нельзя, это ни в коем случае не проходит... Нет, о биологии он скорее всего писать не станет, а сунется в ту область знания, где он не эксперт, а дилетант. И там уже развернется вовсю, легко опровергнув не только начала термодинамики, но и закон Архимеда, если сюжет того потребует. Фантастика же! Она о том, чего нет, так в чем же суть ваших претензий, господа?..
И то верно. Попробуем зайти с другой стороны. Гипотезы -- гипотезами, но все-таки основная ветвь фантастики строится на реалистическом базисе. Можно изобретать какие угодно миры, менять законы природы, привносить магию -- на здоровье! Не стоит лишь ошибаться в общеизвестных фактах.
Анатомическое открытие: в ноге обнаружена лучевая кость. Историческое открытие: Тунгусский метеорит упал, оказывается, в 1906, а не в 1908 году. Физическое открытие: радиоуглеродный метод успешно "работает" на "дистанциях" в 50 -- 300 млн. лет. Химическое открытие: кислород принадлежит к той же группе, что и фтор. Астрономическое открытие: Ио -- спутник Сатурна, а вовсе не Юпитера. Так и хочется спросить: господа фантасты, вы в школе вообще учились?
Для тех, кто еще не опознал: "господа" в данном случае -- это А.Громов, Б.Штерн, П.Амнуэль, М.Крайтон, С.Лукьяненко. Как видите, ваш покорный слуга, памятуя притчу о бревне в своем глазу, уподобился самосекущей унтер-офицерской вдове. С другой стороны, и компания подобралась неплохая! Если копнуть шире, то... ой, лучше не надо. То есть не вдруг. Постепенно. Перепояшем чресла, вздохнем погубже... Начали?
II. "ОГЛАСИТЕ ВЕСЬ СПИСОК, ПЖАЛСТА!"
Поклассифицируем немного? Честное слово, увлекательное занятие. Было бы оно занудным, биологии пришлось бы долго ждать своего Линнея. Итак, встречающиеся в фантастике ляпы можно поделить на следующие таксоны-разновидности:
1. Немотивированное поведение персонажей. Лишь стремление к полноте картины заставляет меня учесть данный тип ляпов, характерных в основном для начинающих писателей и застарелых графоманов. Если, например, с героем по ходу действия совершается какое-нибудь членовредительство, а он в ответ мило улыбается и острит, читатель вправе заподозрить, что его неумело морочат. Извольте мотивировать!
2. Внутренне противоречивый мир. Не помню, кто сказал, но сказано верно: "Если описывается мир, в котором люди ходят на головах, то на макушках у них должны быть мозоли". С сожалением констатирую: пресловутые мозоли не всегда присутствуют даже в творениях фантастов-профи. Иногда противоречивость мира нарочита, на ней ведется игра, и все заканчивается тем, что главный герой постигает истинную суть, -- чаще же автор попросту не замечает то, к чему въедливый читатель непременно придерется. В хорошем романе Ольги Елисеевой "Сокол на запястье" среди описаний непростой жизни амазонок-меотянок есть примечательный эпизод: во время судебного поединка вдруг прилетает грифон, садится на трибуну, с интересом наблюдает за мечемашеством на арене, и никто -- решительно никто! -- из зрительниц ему нисколько не удивляется. Знамо дело, у них там сознание донельзя мифологизировано, и вообще в те времена грифоны стаями летали. Как воробьи. Эка диковина! Из текста, однако, это совершенно не следует.
Внесу ложку меда в бочку дегтя: данный тип ляпа далеко не самый худший. Читатель "ан масс" все-таки прощает его, если драйв, шарм, мысль, характеры и все прочие ингредиенты борща-романа положены в кастрюлю должном количестве и сварены со вкусом.
3. Внутренние противоречия текста. Это уже гораздо серьезнее. Если безрукий старик вдруг махнул рукой -- это ляп. Если персонаж внезапно и необъяснимо меняет имя, внешность, привычки, служебную должность -- это ляп. Если точно так же меняются детали описываемого мира -- это ляп.
Из широко известных фантастов рекордсменом по невнимательности, кажется, является Крайтон. В свое время, перечитывая "Парк юрского периода", я обнаружил в нем по меньшей мере десяток ляпов данного сорта, вряд ли объяснимых огрехами перевода. Самолет "Гольфстрим-3", превратившийся в "Грумман", живые лаборанты, трансформировавшиеся в конце романа в автоматические устройства для переворачивания динозавровых яиц, беззубый детеныш велоцераптора, обнажающий ЗУБЫ, мелкие зловредные прокомпсогнатусы, легко меняющие число своих пальцев с трех до пяти и обратно, и т.д, и т.п.
4. Ляпы научные. Мало кто из фантастов их не допускал. Пожалуй, это самый распространенный тип ляпа. И самый простительный -- см. высказывание И.Варшавского. Худо только, когда научный ляп не работает на сюжет, а маячит в тексте сам по себе, вроде лишней колонны, которая, ничего не подпирая, почем зря торчит перед глазами. Но и в этом случае громадное большинство читателей ляпа не заметит. Все-таки для разоблачения завравшегося автора сплошь и рядом требуются узкоспециальные знания.
Примеры? Пожалуйста. Чтобы лишний раз не задевать коллег, на сей раз возьму примеры из некоего А.Громова. Многие ли читатели указали ему после выхода повести "Вычислитель" на тот факт, что столь большой да еще связанный с океаном водоем (окраинное море) ни в коем случае не может заболотиться? Только один и нашелся. Многие ли отметили, что если даже на планете с кислородно-аргоновой, лишенной азота атмосферой из рассказа "Уступчивые" и могла каким-то чудом зародиться жизнь, то употреблять эту жизнь в пищу землянам крайне не рекомендуется? Снова лишь один. А ведь автор не сидит сиднем в звукоизолированной камере -- общается с фэнами и просто читателями, а иногда даже просматривает отзывы о своих книгах в интернет-форумах...
Выводы делайте сами.
5. И наконец, ляпы фактические. О них уже шла речь. Отчасти они пересекаются с ляпами научными, но их ареал гораздо шире. Эрудиция фантастов не бесконечна, а нужный справочник не всегда может оказаться под рукой. Кроме того, существуют расхожие заблуждения. Думаете, космическую станцию в виде вращающегося бублика предложил Циолковский? Ничуть не бывало: Нордунг, а позднее фон Браун; Циолковский же предлагал вращающийся цилиндр. Даже если фантаст в курсе этих тонкостей, ему все равно обеспечена головная боль при решении дилеммы: поддержать заблуждение или резать правду-матку, готовясь к обвинениям в мнимом ляпе?
Хорошо, когда у автора есть возможность аргументированно настоять на своем прямо в тексте. Ну а если о данном предмете говорится настолько вскользь, что неуместны даже краткие отступления?
Читатель, конечно, судья. Спорить с этим положением бессмысленно, равно как и перечить судье. Вот и остается надеяться, что судья-то он судья, но все же не Ляпкин-Тяпкин...
Впрочем, рассмотренный вариант еще из лучших. Гораздо чаще писатель искренне заблуждается, а то и -- противно говорить, а надо -- не придает никакого значения фактическим ошибкам. Бывает, даже сражается за право на ляп. Давно набил оскомину вертолет Ка-50 с батальоном десантников на борту.
Пренебрежительное отношение к факту господствует в фантастике. Факт в опале. Что это: борьба за развесистость клюквы? За повышение надоев овса? За вольный полет стремительных домкратов?
III. "АКЕЛА ПРОМАХНУЛСЯ!"
Признаюсь, я тоже читатель. Так уж получилось. И я осмеливаюсь думать, что моя реакция при обнаружении чужого ляпа в хорошей (а плохие читать незачем) книге в точности соответствует реакции большинства читателей. Злорадство -- вот эта реакция. Кой в чем-то я, оказывается, умнее автора! Во всяком случае, эрудированнее в такой-то и сякой-то области. Чувство мелкое, недостойное, но приходится в нем сознаться, раз уж у нас пошел откровенный разговор. И чувство это тем сильнее, чем более именит "провинившийся" автор. Правда, польза тоже налицо: чужой ляп заставляет пристальнее всматриваться в собственные тексты. И звучит рефреном фраза Жванецкого: "Тут особенно тщательнЕе надо, ребята"...
Результат? Наверное, он есть. И все же я наверняка знаю, что какой-нибудь ляп или ляпчик возьмет да и проскочит. Почему? По закону больших чисел. И кто-нибудь возрадуется: "А Акела-то того... попал пальцем в небо".
Отдельная песня -- ляпы астрономические. Коль скоро многие фантасты и посейчас еще продолжают с успехом забрасывать своих героев в космические дали, всем им не мешало бы уточнить реквизит всевозможных галактических сцен. Иначе... смех и грех.
Даже если вещь выдержана в чисто земных реалиях, это еще не спасает ее от астрономических ляпов. Пример: герои наблюдают солнечное затмение, а накануне они гуляли при полной луне. Скажите, так бывает?
И надо ли говорить, что пресловутая "железная звезда" из "Туманности Андромеды" Ивана Антоновича Ефремова в описанном виде существовать никак не может -- астрофизика ей этого не велит. Ну, тут еще ладно: в 50-е годы сохранялась некоторая неясность с заключительными стадиями звездной эволюции. Худо-бедно сойдет и сомнительная звезда Оокр. Но как быть с планетой Торманс, вращающейся "лежа на боку", причем так, что одно полушарие планеты всегда оказывается "ведущим", а второе "ведомым"?! Караул, помогите!!! Мир перекосился -- отменен принцип гироскопа! Увы, увы, Иван Антонович...
Жду возражений: Ефремов отнюдь не был астрономом, а был выдающимся палеонтологом! Кто спорит. И все же... ну, вы понимаете, что сейчас я вновь укажу на эпиграф и присовокуплю слова Жванецкого...
Недостойно нападать на писателя-титана, с которого начался новый этап в отечественной НФ, к тому же покойного -- вероятно, скажете вы. Теперь и вовсе мимо цели: когда я начну нападать, вы сразу это поймете. Не кусать авторитеты я хочу, а указать на главное: при всех несуразностях "Туманность Андромеды" и "Час Быка" -- великие произведения! Железной звезды не бывает, но мы в нее верим. Потому что Мастер сделал так, чтобы мы поверили.
От этой печки уже можно плясать, верно?
IV. "НЕ ВИНОВАТАЯ Я, ОН САМ ПРИШЕЛ!"
Позвольте, а верим ли мы, например, в гиперболоид? Особенно в то, что изображено в книжном рисунке под видом "закона гиперболических зеркал"? Школьная физика запрещает верить в сию ахинею. Заменим гиперболоид параболоидом -- что получим? Снова запрет, только уже со стороны физики вузовской, второго примерно семестра. Вот ведь какой, оказывается, А.Н.Толстой дремучий гуманитарий -- физики не знал! Ура, поймали классика!
Знал он физику, в том-то и дело. Но сознательно выбрал "гиперболоид" как более внушительное слово. Вам не кажется, что в названии "Параболоид инженера Гарина" что-то явно не так? Несуразное оно какое-то да и бледненькое...
О! Да мы никак добрались до совершенно специфических авторских ляпов -- сознательных! Да, водится в литературных джунглях и такой зверь. И неплохо живет, и в Красную книгу не просится. Потому как нужен. Скольких прекрасных произведений мы лишились бы, если объявить на него неограниченную охоту -- это же подумать страшно!
В вышеприведенную классификацию сознательный ляп явно не вмещается -- он совсем "из другой оперы". Скорее, это уже не ляп, а литературный прием и в данную статью попал лишь для комплекта. Прием очень рискованный: а ну как писателю не удастся увлечь читателя настолько, чтобы он и думать не думал о нарочитом ляпе? Тогда беда. Тогда король голый. Тогда неудавшийся прием уже не прием вовсе, а грубейший ляп.
Да, но кто сказал, что на писателя должны сыпаться лишь лавры, а не шишки? Оно бы и неплохо, но чудес не бывает.
Иных ляпов -- из классификации -- никто из пишущих не ищет. Они приходят сами, а обнаруживаются, несмотря на старания "бета-тестеров", частенько уже в свежеотпечатанной книжке. И хватается несчастный автор за голову: "Куда смотрели мои глаза?!"
Или не хватается. Что гораздо хуже. Кривая, мол, вывезет.
Завезет, а не вывезет. В кювет. На то она и кривая.
Несколько ляпов в посредственном произведении -- уже повод отказаться от прочтения. Ну а не в посредственном?
Один-два мелких камешка во вкусном плове едок, возможно, и не заметит. Но кто-нибудь непременно сломает себе зуб. Тоже по закону больших чисел.
Тут самое время сделать маленькое отступление, заглянуть в томик Штерна и продолжить фразу, вынесенную в эпиграф: "Историческую же фантастику пишут все, кому не лень". Так ли это?
Похоже, данное замечание несколько устарело: в последние годы ряды отечественных фантастов пополнились несколькими профессиональными историками, которым, во-первых, не лень, а во-вторых, они знают, о чем пишут. Пусть даже некоторые их произведения с трудом можно назвать фантастикой, зато исторических ляпов -- ноль, как и следовало ожидать. Лишь полет фантазии в допустимых, четко очерченных рамках да не совсем стандартные взгляды в рамках разногласий между различными научными школами...
Так что же, возвращаемся к тому, с чего начали: фантастам следовало бы "резвиться" прежде всего в своих профессиональных областях, где риск ляпа минимален?
Хорошенькое дело! Да ведь, помимо уже упоминавшейся астрономии, фантаст должен обладать хотя бы поверхностными знаниями во множестве естественных наук, не говоря уже о психологии, технике, культуре, той же истории и т.д. Волосы дыбом!
Пригладьте волосы, господа. Умный любит учиться, как сказал Окуджава и, кажется, не только он. Учиться всему. Во-первых, владеть материалом. Во-вторых, и это важнее, писать так, чтобы читатель не заметил ляпов, которые все равно вылезут, пусть и в минимальном числе, а если и заметил, то легко простил их автору за полученное при чтении удовольствие. Ведь написать произведение вообще без недостатков -- совершенно немыслимая задача. Не будем ее и ставить. Лучше поставить другую задачу, полегче, но зато более реальную: стараться писать так, чтобы у читателя не возникло желания критиковать.
Даже несмотря на ляпы. Которых все-таки надо избегать, но тут разговор явно уходит на второй круг. Поэтому -- dixi.
Другая сторона состоит в том, что орфография начинает оказывать на русский язык самое прямое влияние — он становится все более и более орфографическим. За последние 100–150 лет произношение нескольких десятков русских слов изменилось в соответствии с орфографией.
Это может показаться удивительным, но, например, в XIX веке имя Лев произносилось как Лёв. Писатель был Лёв Толстой. Директором Поливановской гимназии был Лёв Поливанов. Эта форма и сейчас сохранилась в уменьшительном имени Лёва, но поскольку обозначение «ё» на письме, к сожалению, необязательно, то само имя Лев подстроилось под нарицательное существительное, и детей сейчас называют уже не Лёв, а Лев.
Слово «нечто» стало произноситься через «ч», хотя, если вдуматься, этого просто не может быть, потому что это слово происходит от слова «что», которое, поскольку оно все-таки гораздо более употребительно, продолжает «сопротивляться»: по крайней мере, большинство людей до сих пор произносит его через «ш», то есть так, как предписано словарями. И примерно то же самое произошло с многочисленными словами типа «коричневый», «гречневая» (каша) и даже такими, как «булочная» или «конечно»: все больше людей произносит их в соответствии с написанием, хотя в XIX веке произношения этих слов через «ч» просто не существовало.
Понятно, что никакой другой причины, кроме орфографической, здесь нет и быть не может: возьмем те слова, в которых по какой-то причине закрепилось написание через «ш», — например, слово «двурушник», которое буквально означает «тот, у кого две руки работают в разные стороны», то есть одной рукой он служит одним хозяевам, а другой — другим. Это слово сейчас никто не будет произносить как «двуручник», потому что двуручник — это двуручный меч на языке тех, кто увлекается историческим фехтованием. А слово «двурушник», то есть «предатель», произносится через «ш».
В кухонном мире есть много чего удивительного. И хотя я уже пятый год почти ежедневно рассказываю о разном кухонном странном и интересном, перечень возможных тем никак не убывает. Уж больно многообразный и многоплановый этот кухонный мир. В нем даже есть поварские собаки. Оказывается, в течение нескольких веков существовала особая порода собак для работы на кухне. У породы были четко обозначенные кухонные обязанности и требования.
читать дальшеВ историю порода вошла под несколькими названиями: кухонная собака, она же поварская собака, а еще – вертельная. Или на латыне - сanis vertigus. В переводе это что-то типа – «головокружительные собаки». Пишут, что вертельные собаки был неотъемлемой частью каждой большой кухни в Великобритании, начиная с конца 16 веке. Первые упоминания в литературе о поварских собаках относятся к 1576 году. Это как раз и есть вторая половина 16 века. Собаки предназначалась для бега в колесе, вращение которого передавалось на вертел.
В 17-18 веке вертельные собаки были распространены в Великобритании повсеместно. Однако, появление дешевых карусельных станков для вертелов, свело к началу двадцатого века породу на нет. Точнее – она просто напросто исчезла. Отличительной чертой породы было длинное тело и короткие кривые ножки. Обычно на кухне держали двух собак, работавших попеременно, а при жарке больших кусков мяса — вдвоем.
Понятно, что главная задача вертельной собаки - уметь без остановок равномерно вращать колесо в течении длительного времени.
На старинных гравюрах можно увидеть вертельных собак за работой.
И еще иллюстрации...
А это можно сказать момент "перекура" у вертельной собаки...
Элементы оснастки рабочего места вертельной собаки можно запросто встретить в современных музеях.
Ну и на последок - чучело вертельной собаки в Abergavenny Museum.
Братья Люмьер считаются изобретателями кино, так как демонстрация их фильмов в подвале «Гран-кафе» на парижском бульваре Капуцинок в 1895 году стала первой коммерчески успешной. Однако сконструированный ими «Синематограф» не был первым киносъёмочным аппаратом. Ещё за семь лет до него Луи Лепренс снял на кинокамеру фильм «Сцена в саду Раундхэй» длительностью 1,66 секунды, но не получил патент, так как внезапно исчез. Уильяму Фрис-Грину получить патент удалось, но затем он был аннулирован из-за финансовой несостоятельности изобретателя. В лаборатории Эдисона в 1891 году создали и запатентовали «Кинетограф», который был хорош с технической точки зрения, но демонстрировал фильмы только одному зрителю через окуляр и в итоге проиграл «Синематографу», проецировавшему ленты на экран для нескольких человек.
Как и годназад, я немного пофотографировал на "Арт-Перми". Тема подборки на этот раз нарисовалась с самого начала – Урал какой он есть и был; картины, которые вызвали ощущение "да, так!" В подборку попали и несколько картин гостей выставки, казанских мастеров – те, что не выбиваются из этого общего ощущения, дополняют его. Я не стал подписывать названия знакомых мест, привязывать изображение к конкретной точке на местности – пусть будут только имена авторов и названия картин, если есть, только общее впечатление.
Вот очень классная статья.. .. про прокладку первого телеграфного кабеля через Атлантику. На то время дико дорогой и множество раз вылетавший в трубу проект по сложности, как теперешний полет куда-нить к Луне. История длинная, но того стоит:
Идея пойти по стопам Питера Брейгеля Старшего пришла в голову Томаса Брайтенбаха когда он впервые увидел знаменитую картину "Фламандские поговорки".
Так появилась на свет его картина Proverbidioms, ставшая очень популярной и разошедшаяся миллионами копий в виде плакатов, складных картинок-мозаик ("пазлов"), а последнее время и компьютерных играх.
Щелкните по картинке, чтобы посмотреть ее в более крупном масштабе.
Всего их тут больше трехсот (у Брейгеля "всего" 112), так что мы остановим взгляд только на некоторых из них.
Ну что, поехали?
В центре человек с голубым лицом демонстрирует идиому "Feeling blue" (Грустить). Видно, что он прочитал письмо, которое его расстроило.
Про "Don't put all your eggs into one bucket" наверное все знают, "Не кладите все яица в одну корзину".
Наконец слева, "Straight from the horse's mouth", прямо от лошади, то есть от непосредственного участника событий.
На следующей картинке целая россыпь идиом.
"An apple a day, keeps the doctor away", ешьте здоровую пищу и врач вам не понадобятся, буквально ешьте в день по яблоку.
"Back seat driver", водитель на заднем сиденье, очень актуальная идиома, описывает ситуацию когда женщина за рулем, а мужчина на заднем сиденье подает советы как рулить, хотя роли могут и меняться.
И наконец, "Playing second fiddle", играть вторую скрипку, тут все понятно.
"Butterflies in one's stomach", бабочки в животе, нервничать перед экзаменом или выступлением.
"Ants in the pants", муравьи в штанах, русский эквивалент "Шило в заднице".
"One's men meat is another man's poison", окорок вместо ноги с биркой "яд", "Что русскому здорово, то немцу смерть", наверное можно и другой эквивалент поискать.
"Smoke so thick you can cut it with the knife", дым такой густой, что можно ножом резать, русский эквивалент, "Накурили, хоть топор вешай."
"Cat get your tongue", кошка язык взяла, "Ты что, язык проглотил?".
Морковка символизирует пословицу "You are what you eat", "Ты - это то, что ты ешь".
"New brooms sweep clean", "Новая метла чисто метет".
"Empty barrels make the most noise", от пустых бочек больше всего шума, к сожалению, это про многих известных людей можно сказать.
"Over a barrel", поставить в безвыходное положение, исторически ноги растут вот отсюда:
"In one ear and out the other", "В одно ухо вошло, из другого вышло".
Про кошек и собак наверное все знают, "Raining cats and dogs", "Дождь идет как их ведра".
"Birds of a feather flock together", одинаковые птицы летают вместе, "Рыбак рыбака видит издалека".
"Funnier than a barrel of monkeys", смешнее, чем бочка с обезьянами. Русский эквивалент я предлагаю поискать вам самим.
"Don't look a gift horse in the mouth", тут перевод в точности совпадает с русской поговоркой "Дареному коню в зубы не смотрят".
"Cry one's eyes out", еще одна очень русская поговорка, "Выплакать все глаза".
Плакаты с Proverbidioms имели большой коммерческий успех, в 80-ых они висели чуть ли не во всех присутственных местах, в приемных врачей и адвокатов, в парикмахерских и так далее.
Впоследствии Брайтенбах создал еще несколько похожих по стилю и тематике картин, но уровня популярности самых первых Proverbidioms они уже достичь не могли.
Proverbidioms 2
Proverbidioms 3
В 1989 году на волне компьютеризации Брайтенбах создал на злобу дня Computerese:
Картины Брайтенбаха стали возрождением "многосюжетного" стиля в искусстве.
У него оказалось много последователей, вот эта картина посвящена кантонским пословицам и поговоркам:
Художника Майка Уилкса картина Брайтенбаха вдохновила на выпуск серии картин под названием The Ultimate Alphabet, каждая картина была посвящена одной букве алфавита.
Гений всегда творит в контексте эпохи. Потом проходят годы, иной раз столетия, и новые поколения уже не вполне понимают то, что некогда было ясно каждому. И мы начинаем искать в творениях великих смыслы, которых там не было и проходить мимо очевидного. Сказанное в полной мере относится и к Александру Сергеевичу Пушкину. Многие ли замечают, что в самой первой строке "Евгения Онегина" Евгений называет своего дядюшку ослом? А для современников это было очевидно.
Мой дядя самых честных правил...
Русская литература была ещё скудна, книгочей мог следить за всеми новинками, и от его внимания, конечно, не укрылась только что написанная басня Крылова:
Английские и Российские бэби-хаусы История кукольных домиков. .
Первые английские baby-houses создавались архитекторами или известными мебельными мастерами, например, Томасом Чиппендейлом. Домики тех времён могли быть копиями настоящих домов или фантазией его хозяина. Дома делали, как правило, с фасадом и лестничными клетками. Дамы занимались их обстановкой с не меньшим старанием, чем своим собственным домом. Для них постепенно, как и для настоящего дома, покупалась обстановка.
читать дальшеКраснодеревщику заказывали причудливую мебель с мелкими, изящными деталями. Покупали или заказывали по своему эскизу посуду из китайского фарфора или серебра, белье и занавески. Картины и обои рисовал художник. Порой обои в домике в уменьшенном размере повторяли рисунок на стенах в доме хозяев. Искусно изготавливались и инсталлировались миниатюры предметов быта. Домики - развлечение и гордость хозяйки - демонстрировали гостям.
Британский Музей детства, входящий в состав Музея V&A ( Museum of Childhood в Bethnal Green) имеет интересную коллекцию английских кукольных домов викторианской эпохи. Здесь представлен кукольный домик, созданный в 1890 году для маленькой девочки по имени Эми Майлс. столовая, Домик Эми Майлс, Из коллекции Музея Виктории и Альберта.
В доме есть бытовые приборы: телефон, инструмент для чистки ножей и пылесос. А в ванной есть даже водонагреватель для ванны… Кукольный домик мог стоить целое состояние - как настоящий дом с обстановкой в центре города. Обставлять кукольный домик можно бесконечно. Для кого-то это становится делом всей жизни.Именно такая история у одного из известных кукольных домов - домика миссис Хибберд, который находится в Музее детства Виктории и Альберта в Лондоне. Гостиная в Домике миссис Хибберд. (на полу - зрительная лупа для разглядывания мелких деталей) Миссис Хибберд купила домик 19-го века у антиквара в 60-х годах прошлого века. В течение 16-ти лет до самой своей смерти она неустанно занималась восстановлением и обстановкой дома, кропотливо записывая в дневнике все шаги по его обустройству. Какую-то мебель она покупала у антикваров, что-то заказывала мастерам, а что-то делала сама, например, шила скатерти и постельное белье. Умерла миссис Хибберд, не успев отделать чердак. Дело ее жизни закончил сын, который и передал домик в музей…
The Tate Baby house. Victoria and Albert Museum, London.
Самым известным в Англии был дом, датированный 1691 годом, принадлежащий Анне Шарп. Она получила его в качестве подарка от своей крестной матери королевы Анны. И стоит ещё отметить знаменитый Вэллингтон хаус (Dollhouse of Wallington 17-го века) - это своеобразный музей интерьеров и английского быта того периода в миниатюре.
Дворец Титании Titania's Palace - это миниатюрный замок построенный в Ирландии Джеймсом Хиксом и сыновьями. Он был предназначен для дочери сэра Невилла Уилкинсона (sir Nevile Wilkinson) Guendolen, которая попросила сделать домик для маленьких феечек, живущих в саду. На постройку Дворца Титании ушло 15 лет! (с 1907 по 1922), ведь состоит он из более 3000 миниатюрных компонентов. Домик был продан с аукциона в Данию в Legoland. Fairy Castle Коллин Мур (1930-е годы)
Носители британских традиций, первые переселенцы Северной Америки благополучно перевезли кукольные домики на материк, а в 30-х годах XX столетия актрисе немого кино Коллин Мур удалось создать нечто большее, чем просто кукольный домик. Ее сияющий фамильными драгоценными камнями Fairy Castle - это материальное воплощение прекрасных грез о заоблачно роскошном дворце с невероятно шикарными интерьерами, множеством антикварных предметов и драгоценных безделиц. ДОМИК КОЛИН МУР:
Плод труда 700 резчиков по дереву, стеклодувов, художников, ювелиров, декораторов, он потрясает каждым миллиметром своего пространства: стены в нем расписаны Уолтом Диснеем, в залах выставлены уменьшенные копии реликвий всех времен и народов - реплики Круглого стола короля Артура и фарфорового сервиза из кукольного дворца королевы Марии, серебряные рыцари в доспехах из коллекции Рудольфа Валентино, крошечные вилки с ножами, сделанные из тончайших золотых пластин… Невероятной красоты пол из розового кварца и китайского нефрита, позолоченная люстра с фамильными бриллиантами, изумрудами и жемчугом актрисы, фреска авторства Джорджа Таунсенда, копии императорских китайских ваз из резного янтаря, панно из «Крысолова» украшают большой зал, а уникальный миниатюрный орган, серебряный престол, копия престола в Вестминстерском аббатстве, миниатюрный бюст Папы Римского Пия IX и рукописная Библия 1840 года, самая маленькая на планете, - часовню сказочного замка.
Лампады в ней «горят» всеми гранями больших алмазов из обручального кольца матери Коллин, а ванные комнаты сияют белизной алебастра и серебром ванн с настоящей водой… Этот Сказочный замок стоимостью 500 тысяч долларов участвовал в благотворительном туре по 40 городам Америки во времена Великой депрессии, выставлялся в отделах игрушек известных универмагов Чикаго и Лос-Анджелеса, даже в Macy’s в Нью-Йорке, и собрал 650 тысяч долларов для детских фондов страны. В 1947 году Мур передала Fairy Castle в дар чикагскому Музею науки и промышленности (Science & Industry), где он экспонируется для всех желающих и по сей день. В России кукольные дома вошли в обиход в Петровские времена. Самый известный российский кукольный домик - домик Павла Войновича Нащокина - уменьшенная копия столичной квартиры хозяина и бесценная реликвия пушкинской эпохи.
Вся мебель в нем, разумеется, была выполнена на заказ. Над этим домиком трудилось множество искусных мастеров - как малоизвестных, так и легендарных… Рояль работы Вирта был действующий - на нем можно было разыгрывать пьесы специальными палочками. Обеденный стол, который раздвигался, был выполнен известнейшим мастером Гамбсом. А посуда из хрусталя и фарфора для сервировки стола была заказана лучшим заводам России. Первоначально ограниченный объемами квартиры Нащокина, со временем проект этот разросся до размеров богатого двухэтажного дворянского особняка.
О московском музее кукольных домиков
Талантливая театральная художница Юлия Вишневская в 1996 году открыла Музей Уникальных Кукол, собрав коллекцию раритетов, кукол и антикварных миниатюр, изготовленных не позже начала ХХ века, ставшую сегодня одной из самых значимых в мире. Помимо архитектурных сооружений, в музее можно увидеть кукольную мебель и предметы быта (например, столовое серебро и миниатюрные фарфоровые сервизы). Работы первого в стране современного мастера кукольных домов П.И. Лукоянова занимают почетное место в экспозиции музея, который находится по адресу: Москва, Покровка, 13, стр.2 В домике Нащокина были типичные для дворянской квартиры этой эпохи гостиная, столовая с хорошо сервированным столом-сороконожкой и сервировочным столиком, буфетная, кабинет, бильярдная, спальня, будуар, детская, кухня и хозяйственные помещения. В этот перечень входила и так называемая Пушкинская комната - копия той, о которой рассказывала в своих воспоминаниях жена Павла Воиновича Вера Александровна: «Я имела счастье принимать Александра Сергеевича у себя дома. Для него была даже особая комната в верхнем этаже, рядом с кабинетом мужа». Комната так и называлась - Пушкинской. На миниатюрном рояле, который создал для Нащокинского домика прославленный музыкальный мастер Фишман, - вязальными спицами играла Вера Александровна.
В письме к жене Александр Сергеевич сообщает: «С Нащокиным вижусь всякий день. У него в домике был пир: подали мышонка в сметане под хреном в виде поросенка. Жаль, не было гостей». А в следующем послании, написанном, правда, уже пять лет спустя, радостно пишет: «Домик Нащокина наконец доведен до совершенства - недостает только живых человечков. Как бы Маша [дочь А. С. Пушкина] им радовалась!» По свидетельству одного из современников, комнаты домика были «наполнены всевозможными предметами, достойными любого великогерцогского дворца».
Обладаюший превосходным вкусом Нащокин с большой тщательностью подошел к созданию кукольного домика. По словам Николая Ивановича Куликова, актера и близкого знакомого Пушкина и Нащокина, «предположив себе людей в размере среднего роста детских кукол, он [Нащокин] по этому масштабу заказывал первым мастерам все принадлежности к этому дому». Масштаб домика был больше обычного - 1:7 (в Европе кукольные дома делались в размере 1:12 по отношению к реальным), все вещи обстановки в нем - полными копиями оригинальных и действующими: из пистолета длиной в 4,4 см можно было стрелять (набор из двух превосходных копий со всем необходимым для их заряда был привезен из Льежа), в самоваре, который можно было удержать двумя пальцами, - кипятить воду, в масляной лампе с круглым матовым абажуром величиной с грецкий орех - зажигать огонь, можно было поиграть в миниатюрный бильярд.
На стенах в домике висели картины - полные копии тех, что были в квартире Нащокина, в залах красовались мебельные гарнитуры работы Гамбса (обычных размеров мебель мастер изготавливал в Санкт-Петербургской мастерской), стол-сороконожка в столовой сервирован предметами чайного сервиза из серебра с позолотой. Бронза - люстры, подсвечники, канделябры - сделана во Франции, посуда из фарфора, графины, рюмки, форменные бутылки всевозможных форм - на подмосковном заводе Алексея Попова. Один из современников Нащокина писал в своих мемуарах: «На этот домик… съезжалось любоваться все лучшее тогда петербургское общество, впрочем, и было чем любоваться».
После смерти Нащокина его домик был по частям раскуплен антикварами, и, хотя был завещан вдове Пушкина Наталье Николаевне, так ей и не достался. В 1900-х годах Нащокинский домик был восстановлен художником С. А. Галяшкиным, который воссоздал недостающие предметы и заменил утраченные.
Домик Нащокина до сих пор удивляет неподдельной подлинностью быта, запечатленного вплоть до таких мельчайших деталей, как сафьяновые туфли, оставленные у кровати, или настоящая колода карт, лежащая на ломберном столике в гостиной, масляная лампа тускло освещала комнату, а в самоварчике можно кипятить воду… Всего скромный по западным меркам домик сохранил 611 предметов обстановки, среди которых есть бывшие в обиходе лишь в пушкинскую эпоху и вышедшие потом из употребления, такие как прибор для снятия нагара со свечи, медная сковорода для жарения кофейных зерен, приспособление для колки сахарных голов.
Как Нащокин наполнял модель домика этими отменно сделанными вещами, писал знакомый Пушкина и Нащокина, А. Ф. Вельтман, в своей пьесе «Не дом, а игрушечка!». «Игрушечка» однако влетела в копеечку: домик стоил 40 тысяч рублей - баснословная цена для начала XIX века, за такие деньги можно было приобрести настоящий особняк. Сейчас этот миниатюрный шедевр хранится во Всероссийском музее А. С. Пушкина в Санкт-Петербурге.