Я уже упоминала свою проблему с голландскими именами, так вот, это ничто по сравнению с тем, с чем сталкиваются голландцы, пытаясь произнести моё.
Что, казалось бы, может быть понятнее интернационального имени Екатерина. Которое в белорусской традиции произносится как Кацярына. Которое, записанное латиницей, превращается в Katsiaryna. И которое, наконец, будучи умноженным на длинную фамилию (снова транскрибированную из белорусского варианта), становится кошмаром логопеда.
Так что я каждый день слышу новые варианты. Один безумнее другого. — У вас запись на имя… — вглядывается в экран компьютера банковский служащий, — …Кацруин? Кацарун? Кацарун Лиоханакай? Это вы? — Да, — покорно соглашаюсь я. — Вашего мужа зовут — Мыкал Льог? — Да, да, это его имя. — Ну ладно. Проходите.
Сегодня почтальон принёс посылку: — Доставка для… — он некоторое время беззвучно шевелил губами, — Ка? — Ка. Точно. Именно так меня и называют друзья. — Ка… Лё? Ваша фамилия Лё? — Ага, — вздыхаю я. — Ка Лё. — Ваши родители, верно, были большие шутники, — сочувствует почтальон.
Я-то думала, что главной моей проблемой будет крэп инглиш, но нет. Главная проблема - голландские имена. Меня представили будущим коллегам. Сначала всё было хорошо: - Привет всем, это Кейти, наш новый художник. Хором: - Приве-ет, Кейти! Дальше я услышала нечто вроде: - А это Архщьйон. Это Грхойденбрег. Это Марьйощрхпр. Но для удобства мы зовём её просто Щрхпр. Потом, спохватившись: - А это Сергей... (слава богу!) - ...но он будет с нами только две недели, и тебе не придётся запоминать его нелепое сложное имя.
===
Есть у меня знакомая семья, где растут сразу три пацана с весьма редкими именами: старший - Лев, второй - Артур и самый мелкий - Людовик. Все бы ничего, но фамилия у них - Король...
===
- Мама, меня все холодильником дразнят! - Не обращай внимания, Аристончик.
===
В цехе, где я работаю, рядом со мной сидит диспетчер Надя. Вчера, когда ее не было на рабочем месте, зазвонил ее телефон. Далее мой разговор с (как выяснилось позже) заместителем начальника цеха: - Надежда есть? - Надежды нет, - пауза, до меня дошло, что я сказала. - Любовь у аппарата, могу чем-то помочь?
У нас есть сотрудник с красивой фамилией Пушкин и простым именем Павел. Недавно он стал отцом и не придумал ничего лучшего, как назвать сыночка Антошкой. Представляю, как через десяток-другой лет повзрослевший мальчуган будет доставлять окружающим немало приятных минут и приводить их к когнитивному диссонансу, представляясь как Антон Павлович Пушкин.
===
Жили (собственно, и поныне здравствуют) в одном селе два закадычных друга, и как-то раз решили прокатиться они до ближайшего поселка: себя показать, на других поглазеть. Было это в старые добрые советские времена. Увлеклись, изрядно приняли на грудь, и, как водится, попали в отделение милиции. Документов, естественно, при себе никаких не было. Дежурный стал допытывать, чтоб, стало быть, записать сведения о них. Набор вопросов стандартный: ФИО, место проживания или прописки и т.д. и т.п. - Евгений, - ответил первый и молчит. - Понятно. Фамилия как? - Онегин. Был уже вечер и дежурный, видимо, тоже устал. Он нехорошо посмотрел на гражданина и произнес: - Шутки шутить надумал? Иди, посиди, юморист. Давай второго? Вошел второй. Вопросы к нему те же самые. - Александр, - отвечает второй, и тоже молчит. - Вы что? Сговорились что ли? Фамилия как? - Пушкин, - чуть ли не с виноватым видом отвечает тот, который Александр. Понятное дело, что дежурный, если даже и не читал "Евгения Онегина" Александра Сергеевича Пушкина, то, во всяком случае, уж точно о нем слышал. И просидели два товарища до утра в обезьяннике до выяснения, так сказать, личностей. А утром, когда их благоверные привезли паспорта, то все и прояснилось. Дежурный, несколько сконфуженный, отдает документы задержанных и, обращаясь к супруге Евгения (вот ирония судьбы!), напутствует: - Вы уж смотрите за своими... Извините, не знаю, как вас величать? - Татьяна, - отвечает та.
Некоторые викторианские традиции, хотя и берут свое начало в Древней Греции и Риме, но все же не перестают удивлять. Многие дамы викторианской эпохи обладали вот такими флакончиками, в которые они собирали свои слезы на похоронах близких людей. Потом они хранили их, как память.
Отдельные флаконы имели отверстие, через которое внутрь поступал воздух. Когда слезы высыхали, это означало, что траур можно прекращать.
Стеклянные бусины, которые попали на берег Балтийского моря древними торговыми путями.
Two blue glass beads from 3,400-year-old graves in Denmark came from ancient Egypt, possibly through trade routes. (Photo by A. Mikkelsen/National Museum of Denmark)