https://tito0107.livejournal.com/2238224.html Курсы валют 1910 г.

 

Источник

@темы: деньги, 20 век: Россия и вокруг нее

---

@темы: деньги, пьем и будем пить

---

Листал я тут давеча трёхтомную “The Cambridge Economic History of the United States” под редакцией Станли Л. Энджермэна (Stanley L. Engerman) и Робэрта Е. Голлмэна (Robert E. Gallman) и вот о чём подумал. В XVIII столетии колониальная империя Соединённого Королевства – это сперва Новый Свет, а уже потом Ост-Индия. Много позже, когда британцы потеряют Тринадцать колоний, они начнут вкладывать силы, время и деньги в Индию, мало-помалу превращая её в жемчужину своей империи [1].

Так вот, если посмотреть на британские владения в Северной Америке и бассейне Карибского моря накануне Американской революции с коммерческой точки зрения, то вырисовывается следующая картина:



Среднегодовая стоимость экспорта товаров из британских американских и вест-индских колоний в 1768 – 1772 годах, ф. ст. Составлено по: Galenson D.W. The Settlement and Growth of the Colonies: Population, Labor, and Economic Development / The Cambridge Economic History of the United States. – Cambridge: Cambridge University Press, 2008. – p. 198.

Очевидно, что наиболее интересно для Великобритании обладание именно вест-индскими колониями – там развито товарное плантационное хозяйство, которое даёт британцам дорогие и пользующиеся спросом на рынке сахар и ром, тогда как континентальные владения, особенно наиболее северные из них, – это, в лучшем случае, табак и пшеница (трансатлантическая торговля которой, кстати говоря, станет рентабельной лишь в XIX веке, с развитием новых транспортных технологий), а в худшем – так вообще пушнина и древесина из обретённой практически накануне бунта «патриотов» Канады [2].

Это имело следствием соответствующее распределение экспортных потоков их американских колоний: если убрать движения товаров из одной континентальной колонии в другую, то окажется, что в рассматриваемый период (1768 – 1772 годы) северные колонии (Новая Англия и Срединные колонии) отправляли значительную часть товаров в Вест-Индию (63% и 42% их стоимости, соответственно), тогда как южные колонии (Верхний Юг, Нижний Юг и Вест-Индия) целиком и полностью ориентировали свой экспорт на Великобританию (82%, 72% и 87% его стоимости, соответственно) [Ibid., p. 199].

С другой стороны, именно на континентальные владения метрополия вынуждена была расходовать немалые финансовые и человеческие ресурсы, дабы удержать их за собой: даже завершив победную для себя Семилетнюю войну, британцы вынуждены были содержать на материке до 20 полков и расходовать на оборону приблизительно 400 тыс. ф. ст. в год.
К чему я весь этот огород горожу: по всему выходит, что в XVIII веке континентальные владения Британии в Новом Свете играли роль своего рода обширного предмостного укрепления, обеспечивая (во всех смыслах – в военном, хозяйственном и гуманитарном) жемчужину империи – вест-индские владения.

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] При всей сложности данного вопроса, ввиду, прежде всего, недостатка статистической информации, для сравнения коммерческой привлекательности для метрополии обладания той или иной колонией целесообразно опираться на размеры внешней торговли внутри империи. В этом смысле накануне Американской революции владения в Новом Свете были интереснее для британской короны нежели владения в Ост-Индии. Так, если довериться сведениям Ф.Е. Огородника [Огородников Ф.Е. Военные средства Англии в Революционные и Наполеоновские войны: Историко-статистическое исследование. – СП(б): Типография Ф.Ф. Киршбаума, 1902. – с. 89 – 90], то в 1773 – 1774 годах британцы отправили в свои колонии в Америке товаров на 3,1 млн. ф. ст., тогда как в Индию – на 0,8 млн. ф. ст., а вывезли из Нового Света товаров на сумму 2,2 млн. ф. ст. (в том числе из Вест-Индии – на 0,9 млн. ф.ст.), тогда как из Индии – на 1,2 млн. ф. ст. При этом Ост-Индия в рассматриваемое время даже в границах британских владений – это демографический гигант в сравнении с Вест-Индией!

[2] Безусловно, ситуация не стояла на месте и начала меняться к лучшему уже в XVIII столетии, когда усилиями колонистов удалось продавить высочайшее разрешение на разработку в колониях, прежде всего, железорудных месторождений и создание там же чугунолитейных заводов. Как результат, в середине века экспорт чугуна из колониальных владений империи на Британские острова достиг 3 тыс. длинных тонн [Historical Statistics of the United States: Colonial Times to 1970. Part 2. – Washington: U.S. Department of Commerce; Bureau of the Census, 1975. – p. 1185], составляя 10 – 15% всего британского импорта чёрных металлов!

Во многом столь высокая доля американского железа объяснялась его дешевизной. Академик Станислав Густавович Струмилин приводит следующие данные о динамике цен на железо на британском рынке в XVIII столетии: в течение века они выросли в 3,5 раза, причём если цены на железо, выплавленное с использованием древесного угля, составляли в 1766 г. 17,5 ф. ст. за тонну и в 1773 г. – 19,3 ф. ст. за тонну, то железо, выплавляемое с использованием кокса, было существенно дешевле (до 20% дешевле древесноугольного) [Струмилин С.Г. История чёрной металлургии в СССР. Том I: Феодальный период (1500 – 1860 гг.). – М.: Изд-во АН СССР, 1954. – с. 224].

По американским чёрным металлам: в 1770 году американский чугун продавался по цене 5,0 ф. ст. за тонну, причём 99,9% продаж этого года ушло на Британские острова; в этом же году американское железо было продано по 15,0 ф. ст. за тонну, причём 88,5% продаж этого года ушло на Британские острова [Historical Statistics of the United States: Colonial Times to 1970. Part 2. – Washington: U.S. Department of Commerce; Bureau of the Census, 1975. – p. 1184].  grid-ua.livejournal.com/363520.html

@темы: деньги, 19 век, СшА

---

20 марта 1912 года было дано разрешение на установку первой в Петербурге световой рекламы. Вскоре после того первая реклама была установлена на крыше дома № 23 по Невскому проспекту.





В этом доме располагался знаменитый магазин мужского и женского белья "Торговый дом Артюр", имевший почетное звание "Поставщик белья Их Императорских Высочеств", поэтому обычно утверждают, что световая вывеска рекламировала именно это заведение. На самом деле табло было универсальным, и люди могли читать самые разные надписи - и "Пейте коньяк Шустова", и "Употребляйте пилюли Ара", и "Перуин для ращения волос", и "Покупайте бульонные кубики Магги" (да, они были уже тогда).

Над крышей, на высоте 5-6 метров была сделана конструкция, а на нее было помещено табло световой рекламы, где было 1760 лампочек, по 10 свечей каждая. В начале 20 века лампочка стоила около 40 копеек, то есть 1760 лампочек стоили около 700 рублей. На эти деньги можно было купить 200 килограммов черной икры, или 10 ломовых лошадей, а среднестатистическая семья могла на эти деньги четыре года снимать квартиру в доходном доме. За сутки такое количество лампочек нажигало порядка 400 киловатт. При стоимости киловатта в царской России 3-4 копейки, получается 12 рублей. Это стоимость хорошего добротного делового костюма, или шикарного пальто. Или две месячные зарплаты домашней прислуги. samogon.livejournal.com/4029071.html

@темы: деньги, 20 век: Россия и вокруг нее

---

понедельник, 17 марта 2025 в 22:23

Пишет EricMackay:

Настольная справочная книга по перевозкам пассажиров, багажа и грузов с пассажирскими и товарными поездами СПб.: 1907 Правила перевозки багажа и грузов. Алфавитный классификатор грузов, позволяющий найти относящийся к ним тариф. Таблица стоимости перевозки грузов всех тарифов до всех станций России от Санкт-Петербурга. Дополнительные сборы. Нормы скорости перевозки грузов. library6.com/library6/item/229080

@темы: деньги, ж/д, 20 век: Россия и вокруг нее

---

В современное время многие люди часто путают обычных ковбоев со стрелками (ганфайтерами), законниками и охотниками за головами, бороздившими на лошадях огромные просторы Дикого Запада.

В реальности простые ковбои редко участвовали в перестрелках (многие из них и вовсе никогда), а большую часть своей жизни пасли скот, работали на ранчо, занимались сельским хозяйством и в редких случаях перегоняли крупный рогатый скот в другие штаты за что получали вполне достойные деньги.

Но сколько же денег зарабатывали ковбои? Что на свои доходы во времена Дикого Запада они могли себе позволить, работая на достаточно сложной работе?

( Читать дальше... 

@темы: деньги, 19 век, СшА

---

Из цикла «Заметки на полях». При написании главы про "Холодное сердце" Гауфа я, разумеется, перечитал текст сказки.

Особенно меня (с подачи почтенного wingover, напомнившего об этом в комментариях) тронул кусок, когда главному герою заменили человеческое сердце на каменное, он стал сволочью без стыда и совести и начал обирать своих земляков, давая деньги в рост.

Самое примечательное в этом всем - процент по кредитам, который он брал:

"Главным его занятием были перепродажа зерна и ростовщичество. Пол-Шварцвальда оказалось постепенно у него в долгу. Но он давал взаймы деньги только из десяти процентов".

Как человек, пару лет назад закрывший ипотеку, на этом месте я нервно хихикнул.

___________________

Пы.Сы. Это годовой процент. И тогда и сейчас, называемый кредитором процент по умолчанию - годовой, банковское дело вообще довольно консервативно. 

И - да, 10% при золотом или серебрянном стандарте - это грабеж. Напомню, что вся Британия столетиями хранила деньги в банках под 4% в год — что мистер Беннет, что мистер Бэнкс, хотя между ними больше ста лет. Про Германию с ходу не вспомню, но подозреваю, что порядок цифр был тот же.

Пы. Пы. Сы. В России даже в начале 20 века, задрав ставку выше 12%, можно было сесть турма. 

Цитата: "Статья 608 Уголовного уложения 1903 г. предусматривала наказание за "ссуду капитала в чрезмерный рост". Согласно этой статье ростовщичество считалось уголовным преступлением, если процентная ставка превышала 12% в год. А "если виновный, занимающийся ссудами, скрыл чрезмерность роста включением роста в капитальную сумму, под видом неустойки, платы за хранение или иным способом, за сие ростовщичество наказывается: заключением в тюрьме".  vad-nes.livejournal.com/827890.html

@темы: книги, деньги, англомания, 20 век: Россия и вокруг нее

---

суббота, 14 декабря 2024 в 06:17

Пишет EricMackay:

«Гг. потребителямъ нашихъ чаевъ. Въ виду появленія въ послѣднее время на русскомъ рынкѣ цейлонскаго чая, товарищество выпускаетъ въ продажу кромѣ „китайскаго“ и „цейлонскій“, а также „китайско-цейлонскій“. Поэтому просимъ гг. любителей чисто-китайскаго чая требовать чай, обозначенный въ нашемъ прейсъ-курантѣ подъ названіемъ „китайскій“, который отличается тонкимъ ароматомъ, пріятнымъ вкусомъ и хорошимъ настоемъ. Этотъ чай болѣе подходитъ для мѣстностей съ мягкой чистой водой. Желающимъ имѣть чай съ сильнымъ ароматомъ и крѣпкимъ настоемъ предлагаемъ требовать нашъ чай подъ названіемъ „первосборный“ (китайско-цейлонскій). Эти номера не замѣнимы для мѣстностей съ жесткой, известковой водой. При желаніи получить чай съ очень сильнымъ настоемъ слѣдуетъ требовать нашъ чай подъ названіемъ „цейлонскій чай“. Особенно подходятъ эти сорта для мѣстностей съ сильно-известковой водой. Товарищество имѣетъ въ Китаѣ собственную контору для покупки байховыхъ чаевъ и фабрику для кирпичныхъ плиточныхъ,—и въ состояніи поэтому предложить гг. покупателямъ по умѣреннымъ цѣнамъ обильный выборъ разнообразныхъ сортовъ чая». Отсюда - vk.com/wall-43074280_55635

@темы: деньги, 20 век: Россия и вокруг нее, пьем и будем пить

---

Число людей, живущих без доступа к электроэнергии


Как видим, развивающаяся Азия развивалась очень быстро. А вот Африка - не очень (но всё равно, процент не охваченных уменьшился, т.к. население выросло) tito0107.livejournal.com/2196849.html

@темы: деньги

---

«Чулочновязальная машина и другие устройства, используемые на мануфактуре». Гравюра, опубликованная в книге A New and Complete Dictionary of Arts and Sciences; comprehending all the Branches of Useful Knowledge, with Accurate Descriptions as well of the Various Machines, Instruments, Tools, Figures, and Schemes necessary for illustrating them, as of the Classes, Kinds, Preparations, and Uses of Natural Productions, whether Animals, Vegetables, Minerals, Fossils, or Fluids; together with the Kingdoms, Provinces, Cities, Towns, and other remarkable Places throughout the World. In 4 volumes. Vol. IV. – London, 1763. – Plate CCLXI.

Занятно, кто запустил утку о том, что в Британии дворянство легко шло на занятие бизнесом, а вот во Франции считало оное для себя чем-то зазорным? Меж тем, читаю книгу и упираюсь в такое [Кожокин Е.М. Французская буржуазия на исходе Старого порядка / Буржуазия и Великая французская революция. – М.: Изд-во Московского университета, 1989. – с. 26 – 27]:

«… По данным обследований 1771 – 1788 гг., из 603 металлургических предприятий, расположенных в 21 генеральстве, 57 (9,4%) принадлежали церкви, 304 (50,4%) – дворянам шпаги и мантии, среди владельцев из третьего сословия были финансисты и крупные негоцианты, торговцы и ремесленники.

В некоторых местностях доля “благородных” в составе хозяев металлургических предприятий была особенно высока. Во Франш-Конте она достигала 52%, в Алансонском генеральстве – 84%, в Реннском – 86%. Помимо металлургии дворянство не считало для себя зазорными каменноугольные разработки. Шевалье де Солаж начал разработки в Кармо, герцог де Бетюн-Шарро – в Рош-ля-Мольер, маркиз де Серне и принц де Круа – в Анзене. Но дворянский капитал проникал и в отрасли традиционно для него чуждые: в текстильную, в зарождавшуюся химическую. Первые полотняные мануфактуры в Эльзасе были основаны бароном де Вальднером и герцогом де Де-Пон; химическое производство в Жавеле субсидировалось графом д’Артуа; вкладывал деньги в текстильные и стекольные мануфактуры герцог Орлеанский».

Больше интересного – тут и тут.
grid-ua.livejournal.com/336743.html

@темы: деньги, история одежды

---

"Поначалу почтовые коляски "Конторы поспешных дилижансов" отправлялись в оба направления два-три раза в неделю, но с ростом числа пассажиров это стало происходить все чаще. С 1825 г. отправления происходили ежедневно, кроме воскресенья. Желающих воспользоваться легчайшим способом путешествия не останавливала даже внушительная цена. Место от Санкт-Петербурга до Москвы или обратно летом обошлось бы внутри кареты в 120 рублей, "вне оной" (на открытом сиденье) - 60 рублей. Зимний билет стоил 75 рублей ассигнациями".

Постепенно цена снижалась, особенно после того, как закончилась 10-летняя монополия "Компании поспешных дилижансов"



Цены указаны в ассигнациях, 1 серебряный рубль стоил 374 копейки ассигнациями в 1820 и 359 коп в 1834 г. Но даже с учётом этого цены очень высокие.

Источник

@темы: деньги, лошади и телеги

---

Школа бизнеса онлайн

На улице ты видишь мужчину. Подходишь к нему и говоришь: «Я классно готовлю».
- Это прямой маркетинг.

( Свернуть 

Ты пришла в музей с друзьями и видишь мужчину. Один из твоих друзей подходит к нему и говорит: «Она классно готовит».
- Это реклама.

В ресторане ты видишь мужчину. Ты поднимаешься и поправляешь платье, подходишь к нему и наливаешь ему напиток. Ты говоришь: «Позвольте», - и подходишь к нему ближе, чтобы поправить ему галстук, и одновременно касаешься его руки, а затем говоришь: «Кстати, а ещё я классно готовлю».
- Это пиар.

Путем хитрых махинаций ты устраиваешь склоку, а сама остаёшься в стороне. Когда все передерутся, ты говоришь: «Пойдем отсюда! Девушки не должны драться, лучше бы научились готовить как я.»
- Это чёрный пиар.

В кафе ты видишь мужчину. Он подходит к тебе и говорит: «Я слышал, ты вкусно готовишь».
- Это узнаваемый брэнд.

Ты приходишь на мероприятие, а там куча красивых девиц. Ты поправляешь локоны и говоришь: «Я умею вкусно готовить, и мне ничего за это не надо!»
- Это демпинг.

Ты приходишь в театр и говоришь: «Я умею вкусно печь, и ты будешь третьим, кто попробует мой торт», и достаёшь контейнер.
- Это сетевой маркетинг.

На мероприятие ты вообще не пошла, но все там только и говорят о том, как ты вкусно умеешь готовить.
- Это раскрученная торговая марка.

Ты пришла в ресторан с подругами, и вы видите ресторатора. Каждая из вас рассказывает, как вкусно она готовит и что она за это хочет получить.
- Это тендер.

Ты собираешься на бал, а подруга уже там и распространяет записки, в которых описано, как ты вкусно умеешь готовить.
- Это распространение пресс-релиза.

Ты приходишь на вечеринку и говоришь в микрофон, что вкусно запекаешь утку. Через пару дней все гости с вечеринки встречаются в диспансере.
- Это жертвы недобросовестной рекламы.

Ты берёшь у подруги миксер и продукты, обещая отдать ей каждую вторую шоколадку, которую заработаешь за вечер...
- Это акционерное общество.

Ты уродина, и тебя видеть никто не хочет... Но папа проплачивает банкет... Толпа народу, и все готовы любить твои пончики...
- Это государственные субсидии.

Ты приходишь на вечеринку, не танцуешь, не смеёшься и просто плюёшь на всех, моешь руки в крюшоне, сплевываешь на свечки, воткнутые в торт... Все вокруг следят за тобой с вожделением...
- Это лидирующее положение на рынке.

Ты вегетарианка, но вынуждена ходить на дегустацию стейков...
- Это политика компании.

Все давно знают, насколько ты вкусно готовишь... И тут ты пускаешь слух, что смотришь бои ММА...
- Это захват новых рынков.

Ты приходишь в кафе, видишь мужчину и рассказываешь, как ты вкусно готовишь и что тебе необходимы 2 чашки кофе и 2 шоколадки. Вы идёте к тебе в ресторан, но ты говоришь, что ты устала, и вместо тебя готовит твоя подруга. За это ты ей отдаешь одну чашку кофе и одну шоколадку.
- Это аутсорсинг.

Вы приходите в университет, видите студента, подходите к нему и говорите: «Поехали к нам в пекарню, мы делаем клёвые пончики». А он говорит: «Я не могу, потому что не люблю сладкое».
- Это неверный выбор целевой группы.

Ты готовишь за шоколадки и кофе, после чего передаёшь заработанное подруге, которая приносит всё это добро к тебе домой, и вы в компании с друзьями пьёте кофе и закусываете...
- Это отмывание капитала.

Ты приходишь в театр, вся такая красивая, уверенная в себе и умная... Ты знаешь, что плюс ко всему ты отлично готовишь... Ты готова совершенно бесплатно подарить свои пончики любому мужчине... Но всех мужчин расхватали какие-то девицы и требуют от них денег.
- Это рынок.

@темы: деньги

---

"Когда в школе проходили "Мертвых душ", в учебнике насчет "заносил рекомендательные письма от князя Хованского" (про Чичикова) было написано примерно так: "Князь Хованский - от укр. "ховать", т.е. прятать. Имеются в виду взятки Чичикова чиновникам".
Мне эта "украинская этимология" как-то "не зашла", и я посмотрел в более солидном издании.
В итоге оказалось: "Князь Хованский - управляющий Департаментом заготовления государственных бумаг Минфина Российской империи на протяжении 30 или 40 лет, т.е. его ПОДПИСЬ стояла на каждой ассигнации в России несколько десятилетий"."  mithrilian.livejournal.com/3150554.html

@темы: книги, деньги

---

Папирус “Музирис” (SB XVIII 13167 = inv. PVindob. G 40 822  = TM 27666) содержит уникальные сведения о торговле между римским Египтом и Индией. Он был приобретен в 1980 году где-то в Среднем Египте для Австрийской национальной библиотеки и опубликован в 1985 году. В папирусе сохранились части двух текстов, один из которых написан на лицевой стороне (recto), другой на оборотной стороне (verso). Текст написан двумя разными почерками, и отнесены к середине 2-го века нашей эры. Музирис был портом на юго-западе Индии, который посещали корабли из Египта для покупки специй, жемчуга, слоновой кости, шелка, мускуса и драгоценных камней.


( Читать дальше... 

@темы: деньги, античность

---

понедельник, 06 мая 2024 в 09:37

Пишет Irina77:

Итак, девушке исполнилось шестнадцать, она хороша собой и готова к своему первому сезону в Лондоне. А пока разучивает менуэты, контрдансы и размышляет о нарядах, ее семье придется подумать, во сколько это все обойдется? Хорошо, если у семьи есть добрые родственники или друзья, готовые приютить ее или девушку на несколько недель (или месяцев), как скажем, Гардинеры в ГиП, или миссис Дженнингс (ЧиЧ). В противном случае семье придется арендовать дом. Дом среднего размера в респектабельной части Лондона может стоить от 12 до 25 фунтов в год плюс 25 фунтов за уголь на шесть месяцев. Проживание с родственниками, конечно, компенсирует расходы на питание, но если семья снимает дом, это еще около 2 фунтов в неделю для семьи из пяти человек с одним слугой. Конечно, семья будет покупать продукты независимо от того, приедет она в город или же останется дома, но в Лондоне расходы на еду выше, чем где-либо еще. Если семья пробудет в Лондоне полгода, это обойдется примерно в 52 фунта. Что касается домашней прислуги, то на штат - повара, двух горничных, кучера и лакея, может понадобиться 87 фунтов в год. Но если они уже учтены, и нужно нанять горничную всего на несколько месяцев, чтобы помочь леди достойно войти в общество - это обойдется примерно в 8 фунтов за сезон. Также наверняка потребуется выезд. В течение сезона семейный экипаж можно содержать примерно за 200 фунтов. Если же понадобится верховая лошадь для прогулок в Гайд-парке, придется выложить за ее содержание 75 фунтов за сезон. А теперь о самой большой части бюджета - одежде. Траты на нее могли быть самыми разнообразными. Многие дамы, внимательно следящие за содержимым своих ридикюлей, считали достаточным 10 фунтов. Джейн Остин выделяла 40 фунтов в год на свою обычную домашнюю одежду. Но поскольку весь смысл Сезона в Лондоне заключался в том, чтобы привлечь подходящего жениха, большинство дам тратили гораздо, гораздо больше. Они должны были выглядеть не только привлекательно, но и au courant, комильфо - т.е, более или менее по-французской моде, независимо от того, в какие досадные военные разборки были вовлечены страны. Расходы выросли по нескольким причинам. Во-первых, качество материала. Ярд простого хлопка мог стоить один шиллинг, в то время как такое же количество простого шелка обойдется в шесть шиллингов. Шелк более высокого качества, конечно, стоил еще дороже. Джейн Остин призналась, что потратила шесть шиллингов только на шелковый носовой платок. Хотя приобрести простую обувь можно за 6-11 шиллингов, прогулочные ботинки обойдутся примерно в 2 фунта, а изысканные и привлекательные туфельки для соответствующего сезона будут стоить намного дороже. Вторая причина более высокой цены одежды на сезон заключалась в выборе модных mantua-makers (портних) и модисток. Простая мастерица по пошиву платьев могла взимать ок. 2 фунтов наряд, но наем более уважаемой женщины для пошива платьев значительно увеличивал их стоимость. Прибавить к этому модные шляпки, перчатки, муфты, веера, украшения... Неудивительно, что стоимость экипировки молодой леди из состоятельной семьи легко могла обойтись в 500 фунтов за сезон, а иные платили гораздо больше. Возникает вопрос - почему любая респектабельная семья тратит столько денег лишь для того, чтобы сделать молодую леди немного красивее. Ответ заключается в том, что одежда в эпоху Регентства была важным способом передачи социальных сигналов. Стоимость товаров была завышена из-за придаваемого им значения, которое гласило: "Я принадлежу к дворянству, моя семья богата, я знакома с социальной средой элиты и могу ориентироваться в ней". Это важный сигнал для любого джентльмена, подыскивающего жену. Хотя в личном плане мужчине могут нравиться голубые глаза или острый и ясный ум, ему нужна жена, которая могла бы укрепить его социальное положение (или, по крайней мере, не опозорить его в глазах окружающих). Но у него было мало времени, чтобы познакомиться с какой-либо конкретной дамой. Мало возможностей провести значимое время с незамужней молодой женщиной. Всего несколько танцев, карточных игр, несколько поездок верхом — обычно, конечно, с провожатыми — не так уж много шансов проверить, знакома ли девушка с манерами и привычками группы, к которой он принадлежит. Это вынуждало людей больше полагаться на надлежащую одежду как показатель пригодности молодой леди. Становится легче понять такую зависимость от одежды, когда мы видим, как в наше время воспринимаются похожие социальные сигналы. Например, можно заплатить значительно больше за обучение в Лиге Плюща, зная, что оно посылает определенный сигнал, даже если фактическая разница в обучении может быть небольшой. Или предпочесть дорогой автомобиль более дешевому из-за названия его марки, хотя разница в безопасности или скорости может быть незначительной. Многие люди платят на тысячи фунтов (или долларов) больше за стильные (cachet) колледжи или автомобили, надеясь подать определенный знак о себе и улучшить свое социальное положение. Но в то время как мы могли бы неплохо жить, имея менее претенциозную машину или дом, леди эпохи Регентства было бы трудно обеспечить себе достойную жизнь, не найдя подходящего мужа. Он определял бы слишком многие аспекты жизни - доход, жилье, дети и, в какой-то степени, даже дружеские отношения зависели от того, за какого джентльмена они выйдут замуж. В целом, стоимость сезона в Лондоне для семьи могла обойтись в 900 фунтов, причем большая часть расходов пришлась бы только на одежду для молодой леди. Сравните это с доходом мистера Беннета (2000 фунтов в год), Дэшвудов (500 фунтов в год), или простого фермера или чернорабочего того времени (в среднем 15 фунтов в год), и вы увидите, каких затрат стоило обеспечить молодой леди один Сезон. Это немалая цена за попытку найти одной женщине хорошего мужа ... но разве это больше, чем люди нынче платят за "правильный колледж" или "проживание в подходящем районе"? Можно только посочувствовать молодым леди, жаждущим провести сезон в Лондоне, даже если и придется покачать головой при виде столь расточительных обычаев эпохи регентства. Перевод мой отсюда

@темы: деньги, англомания

---

пятница, 03 мая 2024 в 18:00

Пишет Irina77:

В продолжение темы (Правда, здесь не только георгианская эпоха, но и больше уже викторианская). В 1851, когда начинается наша история, Англиканская церковь насчитывала 17,621 священнослужителей. Сельский священник, паства которого насчитывала около 250 душ, мог рассчитывать на доход в 500 фунтов в год, столько же получали высокопоставленные государственные чиновники, как например, Генри Коул, идейный вдохновитель "Великой выставки". Младшие сыновья пэров и нетитулованных мелкопоместных дворян, как правило, шли либо в церковь, либо в армию и часто вкладывали в свой приход семейное состояние. Многие имели значительный доход от сдачи в аренду церковных земель или приусадебного участка, полученного вместе с должностью. Даже наименее привилегированные приходские священники обычно не бедствовали. Джейн Остин выросла в доме священника в Стивентоне, графство Хэмпшир, который казался ей "постыдно убогим" (embarrassingly deficient), однако в доме были гостиная, кухня, вестибюль, кабинет, библиотека и семь спален – едва ли такую жизнь можно назвать трущобой. (Доход преподобного Остина после начальных 200 фунтов увеличился сначала до 600, а затем до 1000 фунтов в год). Священники Англиканской церкви были двух типов – викарии (vicars) и собственно священники или ректоры (rectors). Разница между ними была незначительной с точки зрения канонической и огромной – с экономической. Исторически викарии были временными заместителями священников (само это слово произошло от латинского vicarius – «заместитель», «наместник», однако к моменту нашей истории эта различие практически исчезло. Как называли священника – викарием или ректором, зависело в основном от местных традиций. Однако разница в доходах сохранялась. Церковь не платила священникам жалованья. Их доход складывался из арендной платы и церковного налога (десятины). Десятины были двух видов: «большая» десятина, которой облагались основные сельскохозяйственные культуры, такие как пшеница и ячмень, и «малая» десятина, которую платили с огородов, плодокорма (выпаса свиней в лесу) и прочих менее значительных деревенских занятий и объектов. Ректоры получали большую десятину, а викарии – малую, поэтому первые обычно были богаче вторых, порой значительно. Десятины служили постоянным источником конфликтов между церковью и фермерами, и в 1836 году, за год до восшествия на престол королевы Виктории, было решено упростить эту систему. Теперь вместо того, чтобы отдавать приходскому священнику оговоренную часть своего урожая, фермер платил ему фиксированную ежегодную сумму, рассчитанную исходя из общей стоимости его земли. Это означало, что духовенству полагалась точно зафиксированная выплата, и даже если у фермеров выдавался неурожайный год, у священников всегда были полные закрома. Роль сельского священника была весьма необременительной. Набожность не являлась обязательным требованием. В Англиканской церкви рукоположение требовало университетской степени, однако большинство священников получали классическое образование и совсем не знали богословия; они не умели проповедовать, вдохновлять, утешать – словом, не могли предоставить своей пастве подлинной христианской поддержки. Многие даже не утруждали себя сочинением проповедей, а просто покупали большую книгу с готовыми проповедями и читали раз в неделю. В результате появился класс хорошо образованных состоятельных людей, располагавших массой свободного времени. Нередко скучающие приходские священники находили себе разные полезные хобби. Впервые в истории большая группа людей занималась целым рядом нужных дел, совершенно не входивших в их прямые обязанности. Рассмотрим некоторых из них. Прихожане так плохо посещали службы Джорджа Бейлдона, викария из глухого уголка Йоркшира, что он переоборудовал половину своей церкви в курятник, зато стал самоучкой-авторитетом в лингвистике и составил первый в мире словарь исландского языка. В тех же краях, неподалеку от Йорка, приходской священник по имени Лоренс Стерн писал популярные романы, самый известный из которых – «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена». Эдмунд Картрайт, сельский священник из Лестершира, изобрел механический ткацкий станок, благодаря которому стала возможна промышленная революция. К моменту открытия «Великой выставки» в одной только Англии работали свыше 250 000 станков Картрайта. В Девоне преподобный Джек Рассел вывел породу терьеров, названную его именем, в то время как в Оксфорде преподобный Уильям Бакленд составил первое научное описание динозавров и стал ведущим в мире специалистом по копролитам – окаменелым экскрементам позвоночных. Томас Роберт Мальтус из Суррея написал книгу «Опыт закона развития населения» (в которой, как вы, конечно, помните, утверждается, что ускорение темпов снабжения продовольствием никогда не поспеет за ростом народонаселения), заложив тем самым начало новой дисциплины – политической экономии. Преподобный Уильям Гринвил из Дарема был отцом-основателем современной археологии, хотя еще больше он известен среди рыбаков как изобретатель любимой многими «славы Гринвила» – искусственной мухи-наживки для ловли форели. В Дорсете священник с необычным именем Октавиус Пикард-Кембридж стал ведущим мировым специалистом по паукам, а его современник, преподобный Уильям Шепард, написал историю непристойных анекдотов. Джон Клейтон из Йоркшира устроил первую практическую демонстрацию газового освещения. Преподобный Джордж Гарретт из Манчестера построил одну из ранних подводных лодок. Эксперимент оказался неудачным, но тем не менее. Адам Баддл, викарий-ботаник из Эссекса, вырастил цветущий кустарник, названный в его честь буддлея (кстати, очень красивый). Преподобный Джон Макензи Бейкон из Беркшира стал пионером-воздухоплавателем и отцом аэрофотографии. Сабин Бэринг-Гулд сочинил гимн «Вперед, солдаты-христиане!» и (что гораздо более неожиданно) первый роман про оборотня – человека-волка. Гилберт Уайт из западного Гемпшира стал самым уважаемым натуралистом своего времени, написал блестящую и до сих пор популярную книгу «Естественная история и древние памятники Селборна». В Нортхэмптоншире служил преподобный Майлз Джозеф Беркли, ставший выдающимся специалистом по грибам и заболеваниям растений; к сожалению, именно он оказался повинен в распространении многих вредных болезней, в том числе самой губительной для садовых культур – мучнистой росы. Джон Митчел, ректор из Дербишира, научил Уильяма Гершеля конструировать телескоп, который тот затем использовал для наблюдений за Ураном. Митчел также изобрел метод взвешивания планеты Земля, который стал, возможно, самым оригинальным практическим научным экспериментом XVIII века. Митчел умер раньше, чем появилась возможность осуществить этот эксперимент, который в конце концов был проведен в Лондоне Генри Кавендишем, выдающимся родственником работодателя Пакстона, герцога Девонширского. Но, пожалуй, наиболее необычным из всех священников был преподобный Томас Байес из Танбридж-Уэллса, графство Кент, живший в 1701–1761 годах. Этот, согласно общему мнению, робкий и совершенно безнадежный проповедник, оказался необычайно одаренным математиком. Байес вывел математическое уравнение, ныне известное как теорема Байеса. Люди, понимающие, что здесь написано, могут использовать теорему Байеса для решения таких сложных задач, как определение вероятностей, или обратных вероятностей, как их иногда называют. Это способ получения статистически надежных вероятностей на основе частичной информации. Самое удивительное, что до изобретения компьютера теорема Байеса не находила практического применения (поскольку только компьютер способен выполнить необходимые расчеты), так что в XVIII веке это было интересное, но бесполезное упражнение. Явно придавая мало значения своей теореме, Байес даже не потрудился ее опубликовать. В 1763 году, через два года после смерти священника-математика, один из его друзей отослал теорему в Лондонское королевское общество, где ее опубликовали в «Философских трудах» под скромным названием «Очерк о решении задачи в доктрине вероятностей». Это было ключевое событие в истории математики. Сегодня теорема Байеса используется при моделировании климатических изменений, прогнозировании фондового рынка, в радиоуглеродном датировании, интерпретации космических событий и во многих других исследованиях, где необходима интерпретация вероятностей, – и все благодаря научным изысканиям английского священника XVIII века. Многие другие представители духовенства не прославились великими делами, зато произвели на свет великих детей. Джон Драйден, Кристофер Рен, Роберт Гук, Томас Гоббс, Оливер Голдсмит, Джейн Остин, Джошуа Рейнольдс, Сэмюэл Тэйлор Кольридж, Горацио Нельсон, сестры Бронте, Альфред Теннисон, Сесиль Родз и Льюис Кэрролл (который и сам был посвящен в духовный сан, но никогда не служил) – все они были отпрысками священников. Золотой век сельского духовенства внезапно закончился в 1870-х годах. В сельском хозяйстве разразился кризис, который ударил по землевладельцам и всем тем, от кого зависело их процветание. Через шесть лет сто тысяч фермеров и сельскохозяйственных рабочих оставили свои земли. К концу века средний доход английского священника снизился более чем вдвое по сравнению с доходом пятидесятилетней давности. Сельский приход перестал быть теплым местечком. Многие священники уже не могли позволить себе жениться. Те, у кого были мозги и возможности, применяли свои таланты в других областях. На исходе столетия, как писал Дэвид Каннадин в книге «Упадок и падение британской аристократии», «лучшие умы поколения находились вне церкви, а не внутри нее». по материалам Брайсон о священниках отсюда, и оригинал статьи на англ курсив мой В английской версии можно еще немного почитать и про Пакстона, создателя здания для "Великой выставки"

@темы: деньги, англомания, Вероника

---

среда, 01 мая 2024 в 14:15

Пишет Irina77:

Во всех романах Джейн Остин есть священнослужители, большинство которых важны для истории. Мистер Коллинз в ГиП, мистер Элтон в "Эмме", Генри Тилни в "Нортенгерском аббатстве", Эдмунд Бертрам из "Мэнсфилд-парка", и получивший в итоге пасторат Эдвард Феррас из ЧиЧ. Церковная и клерикальная система зависела от патронажа (покровительства короны, гос.учреждений, университетов, или частного землевладельца). В Великобритании насчитывалось 11 600 бенефиций, то есть церковных доходов — от служителя в соборе, до места священника, живущего в скромном доме викария или в более богатом пасторате. Около 2500 бенефиций были дарованы епископами или капитулами кафедрального собора; и очевидно, они доставались родственникам и иждивенцам епископов, каноников и так далее. 600 мест были предоставлены различными Оксфордскими или Кембриджскими колледжами и государственными школами. 1100 - были дарованы короной и 5500 - были предоставлены частными землевладельцами, такими как генерал Тилни и сэр Томас Бертрам, оба из которых имеют хороший доход, и заботятся о своих младших сыновьях. Читатели ГиП также наверняка помнят, что отец Дарси хотел, чтобы его крестник Уикхем получил церковный приход. Было практически невозможно принять духовный сан, не отучившись в Оксфордском или Кембриджском университетах – что изначально указывало на серьезный классовый и финансовый барьер. Более того, размер дохода с должности сильно варьировался от всего лишь 100 фунтов до 700 фунтов в год (ожидающих Эдмунда Бертрама в "Мэнсфилд-парке"). Но этот доход мог быть значительно увеличен, если полученный церковный приход относился к пасторату, а не скромному приходу викария. Приход в Хансфорде, дарованный леди Кэтрин мистеру Коллинзу, наверняка был довольно богатым, а как пастор, он имел право на десятину (т.е 10 % от всей сельскохозяйственной продукции в приходе), доход от глеба (земель, принадлежащих самому приходу). Также известно, что в Хансфорде есть два луга, а Коллинзы держат коров и домашнюю птицу. Весь смысл получения средств к существованию, какими бы скромными они ни были, заключался в том, что к ним прилагался дом священника - то есть место для жизни, сад и, хотелось надеяться, пара полей. Было важно, чтобы дом священника имел самодостаточность. Новобрачные Элинор Дэшвуд и Эдвард Феррарс поселились в Делафордском приходе (приносящем им ок. 250 ф. в год), и могли вырастить достаточно, чтобы прокормить себя. Вдобавок у них у каждого было по тысяче фунтов (что приносило им еще 100 ф. в год), а миссис Феррас в конце-концов вернула сыну обещанные 10 000 ф (которые могли дать еще 500 ф. дохода). Мистер и миссис Остин унаследовали от своих семей примерно по 1000 фунтов. В первое время в Стивентоне мистеру Остину удавалось собирать со своих прихожан около 200 фунтов десятины в год; позже он сумел довести этот годовой сбор почти до 600 фунтов. Ему помогли Наполеоновские войны, приведшие к нехватке продовольствия и, как следствие, к росту цен на сельскохозяйственную продукцию. Кроме того, около 300 фунтов мистеру Остину приносила ферма. Так что после трудного подъема к вершине своего процветания он добился годового дохода примерно в 1000 фунтов. Но что значили эти суммы? Георгианцам они мгновенно указали бы на определенный уровень жизни. В своих романах Джейн часто использует доход в качестве маркера статуса, не сомневаясь, что ее читатели тут же поймут, какое хозяйство она имеет в виду, говоря о семье, имеющей пятьсот или тысячу фунтов в год. Пятьсот фунтов годовых были минимумом, при котором семья могла претендовать на «изысканность». Таким доходом располагают у Джейн едва сводящие концы с концами Дэшвуды в «Чувстве и чувствительности». Тысяча фунтов была другой важной планкой, так как по ее достижении человек становился способным содержать собственный выезд, со всеми затратами на конюшню и обслугу. Остины какое-то время имели свой экипаж, но отказались от него, сочтя слишком дорогим удовольствием. Немаловажный факт - во времена Джейн Остин англиканская церковь не выплачивала пенсий священникам на пенсии, а вдовам и сиротам не выделялось никаких пособий. Так, миссис и мисс Бейтс, жена и дочь бывшего викария Хайбери в Эмме, оказались в очень бедственном положении и живут в скромной квартире всего на 100 ф.год. Для благородных леди это практически нищета. Им приходится полагаться на щедрость других, более состоятельных прихожан, чтобы "высоко держать голову". Еще одно отличие заключалось в том, сколько свободного времени было у викариев. Генри Тилни, например, проводит большую его часть со своими собаками и лошадьми, и у него есть помощник (curate - младший викарий, с оплатой от 50 до 100 фунтов в год), выполняющий часть его обязанностей. Обычно считается, что церковные службы во времена Джейн Остин были такими же частыми, как и сегодня – утренняя, Святое Причастие и вечерняя служба каждое воскресенье. Также ежедневная служба рано утром, возможная служба в середине недели, воскресная школа и так далее. И разумеется, что церкви были полны по воскресеньям. Неправда. Типичная церковь начала 19-го века мало изменилась со времен Реформации 1530-х годов. Непосещение было обычным делом, многие церкви находились в ужасающем состоянии; один викарий заметил, что его на памяти церковь внутри ни разу не побелили. Ожидалось, что священник будет проводить службу Святого Причастия лишь три-четыре раза в год. Ему даже не нужно было писать свои собственные проповеди, их было множество уже готовых. Например, проповеди Фордайса, которые мистер Коллинз читал вслух во время посещения Лонгборна (ГиП), и так грубо прерванные Лидией. Еженедельное воскресное богослужение было скорее исключением, чем правилом. Когда молодая королева Виктория говорила с лордом Мельбурном о важности регулярного посещения церкви, лорд Мельбурн ответил, что "в молодости нечасто посещал ее", чем королева была шокирована. Так чем же на самом деле занимался викарий прихода? Элизабет Беннет, сэр Уильям и Мария Лукас посетили Коллинзов накануне Пасхи, в самое загруженное время церковного года. Тем не менее, мистер Коллинз каждый день возит своего тестя по сельской местности во время их визита, они принимают приглашения на обед в Розингсе с леди Кэтрин де Бер, но в тексте опущены упоминания о каких-либо церковных мероприятиях. Мистер Элтон всегда рад по вечерам поиграть в нарды с мистером Вудхаусом; единственное, о чем упоминается, - это о его поездке в Лондон, чтобы вставить портрет Харриет в рамку, из-за чего он пропустил заседание вист-клуба в "Короне". Вряд ли это то, чего можно ждать от викария. И все же мистер Найтли называет мистера Элтона "очень респектабельным викарием Хайбери" – и он действительно навещает старую миссис Бейтс с дочерью. Однако надо отметить приходские собрания по понедельникам, которые были важной частью управления церковью. Об этом упоминают мистер Элтон (Эмма), и Генри Тилни (Норт.аб.) На них обсуждали реальные проблемы прихода, такие как ремонт церкви, который, если будет серьезным, может повлечь за собой взимание церковными старостами платы со всех прихожан в зависимости от стоимости их имущества. Все жители мужского пола, владевшие землей, имели право высказывать свое мнение на приходских собраниях, которые проходили в церковной ризнице (комната в христианских церквях для хранения облачений (таких как альба и риза) и другой церковной утвари, священных сосудов и приходских записей. Ризница обычно располагается внутри церкви, но в некоторых случаях это пристройка или отдельное здание). Приходские собрания по понедельникам также были хорошей возможностью для знакомства со своими соседями, если вы хотели добиться успеха в жизни. На таком собрании мистер Коул, например, мог встретиться с другими землевладельцами и принять участие в общем управлении Хайбери. Мистер Найтли - мировой судья, а мистер Уэстон и мистер Коул - его помощники, и значит оба мужчины, занимавшиеся торговлей, должны доказать, что теперь они берут на себя обязанности, подобающие джентльменам-землевладельцам. Складывается впечатление, что большая часть работы сельского викария заключалась в том, чтобы обеспечивать своего рода "социальный клей". Конечно, он навещал больных, но также давал советы церковным старостам или кому-либо еще и следил за тем, чтобы жизнь в деревне текла гладко. Также немаловажно, чтобы викарий был женат. Леди Кэтрин де Бург была тверда в этом вопросе: "Мистер Коллинз, вам следует жениться. Служитель церкви вашего склада должен быть женатым человеком. Выбирайте разумно, выбирайте достойную. Учтите мой вкус считаясь, конечно, и со своим. Пусть это будет порядочная, работящая женщина, не избалованная, такая, которая способна сводить концы с концами при скромном доходе." Шарлотта Лукас оказалась идеальным выбором. Интересно, что статус жены священника был более изменчивым, чем у большинства других. Мистер Элтон, очевидно, считает, что занимает достаточно высокое положение, чтобы позволить себе добиваться руки Эммы Вудхаус. Сама Эмма считает, что красивая, но социально не слишком высокого происхождения Харриет Смит подошла бы ему больше. В итоге он выбирает Августу Хокинс, молодую женщину из нуворишей, с хорошим приданым, но вульгарными манерами. Мистер Коллинз, однако, твердо убежден, что статус священнослужителя ставит его на один социальный уровень с мистером Дарси, и самовольно обращается к нему на балу в Незерфилде, к огромному смущению Элизабет Беннет. Очевидно, что мистер Дарси считает поступок мистера Коллинза дерзостью. Частичный перевод мой отсюда, также использован отрывок из книги Люси Уорсли "В гостях у Джейн Остин. Биография сквозь призму быта" отсюда В дополнение еще одна статья-глоссарий здесь

@темы: деньги, англомания

---

вторник, 30 апреля 2024 в 18:31

Пишет Irina77:

картинка просто для красоты Продолжение темы. За что взимали налоги, и как уклонялись от их уплаты. Налог на кирпич Это было введено в 1784 году как средство, для восполнения расходов на войны в американских колониях. Налог уплачивался из расчета 4 шиллинга за тысячу кирпичей. Очевидно, что популярностью это не пользовалось, поэтому поначалу проблему снизили изготовлением кирпичей бОльшего размера, чтобы меньше платить. Но правительство изменило правило, и установило максимальный вес кирпича. Как можно себе представить, многие из компании прекратили бизнес. Другим вариантом стало использование бОльшего количества древесины, в качестве альтернативы и частичной замены. Налог окончательно отменили в 1850 году, поскольку сочли пагубным для развития промышленности. На свечи С 1709 года правительство ввело еще один налог, на этот раз выходящий за рамки простого. Изготовление свечей в домашних условиях также запретили, если не было на то лицензии. В результате народ использовал альтернативную форму освещения, известную как "rush lighting ("свеча на пять минут"), поскольку это было исключением. Тростник обмакивали в животный жир, затем оставляли застывать. После этого "свечу" можно было поджечь с обоих концов. И, хотя это давало свет лишь на очень короткое время, налогом не облагалось. Возможно, именно отсюда возникла поговорка "жечь свечу с обоих концов". На часы В попытке получить доход для страны, в 1797 году Уильям Питт ввел еще один налог – на часы. Он требовал уплаты пяти шиллингов за каждые часы, даже находящиеся в частном доме, двух шиллингов и шести пенсов за карманные часы из серебра или другого металла и десяти шиллингов за золотые. Как можно себе представить, решение оказалось крайне непопулярным и было отменено всего через девять месяцев. Налог на обои Этот ввели в Великобритании в 1712 году, т.к обои стало дешевой альтернативой гобеленам или панелям. Правительство рассматривало его как еще один способ получения столь необходимого дохода, поэтому облагало людей налогом за покупку обоев с набивным рисунком, или росписью. Первоначально налог взимался в размере 1 пенса за квадратный ярд, к 1809 году его увеличили до шиллинга. Способ избежать уплаты был простым – использовать обычную бумагу и нанести на нее трафарет от руки. Полностью легальная форма уклонения от уплаты налога. Излишне говорить, что он не работал и был отменен в 1836 году. Введение налогов приводило и к другим интересным последствиям. Н-р, налог на английские газеты привел к созданию книжных клубов и библиотек по подписке, к нескольким из которых присоединилась Остин. Эти группы значительно увеличили число читателей, и на собраниях часто обсуждалась политика, что, вероятно, ускорило усилия по реформированию. Большая часть налогов оставалась в силе во время войны с Францией, но дамы получили передышку. Налог на мужские шляпы существовал до 1811 года, но налог на духи отменили в 1800 году. На собак Первоначально предложение внесли в 1758 году. Наверное, мало какой парламентский акт вызывал такие разногласия, что на его принятие потребовалось почти сорок лет! Изначально план был относительно простым. На одну собаку — в размере 1 шиллинга, на двух собак по 5 шиллингов и на каждую собаку от двух до десяти по 5 шиллингов. От двадцати до сорока – 10 фунтов и более сорока – 20 фунтов. Очевидно, что это был крайне непопулярный вариант, и в конечном итоге, после четырех лет дебатов, от всей концепции отказались в пользу налога на лошадей. Однако вопрос снова подняли в 1782 году, где постановили, что нужен: Ежегодный налог в размере десяти гиней с каждой своры гончих и пяти шиллингов с каждой другой охотничьей собаки. Этому законопроекту потребовалось еще два года, чтобы быть принятым кабинетом министров, а затем быть заслушанным в парламенте, к тому времени был утвержден фактический налог, который увеличился и стал более конкретным. Интересно, что "собака-поводырь" не облагалась налогом. За борзых и ищеек взимается плата в размере двадцати шиллингов за каждую. Пойнтеры и все другие спортивные собаки - по десять шиллингов каждая. И собаки разных описаний, такие как мастифы, комнатные собачки и т.д. по пять шиллингов за голову. Собаки-поводыри не облагаются налогом. Человек, который держит стадо овец, вполне может позволить себе платить за свою овчарку. На некоторое время все стихло, поскольку это предложение было отклонено парламентом, т.к взимание такого налога было сочтено слишком сложным. Однако по всей стране разгорелись бурные споры по поводу налогообложения собак, как за, так и против. Наконец, согласно "Стаффордширскому вестнику" от 19 марта 1796 года, Уильям Питт поддержал налог на собак. Плату в размере двух шиллингов и шести пенсов (полкроны) должны были платить все владельцы собак, за несколькими исключениями. Но и это еще не все, поскольку сражения с обеих сторон продолжались. Настолько, что даже сам парламент прокомментировал факт, что это предложение обсуждалось почти сорок лет – очевидно, они не могли договориться о том, как и следует ли его реализовывать. Было выдвинуто простое предложение, что, за исключением собак-поводырей, каждый владелец собаки должен платить единый налог в размере двух шиллингов и шести пенсов, что, по оценкам, будет приносить доход в размере 125 000 фунтов стерлингов в год. Но нет! И этот вариант не подходил. Дебаты стали настолько драматичными, что в парламенте заговорили о возможном кровопролитии из-за этого по всему Королевству! Одной из главных проблем, по-видимому, была эмоциональная привязанность хозяев к собакам. 11 июня 1796 года в одной из газет была опубликована следующая формулировка закона: Начиная с 5 июля 1796 года и после этой даты, каждое лицо, содержащее борзую, гончую, пойнтера, дога, спаниеля, ищейку или терьера или которое будет содержать двух или более собак любого описания или наименования, будет ежегодно облагаться суммой в пять шиллингов за голову. За собаку, не относящуюся к одной из вышеуказанных, взималась ежегодная плата в размере трех шиллингов. Налог не распространялся на собак моложе шести месяцев, а джентльмены, держащие гончих, могли увеличить количество собак до любого количества, заплатив в этом году пятнадцать фунтов, а в каждом последующем - двадцать фунтов. Однако и этот вариант долго не продержался. Просуществовав всего два года, он был заменен налогом на имущество в 1798 году. Подробнее о других налогах здесь, на собак Эти ссылки уже были в одном из давних постов по Регентству, но лишним продублировать не будет: Немного полезного об экономических реалиях здесь и здесь

@темы: деньги, англомания

---

вторник, 30 апреля 2024 в 17:03

Пишет Irina77:

Тема большая, материала много, так что разделю на две части. В 1799 году, чтобы поддержать войну с Францией и оплатить ее, британское правительство ввело налог в размере 2 шиллингов за фунт со всего дохода свыше 200 фунтов стерлингов; а также на "предметы роскоши". (Первоначальный подоходный налог составлял 2 пенса за фунт при доходах свыше 60 фунтов). Товары, облагавшиеся налогом в период с 1795 по 1820 год, включали: календари, кирпичи, свечи, экипажи, игральные карты, перчатки, пудра для волос, шляпы (для мужчин), лошади, экипажи, кожа, бланки для писем, газеты, духи (для женщин), ленты, слуги и егеря, лицензии на охоту, собаки, спиртные напитки и вино, крахмал, часы, табак, обои и завещания / наследство. Величина налога варьировалась от трех пенсов за дешевую рабочую шляпу до нескольких фунтов за предметы роскоши. Хотя налоги на алкоголь и табак касались всех, большинство из них касалось в основном богатых. Н-р, верховые лошади облагались налогом, а рабочие - нет. В "Гордости и предубеждении" лошади мистера Беннета, которые предназначались для работы на ферме, а свободное время тянули экипаж, не облагались налогом. В противном случае, семья Беннет не могла бы позволить себе экипаж. Хорошая верховая лошадь могла стоить до 100 фунтов. Лошади "попроще" - такие, как "хакни" (hach), или рабочий "коб" (cob ) оценивались в пределах 25-40 фунтов, в зависимости от возраста, здоровья и внешнего вида лошади. Хотя пони и не обладал потенциалом производить впечатление, покупать и кормить его было немного дешевле, чем лошадь. "Маленький фаэтон и пони" мисс де Бург в "Гордости и предубеждении", скорее всего, являются пережитками избалованного детства, чем какой-либо попыткой экономии. Корм для одной лошади стоил еще ок. 30 фунтов в год, не считая расходов на солому, сено, платы кузнецу, кучеру и груму, а также налог на роскошь в размере ок. 30 шиллингов (1ф.8ш.9п) в год, за каждую голову. (Мне встречались и другие данные, где размер налога увеличивался в зависимости от количества лошадей. Н-р, если за одну лошадь платили ок.30ш., то за пару - уже не 60, а ок. 94 шиллингов (4ф.14ш.6п) в год. Удовольствие действительно, дорогое. Еще одной затратой было обеспечение лошади жильем. Так что доводы Элинор по поводу безответственности Уиллоби, подарившего скаковую лошадь Марианне, были вполне оправданы. У них действительно не было возможности ее содержать, при их доходе в 500 ф. на четверых, которого и так едва хватало. В Лондоне же стоимость содержания одной верховой лошади составляла ок. 120 фунтов в год. Семейный экипаж мог обойтись примерно в 400 ф. Для сравнения, неквалифицированный рабочий того времени зарабатывал всего около 25 фунтов в год, а женщины Остин после смерти мистера Остина жили примерно на 400 фунтов в год. Вот кстати, книжка A new system of practical domestic economy, с таблицами расходов на семью в зависимости от дохода (по состоянию на 1827г.). На англ.,. без впн может не открыться. Если кто захочет подробнее разобраться с налогами на лошадей, кареты, расходы на все это - в самом конце книжки стр.474-480). Но конечно, величина налога могла меняться на протяжении всей георгианской эпохи. Одним из способов избежать финансовых потерь, связанных с содержанием лошадей для кареты, была аренда их в ближайшей платной конюшне (или на ферме), и именно так поступили мистер Найтли в " Эмме", и Херсты в " Гордости и предубеждении". Самой экономичной альтернативой владения лошадью была покупка осла. Живя в Чотон-коттедже чуть менее чем на 500 фунтов в год, Джейн Остин, Кассандра и их мать обзавелись ослом и повозкой. Обычный ослик стоил около 5 шиллингов, а самого дорогого осла можно было купить всего за 3 фунта. Помимо того, что он был симпатичным и обладал значительным личным обаянием, осел мог есть практически все. Недостатки в основном были связаны с небольшими размерами осла, что делало его медлительным и неспособным везти большую повозку или более двух взрослых человек. В "Эмме", когда лошадь миссис Элтон, запряженная в карету, захромала, и она осталась без транспорта, она красноречиво рассказывает о деревенских радостях поездки на осле в Бокс-Хилл: "...мы с Джейн и мисс Бейтс верхом на осликах, а мой саrо sposo шагал бы рядом. Нужно будет серьезно с ним обсудить, не завести ли нам ослика. Я чувствую, при сельской жизни это своего рода необходимость..." Но, несмотря на все их преимущества, пожалуй, невозможно изобразить лихого наездника, сидящего верхом на осле. Налог на кареты был одним из самых высоких - от 6 до 8 ф.16 шиллингов за одну четырехколесную повозку, 9ф.18ш. за вторую, и 11ф. за каждую последующую, как документирует Хейзел Джонс в "Путешествиях Джейн Остин". За что еще взимали налог? С 1795 по 1861 год те, кто пользовался пудрой для волос (для сохранения белизны париков), должны были платить от гинеи (1ф.1ш) до 1ф.3ш.6п. в год. Исключения касались королевской семьи и их ближайших слуг, армейских офицеров, священнослужителей, министров оппозиции, священников, с годовым доходом ниже 100 фунтов. Войдя в комнату, часто с первого взгляда можно определить политическую принадлежность - тори продолжали носить парики и платить налог, тогда как виги от париков избавились, и не только из коммерческих интересов. Но так или иначе эра париков приказала долго жить. Поскольку не удалось собрать столько денег, сколько ожидалось, налог на пудру в конечном итоге был снижен; но к тому времени вошли в моду естественные волосы, и прически в "римском" стиле. Несмотря на отсутствие доходов, налог на пудру для волос действительно оказал положительное влияние. Пудра производилась из пшеницы; а поскольку спрос упал, это снизило нагрузку на поставки продовольствия для армии. Налогом облагалось ношение париков слугами (как часть их ливреи). Хотя к 1812г. большинство людей больше не носили напудренные волосы или напудренные парики, многие домашние слуги аристократии носили их, как часть своей ливреи. К таким ливрейным слугам, среди прочего, относились кучера, грумы и лакеи. Налог нужно было платить за каждого слугу, который носил напудренный парик. В законе, касающемся прислуги, было положение, которое несколько смягчало бремя налога на пудру для волос для прислуги. Если домовладелец предоставлял полный отчет обо всех своих слугах, которые пользовались пудрой, и о том, на каких должностях они служили, после уплаты налогов он мог запросить справки для этих слуг. Каждому слуге, за которого был уплачен налог, будет выдан сертификат с указанием его имени и должности, в которой он работал в его доме. Налог был отменен только к 1869 году. Налог на окна. Налог, который существовал и до эпохи регентства, - это налог, который Остин упоминает в "Мэнсфилд-парке" как показатель богатства. Генри Кроуфорд серьезно качает головой, оценивая размеры Созертон-Корта, дома Рашвортов, и рассказчик комментирует, что окон здесь больше, “чем можно было бы предположить, чтобы от них была хоть какая-то польза, кроме как для уплаты налога на окна”. (Здесь также можно припомнить окна в Розингсе, поместье леди Кэтрин де Бург из Гип) Поначалу, если в доме было меньше 10 окон, взималось 2 шиллинга в год. За 10-20 окон взимали 4 ш., владелец дома с более чем 20 окнами должен был выложить 8 ш. В период с 1747г по 1808 оконный налог вырос в шесть раз, прежде чем его снизили. В налог несколько раз вносились поправки, он часто считался несправедливым и рассматривался как налог на свет и воздух. Он был окончательно отменен в 1851 году. Выборка и перевод мой отсюда и отсюда Почитать более полно о налогах на слуг и пудру, и еще здесь Еще о налогах тут, и тут и повозка Джейн Остин

@темы: деньги, англомания

---

понедельник, 29 апреля 2024 в 15:45

Пишет Irina77:

Если вы не могли позволить себе иметь собственный экипаж, были альтернативные способы путешествовать по Англии. Одним из них был наем транспорта на большие или малые расстояния. Самым дорогим способом путешествия было нанять почтовую карету плюс лошадей, кучера и / или форейтора. Уставших лошадей меняли на почтовых постоялых дворах. Иногда плата включала стоимость возвращения пустого экипажа к месту отправления или взималась дополнительная плата. Наиболее экономичным способом для группы из трех или четырех человек был найм кареты и кучера на день. К 1839 году это стоило 1 гинею (1 фунт 1 ш.) в день плюс плата за проезд по главной дороге (магистрали). Обычно путешествие в наемном экипаже обходилось от 12 пенсов (один шиллинг) до 15 пенсов за милю, плюс сборы на магистрали и плата почтальону / форейтору, но сумма увеличивалась, если требовалось больше одной или двух лошадей, часто по настоянию владельцев гостиниц. Половина этой суммы часто шла за возврат кареты, занятой или нет. Например, путешественник платит 12 пенсов за милю от пункта А до пункта В, плюс 6 пенсов за милю за возвращение кареты, т.е в среднем 18 пенсов за милю за пройденное расстояние. Плата могла взиматься по разному - за дневную аренду, за время пути (+ остановки), или за пройденное расстояние. Последнее могло быть как по "твердому" тарифу, так и по "скользящему" (последнее, насколько поняла, больше касалось загородных поездок на небольшие расстояния в крупных городах). Если человек путешествовал из пункта А в пункт Б, с него взималась плата один шиллинг за милю, которая увеличивалась на шесть пенсов за каждые полмили и дополнительные шесть пенсов за каждые пройденные две мили. Наемным экипажам не разрешалось проезжать по Гайд-парку. Бристольская почта открыла эру почтовых дилижансов, разогнавшись до восьми миль в час, но это была совершенно исключительная скорость, и в среднем почтовые дилижансы совершались со скоростью не более семи миль в час задолго до начала девятнадцатого века. В 1812 году, когда полковник Хоукер отправился в Глазго, почте потребовалось 57 часов непрерывных усилий, чтобы преодолеть 404 мили - три ночи и два дня неудобств. Конечно, очень немногим людям когда-либо удавалось или могло хватить выдержки преодолеть все это расстояние сразу, и поэтому путешествие еще больше усложнялось, затягивалось и становилось более дорогостоящим из-за остановок, необходимых для привлечения измученной натуры. Хокер, очевидно, проделал это в четыре этапа: до Феррибриджа, 179 миль, где он отдохнул первую ночь и забрал следующую почту на следующий день; оттуда 65 миль вперед до Грета Бридж; снова 59 миль до Карлайла; и оттуда, наконец, до Глазго, еще 101 миля. В своем дневнике он приводит таблицу, показывающую, сколько джентльмен и его слуга (первый внутри с 14 фунтами багажа; второй снаружи с 7 фунтами) могут проехать из Лондона в Глазго. Таковы были расходы джентльмена, путешествующего по стране в 1812 году, за исключением гостиничных счетов для себя и прислуги по дороге. Что из себя представляли "магистрали". С 1652 года в Англии и с 1752 года в Уэльсе парламентские акты позволяли советам дворянства и другим лицам улучшать либо конкретную дорогу, либо все основные дороги в графстве. Эти комиссии были известны как "Дорожные заставы", потому что пика (или столб), а позже ворота перекрывали дорогу до тех пор, пока всадники, транспортные средства или стадо животных не уплачивали пошлину. Такие организации имели полномочия занимать деньги, при необходимости в принудительном порядке приобретать землю и взимать плату с проезжающих для покрытия расходов на ремонт дорог. С большинства животных и колесных транспортных средств плата взималась на каждой заставе, который они проезжали, и это могло обойтись дорого, если фермер, например, перевозил известь на свои поля . Иные люди пытались избежать уплаты за проезд различными способами: погонщики и их большие стада иногда выбирали более длинный маршрут по дороге, на которой не было заставы. Пешеходы не платили за проезд. Путешественник с одной лошадью обычно платил один пенни на каждых "воротах", если только он не проезжал более чем через одни ворота на небольшом расстоянии от других (например, в пределах одного города), где он платил только один раз. Путешественники в экипажах обычно платили несколько пенсов за лошадь или пони; этот сбор варьировался в зависимости от типа транспортного средства, а позже и от толщины колес (с узких взималась более высокая плата, поскольку они наносили больший ущерб дорожному покрытию). Со временем сборы увеличивались. Для тех, кто путешествовал на большие расстояния, эти сборы выросли. На большинстве магистралей по всей протяженности были установлены столбы с указанием расстояний до одного или нескольких городов. Путешественники сочли их полезным показателем расстояния, которое им предстояло преодолеть до следующей гостиницы или которое они преодолели в тот день. Перевозка грузов по дорогам была дорогой. На тот период (1818г) , на расстояние чуть более ста миль от Лондона, к примеру, до Лестера и Бирмингема, за перевозку товаров в фургоне могла взиматься плата в размере 5 шиллингов за квинтал (cwt = ок. 50 кг), или 5 фунтов за тонну. Тогда как за доставку небольшой посылки почтовой каретой - брали лишь 1 пенни за фунт веса. И даже по воде (каналам), последнему дешевому транспорту до появления поездов, сбор составлял 2ш.9п за 50 кг., или 2 ф.15ш. за тонну. Вот почему мебель Дэшвудов (ЧиЧ) "была отправлена по воде" из Норленда в Бартон. Но с появлением и развитием железной дороги, как более дешевого и быстрого транспорта, эпоха "общественных почтовых карет" подошла к концу. О путешествиях более подробно по Уэльсу О магистралях, плате за проезд, кто и за что платил, а кто освобождался здесь Стоимость путешествий по стране и Лондону, найма карет, лодок, и проч. здесь На сайте Гутенберга целая книжка здесь и до кучи Кареты и путешествия в ГиП и немного, еще тут и тут

@темы: деньги, англомания, лошади и телеги