ПОДДЕЛАННАЯ КРАСОТА отсюда lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?p=2030177#2...
или
История самой известной фальсификации произведений искусства
Герой моего рассказа стал известен как самый известный фальсификатор произведений изобразительного искусства всех времен и народов. Его звали Хан ван Меегерен (1889-1947), и он был сыном школьного учителя из маленького голландского городка Девентера.
Хан ван Меегерен
В юные годы он уже мечтал стать художником – великим и всеми признанным. Отец не разделял его мечтаний и стремлений и хотел, чтобы сын в жизни занимался чем-то более серьезным и полезным. Из-за этого в доме часто вспыхивали жестокие споры. В конце концов пришли к компромиссу: решили, что юный Хан будет изучать архитектуру и в будущем проектировать и строить дома. С одной стороны – близко к искусству, с другой – полезное и уважаемое занятие.
Проучившись несколько лет, ван Меегерен понял, что его первоначальное призвание – быть художником – неодолимо привлекает его. Он бросил занятия архитектурой и начал всерьез учится живописи, а потом стал профессиональным художником.
читать дальшеХудожником он был средней руки – не из числа самых великих и признанных. Этому в немалой степени способствовал тот факт, что ван Меегерен оставался рьяным сторонником классической традиционной живописи и не принимал новаций таких знаменитых художников первой половины ХХ века, как Пикассо, Матисс или Дали. Он сам писал свои картины в тех классических художественных традициях, которые господствовали в европейской живописи со времен эпохи Возрождения и вплоть до конца 19 века. Художников-новаторов, которые разрушали традиции классической живописи и искали новые пути в изобразительном искусстве, он ненавидел и презирал, не раз жестоко критиковал их. Однако именно они, а не приверженцы «старого стиля», к которым принадлежал сам ван Меегрен, задавали тон в художественном мире первой половины ХХ века и считались наиболее «модными». Кроме того, судьба наградила этого человека почти непомерным самолюбием и честолюбием: он мечтал, чтобы его картины в музеях мира висели рядом с такими гигантами как Рембрандт, Хальс, Ван Дейк. Но известность его ограничивалась очень узким кругом и, хотя его картины покупались и нищим он не был, в число великих и гениальных его никто не спешил зачислять.
Рисунки ван Меегерена
Эти работы ван Меегерена, которые он подписывал собственным именем, не говорят о его слишком уж большом художественном таланте и вряд ли заслужили место рядом с Рембрандтом!
Постепенно уязвленное самолюбие подсказало ему план мести неблагодарному миру: ван Меегерен хотел, чтобы все содрогнулись и поняли, какого гениального художника они проглядели!
Хан ван Меегерен задумал создать «неизвестный» шедевр какого-нибудь великого художника и свой выбор остановил на Яне Вермеере Делфтском. Выбор пал на него, во-первых, потому, что он был одним из самых любимых художников ван Меегерена. Во-вторых, потому что в биографии Вермеера очень много «белых пятен». В-третьих, потому что Вермеер оставил после себя не очень много картин и «находка» якобы нового его шедевра не могла пройти незамеченной в художественном мире. В-четвертых, полотна Вермеера довольно часто подвергались сомнениям: над многими его картинами велись долгие споры – он их автор или нет. Так что доказать или опровергнуть подлинность возникшего из небытия нового шедевра Вермеера было достаточно затруднительно.
Ян Вермеер Делфтский
Ян Вермеер Делфтский (1632–1675) - голландский живописец, крупнейший мастер нидерландской жанровой и пейзажной живописи. Жил в городе Делфте – отсюда и его прозвище. В истории живописи его причисляют к так называемым «малым голландцам». Это была группа голландских художников XVII века, в которую условно объединяются мастера пейзажной и бытовой жанровой картины небольшого размера (отсюда и название). Картины малых голландцев предназначались не для дворцов и храмов, а для скромного интерьера обычного жилого дома. Их покупали горожане, ремесленники и даже крестьяне и висели они буквально в каждом доме. Ян Вермеер оставил после себя не так не так уж много картин, по сравнению с другими художниками-современниками. На них в основном изображаются женщины, занятые какими-то бытовыми делами. Из его произведений самой знаменитой считается «Девушка с жемчужной сережкой» - ее часто называют северной или голландской Моной Лизой. И вполне оправданно – по моему мнению, эта картина имеет такое же почти мистическое свойство: она словно «затягивает в себя» зрителя – на нее можно смотреть часами, не в силах отвести глаз.
Задача перед ван Меегереном встала грандиозная. В XVII веке синтетических красителей не знали, значит, надо было где-то раздобыть минералы, из которых тогда изготовлялись краски, что в XX веке затруднительно. А потом экспериментировать с самими красками, чтобы получить точно те же оттенки, что и на полотнах Вёрмеера, что уже практически за гранью возможного, ведь у каждого великого художника - своя, только ему одному присущая палитра, а никаких «рецептов» мастер потомкам, разумеется, не оставил. Затем надо приобрести картину той эпохи, причем такую, которая никогда не реставрировалась, да еще и в оригинальном подрамнике - глупо писать «Вермеера» на современном холсте, прикрепленном к подрамнику, сделанному в соседней багетной мастерской. Разумеется, первоначальную живопись с полотна надо удалить, да так, чтобы не повредить и без того уже достаточно ветхий холст.
Готовую же картину, написанную свеженькими, только что изготовленными красками, нужно состарить, то есть высушить так, чтобы на поверхности красочного слоя образовались тонкие трещинки - так называемые кракелюры. Сложность в том, что на подлинных картинах кракелюры возникают постепенно - в старинных красках не использовались спирты, ускоряющие процесс высыхания, так что они могли сохнуть и пятьдесят, и даже сто лет. И вот этот эффект предстояло получить за несколько часов сушки в электропечи. К тому же в старину картины под стеклом никто не хранил, в трещинки забивалась пыль, грязь, копоть от свечей или масляных светильников. Словом, опытный глаз мог отличить подделку от подлинника даже по внешним признакам, без помощи химического и прочих анализов. Но это все трудности, так сказать, технического порядка. А картину еще предстояло написать - и так, чтобы все ахнули от восхищения.
Четыре года ван Меегерен скрупулезно изучал технику делфтского мастера, экспериментировал с растворителями и лаками, растирал и смешивал краски. Черную, к примеру, добывал из угля, полученного при сжигании молодых побегов винограда. В подвале дома он по собственным чертежам соорудил электропечь для сушки холстов. И все ради того, чтобы прославиться. Не как фальсификатор, но как живописец, способный соперничать с самим Вермеером.
Даже в те времена, когда Вермеер был всего лишь одним из так называемых «малых голландцев», манера письма решительно выделяла его среди современников. Его полотна наполнены почти осязаемым воздухом и излучают свой собственный таинственный и умиротворяющий свет. Соперничать с ним в передаче фактуры и формы предметов с помощью тончайших оттенков цвета не дано никому.
Выбор сюжета для картины тоже был предопределен особенностями художественного стиля Вермеера. Он в основном рисовал бытовые картины, изображающие женщин (мужчин на его картинах почти нет) за повседневными занятиями. Это всегда вызывало удивление искусствоведов – почему Вермеер, католик, обходил в своем творчестве религиозные сюжеты, которые были практически обязательными для художников его вероисповедания в то время? Не раз высказывались предположения, что Вермеер все же писал религиозные картины, но они затерялись. Одним словом, «находка» картины на религиозную тему, автором которой был этот художник, не удивила бы искусствоведов. Вот почему ван Меегрен для своей подделки выбрал религиозный сюжет - рискни он взяться за типичный для этого мастера бытовой сюжет, вероятность разоблачения была бы куда выше. Сомневаться же в подлинности «неканонического» Вермеера никому бы и в голову не пришло: все слишком хотели, чтобы он «нашелся».
В качестве сюжета ван Меегерен выбрал явление воскресшего Христа двум своим ученикам в Эммаусе. . Как каторжный, работал ван Меегерен четыре года, наконец в 1932 году работа была завершена — на свет появился «Христос в Эммаусе».
Хан обратился за помощью к известному адвокату и любителю живописи доктору Бону. Он рассказал ему занимательную историю о некой Мавреке, последней представительнице старинного голландского рода, желавшей продать часть картин из фамильной коллекции. Среди этих картин Хан якобы и обнаружил «Христа в Эммаусе» и счел, что это, возможно, полотно Вермеера. Он попросил Бона представить картину известному искусствоведу Бредиусу, который смог бы провести экспертизу. Взволнованный находкой доктор Бон поспешил выполнить эту просьбу.
Бредиус принадлежал к той когорте искусствоведов, которых было принято называть «знатоки»: они, конечно, обращали внимание на технические аспекты, но довольно часто делали свои выводы о подлинности картин, основываясь на так называемом «внутреннем чутье»: моя интуиция, мол, подсказывает, что эта картина подлинная, а вот эта –нет. Авторитет таких «знатоков» был порою так высок, что мир искусства принимал их суждения, не требуя дополнительных доказательств.
Двое суток заняло детальное изучение картины. Придирчивый эксперт осмотрел все: холст, подрамник, даже гвозди, которыми холст был прибит к подрамнику, и кожаные прокладки под ними. Что уж говорить о тщательности, с которой он изучал само полотно. Вердикт, удостоверенный соответствующим сертификатом, был однозначен: это Вермеер, да такой, каких свет еще не видывал. Вскоре картину выставили в музее Бойманса.
Картина "Христос в Эммаусе"
А дальше…
Ван Меегерен пришел на выставку, встал напротив им же сотворенной картины и во всеуслышание заявил, что это... подделка! Окружавшая картину толпа тут же объявила его сумасшедшим. А через пару месяцев уже все специалисты по Вермееру были свято уверены, что перед ними шедевр, способный затмить даже Рембрандта. «Христа в Эммаусе» назвали открытием века. Таким развитием событий ван Меегрен в начале был буквально ошарашен! Как это часто бывает, люди просто-напросто поверили в то, во что им очень хотелось поверить: а хотелось найти новую и необычную картину Вермеера, и когда она «нашлась» - все возликовали и никаких опровержений уже не захотели слушать!
(Кстати, искусствовед Бредиус, которые вначале признал картину «Христос в Эммаусе» подлинной, уже год спустя заявил, что ошибся и картина – подделка. Но даже ему уже никто не поверил!)
Вскоре, поразмыслив, ван Меегерен решил больше не разоблачать себя. Продажа новонайденной картины якобы Вермеера принесла ему кругленькую сумму – 350 тыс. гульденов. Он решил не оставаться на достигнутом и продолжить «поиски» Вермеера. Сначала написал небольшую «Голову Христа», выдав за эскиз к еще не найденному полотну, а затем и само полотно - «Тайную вечерю». За три картины, проданные по той же легенде о наследнице знатного рода, он выручил порядка 1 800 000 гульденов.
Казалось бы, можно уж и на покой удалиться и сибаритствовать до конца своих дней. Хан ван Меегерен и так ни в чем себе не отказывал - шумные вечеринки на вилле и в любимых ресторанах для толпы друзей и знакомых, драгоценности и меха для жены, картины старых мастеров (подлинники, естественно), недвижимость - отели, ночные клубы, жилые дома. Он прятал деньги в трубы центрального отопления, под плиты пола, закапывал в саду и беспечно забывал, куда именно.
Как художник, он не мог не понимать, что с каждой новой картиной вероятность разоблачения возрастает, но и остановиться уже не мог, хотя к концу 1941 года, когда он начал работать над «Исааком, благословляющим Иакова» и «Христом и блудницей», вдохновение, осенявшее во время работы над первым шедевром, уже покинуло его. Он все меньше был Вермеером и все больше становился самим собой, Ханом ван Меегереном, хотя и не хотел этого признавать.
Но жадность и жажда наживы подстегивала его. Стоит ли удивляться, что, сбыв с рук две очередные подделки, Хан принялся за следующую. «Омовение ног», самая неудачная как в техническом, так и в эстетическом отношении, стала последней в его карьере фальсификатора.
Кроме того, в его мозгах, затуманенных алкоголем и наркотиками (которыми он злоупотреблял после того как разбогател на продаже подделок) возникла своеобразная мысль, которая оправдывала его в собственных глазах: он вообразил, что в него в моменты создания картин переселяется дух Вермеера, что он в эти мгновения является своеобразной реинкарнацией великого голландца!
Пока ван Меегерен создавал свои подделки, история шла своим ходом и вскоре на европейском континенте заполыхала Вторая Мировая война. Всем стало не до искусства и ван Меерен решил передохнуть от создания новых фальсификаций – благо, огромное богатство, которое он выручил за свои подделки, помогало его отдыху от «трудов неправедных».
Разоблачение пришло в конце войны.
В конце мая 1945 года двое сотрудников голландской службы госбезопасности нанесли визит почтенному коллекционеру и экс-художнику Хану ван Меегерену в его роскошном особняке в центре Амстердама на канале Кайзерсграхт. Повод - выяснить, каким образом картина Вермеера «Христос и блудница» попала к рейхсмаршалу Герману Герингу.
Картина "Христос и блудница"
В ходе расследования выяснилось, что одни из посредников ван Меегрена продал картину одному из доверенных лиц рейхсмаршала, который был просто помешан на собирании предметов искусства. Так что 29 мая 1945 года Хан ван Меегерен был арестован по обвинению в сотрудничестве с оккупантами - коллаборционизме. А это обвинение было очень и очень серьезным в послевоенной Европе.
После почти полутора месяцев следствия ван Меегрен сделал сенсационное признание: никакой это не Вермеер, а он сам написал это полотно. Если так, то обвинение в коллаборционизме – то есть продаже национального шедевра врагу – полностью теряло свою основу. Ван Меегрен совершенно справедливо рассудил, что лучше быть разоблаченным и получить небольшой тюремный срок, чем на долгие-долгие годы сесть в тюрьму – коллаборционистов тогда в Европе, только что пережившей ужас войны и оккупации, не жалели и давали им самые большие тюремные сроки. Многие были даже приговорены к смертной казни – такой судьбы себе ван Меегерен конечно же не желал и признался в фальсификации!
Шок от его признания в художественном мире был таким, что кое-кто вполне серьезно задался вопросом, а не является ли ван Меегрен автором всех существующих полотен, приписываемых загадочному Вермееру?
Другие отказывались верить, что картины были подделками и заявляли: ван Меегрен оговорил себя, чтобы не быть обвиненным в коллаборционизме.
Тогда Хан заявил: не верите, так я вам нарисую еще одного «Вермеера», и тогда вы убедитесь! Наступил его «звездный час», о котором он мечтал, когда лишь только задумывал свою фальсификацию!
Ему разрешили работать дома, выставив вокруг особняка охрану. Двое полицейских неотлучно присутствовали в мастерской. Сюжет картины - «Иисус среди учителей». Картина была далека от совершенства, учитывая ситуацию и состояние самого художника, но все равно производила сильное впечатление. Тем не менее, самые отъявленные скептики признали правоту ван Меегерена только после того, как на вилле, где он написал свою первую подделку, был найден обрезок подрамника, обрамлявшего холст, на котором впоследствии был нарисован «Христос в Эммаусе». Совпали не только годовые кольца дерева, но и ходы, проделанные жучком-древоточцем.
Картина "Христос среди учителей
Обвинение в сотрудничестве с нацистами с выдающегося мистификатора было снято, поскольку продал он собственную работу, а не шедевр национального гения Нидерландов. Зато возникла необходимость возбудить уголовное дело по другой статье - подлог. Но тогда придется публично признать некомпетентность очень уважаемых людей, в том числе директоров солидных музеев, и они вынуждены будут давать унизительные объяснения. Из-за этого процесс был несколько раз отложен.
Наконец, процесс начался 29 октября 1947 года. Хану ван Меегерену исполнилось 58. Он был уже стар и очень болен – разгульный образ жизни, которого он придерживался после того, как разбогател на продаже своих подделок, алкоголь и наркотики изрядно подточили его здоровье. Однако он держался почти вызывающе. Смертельно больной, но бодрый и подтянутый, в отлично сидевшем синем костюме, он шел из особняка на Принсенграхт в суд пешком в окружении зевак и репортеров. Он расточал улыбки и охотно шутил со своей «свитой». Зал суда напоминал картинную галерею. Это была своеобразная персональная выставка работ ван Меегрена – то, о чем он мечтал тридцать лет, но чего так и не удостоился ни в одном музее мира, а удостоился только в зале суда. Воистину наступил его звездный час!
Прокурор в своей речи заявил, что не в компетенции суда выявлять степень таланта подсудимого, но на путь подлога он вступил от корысти, а не от жажды признания, иначе он сам разоблачил бы себя, а не стал дожидаться, когда это произойдет по воле случая. Так что его следует признать виновным. Максимальный срок - до четырех лет, но, учитывая состояние здоровья подсудимого, можно сократить его вдвое. Адвокат, называя своего подзащитного чуть ли не гением, оправдывал его тем, что человек он тонкий, ранимый и совершенно неспособен переносить критику. С юридической точки зрения никакого мошенничества при продаже не было, ибо решение о принадлежности картины Вермееру выносили эксперты, а сам его подзащитный ничего такого не утверждал и к покупке никого не подбивал. И эксперты, и покупатели действовали исключительно по доброй воле.
Когда судья закрыл заседание, Хан ван Меегрен покинул зал под овации публики. Приговор был оглашен 12 ноября. Он был признан виновным и приговаривался всего к году тюремного заключения. Адвокат не стал обжаловать приговор, а подал королеве прошение о помиловании. Наверняка сей выдающийся фальсификатор его получил бы, но судьба освободила его иным способом: он умер в клинике от апоплексического удара 30 декабря 1947 года.
Эта история оставила сильный отпечаток в искусствоведческой науке. Список картин Вермеера был сильно пересмотрен и очищен от всех подозрительных вещей. Но были и более глобальные последствия: она доказала, что «знаточеский» метод экспертизы, основывающийся на «внутреннем чутье», «интуиции» эксперта – конечно, вещь прекрасная, но следует также обращать огромное внимание на технические средства экспертизы. Например, при изучении подделок Меегерена стало ясно, что кракелюры верхнего живописного слоя (созданные им искусственно), банально не совпадают с кракелюрами нижнего слоя – того старинного полотна, на котором он малевал свои подделки. Тогда как при одновременном старении оригинала они должны совпадать.
Подделки ван Меерена уничтожать не стали, иногда они даже экспонируются. А «Христос и блудница» из коллекции Геринга висит в музее Бойманса в одном зале с Пикассо и прочими новаторами, которых ван Меегерен так искренне презирал.
Он вполне заслужил свою славу величайшего в мире фальсификатора. Подделать картину еще здравствующего или недавно ушедшего мастера не так уж и трудно, но сфальсифицировать полотна XVII века так, чтобы обмануть всех на свете, этого никому не удавалось.
Хан ван Меегерен остался в людской памяти самым великим фальсификатором в истории живописи. Стоило ли тратить жизнь на такую славу – на этот вопрос мог ответить лишь он сам…
Хан ван Меегерен пишет картину "Христос среди учителей"
На этой фотографии показано, как ван Меегерен во время следствия доказывает свою способность писать картины "под Вермеера" и пишет полотно "Христос среди учителей". Когда я искала материалы по ван Меегерену, я читала о том, что довольно много искусствоведов во время его "деятельности" по наводнению рынка произведений искусства поддельными картинами Вермеера высказывали свои сомнения и предупреждали, что это - подделки. Но годы были беспокойные, Европа скатывалась в пучину мировой войны и толком никто не смог и не захотел разобраться. Современные же исследователи говорят, что настоящим шедевром подделки была только первая картина - "Христос в Эммаусе". Остальные он подделывал довольно небрежно, очень сильно отступал от классического стиля письма великого голландца и все больше писал не как Ян Вермеер, а как Хан ван Меегерен. Если бы его последующие картины проверили тогда более тщательно, то скорее всего разоблачили бы его. Но начавшаяся война помешала этому.
А еще, честно говоря, когда я рассматривала картины-подделки, то меня все же удивляло, как эти довольно аляповатые полотна были приняты за сдержанно-одухотворенную манеру Яна Вермеера. Его картины можно посмотреть здесь smallbay.ru/vermeer.html
_________________
или
История самой известной фальсификации произведений искусства
Герой моего рассказа стал известен как самый известный фальсификатор произведений изобразительного искусства всех времен и народов. Его звали Хан ван Меегерен (1889-1947), и он был сыном школьного учителя из маленького голландского городка Девентера.
Хан ван Меегерен
В юные годы он уже мечтал стать художником – великим и всеми признанным. Отец не разделял его мечтаний и стремлений и хотел, чтобы сын в жизни занимался чем-то более серьезным и полезным. Из-за этого в доме часто вспыхивали жестокие споры. В конце концов пришли к компромиссу: решили, что юный Хан будет изучать архитектуру и в будущем проектировать и строить дома. С одной стороны – близко к искусству, с другой – полезное и уважаемое занятие.
Проучившись несколько лет, ван Меегерен понял, что его первоначальное призвание – быть художником – неодолимо привлекает его. Он бросил занятия архитектурой и начал всерьез учится живописи, а потом стал профессиональным художником.
читать дальшеХудожником он был средней руки – не из числа самых великих и признанных. Этому в немалой степени способствовал тот факт, что ван Меегерен оставался рьяным сторонником классической традиционной живописи и не принимал новаций таких знаменитых художников первой половины ХХ века, как Пикассо, Матисс или Дали. Он сам писал свои картины в тех классических художественных традициях, которые господствовали в европейской живописи со времен эпохи Возрождения и вплоть до конца 19 века. Художников-новаторов, которые разрушали традиции классической живописи и искали новые пути в изобразительном искусстве, он ненавидел и презирал, не раз жестоко критиковал их. Однако именно они, а не приверженцы «старого стиля», к которым принадлежал сам ван Меегрен, задавали тон в художественном мире первой половины ХХ века и считались наиболее «модными». Кроме того, судьба наградила этого человека почти непомерным самолюбием и честолюбием: он мечтал, чтобы его картины в музеях мира висели рядом с такими гигантами как Рембрандт, Хальс, Ван Дейк. Но известность его ограничивалась очень узким кругом и, хотя его картины покупались и нищим он не был, в число великих и гениальных его никто не спешил зачислять.
Рисунки ван Меегерена
Эти работы ван Меегерена, которые он подписывал собственным именем, не говорят о его слишком уж большом художественном таланте и вряд ли заслужили место рядом с Рембрандтом!
Постепенно уязвленное самолюбие подсказало ему план мести неблагодарному миру: ван Меегерен хотел, чтобы все содрогнулись и поняли, какого гениального художника они проглядели!
Хан ван Меегерен задумал создать «неизвестный» шедевр какого-нибудь великого художника и свой выбор остановил на Яне Вермеере Делфтском. Выбор пал на него, во-первых, потому, что он был одним из самых любимых художников ван Меегерена. Во-вторых, потому что в биографии Вермеера очень много «белых пятен». В-третьих, потому что Вермеер оставил после себя не очень много картин и «находка» якобы нового его шедевра не могла пройти незамеченной в художественном мире. В-четвертых, полотна Вермеера довольно часто подвергались сомнениям: над многими его картинами велись долгие споры – он их автор или нет. Так что доказать или опровергнуть подлинность возникшего из небытия нового шедевра Вермеера было достаточно затруднительно.
Ян Вермеер Делфтский
Ян Вермеер Делфтский (1632–1675) - голландский живописец, крупнейший мастер нидерландской жанровой и пейзажной живописи. Жил в городе Делфте – отсюда и его прозвище. В истории живописи его причисляют к так называемым «малым голландцам». Это была группа голландских художников XVII века, в которую условно объединяются мастера пейзажной и бытовой жанровой картины небольшого размера (отсюда и название). Картины малых голландцев предназначались не для дворцов и храмов, а для скромного интерьера обычного жилого дома. Их покупали горожане, ремесленники и даже крестьяне и висели они буквально в каждом доме. Ян Вермеер оставил после себя не так не так уж много картин, по сравнению с другими художниками-современниками. На них в основном изображаются женщины, занятые какими-то бытовыми делами. Из его произведений самой знаменитой считается «Девушка с жемчужной сережкой» - ее часто называют северной или голландской Моной Лизой. И вполне оправданно – по моему мнению, эта картина имеет такое же почти мистическое свойство: она словно «затягивает в себя» зрителя – на нее можно смотреть часами, не в силах отвести глаз.
Задача перед ван Меегереном встала грандиозная. В XVII веке синтетических красителей не знали, значит, надо было где-то раздобыть минералы, из которых тогда изготовлялись краски, что в XX веке затруднительно. А потом экспериментировать с самими красками, чтобы получить точно те же оттенки, что и на полотнах Вёрмеера, что уже практически за гранью возможного, ведь у каждого великого художника - своя, только ему одному присущая палитра, а никаких «рецептов» мастер потомкам, разумеется, не оставил. Затем надо приобрести картину той эпохи, причем такую, которая никогда не реставрировалась, да еще и в оригинальном подрамнике - глупо писать «Вермеера» на современном холсте, прикрепленном к подрамнику, сделанному в соседней багетной мастерской. Разумеется, первоначальную живопись с полотна надо удалить, да так, чтобы не повредить и без того уже достаточно ветхий холст.
Готовую же картину, написанную свеженькими, только что изготовленными красками, нужно состарить, то есть высушить так, чтобы на поверхности красочного слоя образовались тонкие трещинки - так называемые кракелюры. Сложность в том, что на подлинных картинах кракелюры возникают постепенно - в старинных красках не использовались спирты, ускоряющие процесс высыхания, так что они могли сохнуть и пятьдесят, и даже сто лет. И вот этот эффект предстояло получить за несколько часов сушки в электропечи. К тому же в старину картины под стеклом никто не хранил, в трещинки забивалась пыль, грязь, копоть от свечей или масляных светильников. Словом, опытный глаз мог отличить подделку от подлинника даже по внешним признакам, без помощи химического и прочих анализов. Но это все трудности, так сказать, технического порядка. А картину еще предстояло написать - и так, чтобы все ахнули от восхищения.
Четыре года ван Меегерен скрупулезно изучал технику делфтского мастера, экспериментировал с растворителями и лаками, растирал и смешивал краски. Черную, к примеру, добывал из угля, полученного при сжигании молодых побегов винограда. В подвале дома он по собственным чертежам соорудил электропечь для сушки холстов. И все ради того, чтобы прославиться. Не как фальсификатор, но как живописец, способный соперничать с самим Вермеером.
Даже в те времена, когда Вермеер был всего лишь одним из так называемых «малых голландцев», манера письма решительно выделяла его среди современников. Его полотна наполнены почти осязаемым воздухом и излучают свой собственный таинственный и умиротворяющий свет. Соперничать с ним в передаче фактуры и формы предметов с помощью тончайших оттенков цвета не дано никому.
Выбор сюжета для картины тоже был предопределен особенностями художественного стиля Вермеера. Он в основном рисовал бытовые картины, изображающие женщин (мужчин на его картинах почти нет) за повседневными занятиями. Это всегда вызывало удивление искусствоведов – почему Вермеер, католик, обходил в своем творчестве религиозные сюжеты, которые были практически обязательными для художников его вероисповедания в то время? Не раз высказывались предположения, что Вермеер все же писал религиозные картины, но они затерялись. Одним словом, «находка» картины на религиозную тему, автором которой был этот художник, не удивила бы искусствоведов. Вот почему ван Меегрен для своей подделки выбрал религиозный сюжет - рискни он взяться за типичный для этого мастера бытовой сюжет, вероятность разоблачения была бы куда выше. Сомневаться же в подлинности «неканонического» Вермеера никому бы и в голову не пришло: все слишком хотели, чтобы он «нашелся».
В качестве сюжета ван Меегерен выбрал явление воскресшего Христа двум своим ученикам в Эммаусе. . Как каторжный, работал ван Меегерен четыре года, наконец в 1932 году работа была завершена — на свет появился «Христос в Эммаусе».
Хан обратился за помощью к известному адвокату и любителю живописи доктору Бону. Он рассказал ему занимательную историю о некой Мавреке, последней представительнице старинного голландского рода, желавшей продать часть картин из фамильной коллекции. Среди этих картин Хан якобы и обнаружил «Христа в Эммаусе» и счел, что это, возможно, полотно Вермеера. Он попросил Бона представить картину известному искусствоведу Бредиусу, который смог бы провести экспертизу. Взволнованный находкой доктор Бон поспешил выполнить эту просьбу.
Бредиус принадлежал к той когорте искусствоведов, которых было принято называть «знатоки»: они, конечно, обращали внимание на технические аспекты, но довольно часто делали свои выводы о подлинности картин, основываясь на так называемом «внутреннем чутье»: моя интуиция, мол, подсказывает, что эта картина подлинная, а вот эта –нет. Авторитет таких «знатоков» был порою так высок, что мир искусства принимал их суждения, не требуя дополнительных доказательств.
Двое суток заняло детальное изучение картины. Придирчивый эксперт осмотрел все: холст, подрамник, даже гвозди, которыми холст был прибит к подрамнику, и кожаные прокладки под ними. Что уж говорить о тщательности, с которой он изучал само полотно. Вердикт, удостоверенный соответствующим сертификатом, был однозначен: это Вермеер, да такой, каких свет еще не видывал. Вскоре картину выставили в музее Бойманса.
Картина "Христос в Эммаусе"
А дальше…
Ван Меегерен пришел на выставку, встал напротив им же сотворенной картины и во всеуслышание заявил, что это... подделка! Окружавшая картину толпа тут же объявила его сумасшедшим. А через пару месяцев уже все специалисты по Вермееру были свято уверены, что перед ними шедевр, способный затмить даже Рембрандта. «Христа в Эммаусе» назвали открытием века. Таким развитием событий ван Меегрен в начале был буквально ошарашен! Как это часто бывает, люди просто-напросто поверили в то, во что им очень хотелось поверить: а хотелось найти новую и необычную картину Вермеера, и когда она «нашлась» - все возликовали и никаких опровержений уже не захотели слушать!
(Кстати, искусствовед Бредиус, которые вначале признал картину «Христос в Эммаусе» подлинной, уже год спустя заявил, что ошибся и картина – подделка. Но даже ему уже никто не поверил!)
Вскоре, поразмыслив, ван Меегерен решил больше не разоблачать себя. Продажа новонайденной картины якобы Вермеера принесла ему кругленькую сумму – 350 тыс. гульденов. Он решил не оставаться на достигнутом и продолжить «поиски» Вермеера. Сначала написал небольшую «Голову Христа», выдав за эскиз к еще не найденному полотну, а затем и само полотно - «Тайную вечерю». За три картины, проданные по той же легенде о наследнице знатного рода, он выручил порядка 1 800 000 гульденов.
Казалось бы, можно уж и на покой удалиться и сибаритствовать до конца своих дней. Хан ван Меегерен и так ни в чем себе не отказывал - шумные вечеринки на вилле и в любимых ресторанах для толпы друзей и знакомых, драгоценности и меха для жены, картины старых мастеров (подлинники, естественно), недвижимость - отели, ночные клубы, жилые дома. Он прятал деньги в трубы центрального отопления, под плиты пола, закапывал в саду и беспечно забывал, куда именно.
Как художник, он не мог не понимать, что с каждой новой картиной вероятность разоблачения возрастает, но и остановиться уже не мог, хотя к концу 1941 года, когда он начал работать над «Исааком, благословляющим Иакова» и «Христом и блудницей», вдохновение, осенявшее во время работы над первым шедевром, уже покинуло его. Он все меньше был Вермеером и все больше становился самим собой, Ханом ван Меегереном, хотя и не хотел этого признавать.
Но жадность и жажда наживы подстегивала его. Стоит ли удивляться, что, сбыв с рук две очередные подделки, Хан принялся за следующую. «Омовение ног», самая неудачная как в техническом, так и в эстетическом отношении, стала последней в его карьере фальсификатора.
Кроме того, в его мозгах, затуманенных алкоголем и наркотиками (которыми он злоупотреблял после того как разбогател на продаже подделок) возникла своеобразная мысль, которая оправдывала его в собственных глазах: он вообразил, что в него в моменты создания картин переселяется дух Вермеера, что он в эти мгновения является своеобразной реинкарнацией великого голландца!
Пока ван Меегерен создавал свои подделки, история шла своим ходом и вскоре на европейском континенте заполыхала Вторая Мировая война. Всем стало не до искусства и ван Меерен решил передохнуть от создания новых фальсификаций – благо, огромное богатство, которое он выручил за свои подделки, помогало его отдыху от «трудов неправедных».
Разоблачение пришло в конце войны.
В конце мая 1945 года двое сотрудников голландской службы госбезопасности нанесли визит почтенному коллекционеру и экс-художнику Хану ван Меегерену в его роскошном особняке в центре Амстердама на канале Кайзерсграхт. Повод - выяснить, каким образом картина Вермеера «Христос и блудница» попала к рейхсмаршалу Герману Герингу.
Картина "Христос и блудница"
В ходе расследования выяснилось, что одни из посредников ван Меегрена продал картину одному из доверенных лиц рейхсмаршала, который был просто помешан на собирании предметов искусства. Так что 29 мая 1945 года Хан ван Меегерен был арестован по обвинению в сотрудничестве с оккупантами - коллаборционизме. А это обвинение было очень и очень серьезным в послевоенной Европе.
После почти полутора месяцев следствия ван Меегрен сделал сенсационное признание: никакой это не Вермеер, а он сам написал это полотно. Если так, то обвинение в коллаборционизме – то есть продаже национального шедевра врагу – полностью теряло свою основу. Ван Меегрен совершенно справедливо рассудил, что лучше быть разоблаченным и получить небольшой тюремный срок, чем на долгие-долгие годы сесть в тюрьму – коллаборционистов тогда в Европе, только что пережившей ужас войны и оккупации, не жалели и давали им самые большие тюремные сроки. Многие были даже приговорены к смертной казни – такой судьбы себе ван Меегерен конечно же не желал и признался в фальсификации!
Шок от его признания в художественном мире был таким, что кое-кто вполне серьезно задался вопросом, а не является ли ван Меегрен автором всех существующих полотен, приписываемых загадочному Вермееру?
Другие отказывались верить, что картины были подделками и заявляли: ван Меегрен оговорил себя, чтобы не быть обвиненным в коллаборционизме.
Тогда Хан заявил: не верите, так я вам нарисую еще одного «Вермеера», и тогда вы убедитесь! Наступил его «звездный час», о котором он мечтал, когда лишь только задумывал свою фальсификацию!
Ему разрешили работать дома, выставив вокруг особняка охрану. Двое полицейских неотлучно присутствовали в мастерской. Сюжет картины - «Иисус среди учителей». Картина была далека от совершенства, учитывая ситуацию и состояние самого художника, но все равно производила сильное впечатление. Тем не менее, самые отъявленные скептики признали правоту ван Меегерена только после того, как на вилле, где он написал свою первую подделку, был найден обрезок подрамника, обрамлявшего холст, на котором впоследствии был нарисован «Христос в Эммаусе». Совпали не только годовые кольца дерева, но и ходы, проделанные жучком-древоточцем.
Картина "Христос среди учителей
Обвинение в сотрудничестве с нацистами с выдающегося мистификатора было снято, поскольку продал он собственную работу, а не шедевр национального гения Нидерландов. Зато возникла необходимость возбудить уголовное дело по другой статье - подлог. Но тогда придется публично признать некомпетентность очень уважаемых людей, в том числе директоров солидных музеев, и они вынуждены будут давать унизительные объяснения. Из-за этого процесс был несколько раз отложен.
Наконец, процесс начался 29 октября 1947 года. Хану ван Меегерену исполнилось 58. Он был уже стар и очень болен – разгульный образ жизни, которого он придерживался после того, как разбогател на продаже своих подделок, алкоголь и наркотики изрядно подточили его здоровье. Однако он держался почти вызывающе. Смертельно больной, но бодрый и подтянутый, в отлично сидевшем синем костюме, он шел из особняка на Принсенграхт в суд пешком в окружении зевак и репортеров. Он расточал улыбки и охотно шутил со своей «свитой». Зал суда напоминал картинную галерею. Это была своеобразная персональная выставка работ ван Меегрена – то, о чем он мечтал тридцать лет, но чего так и не удостоился ни в одном музее мира, а удостоился только в зале суда. Воистину наступил его звездный час!
Прокурор в своей речи заявил, что не в компетенции суда выявлять степень таланта подсудимого, но на путь подлога он вступил от корысти, а не от жажды признания, иначе он сам разоблачил бы себя, а не стал дожидаться, когда это произойдет по воле случая. Так что его следует признать виновным. Максимальный срок - до четырех лет, но, учитывая состояние здоровья подсудимого, можно сократить его вдвое. Адвокат, называя своего подзащитного чуть ли не гением, оправдывал его тем, что человек он тонкий, ранимый и совершенно неспособен переносить критику. С юридической точки зрения никакого мошенничества при продаже не было, ибо решение о принадлежности картины Вермееру выносили эксперты, а сам его подзащитный ничего такого не утверждал и к покупке никого не подбивал. И эксперты, и покупатели действовали исключительно по доброй воле.
Когда судья закрыл заседание, Хан ван Меегрен покинул зал под овации публики. Приговор был оглашен 12 ноября. Он был признан виновным и приговаривался всего к году тюремного заключения. Адвокат не стал обжаловать приговор, а подал королеве прошение о помиловании. Наверняка сей выдающийся фальсификатор его получил бы, но судьба освободила его иным способом: он умер в клинике от апоплексического удара 30 декабря 1947 года.
Эта история оставила сильный отпечаток в искусствоведческой науке. Список картин Вермеера был сильно пересмотрен и очищен от всех подозрительных вещей. Но были и более глобальные последствия: она доказала, что «знаточеский» метод экспертизы, основывающийся на «внутреннем чутье», «интуиции» эксперта – конечно, вещь прекрасная, но следует также обращать огромное внимание на технические средства экспертизы. Например, при изучении подделок Меегерена стало ясно, что кракелюры верхнего живописного слоя (созданные им искусственно), банально не совпадают с кракелюрами нижнего слоя – того старинного полотна, на котором он малевал свои подделки. Тогда как при одновременном старении оригинала они должны совпадать.
Подделки ван Меерена уничтожать не стали, иногда они даже экспонируются. А «Христос и блудница» из коллекции Геринга висит в музее Бойманса в одном зале с Пикассо и прочими новаторами, которых ван Меегерен так искренне презирал.
Он вполне заслужил свою славу величайшего в мире фальсификатора. Подделать картину еще здравствующего или недавно ушедшего мастера не так уж и трудно, но сфальсифицировать полотна XVII века так, чтобы обмануть всех на свете, этого никому не удавалось.
Хан ван Меегерен остался в людской памяти самым великим фальсификатором в истории живописи. Стоило ли тратить жизнь на такую славу – на этот вопрос мог ответить лишь он сам…
Хан ван Меегерен пишет картину "Христос среди учителей"
На этой фотографии показано, как ван Меегерен во время следствия доказывает свою способность писать картины "под Вермеера" и пишет полотно "Христос среди учителей". Когда я искала материалы по ван Меегерену, я читала о том, что довольно много искусствоведов во время его "деятельности" по наводнению рынка произведений искусства поддельными картинами Вермеера высказывали свои сомнения и предупреждали, что это - подделки. Но годы были беспокойные, Европа скатывалась в пучину мировой войны и толком никто не смог и не захотел разобраться. Современные же исследователи говорят, что настоящим шедевром подделки была только первая картина - "Христос в Эммаусе". Остальные он подделывал довольно небрежно, очень сильно отступал от классического стиля письма великого голландца и все больше писал не как Ян Вермеер, а как Хан ван Меегерен. Если бы его последующие картины проверили тогда более тщательно, то скорее всего разоблачили бы его. Но начавшаяся война помешала этому.
А еще, честно говоря, когда я рассматривала картины-подделки, то меня все же удивляло, как эти довольно аляповатые полотна были приняты за сдержанно-одухотворенную манеру Яна Вермеера. Его картины можно посмотреть здесь smallbay.ru/vermeer.html
_________________
-
-
06.10.2011 в 14:52Да-а, в наше время, со всеми техническими наворотами, такая история уже невозможна. От этого кажется даже романтической )
-
-
06.10.2011 в 15:01-
-
06.10.2011 в 15:03