Оригинал взят у в Вождь Понтиак и его восстание
читать дальшеОригинал взят у в Вождь Понтиак и его восстание. Часть 2.
Продолжаем рубрику "Жизнь замечательных индейцев", начатую another_k здесь...
Рассказывает Чарльз Браунелл:
…В начале XVIII века французы начали расширять свое влияние на индейские племена, которые проживали у великих западных озер. Им всегда лучше, чем другим уроженцам Европы, удавалось находить общий язык со своими дикими соседями. Потому и они добились теплого приема у народов, почти незнакомых англичанам. Французы общались с туземцами с простотой и сердечностью, столь отличными от презрительного высокомерия английских колонистов.
То, как непохожи были эти две группы поселенцев - скорее, даже два разных мира - можно увидеть на примере того, как англичане и французы несли краснокожим христианскую веру. Жесткие догматы богословов из Новой Англии чаще всего не задерживались в дремучих сердцах краснокожих слушателей, когда как французским иезуитам оказалось под силу подобрать к ним ключ. Возможно, они просто понятнее излагали индейцам основы своего учения, а может, дело в том, что «черные мантии» не навязывали им истинную веру, а напротив - старались понять мысли, чувства и привычки своих собеседников, и готовы были принять их, как есть. Так или иначе, иезуиты смогли стать для туземцев братьями, для которых они были готовы на многое, если не на все.
читать дальше
Рассказывает Чарльз Браунелл:
…В начале XVIII века французы начали расширять свое влияние на индейские племена, которые проживали у великих западных озер. Им всегда лучше, чем другим уроженцам Европы, удавалось находить общий язык со своими дикими соседями. Потому и они добились теплого приема у народов, почти незнакомых англичанам. Французы общались с туземцами с простотой и сердечностью, столь отличными от презрительного высокомерия английских колонистов.
То, как непохожи были эти две группы поселенцев - скорее, даже два разных мира - можно увидеть на примере того, как англичане и французы несли краснокожим христианскую веру. Жесткие догматы богословов из Новой Англии чаще всего не задерживались в дремучих сердцах краснокожих слушателей, когда как французским иезуитам оказалось под силу подобрать к ним ключ. Возможно, они просто понятнее излагали индейцам основы своего учения, а может, дело в том, что «черные мантии» не навязывали им истинную веру, а напротив - старались понять мысли, чувства и привычки своих собеседников, и готовы были принять их, как есть. Так или иначе, иезуиты смогли стать для туземцев братьями, для которых они были готовы на многое, если не на все.
читать дальше
Вполне естественно, что это не могло не вызывать зависти у других европейских наций. Эдэйр, в свойственной ему манере, писал о них: «Вместо того, чтобы просвещать индейцев, эти монахи совращали их умы. Вместо любви, мира и доброте, как подобает истинным провозвестникам слова Божьего, они учили их черной ненависти ко всему английскому. Скоро сограждане наши осознают истинную сущность недавнего Квебекского акта, и дай Боже прийти тому времени, когда Британия прогонит этих черных квакающих жаб прочь из Канады, к их дражайшему папе римскому». Оттава, чиппева и потаватоми, которые жили у Великих озер, стали так же верны интересам Франции, как Шесть народов - Англии, и стали ненавидеть друг друга так же, как англичане и французы.
Когда в соответствии с договором 1760 г. французские форты на Великих озерах перешли к англичанам, то выяснилось, что индейцы не собираются смотреть на это сложа руки. Великим сахемом союза западных племен стал Понтиак, прославленный вождь оттава.
Понтиак приветливо встретил майора Роджерса, который вел английский отряд в Детройт - самую важную цитадель на озерах. Но с самого начала вождь дал понять англичанам, что не боится их и желает, чтобы к нему относились соответственно его высокому рангу. Понтиак пожелал встретиться с Роджерсом лично, и тот запомнил его как «мужа благородной наружности, с манерами настоящего правителя».
Предводитель индейцев осведомился у майора, по какому праву англичане вступили на его землю. Когда же Роджерс заверил его, что не сделает индейцам ничего плохого, Понтиак, казалось, смягчился - однако на вопрос, можно ли англичанам идти дальше, коротко ответил: «До завтрашнего утра я на вашем пути». Он ясно дал понять, что без его воли незваные гости и шагу не сделают.
Понтиак все же пропустил отряд, и даже дал Роджерсу воинов для охраны англичан и их имущества. Но и помогая им, он не переставал обдумывать план, что давно уже занимал его: собрать вместе всех краснокожих, которых объединяла дружба с Францией, и изгнать жадных чужеземцев.
Говоря о Понтиаке, часто вспоминают Метакома, великого сахема вампаноагов. Они на самом деле были схожи - настоящие короли индейцев, и по духу, и по манерам, и по широте планов. И тот, и другой мечтали положить конец неумолимому наступлению англичан.
Понтиак обладал неисчислимыми силами. На каждый вражеский форт он легко мог двинуть отдельную армию. Все окрестные племена уважали вождя оттава за отвагу в бою, мудрость и красноречие, и ему удалось вовлечь в свои планы не только собственный народ вместе с чиппева и потаватоми, но и многих воинов из майами, саук и фокс, гуронов и шавани. Даже кое-кто из верных друзей англичан - делаваров и ирокезов - пошел за Понтиаком. В году 1763-м все приготовления были закончены. В июне месяце индейцы договорились разом обрушиться на все крепости врага.
Сборы эти не могли укрыться от внимания торговцев, которые ходили от племени к племени. Они сразу же отправились с тревожными вестями в Мичилимакинак и другие дальние укрепления, но тамошние коменданты только подняли их на смех. Англичане настолько уверились в своей безопасности, что ничего не сделали, чтобы избежать надвигающейся грозы.
Понтиак готовил атаку в такой тайне, так хитроумно скрывал от непосвященных глаз свои истинные намерения, что, когда сдернул занавес, почти все английские форты на Западе в считанные дни оказались в его руках, а гарнизоны перебиты или захвачены в плен. Пало не меньше девяти военных и торговых постов.
Более всего мы знаем о том, как был взят Мичилимакинак, самый важный после Детройта форт на озерах. Сотни воинов, в основном чиппева и саук, стали собираться там за несколько дней до атаки. Четвертое июня было днем рождения короля Англии, «великого белого отца», и краснокожие заявили, что устроят в его честь большую игру в мяч. Как всегда, на такой игре было много шума и веселья. Увлеченные необычным зрелищем, солдаты на форту забыли свой долг и пошли смотреть игру, а индейцы только этого и ждали. Как будто случайно, мяч залетел за ворота форта, и все игроки, крича и толкаясь, ринулись туда. Оказавшись внутри, индейцы набросились на ошеломленных солдат. Не давая им опомниться, они перерезали и скальпировали семьдесят человек. Те, кто остался (а их было числом двадцать) попали в плен. Все это видел и записал некий мистер Генри: индеанка из племени пауни спрятала его в доме французского торговца. Он рассказывал, что необузданная, дьявольская ярость охватила нападавших, что они рубили англичан в куски и лакали их кровь, как дикие звери.
Словно огромная волна накрыла страну от Огайо до Великих Озер, неся с собой разрушение и панический страх. Сам Понтиак взялся захватить Детройт. Получив его, индейцы получали многое, однако добиться этого было непросто. Форт был укреплен блокгаузами, а гарнизон его включал сто тридцать человек. Кроме них, в Детройте находилось только несколько торговцев. Все это индейский вождь очень хорошо знал, поэтому стал готовить удар со всей серьезностью и тщанием.
Понтиак намеревался прийти в форт с горсткой отборных воинов, вызвать на разговор английских офицеров и перебить их; одновременно индейцы за стенами форта должны были начать общий штурм. Своих воинов Понтиак вооружил обрезами (их легко было спрятать под индейскими одеялами). Он наказал им действовать, как только он передаст коменданту вампум; таков был условный сигнал.
Однако комендант форта, майор Гледуин узнал о заговоре. Произошло это так. Понтиак с большим отрядом у ворот Детройта и предложил офицерам поговорить. Вечером того же дня к майору пришла некая скво и принесла пару мокасин из лосиной кожи, что он попросил сшить для него. Он похвалил работу, хорошо заплатил ей и отпустил, попросив сделать из оставшейся кожи то же самое. Однако она сказала ему, что вряд ли сможет это сделать. Гледуин насторожился, и, расспросив ее подробно, узнал обо всем. Скво призналась, что хотела спасти майора (за все, что он для нее сделал), но боялась мести своих соплеменников, и потому не пришла раньше.
Англичане начали готовить встречу, стараясь, не менее, делать это незаметно. Ни о чем не догадываясь, воины Понтиака всю ночь напролет танцевали и пели военные песни.
Наутро группу индейцев во главе с Понтиаком пропустили в форт. От внимания вождя не укрылась перемена в поведении солдат; Гледуин поспешил успокоить его, сказав, что просто идут учения. Понтиак начал свою речь в надменном и вызывающем тоне, но тут раздался бой барабанов. Солдаты взяли мушкеты наизготовку, офицеры обнажили сабли, а сам Гледуин, подойдя к Понтиаку, сдернул с него одеяло и показал на заряженный обрез. Так замысел индейцев раскрылся. Майор мог арестовать хитроумного вождя, но счел это бесчестным и позволил Понтиаку уйти невозбранно.
Тогда индейцы (числом от пятисот до тысячи) решили взять Детройт в осаду. Перед этим они вырезали несколько семей колонистов, проживавших неподалеку. Положение гарнизона казалось критическим - не только от недостатка припасов, но и потому, что приходилось постоянно наблюдать за каждым уголком форта. Солдаты просто валились с ног от усталости, но их решимость осталась непоколебимой, и комендант отказался от мысли об отступлении. Французы, которые жили в Детройте, пытались устроить переговоры, но Понтиаку нужна была только безоговорочная сдача.
Осада началась в мае, и гарнизон более чем на месяц оказался без припасов. В конце мая подкрепление из форта Ниагара попыталось прорваться в Детройт на лодках, но безуспешно - многие погибли в боях или у столба пыток. В июне месяце судно, также из Ниагары, поднялось по реке и достигло цели, несмотря на беспрестанные атаки индейцев, готовых любой ценой взять его на абордаж. Пятьдесят солдат и небольшой запас продовольствия придали изнуренному гарнизону новые силы. М-р Тэтчер в своей «Индейской биографии» приводит извлечения из нескольких писем, которые отправлялись из форта, и ярко показывали положение осажденных. Вот отрывок из одного письма от 9 июля 1763 г.:
«…Каково каждый день слышать, что дикари убивают, свежуют и жарят наших товарищей? Каково видеть изуродованные трупы, плывущие вниз по реке? А м-р Паули, который чудом спасся из их лап, рассказывал, что видел у одного из них кисет из кожи капитана Робертсона».
В конце июля в форт прибыло около трехсот человек под началом капитана Дэлиелла. Комендант решился на вылазку, надеясь прорвать окружение. Понтиак узнал об этом и уже ждал англичан. Вечером они вышли из форта, а у моста через Блади-Ран индейцы устроили засаду. Огонь индейцев был так неожидан и меток, что англичане потеряли больше сотни солдат убитыми и ранеными.
После этого след великого вождя оттава теряется. Его воины держали форт в постоянном напряжении до следующей весны, а в начале лета 1764 г. против них была выслана сильная армия во главе с генералом Брэдстритом. Она и утихомирила враждебных индейцев.
Последние годы жизни Понтиака сокрыты тайной. В 1767 г. он был убит; говорили, что убил Понтиака индеец из племени пеория, за которым стояли англичане. Однако прямых доказательств этому нет.
Brownell C. Pontiac`s War // Brownell C. Indian Paces of North and South America. Hartford, 1864. P. 376-385.
Когда в соответствии с договором 1760 г. французские форты на Великих озерах перешли к англичанам, то выяснилось, что индейцы не собираются смотреть на это сложа руки. Великим сахемом союза западных племен стал Понтиак, прославленный вождь оттава.
Понтиак приветливо встретил майора Роджерса, который вел английский отряд в Детройт - самую важную цитадель на озерах. Но с самого начала вождь дал понять англичанам, что не боится их и желает, чтобы к нему относились соответственно его высокому рангу. Понтиак пожелал встретиться с Роджерсом лично, и тот запомнил его как «мужа благородной наружности, с манерами настоящего правителя».
Предводитель индейцев осведомился у майора, по какому праву англичане вступили на его землю. Когда же Роджерс заверил его, что не сделает индейцам ничего плохого, Понтиак, казалось, смягчился - однако на вопрос, можно ли англичанам идти дальше, коротко ответил: «До завтрашнего утра я на вашем пути». Он ясно дал понять, что без его воли незваные гости и шагу не сделают.
Понтиак все же пропустил отряд, и даже дал Роджерсу воинов для охраны англичан и их имущества. Но и помогая им, он не переставал обдумывать план, что давно уже занимал его: собрать вместе всех краснокожих, которых объединяла дружба с Францией, и изгнать жадных чужеземцев.
Говоря о Понтиаке, часто вспоминают Метакома, великого сахема вампаноагов. Они на самом деле были схожи - настоящие короли индейцев, и по духу, и по манерам, и по широте планов. И тот, и другой мечтали положить конец неумолимому наступлению англичан.
Понтиак обладал неисчислимыми силами. На каждый вражеский форт он легко мог двинуть отдельную армию. Все окрестные племена уважали вождя оттава за отвагу в бою, мудрость и красноречие, и ему удалось вовлечь в свои планы не только собственный народ вместе с чиппева и потаватоми, но и многих воинов из майами, саук и фокс, гуронов и шавани. Даже кое-кто из верных друзей англичан - делаваров и ирокезов - пошел за Понтиаком. В году 1763-м все приготовления были закончены. В июне месяце индейцы договорились разом обрушиться на все крепости врага.
Сборы эти не могли укрыться от внимания торговцев, которые ходили от племени к племени. Они сразу же отправились с тревожными вестями в Мичилимакинак и другие дальние укрепления, но тамошние коменданты только подняли их на смех. Англичане настолько уверились в своей безопасности, что ничего не сделали, чтобы избежать надвигающейся грозы.
Понтиак готовил атаку в такой тайне, так хитроумно скрывал от непосвященных глаз свои истинные намерения, что, когда сдернул занавес, почти все английские форты на Западе в считанные дни оказались в его руках, а гарнизоны перебиты или захвачены в плен. Пало не меньше девяти военных и торговых постов.
Более всего мы знаем о том, как был взят Мичилимакинак, самый важный после Детройта форт на озерах. Сотни воинов, в основном чиппева и саук, стали собираться там за несколько дней до атаки. Четвертое июня было днем рождения короля Англии, «великого белого отца», и краснокожие заявили, что устроят в его честь большую игру в мяч. Как всегда, на такой игре было много шума и веселья. Увлеченные необычным зрелищем, солдаты на форту забыли свой долг и пошли смотреть игру, а индейцы только этого и ждали. Как будто случайно, мяч залетел за ворота форта, и все игроки, крича и толкаясь, ринулись туда. Оказавшись внутри, индейцы набросились на ошеломленных солдат. Не давая им опомниться, они перерезали и скальпировали семьдесят человек. Те, кто остался (а их было числом двадцать) попали в плен. Все это видел и записал некий мистер Генри: индеанка из племени пауни спрятала его в доме французского торговца. Он рассказывал, что необузданная, дьявольская ярость охватила нападавших, что они рубили англичан в куски и лакали их кровь, как дикие звери.
Словно огромная волна накрыла страну от Огайо до Великих Озер, неся с собой разрушение и панический страх. Сам Понтиак взялся захватить Детройт. Получив его, индейцы получали многое, однако добиться этого было непросто. Форт был укреплен блокгаузами, а гарнизон его включал сто тридцать человек. Кроме них, в Детройте находилось только несколько торговцев. Все это индейский вождь очень хорошо знал, поэтому стал готовить удар со всей серьезностью и тщанием.
Понтиак намеревался прийти в форт с горсткой отборных воинов, вызвать на разговор английских офицеров и перебить их; одновременно индейцы за стенами форта должны были начать общий штурм. Своих воинов Понтиак вооружил обрезами (их легко было спрятать под индейскими одеялами). Он наказал им действовать, как только он передаст коменданту вампум; таков был условный сигнал.
Однако комендант форта, майор Гледуин узнал о заговоре. Произошло это так. Понтиак с большим отрядом у ворот Детройта и предложил офицерам поговорить. Вечером того же дня к майору пришла некая скво и принесла пару мокасин из лосиной кожи, что он попросил сшить для него. Он похвалил работу, хорошо заплатил ей и отпустил, попросив сделать из оставшейся кожи то же самое. Однако она сказала ему, что вряд ли сможет это сделать. Гледуин насторожился, и, расспросив ее подробно, узнал обо всем. Скво призналась, что хотела спасти майора (за все, что он для нее сделал), но боялась мести своих соплеменников, и потому не пришла раньше.
Англичане начали готовить встречу, стараясь, не менее, делать это незаметно. Ни о чем не догадываясь, воины Понтиака всю ночь напролет танцевали и пели военные песни.
Наутро группу индейцев во главе с Понтиаком пропустили в форт. От внимания вождя не укрылась перемена в поведении солдат; Гледуин поспешил успокоить его, сказав, что просто идут учения. Понтиак начал свою речь в надменном и вызывающем тоне, но тут раздался бой барабанов. Солдаты взяли мушкеты наизготовку, офицеры обнажили сабли, а сам Гледуин, подойдя к Понтиаку, сдернул с него одеяло и показал на заряженный обрез. Так замысел индейцев раскрылся. Майор мог арестовать хитроумного вождя, но счел это бесчестным и позволил Понтиаку уйти невозбранно.
Тогда индейцы (числом от пятисот до тысячи) решили взять Детройт в осаду. Перед этим они вырезали несколько семей колонистов, проживавших неподалеку. Положение гарнизона казалось критическим - не только от недостатка припасов, но и потому, что приходилось постоянно наблюдать за каждым уголком форта. Солдаты просто валились с ног от усталости, но их решимость осталась непоколебимой, и комендант отказался от мысли об отступлении. Французы, которые жили в Детройте, пытались устроить переговоры, но Понтиаку нужна была только безоговорочная сдача.
Осада началась в мае, и гарнизон более чем на месяц оказался без припасов. В конце мая подкрепление из форта Ниагара попыталось прорваться в Детройт на лодках, но безуспешно - многие погибли в боях или у столба пыток. В июне месяце судно, также из Ниагары, поднялось по реке и достигло цели, несмотря на беспрестанные атаки индейцев, готовых любой ценой взять его на абордаж. Пятьдесят солдат и небольшой запас продовольствия придали изнуренному гарнизону новые силы. М-р Тэтчер в своей «Индейской биографии» приводит извлечения из нескольких писем, которые отправлялись из форта, и ярко показывали положение осажденных. Вот отрывок из одного письма от 9 июля 1763 г.:
«…Каково каждый день слышать, что дикари убивают, свежуют и жарят наших товарищей? Каково видеть изуродованные трупы, плывущие вниз по реке? А м-р Паули, который чудом спасся из их лап, рассказывал, что видел у одного из них кисет из кожи капитана Робертсона».
В конце июля в форт прибыло около трехсот человек под началом капитана Дэлиелла. Комендант решился на вылазку, надеясь прорвать окружение. Понтиак узнал об этом и уже ждал англичан. Вечером они вышли из форта, а у моста через Блади-Ран индейцы устроили засаду. Огонь индейцев был так неожидан и меток, что англичане потеряли больше сотни солдат убитыми и ранеными.
После этого след великого вождя оттава теряется. Его воины держали форт в постоянном напряжении до следующей весны, а в начале лета 1764 г. против них была выслана сильная армия во главе с генералом Брэдстритом. Она и утихомирила враждебных индейцев.
Последние годы жизни Понтиака сокрыты тайной. В 1767 г. он был убит; говорили, что убил Понтиака индеец из племени пеория, за которым стояли англичане. Однако прямых доказательств этому нет.
Brownell C. Pontiac`s War // Brownell C. Indian Paces of North and South America. Hartford, 1864. P. 376-385.
читать дальшеОригинал взят у в Вождь Понтиак и его восстание. Часть 2.
Продолжение. Начало здесь
Рассказывает Ли Салцмэн:
…Война короля Георга (Война за Австрийское наследство 1744-48) в Америке была похожа на предыдущий англо-французский конфликт - Войну королевы Анны. Главным театром военных действий стали Новая Англия и восточная Канада. Однако в 1745 г. англичане одержали важную победу, захватив город Луисбург. В результате они взяли под свой контроль судоходство по р. Св. Лаврентия и прервали сообщение между французскими владениями в Канаде и на Великих Озерах.
Это был сокрушительный удар, и британцы получили реальную возможность занять долину Огайо без единого выстрела. Воины племен, населявших округу Детройта, вместе с другими союзниками Франции были переброшены на восток - французы стягивали силы к Квебеку, опасаясь нападения англичан. Оно не состоялось, но уход индейцев оставил французов в Огайо практически в одиночестве, и они никак не могли бороться с английским влиянием.
Оронтони, вождь виандотов, в 1745 г. добился мира с чероки и чикасо и разрешил купцам из Пенсильвании построить блокгауз у своей деревни. У племен Детройта было достаточно воинов, чтобы справиться с этой напастью, но в 1746 г. они увязли в войне с саук, фокс и оджибве Макинака. Тогда и взошла звезда молодого вождя оттава Понтиака (Пондиака).
В 1748 г. Оронтони сжег французский торговый пост в Сандаски и двинулся на Детройт, но другие виандоты не поддержали его. Оронтони был вынужден бежать и перебрался в Индиану, на Белую реку. Его соратники жили там до самой его смерти. В 1750 г. французы выстроили в Сандаски форт, желая помешать торговле виандотов Оронтони с англичанами, но борьба за долину Огайо еще только начиналась, и французы скоро оказались в еще более сложном положении. На долину претендовали сразу три стороны: ирокезы по праву завоевателя, французы по праву первооткрывателя и англичане потому, что по Рейсвикскому договору 1697 г. взяли ирокезов под свое покровительство (естественно, не спросив их согласия). Никто из этих трех сторон не жил в Огайо и не имел там преобладающего влияния.
Племена Огайо (шауни, делавары и минго) номинально являлись сателлитами Союза шести народов. Но они потому и ушли из Пенсильвании, чтобы быть подальше от ирокезов, и не собирались подчиняться кому бы то ни было. Они также хотели торговать со всеми, с кем вздумается, и дали зеленый свет англичанам. Против соблазна английских товаров не устоял и вождь майами, Мемеския (французам он был известен как «Ла Демуашель», а британцам - как «Старая Англия»). В 1748 г. он подписал с англичанами договор, разрешив им селиться в долине Огайо. Затем Мемеския разорил французскую факторию на р. Уобаш и перенес свою «столицу» из Индианы на запад Огайо - в Пикавиллани (Пиква). Англичане выстроили там свой пост, и Мемеския пригласил туда торговать других майами, иллини, кикапу и потаватоми.
Терпение французов лопнуло, и они попытались подбить племена Детройта напасть на Пикавиллани и прогнать английских купцов. Однако оттава и их соседи сами были не прочь присоединиться к майами. К тому же их сильно ослабила недавняя эпидемия оспы. Французы осознали всю серьезность ситуации, и в отчаянии Шарль Ланглед, метис, собрал в Макинаке военный отряд в 250 лояльных оттава и оджибве. В июне 1752 г. он напал на Пикавиллани, перебив 30 майами, включая и Мемескию, а английскую факторию разграбил и сжег. Говорили, что Мемеския был изжарен и съеден. Так французские союзники узнали, что их ждет за сношения с англичанами. Урок был усвоен прочно, и всякие колебания прекратились. Осенью того же года «мятежники» повинились перед французами и возобновили войну с английскими союзниками - чикасо. Французы же приступили к строительству новой линии укреплений через западную Пенсильванию.
Между тем шауни, минго и делавары не входили во французский союз и не собирались туда вступать. За защитой они обратились к ирокезам, а вместе с этим (сами того не желая) и к англичанам, которые отнюдь не желали усиления своих конкурентов. В 1753 г. они послали к французам майора виргинской милиции Джорджа Вашингтона. Он передал им приказ свернуть строительство. Однако французы пропустили его угрозы мимо ушей и отправили восвояси.
Через год Вашингтон вернулся, но на сей раз во главе отряда ополченцев. Между ними и французами произошел бой, которому суждено было стать первым столкновением Семилетней (или «Франко-индейской») войны 1754-63 гг. Вашингтона быстро окружили и разгромили, но идея убрать форты уже прочно засела в умах англичан. В американские колонии была отправлена армия под началом генерала Эдварда Брэддока - человека, опытного в военном деле, но крайне высокомерного и заносчивого. Брэддок, прибывший из Европы, отказывался признавать заокеанское реалии н считал войну плечом к плечу с «дикарями» едва ли не личным оскорблением.
Весной 1755 г. армия Брэддока в 2200 человек, медленно прорубаясь через лес, двинулась на французский форт Дюкен (Питтсбург). Французы смогли выставить против нее лишь 600 индейских воинов и 300 канадцев, но, как оказалось, этого хватило. В июле, чуть южнее форта, Брэддок попал в засаду, потерял почти половину личного состава и погиб сам. В том бою Понтиак возглавлял воинов-оттава; затем оттава отправились на восток и участвовали в операциях французских войск в северном Нью-Йорке. Однако, во время осады форта Уильям-Генри в 1757 г. они подхватили оспу, и той зимой занесли ее в свои поселения. Последовала ужасная эпидемия 1757-58 гг., которая вывела из войны большую часть племен Великих Озер. В сентябре 1759 г. англичане взяли Квебек, на следующий год сдался Монреаль, и летом-осенью 1760 г. английские солдаты заняли французские форты на Великих Озерах и в долине Огайо. Французы проиграли борьбу за Северную Америку. Под их контролем остался только форт Де-Шартрез и поселения в Иллинойсе.
Успех британцев был и без того значительным, чтобы развивать его походом в Луизиану. Они посчитали более важным отобрать у Франции колонии в Вест-Индии. Однако войну проиграли только французы - но не их индейские союзники. Последние не собирались ни складывать оружия, ни присягать новым хозяевам Америки.
Проблема требовала немедленного решения. Агентом по делам индейцев в Северной Америке был назначен У. Джонсон, известный своими дипломатическими способностями и связями в Лиге ирокезов. Он учел положительный опыт прежней французской политики и намеревался продолжить их систему торговых льгот и ежегодных подарков индейским вождям. Однако возобладала позиция Джеффри Амхерста, главнокомандующего войсками короны в Северной Америке.
Амхерст показал себя незаурядным военачальником. Он отличился в Войне за австрийское наследство, а во Франко-индейской войне английские солдаты под его командованием одержали победы при Луисбурге, Краунс-Пойнт и Тайкондероге. Однако его взгляды в отношении индейцев сводились к тому, что «дикарей» надлежит держать в надлежащей покорности, карая «нарушителей мира» беспощадными мерами. Амхерст считал практику подарков вождям «подкупом» и приказал ее свернуть, а также распорядился повысить цены на колониальные товары, особенно боеприпасы и ром.
Поскольку у западных племен уже выработалась зависимость от торговли с белыми, ничего хуже Амхерст сделать просто не мог. Расхлебывать ситуацию пришлось тому же Джонсону. В 1761 г он пригласил в Детройт представителей членов старого французского блока; пришли все, кроме иллини и оджибве Макинака. Там он узнал, что сенека готовят вампум с призывом к общему восстанию. Поводом стало то, что Амхерст только что передал часть владений сенека у форта Ниагара в управление своим офицерам - за боевые заслуги (затем это аннулировала директива из Лондона).
Дипломатию англичане подкрепляли силовыми мерами. Уже через месяц после изгнания французов из Канады туда были отправлены «рейнджеры Роджерса» с предписанием занять ключевые позиции. Они выступили в октябре 1760 г.
Эффект от сокращения торговли был катастрофическим. Индейские племена, привыкшие покупать все необходимое у белых, уже успели забыть целый ряд основных навыков (например, изготовление наконечников для стрел). Толпы людей собирались у торговых постов, в результате там исчезала дичь, и несколько племен оказались перед угрозой голода. Отдельные сердобольные офицеры и торговцы выдавали столько пороха и свинца, сколько могли, - но, естественно, этого не хватало. Напряжение силилось, и в 1762 г. племена Детройта (оттава, виандоты, оджибве и потаватоми) едва не схватились с шауни. Сенека пытались организовать антианглийский заговор, однако в 1761 г. У. Джонсон смог его предотвратить. Тем не менее, два новых военных вампума были отправлены от иллини и конавага (индейцев-христиан, которые проживали в миссиях у Монреаля). Особой реакции не последовало, и это вселило в англичан обманчивое чувство уверенности.
Теоретически Англия и Франция до сих пор находились в состоянии войны, и, хотя многие индейские союзники французов согласились на мир с англичанами, это расценивалось как временная мера. Летом 1762 г. случилась засуха, а за ней последовали эпидемия и голодная зима. Для восстания индейцам недоставало лишь единства, но вскоре выход был найден: пророк Неолин (Просветленный) из племени делаваров начал проповедовать новое религиозное учение. Из своей деревни на р. Огайо Неолин призывал к отказу от европейских товаров и возврату к традиционным ценностям. Реакция индейских племен на проповеди Неолина была неоднозначной: так, из майами многие приняли их, но трактовали в «либеральной» манере. Потаватоми Сент-Джозефа, которые благодаря иезуитам испытали сильное влияние католичества, восприняли идеи Неолина, но придали им христианскую подоплеку. Англичане недооценили факт появления «очередного краснокожего пустозвона», однако вскоре он обрел своих преданных сторонников. Делаваров уважали как «праотцев» всех алгонкинских племен, но они не входили во французский союз и поэтому не могли возглавить восстание против англичан.
Но оттава могли, и самым влиятельным приверженцем Неолина стал Понтиак, вождь оттава в Детройте и оджибве по матери. Он также возглавлял Метаи (Великое шаманское общество), имевшее своих членов во многих племенах Великих Озер. Чтобы помочь французам, Понтиак направил учение Неолина в антианглийское русло. Той зимой он отправил посланцев к другим племенам долины Огайо и Великих Озер, с военными вампумами и просьбой о поддержке. Поскольку говорил вождь оттава, слушали все. Понтиак обрел сторонников среди оджибве, кикапу, иллини, майами, потаватоми, делаваров, сенека, шауни и виандотов, однако насколько ему удалось соблюсти конспирацию - еще вопрос. Тревожные слухи достигли англичан, и Амхерст усилил гарнизон Детройта, но он не мог и предположить, насколько серьезным окажется положение. 27 апреля 1763 г. на р. Окс-Экорсес состоялся военный совет, и Понтиак призвал собратьев подняться и очистить исконные земли краснокожих от «этих англичан, этих псов, одетых в красные шкуры».
Восстание началось в мае, и индейцы быстро взяли 8 из 12 британских укреплений к западу от Аппалачских гор: Сандаски (Огайо), Сент-Джозеф (Найлс, Мичиган), Майами (Форт-Уэйн, Индиана), Виатенон (Лафайет, Индиана), Венанго (Франклин, Пенсильвания), Мичилимакинак (Макинак, Мичиган), Ле-Беф (Уотерфорд, Пенсильвания) и Преск-Иль (Эри, Пенсильвания). Форт Эдвард-Август был оставлен гарнизоном, и так цифра возросла до девяти. Устояли только три форта - Детройт, Ниагара и Питт, но они были взяты в осаду и отрезаны от остального мира. Гарнизон Мичилимакинака только чудом избежал полного истребления: вмешались Ш. де Ланглед и преподобный дю Жюно. Оттава прибыли слишком поздно и не приняли участия в грабеже; в качестве компенсации им достались английские пленники, которых они затем в целости и сохранности переправили в Монреаль. Сносно обращались со своими пленниками и майами, которым выпало брать форт Венанго; тем же, кто попал к другим племенам, везло гораздо меньше. Окружив форт Питт, делавары, шауни и минго атаковали поселения в Пенсильвании, уничтожив более 600 человек. У. Джонсон в ответ выслал карательную экспедицию из воинов-мохоков (которые к тому времени, по сути, превратились в его личную армию), и восточные делавары оказались выведенными из войны. Часть оттава, меномини, саук, фокс, виннебаго и айова отказались подчиняться Понтиаку и отправили англичанам заверения в своей лояльности.
На себя лично Понтиак возложил задачу взятия Детройта. При себе он имел воинов потаватоми и виандотов Детройта, и часть оджибве (из кланов сагино из юго-восточного Мичигана и миссисога с юга Онтарио). Гарнизон форта состоял из 120 солдат гарнизона, 40 торговцев и двух вооруженных шхун. Поэтому Понтиак отказался от идеи прямого штурма и задумал хитрость: в сопровождении большой группы воинов (они были вооружены обрезами, спрятанными под накидками), 7 мая он пришел в форт и запросил встречи с комендантом, майором Г. Гледуином. Однако, Гледуина уже кто-то заранее предупредил (полагают, что это была Кэтрин - молодая индианка из оджибве, предположительно любовница Гледуина), и он привел Детройт в боевую готовность. Видя это, Понтиак не решился на атаку. Он еще дважды пытался захватить форт хитростью, но успеха не имел, и тогда 9 мая англичане почувствовали, что такое ад. Штурма не последовало, но индейцы неустанно обстреливали форт, а другие в это время прочесывали местность, расправляясь со всеми поселенцами, кто попадался им на пути. Французов, однако, не трогали.
Когда осада Детройта началась, Понтиак перенес свой лагерь на западный берег р. Детройт, чтобы замкнуть кольцо и к тому же оказать давление на потаватоми. Имея запас продовольствия только на три недели, Гледуин выслал в форт Ниагара шхуну, а капитана Д. Кэмпбелла и лейтенанта Макдугала послал к индейскому вождю просить перемирия. Тот не убил их, но и не выпустил. Вождь искал предателя, и подозрение пало на Кэтрин. Он отправил за ней нескольких воинов; боясь за судьбу своих людей-заложников, Гледуин не посмел помешать им. Кэтрин доставили к Понтиаку и не прикончили на месте только по счастливой случайности - хотя, возможно, вождь посчитал казнь слишком легкой карой. Известно, что Кэтрин спилась и окончила свои дни в полном одиночестве - надо ли говорить, что соплеменники не забыли ее поступка. Кэмпбелла зарубил какой-то воин-оджибве, мстя за смерть родича; Макдугалу удалось бежать, и, скорее всего, ему помог сам Понтиак - в его планы вообще не входило причинять заложникам вред. Вождь надеялся, что его поддержат французы в Детройте, но те сохранили нейтралитет. К этому времени и у осаждавших появились проблемы с продовольствием. Тогда воины Понтиака начали реквизировать излишки у французов. Интересно, что они это делали не просто так, а в долг - вождь снабдил их соответствующими «расписками» на бересте, которые племена Детройта затем хранили как бесценную реликвию.
Англичане из других фортов не сразу узнали о бедственном положении Детройта. Только 13 мая караван из 20 батов с 96 человек под началом лейтенанта А. Кайлера вышел из Ниагары на помощь, четко не представляя себе, что произошло. 28 мая они сделали привал в Пойнт-Пели, чуть восточнее Детройта, но подверглись нападению виандотов. 56 человек были убиты, четверо захвачено живыми, а остальных Кайлер успел погрузить в две лодки и спастись бегством. Он поплыл в форт Сандаски, но нашел его разрушенным и решил вернуться в Ниагару, чтобы поскорее доложить о случившемся. Через два дня дозорные в Детройте заметили, что приближается караван лодок под английским флагом. Раздалась команда открыть ворота. Однако гребец на переднем бате неожиданно сцепился с человеком, сидевшим рядом с ним, и оба упали в воду. Тот второй оказался индейским воином; англичане поняли, что их едва не провели, шхуна «Бобр» открыла огонь и вынудила флотилию отступить.
К тому времени повстанцы подошли и к форту Ниагара. Индейцы завладели переправой через реку; комендант форта, майор Уилкинс, послал отбить переправу отправил отряд в 90 человек, но из них не вернулся никто. Тем не менее, комендант все же снарядил на помощь Детройту еще один корабль с 60 солдат на борту. 23 июня он подошел к форту; той же ночью на корабль напали 800 воинов Понтиака, но англичане были начеку и смогли отразить атаку. Корабль задержало другое - несколько дней не было попутного ветра, и помощь пришла к осажденным только 30 июня. Вновь прибывшие принесли и новость о Парижском мире и поражении Франции. Об этом стало известно Понтиаку, но вождь не поверил. По течению были спущены несколько брандеров (лодок с горючими материалами), чтобы поджечь две шхуны - единственную связь осажденных с внешним миром - однако они не смогли нанести серьезного урона.
30 июля к Детройту подошла целая флотилия из 20 барж с припасами и 280 человек, включая «рейнджеров Роджерса», под командованием капитана Дж. Дэлиела. По пути из Ниагары Дэлиел уничтожил несколько деревень виандотов у Сандаски, потеряв при этом всего 15 человек; охваченный воинственным пылом, он настаивал на немедленном ударе по неприятелю. Гледуин уступил, и той ночью Дэлиел во главе отряда из 247 человек выскользнул из форта и двинулся к лагерю Понтиака. На заре, переправляясь через Пэрентс-Крик, он попал в засаду. Англичане были разбиты. Они потеряли 70 убитыми и 40 ранеными; сложил голову (в буквальном смысле) и сам Дэлиел. Отряд спасли от полного истребления только рейнджеры, которые прикрывали отступление. Этот бой вошел в историю как «бой у Блади-Бридж».
После этого военные действия вокруг Детройта пошли на спад. Понтиак послал гонца за поддержкой во французский форт Де-Шартрез, однако получил лишь подтверждение мирного договора и совет сделать то же самое. 31 октября Понтиак согласился на перемирие с Гледуином и удалился в свой зимний охотничий лагерь в Индиане (в верхнем течении р. Маюми).
Когда восстание началось, большинство английских солдат по эту сторону Атлантики сражались в Вест-Индии, и для их переброски на континент требовалось время. Положение форта Ниагара не внушало серьезных опасений, однако гарнизону форта Питт не повезло почти так же, как и Детройту, и даже хуже - среди защитников вспыхнула эпидемия оспы. Собирая карательную экспедицию, Амхерст написал письмо коменданту форта, Саймону Экайру, и заронил идею, что было бы неплохо подбросить осаждающим - воинам шауни, минго и делаваров - одеяла, зараженные оспой. Экайр посчитал это приказом, и в результате эпидемия распространилась от шауни до племен юго-востока, которые вообще не принимали участия в восстании. Отряд полковника Г. Боке в 460 человек пробился сквозь индейские заслоны и в августе 1763 г. добрался до форта Питт. Делавары, шауни и минго отступили, но не успокоились и занялись набегами в Пенсильванию
В ноябре Амхерста на посту главнокомандующего сменил Томас Гейдж, и У. Джонсон смог вернуться к своим непосредственным обязанностям. Англичане также издали Прокламацию 1763 г., по которому колонистам запрещалось селиться за Аппалачскими горами. Гейдж восстановил торговлю с индейцами в прежнем объеме, снизил цены и таким образом ликвидировал одну из главных причин недовольства повстанцев. К тому времени прибыли и подкрепления, после чего восстание стало затухать. Летом 1764 г. полковник Д. Брэдстрит с 1200 человек отправился к Детройту. В июле он сделал остановку в Ниагаре, чтобы «принять участие» в мирных переговорах между У. Джонсоном и 2000 делегатами от 22 племен. Однако не пришли сенека, и тогда Брэдстрит привел их силой, пригрозив войной в случае неявки. По завершении работы мирной конференции, Брэдстрит 6 августа двинулся дальше, сопровождаемый воинами миссисога и конавага.
23 августа в Преск-Иль (Эри, Пенсильвания) он заключил мир с виандотами, шауни, делаварами и минго. Понтиак все еще оставался в Индиане, а без его твердой руки согласились на переговоры потаватоми и оджибве. Брэдстрит намеревался атаковать селения индейцев в устье Маюми, но обнаружил, что и они не хотят воевать. Всем им было поручено явиться в Детройт для переговоров, и 7 сентября оттава Детройта, потаватоми, виандоты, майами и часть оджибве (сагино, западные миссисога) подписали мирное соглашение. Однако Гейдж не признал договора - на том основании, что он был подписан без ведома агента по делам индейцев. Брэдстрит получил приказ вторгнуться в северный Огайо. Он вышел из Детройта и высадился в Сандаски, сжег несколько брошенных деревень и пошел на юг. Параллельно из форта Питт на запад выступил отряд Боке, и таким образом англичане зажали в клещи делаваров и шауни. В ноябре они подписали мир с англичанами в Кошоктоне, и восстанию был положен конец.
Понтиак же в 1764 г. оставался на Маюми и пытался поднять новое восстание, чтобы не пустить англичан в Иллинойс. Военные вампумы были посланы бывшим союзникам французов в нижнем течении Миссисипи; Понтиак просил их задержать англичан, если они будут подниматься по реке. В ответ туника и чокто остановили британцев у Батон-Руж, а кикапу разбили экспедицию, которую Брэдстрит выслал к форту Де-Шартрез. С гораздо меньшим энтузиазмом к призыву отнеслись иллини - несмотря на то, что они были верными друзьями Франции, Понтиак только угрозами выбил у них обещание поддержки. Затем он с 400 воинами направился в форт Де-Шартрез в надежде раздобыть у коменданта, Л. Сен-Анжа, боеприпасов. Однако тот сослался на бедность и всячески убеждал Понтиака зарыть топор войны. Он мог только сказать, что гарнизон эвакуируют в Новый Орлеан, а весь порох забирают с собой; его самого оставили лишь затем, чтобы дождаться англичан и заключить мир, и он советует краснокожему брату сделать то же самое.
Понтиак вернулся на Маюми и стал планировать дальнейшие действия. В мае 1765 г. кикапу напали на экспедицию Дж. Крогана, брошенную в Иллинойс; англичан разбили, Кроган попал в плен, однако погибли три вождя шауни, которые сопровождали экспедицию. С шауни кикапу ссориться не собирались и поэтому решили искупить свою вину пленным офицером. За посредничеством они обратились к майами, а те - к англичанам. Майами сделали все, что от них зависело, и одновременно устроили тем летом в Виатеноне встречу Крогана с Понтиаком. Вождь дал согласие «закопать топор войны» и вместе с Кроганом поехал в Детройт, чтобы в октябре подтвердить это официально. Тогда же французский флаг над фортом Де-Шартрез был спущен, а на его место поднят «Юнион Джек». В июле 1766 г. Понтиак встретился с У. Джонсоном в Нью-Йорке, где подтвердил условия соглашения прошлого года и обещание никогда не воевать с англичанами.
Провал восстания и последующая капитуляция нанесли огромный урон репутации Понтиака. В Онтарио, в 1766 г., его собственные воины-оттава засыпали его насмешками и упреками, однако самую сильную пощечину он получил от иллини. Понтиак был доведен до такого состояния, что перестал себя контролировать и ударил ножом Матачингу (Черного Пса), предводителя клана пеория. Тот выжил, но затаил злобу. В 1767 г. Понтиак покинул район Детройта и переселился на р. Канканки в северном Иллинойсе. Ирокезы, которые годом позже пришли в форт Стенвикс отказываться от своих прав на долину Огайо, принесли слухи, что вождь оттава не успокоился и задумал план нового восстания.
В апреле 1769 г. Понтиак приехал в Сент-Луис повидать своего старого друга Сен-Анжа, который теперь работал на испанцев. Интересно, что он был во французской форме, подаренной ему в 1757 г. маркизом Монкальмом. Через несколько дней после приезда он выразил желание посетить деревушку Кахокия, где бок о бок проживали французы и иллини. Сен-Анж пытался удержать его, предостерегая об опасности, но вождь понадеялся на своих телохранителей. 20 апреля он появился в Кахокии; гости остановились в заведении английского торговца Уильямсона. Там же оказался молодой воин-пеория по имени Пина, приходившийся племянником злополучному Черному Псу. Улучив момент, когда Понтиак оказался на улице без охраны, Пина подобрался к нему сзади и ударил томагавком в затылок, затем для верности полоснул упавшего ножом и скрылся. Охранники бросились было его разыскивать, но хозяева деревни под предлогом нарушения порядка выпроводили их прочь.
Сен-Анж похоронил Понтиака с почестями на холме, возвышавшемся над Сент-Луисом. Точное расположения могилы индейского вождя осталось неизвестным. Ходили слухи, что Уильямсон подкупил Пину бочонком виски, но причастность англичан к убийству сложно было доказать. Вся тяжесть гнева мстителей обрушилась на иллини. Останься Понтиак в живых, он немало удивился бы тому влиянию и уважению, которым еще пользовался среди членов старого французского союза. Минававана, вождь оджибве Макинака, ринулся в Кахокию лично, чтобы посчитаться с Уильямсоном, но не нашел его и в ярости расправился с его двумя рабочими. Началась масштабная война, в которой оттава, оджибве, потаватоми, кикапу, фокс, саук, маскутен и виннебаго объединились, чтобы отомстить иллини за Понтиака. Иллини были почти полностью уничтожены. Пеория попытались дать свой последний бой на месте старого французского форта Сент-Луис, но неприятель (прежде всего потаватоми) и не пошел на штурм, а взял их в осаду и заморил голодом. Это место до сих пор известно как «Голодные камни». Только 200 пеория вместе с 400 другими иллини успели бежать под защиту французов в поселение Каскаския. Земли иллини победители разделили между собой, к ним не присоединились лишь оттава и оджибве.
Смерть Понтиака ознаменовала конец могущества племени оттава. Когда-то они были первыми среди союзников Франции, но теперь, после восстания, лишь виандоты сохранили былое влияние. Англичане никогда не амнистировали оттава и игнорировали их как посредников в торговле с оджибве и другими племенами. Есть также свидетельства в пользу того, что англичане пытались уничтожить их тем же способом, что и С. Экайр в форте Питт. Оттава Грин-Бэй не присоединились к Понтиаку и даже помогали вызволять пленных из форта Мичилимакинак, но в глазах белых они все равно оставались его родичами. Они помнят странную медную коробочку, которую дали им торговцы с наказом не открывать, пока они не вернутся домой. Они сделали, как им сказали, но внутри ничего не было, кроме какого-то бурого порошка… Немедленно вспыхнула жесточайшая эпидемия оспы, которая унесла жизни почти всех оттава в северном Мичигане.
Прокламация 1763 г. была крайне непопулярна в колониях. Через пять лет под нажимом поселенцев английским властям пришлось добиться у ирокезов открыть долину Огайо для заселения (договор в форте Стенвикс 1768 г.). Таким образом, Понтиак выиграл для индейцев всего несколько лет. Американские колонисты (Длинные Ножи) попросту игнорировали прокламацию и самовольно селились на землях индейцев. Власти не могли помешать им, а когда попытались, те начали бунтовать. Чтобы сохранить собственные владения, ирокезы щедро уступили англичанам земли своих «сателлитов», да и сами англичане, как выяснилось, владели ими недолго. Ирокезы хладнокровно подставили под удар множество соседних племен; так, когда протест выразили шауни, посланники Лиги безапелляционно приказали им смириться или погибнуть. В 1769 г. шауни попытались создать новый союз с участием оттава, майами, маскутен, кикапу, потаватоми, виандотов, делаваров, оджибве, чероки и чикасо. Они встречались на р. Сиото (Огайо) в 1770 и 1771 г., но У. Джонсон и ирокезы смогли им помешать. Однако снять напряженность им не удалось, и, как только переселенцы пришли в охотничьи угодья шауни в Кентукки, топор войны был вырыт. Разразилась война, которая стала одной из самых длинных в американской истории. Она продолжалась пятьдесят лет.
Использованы статьи по истории племен виннебаго, иллини, ирокезов, кикапу, майами, оттава, потаватоми, чикасо с сайта First Nations Histories
…Война короля Георга (Война за Австрийское наследство 1744-48) в Америке была похожа на предыдущий англо-французский конфликт - Войну королевы Анны. Главным театром военных действий стали Новая Англия и восточная Канада. Однако в 1745 г. англичане одержали важную победу, захватив город Луисбург. В результате они взяли под свой контроль судоходство по р. Св. Лаврентия и прервали сообщение между французскими владениями в Канаде и на Великих Озерах.
Это был сокрушительный удар, и британцы получили реальную возможность занять долину Огайо без единого выстрела. Воины племен, населявших округу Детройта, вместе с другими союзниками Франции были переброшены на восток - французы стягивали силы к Квебеку, опасаясь нападения англичан. Оно не состоялось, но уход индейцев оставил французов в Огайо практически в одиночестве, и они никак не могли бороться с английским влиянием.
Оронтони, вождь виандотов, в 1745 г. добился мира с чероки и чикасо и разрешил купцам из Пенсильвании построить блокгауз у своей деревни. У племен Детройта было достаточно воинов, чтобы справиться с этой напастью, но в 1746 г. они увязли в войне с саук, фокс и оджибве Макинака. Тогда и взошла звезда молодого вождя оттава Понтиака (Пондиака).
В 1748 г. Оронтони сжег французский торговый пост в Сандаски и двинулся на Детройт, но другие виандоты не поддержали его. Оронтони был вынужден бежать и перебрался в Индиану, на Белую реку. Его соратники жили там до самой его смерти. В 1750 г. французы выстроили в Сандаски форт, желая помешать торговле виандотов Оронтони с англичанами, но борьба за долину Огайо еще только начиналась, и французы скоро оказались в еще более сложном положении. На долину претендовали сразу три стороны: ирокезы по праву завоевателя, французы по праву первооткрывателя и англичане потому, что по Рейсвикскому договору 1697 г. взяли ирокезов под свое покровительство (естественно, не спросив их согласия). Никто из этих трех сторон не жил в Огайо и не имел там преобладающего влияния.
Племена Огайо (шауни, делавары и минго) номинально являлись сателлитами Союза шести народов. Но они потому и ушли из Пенсильвании, чтобы быть подальше от ирокезов, и не собирались подчиняться кому бы то ни было. Они также хотели торговать со всеми, с кем вздумается, и дали зеленый свет англичанам. Против соблазна английских товаров не устоял и вождь майами, Мемеския (французам он был известен как «Ла Демуашель», а британцам - как «Старая Англия»). В 1748 г. он подписал с англичанами договор, разрешив им селиться в долине Огайо. Затем Мемеския разорил французскую факторию на р. Уобаш и перенес свою «столицу» из Индианы на запад Огайо - в Пикавиллани (Пиква). Англичане выстроили там свой пост, и Мемеския пригласил туда торговать других майами, иллини, кикапу и потаватоми.
Терпение французов лопнуло, и они попытались подбить племена Детройта напасть на Пикавиллани и прогнать английских купцов. Однако оттава и их соседи сами были не прочь присоединиться к майами. К тому же их сильно ослабила недавняя эпидемия оспы. Французы осознали всю серьезность ситуации, и в отчаянии Шарль Ланглед, метис, собрал в Макинаке военный отряд в 250 лояльных оттава и оджибве. В июне 1752 г. он напал на Пикавиллани, перебив 30 майами, включая и Мемескию, а английскую факторию разграбил и сжег. Говорили, что Мемеския был изжарен и съеден. Так французские союзники узнали, что их ждет за сношения с англичанами. Урок был усвоен прочно, и всякие колебания прекратились. Осенью того же года «мятежники» повинились перед французами и возобновили войну с английскими союзниками - чикасо. Французы же приступили к строительству новой линии укреплений через западную Пенсильванию.
Между тем шауни, минго и делавары не входили во французский союз и не собирались туда вступать. За защитой они обратились к ирокезам, а вместе с этим (сами того не желая) и к англичанам, которые отнюдь не желали усиления своих конкурентов. В 1753 г. они послали к французам майора виргинской милиции Джорджа Вашингтона. Он передал им приказ свернуть строительство. Однако французы пропустили его угрозы мимо ушей и отправили восвояси.
Через год Вашингтон вернулся, но на сей раз во главе отряда ополченцев. Между ними и французами произошел бой, которому суждено было стать первым столкновением Семилетней (или «Франко-индейской») войны 1754-63 гг. Вашингтона быстро окружили и разгромили, но идея убрать форты уже прочно засела в умах англичан. В американские колонии была отправлена армия под началом генерала Эдварда Брэддока - человека, опытного в военном деле, но крайне высокомерного и заносчивого. Брэддок, прибывший из Европы, отказывался признавать заокеанское реалии н считал войну плечом к плечу с «дикарями» едва ли не личным оскорблением.
Весной 1755 г. армия Брэддока в 2200 человек, медленно прорубаясь через лес, двинулась на французский форт Дюкен (Питтсбург). Французы смогли выставить против нее лишь 600 индейских воинов и 300 канадцев, но, как оказалось, этого хватило. В июле, чуть южнее форта, Брэддок попал в засаду, потерял почти половину личного состава и погиб сам. В том бою Понтиак возглавлял воинов-оттава; затем оттава отправились на восток и участвовали в операциях французских войск в северном Нью-Йорке. Однако, во время осады форта Уильям-Генри в 1757 г. они подхватили оспу, и той зимой занесли ее в свои поселения. Последовала ужасная эпидемия 1757-58 гг., которая вывела из войны большую часть племен Великих Озер. В сентябре 1759 г. англичане взяли Квебек, на следующий год сдался Монреаль, и летом-осенью 1760 г. английские солдаты заняли французские форты на Великих Озерах и в долине Огайо. Французы проиграли борьбу за Северную Америку. Под их контролем остался только форт Де-Шартрез и поселения в Иллинойсе.
Успех британцев был и без того значительным, чтобы развивать его походом в Луизиану. Они посчитали более важным отобрать у Франции колонии в Вест-Индии. Однако войну проиграли только французы - но не их индейские союзники. Последние не собирались ни складывать оружия, ни присягать новым хозяевам Америки.
Проблема требовала немедленного решения. Агентом по делам индейцев в Северной Америке был назначен У. Джонсон, известный своими дипломатическими способностями и связями в Лиге ирокезов. Он учел положительный опыт прежней французской политики и намеревался продолжить их систему торговых льгот и ежегодных подарков индейским вождям. Однако возобладала позиция Джеффри Амхерста, главнокомандующего войсками короны в Северной Америке.
Амхерст показал себя незаурядным военачальником. Он отличился в Войне за австрийское наследство, а во Франко-индейской войне английские солдаты под его командованием одержали победы при Луисбурге, Краунс-Пойнт и Тайкондероге. Однако его взгляды в отношении индейцев сводились к тому, что «дикарей» надлежит держать в надлежащей покорности, карая «нарушителей мира» беспощадными мерами. Амхерст считал практику подарков вождям «подкупом» и приказал ее свернуть, а также распорядился повысить цены на колониальные товары, особенно боеприпасы и ром.
Поскольку у западных племен уже выработалась зависимость от торговли с белыми, ничего хуже Амхерст сделать просто не мог. Расхлебывать ситуацию пришлось тому же Джонсону. В 1761 г он пригласил в Детройт представителей членов старого французского блока; пришли все, кроме иллини и оджибве Макинака. Там он узнал, что сенека готовят вампум с призывом к общему восстанию. Поводом стало то, что Амхерст только что передал часть владений сенека у форта Ниагара в управление своим офицерам - за боевые заслуги (затем это аннулировала директива из Лондона).
Дипломатию англичане подкрепляли силовыми мерами. Уже через месяц после изгнания французов из Канады туда были отправлены «рейнджеры Роджерса» с предписанием занять ключевые позиции. Они выступили в октябре 1760 г.
Эффект от сокращения торговли был катастрофическим. Индейские племена, привыкшие покупать все необходимое у белых, уже успели забыть целый ряд основных навыков (например, изготовление наконечников для стрел). Толпы людей собирались у торговых постов, в результате там исчезала дичь, и несколько племен оказались перед угрозой голода. Отдельные сердобольные офицеры и торговцы выдавали столько пороха и свинца, сколько могли, - но, естественно, этого не хватало. Напряжение силилось, и в 1762 г. племена Детройта (оттава, виандоты, оджибве и потаватоми) едва не схватились с шауни. Сенека пытались организовать антианглийский заговор, однако в 1761 г. У. Джонсон смог его предотвратить. Тем не менее, два новых военных вампума были отправлены от иллини и конавага (индейцев-христиан, которые проживали в миссиях у Монреаля). Особой реакции не последовало, и это вселило в англичан обманчивое чувство уверенности.
Теоретически Англия и Франция до сих пор находились в состоянии войны, и, хотя многие индейские союзники французов согласились на мир с англичанами, это расценивалось как временная мера. Летом 1762 г. случилась засуха, а за ней последовали эпидемия и голодная зима. Для восстания индейцам недоставало лишь единства, но вскоре выход был найден: пророк Неолин (Просветленный) из племени делаваров начал проповедовать новое религиозное учение. Из своей деревни на р. Огайо Неолин призывал к отказу от европейских товаров и возврату к традиционным ценностям. Реакция индейских племен на проповеди Неолина была неоднозначной: так, из майами многие приняли их, но трактовали в «либеральной» манере. Потаватоми Сент-Джозефа, которые благодаря иезуитам испытали сильное влияние католичества, восприняли идеи Неолина, но придали им христианскую подоплеку. Англичане недооценили факт появления «очередного краснокожего пустозвона», однако вскоре он обрел своих преданных сторонников. Делаваров уважали как «праотцев» всех алгонкинских племен, но они не входили во французский союз и поэтому не могли возглавить восстание против англичан.
Но оттава могли, и самым влиятельным приверженцем Неолина стал Понтиак, вождь оттава в Детройте и оджибве по матери. Он также возглавлял Метаи (Великое шаманское общество), имевшее своих членов во многих племенах Великих Озер. Чтобы помочь французам, Понтиак направил учение Неолина в антианглийское русло. Той зимой он отправил посланцев к другим племенам долины Огайо и Великих Озер, с военными вампумами и просьбой о поддержке. Поскольку говорил вождь оттава, слушали все. Понтиак обрел сторонников среди оджибве, кикапу, иллини, майами, потаватоми, делаваров, сенека, шауни и виандотов, однако насколько ему удалось соблюсти конспирацию - еще вопрос. Тревожные слухи достигли англичан, и Амхерст усилил гарнизон Детройта, но он не мог и предположить, насколько серьезным окажется положение. 27 апреля 1763 г. на р. Окс-Экорсес состоялся военный совет, и Понтиак призвал собратьев подняться и очистить исконные земли краснокожих от «этих англичан, этих псов, одетых в красные шкуры».
Восстание началось в мае, и индейцы быстро взяли 8 из 12 британских укреплений к западу от Аппалачских гор: Сандаски (Огайо), Сент-Джозеф (Найлс, Мичиган), Майами (Форт-Уэйн, Индиана), Виатенон (Лафайет, Индиана), Венанго (Франклин, Пенсильвания), Мичилимакинак (Макинак, Мичиган), Ле-Беф (Уотерфорд, Пенсильвания) и Преск-Иль (Эри, Пенсильвания). Форт Эдвард-Август был оставлен гарнизоном, и так цифра возросла до девяти. Устояли только три форта - Детройт, Ниагара и Питт, но они были взяты в осаду и отрезаны от остального мира. Гарнизон Мичилимакинака только чудом избежал полного истребления: вмешались Ш. де Ланглед и преподобный дю Жюно. Оттава прибыли слишком поздно и не приняли участия в грабеже; в качестве компенсации им достались английские пленники, которых они затем в целости и сохранности переправили в Монреаль. Сносно обращались со своими пленниками и майами, которым выпало брать форт Венанго; тем же, кто попал к другим племенам, везло гораздо меньше. Окружив форт Питт, делавары, шауни и минго атаковали поселения в Пенсильвании, уничтожив более 600 человек. У. Джонсон в ответ выслал карательную экспедицию из воинов-мохоков (которые к тому времени, по сути, превратились в его личную армию), и восточные делавары оказались выведенными из войны. Часть оттава, меномини, саук, фокс, виннебаго и айова отказались подчиняться Понтиаку и отправили англичанам заверения в своей лояльности.
На себя лично Понтиак возложил задачу взятия Детройта. При себе он имел воинов потаватоми и виандотов Детройта, и часть оджибве (из кланов сагино из юго-восточного Мичигана и миссисога с юга Онтарио). Гарнизон форта состоял из 120 солдат гарнизона, 40 торговцев и двух вооруженных шхун. Поэтому Понтиак отказался от идеи прямого штурма и задумал хитрость: в сопровождении большой группы воинов (они были вооружены обрезами, спрятанными под накидками), 7 мая он пришел в форт и запросил встречи с комендантом, майором Г. Гледуином. Однако, Гледуина уже кто-то заранее предупредил (полагают, что это была Кэтрин - молодая индианка из оджибве, предположительно любовница Гледуина), и он привел Детройт в боевую готовность. Видя это, Понтиак не решился на атаку. Он еще дважды пытался захватить форт хитростью, но успеха не имел, и тогда 9 мая англичане почувствовали, что такое ад. Штурма не последовало, но индейцы неустанно обстреливали форт, а другие в это время прочесывали местность, расправляясь со всеми поселенцами, кто попадался им на пути. Французов, однако, не трогали.
Когда осада Детройта началась, Понтиак перенес свой лагерь на западный берег р. Детройт, чтобы замкнуть кольцо и к тому же оказать давление на потаватоми. Имея запас продовольствия только на три недели, Гледуин выслал в форт Ниагара шхуну, а капитана Д. Кэмпбелла и лейтенанта Макдугала послал к индейскому вождю просить перемирия. Тот не убил их, но и не выпустил. Вождь искал предателя, и подозрение пало на Кэтрин. Он отправил за ней нескольких воинов; боясь за судьбу своих людей-заложников, Гледуин не посмел помешать им. Кэтрин доставили к Понтиаку и не прикончили на месте только по счастливой случайности - хотя, возможно, вождь посчитал казнь слишком легкой карой. Известно, что Кэтрин спилась и окончила свои дни в полном одиночестве - надо ли говорить, что соплеменники не забыли ее поступка. Кэмпбелла зарубил какой-то воин-оджибве, мстя за смерть родича; Макдугалу удалось бежать, и, скорее всего, ему помог сам Понтиак - в его планы вообще не входило причинять заложникам вред. Вождь надеялся, что его поддержат французы в Детройте, но те сохранили нейтралитет. К этому времени и у осаждавших появились проблемы с продовольствием. Тогда воины Понтиака начали реквизировать излишки у французов. Интересно, что они это делали не просто так, а в долг - вождь снабдил их соответствующими «расписками» на бересте, которые племена Детройта затем хранили как бесценную реликвию.
Англичане из других фортов не сразу узнали о бедственном положении Детройта. Только 13 мая караван из 20 батов с 96 человек под началом лейтенанта А. Кайлера вышел из Ниагары на помощь, четко не представляя себе, что произошло. 28 мая они сделали привал в Пойнт-Пели, чуть восточнее Детройта, но подверглись нападению виандотов. 56 человек были убиты, четверо захвачено живыми, а остальных Кайлер успел погрузить в две лодки и спастись бегством. Он поплыл в форт Сандаски, но нашел его разрушенным и решил вернуться в Ниагару, чтобы поскорее доложить о случившемся. Через два дня дозорные в Детройте заметили, что приближается караван лодок под английским флагом. Раздалась команда открыть ворота. Однако гребец на переднем бате неожиданно сцепился с человеком, сидевшим рядом с ним, и оба упали в воду. Тот второй оказался индейским воином; англичане поняли, что их едва не провели, шхуна «Бобр» открыла огонь и вынудила флотилию отступить.
К тому времени повстанцы подошли и к форту Ниагара. Индейцы завладели переправой через реку; комендант форта, майор Уилкинс, послал отбить переправу отправил отряд в 90 человек, но из них не вернулся никто. Тем не менее, комендант все же снарядил на помощь Детройту еще один корабль с 60 солдат на борту. 23 июня он подошел к форту; той же ночью на корабль напали 800 воинов Понтиака, но англичане были начеку и смогли отразить атаку. Корабль задержало другое - несколько дней не было попутного ветра, и помощь пришла к осажденным только 30 июня. Вновь прибывшие принесли и новость о Парижском мире и поражении Франции. Об этом стало известно Понтиаку, но вождь не поверил. По течению были спущены несколько брандеров (лодок с горючими материалами), чтобы поджечь две шхуны - единственную связь осажденных с внешним миром - однако они не смогли нанести серьезного урона.
30 июля к Детройту подошла целая флотилия из 20 барж с припасами и 280 человек, включая «рейнджеров Роджерса», под командованием капитана Дж. Дэлиела. По пути из Ниагары Дэлиел уничтожил несколько деревень виандотов у Сандаски, потеряв при этом всего 15 человек; охваченный воинственным пылом, он настаивал на немедленном ударе по неприятелю. Гледуин уступил, и той ночью Дэлиел во главе отряда из 247 человек выскользнул из форта и двинулся к лагерю Понтиака. На заре, переправляясь через Пэрентс-Крик, он попал в засаду. Англичане были разбиты. Они потеряли 70 убитыми и 40 ранеными; сложил голову (в буквальном смысле) и сам Дэлиел. Отряд спасли от полного истребления только рейнджеры, которые прикрывали отступление. Этот бой вошел в историю как «бой у Блади-Бридж».
После этого военные действия вокруг Детройта пошли на спад. Понтиак послал гонца за поддержкой во французский форт Де-Шартрез, однако получил лишь подтверждение мирного договора и совет сделать то же самое. 31 октября Понтиак согласился на перемирие с Гледуином и удалился в свой зимний охотничий лагерь в Индиане (в верхнем течении р. Маюми).
Когда восстание началось, большинство английских солдат по эту сторону Атлантики сражались в Вест-Индии, и для их переброски на континент требовалось время. Положение форта Ниагара не внушало серьезных опасений, однако гарнизону форта Питт не повезло почти так же, как и Детройту, и даже хуже - среди защитников вспыхнула эпидемия оспы. Собирая карательную экспедицию, Амхерст написал письмо коменданту форта, Саймону Экайру, и заронил идею, что было бы неплохо подбросить осаждающим - воинам шауни, минго и делаваров - одеяла, зараженные оспой. Экайр посчитал это приказом, и в результате эпидемия распространилась от шауни до племен юго-востока, которые вообще не принимали участия в восстании. Отряд полковника Г. Боке в 460 человек пробился сквозь индейские заслоны и в августе 1763 г. добрался до форта Питт. Делавары, шауни и минго отступили, но не успокоились и занялись набегами в Пенсильванию
В ноябре Амхерста на посту главнокомандующего сменил Томас Гейдж, и У. Джонсон смог вернуться к своим непосредственным обязанностям. Англичане также издали Прокламацию 1763 г., по которому колонистам запрещалось селиться за Аппалачскими горами. Гейдж восстановил торговлю с индейцами в прежнем объеме, снизил цены и таким образом ликвидировал одну из главных причин недовольства повстанцев. К тому времени прибыли и подкрепления, после чего восстание стало затухать. Летом 1764 г. полковник Д. Брэдстрит с 1200 человек отправился к Детройту. В июле он сделал остановку в Ниагаре, чтобы «принять участие» в мирных переговорах между У. Джонсоном и 2000 делегатами от 22 племен. Однако не пришли сенека, и тогда Брэдстрит привел их силой, пригрозив войной в случае неявки. По завершении работы мирной конференции, Брэдстрит 6 августа двинулся дальше, сопровождаемый воинами миссисога и конавага.
23 августа в Преск-Иль (Эри, Пенсильвания) он заключил мир с виандотами, шауни, делаварами и минго. Понтиак все еще оставался в Индиане, а без его твердой руки согласились на переговоры потаватоми и оджибве. Брэдстрит намеревался атаковать селения индейцев в устье Маюми, но обнаружил, что и они не хотят воевать. Всем им было поручено явиться в Детройт для переговоров, и 7 сентября оттава Детройта, потаватоми, виандоты, майами и часть оджибве (сагино, западные миссисога) подписали мирное соглашение. Однако Гейдж не признал договора - на том основании, что он был подписан без ведома агента по делам индейцев. Брэдстрит получил приказ вторгнуться в северный Огайо. Он вышел из Детройта и высадился в Сандаски, сжег несколько брошенных деревень и пошел на юг. Параллельно из форта Питт на запад выступил отряд Боке, и таким образом англичане зажали в клещи делаваров и шауни. В ноябре они подписали мир с англичанами в Кошоктоне, и восстанию был положен конец.
Понтиак же в 1764 г. оставался на Маюми и пытался поднять новое восстание, чтобы не пустить англичан в Иллинойс. Военные вампумы были посланы бывшим союзникам французов в нижнем течении Миссисипи; Понтиак просил их задержать англичан, если они будут подниматься по реке. В ответ туника и чокто остановили британцев у Батон-Руж, а кикапу разбили экспедицию, которую Брэдстрит выслал к форту Де-Шартрез. С гораздо меньшим энтузиазмом к призыву отнеслись иллини - несмотря на то, что они были верными друзьями Франции, Понтиак только угрозами выбил у них обещание поддержки. Затем он с 400 воинами направился в форт Де-Шартрез в надежде раздобыть у коменданта, Л. Сен-Анжа, боеприпасов. Однако тот сослался на бедность и всячески убеждал Понтиака зарыть топор войны. Он мог только сказать, что гарнизон эвакуируют в Новый Орлеан, а весь порох забирают с собой; его самого оставили лишь затем, чтобы дождаться англичан и заключить мир, и он советует краснокожему брату сделать то же самое.
Понтиак вернулся на Маюми и стал планировать дальнейшие действия. В мае 1765 г. кикапу напали на экспедицию Дж. Крогана, брошенную в Иллинойс; англичан разбили, Кроган попал в плен, однако погибли три вождя шауни, которые сопровождали экспедицию. С шауни кикапу ссориться не собирались и поэтому решили искупить свою вину пленным офицером. За посредничеством они обратились к майами, а те - к англичанам. Майами сделали все, что от них зависело, и одновременно устроили тем летом в Виатеноне встречу Крогана с Понтиаком. Вождь дал согласие «закопать топор войны» и вместе с Кроганом поехал в Детройт, чтобы в октябре подтвердить это официально. Тогда же французский флаг над фортом Де-Шартрез был спущен, а на его место поднят «Юнион Джек». В июле 1766 г. Понтиак встретился с У. Джонсоном в Нью-Йорке, где подтвердил условия соглашения прошлого года и обещание никогда не воевать с англичанами.
Провал восстания и последующая капитуляция нанесли огромный урон репутации Понтиака. В Онтарио, в 1766 г., его собственные воины-оттава засыпали его насмешками и упреками, однако самую сильную пощечину он получил от иллини. Понтиак был доведен до такого состояния, что перестал себя контролировать и ударил ножом Матачингу (Черного Пса), предводителя клана пеория. Тот выжил, но затаил злобу. В 1767 г. Понтиак покинул район Детройта и переселился на р. Канканки в северном Иллинойсе. Ирокезы, которые годом позже пришли в форт Стенвикс отказываться от своих прав на долину Огайо, принесли слухи, что вождь оттава не успокоился и задумал план нового восстания.
В апреле 1769 г. Понтиак приехал в Сент-Луис повидать своего старого друга Сен-Анжа, который теперь работал на испанцев. Интересно, что он был во французской форме, подаренной ему в 1757 г. маркизом Монкальмом. Через несколько дней после приезда он выразил желание посетить деревушку Кахокия, где бок о бок проживали французы и иллини. Сен-Анж пытался удержать его, предостерегая об опасности, но вождь понадеялся на своих телохранителей. 20 апреля он появился в Кахокии; гости остановились в заведении английского торговца Уильямсона. Там же оказался молодой воин-пеория по имени Пина, приходившийся племянником злополучному Черному Псу. Улучив момент, когда Понтиак оказался на улице без охраны, Пина подобрался к нему сзади и ударил томагавком в затылок, затем для верности полоснул упавшего ножом и скрылся. Охранники бросились было его разыскивать, но хозяева деревни под предлогом нарушения порядка выпроводили их прочь.
Сен-Анж похоронил Понтиака с почестями на холме, возвышавшемся над Сент-Луисом. Точное расположения могилы индейского вождя осталось неизвестным. Ходили слухи, что Уильямсон подкупил Пину бочонком виски, но причастность англичан к убийству сложно было доказать. Вся тяжесть гнева мстителей обрушилась на иллини. Останься Понтиак в живых, он немало удивился бы тому влиянию и уважению, которым еще пользовался среди членов старого французского союза. Минававана, вождь оджибве Макинака, ринулся в Кахокию лично, чтобы посчитаться с Уильямсоном, но не нашел его и в ярости расправился с его двумя рабочими. Началась масштабная война, в которой оттава, оджибве, потаватоми, кикапу, фокс, саук, маскутен и виннебаго объединились, чтобы отомстить иллини за Понтиака. Иллини были почти полностью уничтожены. Пеория попытались дать свой последний бой на месте старого французского форта Сент-Луис, но неприятель (прежде всего потаватоми) и не пошел на штурм, а взял их в осаду и заморил голодом. Это место до сих пор известно как «Голодные камни». Только 200 пеория вместе с 400 другими иллини успели бежать под защиту французов в поселение Каскаския. Земли иллини победители разделили между собой, к ним не присоединились лишь оттава и оджибве.
Смерть Понтиака ознаменовала конец могущества племени оттава. Когда-то они были первыми среди союзников Франции, но теперь, после восстания, лишь виандоты сохранили былое влияние. Англичане никогда не амнистировали оттава и игнорировали их как посредников в торговле с оджибве и другими племенами. Есть также свидетельства в пользу того, что англичане пытались уничтожить их тем же способом, что и С. Экайр в форте Питт. Оттава Грин-Бэй не присоединились к Понтиаку и даже помогали вызволять пленных из форта Мичилимакинак, но в глазах белых они все равно оставались его родичами. Они помнят странную медную коробочку, которую дали им торговцы с наказом не открывать, пока они не вернутся домой. Они сделали, как им сказали, но внутри ничего не было, кроме какого-то бурого порошка… Немедленно вспыхнула жесточайшая эпидемия оспы, которая унесла жизни почти всех оттава в северном Мичигане.
Прокламация 1763 г. была крайне непопулярна в колониях. Через пять лет под нажимом поселенцев английским властям пришлось добиться у ирокезов открыть долину Огайо для заселения (договор в форте Стенвикс 1768 г.). Таким образом, Понтиак выиграл для индейцев всего несколько лет. Американские колонисты (Длинные Ножи) попросту игнорировали прокламацию и самовольно селились на землях индейцев. Власти не могли помешать им, а когда попытались, те начали бунтовать. Чтобы сохранить собственные владения, ирокезы щедро уступили англичанам земли своих «сателлитов», да и сами англичане, как выяснилось, владели ими недолго. Ирокезы хладнокровно подставили под удар множество соседних племен; так, когда протест выразили шауни, посланники Лиги безапелляционно приказали им смириться или погибнуть. В 1769 г. шауни попытались создать новый союз с участием оттава, майами, маскутен, кикапу, потаватоми, виандотов, делаваров, оджибве, чероки и чикасо. Они встречались на р. Сиото (Огайо) в 1770 и 1771 г., но У. Джонсон и ирокезы смогли им помешать. Однако снять напряженность им не удалось, и, как только переселенцы пришли в охотничьи угодья шауни в Кентукки, топор войны был вырыт. Разразилась война, которая стала одной из самых длинных в американской истории. Она продолжалась пятьдесят лет.
Использованы статьи по истории племен виннебаго, иллини, ирокезов, кикапу, майами, оттава, потаватоми, чикасо с сайта First Nations Histories
@темы: индейцы