Оригинал взят у в
В продолжение темы любовных писем.
1512г. во Флоренции выдался нескучный. 29 августа испанцы взяли штурмом г.Прато, подчистую уничтожив флорентийскую милицию, которую создавал с таким трудом Макиавелли. Через 2 дня вооруженные сторонники клана Медичи захватили здание правительства (Палаццо Веккио), гонфалоньер Флоренции П.Содерини ночью сбежал из города. Макиавелли ничего не светило-его считали прихвостнем Содерини. Никколо потерял все посты, а вскоре был арестован по подозрению в заговоре против Медичи и подвергнут пыткам. Могло закончиться совсем плохо (2 заговорщиков были казнены). К счастью, по случаю избрания Папы Льва Х была обьявлена амнистия. Макиавелли вышел на волю, но карьера (а ему казалось, и жизнь) была разрушена.
читать дальшеОдним из немногих его утешений тогда была переписка со своим другом Франческо Веттори, послом Флоренции при Папском Престоле. У них было много общего-и в прошлом, и в нынешних проблемах. Вся прошлая карьера Макиавелли пошла к черту, попытки получить службу у Медичи не удавались, часто у него бывала депрессия. Веттори, хоть и состоял на службе, испытывал сходные чувства. Его должность была фикцией-Папа не обращал на него никакого внимания. Лев X сам был Медичи и для решения вопросов с Флоренцией в помощи всякой мелкоты не нуждался. Делать Веттори было совершенно нечего, реальными полномочиями и властью он не обладал, т.е. не мог оказывать услуг знакомым. Быть выключенным из цепочки «ты-мне, я-тебе», что могло быть хуже для политика? Это был карьерный тупик. Кроме того, угнетали болезни-он часто плохо себя чувствовал, имел проблемы со зрением. В их письмах не раз можно прочесть «мы с тобой старики»-при том, что в 1514г. (о котором идет речь) Макиавелли было 46, а Веттори-40. Не дедушки даже по тем временам. Но ощущали они себя старыми и ненужными, у обоих встречаются настроения «все, жизнь закончена» и т.д.
И тут пришла любовь. В январе 1514г. Веттори пишет, что соседка познакомила его со своей 20-летней дочерью Костанцей. «Я никогда не видел более красивой и соблазнительной женщины! Я не могу думать ни о чем другом, я почти превратился в ее пленника.» Мама явно познакомила их не случайно-Веттори был дядя не бедный. Тем не менее в этом и последующих письмах Веттори разливается соловьем на тему «я не могу ничего с собой поделать, она меня заворожила» и т.п. В свою очередь, мама старалась, чтобы папик не остыл, и лично приводила дочку к нему в гости. «Спекся старый козел»-скажут некоторые. «Да что б вы понимали в душе флорентийца»-скажем мы с Франческо.
Макиавелли тему поддержал с энтузиазмом-в конце концов, он был по первой профессии поэт, а уж потом политик. Писал, как он рад, что Веттори нашел свое счастье, сочинял ему целые новеллы и поэмы о любви, советовал не беспокоиться ни о чем и всецело отдаться этому прекрасному чувству. Используя метафору с конем, он писал: «Сбрось седельные мешки, сбрось узду, закрой глаза и скажи: «любовь, веди меня!»
В конце концов даже Веттори показалось, что его друг слегка перебарщивает, и он решил внести ясность.
«...я тебе писал, что влюбился, и я это подтверждаю, потому что мне почти нечем заняться. Не могу много читать, поскольку с возрастом зрение мое испортилось. Не могу гулять один, если меня не сопровождают, а это не всегда возможно. Не имею такой власти и возможностей, чтобы во мне нуждались. Если погружаюсь в размышления, меня охватывает меланхолия, чего я стараюсь избегать. Так что по необходимости нужно заставлять себя думать о приятных вещах. А я не знаю вещи более приятной, чтобы думать о ней и делать ее, чем е..ля (il fottere). И философствуй сколько хочешь, но так оно и есть, так многие думают, но мало кто говорит...»
Это я понимаю-гигант мысли, отец флорентийской демократии. Человек еле ходит-пришлось найти большую любовь, раз ни на что продуктивное уже не годится. Могли ведь, если хотели.