Оригинал взят у в
Сегодня вдруг поняла, что никогда не пыталась мстить книгами. Или в книгах. Знаете, как любят делать ненаглядные мои МТА (да и не только они, классики тоже грешны): вывести в книге кого-то неприятного тебе в реале, а потом гонять его бушлатом по зоне сюжету, пока не помрет. И чтобы всем читателям отрицательный персонаж тоже был противен, и ждали бы они его гибели с азартом и попкорном. Однажды я попыталась придать одному из героев облик и манеры моего врага. Настоящего врага, не из тех, кого я тут, в вирте, поминаю нецензурным словом и недоброй шуткою. Есть люди, общение с которыми едва не кончилось для меня летальным исходом. Не знаю, чего ради я поместила один такой призрак своего темного прошлого в книгу - видимо, кошмар накануне приснился. С участием этого малого мне снятся особенно жуткие кошмары.
Которые теоретически можно закрыть, как гештальт, почти саморучно убив мерзавца на страницах книги. Психотерапевты, во всяком случае, советуют. Хотя верить психотерапевтам временами смешно, а временами опасно. Не говоря уж о том, что писательская профессия и/или талант мешает угробить отрицательного героя, не разобравшись в нем до донышка.
читать дальшеПисатель не может не задать вопрос персонажу: как ты дошел до жизни такой, негодяй? - и не ответить на этот вопрос.
Всем известен принцип: играешь плохого - ищи, где он хороший. А вот тут и начинаются нежданчики. Причем только у приличных писателей - у неприличных, в дальнейшем именуемых фикерами, равно как и у младоаффтаров все изначально схвачено и атрибутировано.
По большей части МТА и фикеры переводят стрелки на детскую психотравму. Как говорится, жила-была девочка, сама виновата. И предполагается, будто рассказ о школьной травле и семейном насилии отлично объясняет, зачем бывший обиженный подросток, а ныне темный властелин готовит конец света. Аффтаров не останавливает тот факт, что триггер, запустивший программу тотального разрушения, сработает лишь при определенных условиях, а для выращивания мистера Зло в душе задрота, побитого одноклассниками, необходима подходящая почва. Например, легко уязвимая гордость, крепко замешанная на неуверенности в себе - ею, впрочем, отличаются все дети и подростки. Злопамятность, которой отличаются уже не все подростки, но многие. Толика садомазохизма, которая заставляет не лечить раны, а растравлять их - еще менее распространенное отклонение. И унижение, много унижения, первоклассного, сверкающего всеми оттенками багрянца в воспаленном, как некогда любили писать, мозгу. Вот это все, не перечисленное вскользь, а в развернутом, художественно изложенном виде создаст темному властелину достойную биографию.
Второй излюбленный вариант - мстя. Враги сожгли родную хату, убили всю его семью, покоцали семейный бизнес, невесту отдали в гарем. После чего герой, уж будьте уверены, примется мстить не солдатне, действующей привычными для солдатни методами, а Самому Главному Военачальнику. Для чего он, как генерал Чарнота, даже бы в красные записался, только чтобы главвоеннача шлепнуть. Шлепнул бы, и сейчас же назад выписался (с). Шок от пережитого чудесным, а вернее, черномагическим образом превращает чистого и невинного ГГ в темного и циничного. Как будто каждый из таких мстюнов навеки застрял в переживании горя на стадии гнева - и ни туда, ни сюда на протяжении десятков, если не сотен лет. Как решил отомстить в тыща лохматом году, так и стоит на своем, хотя:
а) историческую родину Самого Главного Военачальника кровью залил,
б) народ его в кандалы заковал и унтерменшами сделал,
в) самого главврага таким раком поставил, что ужаснулись даже ангелы в небесах, не говоря уж о грязных смертных на нечистой земле.
Проблема МТА, выбирающих довольно распространенный психологический спусковой крючок для спирали насилия, состоит в том, что о самой спирали они ничего не знают. Не читали и не размышляли, каким образом из нормального человека вырастает чудовище. В их книгах такие вещи имеют вид "О, Джонни, прошу тебя, сделай монтаж!": чик - нападение - чик - горе - чик - чудовище. А все, что в промежутке... Да кто из аффтаров станет возиться с подробным описанием психологического процесса? МТА верят, будто читателю интересен исключительно сюжет, квест и экшн. Хотя замечено, что обсуждают (даже на форумах) чаще всего художественные образы, их развитие или деградацию, а сюжет просто не запоминают или запоминают применительно к состоянию героев.
Ну а приличные авторы, помещая неприятных им людей в повествование, могут сделать с прототипом что угодно. Могут ославить беспокойным дураком, как Л.Толстой, приревновав свояченицу, ославил светского льва Анатоля Шостака в образе пустого волокиты Анатоля Курагина. Могут, наоборот, вглядываясь в отвратительного вертухая Петрова, как С.Довлатов, создать ему и лицо, и душу, которых прототип, зональная функция, отродясь не имел. Мне второй метод роднее. Вернее, только он для меня и возможен: глядеть в лицо персонажу до тех пор, пока в нем не забрезжит человеческое.
Причем изначально образ может быть крайне несимпатичным. Некоторые получались такими, что буквально с первого появления вызывали ненависть неубиваемую. Цитирую пожелания одного из читателей относительно такого персонажа (между прочим, прототип этого героя меня саму едва до самоубийства не довел): "Может, он таки станет евнухом как-нибудь так нечаянно в бунте? Функцию он уже свою выполнил, его можно казнить, пусть и не до смерти. Терпеть не могу, когда нападают со спины, а у него подход сзади прямо-таки курс по жизни. Так что он мне с самого начала не понравился". Ай да я, подумалось вначале, герой еще ничего не сделал, а какое отторжение вызвал! Казалось бы, автор должен всячески привествовать вызванную отрицательным героем ненависть, подзуживать ее и разжигать. Однако я поймала себя на том, что подобные советы раздражают адски. Постепенно у меня родился внутренний протест: да ты-то откуда знаешь, что персонаж свою функцию выполнил? Тебе-то кто позволил решать насчет роли того или иного героя моих книг?
Не знаю, как некоторые писатели у публики интересуются: убить мне персонажа Имярек или пощадить, поставьте галочку. А я уж сделаю, как вам будет угодно. Им что, похуй задача, стоящая перед образом? Или тем творцам не хватает собственного замысла, чтобы выстроить логику событий? Тогда какого черта они шли в писатели? Впрочем, я не раз и не два замечала: многим МТА скучно писательство. Им скучно выписывать законы и беззакония внутренней логики, создавать образы, а не копипастить из чужих произведений или передирать из окружающей действительности. Их не останавливает даже то, что копированию поддаются не сами образы, а только поступки персонажей. Причем, как правило, разных персонажей, между которыми и сходство-то номинальное, по архетипу: лживый трикстер, мрачный убийца, фанатичный мученик, добрая подруга, наглая шлюха... Если надергать из разных киношек-книжек-игр-комиксов подходящих историй, слепится свой герой?
"То вроде лепится, а то не лепится...", как в мультике "Падал прошлогодний снег". Чаще нелепица, конечно. Потому что хорошо выписанный персонаж не бывает безликим, словно архетип. Если один мерзавец, насвистывая, сносит головы пленным, не факт, что он же свернет голову пушистому щеночку в ритуале вызова аццкого сотоны. Зато другой щенками и младенцами завтракает, хотя до дрожи боится собственной мамочки.
И только создатель образа знает, на что тот способен или неспособен, до каких низостей докатится и зачем это нужно в рамках сюжета. Оттого я и зарубила на корню все попытки превратить роман в интерактивный. Из гуманизма, чистого, как слеза невинно забаненного юзера. К тому же приказы, просьбы, намеки, науськивания, как поступить с персонажем, смотрятся одинаково удручающе: кто ты такой, мил-человек, чтобы я отдал своего героя в твои руки? А и отдам - что ты с ним делать будешь? Подрочишь на свои тайные кинки? Так это тебе на фанфикшен, я тебе не фикрайтер.
Ведь у приличного писателя сплошь и рядом бывает так, что отрицательный персонаж понемногу превращается в неоднозначный. Даже убивать его, поганца, становится не за что. И не то чтобы герой исправился - просто ближе стал, исчезло ощущение: только килевание его, горбатого, исправит. А прощение и жалость, рождающиеся в сердцах читателей, намного ценней картины сладкого отмщения, для которой и стараться особо не надо: жги-убивай-еби гусей, потом приведи полк верных слуг добра и развесь приспешников зла на дубу, как на елочке.
Один вопрос: зачем это было нужно? Чтобы показать: добро побеждает, если привести полк соратников, а приспешников окажется меньше и все в петрификус тоталус пьяные? Может, и так. А может, по-другому. От внутренней логики зависит.
Важно помнить, что внутренняя логика происходящего на бумаге (на мониторе, на пергаменте, на глинобитных табличках) начинается в голове пишущего, а не самозарождается из многабукафф. Поголовью диких МТА пора уже осознать простую истину: персонажи, в отличие от реальных людей, не месятся бессмысленно большую часть отведенного им времени, совершая значимые поступки и проходные действия в соотношении один к ста. Литература - концентрат, выжимка из событий. И даже если в ней описывается, как ленивый мужчина в халате душит диван, его ничегонеделанье работает на передачу авторской мысли, а не нагоняет объем, чтобы было что сдавать в дедлайн.
Поэтому и "вечные" темы вроде наказания порока должны раскрываться по воле автора, а не по прихоти публики. Тогда у книги есть шанс остаться в памяти читателя. А то, что читатель как бы сам и пишет - интерактивным способом - наверняка выветрится за пару-тройку лет.
-
-
31.01.2014 в 18:43-
-
31.01.2014 в 22:38