Оригинал взят у в О Брэдбери и политике
(в дополнение к этому и этому).
В 1959 году ФБР завело на писателя дело. Казалось бы: не коммунист, не радикал, голосует, правда, за демократов, но не он один... Оказывается, в чем дело: в советских изданиях. Не знаю, платили за них что-то Брэдбери или нет (вроде бы не платили, как и всем), но, по крайней мере, в 1956-м советские представители ходили кругами вокруг его агента. В 56-м же, кстати, вышло первое русское издание "Фаренгейта". Брэдбери не без гордости писал Энтони Бучеру: "В России продали 500.000 экземпляров F.451, прежде чем до них дошло, что я и их самих критикую. Теперь книгой торгуют втридорога на черном рынке". Бучер, тем временем, из третьих рук узнал, что госдеп не рад намерениям советских издателей напечатать "Марсианские хроники" и "Человека в картинках": "Эти книги могут дать искаженное и невыгодное представление об американском образе жизни".
Но главное причиной интереса ФБР были вовсе не советские махинации: судя по всему, в основу дела лег один-единственный донос. Некий доброжелатель cообщил, что в 1954 году Брэдбери учинил скандал на собрании Writer's Guild of America (West). Тогда попытались протолкнуть изменения в устав, согласно которым в Гильдии не могли состоять коммунисты (даже бывшие) и те, кто на слушаниях в конгрессе воспользовался Пятой поправкой. Тайным голосованием это дело провалили. Тогда потребовали открытого голосования. Неохотно стали голосовать; Брэдбери встал и заорал: "Трусы!" (Информант уточнил: "Трусы и маккартисты!" Но тут и в доносе не было нужды: Брэдбери не раз печатно высказывал все, что думает о Комитете по неамериканской деятельности.)
А испугало ФБРовцев, как полагает биограф, то, что после запуска спутника Брэдбери стал едва ли не официальным американским певцом Космоса; Космос, конечно, дело патриотическое, но мало ли что он наговорит...
Последствий, впрочем, всё это не возымело.
В 1959 году ФБР завело на писателя дело. Казалось бы: не коммунист, не радикал, голосует, правда, за демократов, но не он один... Оказывается, в чем дело: в советских изданиях. Не знаю, платили за них что-то Брэдбери или нет (вроде бы не платили, как и всем), но, по крайней мере, в 1956-м советские представители ходили кругами вокруг его агента. В 56-м же, кстати, вышло первое русское издание "Фаренгейта". Брэдбери не без гордости писал Энтони Бучеру: "В России продали 500.000 экземпляров F.451, прежде чем до них дошло, что я и их самих критикую. Теперь книгой торгуют втридорога на черном рынке". Бучер, тем временем, из третьих рук узнал, что госдеп не рад намерениям советских издателей напечатать "Марсианские хроники" и "Человека в картинках": "Эти книги могут дать искаженное и невыгодное представление об американском образе жизни".
Но главное причиной интереса ФБР были вовсе не советские махинации: судя по всему, в основу дела лег один-единственный донос. Некий доброжелатель cообщил, что в 1954 году Брэдбери учинил скандал на собрании Writer's Guild of America (West). Тогда попытались протолкнуть изменения в устав, согласно которым в Гильдии не могли состоять коммунисты (даже бывшие) и те, кто на слушаниях в конгрессе воспользовался Пятой поправкой. Тайным голосованием это дело провалили. Тогда потребовали открытого голосования. Неохотно стали голосовать; Брэдбери встал и заорал: "Трусы!" (Информант уточнил: "Трусы и маккартисты!" Но тут и в доносе не было нужды: Брэдбери не раз печатно высказывал все, что думает о Комитете по неамериканской деятельности.)
А испугало ФБРовцев, как полагает биограф, то, что после запуска спутника Брэдбери стал едва ли не официальным американским певцом Космоса; Космос, конечно, дело патриотическое, но мало ли что он наговорит...
Последствий, впрочем, всё это не возымело.