Оригинал взят у в Наблюдение
Писать аннотации на свои произведения -- скоротечная, но довольно противная работа. Особенно если еще кое-как помнишь антураж, но в чем соль интриги -- забыл. Открываешь книгу, начинаешь вспоминать -- и тут наступает нечто вроде праздника, потому что вдруг осознаешь: а ведь вещица-то, ей-ей, неплоха! Оно, конечно, нескромно, зато приятно.
И вспоминается некий древний грек, о коем было читано у Гаспарова. Этот папирусомаратель написал такое количество книг, что порой забывал, что такая-то книга уже написана, и писал ее сызнова.
И вспоминается некий древний грек, о коем было читано у Гаспарова. Этот папирусомаратель написал такое количество книг, что порой забывал, что такая-то книга уже написана, и писал ее сызнова.