[Шано]

А вот как-то совпало... Я щас просматриваю мой роман Когда закончится война на предмет очепяток и пр., и как-то цепануло, что летчики, и песня... хотя и самолеты явно не те, и вместо контратенора - женский голос, да и песня на оперную арию примерно так 18 века не тянет. А все равно.

Оригинал взят у в Van Canto – Black Wings of Hate

Честно утащено из журнала у френда. Я последнее время вообще не слушаю музыку - но тут почему-то и песня, и видеоряд зацепили.

Лигон,

кусочек текста

как и обещал, распаковал в столовой для летчиков свое янтарино. Концертом, пожалуй, назвать это было трудно. Время было позднее, ужин давно закончился, летчики раздвинули столы и танцевали с девушками из вспомогательной части и из столовской обслуги.
Вокруг янтарино собралась тесная компания из тех, кому больше, чем танцевать, хотелось общаться с известным музыкантом. Лигон играл наиболее любимые публикой песни, иногда разговаривал с летчиками и их подругами, иногда пел. Ему подпевали, и довольно быстро Лигон выделил и классифицировал наиболее активных подпевал. Две девушки подпевали совершенно бескорыстно, наслаждаясь хорошим вечером, музыкой и обществом молодых парней. Третья явно кокетничала перед Лигоном, демонстрируя ему грудь в декольте (весьма неплохую) и свои вокальные данные (ужасные, если честно, но она воображала иначе). Похоже, она полагала, что груди и пения будет достаточно, чтобы Лигон воодушевился и предложил ей место в своем оркестре или на худой конец руку и сердце. Поэтому ей Лигон дежурно улыбался, а внимание свое уделял высокому парню рядом с ней. Парень был красив, как киноактер, но Лигона, конечно же, интересовало не это.
- У вас профессиональный тенор, - сказал он парню, продолжая играть почти как музыкальный автомат. – Где вы раньше пели?
Парень смущенно улыбнулся:
- Я не профессионал. До войны пел в Берстарском любительском хоровом обществе.
- Для любителя у вас слишком хорошая школа, - заметил Лигон.
- О, вы не знаете нашего хормейстера, он настоящий фанатик, - ответил парень.
- Что же вы обычно исполняли? Честное слово, даже не представляю, что поют любительские хоры.
- Наш хормейстер подвинут на товьярской старине.
Вот тут у Лигона будто звоночек в голове прозвенел: сначала партитура, потом товьярская старина… Он тряхнул головой: совпадение!
- Совпадение, - проговорил Лигон. – Я как раз сейчас читаю партитуру старинной товьярской оды. «Ода во славу пышнобедрой Дайны», слыхали?
- Слыхали, но пока не брались за нее, - сказал парень.
- Да? Но если ваш хормейстер такой фанатик, как он добьется аутентичности? – спросил Лигон. – Там же сопранист нужен. Или хотя бы контратенор, ведь настоящего сопраниста не найти.
- А у нас есть контратенор, – беспечно заявил парень.
Лигон неподдельно удивился. Что-то он не слыхал, чтобы последнее время кто-то готовил контратеноров.
- Да вот он, - сказал парень, указав на одного из танцующих летчиков. – Мы вместе учились, вместе призывались, вместе летаем. Эй, Миро, иди сюда, Ортис не верит, что ты контратенор!
Миро без особого желания оставил свою девушку и подошел к янтарино.
- Вправду – контратенор? – с интересом спросил Лигон, перестав играть.
Парень смущенно кивнул.
- Ух ты!- восхитился Лигон. – А можешь что-нибудь спеть? Просто так, акапелла?
Миро стал отнекиваться, мол, сейчас он не поет, но друг сдал его:
- Поет, поет. Я же слышу, - он постучал себя по уху, подразумевая, видимо, шлемофон. – Вчера только, Кирус бомбили, пел весь полет арии из «Слепого гадальщика».
- Из «Слепого гадальщика»? – восхитился Лигон. Эта опера, сочиненная в позапрошлом веке, как раз и была одной из тех, что ушли со сцены после исчезновения сопранистов. – Хочу слышать!
Миро, помявшись, наконец согласился. Арию Лаэрда, которую он исполнил акапелла, Лигон раньше слышал только в исполнении контральто, но карамельная сладость голоса перезрелой пышнотелой дамы совершенно не вязалась текстом арии, написанным от лица мужчины. Вот сейчас все было на месте, и непривычно высокий голос не казался женским.
«Не впускай в свое сердце тьму…» - пел Миро, и Лигону даже начало казаться, что эта ария – нечто большее, чем музыкальный отрывок из когда-то популярной оперы. Предзнаменование, что ли? Или предупреждение? Что-то как будто взяло его за ухо и прошептало: «Слушай, слушай…» В какую-то минуту даже показалось, что это дежавю, но он быстро разобрался: нет, Лигон не встречался раньше с Миро, и арию эту он в самом деле в мужском исполнении не слыхал, а вот чувство, подобное этому самому «слушай, слушай», он когда-то испытал… в куда более полном объеме.

@темы: самолеты, мое и наше