Оригинал взят у в
Полный алгоритм.
Дожа Венеции выбирали пожизненно, поэтому на следующий день после смерти дожа собирался Большой совет.
Впрочем, он только назывался "Большим", кого попало в него не пускали, в нем были только люди из хороших и очень обеспеченных семей, и по нашим меркам он был маленьким или средним — в XIII веке в нем было всего 200 человек и никогда за всю историю Венеции в нем не собиралось больше трех тысяч.
Первым печальным утром Большой совет случайным образом определял 30 выборщиков. выборщики должны были быть старше тридцати и все из разных семей. Через первые четыреста лет тестирования планку подняли до сорока лет.
читать дальше
Казалось бы, что сложного, но это только начало большого пути.
Эти тридцать выборщиков бросали жребий, чтобы осталось только девять.
Жребием с 1328 года занимался специально нанятый мальчик, чтобы никто ничего не намутил. Ну, то есть, как специально нанятый, мы же понимаем, что венецианцам было не до простоты. Мальчик, который должен был вынимать выигравшие шары из вазы, выбирался вот как: сначала Большой совет определял, кто из членов внутреннего госсовета на сегодняшний день самый молодой. Мальчиком для голосования становился первый мальчик, встреченный этим человеком после утренней молитвы в соборе святого Марка в день выборов.
Непонятно, что делать, если никакого мальчика после молитвы не встретишь, но, очевидно, таких случаев не было.
Мальчика звали balotino, потому что он вытягивал шарики из вазы и, в общем, слово "баллотироваться" пошло именно отсюда.
Но вернемся к нашим депутатам.
Полученные девять человек конструировали новую группу из членов Большого совета. В новой группе должно было быть сорок человек, и у каждого из них должно было быть не менее семи голосов из девяти.
Со списком из сорока человек группа девяти возвращалась к Большому совету, в результате чего путем жеребьевки этот список сокращался до 12 имен.
Группа-12 формировала новый список, в котором 25 имен. Каждое имя должно быть одобрено как минимум 9 из 12.
Чувствуете, как нарастает градус благородного безумия? До конца еще далеко.
Группа-12 возвращается в большой зал. Совет оставляет из 25 имен девять. Так у нас появляется вторая группа-9 (про первую, кстати, можно забыть, она нам больше не нужна).
Вторая группа-9 формирует список из 45 имен (каждый член группы выдвигает 5 человек). Каждое из имен должно получить как минимум семь голосов из девяти.
Вторая группа-9 возвращается в большой зал. Из 45 имен в результате жеребьевки остается 11.
Мы уже подбираемся к финалу. Еще нет, но почти.
Группа-11 номинирует финальную группу, в которой 41 человек (она утверждается Большим советом). Именно эти люди и выберут нового дожа. Группу-41 называли quarantuno, потому что их было, ясен пень, 41. Всех этих парней запирали во дворце до тех пор, пока они не договорятся. Договариваться они могли долго, поэтому во дворце был запас еды и питья, а также спальные места.
В доисторических версиях алгоритма в последней группе выборщиков было 40 человек, но после того, как венецианцы на практике поняли, что 40 делится на два без остатка, алгоритм усовершенствовали: добавили еще одного выборщика, чтобы голоса никогда не делились пополам, и установили правило, согласно которому дож должен собрать не меньше 25 голосов.
Если кандидатом вдруг оказывался один из членов quarantuno, то он на время обсуждения и голосования из комнаты выходил. С 1473 года из quarantuno исключались те, кто очевидно неровно дышал к возможным кандидатам (как они это определяли, я, честно говоря, не знаю).
Все это невозможно ни понять, ни запомнить. Это как пересказывать сюжет "трансформеров": а он, а она, а тут бац, а потом слева.
Не очень понятно, как именно венецианцы к этой идее пришли, но предпосылки очевидны: доверять никому нельзя, только мне, хотя и мне тоже нельзя. Венецианцы очень боялись, что какая-то из сильных семей узурпирует власть, а еще, не дай Бог, догадается передавать ее по наследству, поэтому приложили все усилия, чтобы им руководил кто-то классный и случайный, а еще лучше — старый и больной.
В этом смысле алгоритм сработал отлично, среднее время пребывание дожей у власти после введения алгоритма уменьшилось почти вдвое. Ну и вообще алгоритм оказался довольно устойчивым к взлому — единственный известный взлом произошел в 1423 году, когда систему обманул Франческо Фоскари, который мало того, что в последний момент обошел фаворита, так еще и провел на посту 34 года.
Мог бы, кстати, и дольше, но с ним произошла вот какая штука. У Фоскари был сын. Собственно, сначала у него было два сына, но потом один умер, а второй, Джакопо, нет. И вот этого Джакопо обвинили в том, что он взяточник и гад, и брал деньги и подарки у миланского герцога Сфорца, с которым Венеция в те годы как раз немножко воевала. Поскольку четких доказательств на руках у обвиняющих не было, местный следственный комитет...
Вы никогда не догадаетесь, что сделал следственный комитет, настолько это контринтуитивно, учитывая наш с вами контекст.
Вместо того, чтобы сделать вид, что это навет, или, еще лучше, что и не было никаких обвинений (мало ли что Навальный в блоге написал?!), местный следственный комитет решил провести следствие. Поскольку других зацепок не было, сразу перешел к пыткам подозреваемого.
Подозреваемый чистосердечно во всем признался, и его изгнали. На судьбе дожа это никак не отразилось, отец за сына не в ответе, но это было только начало. Заведовал следственным комитетом племянник того самого чувака, которого папа Джакопо подвинул на выборах, так что все было, как вы понимаете, честно.
Через пять лет одного из работников следственного комитета убили. Сразу стало понятно, что это сделал Джакопо. Ведь он к тому времени уже вернулся из изгнания, а, стало быть, жил в том же городе, что и жертва. Следственный комитет опять решил провести следствие и поскольку других зацепок не было, сразу перешел к пыткам подозреваемого. Итоги те же, что и выше.
На этот раз Джакопо изгнали подальше, на Крит, но и там Джакопо продолжал угрожать родине. Через год его обвинили в государственной измене и переписке с султаном Мехмедом.
Других зацепок не было итд.
в общем, Джакопо подустал от следственных действий и в январе 1457 года умер. В октябре того же года его отец ушел в отставку, став первым венецианским дожем, который покинул пост живым. Впрочем, его хватило ненадолго — уже через месяц он скончался, ему было 84 года.
На самом деле, я хотел написать короткий пост о том, какой классный чувак придумал алгоритм, и даже подготовил шутку о том, что его бы взяли в любую российскую ИТ-компанию разработчиком только за нелюбовь к рефакторингу (вот она была). Но с историей — куда ни плюнь, всюду кровь, кишки и другие следственные действия.
Нам в каком-то смысле повезло, что мы живем в такое цивилизованное и миролюбивое время. Ну, может, не нам и не повезло, но в каком-то смысле — наверняка.
Via Владимир Гуриев.
