Оригинал взят у в В защиту И. Ярмонкина
На рабочем столе компьютера есть вордовский файл, я в нём пишу какие-то черновики, сохраняю ссылки - в общем, типа записной бумажки. Что-то используется, что-то и забывается, к чему это было. Тогда я эти записи удаляю.
Теперь хочу удалить подборку "неуместных" деепричастных оборотов. Разговор был в комментах у досточтимого , и я тот пост не могу найти, но, помнится, я вступился за чеховскую фразу: «Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа. И. Ярмонкин».
Считается, что Чехов насмехается над неграмотным построением фразы. Деепричастный оборот (подъезжая и глядя) грамматически должен относиться исключительно к шляпе. Если шляпа и подъезжала к станции, то уж глядеть на природу не могла, за отсутствием глаз.
Среди моих френдов есть учёный-филолог , знаток русского языка XVIII-XIX вв., он с подобным ограничением никак не согласен. Время было другое и стилистические нормы другие.
Сам я нередко читаю статьи старого "Морского сборника", записки морских офицеров, официальные рапорты - подобные грамматические конструкции там обычное дело, и я легко с ними свыкся. Если даже обвинить в поголовной неграмотности всё морское ведомство, то есть и другие примеры, из произведений, на которых мы учимся и воспитываемся.
"Проходя через залу, ей встретился лакей". (Лермонтов, "Княгиня Лиговская")
«Теряется золотое время, слушая глупые разговоры». (Достоевский)
"Единожды солгавши, кто тебе поверит?" (Козьма Прутков)
«Нынче, увидев ее мельком, она показалась ему еще прекраснее». (Толстой)
«Проезжая знакомую берёзовую рощу, у меня голова закружилась». (Тургенев)
«Хоть я и не пророк, но, видя мотылька, что он вкруг свечки вьётся, пророчество почти всегда мне удаётся». (И. А. Крылов. «Плотичка».)
«Вы согласитесь, что, имея право выбирать оружие, жизнь его была в моих руках, а моя почти безопасна: я мог бы приписать умеренность мою одному великодушию, но не хочу лгать». (А. С. Пушкин. Выстрел)
Мне было замечено, что такой способ употребления деепричастия - не в русском языке родился, а всего лишь галлицизм, то есть занесён из буквально переведённых французских романов. Мода. Покрутился, покрутился в литературе, да и выветрился, как чужеродный элемент. И ко времени Чехова превратился в хиханьки.
А я что-то усомнился. Не поленился полистать древнерусскую "Повесть временных лет". Ну как полистать - взял одно из самых популярных деепричастий - "пришед", "пришедши", да и посмотрел, как оно употребляется. И нашёл, в частности, такой пример:
"Олегъ же, по приятьи града, изъима ростовци, и бѣлоозерци и суздалцѣ и покова, и устремися на Суждаль. И пришедъ Суждалю, и суждалци дашася ему". То есть: "... И придя в Суздаль, и суздальцы ему сдались".
А потом ещё вспомнил:
"Кая раны дорога, братие, забывъ чти и живота, и града Чернигова, отня злата стола, и своя милыя хоти красныя Глебовны свычая и обычая?" Это из "Слова о полку Игореве", в школе проходили.
Таких примеров, впрочем, нашлось немного. Гораздо чаще использовался оборот "дательный самостоятельный". Фразу про Олега могли бы записать так: "Ольгу же пришедшю Суждалю, суждалци дашася ему". Смысл тот жею
Галлицизм галлицизмом, дело понятное, имеет место быть, но и русская почва для его привития имелась.
Так что я думаю, чеховский персонаж И. Ярмонкин грамматически ничего не напортачил. Чехов смеётся лишь над тем, что этот случай угодил в станционную жалобную книгу - кто ему, Ярмонкину, виноват, что у него слетела шляпа?
Грамматическая норма в XX веке ужесточилась, и теперь там, где Чехов смеялся один раз, мы смеёмся (или кривимся) дважды.
Теперь хочу удалить подборку "неуместных" деепричастных оборотов. Разговор был в комментах у досточтимого , и я тот пост не могу найти, но, помнится, я вступился за чеховскую фразу: «Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа. И. Ярмонкин».
Считается, что Чехов насмехается над неграмотным построением фразы. Деепричастный оборот (подъезжая и глядя) грамматически должен относиться исключительно к шляпе. Если шляпа и подъезжала к станции, то уж глядеть на природу не могла, за отсутствием глаз.
Среди моих френдов есть учёный-филолог , знаток русского языка XVIII-XIX вв., он с подобным ограничением никак не согласен. Время было другое и стилистические нормы другие.
Сам я нередко читаю статьи старого "Морского сборника", записки морских офицеров, официальные рапорты - подобные грамматические конструкции там обычное дело, и я легко с ними свыкся. Если даже обвинить в поголовной неграмотности всё морское ведомство, то есть и другие примеры, из произведений, на которых мы учимся и воспитываемся.
"Проходя через залу, ей встретился лакей". (Лермонтов, "Княгиня Лиговская")
«Теряется золотое время, слушая глупые разговоры». (Достоевский)
"Единожды солгавши, кто тебе поверит?" (Козьма Прутков)
«Нынче, увидев ее мельком, она показалась ему еще прекраснее». (Толстой)
«Проезжая знакомую берёзовую рощу, у меня голова закружилась». (Тургенев)
«Хоть я и не пророк, но, видя мотылька, что он вкруг свечки вьётся, пророчество почти всегда мне удаётся». (И. А. Крылов. «Плотичка».)
«Вы согласитесь, что, имея право выбирать оружие, жизнь его была в моих руках, а моя почти безопасна: я мог бы приписать умеренность мою одному великодушию, но не хочу лгать». (А. С. Пушкин. Выстрел)
Мне было замечено, что такой способ употребления деепричастия - не в русском языке родился, а всего лишь галлицизм, то есть занесён из буквально переведённых французских романов. Мода. Покрутился, покрутился в литературе, да и выветрился, как чужеродный элемент. И ко времени Чехова превратился в хиханьки.
А я что-то усомнился. Не поленился полистать древнерусскую "Повесть временных лет". Ну как полистать - взял одно из самых популярных деепричастий - "пришед", "пришедши", да и посмотрел, как оно употребляется. И нашёл, в частности, такой пример:
"Олегъ же, по приятьи града, изъима ростовци, и бѣлоозерци и суздалцѣ и покова, и устремися на Суждаль. И пришедъ Суждалю, и суждалци дашася ему". То есть: "... И придя в Суздаль, и суздальцы ему сдались".
А потом ещё вспомнил:
"Кая раны дорога, братие, забывъ чти и живота, и града Чернигова, отня злата стола, и своя милыя хоти красныя Глебовны свычая и обычая?" Это из "Слова о полку Игореве", в школе проходили.
Таких примеров, впрочем, нашлось немного. Гораздо чаще использовался оборот "дательный самостоятельный". Фразу про Олега могли бы записать так: "Ольгу же пришедшю Суждалю, суждалци дашася ему". Смысл тот жею
Галлицизм галлицизмом, дело понятное, имеет место быть, но и русская почва для его привития имелась.
Так что я думаю, чеховский персонаж И. Ярмонкин грамматически ничего не напортачил. Чехов смеётся лишь над тем, что этот случай угодил в станционную жалобную книгу - кто ему, Ярмонкину, виноват, что у него слетела шляпа?
Грамматическая норма в XX веке ужесточилась, и теперь там, где Чехов смеялся один раз, мы смеёмся (или кривимся) дважды.
-
-
20.10.2017 в 23:49