23.10.2017 в 19:54
Пишет Sindani:URL записи23.10.2017 в 17:51Пишет N.K.V.D.:
Мотопробег Москва-Париж-Москва 1927 годаURL записи
В домашнем архиве одной из известнейших гонщиц 40-х годов прошлого столетия Халиды Килькеевой обнаружился невесть как к ней попавший документ - диплом участника мотопробега «Москва-Лондон-Москва», совершенного в 1924 году. За спортивные достижения в деле мототуризма награжден некто А.В. Чигорин... Внештатный автор «Мото» и группа следопытов начали искать: что за человек, как проходил мотопробег?..
Читать дальшеДЕСАНТЕРЫ
Чтобы узнать подробности того рейда, мы обратились за помощью к историку отечественного автомотоспорта Юрию Мелентьеву. Выяснилось, что с именем А.В. Чигорина, чья грамота оказалась у нас в руках, связано несколько сенсационных мотопробегов в страны Западной Европы. В архивах удалось разыскать не только краткие воспоминания участников, но и фотографии тех лет.
Пока не установлены имя и отчество Чигорина, годы его жизни (по некоторым данным, он умер в 1948 году). Известно только, что он, первый заслуженный мастер спорта СССР по автоспорту, получил это почетное звание в 1939 году за серию рекордных заездов, стал членом МАК (Московский автомобильный клуб, создан в 1923 году). В 1924 году Чигорин вместе с Н.Д Затулиным, П.Я. Давидом и К.В. Минкнером составили команду клуба. На двух мотоциклах с колясками (Royal-Enfield и Harley-Davidson) они совершили мотопробег Москва-Лондон-Москва, проехали по дорогам Финляндии, Швеции, Норвегии, Англии, Бельгии и Германии. Четверка мототуристов преодолела более 7 тысяч километров. За уникальный по тем временам пробег каждый из участников был награжден дипломом. Этот наградной лист несет не только историческую, но и художественную ценность: неизвестный художник нарисовал его акварелью!
Первые советские мототуристы.
И это, увы, то немногое, что повезло узнать о том пробеге. Однако в ходе поисков сведений о нем и его героях всплыли другие факты и лица, по которым можно понять, в какой обстановке налаживали международные связи мотоциклисты СССР в 20-х годах.
НА ПАРИЖ
Мотопробег Москва-Париж-Москва состоялся в августе-октябре 1927 года, в числе его участников тот же Чигорин, а всего их было 12. По отчету представителя ВОКС (Всесоюзное общество культурных связей с заграницей) доктора Л.Б. Нимена можно представить, какими глазами участники увидели Европу конца 20-х.
Стартовали из Москвы. Шесть мотоциклов с колясками, все американских марок, были «обуты» в советскую резину, оснащены тульскими и ленинградскими моторными цепями. Команда включала представителей автомотоклубов Москвы, Ленинграда, Тулы, Одессы и Баку. Известны фамилии водителей (имена не установлены): Чигорин, Иваненко, Новацек, Зайцев, Марошкин, Петров. Командор - Гимельфабр. В соответствии с реалиями того времени, перед участниками поставили задачу связаться с рабочими спортивными организациями в Европе. Вторая цель - испытание советских цепей и резины. Нимен совмещал обязанности переводчика, врача и пресс-атташе.
1924 г. Участники мотопробега «Москва-Лондон-Москва» перед стартом.
За 50 дней предстояло преодолеть 7500 километров.
ЗАПРЕТ НА ОБЩЕНИЕ
Прибыли в закрытый пограничный пункт Филипповичи на советско-польской границе. «Двумя выстрелами в воздух наши пограничники вызвали поляков, и вскоре мы пересекли границу», - писал в отчете Нимен. В Польше советских спортсменов с любопытством расспрашивали белорусские крестьяне(В те годы Белоруссия входила в состав Польши (прим. ред.)), интересовались жизнью соотечественников в СССР, жаловались на «ополячивание и аресты».
Польская молодежь совершенно не говорила по-русски, что, впрочем, не мешало местным жителям установить контакт с гостями. В Кобрине случился инцидент: полицейские запретили горожанам подходить к нашим спортсменам. Блюстители порядка даже во время обеда в ресторане «сопровождали» советскую делегацию. Автор отчета не сомневался: готовилась провокация с целью сорвать пробег.
Во время остановки в Варшаве путешественники занялись ремонтом мотоциклов, и снова полиция «не обделила их вниманием». «Стоило где-нибудь остановиться, чтобы перекусить или пополнить запасы бензина, как тотчас же, как из-под земли, появлялись полицейские, спрашивали у нас паспорта», - раздраженно замечал Нимен... Но мотоциклисты делали свое дело: судя по отчету постоянно, где только можно, рассказывали о профсоюзной работе, клубах, домах отдыха в СССР.
РОТ-ФРОНТ!
Польско-германскую границу пересекли 27 августа в Тирштиле. Немцы встречали дружелюбно. И здесь случился конфуз. По дороге на Берлин спортсмены видели стоявших по обочинам рабочих, те поднимали над головами кулаки. Угроза в адрес СССР? Или, на худой конец, порицание за слишком быструю езду? На самом деле этот жест был знаком приветствия «красных фронтовиков». Приободренные этим открытием, путешественники въехали в Берлин. Здесь их никто не встречал. Однако вскоре вокруг мотоциклов образовались толпы любопытных, а позже, при выезде из города, были организованы торжественные проводы с митингом. Помогли ЦК КПГ (Центральный комитет Коммунистической партии Германии) и Рабочий гимнастический союз. Спортсмены побывали на автозаводе и здесь отметили: «Организация труда неважная, и завод не намного лучше нашего АМО» (Акционерное московское общество, ныне ЗиЛ). Или именно так, а не иначе полагалось высказывать свои оценки в отчетах?
По пути следования группы через Эрфурт и Лейпциг опять состоялись организованные коммунистами митинги. Нимен в отчете сетовал: спортсменов связывал языковый барьер - на 11 человек участников он был единственным переводчиком. Под Лейпцигом, в местечке Озфенбах, участники пробега пообщались с представителями родственной им по духу организации «Солидаритет» («Соли-даритет» объединял четверть миллиона велосипедистов и мотоциклистов, владел своей велофабрикой и даже выпускал журнал) - общества, близкого к пролетарскому «Красному Спортинтерну».
Даже во время обеда в ресторане польские полицейские «сопровождали» советских мотоциклистов.
По всему маршруту по Германии наших мотоциклистов встречали «красные фронтовики» и члены спортивных организаций. Общение увлекало всех, и Нимен отмечал, что был недоволен дисциплиной участников пробега: они «не слушались командора и останавливались только там, где считали нужным. Никто не рассматривал поездку как агитпоезд, и относились к ней, как к спортивному достижению». Однако мотоциклисты вовсе не считали такое поведение предосудительным.
НА РОДИНЕ ВОЖДЯ КОММУНИЗМА.
Последняя ночевка в Германии - в Трире. Этот город для советской делегации был почти священным: все-таки родина Карла Маркса. Услышали, что мечта местных коммунистов -выкупить дом, где родился автор Коммунистического манифеста. Попросили наших по возвращению выяснить, не поможет ли в этом Москва?.. Ночевали на квартирах «красных фронтовиков». «Прием самый сердечный, какой только можно себе представить», - записано в отчете.Караван из шести мотоциклов 6 сентября пересек французскую границу. В 25 километрах от Парижа делегацию встретили на машинах и мотоцинлах сотрудники советского полпредства. Было организовано чаепитие с участием советского посла в Германии Раковского (Христиан Гергиевич Раковский расстрелян в 1941 году, посмертно реабилитирован в 1988).
1926 г. Мотопробег «Москва-Лейпциг-Москва». Советские мотоциклисты в Лейпциге.
В честь наших спортсменов Унитарная федерация французских транспортников дала обед, на котором присутствовали секретари союзов шоферов, водителей трамваев, автобусов и работников метрополитена. Прием гостей из СССР устроил и Мотоциклетный клуб Франции, делегации подарили памятные вымпелы, заверили, что намериваются освещать спортивную жизнь Советского Союза в своем журнале. Французская газета коммунистов «Юманите» и другие, а также эмигрантская пресса в те дни освещали события, связанные с мотопробегом.
ПРОБЛЕМНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ
На обратном пути из Парижа один из мотоциклов на скорости около 60 км/ч налетел на телеграфный столб и сломал мачту. К счастью, как отразил в отчете Нимен, «в коляске мотоцикла седока не было, она разбилась вдребезги, а водитель отделался обмороком, нервным потрясением и легкими ушибами»... Группа проехала через Битбург и Кельн. Опять «красные фронтовики» приглашали наших спортсменов на обед. Во время остановки неподалеку от Ганновера путешественники разговорились с крестьянами. Те крепко ругали большевиков. Если верить Нимену, то был первый подобный случай. Однако после горячего выступления нашего переводчика крестьяне стали ругать уже свои газеты - за искаженную информацию об СССР.
Остановка в Берлине затянулась на три дня -снова встречи, митинги, вручение красных знамен... Когда наконец тронулись в путь, на выезде из города произошла вторая авария, на этот раз с ленинградским экипажем. Мотоцикл в темноте въехал в каменную стену дома. Техника была повреждена, два седока легко ранены. Пострадавших отвезли обратно в Берлин.
Пять машин продолжили путь. А ленинградцы догнали группу в Кенигсберге. Здесь, вспоминает Нимен, его буквально преследовал «маленький пионерчик», очень интересовавшийся жизнью пионеров в Советском Союзе. Он передал письмо, фотографии, литературу. Все это командор, прибыв в Москву, отнес в редакцию газеты «Пионерская правда»... Польский коридор преодолели по железной дороге.
Самые острые ощущения участников пробега ждали на границе Родины. Сначала их, уставших и голодных, держали четыре часа у проволочного заграждения - как им объясняли, распоряжение из Пскова о пропуске через границу не поступало. Эстонских пограничников эта задержка стала забавлять. Увидев их реакцию, наши все-таки пропустили спортсменов, но не дальше контрольного поста. А вот здесь пришлось томиться в ожидании еще час. Но рано радовались, ногда наконец за мотоциклистами приехала машина из Пскова: всех погрузили и отвезли ... в ГПУ. Вот там-то провели таможенный досмотр, а длился он с 11 часов вечера до 5 утра.
Слава богу, массовые репрессии тогда еще не начались, и все участники пробега благополучно добрались до Москвы.Мотопробег 1927 года из Москвы в Париж, в котором принимал участие Чигорин, похоже, был последним советским десантом в Европу. Вскоре «железный занавес» опустился и отгораживал нас от Запада несколько десятилетий, причем от путешествующих в обоих направлениях. Первыми, кому было позволено на мотоциклах пересечь территорию Советского Союза, стал профессор Колумбийского университета Джим Роджерс и его подруга Табита Истабрук, они проехали от Находки до Бреста. Сопровождали нью-йоркских путешественников наши мототуристы Роберт Леви и сотрудник журнала «Мото» Николай Самарин. Это произошло только в 1990 году. Отчет о том путешествии можно прочитать в «Мото», № 2-1992, «От океана до океана».
1945 год. А. Чигорин (крайний справа) с мотоциклистками.Сергей РОГОВ, Москва,
фото из архива Юрия МЕЛЕНТЬЕВА,
Санкт-Петербург
