Забытые имена. Часть 1: Альбер Робида С книгой "Двадцатый век" этого писателя и художника я познакомилась, когда готовила оформление выставки отдела литературы на иностранных языках. Тогда мне в руки попался толстенный и тяжеленный том в 600 с лишним страниц на обложке и титульном листе которого стояло заглавие "Le Vingtieme Siecle", т.е. "Двадцатый век". Книга состояла из 5 частей, и четвертая была озаглавлена "Электрическая жизнь". Года издания в томе указано не было, зато была владельческая запись, в которой значился 1902 г. читать дальшеСказать, что книга меня заинтересовала, значит, сильно преуменьшить то впечатление, что она на меня оказала. Мне захотелось как можно больше узнать об авторе и рассказать о нем другим. Итак, мы все помним и любим Жюля Верна, говорим, что никто не смог сделать так много научных прогнозов. Но... А.Робида в своем описании двадцатого века сделал ничуть не меньше прогнозов, но принято говорить, что он являлся антиподом Жюля Верна, так как у него отсутствовал свойственный Ж.Верну оптимизм. Так ли это? Вряд ли. Робида вовсе не был пессимистом, да и Ж.Верн отдавал себе отчет, что наука может служить, как добру, так и злу, достоточно вспомнить некоторые его книги. Но в них ко злу обращаются безумные одиночки, не отягощенные моралью. Взгляд Робида иной. Он описывает естественное развитие мировой системы. Что мы видим в его мире? Мировые войны — между прочим, он достаточно точно назвал их даты: 1910-е года и 1940-е (при том что трилогия создавалась в 1883-1890 гг.) — оружие массового поражения, особенно химическое и бактериологическое, танки, авиацию, ракеты, революцию в России в 1922 году (ну, ошибся на 5 лет, но все равно — точность удивительная; что еще удивительнее, он точно объяснил, что приведет к революции — война), мощные техногенные катастрофы, загрязнение окружающей среды, небоскребы, телевидение, реалити-шоу, видеотелефоны, домофоны, в том числе и видео-, видео-диски, видеотеки, системы видеонаблюдения (и даже предсказал нечто вроде Большого Брата), факсы, массовый туризм, пробные браки, воинствующий феминизм, массовую культуру, дистанционное обучение, дистанционные покупки, резкое ускорение жизни, вызывающее эмоциональное выгорание, и т.д. Предвидения автора поражают, а ведь он никогда всерьез не занимался наукой. Робида прославился как замечательный художник, который иллюстрировал Рабле, де Бержерака, Свифта и других авторов, а также иллюстрировал книги по истории Парижа и Франции. Правда, он писал небольшие пародии на Ж.Верна и вдруг — потрясающий и увлекательный "Двадцатый век". Обычно пишут, что сюжет "Двадцатого века" — это желание французского гения-изобретателя и мультимиллионера женить своего сына на нужной девушке и попытки этого сына выбрать себе жену по собственному вкусу. Это не совсем так. Любовная история Жоржа Лорриса и Эстеллы Лакомб охватывает только четвертую (ту самую, названную "Электрической жизнью") и пятую часть книги. А остальные? Первая часть начинается в сентябре 1952 года с прибытия аэроомнибуса. Вторая с нежелания некой Элен становиться адвокатом. — Вы не хотите защищать вдов и сирот? — возмущается ее научный руководитель. — Я не хочу защищать тех, благодаря кому появляются вдовы и сироты, — парирует девушка. — Трудный характер, — сокрушается собеседник. Третья часть начинается с сообщения, что революция 1953 года увенчалась успехом. Сейчас принято говорить, что сюжеты Робида просты, и с художественной точки зрения не могут похвастать особыми достижениями, но ведь и книги Жюля Верна не отличаются сложностью. Но зато какие яркие картины жизни века! Современники читали Робида взахлеб, при этом одни называли его шутником, а другие паникером. Вот что писали о нем в России в 1900 г.: «Французский писатель-скептик Альбер Робида, опубликовал на свои средства в Парижском издательстве «Сосьете» наделавшую шума в кругах belles lettres, трилогию с собственными иллюстрациями «Двадцатое столетие», «Электрическая жизнь» и «Войны в XX веке». С последним произведением парижского паникера читатель имел удовольствие познакомиться в приложении к «Ниве», за январь 1899 года. В каждом из трех романов мсье Робида рисует пастозными красками картину грядущих ужасов, один мазок нелепее другого, на радость разрушительным болтунам-декадентам. Вот, изволите видеть: война, в которой принимают участие все цивилизованные государства; вот тесные чадные города, где люди сплюснуты, наподобие паюсной икры в бочке, ... вот грядущее падение единственного гения – душа женщины, светоч в хрупком сосуде, осквернена и опоганена в гнуснейших притонах, материнство и детство выставлены на торги. Это вакханалия пошлости и своекорыстия, невиданные прежде болезни, эрозии почв, пересыхание морей, суррогаты музыки и литературы для одномерных заплывших душевным жиром душ, и отравляющие газы – что и вовсе невозможно – ведь любой газ, распыленный над армией или гражданским населением, немедленно улетучится в воздух, но мы надеемся, что в ХХ веке даже огнестрельное оружие станет служить лишь охотникам да коллекционерам. Посмеемся же над траурной фантазией и скажем – месье Робида, оставьте свои страшные святочные сказки старым нянькам. Грядет Великий Двадцатый Век, и новое вино не наливают в старые мехи. Пусть смертоносные выстрелы века XIX навсегда канут в Лету под жизнерадостные пиршественные клики и бескровную канонаду корковых пробок из бутылок игристых вин!» Впечатляюще! А между тем, книга Робида вовсе не производит ужасающего впечатления и не только потому, что мы в этом мире живем. Дело еще и в чувстве юмора автора, в его иронии, в лиризме, с которым он описывает еще не тронутые прогрессом местности. Принято говорить, что Робида стал предтечей стимпанка и дизельпанка, но главная движущая сила в трилогии Робида — электричество, т.ч. логичнее было бы говорить об электропанке. К тому же Робида дал дорогу многочисленным антиутопиям, в том числе Оруэллу. Возможно, именно у него позаимствовали идею восстановления вымерших животных многие фантасты. Но... после Первой Мировой войны популярность Робида резко пошла на убыль. Почему? Казалось бы, его прогнозы начали сбываться и популярность должна была возрасти. Произошло же обратное. Описания Робида оказались столь правдивы, что после газовой атаки под Ипром людям как можно скорее захотелось об этом забыть. И забыли надолго. Но в начале нашего века о Робида вновь вспомнили. Можно найти сайты и статьи, посвященные Робида, ресурсы, где вывешиваются его иллюстрации. Я тоже вывешу несколько иллюстраций, которых пока в сети нет. Итак, просмотр балетного спектакля по телевидению: Летательные аппараты: Загрязнение окружающей среды: Война 1940-х годов. Азиатское вторжение. Ничего не напоминает? Символичное изображение слома традицинного мира: Еще несколько иллюстраций вывешивались мною на дневнике раньше.Эта книга не единственное произведение Робида в нашей библиотеке и, возможно, позднее, я расскажу и о других.
P.S. Меня спрашивали, есть ли издания Альбера Робида на русском языке. Да, есть. В конце XIX века делались журнальные переводы творений писателя-художника. Сейчас они вновь увидели свет. Издательство "Престиж Бук" выпустило книгу "Двадцатый век. Электрическая жизнь". В книгу вошли роман "Двадцатый век. Электрическая жизнь", который представляет из себя 4 и 5 часть французского издания "Двадцатого века", повесть "На вершине башни" и роман "Часы минувших веков". И... все. Ах да, есть еще издание Salamandra P.V.V. — 97 страниц перевода "Войн в двадцатом веке", но, видимо, это еще более сокращенное издание, чем "Двадцатый век". Не слишком радуют и иллюстрации русского издания романа "Двадцатый век. Электрическая жизнь". Насколько роскошными они были во французском издании рубежа XIX-XX веков, настолько же убогими выглядят в издании нынешнем. По нечеткости и грязи изображения (думаю, я могу уже не говорить, что цветные иллюстрации в современном издании стали черно-белыми) создается впечатления, что это десятая копия с копии. Надо сказать, что издатели вообще не перетрудились над книгой. Они взяли перевод XIX века, даже не попытавшись как-то пригладить его, поэтому французы там говорят о родителях "папашка" и "мамашка", измеряют расстояния в верстах и получают жалованье в рублях. Впрочем, это не главное. Хотелось бы, чтобы когда-нибудь был переведен весь роман "Двадцатый век", и чтобы его издание могло поспорить с книгой конца XIX века. Будет это или нет — трудно сказать. А пока — добро пожаловать в библиотеку! У нас есть французский текст! Наслаждайтесь им.
