Дочитал книжку Мартина Гутманна. Замечательная работа, полезная тем, кто интересуется иностранным участием на стороне нацистов. Рассматривая волонтёров из нейтральных стран (Дания, Швеция, Швейцария), автор приходит к выводу, что послевоенные мифы о них как париях и психопатах-отщепенцах не выдерживают критики. Напротив, это были массово люди с образованием и интеллектом сильно выше среднего, которые сознательно выбрали нацизм, видя в нём «спасение» и от демократии, которая им надоела и которую они видели как разлагающую, и от большевизма, который во всех смыслах был враждебен им. Штука в том, что нацизм этих добровольцев кардинально отличался от германского варианта: их уместнее назвать «транс-нацистами» или «евроцистами». Эти люди хотели такой «продукт на экспорт»: Европа безусловно под свастикой, но каждая избушка (их было немного, западная и северная часть континента) рисует эту свастику по-своему. Хотели равноправия «народов германского корня», такой федеративный национал-социалистический союз. Какое-то время они, с помощью СС, даже пытались координировать свои усилия по созданию этого, в том числе благодаря бесконечной конкуренции между институтами Рейха. Но немецкий нацизм рассматривал их как банальное пушечное мясо, которое должно кивать и умирать. Местным наци-партиям из их стран (которых и сами волонтёры не особо любили, «это же болтуны») доверия не было, немцы их щемили и дробили, а некоторых и просто сожрали. Прибывавших в основном с большими трудностями или нелегально «новых европейцев» третировали, унижали, даже иногда считали расово неполноценными.
читать дальшеНекоторое время удавалось всю эту волынку тянуть благодаря тем высшим офицерам СС, кто в целом смотрел дальше приземлённого взгляда «одна нация, один народ». Но дальше и офицеры как-то разочаровались, и, главное, сами волонтёры: представительства конкретного создать не удалось, всё постоянно наталкивалось на противоречия. Нацистской Европы не получилось, к 1943 г. удача немцам уже изменила, да и сами они были жестокими людьми, регулярно плевавшими в колодец потенциальной победы, и если ранее в случае с Востоком это было очевидно, то теперь это очевидно и в случае с Западом. Забавно, что весь пафос «крестового похода против большевизма» во многом тоже исходил от этих нейтралов, когда сами немцы на это смотрели как на опасную идею («Много хотят»), а Гитлер вообще был против («Это немцы воюют за немецкое жизненное пространство, немцы, а не другие»). Нацисты были готовы принимать только безоговорочное подчинение, без отклонений. В середине 1943 г. большинство «европейских» прожектов вообще свернули, а самых активных политических отправили пылесосить германо-советский фронт. Дальше выбор у стандартного волонтёра был такой: либо возврат домой (легально или нет), либо сжать зубы и терпеть, воевать до упора, мол, «не до жиру и обсуждений сейчас, когда русский поток скоро затопит весь континент». Тут уж кто как, чаще второе, т.к. многие и стремились на фронт изначально.
Страны Северной и Западной Европы в 1941-1942 гг. были в целом-то и не против, чтобы «просвещённая нация» задушила большевиков, т.е. немецкая гегемония воспринималась как погода и естественный порядок вещей в отмирающем варианте мира. К волонтёрам относились смешанно: в Швейцарии служба в чужой армии ещё с 19 века считалась незаконной; в Швеции формально закона не было, но разведка любителей свастик пасла и тормозила на границе; в Дании официально, формально разрешили вступать в СС и к немцам вообще. Волонтёры не считали себя предателями, а считали, что они «спасают» свои нации, вписываясь в немецкий проект. Никаких иллюзий о будущем они не испытывали: то, что Германия рано или поздно слопает их страны, даже оккупацией не называлось, а т.н. «органическим решением». Раз все как в Маугли, «одной крови», то и возражений не должно быть.
Притом доходило до парадоксов, когда их служба Германии никак не противоречила их патриотизму небольших наций, и последний не встречал возражений даже внутри страны. Один шведский офицер СС, воюя против РККА, был корреспондентом крупнейшей шведской газеты: писал агрессивные статьи, которые публиковали, лишь иногда прося «помнить о том, что мы нейтральны» и чуть-чуть снизить накал. Один из центровых датчан не только испрашивал дополнительного разрешения на вступление в СС, но и, заработав Железный крест, просил короля дать санкцию его носить (дал). Два шведских офицера, повоевав и будучи в конце 1941 г. в отпуске в Берлине, захаживали в посольство: то начальнику новый советский пистолет-пулемёт принесут, то расскажут, что «а кстати ещё на Востоке убивают евреев, вообще всех, включая стариков и детей». Такая информация ценилась: пистолет-пулемёт немедленно диппочтой поехал домой для изучения, а сведения про евреев, страдания которых, по большому счёту, мало кого заботили, были переданы позже в числе других «для общего порядка».
После войны судьбы были разные. В Швейцарии были открытые процессы: волонтёры рассказывали, что они ничего про лагеря не знали, что вообще оно само так вышло, но мы, мол, воевали за идеал. Это была единственная страна, где учли такую мотивацию, но срока влепили. Разумеется, про незнание всё было враньём: нейтралы и евреев убивали, и в лагерях служили, ну и вообще это в их мире не считалось чем-то «таким». В Дании рассказывали о том, какие все они гады, не-датчане и вообще отщепенцы: причины были в том, что волонтёры участвовали в убийствах мирного населения внутри страны в качестве «акций возмездия» за партизанские дела. Сами «не-датчане» напирали на «Вы же нам разрешили!», но кого это интересовало-то — сроки, от 4 лет до высшей меры. В Швеции поступили похитрее: одной рукой создавая образ «да мы вообще, мы были знаете как готовы, да мы бы Гитлеру ох как показали! и никаких шведских наци нет и не было», полиция таскала волонтёров на допросы, подробно их расспрашивая про опыт борьбы, про что такое РККА, как она воюет. Некоторые офицеры СС из шведов потом даже в военных академиях лекции читали, готовились Швецию оборонять и книжки писали под названиями вроде «Красный натиск». В общем, кадрам нашлось применение. Сами себя волонтёры, обиженные в годы войны немецким обращением, считали истинными носителями «единственно верного» варианта и столь же «верного» учения — т.е. в их глазах немцы всё сделали не так, сведя идею в «мелкобуржуазный уклон» («мелконациональный», вернее). Но на оценку выбора это не влияло. Нацизм часто рисуют как досадное недоразумение на пути к жирной сегодняшней жизни: недоразумению все сопротивлялись как могли, и победили. Однако сам факт, что в нескольких формально нейтральных странах (не говоря о других) вызрели не какие-то социальные отбросы, а образованные люди с таким мировоззрением, красноречиво говорит, что проект «нового мира» к 1941 г. уже обозначил себя: появились строители и жильцы будущего «дома», который ещё не был «построен». Всё это было неслучайно, и сотрудничество больших стран, ныне зарисованное мифом о массовом неприятии — тоже. Кто знает, какие сегменты нынче зреют где-то в головах образованных людей, неудовлетворённых данными им опциями... (c)www.facebook.com/ozsterling/posts/3119188192205...