1.
Вообще первые 17 лет эпопеи русских первопроходцев на Камчатке, помимо перманентной войны с аборигенами за ясак, это постоянная война казаков друг с другом. Прямо открытая война, едва ли не с осадой казачьих острогов казаками же!..
После убийства подчинёнными атамана Атласова там 10 лет постоянно колобродят минимум две-три соперничающих группы первопроходцев, а счёт убитым "прикащикам", т.е. назначенным от государства должностным лицам, приближается к дюжине. И это при том что самих первопроходцев за все те годы на Камчатке побывало сотни три максимум, а еще пара сотен полегла по пути, так и не дойдя до полуострова...
Но вообще ситуация понятна.
Во-первых, слишком далеко от ближайшей власти, Камчатка тогда совершенно как другая планета.
Во-вторых, на этой планете-Камчатке от обилия ценностей (счёт соболиного ясака на тысячи шкур ежегодно, т.е. цена вопроса сотни млн. долларов если на современные деньги) у казаков просто сносило крышу.
И в-третьих, сами казаки-первопроходцы это очень специфический контингент, по сравнению с которым наши криминальные братки 90-х годов это интеллигентнейшие хипстеры...
Хотя пара интеллигентов XVII века, т.е. грамотных и начитанных, там была, но убивали не хуже прочих)) От одного даже сохранились собственноручные записи на бересте ягодным соком... Он же написал в Москву многословное объяснение за что убили камчатского первопокорителя Атласова - в переводе на современный язык, за плохое поведение и сожжённую лисью шкуру... Словом, очччень колоритные были люди.
( Читать дальше... )
7.
О быстрой адаптации и усвоении всяческого полезного опыта:
Летом 1713 года казаки неудачно воевали с "авачинскими мужиками", т.е. ительменами, жившими на тихоокеанском берегу Камчатки. Так вот на стороне "авачинских мужиков" сражался некий Семён, он не только стрелял в казаков из ружья, но и, цитирую документ того года: "Бранил служилых людей всякую непотребную матерную бранью..."
Поскольку дело было важное, то быстро выяснили что Семён, это абориген, бывший "пятидесятника Микифора Мартемьянова дворовой человек", успевший не только креститься, но и научиться пользоваться ружьём и даже, как видим, материться не без успеха.
Вообще первые 17 лет эпопеи русских первопроходцев на Камчатке, помимо перманентной войны с аборигенами за ясак, это постоянная война казаков друг с другом. Прямо открытая война, едва ли не с осадой казачьих острогов казаками же!..
После убийства подчинёнными атамана Атласова там 10 лет постоянно колобродят минимум две-три соперничающих группы первопроходцев, а счёт убитым "прикащикам", т.е. назначенным от государства должностным лицам, приближается к дюжине. И это при том что самих первопроходцев за все те годы на Камчатке побывало сотни три максимум, а еще пара сотен полегла по пути, так и не дойдя до полуострова...
Но вообще ситуация понятна.
Во-первых, слишком далеко от ближайшей власти, Камчатка тогда совершенно как другая планета.
Во-вторых, на этой планете-Камчатке от обилия ценностей (счёт соболиного ясака на тысячи шкур ежегодно, т.е. цена вопроса сотни млн. долларов если на современные деньги) у казаков просто сносило крышу.
И в-третьих, сами казаки-первопроходцы это очень специфический контингент, по сравнению с которым наши криминальные братки 90-х годов это интеллигентнейшие хипстеры...
Хотя пара интеллигентов XVII века, т.е. грамотных и начитанных, там была, но убивали не хуже прочих)) От одного даже сохранились собственноручные записи на бересте ягодным соком... Он же написал в Москву многословное объяснение за что убили камчатского первопокорителя Атласова - в переводе на современный язык, за плохое поведение и сожжённую лисью шкуру... Словом, очччень колоритные были люди.
( Читать дальше... )
7.
О быстрой адаптации и усвоении всяческого полезного опыта:
Летом 1713 года казаки неудачно воевали с "авачинскими мужиками", т.е. ительменами, жившими на тихоокеанском берегу Камчатки. Так вот на стороне "авачинских мужиков" сражался некий Семён, он не только стрелял в казаков из ружья, но и, цитирую документ того года: "Бранил служилых людей всякую непотребную матерную бранью..."
Поскольку дело было важное, то быстро выяснили что Семён, это абориген, бывший "пятидесятника Микифора Мартемьянова дворовой человек", успевший не только креститься, но и научиться пользоваться ружьём и даже, как видим, материться не без успеха.