[Шано]

Продолжу рассказ об истории психиатрии. Есть старый анекдот про двух ковбоев, которые решили отправиться за индейскими скальпами. Разбили они лагерь вечерком, легли ночевать. Утром один из них проснулся пораньше и видит — их окружили индейцы. Целое племя. Он тихонько толкает второго в бок и шепчет: «Джон! Джон! Вставай, кажется, мы... богаты!»

Наверное, примерно так же должен был бы чувствовать себя охотник на ведьм, столкнувшись с явлением психической эпидемии. Почему? Сейчас поймёте.

Дело в том, что истерические черты личности, равно как и элементы навязчивых явлений в психической деятельности, имеют довольно многие. Просто при относительно благоприятных внешних условиях они себя не особо проявляют, оставаясь этакой изюминкой. Для трансформации же этих изюминок в полноценную церебральную инсектофауну нужны особые условия. К примеру, целый ряд ограничений, регламентирующих поведение и диктующих жёсткие моральные нормы. Если добавить к этому высокую вероятность строгого наказания за их нарушение и суровый быт, вероятность такой трансформации значительно возрастёт. А если ещё и суевериями полирнуть, да пример показать... Нет, это не будет осознанной симуляцией: просто маленький капризный ребёнок, сидящий где-то там, глубоко, в определённый момент перехватит часть управления, не спросив разрешения - и заставит носителя сделаться больным. А с больного какой спрос? Ура, в школу можно не ходить.

Такие предпосылки созрели в Европе ещё до наступления Ренессанса и начала охоты на ведьм: средневековье тоже, знаете ли, не блистало тепличными условиями. Одна из самых ранних психических эпидемий, сведения о которой дошли до нас, началась аж в VIII веке, в итальянской Калабрии и, прокатившись по всему сапогу, добралась до Константинополя. В людей, по их уверениям, вселялись демоны: гадости всякие шептали, заставляли непотребства творить, дисциплину хулиганить и бардак бедокурить. Ну а поскольку понимания, что это такой вот вид истерического психоза, у окружающих не было, то и доставалось бедолагам не по-детски. И оказывались они не в больничке, а в лучшем случае на цепи.

Из Италии же пришла и другая психическая эпидемия, не только охватившая всю Европу, но и давшая жизнь течению флагеллантов, или самобичевателей. Так уж совпало, что истоки его зародились всё в той же Калабрии, где Иоахим Флорский (он же Калабрийский) написал свои пророчества. И одно из них толковалось так, что к 1260 году стоило ожидать конца света. Вернее, сам-то он писал, скорее, о том, что к этому году закончится на Земле период Отца и наступит эпоха Святого Духа, но вы же знаете этих толкователей. А тут ещё мальчик придурковатый в Перудже масла в огонь подлил, о конце света вещая и призывая всех молиться и каяться. Ему бы всыпать от души — но люди перепутали, впечатлились, и всыпали сами себе. Потом ещё и ещё — и пошло-поехало. «Беспримерный дух самообвинения внезапно овладел умами народа. Страх перед Христом напал на всех; благородные и простые, старые и молодые, даже дети лет пяти бродили по улицам без одежд с одним только поясом вокруг талии. У каждого была плеть из кожаных ремней, которой они бичевали со слезами и вздохами свои члены так жестоко, что кровь лила из их ран».

А тарантелла? Вроде бы, безобидный танец: ну, подпрыгивает человек внезапно, словно в сапоге у него сидит тарантул и время от времени покусывает - ну и что, даже забавно смотрится. Но в 1370 году танец принял масштабы всеевропейского флешмоба: подпрыгивали и дёргались в Италии, в Германии, в Нидерландах - причём в Германии и в Нидерландах особенно самозабвенно и массово, наводняя танцорами целые улицы, бросая работу и домашние дела, до полного изнеможения. Видимо, социальные и религиозные гайки там были сильнее закручены, раз сорвало так мощно. То затухая, то вспыхивая вновь, тарантизм продолжился и в годы охоты на ведьм, соперничая по своей массовости с толпами лихо отплясывающих людей, мигрирующих в сторону собора со статуей святого Вита: мальчик, когда-то давно, ещё до своей посмертной канонизации изгнавший бесов из Максимиана, сына Диоклетиана, считался покровителем этих бесноватых танцоров: поговаривали, что, станцевав под его статуей, можно было исцелиться.

Было достаточно одного-единственного инициатора, чтобы дать толчок эпидемии. К примеру, история сохранила имя фрау Троффеа, которая в июле 1518 года вышла на улицу славного города Страсбурга — и начала свой танец. И танцевала то ли четыре дня, то ли аж шесть. Да так заразительно, что в течение недели рядом с ней стали отплясывать 34 человека, а в течение месяца к танцу присоединились ещё четыре сотни горожан. Что примечательно, городские власти не только не стали разгонять толпу, но ещё и музыкантов предоставили, и два танцпола... пардон, танцевальных зала: а ну как поверье действует, и святой Вит исцелит несчастных? И сцену деревянную экстренно соорудили, чтобы музыканты могли с комфортом разместиться. Но танец длился и длился, и люди, вовлеченные в него, стали умирать: сердце не выдерживало, удар апоплексический настигал, истощение подтачивало силы и здоровье. Видя, что исцеления не происходит, власти запретили танцы. Ну и, чтобы два раза не вставать, прочие увеселения, а также азартные игры, музыку и проституцию. Включились в процесс и церковники со своими обрядами. Понадобилось ещё несколько недель, чтобы танцевальная чума пошла на убыль.

Однако, что примечательно, даже с началом охоты на ведьм ни тарантизм, ни пляски святого Вита не преследовались активно (во всяком случае, в массе своей) борцами с врагом рода человеческого. Охотники на ведьм отыграются на участниках других психических эпидемий. Каких именно? О них речь впереди — если интерес ещё не угас. dpmmax.livejournal.com/928918.html

@темы: медицина-историческое