Есть рассказ Аверченко с таким названием - как русский писатель уехал в Париж, да и разучился там писать по-русски. Писал бедняга под конец так: «Была большая дождика. Погода был то, это называй веритабль петербуржьен! Один молодой господин ходил по одна улица по имени сей улица Крещиатик. Ему очень хотелось manger. Он заходишь на Конюшню сесть на медведь и поехать в Restaurant где скажишь: «Garson, une be рабинôвич и одна застегайчик avec тарелошка с ухами»…
Этот рассказ входит в знаменитые "Записки Простодушного", вышедшие в 1921 году в Константинополе - первый сборник Аверченко в эмиграции. В составе этого сборника его обычно и печатают. Там его обрамляет диалог Аверченко с приятелем, где Аверченко говорит, что Константинополь - совершенно русский город.
"Проходишь мимо автомобиля — шоффер кричит: «Пожалуйте, господин!» Цветы тебе предлагают: «Не купите ли цветочков? Дюже ароматные» Рядом: «Пончики замечательные!». В ресторан зашел — со швейцаром о Достоевском поговорил, в шантан пойдешь, слышишь:
Матреха, брось свои замашки,
Скорей тангу со мной пляши…
Подлинная черноземная Россия!"
Однако, как выяснила недавно исследователь творчества Аверченко Виктория Миленко, впервые этот рассказ Аверченко напечатал еще в Севастополе, в газете "Юг России", 25 октября (7 ноября) 1920 года под названием "Оторвыши". И послесловие там было другое:
"Тихо, исподволь, незаметно мстит «Матучка Руссия» тем, кто на цыпочках отошел в прекрасную, сытую даль от горячечного одра ее…"
Впрочем через шесть дней он и сам должен был уехать за границу чуть не на последнем пароходе - 15 ноября в Севастополь вошли красные и в первые же дни казнили двенадцать тысяч "контрреволюционеров". seminarist.livejournal.com/1102490.html
Этот рассказ входит в знаменитые "Записки Простодушного", вышедшие в 1921 году в Константинополе - первый сборник Аверченко в эмиграции. В составе этого сборника его обычно и печатают. Там его обрамляет диалог Аверченко с приятелем, где Аверченко говорит, что Константинополь - совершенно русский город.
"Проходишь мимо автомобиля — шоффер кричит: «Пожалуйте, господин!» Цветы тебе предлагают: «Не купите ли цветочков? Дюже ароматные» Рядом: «Пончики замечательные!». В ресторан зашел — со швейцаром о Достоевском поговорил, в шантан пойдешь, слышишь:
Матреха, брось свои замашки,
Скорей тангу со мной пляши…
Подлинная черноземная Россия!"
Однако, как выяснила недавно исследователь творчества Аверченко Виктория Миленко, впервые этот рассказ Аверченко напечатал еще в Севастополе, в газете "Юг России", 25 октября (7 ноября) 1920 года под названием "Оторвыши". И послесловие там было другое:
"Тихо, исподволь, незаметно мстит «Матучка Руссия» тем, кто на цыпочках отошел в прекрасную, сытую даль от горячечного одра ее…"
Впрочем через шесть дней он и сам должен был уехать за границу чуть не на последнем пароходе - 15 ноября в Севастополь вошли красные и в первые же дни казнили двенадцать тысяч "контрреволюционеров". seminarist.livejournal.com/1102490.html