[Шано]

вторник, 05 июля 2022 в 17:20

Пишет Эрл Грей:

Двое ученых из Министерства сельского хозяйства США, Уайтмен Уэллс Гарнер и Генри Аллард, занимались скрещиванием зимних и летних сортов табака. Но им никак не удавалось добиться, чтобы для чистоты эксперимента оба сорта расцветали одновременно. Ученые перенесли их в теплицу и пытались выращивать при разной температуре, имитируя зимние и летние условия. Однако растения упорно отказывались зацветать в одно время. Наконец ученым пришло в голову, что завязь бутонов может быть связана не только с температурой, но и с количеством света, которое получает растение. Казалось не очень логичным, что растение способно зацвести с уменьшением, а не с увеличением светового дня, но зимой дни становятся короче, и Гарнер с Аллардом решили рискнуть. Разумеется, как только они натянули над зимним сортом табака тент, чтобы уменьшить световой день до восьми часов, растение зацвело. Свое открытие ученые назвали фотопериодом, или световым днем. Понятие светового дня легло в основу широко распространенной в настоящее время классификации, согласно которой растения делятся на короткодневные, длиннодневные (светолюбивые) и нейтральные (безразличные к длине светового дня). Короткодневные растения вроде хризантем зацветают только при уменьшении светового дня как минимум до 13 часов. Светолюбивые растения вроде гипсофилы будут цвести только с увеличением светового дня до 14 часов. А на нейтральные растения вроде астр и подсолнухов длина светового дня никак не влияет. Впоследствии, продолжив дело Гарнера и Алларда, ученые сделали еще одно поразительное открытие: на цветение влияет не столько продолжительность дня, сколько продолжительность ночи. Другими словами, зацветет ли цветок, зависит от того, сколько времени он проводит в темноте. Это было доказано благодаря эксперименту, где искусственно создавали «день» длиной в 20 или 30 часов – в противоположность обычному 24-часовому дню. Если растению необходим не только 16-часовой световой день, но и 8-часовая «ночь», то оно не зацветет, получив 16 часов «дня», но проведя в темноте только 4 часа. Так и получилось: независимо от количества часов, проведенных на свету, растения не цвели, если темного периода оказывалось недостаточно. Несмотря на это, до сих пор принято говорить о световом дне, просто потому, что так привычнее людям. Однако представление о темном периоде подарило важный инструмент цветоводам. Как только стало ясно, что для формирования цветка нужна темнота, теплицы с хризантемами, предназначенными, например, для осенних праздников, начали затемнять в летний период, чтобы те не зацвели раньше срока. Оказалось, что если всего лишь на несколько часов в день лишать растения света, то они не расцветут. Зимой, чтобы убедить светолюбивые растения, что ночи по-летнему коротки, достаточно установить в теплицах лампы, которые включаются на пять минут в течение каждого часа. Такого вмешательства хватает, чтобы обмануть цветы, дав им понять, что ночь стала короче и пора цвести. Понимание фотопериода проложило дорогу огромному количеству других открытий, помогающих ответить на вопрос, почему растения цветут так, а не иначе. Уже было известно, что некоторым цветам типа тюльпанов, чтобы зацвести, нужно пережить зимний холод. Однако механизмы, лежащие в основе этого явления (называемого яровизацией), были плохо изучены, пока ученые не начали проводить в теплицах тщательно контролируемые эксперименты. К середине 1950-х годов стали появляться списки сортов с конкретными температурными требованиями для каждого. Голландцы сделали это точной наукой, заставляя цветы расцветать в нужное время с помощью автоматической регуляции холода. Еще одно важное открытие было сделано в середине 1980-х годов ученым Джоном Эрвином. Он выращивал лилии, изменяя и дневную, и ночную температуры, чтобы узнать, какая комбинация температур заставит их расцветать быстрее. Когда все лилии расцвели, Эрвин их сфотографировал, после чего понял, что цветы, выросшие при одной и той же разнице температур, расцвели на одной высоте. Другими словами, было не важно, при какой именно температуре росли лилии, но разница между дневной и ночной температурами влияла на длину стебля и ряд других параметров. Этот феномен, получивший название DIF (сокращение от «difference» – разница), выражается формулой: дневная температура минус ночная. Условия выращивания называются DIF-положительными, если величина DIF больше нуля – это означает, что температура днем больше, чем ночью, – и DIF-отрицательными, если величина DIF меньше нуля, что означает, что ночью температура выше, чем днем. При DIF-отрицательных условиях цветы расцветают на коротких стебельках, что удобно для горшечных растений (тут можно вспомнить крохотные комнатные гортензии с тремя огромными цветками – именно эти растения заставили расцвести на коротком стебле) и при составлении компактных букетов. Величина DIF влияет даже на листья. Листья лилии длинноцветковой, выращенной в DIF-положительных условиях, направлены вверх, тогда как при нулевой DIF они торчат в стороны. После того как лист вырос, он больше не меняет свой угол наклона, так что параметры DIF, необходимые для цветения, больше не влияют на его ориентацию. ...«Раньше было так: осенью луковицы высаживали на поле, а потом в какой-то момент выкапывали и приносили в теплицы, – рассказывает Лейн. – В детстве я делал то же самое. Но в 60-е и 70-е годы XX века голландские цветоводы занялись исследованием стадий развития зародыша. Они узнали, что нельзя охлаждать луковицы, пока зародыш цветка не сформируется внутри целиком. Сейчас известно, что в зависимости от сорта существует определенный срок – несколько недель, – называемый промежуточным периодом, когда луковицу нужно хранить при температуре не ниже 18 градусов Цельсия и только после этого охлаждать. Если понизить температуру раньше, то можно понести большие потери. Именно это открытие позволило собирать урожай тюльпанов не только весной, но и круглый год. В настоящее время для каждого сорта тюльпанов, которые мы закупаем, есть целые списки требований к промежуточному периоду и к периоду охлаждения». Одни сорта поступают уже охлажденными, другие – после промежуточного периода, а некоторые – только что из земли. Последние нуждаются в особом обращении до высадки в теплице. Большинство луковиц, прежде чем зацвести, проводят какое-то время в холодильных установках «Солнечной долины». ...История о том, как в 1593 году ботаник Карл Клузиус прибыл в Голландию с коллекцией луковиц, в которой был малоизвестный дикий цветок, растущий в Турции и Персии и называемый тюльпаном, практически вошла в народный фольклор. Тюльпаны тогда были настолько необычны для европейцев, что их луковицы иногда путали с луком, варили и ели. Когда Клузиуса пригласили работать в Лейденский университет, он привез луковицы для коллекции университетского ботанического сада. Это был первый известный случай появления тюльпанов в Голландии. Сложно представить, что в те времена думали ботаники и садоводы об этих экзотических, но удивительно простых на вид цветах. Цветок тюльпана – это всего лишь чаша из шести смотрящих вверх лепестков. Как правило, он совсем не пахнет. Каждое растение выпускает всего два или три узких длинных листа, которые засыхают к лету. У диких видов настолько тонкие и заостренные лепестки, что они вообще не похожи на привычные для нас тюльпаны. Однако эти цветы выращивали в Османской империи примерно с XI века нашей эры, и экземпляры, которые дипломаты, исследователи и торговцы привозили из Турции, стали настоящим открытием. ...Клузиус составил каталог тюльпанов из своей коллекции, описав несколько десятков сортов по их внешнему виду, оттенкам и времени цветения. Коллекционеры, желавшие поделиться своей добычей, продолжали привозить в Голландию луковицы, и скоро тюльпаны повсеместно вошли в моду. Яркие пурпурные и красные бутоны не были похожи ни на что известное ранее, и очень скоро тюльпан стал жемчужиной в садах состоятельных граждан и профессиональных садоводов (в те времена их уже называли флористами), которые надеялись заработать, продавая не только срезанные цветы, но и детки-луковицы. В XVII столетии цены на отдельные луковицы начали подниматься все выше и выше, положив начало безумию, которое вошло в историю под названием тюльпаномании. Богатые голландцы перебивали друг другу ставки на аукционах, надеясь купить луковицу, которую впоследствии они смогут продать за еще бо́льшие деньги, – примерно как на сегодняшнем перегретом рынке продают и скупают недвижимость. Сравнение абсолютно не преувеличено: в те дни одна-единственная премиальная луковица могла стоить столько же, сколько дом на берегу канала. Аристократы скупали по скандальным ценам даже срезанные цветы. В 1610-х годах среди французских модниц считалось высшим шиком вместо драгоценностей носить украшения из тюльпанов. Спекуляции подпитывала неизвестность: никто не знал, от чего зависит окраска цветка, она была случайной. Клузиус отмечал, что некоторые тюльпаны становятся пестрыми: на их лепестках появляются яркие белые или желтые прожилки. Такие цветы очень ценились, но никто не понимал, отчего возникает подобный живописный эффект. Продавалось огромное количество снадобий, обещавших непременно сделать лепестки пестрыми. Садоводы даже пытались разрезать луковицы красных и белых тюльпанов пополам, а затем складывать половинки, в надежде вырастить пестрый цветок. Конечно, у такого метода не было ни единого шанса. Тем не менее уже тогда флористы пытались заставить растения взять новую высоту. Ради совершенного цветка они были готовы разориться. Конечно, в те времена никто не мог догадаться, что настоящей причиной появления полосок на лепестках является вирус. Вирус пестролепестности (или мозаики) тюльпана был открыт только в начале XX столетия. Он распространяется с помощью тлей и ингибирует антоциан (тот самый пигмент, отвечающий за окраску цветка, с которым работал Джон Мэйсон, чтобы вывести синюю розу и фиолетовую гвоздику), который хранится в вакуолях каждой клетки. Когда пигмент в клетке отсутствует, становится видна изначальная белая или желтая поверхность лепестка, которая и дает эффект светлых полос на ярком цветном фоне. ...Падение голландского рынка тюльпанов было довольно внезапным. Оно случилось на аукционе в начале 1637 года, когда торги за фунт луковиц начались с 1250 гульденов. Предложений не последовало. Цена была снижена, потом снижена еще раз. Шла минута за минутой, но собравшиеся флористы молчали. Стало понятно, что произошел массовый обвал рынка. Вскоре луковицы продавались не больше, чем за 5 % от своей прежней цены. Начались повсеместные банкротства, обвинения в мошенничестве и судебные процессы, растянувшиеся на десятки лет. Несмотря на болезненный урок, полученный в результате этого рыночного безумия, голландцам все-таки удалось удержать главенство в разведении тюльпанов. Иногда редкие и необычные луковицы покупали за большие деньги, но после окончания тюльпаномании обычные сорта стали продаваться по гораздо более разумным ценам, около гульдена за штуку. Кроме того, голландские фермеры начали выращивать еще один вид луковичных – гиацинты, тоже привезенные Клузиусом. Спустя примерно сотню лет после окончания тюльпаномании возникло небольшое гиацинтовое безумие, но цены никогда не взлетали настолько высоко, и это увлечение быстро сошло на нет. В течение следующих столетий голландские цветоводы продолжали засеивать луковицами сельскохозяйственные земли. Хотя даже самые высокие холмы Голландии находятся немногим выше уровня моря, осушение озер и сооружение дамб и каналов позволило отвоевать больше земли, и в конце концов поля луковичных протянулись почти на двадцать тысяч гектаров. Урожай поднялся до десяти миллиардов цветочных луковиц в год и сегодня составляет около 65 % мирового урожая. В настоящее время годовой оборот голландской луковичной торговли на уровне оптовых продаж оценивается в миллиарды долларов. Из книги Эми Стюарт "Путь розы. Внутри цветочного бизнеса. Как выводят и продают цветы, которые не сумела создать природа"

@темы: напочитать, цветики-листочки