История началась в XV веке. Хозяин замка в Блуа, герцог Карл Орлеанский (1394-1465), проводил немало поэтических состязаний, задавая первую строку – и, тем самым, лирическую тему, – а участники должны были продолжить, сделав балладу или рондо. Подобных «конкурсов в Блуа» известно около полудюжины; тексты сохранились благодаря двум тетрадям стихов самого герцога, куда вписывались и произведения других сочинителей, оказавшихся при дворе.
Дальше начинается детектив, во многом распутанный нидерландским филологом Гертом Пинкернеллом.
В конце 1457 — начале 1458 года Вийон оказывается при дворе Карла в Блуа, где включается в заполнение альбома - «участвует в конкурсе». Судя по тому, что только три стихотворения написаны одной рукой (а одно из них помечено «Вийон», другое подписано в тексте), речь идёт об автографе поэта, единственном сохранившемся. Три стихотворения: баллада конкурса в Блуа («от жажды умираю над ручьём»
, послание к Марии Орлеанской и франко-латинская баллада (все названия условны и даны публикаторами последующих столетий).
Увы, тетради хранились в герцогском частном архиве а затем — в королевской библиотеке; издателям и литературоведам они были недоступны до XVIII века, и первые читатели Виойна этих текстов не знали. В начале XVIII в. архивы оказываются более доступными, и в список вийоновых произведений включается «конкурсная» баллада, сразу же ставшая одним из самых популярных его текстов; к началу XIX в. в тех же тетрадях обнаруживают послание к герцогине, завершающееся строкой «Школяр ваш бедный, Франсуа» - и его тоже включают в канон. Канон закрепляется в издании Промсо 1832 г. и воспроизводится до конца столетия.
В 1890 г. нидерландский филолог Бейванк выясняет
читать дальше, что конкурсный раздел герцогской тетради заполнен разными почерками, по одному на балладу — и к вийоновской балладе, как и «Посланию», примыкает ещё один текст, написанный той же рукой. Отсюда — один шаг до вывода, что авторы вписывали свои произведения сами, а Вийону, следовательно, принадлежит и франко-латинская баллада. Содержательно это тоже нечто вроде конкурса, но самовольного и импровизированного. Дело в том, что ранее в альбоме возникла шутливая переписка макароническими балладами между Карлом Орлеанским и его придворным поэтом Гийомом Фредэ: герцог желает новобрачному Фредэ не терять разума, выполняя супружеский долг, и не перетрудиться; тот учтиво и занудно отвечает, что, мол, да, конечно, а герцог велик и мудр. Вийонова баллада написана тем же макароническим стихом, и, судя по всему — импровизированно и наспех: одной строки не хватает, другая недостающая вписана после других строк, как правка. Это, по сути, такой комментарий, вклинившийся в чужую беседу, где достаётся в основном Гийому Фредэ.
Жизнь, однако, устроена так, что на рубеже XIX-XX в. был один общепризнанный и сверхвлиятельный авторитет по Вийону, Огюст Лоньон, как раз тогда готовивший новое академическое издание. Он же — почётный член или председатель редколлегий всех профильных журналов. Бейванк показывает свои выводы и черновик Лоньону; тот отвечает «бред!», и тут же включает в готовящийся сборник отдельно примечание: некоторые, мол, позволяют себе приписывать нашему поэту какие-то мутные тексты, но очевидно, что это совершенно не обосновано.
Следствия два: во-первых, издание Лоньона 1892 г. с тех пор считается академическим, воспроизводится почти без изменений, а любые дополнения, как текстологического, так и исторического характера, не ставят под сомнение список произведений. Во-вторых, Бейванк забрасывает статью. По счастью, черновик попал к его другу Марселю Швобу (да, тому самому), а архивы Швоба — к его другу Пьеру Шампьону, крупному специалисту по средневековой литературе. Шампьон проникся идеей и, видимо, пытался спорить с Лоньоном, но авторитет победил.
Вновь к вопросу возвращаются в 1960-х - 1970-х гг., и, как я понимаю, авторство Вийона доказано, по совокупности известных и новых аргументов, ничуть не менее основательно, чем в отношении других его произведений (и уж точно более основательно, чем в отношении «Баллад на жаргоне». Нюанс: занимались этим итальянские, швейцарские и нидерландские исследователи (в их изданиях франко-латинская баллада входит в вийоновский корпус с 1970 г.), а французы следовали национальной традиции 1892 года. Оно отчасти и до сих пор так: издание Лоньона остаётся основой для массовых переизданий и новых академических томов на протяжении всего ХХ века. В международных базах данных, однако, баллада числится вийоновской, а в престижнейшей французской книжной серии "Плеяда" она уже есть (издание 2014 года).
Дальше — русская часть интриги, но тут всё просто. Переводчики опирались или на издание Лоньона, или на новое издание 1937 г., или на последующие перепечатки: в общем, неоткуда было взять балладу. Но она же есть.
Итак, вот исходный "пост" Карла Орлеанского в этом двухтомном блоге:
Карл Орлеанский. Послание Гийому Фредэ
Совет примите регулярис
Для матримония любого:
Спеша к событию финалис,
Унять нервозум ретивого.
Всему рефлексия основа,
И сапиенсом быть пора! –
Внушают веро доктора.
Сперва: не стоит быть вульгарис,
Коитус вреден, право слово!
Как на фемину тут ни зарись,
Всё это квази нездорово.
Конъюга жаждет и готова,
Но жди, толеранс, до утра,
Внушают веро доктора.
Затем: ведь вы не популярис,
Чтоб с Филомелой – что такого? –
В кустах ютиться пасторалис!
И соллиситорного зова
Бегите, пусть и дама нова,
Уж лучше бонус, как вчера,
Внушают веро доктора.
Фредэ, мы начали аб ово,
Наречья микстим бестолково,
Но эта логика мудра,
Внушают веро доктора.
А вот камент писавшего на коленке с телефона Вийона (одну строку забыл, и потом поправил, другую забыл вовсе):
Франсуа Вийон. Франко-латинская баллада
Советов мудрых пленитуда,
Что в этой книге консерваты,
О пасиенции, покуда
Вы актуалиенс женаты.
Арденты часто дуроваты,
Со всеми симилярно так –
Но глух к сиенции дурак.
А вот конлюзия отсюда:
Ригор и форса лучше ваты!
И тут поможет консветудо
Не отвлекаться на дебаты,
Когда конъюга ждёт оплаты:
Не только этим фиксум брак –
Но глух к сиенции дурак.
Самсон, вирилис просто чудо,
Знал, чем баталии чреваты,
Когда Венера бьётся нуда:
И магни копья будут смяты
[…………………………….]
И кворум обновить внапряг –
Но глух к сиенции дурак.
Мой принц, нам истины донаты:
И бравус тут приспустит стяг,
На дне мы плохо флюктуаты, –
Но глух к сиенции дурак. loki-0.livejournal.com/84481.html