Оригинал взят у в 32 березовые палки или системы зажигания ракетного двигателя

Сейчас, в двадцать первом веке, есть космические ракеты, для запуска которых используются детали из дерева. Тридцать две березовые палки являются важным элементом системы запуска двигателей. И если страну-производитель таких ракет вы, наверняка, угадали (да, это Россия, а ракеты - семейство "Союз"), то от презрительного отношения к такому инженерному решению я бы вас предостерег - это будет серьезной ошибкой. Почему?

О чем мы вообще говорим

Процесс запуска жидкостного ракетного двигателя гораздо сложнее запуска, например, автомобильного двигателя внутреннего сгорания. Когда в камере сгорания меняются давление, соотношение компонентов и расход топлива, возникают переходные процессы, требующие к себе уважительного отношения. Неправильное зажигание может привести к "жесткому запуску" и даже взорвать двигатель.

Автор видео пишет, что так и не нашел потом оторвавшиеся камеру сгорания и сопло:


А здесь произошел срыв пламени зажигательного устройства, и двигатель получил серьезный удар, когда пламя "догнало" поток компонентов:


В поисках надежной, эффективной и дешевой системы зажигания было придумано довольно много инженерных решений. О них мы сегодня и поговорим.

Роща на ракете

Это - пирозажигательное устройство (ПЗУ) двигателей РД-107/108, которые стоят на ракетах-носителях семейства "Союз". На деревянной Т-образной опоре установлены две пиротехнические шашки с датчиком (подпружиненный контакт) между ними. По команде "зажигание" шашки воспламеняются от электрозапалов, пламя пережигает провод датчика, и его пружина размыкает контакт. В электросистему ракеты приходит сообщение, что в этой камере сгорания шашки горят хорошо, можно открывать клапаны подачи топлива и окислителя и продолжать запуск двигателя.


Сверху на двух камерах защитные крышки (ярко-красные), снизу уже установлены ПЗУ

Несмотря на очень устаревший вид, такая система зажигания имеет следующие достоинства:

• Дешевизна. Любая другая система зажигания будет дороже, потому что потребует дополнительных трубопроводов, мембран, клапанов, и т.п. А деревянные палки и пороховые шашки стоят копейки. Не забывайте, что стоимость системы зажигания умножается на количество камер сгорания, если у вас их 32 штуки, как на "Союзе", вы сильнее захотите самый дешевый вариант.


• Возможность проверки работы системы. Датчик зажигания просто и эффективно показывает, загорелись ли пирошашки. 12 марта этого года первая попытка запуска спутника "Ресурс-П №3" сорвалась именно по этой причине - в одной из камер сгорания не воспламенились пирошашки, и система контроля запретила дальнейший запуск двигателей


• Быстрота замены. Меньше, чем сутки потребовалось стартовой команде, чтобы заменить ПЗУ и успешно запустить "Ресурс-П №3" 13 марта. Некоторые другие системы зажигания потребовали бы снятия ракеты со старта и перенос пуска на несколько суток.

В то же время, конечно же, у системы есть ограничения и недостатки:

• Одноразовость. Очевидно, такой способ зажигания не годится, если нужно запускать двигатель несколько раз.


• Требует ручной работы и зависит от ее качества. При подготовке к старту ПЗУ надо установить вручную и можно, например, случайно повредить провода системы зажигания.

Вообще, история с этими ПЗУ наглядно демонстрирует поговорку "лучшее враг хорошего". Для двигателей РД-107/108 неоднократно предлагались другие системы зажигания, но все предложения разбивались о простой расчет стоимости. Так что, несмотря на кажущийся архаичным вид, эта система исчезнет только вместе с окончанием эксплуатации ракет семейства "Союз", а это будет еще очень нескоро.

Похожая схема зажигания, разве что без дерева, используется сейчас на европейской тяжелой ракете Ariane 5. Вот фотография форсунок камеры сгорания двигателя Vulcain 2, который стоит на центральной ступени. По центру расположено отверстие для пирошашки:



А вот шашки в сборе в цехе производителя:


Схема установки шашки в двигателе:

Радость конспирологов

Адепты "лунного заговора" очень любят в красках рассказывать о пуске "Аполлона-6" 4 апреля 1968 года. Действительно, в процессе работы второй ступени в одном двигателе возникли проблемы, из-за которых выключились два двигателя из пяти, и вторая ступень с трудом вышла на низкую орбиту. Конспирологи из этого события делают вывод, что "Сатурн-5" оказался никуда не годной ракетой и не мог никого отправить к Луне. Но что же произошло там на самом деле?


Схема камеры сгорания и запальника двигателя J-2

В двигателе J-2, который стоял на второй и третьей ступенях ракеты-носителя "Сатурн-V", зажигание поддерживалось постоянно в процессе его работы. Так называемый запальник форкамерно-факельного типа представлял собой отдельную небольшую камеру сгорания, в которую подавались водород и кислород, непрерывно поджигаемые электрическим разрядом от запальной свечи (примерно так же, как и в автомобиле). Пламя из запальника выходило по центру камеры сгорания и обеспечивало непрерывность горения.


Камера сгорания двигателя шаттла SSME, использующая тот же принцип, отверстие запальника показано стрелкой

А в случае с "Аполлоном-6" проблемы возникли на подходе к запальнику. Тонкая металлическая трубка, по которой подавался жидкий водород, имела гибкие элементы с гофрированием:



Жидкий водород настолько холодный, что сжижает атмосферный воздух. В условиях наземных испытаний в углублениях гофра образовывался слой жидкого воздуха, который работал, как амортизатор. А на высоте запуска второй ступени воздуха уже было мало, амортизирующий слой не образовался, гофр стал вибрировать и лопнул.



Подача водорода прекратилась, запальник погас, и в двигателе началось нестабильное горение. Система управления ракеты заметила это и дала команду на выключение двигателя. Но тут проявилась вторая проблема - провода к двигателям были перепутаны, и система управления выключила другой, здоровый, двигатель. А первый двигатель погас сам.

Несмотря на серьезность возникших проблем, исправить их было просто. В трубках подачи водорода и кислорода убрали гофрированные участки:



А провода от системы управления укоротили, чтобы их физически было невозможно перепутать. Модифицированный двигатель был успешно испытан в полете "Аполлона-7". А уже потом состоялся полет "Аполлона-8" с разгоном к Луне. Конспирологи, которые пишут, что полет к Луне произошел сразу после аварии "Аполлона-6", ошибаются и тут. Увы, им часто не хватает даже базовых знаний.

А электрическая система зажигания с форкамерой успешно используется на кислородно-водородных двигателях. При необходимости она может запускать двигатель несколько раз. Для шаттлов это не было нужно, но вот разгонным блокам иногда приходится производить несколько включений. Вот фотография с испытаний запальника для разрабатываемого европейского разгонного блока Vinci:

Еще об электричестве

Удобство электрического зажигания сделало его фактически единственным вариантом для запуска твердотопливных двигателей. Вот, например, шашки для зажигания твердотопливных ускорителей Спейс Шаттла:



Что любопытно, они расположены не снизу ускорителя, как это могло бы показаться логичным, а сверху.

Парадоксальный вариант

Иногда отдельная система зажигания вообще не нужна. Несимметричный диметилгидразин и азотный тетраоксид воспламеняются просто при контакте друг с другом, избавляя инженеров от необходимости придумывать специальные системы. Кроме этого, НДМГ и АТ хранятся в жидком виде при комнатной температуре, что сделало их отличным выбором для пилотируемых кораблей, маневрирующих спутников и межпланетных станций. Особенно удобно отсутствие системы зажигания для маневровых двигателей, которые используются в больших количествах и отличаются небольшим размером.


Классика жанра - двигатели ориентации на "Союзе" и лунном модуле

Химия поможет

Удобство самовоспламеняющихся химических соединений привело к тому, что они используются как пусковое горючее для запуска несамовоспламеняющихся топливных пар. В простейшем случае в трубопроводы ставят "ампулы" (трубы с мембранами) с самовоспламеняющимися компонентами. При запуске двигателя они выбрасываются в камеру сгорания, смешиваются, воспламеняются и создают пламя, от которого загорается основное горючее:



При необходимости многократного запуска можно сделать отдельный бачок с пусковым горючим, запаса которого хватит на несколько пусков. Подобные системы используются достаточно часто на кислородно-керосиновых двигателях, они стояли на F-1 (первая ступень "Сатурна-V"), их используют в семействе РД-170/180/190 и "Мерлинах" Маска. Главным недостатком химического зажигания является то, что если используются одноразовые ампулы, мембраны при запуске разорвались, а ракета не улетела, ее приходится снимать со старта, везти в монтажно-испытательный комплекс и менять ампулы на новые. Например, в 2013 году повторный запуск Falcon 9 со спутником SES-8 состоялся только через шесть дней.

Пиу-пиу

В последние годы активно идет работа над лазерными системами зажигания. Вот, например, отечественные лазерные модули, которые успешно прошли испытания на РД-107/108:



Фото с испытаний:



В будущем такие системы могут вытеснить химическое и форкамерное электрическое зажигание, в том случае, когда нужен многократный запуск двигателя, а существующие системы недешевы и сравнимы по стоимости с лазерными модулями.


Простые рассказы о том, как летают ракеты и спутники - по тегу "Незаметные сложности космической техники"

@темы: история транспорта

---

Оригинал взят у в Кто у нас тут самый долгожитель?

@темы: блокнот

---

Оригинал взят у в Bank of America составил карту главного экспортного продукта разных стран мира

@темы: карты

---

Оригинал взят у в Доктор Ватсон как смысловая линза

Продолжаем разговор. Теперь его можно обозначить как "доктор Ватсон в деталях".
.

Доктор Ватсон – как смысловая линза
Сравнивая Ватсона и Джеральдина
Александр СЕДОВ (с) эссе / апрель 2016 г.
 .
Доктор Ватсон был задуман как свидетель подвигов Шерлока Холмса и летописец событий. Таким был обязательный пункт в договоре с читателем. У вас есть полное право верить (или не верить) в сказку и чудовище. Например, в дикаря, бегающего с ядовитыми стрелами по крышам Лондона, или в змею, которая ползает по шнуру и жалит по приказу. Но сомневаться в существовании автора, чьи строки вы сейчас читаете – полный абсурд. То же самое, что разочароваться в факте существовании вселенной. На читателя, несомненно, производил впечатление факт, что той же рукой, какой доктор Ватсон заносил в блокнот описание мест преступления, он выписывал рецепт на лекарство. Докторам принято верить.
 .
Даже тем, кто с самого начала сомневался в реальности Холмса и Ватсона, быто-описательный, псевдо-документальный стиль Конан Дойла казался ближе и достовернее рассказов о принце Флоризеле. Стивенсон наслаждался эффектом отстранения от своих героев, держа по отношению к ним ироническую дистанцию. Он не сделал полковника Джеральдина биографом Флоризеля. Напротив, он «стер» с этого придворного любые признаки индивидуальной судьбы, оставив его не более чем «молодым преданным офицером».
 .
И вот именно эту «оплошность» исправили «соавторы» Стивенсона – режиссер Евгений Татарский и актер Игорь Дмитриев, наградив второе действующее лицо характером, возрастом и внешностью. А после того, как были дописаны закадровые комментарии и вложены в уста полковника Джеральдина, этот персонаж стал напоминать доктора Ватсона при своём Шерлоке Холмсе.
.
.

.
Да, таким вполне мог быть и доктор Ватсон – далеко не молодой офицер, с безупречными манерами джентльмена, бесконечно преданный, в чем-то ограниченный, но по-своему сообразительный служака. Он по-отечески заботится о своем «Холмсе», и в то же время искреннее и всерьез преклоняется перед ним. Интересно, что эта характеристика более-менее вписывается в образ Ватсона, созданный в 1980-е и 1990-е годы в английском сериале актером Эдвардом Хардвиком.
 .
Легко поверить в гипотезу, согласно которой Игорь Дмитриев мог быть одной из неутвержденных на роль доктора Ватсона кандидатур. Намёков на это нет никаких, тем более документальных подтверждений. Зато у Ватсона-Соломина и Джеральдина-Дмитриева получился схожий рисунок роли. Во всяком случае, рецензию кинокритика на Джеральдина-Дмитриева можно принять за отзыв на доктора Ватсона Виталия Соломина, замените только слово «мундир» на «твидовый пиджак», а «принца» - на «Шерлока Холмса». Судите сами:
 .
«В своем экранном образе он абсолютно сдержан, строг, невозмутим, подтянут – в белом ли мундире или партикулярном платье и черном цилиндре, - пишет критик Л. Мархасев. - Всё происходящее он принимает за чистую монету, необычайно всерьез: малейшие перемены в настроениях принца, его опасные прихоти, вроде той, которая завела принца и Джеральдина в Клуб самоубийц…Полковник делает все одинаково серьезно: нюхает пробку от шампанского, играет в серсо, читает «Таймс», спасает принца. На экране – испытанный в бедах, преданный и несгибаемый вояка-джентльмен в старомодном романтическом духе. Глядя на него, нельзя не проникнуться верой: все происходящее – истинная правда. Встречаясь со спокойным, бесстрашным, иногда удивленным, иногда обеспокоенным взглядом Джеральдина-старшего, вдруг замечаешь такие чистые, такие честные слезы!» (Л. Мархасев. Игорь Дмитриев. М., 1987)
 .

.
А вот что пишет о Соломине-Ватсоне кинокритик Любовь Аркус:
 .
«…рыжеусый, голубоглазый господин в клетчатом пальто, истинный джентльмен, обладатель прекрасных манер, полезных привычек и разумно-строгих правил; трудолюбивый помощник, неутомимый поклонник и преданный друг Холмса. Что-то в его положении есть неудержимо-комическое и щемяще-трогательное: …Ватсон, будучи благоразумным, благовоспитанным и благонамеренным подданным «старой доброй Англии», удивительно неуместен в этой таинственной, сумасбродной, полной всяческих опасностей погонь, пряток под чужими кроватями жизни. Каждое такое приключение – для него подвиг, и даже больший подвиг, чем для Холмса» (Л. Аркус. Работа на каждый день. М., 1990).
.

 .

.
Как видим, контуры двух ролей совпадают в главном – в представлении образцового викторианского джентльмена.
 .
Оба артиста обладают великолепной пластикой (и, кстати, очень музыкальны). Но возраст, опыт, природное обаяние и темперамент сильно различаются.
 .
В музыкальном фильме «Голубой карбункул», что удивительно – тоже 1979 года (!), Игорю Дмитриеву досталась роль врага Шерлока Холмса, главаря банды по имени Маунделей (почти Мориарти!). Актер убедительно пел и пластично двигался. Впрочем, фильм, снятый на белорусской киностудии, оказался настолько в стороне от духа и буквы рассказа Конан Дойля, что вряд ли кто-либо из зрителей осмелиться оценивать это кинопроизведение иначе, чем как странный курьез.
 .

.
В свою очередь в Джеральдине-Дмитриеве есть что-то изящно-плакатное в стиле «модерн», он напоминает джентльмена со старинной открытки. Помните – едва завидев, как из кабинета принца выпорхнула молодая авантюристка, полковник выпрямил грудь, напрягся, как струна, сложил губы бантиком, слегка обиженно и немного с вызовом, демонстративно отставил ногу.
 .
Предполагаемые манеры доктора Ватсона в исполнении Дмитриева, вероятно, оказались бы с налетом рафинированности, а благородство отставного военного – с оттенком аристократизма. К началу съемок «Холмса» и «Флоризеля» Игорь Дмитриев успел переиграть в кино целую армию виконтов, маркизов, князей, принцев, графов, королей, герцогов, премьер-министров и даже одного византийского сановника XI века, причем дважды.  Для советского кинематографа утонченное лицо и благородные манеры Дмитриева – это были «не наше лицо» и «не наши манеры», поэтому артисту активно перепоручали не только роли аристократов всех мастей, но и французов, немцев, австрийцев, итальянцев, иногда арабов (!).
 .

.
Виталий Соломин, напротив, почти до самой роли доктора Ватсона не играл в кино ни англичан, ни докторов, ни просто иностранцев, не говоря уже о представителях высшего общества. Правда, в списке его киноролей были люди с военной выправкой (и даже один – раненый в ногу офицер), но то были бойцы рабоче-крестьянской Красной Армии. В основном же, его актерский тип оценивали как «русского паренька» или «настоящего сибиряка» (каким он и был в действительности). Поэтому в 1979 году легче было вообразить в роли доктора Ватсона кого-нибудь другого, например, утонченного Игоря Дмитриева или степенного Эрнста Романова, сыгравшего Ватсона в музыкальном «Голубом карбункуле», чем молодого курносого русского парня.
.
Доктор Ватсон в исполнении В. Соломина не согласен быть частью иллюстрации, элементом декора, даже причудливым – хотя со стороны он выразителен не меньше. За ним таится неведомая глубина, и, прежде всего – неведомая ему самому. Его Ватсон сам не ожидает поступков, какие совершит через минуту, но через час он убежден, что так поступил бы всегда.
 .
В эпизоде с карманными часами Холмс, как бы походя, замечает, что старший брат Ватсона был мот и пьяница, отчего и умер. С точки зрения сыщика это очевидный логический вывод, для Ватсона – прямое оскорбление. Вот как он сам, -  рукою Конан Дойла, конечно, - описывает свою гневную реакцию: «расстроенный, я вскочил со стула и, хромая, зашагал по комнате» (повесть «Знак четырёх». Вскочил и захромал! Он так разгневан, что забыл о своей больной ноге. В книге не верить автору нельзя – иначе незачем читать. В жизни возникает соблазн свой гнев инсценировать, показательно разыграть. Соломин не играет. Он проживает этот эпизод на уровне психофизиологии, - попробуйте «изобразить» поднятие давления. Доктору Ватсону привычнее описывать, как у других «лицо становится пунцовым» или «вздуваются вены на висках», в фильме мы видим, как все это происходит с будущим летописцем. Ватсон в исполнении Соломина не только очевидец, но и объект нашего наблюдения. На всем протяжении сериала он – барометр настроения, с необычайной точностью фиксирующий перепады от «бури и негодования» до «тихой умиротворенности». Вздумай Конан Дойл сто лет назад приложить к рассказам кардиограмму доктора Ватсона, век спустя она бы совпала с кардиограммой актера.
 .
В его внешне спокойном, но быстро воспламеняющимся докторе Ватсоне легко смешались две актёрские краски, притом прямо противоположные – весёлая опереточность и серьёзная драма. Первая была опробована почти одновременно с сериями о великом сыщике – в фильме-оперетте «Летучая мышь» Виталий Соломин сыграл Фалька. Его «фрачный герой» пел, танцевал, в весёлом задоре перепрыгивая бильярдный стол, и вообще всячески балагурил. Делал он это с особой искрой, ведь на съёмочной площадке он соревновался со своим старшим братом Юрием, который балагурил не меньше.
.

.

.

.
Вторая, трагическая краска необычайно ярко блеснула в инсценировке пьесы Шиллера «Заговор Фиеско в Генуе», вскоре перенесённой режиссёром Леонидом Хейфицем на телеэкран (1981). Соломин явил нам личность амбициозную и трагическую одновременно, метущуюся между желанием «стать великим» или «стать божественным». Первое значит – скинуть в Генуе тирана и короновать себя монархом. Второе – вернуть генуэзцам республику, отказавшись от власти. Артист точно уловил характер героя: «молодой человек, цветущей красоты, гордый с достоинством, приветливый с величавостью, светски покладистый и коварный», – так сказано Шиллером о графе Фиеско ди Лаванья в представлении действующих лиц. Фиеско блестящ на людях, но мрачен, угрюм в тайной беседе с порученцем-мавром, готовым на любую подлость ради службы хозяину. Это словно разделённая пополам душа Фиеско, к свету он поворачивается одной стороной, а к делам – другой. Извилистый путь к цели он проходит почти играючи, легко соединяя крайности – искренний порыв со скрытностью и неправдой. Граф в исполнении Соломина очаровывает не только генуэзцев, но и зрителей. Вопреки указанию драматурга этот Фиеско редко носит чёрное - что заметно отличает его от окружающих дворян. Он – белая ворона, неординарная личность, вершит политику в согласии с макиавеллевской формулой «лучшего государя»: в одни моменты быть хитрым лисом, в другие – благородным львом. Увы, искусство политики старше любого политика и много коварней…
 .
Безусловно, не весь этот человеческий и актёрский диапазон проявлен в роли доктора Ватсона. Ватсон-Соломин тем и интересен, что в нём, как уже говорилось, много скрытого, неявлённого. И очень может быть, что Ватсон как человек никогда и не проявит две трети своего потенциала в жизни, но обозначит его как литератор – на страницах журнала «Стрэнд Мэгэзин».
.
.

---------------------------------
продолжение следует...
в оформлении использованы дружеские шаржи на Виталия Соломина и Игоря Дмитриева, художник К. Куксо

@темы: фильмы, ШХ

---

Оригинал взят у в Кукольный домик XVIII века в стиле шинуазри.

Сегодня будет небольшой, скромный постик про кукольный дом времен рококо)

Думаю, все вы прекрасно знаете, что в давние времена куклы и кукольные домики не всегда делались для детских игр: куклы часто служили своеобразным журналом мод, а домики - интерьерным дайджестом.
Вот давайте "заглянем в гости" в один из таких миниатюрных особнячков XVIII века, оформленный в модном тогда китайском стиле (называемом "шинуазри").






Этот домик, сделанный в соотношении 1:12, принадлежал семье Винн, проживавшей в поместье Nostell Priory (Западный Йоркшир) и служил символом статуса и богатства. Все интерьеры - 1730-х годов. Считается, что большую часть мебели для домика сделал легендарный Томас Чиппендейл, а камины были скопированы из книги Джеймса Гиббса "Книга об архитектуре" 1728 года.




Холл. ©National Trust Images/Robert Thrift





Гостинная с китайскими панелями. ©National Trust Images/Robert Thrift





Спальня. ©National Trust Images/Robert Thrift


Все, что вы видите в домике - это копии: мебели, ковров, картин и аксессуаров, вплоть до мельчайших деталей. В этом доме есть гардеробная, гостиная, парадная спальня, холл, кухня, кабинет, повседневные семейные спальни и детская.




Спальня. ©National Trust Images/Robert Thrift




Китайская туалетная комната. ©National Trust Images/Robert Thrift




Написано, что это "Ситцевая спальня", но мне кажется, это детская. Ситец тут - так называемый Indienne, привозимый из Индии и очень популярный во времена рококо. ©National Trust Images/Robert Thrift





Еще одна спальня. ©National Trust Images/Robert Thrift



Разглядываешь фотографии, словно смотришь фильм. Так и хочется додумать историю о жителях этого кукольного особнячка - чем они занимаются, о чем говорят... Вот бы сейчас для девочек делали не розовые пластиковые дома для Барби, а копии таких антикварных красот, заодно дети изучали бы историю дизайна, воспитывали бы с "младых ногтей" хороший вкус...





Хранитель этого домика держит в руках куклу - лакея.



Источники:

https://nttreasurehunt.wordpress.com/2012/10/19/the-world-of-interiors-c-1735/

https://ru.wikipedia.org/wiki/Чиппендейл,_Томас

https://en.wikipedia.org/wiki/Nostell_Priory

https://ru.wikipedia.org/wiki/Шинуазри


Похожие посты:

"Замок феи" Коллин Мур. http://la-gatta-ciara.livejournal.com/237634.html




Модные куклы XIX века. http://la-gatta-ciara.livejournal.com/349369.html





Мода конца 17-го столетия, фильм "Контракт рисовальщика" и чета Clapham. http://la-gatta-ciara.livejournal.com/64205.html




Ширли Темпл. Девочка-кукла.http://la-gatta-ciara.livejournal.com/333460.html

@темы: история игр и игрушек, Арафа

---

01.04.2016 в 19:58

Пишет  Касиопея:

@темы: камешки

---

01.04.2016 в 20:08

Пишет  Касиопея:

Тайнпингшан, Тайвань

@темы: пейзажи

---

01.04.2016 в 13:26

Пишет  silent-gluk:

А вот экзотика...
Оригинал взят у ЖЖ-юзера vasily_sergeev в Стругацкий А., Стругацкий Б. Трудно быть богом

Стругацкий А., Стругацкий Б. Трудно быть богом

Издание: М., "Прес-о-ФиС", 1990.
Издание подготовлено совместно с
1. ПТФ "Кортэс" советско-американского фонда "Культурная инициатива".
2. КИЦ "Росс" Всероссийского фонда культуры.

Подписано в печать 29 октября 1990г.
Цена 1 руб. 70 коп.
Кооператив "Прес-о-ФиС" при издательстве "Физкультура и спорт", 101421, Москва, Каляевская ул., 27.

11.11.90г. Заказ 6552 Тираж 50.000.
Типография Госбанка, Москва, 3-й Нижнелихоборский пр., д.3

S.N.Morozoff: на удивленные вопросы "А при чем тут это?!." отвечаю: я не стал бы выкладывать "абы что", уверяю вас! Это именно то, что вы думаете, но тут весь вопрос в издании! Это всяко стоит прочесть: и если вы представляете себе, кто такие братья Стругацкие и что такое их произведения вообще и это в частности; и если вам по каким либо причинам (ни одной уважительной среди них все равно нет!) вдруг это неизвестно.
Для сравнения вот вам ссылка на это же произведение в Библиотеке Максима Мошкова.
В заключение позволю себе два замечания:
1. Выходные данные книги не менее интересны, чем ее содержание. Прочтите их внимательно и вы многое поймете еще до того, как начнете...
2. Ссылки в виде цифирок над некоторыми словами означают непонятно что. Предположительно - это какие-то неубранные рабочие моменты верстки.

Все. Насладитесь.





Утащено конкретно отсюда.

@темы: книги

---

Сказка о двойке.
Рассказ

Дата: 8 июня 2118 года
Автор: Шейла Кадар.
Тема 0013: Сказка о двойке.
Содержание: Братья Стругацкие – существовали ли они?

Читая литературу второй половины двадцатого века, я вдруг отметила один странный факт, который поразил меня до глубины души. Собственно, этот факт – мелочь, пустяк, может быть, и не следовало бы обращать на него внимания, но, коснувшись моего сознания, он задел какие-то струны моей души, и мысли мои с тех пор приняли совершенно определенное направление…
(Кажется, я явно перечитала указанной литературы, поэтому попробуем дальше обойтись без струн, души и сознания, а также подсознания, и перейдём к изложению моих мыслей.)
Итак, берем временной интервал 1950-1965. Берем русскую советскую литературу и ищем слово «благорастворение». Слово на тот момент времени уже являлось архаизмом и из общего лексикона выпало – впрочем, и раньше оно было малоупотребительным. Не буду утверждать, что в указанный период данное слово было употреблено только двумя авторами (тут я в одном случае за одного автора считаю двух соавторов) – вероятность того, что оно может попасться, скажем, в историческом романе, достаточно велика. Тем не менее, его употребляют как АБС, так и ЮГ (ограничусь пока инициалами)
Ещё одно слово, столь же редкое: «споспешествовать». Второе совпадение. Употреблено как АБС, так и ЮГ.
Но вот ещё одно совпадение:
«…а герцог хлопал меня по плечу и говорил растроганно: "О эти сопляки! Мои верные, непобедимые сопляки!.."»
«– Мои мальчики, – сказал он голосом доброго деда. – Симпатичные мои соплячки! Горячие головенки! Ну-ка, вглядитесь сюда!
И короткими, точными, злыми движениями он быстро показал на карте те места, где были сосредоточены имперские воинские части.»
При некоторой доле воображения можно решить, что эти два отрывка взяты из одной книги и связаны общими героями – неким герцогом и некими «сопляками». Ошибка. Первый отрывок – «Парень из преисподней», авторы А. и Б. Стругацкие. Второй – «Дорогой мой человек», автор Ю. Герман, и, к слову, с такими словами обращается к своим подчинённым шеф унчанского гестапо фон Цанке. (Ну вот, я таки расшифровала инициалы.)
И если бы это было единственное подобное совпадение! Читая Ю. Германа, порой невозможно отделаться от мысли, что он читал Стругацких – иные фразы являются перепевом, пересказом, эхом тех фраз, которые читаем мы у Стругацких. И в то же время это не эхо, потому что Герман писал раньше.
И когда совпадения начинают наслаиваться, когда отгоняешь от себя мысль, что помимо воли подтасовываешь факты, начинаешь понимать, что «Братья Стругацкие» – не более чем маска, прикрывающая литературное сотрудничество отца и сына Германов. В истории советской фантастики примеры подобного сотрудничества существуют – широко известна такая пара, как Александр и Сергей Абрамовы. Почему же тандем Герман-Герман предпочел укрыться под довольно таки прозрачным («германн» – брат, см. немецкий словарь) парным (опять-таки прозрачность) псевдонимом? Сейчас трудно судить об этом, но, возможно, соображения были таковы: если А. Абрамов во время своей литературной деятельности обращался к жанру фантастики и ранее, то для Ю. Германа совместная работа с сыном стала своего рода дебютом. И, вполне естественно, ему не хотелось, чтобы эти его дебюты оценивались критиками как произведения хорошо известного автора.
Однако… что-то там такое говорили древние о том, что льва невозможно утаить под овечьей шкурой?
Первым опытом «братьев Стругацких» является шутка: рассказ «Песчаная горячка» был написан способом буриме: увидев вставленный в машинку лист с юношеским опытом сына, маститый писатель продолжил оборванный на полуфразе текст – так появились «братья Стругацкие»…
Эксперимент Ю. Германа, который, как он сперва полагал, ограничится лишь одной повестью «Страна багровых туч» (рассказы были лишь набросками, пробой пера, как только перо было отточено, рассказов более не было), показал, что и в качестве фантаста он остаётся мастером. «Страна…», при всем своём следовании трафаретам на тему «героическое первопроходцы космических далей», все же представляет на суд читателя не ходульные персонажи, произносящие речи о том, как надлежит делать «дело, которому ты служишь» – от этаких небольших речей не избавлены и герои книг, честно подписанных фамилией Германа, – но живых и весьма симпатичных, каждый по-разному, людей.
Кроме того, «Страна…» оказалась весьма своевременной и нужной книгой, исходя из интересов правящей тогда КПСС. Можно ли считать совпадением, что в том же 1958 году, когда Юрий Павлович сдал повесть в издательство «Детгиз», он был принят в члены КПСС. Можно даже представить себе, как ему был сделан намёк, что неплохо бы продолжить описывать такой близкий и такой понятный коммунизм, когда в начале шестидесятых уже начались высадки на Луну и на Марс.
«Путь на Амальтею» стал вторым, неожиданным даже для самого Германа, опытом в новом для него жанре. Он писал его – если так можно выразиться – с неким отстраненным удивлением. Сюжет незатейлив и мог бы уложиться в несколько коротких фраз, если бы не люди, которые и ранее занимали Германа более, чем события, с ними происходящие, ибо его скорее привлекали приключения духа, а не приключения тела.
В этой статье нет смысла пересказывать сюжеты, ограничусь только тем, что обращусь к персонажам, которые имеют очевидное сходство – можно даже сказать, несомненное родство. Положительный герой «братьев Стругацких», как и герой Германа, – человек высоких моральных качеств, живущий исключительно делом, которому отданы все его помыслы, и совершенно не умеющий отдыхать. «Я до сих пор помню, как ты не умел, бедняга, ничего не делать и наслаждаться этим ничегонеделанием, и помню также, как ты однажды пожаловался, что мозги у тебя устают физически, как должны уставать руки у кузнеца или ноги у спринтера-бегуна», – так пишет Варвара Владимиру Устименко в романе «Дорогой мой человек». Такие же целеустремленные, бескомпромиссные, нетерпимые к мещанскому быту персонажи являются героями ранних повестей «Стругацких». Черты Устименко узнаются в Жилине, Быкове, даже в стажере Юре Бородине – более того, можно утверждать, что дорогой сердцу Германа образ Устименко расщеплен на несколько образов в силу того, что очень трудно показать в развитии цельный характер на столь небольшом количестве бумаги – объём произведений «Стругацких» в среднем десять печатных листов, в то время как трилогия об Устименко на порядок больше. Ничего удивительного в том, что юный трепет Юры Бородина перед его прославленными попутчиками и его полудетские представления о смысле жизни как калька ложится на восторженное отношение юного Устименко к его профессорам. И, одновременно, суровый Быков является отражением «мучителя» Устименко из третьей части трилогии. Жилин, скорее всего, мало удовлетворил Германа, из-за чего он сделал его действующим лицом «Хищных вещей века», причём несколько удивил читателей тем, что Жилин внезапно изменил профессию.
Безусловное родство мы видим у Юрковского с Цветковым. Яркая внешность, героическое прошлое, заслуженно высокое положение; Цветков тоже в своём роде генеральный инспектор. Трио Быков-Крутиков-Жилин имеет, кроме всего прочего, очевидную аналогию в лице Оганян-Бакунина-Устименко.
Дауге – несомненный литературный брат капитана Амираджиби. Слишком много у них общих черт. Амираджиби (Дауге) – друг Устименко (Быкова), человек живого, жизнерадостного нрава сначала, в конце – сильно сдавший, полысевший после курса лечения радиоизотопами (неоднократных лучевых ударов). К слову сказать, Герман все же не удержался, чтобы ни вставить полюбившегося персонажа хотя бы формально (несколько исказив фамилию): «ЭР-2, КОМОВ – ЦЕНТР, БАДЕРУ ОТ ПОСТА ГЛАВНОГО КСЕНОЛОГА ПРОЕКТА «КОВЧЕГ-2» ВЫНУЖДЕН ОТКАЗАТЬСЯ РЕКОМЕНДУЮ АМИРЭДЖИБИ» (повесть «Малыш»).
Пожалуй, пока этот ряд можно не продолжать. Добавлю только, что, как и для Германа, для «Стругацких» свойственно не забывать о героях своих книг. Подобно тому как Устименко-старший и Родион Степанов эпизодически появляются в «Наших знакомых» и в «Одном годе», так и герои «Стругацких» вдруг появляются там, где их, кажется, совсем не ждешь. Взять хотя бы Горбовского, в биографии которого немало почти мистических тайн.
(Позволю себе заметить, что одно только исследование персонажей может много рассказать об авторах. Помню, когда я читала «Белый конус Алаида», меня все больше и больше посещало чувство «дежа-вю», когда я натыкалась на нахального белобрысого Гальцева. Где-то я уже встречалась с ним – никак только не могла вспомнить, в какой именно повести «Стругацких». И вдруг в романе Бруно Ясенского я натыкаюсь на того же белобрысого Гальцева. Вот он оказался откуда! – Ш.К.)
Внимательный исследователь творчества «Стругацких» может заметить, что где-то в период 1967-1970 произошел резкий слом в темах, стилистике, настроениях. После «Обитаемого острова» вдруг совершенно не свойственный «Стругацким» детективчик «про их нравы», хотя и с элементами фантастики, какой мы скорее могли бы ожидать от З. Юрьева, П. Багряка или Л. Лагина «Отель У погибшего Альпиниста». И тут же – «Малыш» с совершенно неприкрытым неврастенически-меланхолическим настроем, без деятельного героя, заканчивающийся скорее тупиком, чем нахождением пути. Можно сказать, что герой «устименковского» типа, при всей его многогранности, окончательно ушёл в прошлое.
В 1967 году ушёл из жизни Юрий Павлович Герман, и это все объясняет.
Алексей Юрьевич, который прежде играл второстепенную роль в их дуэте, который был не более чем учеником мастера, остался один. Впрочем, к тому времени у него уже сформировался собственный взгляд на творчество и были повести, которые с большой долей уверенности можно определить как принадлежащие лично ему по замыслу и процентов на восемьдесят по исполнению. Это, разумеется, выпадающие из довольно ровного ряда «тетралогии о Быкове» и «мира Полудня» повести «Улитка на склоне» и «Второе нашествие марсиан». Можно также утверждать, что довольно большой вклад Алексей внёс и в «Трудно быть богом». Как можно заметить, эта повесть не оставляла его равнодушным и в дальнейшем он неоднократно пробовал вернуться к ней. Переписать её – или, во всяком случае, обнародовать второй вариант «Трудно быть богом» – он так и не решился, но вот превратить её в кинофильм…
Со смертью отца Алексею стало трудно писать. Это с очевидностью можно определить хотя бы потому, что если прежде повести «Стругацких» появлялись примерно с интервалом в год, то теперь паузы между увеличиваются. Вероятно, оставались ещё какие-то наработки, черновые варианты. Алексей Герман добросовестно доводил их до ума, но вместе с тем все больше и больше осознавал, что «Стругацким» в его единоличном исполнении уже недостает энергии и оптимизма, которые вносил его отец. В повести «Пикник на обочине» ему пришлось переписать заново первую часть ― юный Рэдрик Шухарт, каким видел его отец, никак не мог трансформироваться в того повзрослевшего сталкера, который просит чуда у Золотого Шара. Увы, но невинно-чистые мальчики из Анъюдинского интерната должны были остаться в Мире Полудня, а первая часть в сильно переработанном виде и сильно разросшись стала печальной притчей «Гадкие лебеди». Новым юным героем «Стругацких» стал подросток из рабочего предместья, не блещущий моральными качествами и образованностью, наоборот – скорее шпана из подворотни. И речь у этого подростка соответствующая – хоть и не дотягивающая до сленга «Заводного апельсина», но уже не такая формализованная, как у прежних героев-подростков, запросто цитирующих Шекспира в оригинале. (Мне вспоминается, подобная речь была в повести Алана Силлитоу, которая печаталась где-то в конце шестидесятых в «Иностранной литературе». Может быть, я путаю имя автора – Ш. К.).
Рэдрик и Гаг по сути родные братья. Можно себе представить этакий начальственный баритон, который пожурил А. Германа за то, что он отступил от изображения Мира Полудня. «Вот вы подумайте, как бы ваш сталкер восхитился при виде будущего мира…» И можно представить Алексея Юрьевича, который в бешенстве выкинул в окно рукопись повести «За миллиард лет до конца», принесенную на суд тому же начальственному баритону. И немолодую секретаршу, которая совала Алексею Юрьевичу валидол и стакан воды, а потом бежала во двор за разлетевшейся рукописью и собирала странички, перемешавшиеся с осенней листвой. Что там было на машинописных листках, которые унес ветер?..
И можно представить раздражение Алексея Юрьевича, с каким он садился за «Парня из преисподней»: «Ну и деревня! Сроду я таких деревень не видел и не знал даже, что такие деревни бывают. Дома круглые, бурые, без окон, торчат на сваях, как сторожевые вышки, а под ними чего только не навалено – горшки какие-то здоровенные, корыта, ржавые котлы, деревянные грабли, лопаты...» Тут не надо быть психологом, раздражение невооруженным взглядом видно.
После 1967 года возрастал не только интервал между повестями ― возрастал ещё и интервал между окончанием вещи и её изданием. Если раньше повести «Стругацких» буквально сразу шли в набор, то теперь, лишившись поддержки друзей покойного Ю. Германа, а так же из-за заметного изменения стиля повести стали, что называется, писаться в стол. Естественно, Алексея Юрьевича подобное положение дел не устраивало, он снова и снова предпринимал попытки вернуться к своей основной профессии кинорежиссера. Однако писательство – сладчайший яд, и очень часто А. Герман бросал работу над своим очередным фильмом ради написания ещё одного произведения. Совершенно не случайно он имел репутацию одного из самых медленно работающих российских кинорежиссеров.
В конце концов он пришел в выводу, что надо выбирать что-то одно – и в октябре 1991 года мир узнал о «смерти» старшего из братьев Стругацких. Некоторое время спустя младший брат выступил с заявлением о том, что публиковаться под именем Стругацких не будет.
Так Алексей Павлович Герман покончил с литературной мистификацией, длившейся более тридцати лет. Жажда писательства не оставила его – но написанные позднее произведения опубликованы под другим псевдонимам.
Группа почитателей творчества «братьев Стругацких», присвоивших себе имя «людены» и узнавших тайну этого псевдонима, поддерживала по мере своих далеко не таких уж и скромных сил ставшую им весьма дорогой мистификацию: фабриковались фотографии, аудио- и видеозаписи, в газетах и журналах печатались так называемые интервью. Сохранились свидетельства «очевидцев», часть из которых, вероятно, добросовестно заблуждалась, о семинарах, которые вёл Б. Стругацкий и о его присутствии на съездах любителей фантастики. Сохранились даже свидетельства о родственных узах, которые якобы связывали «братьев Стругацких» с видными фигурами российской культурной и политической жизни. Короче, миф о «Стругацких» развивался уже без участия в нём А.Ю. Германа.
Из псевдонима, взятого, как казалось поначалу, для одной повести, возникли и зажили своей жизнью два могучих мифологических персонажа. Для нас, живущих в Мире Полудня, эти две фигуры более осязаемы, чем фигуры, которые дали им жизнь – Юрий и Алексей Германы.

@темы: мое и наше

---

Наш мозг обладает способностью активной фильтрации поступающих слуховых сигналов, чтобы отсеять второстепенные и сфокусироваться на важных звуках. Главную роль в этом процессе играет структура мозга таламус, где происходит первичная обработка всей сенсорной информации, а во время сна его работа не только не прекращается, но и модифицируется. Учёные обнаружили на электроэнцефалограмме мозга спящих людей последовательности коротких импульсов, которые, как предполагают, служат своеобразным барьером на пути шума, позволяя нам не реагировать на него. Причём число этих импульсов варьируется у разных людей, и те, у кого их меньше, чаще просыпаются от шума.

Источник: www.vokrugsveta.ru

@темы: медицина

---

Защити себя по методикам спецслужб. Бывший спецагент раскрывает методы, которые могут спасти жизнь вам и вашей семье lib.rus.ec/b/585288
Аннотация
Бывший офицер ЦРУ Джейсон Хансон знает все о том, как не стать жертвой разбойного нападения или мошенничества. В своей книге он предупреждает об опасностях, которые подстерегают нас на улице и на парковке, в путешествии и в собственном доме, разоблачает многие уловки современных злоумышленников и учит быть готовым к любым неожиданностям. Профессиональные приемы сотрудников спецслужб, которые вы освоите, прочитав его книгу, помогут вам защитить себя и свою семью в любой ситуации.

@темы: напочитать

---

Оригинал взят у в Корсет для малыша

Из коллекции Музея искусств Филадельфии, 1780-90 гг. На китовом усе.

Как пишут на сайте музея, судя по его размеру (обхват, так сказать, талии - 45,7 см) он предназначался для ребёнка от полутора до двух нет. Не спешите ужасаться - не тонкой талии ради. Тогда считалось, что надев на ребёнка корсет в раннем возрасте, можно было гарантировать правильное развитие тела и осанки.

Он мог принадлежать как мальчику, так и девочке.

@темы: история одежды

---

Оригинал взят у в Был ли граф Аракчеев мракобесом?

В 1815 году известный энтузиаст, основатель Харьковского университета Василий Каразин подготовил проект, в котором предложил заимствовать опыт французов и развернуть в Российской империи производство консервов. Проект был направлен на рассмотрение военному министру графу Алексею Аракчееву, который отверг эту идею. Он попробовал французские консервы еще во время Отечественной войны 1812 года, презрительно назвав их «лягушатиной».

В результате первый консервный завод появился в России лишь в 1870 году. Он выпускал пять видов консервов: жареную говядину или баранину, рагу, кашу, мясо с горохом и гороховую похлебку. Вот ведь каким реакционером и мракобесом был Аракчеев, на корню губил все самое передовое и прогрессивное.
Впрочем, не будем спешить с выводами.

Началось все с того, что в 1804 году только что провозгласивший себя императором Наполеон Бонапарт приказал известному парижскому кулинару Николя Франсуа Апперу разработать для армии несложную технологию производства продуктов, которые могли бы продолжительное время храниться на складе, а также использоваться в длительных походах. «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» так описывал изобретение французского кулинара: «Аппер рекомендует для сохранения мясных и растительных припасов положить приготовленные припасы в белые жестянки, герметически закрыть их и кипятить от получаса до четырех часов, смотря по величине жестянки, и, нагрев несколько более 100° по шкале Цельсия, оставить их в таком виде сохраняться».

Наполеон с отвращением попробовал новые продукты, которые Аппер назвал консервами (от латинского conserve — сохранять), и решил, что для солдат за неимением другой еды они будут в самый раз. Конечно, нельзя сказать, что термическую обработку продуктов придумал именно Аппер. Его называют родоначальником консервирования потому, что в 1810 году он написал трактат «Искусство консервирования растительных и животных субстанций на долголетний период». За эту книгу Общество поощрения искусств не только наградило Аппера золотой медалью, но даже присвоило ему звание «благодетель человечества». Кроме того, именно он открыл эру массового производства армейских консервов.

Аппер также был первым, кто начал торговать продуктами в герметически закрытых бутылках. Поначалу он владел лавкой под названием «Разная снедь в бутылках и коробках», однако во Франции консервы пользовались популярностью в основном среди беднейших слоев населения, которые воспринимали их как деликатес. Поэтому вскоре Аппер закрыл лавку в Париже, развернув производство консервов по всей Европе. В Англии первым, кто запатентовал изобретение Аппера, был англичанин Питер Дюран. Произошло это в 1810 году. Для нужд британского флота он начал упаковывать консервы в железные банки, для вскрытия которых требовались молоток и долото. Позже Дюран заменил железо листовой жестью, покрытой тонким слоем олова, которое позволяло избежать коррозии.

Отчаявшись убедить чопорных англичан в том, что консервы гораздо лучше на вкус и питательнее, чем свежие продукты, Дюран перенес производство в Америку, где консервы из тунца, омаров и устриц пошли на ура. Между прочим, европейцы еще тогда начали подсмеиваться над склонностью американцев набивать животы, причем неважно чем. Именно в Америке консервы приобрели ту популярность, которую они имеют сейчас. За короткое время в этой стране открылись сотни полукустарных предприятий, производивших эту снедь. Вскоре американцы изобрели станки по изготовлению и герметизации банок. Лет двадцать они вскрывали банки чем придется, пока в 1858 году изобретатель из штата Коннектикут Эзра Уорнер не догадался сконструировать консервный нож.

Американцы, надо отдать им должное, творчески развили и обогатили наследие Аппера. В 1856 году, столкнувшись с нехваткой дешевой жести для изготовления банок, производитель консервов Юстус Либих нашел нетривиальное решение. Он принялся мелко размельчать мясо и полностью его вываривать, распиливая сухой остаток на части. Так на свет появились бульонные кубики, которые, впрочем, отпугивали покупателей цветом и запахом.
Лишь через тридцать лет американцу Юлиусу Магги пришла в голову мысль добавлять в эти кубики специи и слегка их подкрашивать. Для привлечения внимания американцев к своей продукции Магги провел грандиозную рекламную кампанию с бесплатной раздачей на улицах бульонных кубиков и пакетиков с растворимым супом. На всех перекрестках были развешены афиши: «Результатом эмансипации женщин становятся пессимизм и перегрузки на работе. Но теперь у них есть способ облегчить свою участь. Это растворимый суп Магги!»

Но по справедливости автором быстрорастворимого супа следует считать вовсе не Юлиуса Магги, а Михаила Ломоносова, который еще в 1763 году при подготовке экспедиции для исследования северного морского пути из России в Китай и Индию изготовил по старым поморским рецептам концентрат сухого супа со специями. Ломоносовский суповой концентрат достиг края Российской империи, прошел Берингов пролив и добрался до берегов Камчатки, причем ни один из участников экспедиции не заболел цингой. А моряков, питавшихся исключительно консервами и бульонными кубиками, цинга буквально косой косила. В чем же дело?

Все объясняется просто — при длительном кипячении в консервах расщепляются жизненно важные для человека вещества, в первую очередь, витамин С. В тушенке и кубиках Магги этих веществ не было, а в суповом концентрате Ломоносова они были, так как все необходимые ингредиенты для супа великий ученый не кипятил, а особым образом сушил и размельчал. Так что не будем строго судить графа Аракчеева. Уже к середине XIX века было замечено, что солдаты, длительное время сидевшие на консервах, начинают испытывать апатию и упадок сил. Возможно, именно изобретение достопочтенного господина Аппера в конце концов погубило наполеоновскую армию.

Уже в конце XIX века врачи забили тревогу, пытаясь выяснить, отчего среди детей, причем даже в состоятельных семьях, широко распространилась такая болезнь, как рахит. Оказалось, виной всему была обычная сгущенка. Первым метод сгущения молока сахаром запатентовал американский изобретатель Гейл Борден. Он был неистощим на выдумки, придумав кабинку для того, чтобы можно было переодеваться на пляже, пароход с механическими веслами, «ленивую Сюзанну» — вращающийся столик с закусками, вездеход-амфибию и даже упрощенный способ обращения католиков в протестанты. Но ни одно из этих изобретений не принесло Гейлу ни славы, ни денег. Бросив пустые затеи, изобретатель начал производить для пионеров Дикого Запада «мясные бисквиты». Он брал 120 фунтов говядины и уваривал ее до такой степени, что оставалось лишь 10 фунтов мясного желе. Это желе он перемешивал с мукой и запекал, получая высококалорийные галеты, которые даже удостоились награды на всемирной выставке в Лондоне. По воспоминаниям современников, у этого продукта был лишь один недостаток — омерзительный вкус.

Продолжив свои опыты, Борден научился выпаривать молоко до 20% от первоначального объема, обнаружив, что полученная в результате густая жидкость после добавления в нее сахара хранится достаточно долго и весьма недурна на вкус. Однако поначалу его сгущенка не пользовалась спросом. Помог случай: в одной из американских газет была напечатана статья, наделавшая много шума. Автор рассказал о том, что американцев снабжают молоком от больных коров, вскормленных отходами пивоваренных заводов, что животных содержат в помещениях, где они стоят по брюхо в навозе. «Молоко-убийца!» — кричал заголовок, а рядом приводились жуткие статистические выкладки о смертности детей от тифа и туберкулеза. Содрогнувшись от ужаса, американские мамы, а вслед за ними и европейские принялись поить детей разведенной сгущенкой Бордена. Последствия этого необдуманного шага не замедлили сказаться на здоровье подрастающего поколения.

Сейчас былая популярность консервированной пищи, кажется, пошла на спад. Над ней уже вовсю подшучивают, причем первыми это начали делать американцы, которые некогда в консервах и бульонных кубиках души не чаяли. Аббревиатуру SPAM (широко известная американская тушенка под названием Shoulder of Pork and Ham — «свиные лопатки и окорока» они принялись расшифровывать как Something Poising As Meat («Что-то вроде мяса» или Specially Processed Artificial Meat («Искусственное мясо особой обработки».

Но эпоха консервирования продуктов вовсе не ушла в прошлое. Армейские склады мировых держав буквально ломятся от тушенки и бульонных кубиков, которые имеют ограниченный срок годности. Стало быть, время от времени эти склады надо освобождать. А это можно сделать только одним способом - затеяв очередной вооруженный конфликт. Не выбрасывать же добро.

@темы: история кухни, Котловина

---

Оригинал взят у в Когда создали классическую латынь?

Первый учебник грамматики классической (она же античная) латыни Elegantiae Linguae Latinae ("Об изяществе латинског языка") выпустил в 1471 году гуманист эпохи Возрождения Лоренцо Валла (настоящее имя Лаврентий делла Валле). Как считается, Валла "продемонстрировал технику чистоты и элегантности классической латыни, лишенную средневековой неловкости".

(Лоренцо Валла).

Книга приобрела громадную популярность и до 1530 года переиздавалась свыше 60 раз. Однако понравилась она не всем. С критикой на Elegantiae обрушился Поджио Браччолини. Валла ответил. В полемике оба ученых проявили себя с самой худшей стороны. Швыряли друг в друга обвинения в невежестве, дикости, плагиате и даже хуже.

Гумманист и калиграф Поджио Браччолини работал переписчиком книг. Он изобрел новый шрифт послуживший основой всех романских шрифтов. Одновременно с перепиской известных рукописей, он "находил" рукописи дотоле неизвестные, приписанные им перу Лукреция, Цицерона и других "античных" авторов. В споре с Валла Браччолини отстаивал вульгарную (она же народная, она средневековая) латынь, которая, похоже, не является потомком классической латыни, а, наоборот, гораздо старше ее. К слову, вульгарная латынь в то время применялась в церковной жизни и преподавалась в университетах. Позже она стала основой французского, итальянского и многих других национальных языков.


(Поджио Браччолини)

Спор решили власть имущие. Папа Николай V распорядился перевести на классическую латынь всех известных на тот момент писателей. Сам Лоренцо Валла был назначен ответсвенным за перевод Фукинида, также он перевел часть гомеровской "Илиады". К 1500 году большинство оснвных латинских авторов были напечатаны. Примерно в тоже время Альдо Мануччи (Aldus Manutius) (1449-1515) основал в Венеции "Neacademia" (или Aldine академия),задачей которой, среди прочего, было выпускать крупные и относительно дешевые издания "античных" авторов.

В 1536 году грамматику классической латыни в книге "De causis linguae Latinae" основательно переработал специалист во всех тогдашних науках Юлий Цезарь Скалигер. Его настоящее имя Джулио Бордони.Он причислял себя к отпрыскам аристократического дома Ла Скала (по-латински Скалигер) и без зазрения совести пользовался этим псевдонимом. Юлий Цезарь известен также как отец Иосифа Скалигера, основателя современной хронологии.

(Юлий Цезарь Скалигер)

Два века, примерно с 1500 до 1700 года, продолжался период расцвета латинского языка. Он служил в качестве лингва-франка в областях науки, образования и дипломатии. Многие научные произведения, например Principia Mathematica (1687) Ньютона написаны на латыни. Латынь использовалась в качестве международного языка дипломатической переписки, на ней заключались международные договора. Латинский был официальным языком Священной Римской империи, Речи Посполитой, ряда других государств. Известно, что в 1720 годах английский корль Георг I, не знавший английского языка, общался на латыни со своими министрами.

В 18 веке, из-за набравшего силу движения за использование национальных языков, влияние латыни начало постепенно снижаться. В области дипломатии ее заменил французский язык. Некогда обширная литература на латинском языке начала угасать. Она приобрела в основном технический характер, употребляясь в основном в медицине, ботанике и юриспруденции. Чисто художественные произведения стали редкостью. Такие поэты, как Артур Рембо и Макс Бирбом, еще продолжали писать латинские стихи,но лишь в качестве литературных упражнений. До середины 19 века латинский язык занимал ведущие позиции в учебном процессе. В это время его ценность была поставлена под сомнение. А в 20 веке он и здесь утратил свою актуальность.

Латинский язык угас. Однако, вопреки расхожему мнению в настоящее время он не является мертвым, а живет и развивается. На сегодняшний день латинский (наряду с итальянским) - официальный язык города-государства Ватикан. Вопросами его регулирования, в том числе включения необходимых неологизмов, занимается Папская академия, учрежденная Бенедиктом XVI. На латыне выходят периодические издания Vox Latina (ежеквартально) и Mellisa (два раза в месяц). На латыни традиционно пишутся статьи посвященные вопросам классической философии, она широко используется в естесственных науках.

В некоторых соборах католической церкви проводятся мессы на латинском языке, хотя Второй Ватиканский собор разрешил использоать для этих целей национальны языки. Финская радиостанция YLE Radio 1 в течение многих лет транслировала знаменитый ныне еженедельный обзор мировых новостей под названием Nuntii Латини полностью на латинском языке. Немецкое Радио Бремена также выпускает регулярные передачи на латинском языке. Латинский преподается в Германии (35-50% школ в зависимости от земли ), Франции (50%) и в Италии (прибл. 70%).

@темы: Вавилон-18

---

Оригинал взят у в B-314

В сообществе дизельпанков вдруг вспомнили про нереализованный проект суперлетающей мегалодки - я по этому поводу перепощу свой старый пост про вполне реальную - Боинг-314 "Клиппер"




Кажется, как ни странно, но ни здесь, ни в вундерлюфте, про этот хорошо известный и очень эхотажный самолет толком ничего не было. Итак - B-314 - одна из самых крупных пассажирских летающих лодок и, вероятно, один из самых роскошных даже и по современным понятиям, коммерческих лайнеров:



Был заказан компанией Pan American для использования на дальних (в первую очередь - трансатлантических) рейсах. Первоначально было заказано 6 машин, потом была построена вторая партия из шести машин (модификация B-314A с увеличенной дальностью полета и потолком). Первые машины были выведены на линии в 1939 году.

В коммерческом режиме они проработали сравнительно недолго - до конца 1941, после чего использовались в основном в нуждах военных перевозок. Впрочем к числу "военных перевозок" относились и доставка Рузвельта в Касабланку и Черчилля в Англию.

Самолет имел взлетный вес около 40 тонн и мог перевозить от 36 до 77 пассажиров c крейсерской скоростью 300 км/ч: количество зависело от "режима" полета: в дневных перелетах он имел 68-77 сидячих мест, в более длительных перелетах - 36 спальных мест. Компоновка напоминала компоновку плацкартных купе, за исключением куда большего размера купе и комфорта. Кроме мест, в самолете была отдельная обеденная комната, всякие разные удобства и купе-люкс.


в столовой B-314


Спальные места


Компоновка машины была двухпалубной: нижняя палуба была пассажирской, на верхней размещалась кабина экипажа, багажные отделения и места отдыха экипажа (поскольку рейсы могли продолжаться несколько суток это было необходимо):


разрез лайнера


планировка пассажирской палубы


Летная палуба

Крылья у самолета были достаточно толстыми, чтобы внутри них разместить проход для бортмеханика, позволявший осуществлять ремонт в полете (возможность, которой пользовались достаточно часто):



Перелет по маршруту Нью-Йорк - Саутгемптон занимал сутки или несколько более (в зависимости от погоды) с промежуточными посадками в Ирландии, на Ньюфаундленде и в Нью-Брунсвике. Стоило все это развлечение под $350 тогдашних бабкингов - почти как на цеппелине, маршрут Сан-Франциско-Гонконг - около $800 - в общем транспорт был для мягко говоря, не бедных - с поправкой на инфляцию - дороже, чем Конкорд.

@темы: самолеты

---

не знаю я, насколько она полная

Полная энциклопедия попаданцев в прошлое vyazovskiy.com/index.php/ru/encyclopedia/item/1...

@темы: книги

---

Сто лет назад в Петербурге на Вознесенском проспекте находился уникальный в своем роде ресторан. Он славился отсутствием драк, скандалов или дебошей, которые обычно устраивала разгулявшаяся публика.

Дело в том, что весь обслуживающий персонал этого ресторана, от повара до гардеробщика, при приеме на работу проходил обязательный экзамен "на вынос пьяного". Хозяин заведения Порфирий Филимонович лично устраивал проверку желающим у него "послужить", которую проходили далеко не все. Но если уж выпадало счастье получить у него работу, то платил хозяин щедро и относился с уважением. Испытание заключалось в том, что, обладавший недюжинной силой и весьма внушительной фигурой, Порфирий Филимонович не без удовольствия начинал "ходить колесом" по всей ресторации, сшибать мебель и для пущей убедительности выкрикивать, что он в свое время "и на медведя ходил". Задачей экзаменуемого было не испугаться и попытаться утихомирить разбуянившегося работодателя. Немногим молодцам удавалось унести ноги без особых увечий, а уж тем более справиться с "дебоширом".

Однажды в поисках места официанта попал на такую экзаменовку один юноша "щуплого студенческого вида". На него и время-то Филимоныч поначалу тратить не хотел, но тот настоял. Посмотрел внимательно новобранец, как хозяин "безобразничает", снял очки и на глазах у присутствующих за считанные секунды стянул с себя сюртук, продернул сквозь рукава шарф, выскочил навстречу Филимонычу, коротким мастерским ударом съездил ему по уху. А пока тот стоял, оглушенный и опешивший от неожиданности, стремительно натянул сюртук ему задом наперед и ловко примотал шарфом руки к туловищу. Затем, поразмыслив мгновение, "студент" так же быстро свернул из двух салфеток кляп и, не церемонясь, затолкал его в рот несчастному экзаменатору. После таких потрясений Порфирию Филимоновичу пару дней пришлось провести в постели, так как на поверку у него каким-то образом оказались сломаны два ребра. На "Аркашку-студента" обижаться не стал и работать к себе взял, а прежде выяснил, откуда тот "такой шустрый выискался". Оказалось, несколько лет до этого Аркадий Рыбин проработал санитаром в доме для умалишенных и вынужден был там справляться с более серьезными противниками, нежели Порфирий Филимонович."

ordeit.diary.ru/p208599382.htm

@темы: Котловина

---

31.03.2016 в 06:16

Пишет  Sindani:

31.03.2016 в 02:02

Пишет  Groemlin:

Про архивы в Японии
Знакомая Балька поделилась. Уже несколько лет переписываются они с коллегой из Осаки. Тот ей на каждое Рождество поздравительную открытку присылает. На католическое Рождество всякий раз почему-то, но не суть. Она ему рассказала, чем занимается, а он давай завидовать чёрной завистью. Потому что не было в этой несчастной Японии Октябрьской революции... А Мэйдзи Исин - это не совсем то, что надо. Потому что Единого Государственного Архивного фонда у них так и не возникло. В результате японцы, ежели они не относятся к потомкам микадо, сёгуна или кого-то из великих кланов, для составления истории семьи должны отыскать, в каком из нескольких тысяч мелких монастырских архивчиков находятся материалы с упоминанием именно их предков, и запросить благословение настоятеля на работу с документами. Исследователям еще хуже - потому что от них потребуется два разрешения на допуск - от живых потомков и от настоятеля. И это не говоря о том, что единой базы данных по японским островам тоже покамест нету, специально приспособленные под хранение и обработку документов здания - тоже далеко не в каждом монастыре; материалы могут и просто в чулан стопками сваливать; да и география тамошняя для архивов неподходящая - то тайфуны, то землетрясения. И вечной беды архивов - пожаров - тоже никто не отменял, при обычных там бумажных стеночках...
В общем, там хорошо, где нас нет.

@темы: Арагарта

---

как вы оцениваете сегодняшнее состояние отечественного книжного рынка? Все говорят, что книг у нас читают все меньше — это правда?

— Мне кажется, что процессы, которые идут на книжном рынке в России, не специфичны именно для нашей страны — никакого «особого пути» у нас нет. Есть общая ситуация, которая охватывает книжный рынок как таковой — от США и Латинской Америки до китайской границы, включая, разумеется, Европу и Россию. Единственное, что нужно понимать, — наш книжный рынок очень маленький. В количественном измерении он примерно равен рынку Польши, существенно меньше Германии, не сопоставим с Англией и уж тем более с Америкой — американский рынок по самым скромным прикидкам в десять раз больше. Почему это важно? Потому что это по меньшей мере двумя способами влияет на практическую жизнь. Во-первых, на маленьких рынках существенно меньше диверсификация. Если огромный американский рынок переваривает разные модели распространения, разные модели производства, разные модели авторства — все они способны сосуществовать параллельно, то на маленьких рынках такой возможности нет. А во-вторых, книжный рынок и чтение вообще касаются в нашей стране чрезвычайно узкой прослойки населения.

— Но ведь еще каких-то 25 лет назад у нас были очень большие книжные тиражи, а сам процесс чтения обладал высоким социальным престижем. Как рынок мог настолько быстро схлопнуться, а приоритеты поменяться?

— Миф об СССР как о самой читающей стране в очень большой мере связан с тем, что СССР обладал специфически скособоченной, усеченной структурой потребления и досуга: огромное количество людей читали книжки не от хорошей жизни, а потому что чтению не было никакой альтернативы. Когда же в начале 2000-х мы, наконец, заметили серьезное снижение интереса к чтению, то, конечно, первое, что пришло всем в голову — это интернет: он, дескать, предлагает то же самое чтение, только бесплатно — вот все и отказываются от нормальной привычной книги. Но на самом деле причина была иной: конкурентом книги стало не бесплатное чтение в интернете, но поход в кафе с друзьями, социализация, качественное телевидение, кинематограф… То есть просто принципиально иные досуговые формы, которых Советский Союз не предлагал вовсе или предлагал, дополняя очень большим социальным прессингом. Как результат, чтение и перечитывание — важный элемент советской культуры — практически ушло из нашего обихода. Нечто подобное происходит во всем мире: главный конкурент чтения — это не другое чтение (пусть бы даже и бесплатное), но движущиеся картинки. Странным образом Россия тут просто оказалась немного впереди планеты всей. Из-за того, что мы долго сидели на голодном развлекательном пайке, мы раньше других ощутили давление иных форм медиа на книжное пространство. Даже не совсем так: скажем, в Великобритании, где эти процессы тоже фиксируются, они идут давно и довольно медленно. А у нас произошел резкий скачок — как высокая ступенька. Раз — и мы уже внизу.

— Но ведь нельзя сказать, что читать совсем перестали.

— Конечно, не перестали, но… Вот смотрите, когда я все это начинаю рассказывать, надо мной регулярно хихикают и цитируют фильм «Москва слезам не верит». Помните, там герой утверждал, что вот сейчас телевидение победит и отменит театр? «Ха-ха-ха, — говорят мои собеседники, — вот видишь, телевидение же ничего не победило и не отменило». Формально — да, но говорить так может только человек, совершенно не понимающий, чем являлся театр с середины XIX до середины XX века. Театр был главным местом событий, люди делились на партии по отношению к оперным тенорам, в театре бурлила жизнь и рождались новые смыслы. А сейчас выступление оперного тенора или создание блестящей постановки — событие сугубо локальное, нишевое. Вот, скажем, новенькая «Женитьба Фигаро» в Большом — это всемирное событие. Но этого события нет в России. Его даже в Москве нет — оно существует только в узенькой оперной прослойке.


Передвижная библиотека. 1 июня 1954 года
Фото: ТАСС
— С книгой, по-вашему, происходит то же самое?

— Именно. Постепенно (и для меня как книжного человека это дико травмирующая ситуация) книга мигрирует на периферию. Сейчас есть такая модная социологическая теория про то, что общество как целостный организм кончилось, его сменили публики и антипублики, и это в большой мере связано с исчезновением общей повестки. Сегодня каждый выстраивает свою информационную повестку сам, используя для этого фрагменты произвольного размера. Результатом этого, в частности, является то, что исчезают феномены всеобщей культуры — в том числе феномены книжные.

— Что это значит для книжного рынка?

— Книжный рынок, каким мы его знали до начала интернета, был движим двумя главными товарными категориями: бестселлерами и лонгселлерами. Бестселлеры — книжки, которые хорошо продаются со старта, а потом уходят в спад. Лонгселлеры, напротив, хорошо продаются длительное время. И бестселлеры, и лонгселлеры — это феномены общественного, проекции социальной жизни на книжную плоскость. В конце 90-х все должны были иметь какое-то отношение к ну, допустим, романам Александры Марининой. Для того, чтобы поддержать разговор в курилке, ты должен был как-то себя относительно них позиционировать. Ты мог бравировать тем, что ты никогда их не читал, или занять по отношению к ним критическую позицию, но их не могло не быть в твоем культурном мире. Новая ситуация расседания общественного и распадания его на микропублики позволяет пожать плечами и сказать: «Маринина? Ну, окей».

— То есть два главных локомотива книжной отрасли скоро исчезнут?

— Если коротко, то да. Бестселлеры становятся гораздо меньше в численном измерении, а жизнь лонгселлеров укорачивается и, вероятно, на пике они тоже дают совсем другие показатели. Мы вступаем в эру микротиражей — и это уже видно невооруженным глазом.

Есть такой человек Крис Андерсон, который написал прелестную книжку «Длинный хвост» о том, что происходит в iTunes. Андерсон, в те поры главный редактор журнала Wired, обнаружил, что при нулевой себестоимости хранения музыкальный рынок существенно изменился, и для продавца те треки — не альбомы даже, а треки, песенки! — которые были куплены один или менее раз в год суммарно приносят примерно столько же денег, что и бестселлеры с лонгселлерами. В доцифровую эпоху этого куска рынка (так называемого «длинного хвоста») просто не существовало, потому что никто не мог хранить все синглы, когда-либо выпущенные цивилизацией — ни у кого не было амбара нужного размера. А в новой жизни вдруг выяснилось, что хвост почти так же влиятелен, как голова, за которую все дерутся.

При этом важно понимать, что продавцу длинный хвост приносит огромные деньги, в то время как для производителя денежные поступления ничтожны. Вот, допустим, Apple продал трек какого-то музыканта за 30 центов, из них 20 центов оставил себе, а 10 центов досталось производителю. Тридцать процентов стоимости — отлично! Но только теперь у музыканта есть 10 центов, а у корпорации Apple миллионы долларов. Вроде бы, все честно, но есть, как в известном анекдоте, нюанс.

И в книжном мире мы видим тот же эффект. В нормальном «бумажном» магазине мы можем в самом лучшем случае получить доступ к книжкам, выпущенным за последние пять лет. В электронном же магазине мы имеем глубину проникновения примерно до Гомера, и понятно, что при таком необозримом количестве наименований число проданных экземпляров каждого из них будет постоянно сокращаться. Из-за того, что мировая электронная медиатека дает глубину проникновения существенно большую, чем предыдущая индустриальная рыночная модель, производитель — в нашем случае автор — перестает быть центральной фигурой. Нынешний книжный рынок — это рынок не производителя и даже не покупателя, но продавца: он собирает максимальную прибыль, он же диктует условия.

— То есть для авторов особой надежды нет. А что же промежуточные звенья — издатели, редакторы, литературные агенты? Они могут рассчитывать на свой кусок пирога?

— Едва ли. На книжном рынке происходит довольно быстрая «уберизация» — в том смысле, что все промежуточные звенья, которые могут быть автоматизированы, автоматизируются. Системы электронного самиздата вроде Amazon Kindle Direct Publishing или российского Ridero позволяют писателю выйти на рынок самостоятельно, в обход издателей, и понятно, что эта тенденция будет только усиливаться. Издатель, по сути, уже не может предложить автору никакого уникального сервиса: с точки зрения мировой медиатеки книги, выпущенные автором самостоятельно, ничем не отличаются от тех, которые прошли через издательство. Так зачем же тогда это издательство вообще нужно?..


Покупатель в книжном магазине Санкт-Петербурга
Фото: Евгений Асмолов / ТАСС
— Но ведь мы знаем, что система электронного самиздата работает, мягко скажем, не слишком эффективно.

— Это с какой стороны посмотреть. Да, она не удовлетворяет читателя. Читатель говорит: вы мне обещали кучу интересных новых книг, а сами закачали мне в читалку тысячу мегабайт какого-то мусора. Да, автора она тоже не удовлетворяет. Он говорит: мне обещали, что я стану новой Джоан Роулинг, а я по-прежнему сижу в своем Урюпинске и никто меня не знает. Но вот продавец — продавец-то очень доволен, и, к сожалению, на ближайшее время этого вполне достаточно, потому что сегодня ключевая фигура на рынке — именно он.

— Но не приведет ли это к вымыванию, физическому вымиранию и автора, и читателя? Нынешняя модель откровенно дискриминационна по отношению к ним обоим — так что же может их удержать на рынке?

— С автором действительно непонятно, в его случае мотивация писать должна быть какая-то не рыночная, но сугубо внутренняя, психологическая. А вот читателя, вроде бы, есть чем удерживать — по крайней мере, работа в этом направлении ведется. Сейчас не только в книжной отрасли, но и в целом ряде других отраслей, связанных с буквами, происходит очень интересная штука. Специалисты по искусственному интеллекту бьются головой наотмашь о рекомендательные системы. Дело в том, что потребитель не удовлетворен не только качеством предложенного продукта (мусор), но и его количеством — ему много. Для того, чтобы читатель смог в этом контенте сориентироваться, нужно заходить сразу с двух сторон. Во-первых, необходимо описать самого читателя — собрать и проанализировать его digital footprint, цифровой след, понять, что данный конкретный человек покупал, читал, смотрел, лайкал. С другой стороны, нужно провернуть аналогичную процедуру с контентом — его отреферировать и структурировать. И вот когда удастся сделать и то, и другое, когда система будет отлажена и настроена, ориентация в нынешнем мутном море контента станет делом простым и автоматическим: читатель будет автоматически получать то, что нужно именно ему. Сейчас эта система делает только первые шаги, но и они уже очень интересные.

— Но ведь для того, чтобы предложить читателю книгу, которая ему понравится, ее кто-то должен написать!

— Ничего подобного — все уже написано до нас. Представьте себе, что к вам летом на даче приходит сосед и говорит: «Я приехал месяц тут валяться пузом кверху, посоветуйте, чего бы мне почитать?» Вы смотрите на соседа, оцениваете его внешний вид, манеру речи, стиль одежды, а потом снимаете с полки и даете ему, допустим, Вудхауса. Для того, чтобы это произошло, Вудхаус не должен заново написать свою книжку, Наталья Леонидовна Трауберг не должна ее заново перевести, издательство не должно ее заново напечатать. Просто ваш сосед не читал Вудхауса, в то время как Вудхаус имеет все шансы ему понравиться — и он у вас есть.

И это, конечно, последний гвоздь в крышку гроба начинающего писателя, потому что Вудхаус описан гораздо лучше, чем, скажем, автор романа «Газетчик» Александр Молчанов. По Вудхаусу мы имеем долгий след чтений: мы знаем, люди с каким уровнем какого образования, с какими привычками, с какими особенностями дигитального поведения уже читали Вудхауса и остались удовлетворены. А про Молчанова мы ничего такого не знаем. И в этом смысле у мертвого писателя огромное преимущество перед живым. То есть производитель на этом новом рынке ущемляется даже еще сильнее, чем можно было подумать: чем новее книжку ты написал, тем сложнее тебе с ней пробиться.

— То есть новых книг больше не будет, а те, которые все же появятся, будут прочитаны лишь через много лет. Как результат авторы вымрут, а потребители окажутся в безраздельной власти корыстолюбивых продавцов-«уберизаторов». Звучит довольно безрадостно, не находите?

— Ну, опять же, как посмотреть. Мы же совершенно индифферентно наблюдаем, как будущее наступает прямо на нас, ну, например, в тот момент, когда таксист в Москве говорит своему навигатору «улица Большая Академическая, шестнадцать». Мы пока не задаемся вопросом, зачем нам нужен этот таксист, если мы сами вполне способны произнести «улица Большая Академическая, шестнадцать», но ведь по сути дела уже понятно, что автоматизация водителя, замена его роботом — это просто вопрос времени. То есть некоторым образом подлинная уберизация — это не когда пассажир может заказать водителя, а когда пассажир может заказать маршрут. И если водитель — не более, чем посредник между пассажиром и попаданием в нужную точку, то это значит, что и водитель будет отменен в ходе все тех же процессов. В этом смысле кто бы ни наживался на разного рода уберизации сегодня, большая часть этих людей будут довольно скоро той же самой уберизацией сметены. И не надо забывать, что несмотря на нынешний перекос, в конечном итоге пассажиром на книжном рынке остается читатель, а не писатель и не продавец. Может быть, при помощи книжного «убера» читатель и доедет до книжки сегодняшнего писателя, а может быть дойдет до какой-то еще пока не прочитанной, но уже существующей в глобальной библиотеке книжки. Так что за читателя можно не волноваться — его интересы вне опасности. А вот всем остальным предстоит тяжелая, болезненная и, увы, необратимая оптимизация.
meduza.io/feature/2016/03/30/u-mertvogo-pisatel...

@темы: писательское

---

Вдогонку к предыдушему

@темы: писательское