4 июля аукционный дом Bonhams’ в Лондоне на распродаже картин старых мастеров представит недавно идентифицированный портрет сэра Фрэнсиса Дрейка – знаменитого английского пирата и национального героя. Особую ценность портрету придает бородавка на носу Дрейка. Она встречается только на прижизненных его портретах и отсутствует на более поздних. По поводу же этого портрета исследователи полагают, что он может быть самым ранним изображением мореплавателя.
Про историю картины известно немногое. До 1972 года она находилась в частной коллекции в Англии, затем была куплена коллекционером Дирком Гриффином (Dirk T. Griffin). В 2016 – 2018 годах портрет был предоставлен им для выставки в усадьбе Дрейка Баклэнд-Эбби в Девоншире, где сейчас расположен музей, находящийся в управлении Национального фонда. Но приобрести картину в собственность фонд не смог, поэтому она будет выставлена на аукцион. Ожидается, что его цена на аукционе составит 300 000 – 500 000 фунтов стерлингов. Исследование портрета опубликовал в 2014 году в The British Art Journal историк искусства Энгус Холдейн (Angus Haldane). Именно он выдвинул гипотезу, что на портрете изображен Фрэнсис Дрейк. Доказательства, приведенные Холдейном, не выглядят бесспорными, но безусловно заслуживают внимания.
Группа исследователей из Австралии, США, Швейцарии и Дании установила, что дельфины, обитающие в заливе Шарк (Западная Австралия), образуют группы численностью до полутора десятков особей и отличают членов своей группы от представителей конкурирующих групп по именам – индивидуальным сигналам каждого дельфина.
Наличие у дельфинов «индивидуальных позывных», которые можно назвать именами, было известно и ранее. Эти имена представляют собой характерный для каждого дельфина свист длительностью чуть менее секунды. В нынешнем исследовании авторов интересовало, изменяются ли сигналы дельфинов в группах со сложной иерархической структурой. В частности, вырабатывается ли у них какой-то общий сигнал, используемый всеми членами группы для различения своих и чужих.
В заливе Шарк обитают индийские афалины (Tursiops aduncus). Самцам этого вида свойственно объединяться в пары или тройки для совместного поиска самок. Но, по словам Стефани Кинг (Stephanie King) из Университета Западной Австралии, у афалин залива Шарк были открыты и более сложные социальные структуры. Пары и тройки самцов объединяются в группы по 10 – 14 дельфинов. Они помогают друг другу защищать самок от самцов из других групп или же сами пытаются отбить самок у конкурентов.
Исследователи ожидали, что подобно другим животных, у которых возникают подобные объединения, у дельфинов обнаружится общий звуковой сигнал – позывной, позволяющий узнавать членов своей группы. Такое явление наблюдается у некоторых птиц, летучих мышей, слонов и приматов. Однако, как показали исследования, дельфины залива Шарк пользуются каждый своим индивидуальным сигналом и прекрасно узнают своих друзей и соперников по их сигналам. Позывные не меняются в зависимости от того, используют ли их в общении самыми близкими товарищами или в более широком кругу. «Каждый самец сохраняет свой собственный, индивидуальный свист и отличает этим себя от членов своего альянса, даже если связи среди них очень крепки», – говорит профессор Микаэль Крютцен (Michael Krützen) из Цюрихского университета.
Собственно, проблема аутентичного крашения встала передо мной когда я вплотную решил заняться тканями для костюма, ну а на данный момент - тканями для поддоспешной одежды. Социальный статус и экономическое положение гордого обладателя и носителя латного доспеха в начале второй трети XV века в Мекленбурге говорила о том, что ткань должна быть добротной и стоить приличных денег, а следовательно иметь соответственные параметры, из которых одним из важнейших является цвет. Выбор цвета передо мной не стоял - это мой любимый зелёный цвет.
Итак, зелёный цвет. Чтобы получить цвет нужной интенсивности, ткань нужно либо окрасить в два приёма органическими красителями (например сначала индиго или вайдой, а потом пигментом жёлтого цвета), или применить неорганический краситель, окрашивающий ткань в зелёный цвет сразу. И такой, как это ни было бы странно нашёлся. Пользовались им, начиная с античности, а в средние века он носил поэтическое название - вердигрис.
Пиньжак с карманАмиURL записи
Я посоветовалась сама с собой и решила туточки все-таки написать псто про "модные советы" блогира Варламова. Да, пепел Клааса стучит мне в сердце и я не могу спать, когда в интернете кто-то неправ.
Дальше очень, очень много букав про блогиров, пиджаки, пуговицы, британских монархов и причудливые извивы модных тенденций. И еще картинки. Тоже много. Открывайте на свой страх и риск, в общем...
Но вернёмся к понятию «квалификации». На конец XVIII – начало XIX веков «квалификация» была земельной, то есть, чтобы получить право на охоту, надо было «всего лишь» иметь наследуемые земельные угодья с задекларированным доходом не менее 100 фунтов в год или же находящиеся в долгосрочной аренде с доходом в 150 фунтов. Таким образом, горожанин, не относящийся к потомственным землевладельцам или знатным фамилиям, прежде чем начать охотиться, должен был приобрести себе земли. Именно тогда и зародилось такое явление, как sporting estate – землевладение, приобретаемое в первую очередь в расчёте на занятия охотой, или «охотничье поместье».
В 1832 году «земельная квалификация» была отменена, и возникла альтернативная практика – брать в аренду только право охоты, не связываясь с хлопотным и не больно-то выгодным сельским хозяйством. В конце концов, охотник мог вообще не заниматься охотустройством самостоятельно, а обходиться приглашениями от знакомых или услугами коммерческих хозяйств. Все эти практики успешно применяются и поныне, и большинство современных британских охотников никаких «охотничьих поместий» не имеют. Однако поместья всё ещё широко распространены. Особенно часто они встречаются в Шотландии, где занимают до 30% общей площади страны, а в гористой части – и все 50%.
В традиционном представлении шотландское охотничье поместье – это олений парк, наследное владение старинной фамилии вроде Дунканов или Макинтошей, словно сошедшей со страниц средневековой хроники, или же «игровая площадка» аристократа или промышленника Викторианской эпохи. Реальность, однако, несколько сложнее. По имеющимся данным, больше половины поместий обрели своих владельцев 25 лет назад или меньше, а таких, что находятся в одних руках более 50 лет, и вовсе всего около трети.
Мне надо больше спатьURL записи
В современном разговорном английском популярен очень, на мой взгляд, милый и славный глагол, заимствованный из эбоникса: to rock в значении "носить" (об одежде, причёске и т.д.). От to wear его отличает оттенок смысла: носить с шиком, уверенно, наслаждаясь своим видом.
Недавно до меня дошло, что максимально близкий перевод — это "рассекать":
I'm rocking my new skirt today. Я сегодня рассекаю в новой юбке.
Веселюсь до сих порГосподи, как я обожаю копаться в просторечиях и сленге!
