понедельник, 06 мая 2024 в 09:02

Пишет Касиопея:

@темы: цветики-листочки

---

понедельник, 06 мая 2024 в 09:37

Пишет Irina77:

Итак, девушке исполнилось шестнадцать, она хороша собой и готова к своему первому сезону в Лондоне. А пока разучивает менуэты, контрдансы и размышляет о нарядах, ее семье придется подумать, во сколько это все обойдется? Хорошо, если у семьи есть добрые родственники или друзья, готовые приютить ее или девушку на несколько недель (или месяцев), как скажем, Гардинеры в ГиП, или миссис Дженнингс (ЧиЧ). В противном случае семье придется арендовать дом. Дом среднего размера в респектабельной части Лондона может стоить от 12 до 25 фунтов в год плюс 25 фунтов за уголь на шесть месяцев. Проживание с родственниками, конечно, компенсирует расходы на питание, но если семья снимает дом, это еще около 2 фунтов в неделю для семьи из пяти человек с одним слугой. Конечно, семья будет покупать продукты независимо от того, приедет она в город или же останется дома, но в Лондоне расходы на еду выше, чем где-либо еще. Если семья пробудет в Лондоне полгода, это обойдется примерно в 52 фунта. Что касается домашней прислуги, то на штат - повара, двух горничных, кучера и лакея, может понадобиться 87 фунтов в год. Но если они уже учтены, и нужно нанять горничную всего на несколько месяцев, чтобы помочь леди достойно войти в общество - это обойдется примерно в 8 фунтов за сезон. Также наверняка потребуется выезд. В течение сезона семейный экипаж можно содержать примерно за 200 фунтов. Если же понадобится верховая лошадь для прогулок в Гайд-парке, придется выложить за ее содержание 75 фунтов за сезон. А теперь о самой большой части бюджета - одежде. Траты на нее могли быть самыми разнообразными. Многие дамы, внимательно следящие за содержимым своих ридикюлей, считали достаточным 10 фунтов. Джейн Остин выделяла 40 фунтов в год на свою обычную домашнюю одежду. Но поскольку весь смысл Сезона в Лондоне заключался в том, чтобы привлечь подходящего жениха, большинство дам тратили гораздо, гораздо больше. Они должны были выглядеть не только привлекательно, но и au courant, комильфо - т.е, более или менее по-французской моде, независимо от того, в какие досадные военные разборки были вовлечены страны. Расходы выросли по нескольким причинам. Во-первых, качество материала. Ярд простого хлопка мог стоить один шиллинг, в то время как такое же количество простого шелка обойдется в шесть шиллингов. Шелк более высокого качества, конечно, стоил еще дороже. Джейн Остин призналась, что потратила шесть шиллингов только на шелковый носовой платок. Хотя приобрести простую обувь можно за 6-11 шиллингов, прогулочные ботинки обойдутся примерно в 2 фунта, а изысканные и привлекательные туфельки для соответствующего сезона будут стоить намного дороже. Вторая причина более высокой цены одежды на сезон заключалась в выборе модных mantua-makers (портних) и модисток. Простая мастерица по пошиву платьев могла взимать ок. 2 фунтов наряд, но наем более уважаемой женщины для пошива платьев значительно увеличивал их стоимость. Прибавить к этому модные шляпки, перчатки, муфты, веера, украшения... Неудивительно, что стоимость экипировки молодой леди из состоятельной семьи легко могла обойтись в 500 фунтов за сезон, а иные платили гораздо больше. Возникает вопрос - почему любая респектабельная семья тратит столько денег лишь для того, чтобы сделать молодую леди немного красивее. Ответ заключается в том, что одежда в эпоху Регентства была важным способом передачи социальных сигналов. Стоимость товаров была завышена из-за придаваемого им значения, которое гласило: "Я принадлежу к дворянству, моя семья богата, я знакома с социальной средой элиты и могу ориентироваться в ней". Это важный сигнал для любого джентльмена, подыскивающего жену. Хотя в личном плане мужчине могут нравиться голубые глаза или острый и ясный ум, ему нужна жена, которая могла бы укрепить его социальное положение (или, по крайней мере, не опозорить его в глазах окружающих). Но у него было мало времени, чтобы познакомиться с какой-либо конкретной дамой. Мало возможностей провести значимое время с незамужней молодой женщиной. Всего несколько танцев, карточных игр, несколько поездок верхом — обычно, конечно, с провожатыми — не так уж много шансов проверить, знакома ли девушка с манерами и привычками группы, к которой он принадлежит. Это вынуждало людей больше полагаться на надлежащую одежду как показатель пригодности молодой леди. Становится легче понять такую зависимость от одежды, когда мы видим, как в наше время воспринимаются похожие социальные сигналы. Например, можно заплатить значительно больше за обучение в Лиге Плюща, зная, что оно посылает определенный сигнал, даже если фактическая разница в обучении может быть небольшой. Или предпочесть дорогой автомобиль более дешевому из-за названия его марки, хотя разница в безопасности или скорости может быть незначительной. Многие люди платят на тысячи фунтов (или долларов) больше за стильные (cachet) колледжи или автомобили, надеясь подать определенный знак о себе и улучшить свое социальное положение. Но в то время как мы могли бы неплохо жить, имея менее претенциозную машину или дом, леди эпохи Регентства было бы трудно обеспечить себе достойную жизнь, не найдя подходящего мужа. Он определял бы слишком многие аспекты жизни - доход, жилье, дети и, в какой-то степени, даже дружеские отношения зависели от того, за какого джентльмена они выйдут замуж. В целом, стоимость сезона в Лондоне для семьи могла обойтись в 900 фунтов, причем большая часть расходов пришлась бы только на одежду для молодой леди. Сравните это с доходом мистера Беннета (2000 фунтов в год), Дэшвудов (500 фунтов в год), или простого фермера или чернорабочего того времени (в среднем 15 фунтов в год), и вы увидите, каких затрат стоило обеспечить молодой леди один Сезон. Это немалая цена за попытку найти одной женщине хорошего мужа ... но разве это больше, чем люди нынче платят за "правильный колледж" или "проживание в подходящем районе"? Можно только посочувствовать молодым леди, жаждущим провести сезон в Лондоне, даже если и придется покачать головой при виде столь расточительных обычаев эпохи регентства. Перевод мой отсюда

@темы: деньги, англомания

---

Железнодорожная сеть Российской Империи 1851-1890

1.

1851

( Читать дальше... 

@темы: карты, ж/д, 20 век: Россия и вокруг нее

---

Ивритская буква ס (самех) и греческая буква σ (сигма) звучат одинаково, пишутся почти одинаково, но имеют разное происхождение. Сигма неожиданно происходит от древнесемитской буквы шин (в греческом языке не было звука ш, они произносили его как с, поэтому например Машиах-Мессия, Ешу - Иисус итд.). А буква самех писалась в древнем алфавите совсем по-другому, как три горизонтальные черты, перечеркнутые вертикальной, и из нее произошла греческая кси.

Кириллическая буква С и латинская буква C пишутся идентично, звучат часто одинаково (латинская C звучит по-разному в разных языках и перед разными буквами, но нередко как с), но имеют разное происхождение. Кириллическая C заимствована неожиданно от той самой греческой сигмы, которую в ее исходном прописном варианте Σ в средних веках одно время писали как С, "выпрямляя" изгиб посередине; этот вариант назывался "серповидная сигма", а на латинском sigma lunata, луновидная.

А латинская C, как и латинская G, происходят еще более неожиданно из древнесемитской буквы гимель (через финикийцев, греков и этруссков). В древнем латинском алфавите C использовали как для звука [k], так и для [g] - в этрусском языке они не различались и разные буквы были не нужны. В латинском различались и поэтому в конце концов придумали добавить зазубрину, чтобы вышло G, и разделить между ними эти два звука. А уже позже C от звука [k] в некоторых словах и языках перешел в ц или с под влиянием хорошо известных фонетических сдвигов.

Есть что-то особенное, видимо, в этом звуке сссссссссс.... avva.livejournal.com/3657045.html

@темы: Вавилон-18

---

 

Как по костям понять, использовалась ли лошадь в хозяйстве? Правда ли, что индоевропейцы покорили Европу верхом на лошадях? Кем были ботайцы – всадниками или охотниками на лошадей?

О том, что современная археозоология знает об одомашнивании лошади, как эти данные сочетаются с генетикой и археологией рассказывает старший преподаватель и куратор археологии в Университете Колорадо в Болдере Уильям Тейлор. А так же археолог, PhD Игорь Чечушков.

https://youtu.be/_B4t-uWi3sw

@темы: лошади и телеги

---

Индейский язык тонкава был подробно исследован в 1829 году, а спустя сто лет Гарри Хойджер обнаружил, что в нём кардинально изменились многие слова базисной лексики: вода, дерево, обозначения частей тела. Причём среди новых слов почти не было заимствований из других языков, а образовались они по схожему принципу: зуб стал, если переводить буквально, «жевалкой», нога — «шагалкой», рука — «трогалкой». Лингвисты сошлись во мнении, что народ тонкава провёл масштабную эвфемизацию языка, а причиной табуирования слов стала их схожесть с именами погибших членов племени. Скорее всего, можно назвать даже конкретную дату — 23 октября 1862 года — когда произошло спровоцировавшее эти изменения событие. Тогда состоявшее из 300—400 человек племя тонкава, находившееся под покровительством конфедератов, было атаковано другими индейцами, союзниками северян, и потеряло примерно половину своей численности.

Источник: Нож / Жевалка, вставалка и ритуальный антиязык

@темы: имена, индейцы

---

найденные в Сети

( Читать дальше... 

@темы: картины

---

пятница, 03 мая 2024 в 18:00

Пишет Irina77:

В продолжение темы (Правда, здесь не только георгианская эпоха, но и больше уже викторианская). В 1851, когда начинается наша история, Англиканская церковь насчитывала 17,621 священнослужителей. Сельский священник, паства которого насчитывала около 250 душ, мог рассчитывать на доход в 500 фунтов в год, столько же получали высокопоставленные государственные чиновники, как например, Генри Коул, идейный вдохновитель "Великой выставки". Младшие сыновья пэров и нетитулованных мелкопоместных дворян, как правило, шли либо в церковь, либо в армию и часто вкладывали в свой приход семейное состояние. Многие имели значительный доход от сдачи в аренду церковных земель или приусадебного участка, полученного вместе с должностью. Даже наименее привилегированные приходские священники обычно не бедствовали. Джейн Остин выросла в доме священника в Стивентоне, графство Хэмпшир, который казался ей "постыдно убогим" (embarrassingly deficient), однако в доме были гостиная, кухня, вестибюль, кабинет, библиотека и семь спален – едва ли такую жизнь можно назвать трущобой. (Доход преподобного Остина после начальных 200 фунтов увеличился сначала до 600, а затем до 1000 фунтов в год). Священники Англиканской церкви были двух типов – викарии (vicars) и собственно священники или ректоры (rectors). Разница между ними была незначительной с точки зрения канонической и огромной – с экономической. Исторически викарии были временными заместителями священников (само это слово произошло от латинского vicarius – «заместитель», «наместник», однако к моменту нашей истории эта различие практически исчезло. Как называли священника – викарием или ректором, зависело в основном от местных традиций. Однако разница в доходах сохранялась. Церковь не платила священникам жалованья. Их доход складывался из арендной платы и церковного налога (десятины). Десятины были двух видов: «большая» десятина, которой облагались основные сельскохозяйственные культуры, такие как пшеница и ячмень, и «малая» десятина, которую платили с огородов, плодокорма (выпаса свиней в лесу) и прочих менее значительных деревенских занятий и объектов. Ректоры получали большую десятину, а викарии – малую, поэтому первые обычно были богаче вторых, порой значительно. Десятины служили постоянным источником конфликтов между церковью и фермерами, и в 1836 году, за год до восшествия на престол королевы Виктории, было решено упростить эту систему. Теперь вместо того, чтобы отдавать приходскому священнику оговоренную часть своего урожая, фермер платил ему фиксированную ежегодную сумму, рассчитанную исходя из общей стоимости его земли. Это означало, что духовенству полагалась точно зафиксированная выплата, и даже если у фермеров выдавался неурожайный год, у священников всегда были полные закрома. Роль сельского священника была весьма необременительной. Набожность не являлась обязательным требованием. В Англиканской церкви рукоположение требовало университетской степени, однако большинство священников получали классическое образование и совсем не знали богословия; они не умели проповедовать, вдохновлять, утешать – словом, не могли предоставить своей пастве подлинной христианской поддержки. Многие даже не утруждали себя сочинением проповедей, а просто покупали большую книгу с готовыми проповедями и читали раз в неделю. В результате появился класс хорошо образованных состоятельных людей, располагавших массой свободного времени. Нередко скучающие приходские священники находили себе разные полезные хобби. Впервые в истории большая группа людей занималась целым рядом нужных дел, совершенно не входивших в их прямые обязанности. Рассмотрим некоторых из них. Прихожане так плохо посещали службы Джорджа Бейлдона, викария из глухого уголка Йоркшира, что он переоборудовал половину своей церкви в курятник, зато стал самоучкой-авторитетом в лингвистике и составил первый в мире словарь исландского языка. В тех же краях, неподалеку от Йорка, приходской священник по имени Лоренс Стерн писал популярные романы, самый известный из которых – «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена». Эдмунд Картрайт, сельский священник из Лестершира, изобрел механический ткацкий станок, благодаря которому стала возможна промышленная революция. К моменту открытия «Великой выставки» в одной только Англии работали свыше 250 000 станков Картрайта. В Девоне преподобный Джек Рассел вывел породу терьеров, названную его именем, в то время как в Оксфорде преподобный Уильям Бакленд составил первое научное описание динозавров и стал ведущим в мире специалистом по копролитам – окаменелым экскрементам позвоночных. Томас Роберт Мальтус из Суррея написал книгу «Опыт закона развития населения» (в которой, как вы, конечно, помните, утверждается, что ускорение темпов снабжения продовольствием никогда не поспеет за ростом народонаселения), заложив тем самым начало новой дисциплины – политической экономии. Преподобный Уильям Гринвил из Дарема был отцом-основателем современной археологии, хотя еще больше он известен среди рыбаков как изобретатель любимой многими «славы Гринвила» – искусственной мухи-наживки для ловли форели. В Дорсете священник с необычным именем Октавиус Пикард-Кембридж стал ведущим мировым специалистом по паукам, а его современник, преподобный Уильям Шепард, написал историю непристойных анекдотов. Джон Клейтон из Йоркшира устроил первую практическую демонстрацию газового освещения. Преподобный Джордж Гарретт из Манчестера построил одну из ранних подводных лодок. Эксперимент оказался неудачным, но тем не менее. Адам Баддл, викарий-ботаник из Эссекса, вырастил цветущий кустарник, названный в его честь буддлея (кстати, очень красивый). Преподобный Джон Макензи Бейкон из Беркшира стал пионером-воздухоплавателем и отцом аэрофотографии. Сабин Бэринг-Гулд сочинил гимн «Вперед, солдаты-христиане!» и (что гораздо более неожиданно) первый роман про оборотня – человека-волка. Гилберт Уайт из западного Гемпшира стал самым уважаемым натуралистом своего времени, написал блестящую и до сих пор популярную книгу «Естественная история и древние памятники Селборна». В Нортхэмптоншире служил преподобный Майлз Джозеф Беркли, ставший выдающимся специалистом по грибам и заболеваниям растений; к сожалению, именно он оказался повинен в распространении многих вредных болезней, в том числе самой губительной для садовых культур – мучнистой росы. Джон Митчел, ректор из Дербишира, научил Уильяма Гершеля конструировать телескоп, который тот затем использовал для наблюдений за Ураном. Митчел также изобрел метод взвешивания планеты Земля, который стал, возможно, самым оригинальным практическим научным экспериментом XVIII века. Митчел умер раньше, чем появилась возможность осуществить этот эксперимент, который в конце концов был проведен в Лондоне Генри Кавендишем, выдающимся родственником работодателя Пакстона, герцога Девонширского. Но, пожалуй, наиболее необычным из всех священников был преподобный Томас Байес из Танбридж-Уэллса, графство Кент, живший в 1701–1761 годах. Этот, согласно общему мнению, робкий и совершенно безнадежный проповедник, оказался необычайно одаренным математиком. Байес вывел математическое уравнение, ныне известное как теорема Байеса. Люди, понимающие, что здесь написано, могут использовать теорему Байеса для решения таких сложных задач, как определение вероятностей, или обратных вероятностей, как их иногда называют. Это способ получения статистически надежных вероятностей на основе частичной информации. Самое удивительное, что до изобретения компьютера теорема Байеса не находила практического применения (поскольку только компьютер способен выполнить необходимые расчеты), так что в XVIII веке это было интересное, но бесполезное упражнение. Явно придавая мало значения своей теореме, Байес даже не потрудился ее опубликовать. В 1763 году, через два года после смерти священника-математика, один из его друзей отослал теорему в Лондонское королевское общество, где ее опубликовали в «Философских трудах» под скромным названием «Очерк о решении задачи в доктрине вероятностей». Это было ключевое событие в истории математики. Сегодня теорема Байеса используется при моделировании климатических изменений, прогнозировании фондового рынка, в радиоуглеродном датировании, интерпретации космических событий и во многих других исследованиях, где необходима интерпретация вероятностей, – и все благодаря научным изысканиям английского священника XVIII века. Многие другие представители духовенства не прославились великими делами, зато произвели на свет великих детей. Джон Драйден, Кристофер Рен, Роберт Гук, Томас Гоббс, Оливер Голдсмит, Джейн Остин, Джошуа Рейнольдс, Сэмюэл Тэйлор Кольридж, Горацио Нельсон, сестры Бронте, Альфред Теннисон, Сесиль Родз и Льюис Кэрролл (который и сам был посвящен в духовный сан, но никогда не служил) – все они были отпрысками священников. Золотой век сельского духовенства внезапно закончился в 1870-х годах. В сельском хозяйстве разразился кризис, который ударил по землевладельцам и всем тем, от кого зависело их процветание. Через шесть лет сто тысяч фермеров и сельскохозяйственных рабочих оставили свои земли. К концу века средний доход английского священника снизился более чем вдвое по сравнению с доходом пятидесятилетней давности. Сельский приход перестал быть теплым местечком. Многие священники уже не могли позволить себе жениться. Те, у кого были мозги и возможности, применяли свои таланты в других областях. На исходе столетия, как писал Дэвид Каннадин в книге «Упадок и падение британской аристократии», «лучшие умы поколения находились вне церкви, а не внутри нее». по материалам Брайсон о священниках отсюда, и оригинал статьи на англ курсив мой В английской версии можно еще немного почитать и про Пакстона, создателя здания для "Великой выставки"

@темы: Вероника, деньги, англомания

---

пятница, 03 мая 2024 в 21:33

Пишет EricMackay:

А. Ю. Прокопьев Империя и имперские должности в ранее Новое время // Властные институты и должности в Европе в Средние века и раннее Новое время Типичная ( в плохом смысле) глава коллективной монографии. Автор летит и обобщает, обобщает и летит, пыщь-пыщь. Как отмечает автор, СРИГН, строго говоря, вообще не являлась государством в современном понимании, представляя собой пирамиду имперских сословий, венчаемую императором. Ее также невозможно оценивать в категориях территориальной государственности - имперское подданство определялось ленной зависимостью, безотносительно местоположения самого лена. Внутренняя конструкция империи в описываемое время определялась решениями Вормсского рейхстага 1495 года, Аугсбургскими религиозным миром 1555 года и Вестфальским мирным договором 1648 года (собственно имперской его частью - Оснабрюкским договором, регулировавшим отношения сословий с короной). Император Император, несмотря на все религиозно-политические конфликты, оставался верховным сувереном, юридическое верховенство короны признавалось всеми имперскими чинами и не было поколеблено ни соглашениями с сословиями конца XV века, ни Аугсбургским, ни Вестфальским миром. Император был выборным монархом, избираемым высшими чинами империи - курфюрстами / князьями выборщиками. Порядок выборов был установлен Золотой буллой 1356 года. Коллегия курфюрстов изначально включала семь человек - архиепископов Майнца, Трира и Кельна, пфальцграфа Рейнского, герцога Саксонского, маркграфа Бранденбургского и короля Богемии. В 1648 году число курфюрстов увеличилось до восьми, а в 1692 году - до девяти (см. ниже). Император избирался простым большинством голосов. На избрание нового императора, после кончины прежнего, отводилось не более 2 месяцев, на коронацию - еще три недели. Выборы императора полагалось производить во Франкфурте-на-Майне, коронацию - в Аахене, однако в описываемый период эти требования строго не соблюдались - избирали и короновались во Франкфурте, Аугсбурге и Регенсбурге (в Аахене были проведены лишь две коронации - Карла V в 1520 году и Фердинанда I в 1531-м). Отношения имперских чинов с короной в Новое время все более рассматривались как отношения корпоративного сообщества с его главой. Это, помимо прочего, привело к возникновению т. н. выборной капитуляции [Wahlkapitulation] - свода обязательств, соблюдать которые обязывался вновь избранный монарх. Впервые она упоминается в 1519 году (выборы Карла V), а под соответствующим названием - с 1558 года (выборы Фердинанда I). Поначалу этот документ (состоявший из отдельных разделов - капитулов, отсюда и капитуляция) представлял собой довольно хаотичный набор обязательств (материально обеспечивать курфюрстов во время выборов, не нарушать их привилегий, поддерживать имперский мир, не использовать иноземную вооруженную силу и проч). Со временем тексты капитуляций становились все более объемными, всегда сохраняя привязку к текущей ситуации. Так, капитуляция Леопольда I (1659 год) обязывала императора, помимо традиционных соблюдения прав имперских чинов и положений Золотой буллы, соблюдать положения Вестфальского мира, бороться с французским влиянием в империи, воздерживаться от участия в идущей франко-испанской войне и проч. Выборная капитуляция, таким образом, была чем-то типа конституции, юридической базой текущей имперской политики. Формально считалось, что избранный монарх подписывает капитуляцию по собственной воле и она никак не ограничивает его достоинство и полномочия. Полномочия императора разделялись на исключительные и ограниченные. К исключительным (jura caesareae reservata) относились полномочия не обусловленные выборными капитуляциями - представления Империи во внешних делах, патронажа над католической церковью (позволявшее замещать вакантные должности), назначения / представления членов имперского придворного совета и камерального суда, представления препозиции рейхстагу, право аноблирования и интитуляции, право распоряжения выморочными имперскими ленами, права утверждения опекунства, досрочного совершеннолетия, узаконивания внебрачного потомства, организация почтовой службы и проч. [Прочие императорские регалии - монетная, таможенная, соляная, горная, надзор за евреями и др. Золотой буллой 1356 года была переданы имперским князьям]. Ограниченными полномочиями (jura caesareae limitata) император мог пользоваться лишь по согласованию с сословиями (коллегией курфюрствов и рейхстагом). К ним относились объявление войны иноземным державам и заключение с ними мира, принятие новых законов, взимание налогов с имперских чинов, утверждение приговоров имперского камерального суда. В 1648 году ограниченный характер этих полномочий был зафиксирован Оснабрюкским договором, оставаясь основополагающей нормой вплоть до роспуска империи в 1806 году. Курфюрсты Состав высшего имперского чина - курфюрстов был установлен Золотой буллой Карла IV в 1356 году. Курфюрсты являлись также обладателями высших имперских должностей, сохранявших, впрочем, лишь церемониальный характер. Изначально курфюрстами являлись семь человек - архиепископ Майнца [эрцканцлер Германии], архиепископ Кельна [эрцканцлер Италии], архиепископ Трира [эрцканцлер Бургундии], король Богемии [эрцмундшенк / кравчий], пфальцграф Рейнский (эрцтрухзес / стольник), герцог Саксонский [эрцмаршал], маркграф Бранденбургский [эрцкамерарий]. В 1623 году права на Верхний Пфальц и соответствующее курфюшеское достоинство, отобранные у опального «зимнего короля» Фридриха Пфальцского, были переданы Баварии. В 1648 году Вестфальский мир восстановил права Пфальца, однако и Бавария не лишилась курфюшеских регалий. Вместо оставшейся за Баварией должности эрцтрухзеса Пфальц получил новую - [эрцшацмейстера / казначея]. В 1692 году курфюрстом стал еще и герцог Брауншвейга-Люнебурга (Ганновера), [получивший должность эрцбаннертрагера / знаменосца]. Ключевой фигурой среди курфюрстов являлся архиепископ Майнца, являвшийся формально вторым лицом империи после императора и фактически всегда игравший значительную роль в имперской политике, особенно на западе империи. Помимо него, важнейшими фигурами были курфюрсты Пфальца, Саксонии и, позднее, Баварии. Согласно Золотой булле в период междуцарствия исключительные права императора временно передавались имперским викариям - пфальцграфу Рейнскому (в землях франконского / швабского права) и герцогу Саксонскому (в землях саксонского права), однако все их решения должны были позднее утверждаться новым императором. После 1648 года пфальцграф делил викариатное право с Баварией. Значение курфюрстов на протяжении описываемого периода все более возрастало, достигнув максимума в первой половине XVII века, когда курфюшеские съезды (Kurfürstentag) фактически подменили собой парализованный рейхстаг, решая, совместно с императором, все важные вопросы имперской политики. Возобновление деятельности рехстага (1640 год) не привело к существенному ослаблению их влияния. Курфюрсты играли также значительную роль в сфере регионального управления - в имперских округах. Рейхстаг Рейхстаг являлся сословным собранием владельцев / представителей имперских ленов. На 1519 год обладателей имперских ленов имелось 383, на 1792 год - 292. В рейхстаге, в силу разных причин, были представлены не все имперские лены. Рейхстаг собирался по инициативе императора, после 1519 года - с предварительного согласия курфюрстов (с которыми обсуждались также сроки и место его проведения). Император также формировал и повестку собрания - препозицию (она, впрочем могла меняться в зависимости от встречных пожеланий сословий). Ассамблея включала три курии / скамьи - курфюрстов [Kurfürstenrat]; духовных и светских князей [Reichsfürstenrat] и имперских городов [Reichsstädtekollegium]. Во главе первой (и всего собрания) стоял архиепископ Майнцский, во главе второй - эрцгерцог Австрийский и архиепископ Зальцбургский, [третья обычно возглавлялась городом в котором проводилось заседание, после 1663-го - всегда Регенсбургом]. Вынесенные на обсуждение вопросы обсуждались сначала внутри курий, затем между куриями, при этом мнение городской в расчет часто не принималось - доминировали первые две. Согласованный проект вступал в силу только после утверждения императором. В начале XVII века рост религиозного антагонизма парализовал деятельность рейхстага - в 1613 - 1640 годах он не собирался вовсе. В 1663 году в Регенсбурге был образован т. н. «Вечный рейхстаг» [Immerwährender Reichstag] - постоянно действующий комитет сословий, разбиравший текущие дела и принимавший по ним резолюции (вместо прежних постановлений). Общие собрания после этого уже не собирались. Имперский камеральный суд Имперский камеральный суд (Reichskammergericht) был учрежден в 1495 году. Первое время суд не имел постоянного пристанища, однако с 1527 года размещался в Шпейере. Разгром последнего французами в 1689 году вынудил его перебраться в небольшой гессенский городок Вецлар, где это учреждение и пребывало вплоть до 1806 года. [На содержание суда должны были, помимо прочего, идти средства собранные посредством введенного в том же 1495 году общеимперского налога - общего пфеннига (Gemeine Pfennig), однако последний не прижился и после 1505 года суд содержался за счет специального сбора - камерцилера (Kammerzieler), бывшего единственным постоянным прямым налогом империи]. Во главе суда стоял назначаемый императором председатель [Kammerrichter / Gerichtspräsidenten], выполнявший, в основном, представительские функции. Основная судебная работа ложилась на заседателей-асессоров [Assessoren / Cameralen], назначаемых императором, курфюрстами и имперскими округами. Число асессоров постепенно возрастало - 16 на 1500 год, 24 на 1555-й, 50 на 1654-й. Основной задачей суда было поддержание имперского мира (пресечение межсословных распрей, разрешение конфликтов между имперскими князьями и проч.). Помимо этого он выступал в качестве имперского апелляционного / кассационного суда, принимая апелляционные и кассационные жалобы на решения судов низших инстанций в территориальных княжествах. Последние обычно стремились в той или иной степени ограничить право своих подданных на подачу подобных исков в имперский суд, однако эти запреты далеко не всегда были действенными. В конце XVI века рост религиозного антагонизма парализовал деятельность и этого учреждения - с 1589 года суд фактически не действовал. Работа суда была возобновлена только в 1654 году. Влияние императора на деятельность суда было относительно невелико, а влияние сословий, напротив, все более возрастало - после 1654 года половина асессоров суда назначалась имперскими округами. Имперский надворный совет Создан в 1559 году на основе ранее существовавшего Надворного совета Габсбургов (см. ниже). Имперский надворный совет (Reichshofrat) являлся одновременно и совещательным органом при императоре и судебным органом империи. Совещательные его функции со временем большей частью перешли к Тайному совету (см. ниже) и Имперский надворный совет превратился фактически в еще одно высшее судебное учреждение империи, дополняющее Имперский камеральный суд. В сферу его ответственности изначально входили как империя, так и наследственные земли Габсбургов, однако в 1620 году, по требованию сословий, она была ограничена имперской территорией. Совет являлся высшей инстанцией по вопросам связанным с имперскими ленами (статус, наследование, легитимизация внебрачных детей-наследников), раздачей имперских привилегий, дворянских дипломов и гербов и проч., а также рассматривал и иные вопросы (в т. ч., при соблюдении некоторых условий и апелляции на решения судов территориальных княжеств). Состав совета (президент и заседатели - от 12-14 до 24) назначался императором, [постоянного пристанища он не имел, обычно собираясь в местопребывании императора]. В отличии от камерального суда совет полностью оставался в руках императора. Имперская надворная канцелярия [Имперская канцелярия существовала с давних времен, формальным ее главой считался арихиепископ Майнцский, занимавший должность эрцканцлера Германии / рейхсканцлера. Фактическое его влияние на дела канцелярии со временем менялось, то сокращаясь, то усиливаясь. С 1497 года все более сильную конкуренцию имперской составляла надворная канцелярия Габсбургов (см. ниже). В 1559 году они были объединены в Имперскую надворную канцелярию (Reichshofkanzlei), занимавшуюся и делами империи и делами наследственных земель]. В 1620 году дела наследственных земель были переданы Австрийской надворной канцелярии. Имперские округа Решение о создании имперских округов [Reichskreis] было принято в 1495 году. В 1500 году было образовано 6 округов, в 1512-м - еще 4, всего, таким образом, округов имелось десять (Нижнесаксонский, Верхнесаксонский, Франконский, Бургундский, Швабский, Баварский, Австрийский, Нижнерейнско-Вестфальский, Верхнерейнский и Рейнско-курфюшеский, чешские земли в состав округов не входили). Важнейшим органом имперского округа был окружной съезд (Kreistage), на котором (в отличии от рейхстага) были представлены все владельцы имперских ленов округа. Число этих представителей в разных округах существенно различалось, так, во Франконском, Баварском и Нижнесаксонском их имелось ок. 20, а в Швабском - свыше 100. Съезд, [собиравшийся не реже раза в год,] принимал решения по всем текущим вопросам и избирал окружного начальника (Kreisobrist), из числа старших по статусу имперских князей. В некоторых округах избиралось два окружных начальника - князь церкви и светский князь. Со временем округа обзавелись также и внушительным аппаратом, включавшим разнообразных советников, канцелярию, архив и проч. Основными задачами округов являлись поддержание земского мира, исполнение решений Имперского камерального суда, сбор постоянных и чрезвычайных имперских налогов и сбор и содержание имперской армии. Военное значение округов особенно возросло после 1681 года, когда они окончательно сделались основой имперской военной организации. Габсбурги Имперская корона с 1438 года принадлежала династии Габсбургов, основной опорой которой служили наследственные земли (австрийские, позднее также чешские и венгерские). [С конца XV века Габсбурги предпринимали попытки упорядочить управление наследственными землями, чему однако препятствовали не только сложившиеся традиции управления и сопротивление сословий, но и внутрисемейные разделы и конфликты]. Так, до 1564 года практиковались внутрисемейные разделы наследственных земель - Фердинанд I завещал большую часть австрийских земель старшему сыну и наследнику Максимилиану; Штирию, Каринтию и Крайну - сыну Карлу, а Тироль - еще одному сыну, Фердинанду. «Распря братьев» в правление Рудольфа II привела к переходу сначала большей части австрийских земель, а затем и Богемии и Венгрии под управление его младшего брата Маттиаса. Воссоединение комплекса наследственных земель произошло лишь после воцарения Фердинанда II (1619 - 1637). Двор в империи существовал в двух ипостасях - императорский двор и двор самих Габсбургов в наследственных землях. Императорский двор представлял собой совокупность собственно имперских должностных лиц и обычно был распылен, соединяясь лишь в рамках рейхстагов, когда обладатели почетных имперских должностей собирались вместе. Реальной величиной был собственный, постоянно функционирующий двор Габсбургов. До начала XVI века он мало чем отличался от дворов прочих территориальных князей. Позднее Габсбурги стремились сделать его все более «имперским», сблизив со сферой управления империей. Глубокие преобразования двора были произведены при Максимилиане I, широко заимствовавшем элементы бургундской придворной организации - введены придворные штаты, заведена придворная бухгалтерия и проч. Эти изменения были зафиксированы т. н. «Инсбрукским уложением» 1518 года. Позднее структура габсбургского двора регламентировалась периодически издаваемыми Надворными уложениями (Hofordnungen). Со смертью монарха двор формально распускался и формировался заново. Помимо «старшего» двора обычно имелись и «младшие» - супруги монарха, наследника и проч., имевшие собственные штаты и регламенты. Назначения в младших дворах требовали санкции монарха. Численность двора на 1518 год составляла 450 чел. (видимо с учетом неблагородного персонала). На 1554 год двор императора состоял из 550 человек, наследника - из 325. На 1560 год двор включал всего ок. 530 человек и лишь при Леопольде I (1658 - 1705) достиг примерно 1000 служащих. Организация дворового хозяйства была, в целом, обычной для южнонемецких дворов, с некоторыми заимствованиями из бургундской, а позднее (начиная с Фердинанда I) испанской практики. Придворный штат возглавлял главный гофмейстер / Obrist-Hofmeister, вне сферы компетенции которого оставались Придворный и Тайный советы (в состав которых он, впрочем, входил по должности). К XVII веку должность главного гофмейстера превратилась в почетную синекуру и важнейшей фигурой фактически сделался главный камерарий / Obrist-Kämmerer, изначально отвечавший лишь за личные покои государя. Последнему подчинялось пять других ведомств - главного гофмаршала / Obrist-Hofmarschall (материальное обеспечение двора, дворцовая охрана, поддержание порядка, квартирмейстерская служба); главного кухмейстера / Obrist-Küchenmeister (кухня); главного шенка / Obrist-Schenk (государев стол и винные погреба); главного шталмейстера / Obrist-Stallmeister (конюшни); главного егермейстера / Obrist-Jägermeister (охота). Начальникам ведомств подчинялись разнообразные придворные юнкеры (гофюнкеры, камерюнкеры, ягдюнкеры и пр.) и пажи (гофпажи, камерпажи и проч.) набиравшиеся из дворян, а также неблагородный персонал. Административный аппарат двора (Надворный совет, канцелярия и проч.) также формировался во многом под влиянием бургундской практики. На рубеже 1497 - 1498 годов в наследственных землях был создан Надворный совет / Hofrat - аналог королевского совета других стран. Помимо совещательных он выполнял и судебные функции (см. выше) и фактически занимался делами не только наследственных земель, но и всей империи. В 1559 году этот орган, под давлением сословий, был преобразован в Имперский надворный совет (см. выше), однако фактически остался под полным контролем Габсбургов. Тайный совет / Geheime Rat впервые упоминается в указе Фердинанда I в феврале 1527 года. При Фердинанде в его состав входили канцлер, главный гофмейстер, главный гофмаршал, верховный канцлер Богемской короны и сыновья императора - эрцгерцоги Максимиллиан и Карл. На 1628 год совет включал 15 человек, на 1636-й - 20. Леопольд I в 1669 году преобразовал совет в Тайную конференцию / Geheime Konferenz. [Так у автора, фактически Леопольд выделил из разросшегося совета менее многочисленный орган, передав ему соответствующие функции. Сам Тайный совет продолжал существовать до 1749 года (пережив Тайную конференцию, ликвидированную в 1709 году), занимаясь в основном вопросами налогообложения, а позднее вопросами финансирования армии]. Основной функцией совета / конференции было обсуждение важнейших вопросов внешней и внутренней политики. Состав органа формировался императором. Распри Габсбургов сказались и на этой сфере - эрцгерцог Маттиас некоторое время держал свой собственный тайный совет. Текущими делами Габсбургов занималась Надворная канцелярия / Hofkanzlei, [созданная Максимилианом I в 1497 году и, с переменным успехом, претендовавшая на роль имперской канцелярии. В 1559 году она была преобразована в Имперскую надворную канцелярию (см. выше)]. В 1620 году из имперской была выделена Австрийская надворная канцелярия / Österreichische Hofkanzlei занимавшаяся делами австрийских наследственных земель [делами Богемии, Венгрии, позднее Трансильвании и проч. занимались отдельные канцелярии]. Ей же были переданы судебные полномочия Имперского надворного совета в наследственных землях. Надворный военный совет / Hofkriegsrat впервые упоминается в 1556 году. Он также был создан Фердинандом I - для координации военных усилий в рамках борьбы с османами. В этой сфере также имелись проблемы с централизацией - после раздела 1564 года существовали отдельный военный совет в Штирии (отвечал за Хорватию и Славонию) и отдельное военное присутствие (Kriegstelle) в Тироле, подчинявшиеся надворному совету во многом формально. В Венгрии военные вопросы находились в ведении тамошних надора и сословий. Позднее, в XVII веке, Габсбургам удалось в значительной мере консолидировать управление военными делами. Совет руководил военными кампаниями и ведал вопросами обеспечения армии в мирное время. Во главе органа стоял председатель / президент, ему подчинялись начальник арсеналов (Obristzeugmeister); главный провиантмейстер (Obristproviantmeister); главный мустермейстер (Oberstmustermeister), отвечавший за комплектование войск; кригсцальмейстер (Kriegszahlmeister), отвечавший за оплату службы; начальник крепостей и фортификационных работ (Bausuperintendant), позднее подчиненный главному комиссару военного строительства (Obristbaukommisar). В 1650 году была создана должность генерального военного комиссара (Generalkriegskommissar), контролировавшего вопросы интендантской службы и составлявшего годовую смету расходов. Делопроизводством совета занималась Надворная военная канцелярия (Hofkriegskanzlei). Финансовыми делами занималось казначейство - Надворная камера / Hofkammer. В 1494 году Максимиллиан I создал ее для Тироля, в 1495-м - для Нижней и Верхней Австрии. Превратить казначейство в общеимперское ведомство не удалось из-за сопротивления сословий и в его ведении оставались лишь наследственные земли. Впрочем и здесь централизованного финансового ведомства не существовало - вышеуказанные семейные разделы и распри Габсбургов привели к дроблению финансовой организации. Раздел 1564 года привел к созданию отдельных казначейств в Граце и Инсбруке, подчинявшихся венскому лишь формально. В ходе «распри братьев» эрцгерцог Маттиас создал собственное казначейство, ведавшее контролируемой им территорией. Финансовую самостоятельность сохраняли также Богемия и Венгрия. Воссоединение наследственных земель в XVII веке не привело к централизации финансовой системы - венское казначейство по-прежнему осуществляло лишь общее руководство региональными, сохранявшими широкую самостоятельность. Штат Надворной камеры был установлен Фердинандом I в 1527 году. Возглавлял ее генеральный шатцмейстер / General Schatzmeister (с 1568 года - президент камеры / Kammerpräsident), ему помогали камеральный советник, хофпфеннигмейстер и камер-секретарь. [Надворной камере подчинялись отдельные нижнеавстрийская и верхнеавстрийская камеры (соответственно, в Вене и Инсбруке) и аналогичные учреждения Богемии (Прага) и Венгрии (Прессбург). Во второй четверти XVII века нижнеавстрийская камера была слита с центральной]. Т. Н. Таценко Центральные органы управления в немецких территориальных государствах XVI века // Властные институты и должности в Европе в Средние века и раннее Новое время Дворы территориальных князей в целом сложились уже в эпоху Средневековья. В XVI веке княжеские дворы, ранее кочевавшие от замка к замку, оседают на одном месте, появляются постоянные резиденции местных государей - Мюнхен в Баварии, Дрезден в Саксонии, Кельн-на-Шпрее (позднее часть Берлина) в Бранденбурге и т. д. Оседание дворов способствует усложнению их организации и росту численности. Так, двор Виттельсбахов в Мюнхене увеличивается со 162 чел. (1508 год) до 700 (1591). Структура дворов регулировалась разнообразными уставами, поначалу общими, а позднее специализированными, отдельными для каждой сферы (судебно-административной, духовной и пр.). Во главе территоральных дворов к середине XV века повсеместно стояли гофмейстеры. В XVI веке в некоторых дворах (герцогство Саксонское, ландграфство Гессен, курфюршество Бранденбург) на первый план выдвигается маршал, сочетавший руководство двором с выполнением государственных функций. Полномочия гофмейстера в тех княжествах где он оставался главой двора (Бавария, Вюртемберг, Пфальц и пр.) были примерно такими же. В описываемый период формируются и административные органы территориальных дворов, создаваемые под сильным влиянием габсбургской практики. Начиная с конца XV века повсюду создаются Советы при государе, носившие разные названия - Совет (Rat), Надворный совет (Hofrat), Главный совет (Oberrat) и т. д. Образцом для них служил Надворный совет Габсбургов. Так, Надворный совет при курфюрсте Саксонии Фридрихе Мудром был образован уже в 1499 году. Аналогичное учреждение в Гессене было создано (по саксонскому образцу) в 1522 году, в 1551 году был официально создан совет в Баварии (фактически существовал и раньше) и т. д. Как и габсбургский, все эти территориальные советы сочетали совещательные функции с судебными. Члены их назначались государем, председателем совета являлся либо глава двора (гофмейстер / маршал) либо канцлер. Тайные советы в немецких княжествах начинают оформляться в последней трети XVII века - в курфюршестве Саксония в 1574 году, в Баварии - в 1582-м, в Бранденбурге в 1604-м и т. д. Повсеместно они появляются уже в XVII - XVIII вв. Функции этих советов были аналогичны габсбургскому. Текущими делами занималась канцелярия возглавляемая канцлером, бывшим одной из ключевых фигур в управлении княжеством. В некоторых из них (Альбертинская Саксония, Бранденбург, Вюртемберг) канцлерами назначались исключительно лица бюргерского происхождения с университетским дипломом. Финансовыми делами князей до XVI века занималось должностное лицо именуемое казначеем (Landrentmeister) или писцом (Landschreiber), позднее - каммермейстер (Kammermeister), с несколькими помощниками. Все они отвечали в основном за ведение счетов, решения о расходовании средств принимал сам князь или высший чин двора (гофмейстер / маршал). В шестнадцатом столетии в княжествах начинают создаваться казначейства (Rentkammer), опять же, по образцу габсбургского. В герцогстве Саксония казначейство учреждается в 1524 году, в Баварии в 1550-м, в Гессене - в 1568-м и т. д. Редким исключением являлся Бранденбург, где подобного ведомства в описываемый период так и не появилось. Число служащих в казначействах было невелико - от 4 до 8 человек (не считая секретарей и писцов). Так в Вюртемберге на 1545 - 1546 годы в казначействе служило 8 человек - каммермейстер, шесть камеральных советников и бухгалтер, помимо этого имелись секретарь и четыре писца. В сферу ответственности казначейств, в отличии от прежних казначеев, входили финансовые дела всего княжества, а не только княжеского домена. В описываемый период происходит переход от финансирования территориального государства и его двора за счет средств получаемых от княжеского домена и регалий к финансированию за счет налогов. Последние требовали утверждения земскими сословными собраниями (Landtag). Во многих княжествах сословия создавали собственные, независимые от князя, органы по сбору и управлению налогами - Сословная касса (Landschaftskasse) в Вюртемберге, Кредитный фонд (Kreditwerk) в Бранденбурге и т. д. [Князья, с переменным успехом, стремились ограничить влияние сословий на финансовую политику]. Реформация привела к образованию в территориальных государствах еще и органов контроля за церковью. В протестантских княжествах после Аугсбургского мира 1555 года церковь напрямую управлялась государством. Во главе местной церкви стоял сам князь, центральным органом церковного управления был коллегиальный орган, обычно именовавшийся Консисторией (Konsistorium). Последняя состояла наполовину из протестантских священнослужителей, наполовину - из светских служащих князя и занималась как собственно церковными вопросами, так и управлением церковным имуществом и финансами. На местах, в территориальных округах (амтах), Консисторию представляли суперинтенданты из числа духовных лиц. В Вюртемберге (где центральный орган именовался Церковным советом / Kirchenrat), имелась еще и промежуточная инстанция в лице четырех генеральных суперинтендантов. В католических княжествах также возникли органы контроля за церковью (формально им не подчинявшейся). Так, в Баварии с 1557 года существовал Духовный совет (Religion Rath / Geistlicher Rath), также состоявший как из духовных лиц, так и из светских служащих. Совет фактически надзирал за местным клиром, хозяйственной деятельностью монастырей и проч. Местные органы управления складывались на основе прежней княжеской домениальной администрации и в шестнадцатом столетии значительная часть территории княжеств еще находилась вне их компетенции (иммунитетные церковные, дворянские и городские земли). Местный территориальный округ обычно именовался Amt (служба), Pflege (надзор) или Gericht (суд), а его глава - Amtmann, Pfleger, Richter, иногда Vogt или Hauptmann (встречались и более экзотические названия). В центральных органах княжеств в XVI веке появляются специальные служащие курирующие местные органы управления. Так, в Бранденбурге с 1577 года имелся Amtsrat (советник по амтам) - в XVII веке смененный уже отдельным органом - Amtskammer. Служащим двора и центральных административных органов полагались денежное содержание, питание за счет государя (с середины века иногда заменяемое денежными выплатами) и придворное платье (один или два раза в год). Помимо этого, они имели судебные и налоговые привилегии (были подсудны лично государю, освобождались от некоторых земских налогов), могли расчитывать на разнообразные подарки и пожалования, а представители бюргерства, особенно широко представленные в органах управления XVI века - и на аноблирование.

@темы: этикет и титулы

---

Ассирийские фигурки собак с вырезанными на них именами, 650 г. до н.э.

«Изгоняющий зло»
«Ловец врага»
«Не думай, кусай!»
«Кусающий врага!»
«Громко лай!»  mi3ch.livejournal.com/5865677.html

@темы: фигурки, имена

---

Oculi Mundi,

потрясающая новая онлайн-платформа для изучения старинных карт земли и неба.

Начните изучение здесь , найдено через Present & Correct .

@темы: карты

---

Как вы думаете, что скрывает этот бидон? Я вам подскажу, ведь сегодня день рубрики #пятничныекотики

( И что же там в бидоне? 

@темы: Дэн, история игр и игрушек

---

четверг, 02 мая 2024 в 13:00

Пишет Эрл Грей:

В Лувре появилась Мона Лиза в 3D. В объемном варианте самого известного в мире портрета Мона Лиза сидит рядом с оригинальным полотном на стуле. При этом на холсте ее изображения нет: оно замещено достроенным художниками пейзажем. Источнег знаний

@темы: картины

---

среда, 01 мая 2024 в 14:15

Пишет Irina77:

Во всех романах Джейн Остин есть священнослужители, большинство которых важны для истории. Мистер Коллинз в ГиП, мистер Элтон в "Эмме", Генри Тилни в "Нортенгерском аббатстве", Эдмунд Бертрам из "Мэнсфилд-парка", и получивший в итоге пасторат Эдвард Феррас из ЧиЧ. Церковная и клерикальная система зависела от патронажа (покровительства короны, гос.учреждений, университетов, или частного землевладельца). В Великобритании насчитывалось 11 600 бенефиций, то есть церковных доходов — от служителя в соборе, до места священника, живущего в скромном доме викария или в более богатом пасторате. Около 2500 бенефиций были дарованы епископами или капитулами кафедрального собора; и очевидно, они доставались родственникам и иждивенцам епископов, каноников и так далее. 600 мест были предоставлены различными Оксфордскими или Кембриджскими колледжами и государственными школами. 1100 - были дарованы короной и 5500 - были предоставлены частными землевладельцами, такими как генерал Тилни и сэр Томас Бертрам, оба из которых имеют хороший доход, и заботятся о своих младших сыновьях. Читатели ГиП также наверняка помнят, что отец Дарси хотел, чтобы его крестник Уикхем получил церковный приход. Было практически невозможно принять духовный сан, не отучившись в Оксфордском или Кембриджском университетах – что изначально указывало на серьезный классовый и финансовый барьер. Более того, размер дохода с должности сильно варьировался от всего лишь 100 фунтов до 700 фунтов в год (ожидающих Эдмунда Бертрама в "Мэнсфилд-парке"). Но этот доход мог быть значительно увеличен, если полученный церковный приход относился к пасторату, а не скромному приходу викария. Приход в Хансфорде, дарованный леди Кэтрин мистеру Коллинзу, наверняка был довольно богатым, а как пастор, он имел право на десятину (т.е 10 % от всей сельскохозяйственной продукции в приходе), доход от глеба (земель, принадлежащих самому приходу). Также известно, что в Хансфорде есть два луга, а Коллинзы держат коров и домашнюю птицу. Весь смысл получения средств к существованию, какими бы скромными они ни были, заключался в том, что к ним прилагался дом священника - то есть место для жизни, сад и, хотелось надеяться, пара полей. Было важно, чтобы дом священника имел самодостаточность. Новобрачные Элинор Дэшвуд и Эдвард Феррарс поселились в Делафордском приходе (приносящем им ок. 250 ф. в год), и могли вырастить достаточно, чтобы прокормить себя. Вдобавок у них у каждого было по тысяче фунтов (что приносило им еще 100 ф. в год), а миссис Феррас в конце-концов вернула сыну обещанные 10 000 ф (которые могли дать еще 500 ф. дохода). Мистер и миссис Остин унаследовали от своих семей примерно по 1000 фунтов. В первое время в Стивентоне мистеру Остину удавалось собирать со своих прихожан около 200 фунтов десятины в год; позже он сумел довести этот годовой сбор почти до 600 фунтов. Ему помогли Наполеоновские войны, приведшие к нехватке продовольствия и, как следствие, к росту цен на сельскохозяйственную продукцию. Кроме того, около 300 фунтов мистеру Остину приносила ферма. Так что после трудного подъема к вершине своего процветания он добился годового дохода примерно в 1000 фунтов. Но что значили эти суммы? Георгианцам они мгновенно указали бы на определенный уровень жизни. В своих романах Джейн часто использует доход в качестве маркера статуса, не сомневаясь, что ее читатели тут же поймут, какое хозяйство она имеет в виду, говоря о семье, имеющей пятьсот или тысячу фунтов в год. Пятьсот фунтов годовых были минимумом, при котором семья могла претендовать на «изысканность». Таким доходом располагают у Джейн едва сводящие концы с концами Дэшвуды в «Чувстве и чувствительности». Тысяча фунтов была другой важной планкой, так как по ее достижении человек становился способным содержать собственный выезд, со всеми затратами на конюшню и обслугу. Остины какое-то время имели свой экипаж, но отказались от него, сочтя слишком дорогим удовольствием. Немаловажный факт - во времена Джейн Остин англиканская церковь не выплачивала пенсий священникам на пенсии, а вдовам и сиротам не выделялось никаких пособий. Так, миссис и мисс Бейтс, жена и дочь бывшего викария Хайбери в Эмме, оказались в очень бедственном положении и живут в скромной квартире всего на 100 ф.год. Для благородных леди это практически нищета. Им приходится полагаться на щедрость других, более состоятельных прихожан, чтобы "высоко держать голову". Еще одно отличие заключалось в том, сколько свободного времени было у викариев. Генри Тилни, например, проводит большую его часть со своими собаками и лошадьми, и у него есть помощник (curate - младший викарий, с оплатой от 50 до 100 фунтов в год), выполняющий часть его обязанностей. Обычно считается, что церковные службы во времена Джейн Остин были такими же частыми, как и сегодня – утренняя, Святое Причастие и вечерняя служба каждое воскресенье. Также ежедневная служба рано утром, возможная служба в середине недели, воскресная школа и так далее. И разумеется, что церкви были полны по воскресеньям. Неправда. Типичная церковь начала 19-го века мало изменилась со времен Реформации 1530-х годов. Непосещение было обычным делом, многие церкви находились в ужасающем состоянии; один викарий заметил, что его на памяти церковь внутри ни разу не побелили. Ожидалось, что священник будет проводить службу Святого Причастия лишь три-четыре раза в год. Ему даже не нужно было писать свои собственные проповеди, их было множество уже готовых. Например, проповеди Фордайса, которые мистер Коллинз читал вслух во время посещения Лонгборна (ГиП), и так грубо прерванные Лидией. Еженедельное воскресное богослужение было скорее исключением, чем правилом. Когда молодая королева Виктория говорила с лордом Мельбурном о важности регулярного посещения церкви, лорд Мельбурн ответил, что "в молодости нечасто посещал ее", чем королева была шокирована. Так чем же на самом деле занимался викарий прихода? Элизабет Беннет, сэр Уильям и Мария Лукас посетили Коллинзов накануне Пасхи, в самое загруженное время церковного года. Тем не менее, мистер Коллинз каждый день возит своего тестя по сельской местности во время их визита, они принимают приглашения на обед в Розингсе с леди Кэтрин де Бер, но в тексте опущены упоминания о каких-либо церковных мероприятиях. Мистер Элтон всегда рад по вечерам поиграть в нарды с мистером Вудхаусом; единственное, о чем упоминается, - это о его поездке в Лондон, чтобы вставить портрет Харриет в рамку, из-за чего он пропустил заседание вист-клуба в "Короне". Вряд ли это то, чего можно ждать от викария. И все же мистер Найтли называет мистера Элтона "очень респектабельным викарием Хайбери" – и он действительно навещает старую миссис Бейтс с дочерью. Однако надо отметить приходские собрания по понедельникам, которые были важной частью управления церковью. Об этом упоминают мистер Элтон (Эмма), и Генри Тилни (Норт.аб.) На них обсуждали реальные проблемы прихода, такие как ремонт церкви, который, если будет серьезным, может повлечь за собой взимание церковными старостами платы со всех прихожан в зависимости от стоимости их имущества. Все жители мужского пола, владевшие землей, имели право высказывать свое мнение на приходских собраниях, которые проходили в церковной ризнице (комната в христианских церквях для хранения облачений (таких как альба и риза) и другой церковной утвари, священных сосудов и приходских записей. Ризница обычно располагается внутри церкви, но в некоторых случаях это пристройка или отдельное здание). Приходские собрания по понедельникам также были хорошей возможностью для знакомства со своими соседями, если вы хотели добиться успеха в жизни. На таком собрании мистер Коул, например, мог встретиться с другими землевладельцами и принять участие в общем управлении Хайбери. Мистер Найтли - мировой судья, а мистер Уэстон и мистер Коул - его помощники, и значит оба мужчины, занимавшиеся торговлей, должны доказать, что теперь они берут на себя обязанности, подобающие джентльменам-землевладельцам. Складывается впечатление, что большая часть работы сельского викария заключалась в том, чтобы обеспечивать своего рода "социальный клей". Конечно, он навещал больных, но также давал советы церковным старостам или кому-либо еще и следил за тем, чтобы жизнь в деревне текла гладко. Также немаловажно, чтобы викарий был женат. Леди Кэтрин де Бург была тверда в этом вопросе: "Мистер Коллинз, вам следует жениться. Служитель церкви вашего склада должен быть женатым человеком. Выбирайте разумно, выбирайте достойную. Учтите мой вкус считаясь, конечно, и со своим. Пусть это будет порядочная, работящая женщина, не избалованная, такая, которая способна сводить концы с концами при скромном доходе." Шарлотта Лукас оказалась идеальным выбором. Интересно, что статус жены священника был более изменчивым, чем у большинства других. Мистер Элтон, очевидно, считает, что занимает достаточно высокое положение, чтобы позволить себе добиваться руки Эммы Вудхаус. Сама Эмма считает, что красивая, но социально не слишком высокого происхождения Харриет Смит подошла бы ему больше. В итоге он выбирает Августу Хокинс, молодую женщину из нуворишей, с хорошим приданым, но вульгарными манерами. Мистер Коллинз, однако, твердо убежден, что статус священнослужителя ставит его на один социальный уровень с мистером Дарси, и самовольно обращается к нему на балу в Незерфилде, к огромному смущению Элизабет Беннет. Очевидно, что мистер Дарси считает поступок мистера Коллинза дерзостью. Частичный перевод мой отсюда, также использован отрывок из книги Люси Уорсли "В гостях у Джейн Остин. Биография сквозь призму быта" отсюда В дополнение еще одна статья-глоссарий здесь

@темы: деньги, англомания

---

Почему во многих языках Азии названия Греции выглядят так странно?

Речь идет, например, об арабском al-yūnān 'Греция', классическом сирийском yawwān 'Греция', геэз yonan 'Греция', современном арамейском yawnoye, ивритском y'vaní 'греческий', курдских Yonan, Yewnanistan, Yonanistan, персидском yūnān, дари yūnān, таджикском Юнон, хинди yūnānī 'греческий' и yūnān 'Греция', урду yunān, бенгальском iunani 'греческий' и iunan 'Греция', пенджабском yūnān 'Греция', турецком Yunanistan, узбекском yunon 'греческий' и Yunoniston 'Греция', азербайджанском Yunanıstan, туркменском Ýunanystan, малайском и индонезийском Yunani 'греческий, Греция'.

Ответ получился очень длинный.

Меня увлекла история слова, путешествующего от народа к народу. Эта история началась во втором тысячелетии до нашей эры, а последний ее эпизод, который я упоминаю, произошел, когда я уже родился. Горит Милет после поражения антиперсидского восстания, движутся вглубь Азии армии Александра Македонского, просветленный царь Ашока отказывается от войн, Дели становится столицей, «красные кхмеры» воюют с соседями-вьетнамцами — всё это затрагивает историю интересующего нас слова. Если вы хотите получить краткий ответ, достаточно ограничиться чтением следующих двух абзацев.

Названия греков в языках народов Азии происходят от названия одной из основных ветвей древнегреческого этноса — ионийцев Ἴωνες (Iōnes) (из более ранних форм Ἰάoνες (Iaones) и *Ἰάϝoνες (Iavones)). Считалось, что ионийцы происходили с материковой Греции, откуда переселились в Малую Азию. По преданию, отраженному в «Паросской хронике», двенадцать ионийских колоний были выведены из Аттики Нелеем, сыном афинского царя Кодра, в конце XI века до н. э. Аттический диалект древнегреческого языка действительно близок ионийскому, представляя собой его обособившуюся ветвь. Города Милет, Миунт, Приена, Эфес, Колофон, Лебедос, Теос, Эрифры, Клазомены и Фокея, где жили ионийцы, и окружающие земли вдоль азиатского побережья Эгейского моря, а также острова Хиос и Самос — это и есть историческая область Иония Ἰωνία (Iōnía).

Полисы Ионии были самостоятельны и не образовывали единое государство, но ионийцев объединяли общие религиозные культы — почитание Посейдона Геликонского и праздник Панионии на мысе Микале, во время которого совершалось жертвоприношение быка. В VI веке до н. э. города Ионии вошли в состав Лидии, которую затем покорила Персидская империя.

Отсюда в древнеперсидском языке возникли слова Yaunaʰ 'Иония' и Yaunā 'иониец, грек'. Иония упоминается в числе покоренных персидскому царю стран в монументальных надписях Дария Великого, например, в Бехистунской надписи и в надписи Дария из Накше-Рустам (на фотографии клинописное написание Yauna из Нашке-Рустам).

Когда персы познакомились с греками подробнее, у них появились термины для разновидностей греков:

Yaunā tayaiy paradraya «греки, которые [живут] через море» — обитатели европейской Греции.

Yaunā tayaiy drayahyā «греки, которые [живут] у моря» — это собственно ионийцы, живущие на том же берегу Эгейского моря, что и персы.

Yaunā takabarā «греки с шапками, похожими на щиты» — это македонцы, носившие каусии (καυσία), особого фасона плоские шляпы. На иллюстрациях терракотовая статуэтка македонца в каусии и Античного собрания в Мюнхене и еще один македонец в каусии на рельефе с гробницы Ксеркса I в Накше-Рустам (V век до н. э.).

Благодаря ионийцам возникли названия греков и Греции и в других древних языках: эламские Yauna, Yaunap, Yaunaip, Iyaunaip, египетское ywnj-, фиванское ywn, древнееврейское yāwān. В Книге Бытия упоминается Иаван, сын Иафета. Многие христианские авторы, начиная с Исидора Севильского, отождествляли этого Иавана с Ионом — мифическим прародителем ионийцев. На древнеармянском языке Грецию называли Yunastan (Յունաստան), в современном армянском это название преобразовалось в Hunastan (Հունաստան).

В IV веке до нашей эры осведомленность жителей Центральной Азии о греках значительно выросла. Хотя держава Александра Македонского быстро распалась, греческая культура сохранялась благодаря наследовавшем ей эллинистическим государством: державе Селевкидов, Греко-Бактрийскому царству и так называемому Индо-Греческому царству. Последнее занимало обширную территорию на месте современных Афганистана, Пакистана и северо-западной Индии и существовало до I века нашей эры. Продолжило свое путешествие по Азии и слово «ионийцы». В «Тринадцатом большом скальном эдикте» царя Ашоки (около 250 года до н. э.) упоминается Amtiyoko nama Yonaraja «царь греков по имени Антиох». Имеется в виду Антиох II Теос, правивший государством Селевкидов. Язык надписи — пракрит гандхари, письменность — кхароштхи. На иллюстрации слово Yona и прорисовка всей надписи, где подчеркнуты имена греческих царей.

Индо-Греческое царство на санскрите называлось Yavanarajya, а его подданные и прочие греки yavana. Около 113 года до н. э. посол этого царства по имени Гелиодор воздвиг в городе Видиша в центральной Индии колонну в честь бога Кришны-Васудевы, сохранившуюся до наших дней (см. иллюстрацию). В надписи на пракрите Гелиодор сообщает, что он прибыл в качестве посла «великого греческого царя Антиалкида» (Yonadatena agatena maharajasa Amtalikitasa). Героем известного буддийского трактата «Вопросы Милинды» (около 100 года до н. э., сохранилась версия на языке пали) был другой индо-греческий царь — Менандр I (он и есть Милинда), и его подданные, естественно, именовались словом yonas. В первые века нашей эры возникает санскритский трактат Yavanajātaka «Греческая джатака», где излагались идеи греческой математики и астрономии (мы упоминали о нем, когда рассуждали о происхождении арифметического корня в вопросе 56).

В дальнейшем сансритское слово yavana и палийское yona встречаются в индийском эпосе и в буддийской литературе среди названий народов, живущих по соседству с индийскими царствами и нередко ведущих с ними войны. Это уже не те мудрецы, которые интересовались буддийским учением и сочиняли труды по астрономии. Видимо, далеко не всегда слова yavana и yona обозначают именно «индо-греков». Вокруг этих названий возникают ассоциации с диким, нецивилизованным, отчасти даже демоническим, опасным соседним народом, обычно северным.

Шабала вновь сотворила войско,
Состоящее из шаков и яванов,
И грозными шаками и яванами
Она запрудила всю землю.
Эти могучие герои воины,
Блистающие, как золотые лотосы,
С острыми мечами и копьями,
В кольчугах золотого цвета,
Перебили все войско Вишвамитры,
Будто бы выжгли его пламенем.
Тогда многославный Вишвамитра
Стал метать неотразимые стрелы
И засыпал ими войско Камбоджей,
Яванов и прочих варваров. (Рамаяна 1, 54, 21-23, перевод П. А. Гринцера)

 

В результате в позднем санскрите слово yavana стало обозначать вторгшихся в XII—XIII веках в Северную Индию мусульман — арабов и тюрков, основавших Делийский султанат. И далее yavana в санскрите использовалось в значении 'араб', 'мусульманин'. В бенгали санскритское yavana вообще превратилось в слово jobon 'чужеземец; захватчик'.

Если значение слова так изменилось, то откуда же тогда названия греков в новоиндийских языках, типа yūnānī на хинди? Дело в том, что мусульманские завоеватели принесли с собой персидский язык. В Делийском султанате и в державе Великих Моголов именно персидский выполнял официальные функции. А сохранил названия греков и Греции, которые и были заимствованы в хинди, бенгали и некоторые другие языки. Начиная с XX века с этими названиями конкурируют слова, восходящие к английскому Greece: например, в хинди yūnān и grīs, в бенгали iunan и griś.

Но история слова на этом не кончается. Вместе с индийскими текстами слово yona попало в Индокитай, и там его стали использовать для обозначения собственных северных соседей. В тайском языке словом yuuan обозначали древние государства, существовавшие на севере нынешнего Таиланда: Сингханавати (VI век) и Ланнатай (1292—1775). Также слово yuuan используется для обозначения довольно многочисленного народа, живущего на севере Таиланда. По-русски этот народ так и называют юан. 

Сам этот народ называет себя khon muang. Тайское слово yuuan было заимствовано в бирманский язык (ywan:) в значении 'Северный Таиланд'.

Царство Ланнатай (фиолетовый цвет) на карте Юго-Восточной Азии 1400 года

И последняя история. В кхмерском языке существует слово yuən со значениями 'Вьетнам' и 'вьетнамец', когда-то оно было нейтральным, сейчас имеет оскорбительный оттенок (нейтральный вариант в современном кхмерском — viət naam). По одной из версий, оно тоже восходит к санскритскому yavana и палийскому yona. Однако есть другая этимология, согласно которой yuən происходит в конечном счете от китайского названия вьетнамцев yuè (越), к которому восходит и собственно вьетнамское слово Việt. Во второй половине 1970-х годов, когда режим Пол Пота начал войну с Вьетнамом, сходство названия вьетнамцев с жестокими захватчиками из древних сказаний было использовано пропагандой, изображавшей вьетнамцев ничуть не лучше злобных яванов из «Рамаяны» и «Махабхараты».

 

rousseau.livejournal.com/594749.html

@темы: Вавилон-18

---

 Да, во всех существующих языках есть преимущественный порядок слов из субьекта, обьекта и глагола (S, O, V), отражающий мышление этих носителей. В языках со свободным порядком слов грамматически корректен будет всякий, но типологически для отнесения берется наиболее типичный, немаркированный. ...И распределяются языки так:
1. 45% языков тяготеет к порядку SOV
2. Чуть менее, 42% - к SVO
3. 9% - к VSO
4. 3% - к VOS
5. 1% - к OVS
6. к OSV относится незначительное количество языков преимущественно труднодоступных глубин бассейна Амазонки.
Что можно видеть - к наименее распространенным типам относятся языки или хорошо задокументированные древние (классический арабский, литургический язык коптской церкви геэз - VSO) или языки оттесненные на периферию / получившие контакты с другими достаточно поздно (сэлишская семья, существующая только на северо-западе США и юго-западе Канады - VSO, VOS; островные кельтские - VSO). Искусственный клингонский язык использует порядок слов OVS, поскольку большинство людей воспринимает такой нетипичным, инаким, чужеродным, а магистр Йoда из звездных войн по той же причине тяготеет к OSV, самым редким языкам. А самые многочисленные народы и языки тяготеют к первым двум. То ли дело в том, что такой порядок "естествен", от природы, то ли в том, что языки, организованные так, структурируют мышление оптимальным для успеха образом, и мысливших иначе просто перебили/оттеснили на периферию - острова, джунгли, снега.
- Подставил соответствующие слова и пришёл к выводу, что в русском языке возможны все перечисленные варианты... 8-)
- У русского языка свободный порядок слов, но немаркированный, базовый - SVO, "Петя любит Машу". Инверсия ради эмфазы обширно встречается в поэзии, а постоянно говорить, как человек из клевера (на что я отвечал) - очень нетипично. Если я стану говорить как Йода что на русском, что на английском, окружающие встревожатся.
https://ivanov-petrov.livejournal.com/2498289.html?thread=237946097#t237946097

@темы: Вавилон-18

---

вторник, 30 апреля 2024 в 18:31

Пишет Irina77:

картинка просто для красоты Продолжение темы. За что взимали налоги, и как уклонялись от их уплаты. Налог на кирпич Это было введено в 1784 году как средство, для восполнения расходов на войны в американских колониях. Налог уплачивался из расчета 4 шиллинга за тысячу кирпичей. Очевидно, что популярностью это не пользовалось, поэтому поначалу проблему снизили изготовлением кирпичей бОльшего размера, чтобы меньше платить. Но правительство изменило правило, и установило максимальный вес кирпича. Как можно себе представить, многие из компании прекратили бизнес. Другим вариантом стало использование бОльшего количества древесины, в качестве альтернативы и частичной замены. Налог окончательно отменили в 1850 году, поскольку сочли пагубным для развития промышленности. На свечи С 1709 года правительство ввело еще один налог, на этот раз выходящий за рамки простого. Изготовление свечей в домашних условиях также запретили, если не было на то лицензии. В результате народ использовал альтернативную форму освещения, известную как "rush lighting ("свеча на пять минут"), поскольку это было исключением. Тростник обмакивали в животный жир, затем оставляли застывать. После этого "свечу" можно было поджечь с обоих концов. И, хотя это давало свет лишь на очень короткое время, налогом не облагалось. Возможно, именно отсюда возникла поговорка "жечь свечу с обоих концов". На часы В попытке получить доход для страны, в 1797 году Уильям Питт ввел еще один налог – на часы. Он требовал уплаты пяти шиллингов за каждые часы, даже находящиеся в частном доме, двух шиллингов и шести пенсов за карманные часы из серебра или другого металла и десяти шиллингов за золотые. Как можно себе представить, решение оказалось крайне непопулярным и было отменено всего через девять месяцев. Налог на обои Этот ввели в Великобритании в 1712 году, т.к обои стало дешевой альтернативой гобеленам или панелям. Правительство рассматривало его как еще один способ получения столь необходимого дохода, поэтому облагало людей налогом за покупку обоев с набивным рисунком, или росписью. Первоначально налог взимался в размере 1 пенса за квадратный ярд, к 1809 году его увеличили до шиллинга. Способ избежать уплаты был простым – использовать обычную бумагу и нанести на нее трафарет от руки. Полностью легальная форма уклонения от уплаты налога. Излишне говорить, что он не работал и был отменен в 1836 году. Введение налогов приводило и к другим интересным последствиям. Н-р, налог на английские газеты привел к созданию книжных клубов и библиотек по подписке, к нескольким из которых присоединилась Остин. Эти группы значительно увеличили число читателей, и на собраниях часто обсуждалась политика, что, вероятно, ускорило усилия по реформированию. Большая часть налогов оставалась в силе во время войны с Францией, но дамы получили передышку. Налог на мужские шляпы существовал до 1811 года, но налог на духи отменили в 1800 году. На собак Первоначально предложение внесли в 1758 году. Наверное, мало какой парламентский акт вызывал такие разногласия, что на его принятие потребовалось почти сорок лет! Изначально план был относительно простым. На одну собаку — в размере 1 шиллинга, на двух собак по 5 шиллингов и на каждую собаку от двух до десяти по 5 шиллингов. От двадцати до сорока – 10 фунтов и более сорока – 20 фунтов. Очевидно, что это был крайне непопулярный вариант, и в конечном итоге, после четырех лет дебатов, от всей концепции отказались в пользу налога на лошадей. Однако вопрос снова подняли в 1782 году, где постановили, что нужен: Ежегодный налог в размере десяти гиней с каждой своры гончих и пяти шиллингов с каждой другой охотничьей собаки. Этому законопроекту потребовалось еще два года, чтобы быть принятым кабинетом министров, а затем быть заслушанным в парламенте, к тому времени был утвержден фактический налог, который увеличился и стал более конкретным. Интересно, что "собака-поводырь" не облагалась налогом. За борзых и ищеек взимается плата в размере двадцати шиллингов за каждую. Пойнтеры и все другие спортивные собаки - по десять шиллингов каждая. И собаки разных описаний, такие как мастифы, комнатные собачки и т.д. по пять шиллингов за голову. Собаки-поводыри не облагаются налогом. Человек, который держит стадо овец, вполне может позволить себе платить за свою овчарку. На некоторое время все стихло, поскольку это предложение было отклонено парламентом, т.к взимание такого налога было сочтено слишком сложным. Однако по всей стране разгорелись бурные споры по поводу налогообложения собак, как за, так и против. Наконец, согласно "Стаффордширскому вестнику" от 19 марта 1796 года, Уильям Питт поддержал налог на собак. Плату в размере двух шиллингов и шести пенсов (полкроны) должны были платить все владельцы собак, за несколькими исключениями. Но и это еще не все, поскольку сражения с обеих сторон продолжались. Настолько, что даже сам парламент прокомментировал факт, что это предложение обсуждалось почти сорок лет – очевидно, они не могли договориться о том, как и следует ли его реализовывать. Было выдвинуто простое предложение, что, за исключением собак-поводырей, каждый владелец собаки должен платить единый налог в размере двух шиллингов и шести пенсов, что, по оценкам, будет приносить доход в размере 125 000 фунтов стерлингов в год. Но нет! И этот вариант не подходил. Дебаты стали настолько драматичными, что в парламенте заговорили о возможном кровопролитии из-за этого по всему Королевству! Одной из главных проблем, по-видимому, была эмоциональная привязанность хозяев к собакам. 11 июня 1796 года в одной из газет была опубликована следующая формулировка закона: Начиная с 5 июля 1796 года и после этой даты, каждое лицо, содержащее борзую, гончую, пойнтера, дога, спаниеля, ищейку или терьера или которое будет содержать двух или более собак любого описания или наименования, будет ежегодно облагаться суммой в пять шиллингов за голову. За собаку, не относящуюся к одной из вышеуказанных, взималась ежегодная плата в размере трех шиллингов. Налог не распространялся на собак моложе шести месяцев, а джентльмены, держащие гончих, могли увеличить количество собак до любого количества, заплатив в этом году пятнадцать фунтов, а в каждом последующем - двадцать фунтов. Однако и этот вариант долго не продержался. Просуществовав всего два года, он был заменен налогом на имущество в 1798 году. Подробнее о других налогах здесь, на собак Эти ссылки уже были в одном из давних постов по Регентству, но лишним продублировать не будет: Немного полезного об экономических реалиях здесь и здесь

@темы: деньги, англомания

---

вторник, 30 апреля 2024 в 17:03

Пишет Irina77:

Тема большая, материала много, так что разделю на две части. В 1799 году, чтобы поддержать войну с Францией и оплатить ее, британское правительство ввело налог в размере 2 шиллингов за фунт со всего дохода свыше 200 фунтов стерлингов; а также на "предметы роскоши". (Первоначальный подоходный налог составлял 2 пенса за фунт при доходах свыше 60 фунтов). Товары, облагавшиеся налогом в период с 1795 по 1820 год, включали: календари, кирпичи, свечи, экипажи, игральные карты, перчатки, пудра для волос, шляпы (для мужчин), лошади, экипажи, кожа, бланки для писем, газеты, духи (для женщин), ленты, слуги и егеря, лицензии на охоту, собаки, спиртные напитки и вино, крахмал, часы, табак, обои и завещания / наследство. Величина налога варьировалась от трех пенсов за дешевую рабочую шляпу до нескольких фунтов за предметы роскоши. Хотя налоги на алкоголь и табак касались всех, большинство из них касалось в основном богатых. Н-р, верховые лошади облагались налогом, а рабочие - нет. В "Гордости и предубеждении" лошади мистера Беннета, которые предназначались для работы на ферме, а свободное время тянули экипаж, не облагались налогом. В противном случае, семья Беннет не могла бы позволить себе экипаж. Хорошая верховая лошадь могла стоить до 100 фунтов. Лошади "попроще" - такие, как "хакни" (hach), или рабочий "коб" (cob ) оценивались в пределах 25-40 фунтов, в зависимости от возраста, здоровья и внешнего вида лошади. Хотя пони и не обладал потенциалом производить впечатление, покупать и кормить его было немного дешевле, чем лошадь. "Маленький фаэтон и пони" мисс де Бург в "Гордости и предубеждении", скорее всего, являются пережитками избалованного детства, чем какой-либо попыткой экономии. Корм для одной лошади стоил еще ок. 30 фунтов в год, не считая расходов на солому, сено, платы кузнецу, кучеру и груму, а также налог на роскошь в размере ок. 30 шиллингов (1ф.8ш.9п) в год, за каждую голову. (Мне встречались и другие данные, где размер налога увеличивался в зависимости от количества лошадей. Н-р, если за одну лошадь платили ок.30ш., то за пару - уже не 60, а ок. 94 шиллингов (4ф.14ш.6п) в год. Удовольствие действительно, дорогое. Еще одной затратой было обеспечение лошади жильем. Так что доводы Элинор по поводу безответственности Уиллоби, подарившего скаковую лошадь Марианне, были вполне оправданы. У них действительно не было возможности ее содержать, при их доходе в 500 ф. на четверых, которого и так едва хватало. В Лондоне же стоимость содержания одной верховой лошади составляла ок. 120 фунтов в год. Семейный экипаж мог обойтись примерно в 400 ф. Для сравнения, неквалифицированный рабочий того времени зарабатывал всего около 25 фунтов в год, а женщины Остин после смерти мистера Остина жили примерно на 400 фунтов в год. Вот кстати, книжка A new system of practical domestic economy, с таблицами расходов на семью в зависимости от дохода (по состоянию на 1827г.). На англ.,. без впн может не открыться. Если кто захочет подробнее разобраться с налогами на лошадей, кареты, расходы на все это - в самом конце книжки стр.474-480). Но конечно, величина налога могла меняться на протяжении всей георгианской эпохи. Одним из способов избежать финансовых потерь, связанных с содержанием лошадей для кареты, была аренда их в ближайшей платной конюшне (или на ферме), и именно так поступили мистер Найтли в " Эмме", и Херсты в " Гордости и предубеждении". Самой экономичной альтернативой владения лошадью была покупка осла. Живя в Чотон-коттедже чуть менее чем на 500 фунтов в год, Джейн Остин, Кассандра и их мать обзавелись ослом и повозкой. Обычный ослик стоил около 5 шиллингов, а самого дорогого осла можно было купить всего за 3 фунта. Помимо того, что он был симпатичным и обладал значительным личным обаянием, осел мог есть практически все. Недостатки в основном были связаны с небольшими размерами осла, что делало его медлительным и неспособным везти большую повозку или более двух взрослых человек. В "Эмме", когда лошадь миссис Элтон, запряженная в карету, захромала, и она осталась без транспорта, она красноречиво рассказывает о деревенских радостях поездки на осле в Бокс-Хилл: "...мы с Джейн и мисс Бейтс верхом на осликах, а мой саrо sposo шагал бы рядом. Нужно будет серьезно с ним обсудить, не завести ли нам ослика. Я чувствую, при сельской жизни это своего рода необходимость..." Но, несмотря на все их преимущества, пожалуй, невозможно изобразить лихого наездника, сидящего верхом на осле. Налог на кареты был одним из самых высоких - от 6 до 8 ф.16 шиллингов за одну четырехколесную повозку, 9ф.18ш. за вторую, и 11ф. за каждую последующую, как документирует Хейзел Джонс в "Путешествиях Джейн Остин". За что еще взимали налог? С 1795 по 1861 год те, кто пользовался пудрой для волос (для сохранения белизны париков), должны были платить от гинеи (1ф.1ш) до 1ф.3ш.6п. в год. Исключения касались королевской семьи и их ближайших слуг, армейских офицеров, священнослужителей, министров оппозиции, священников, с годовым доходом ниже 100 фунтов. Войдя в комнату, часто с первого взгляда можно определить политическую принадлежность - тори продолжали носить парики и платить налог, тогда как виги от париков избавились, и не только из коммерческих интересов. Но так или иначе эра париков приказала долго жить. Поскольку не удалось собрать столько денег, сколько ожидалось, налог на пудру в конечном итоге был снижен; но к тому времени вошли в моду естественные волосы, и прически в "римском" стиле. Несмотря на отсутствие доходов, налог на пудру для волос действительно оказал положительное влияние. Пудра производилась из пшеницы; а поскольку спрос упал, это снизило нагрузку на поставки продовольствия для армии. Налогом облагалось ношение париков слугами (как часть их ливреи). Хотя к 1812г. большинство людей больше не носили напудренные волосы или напудренные парики, многие домашние слуги аристократии носили их, как часть своей ливреи. К таким ливрейным слугам, среди прочего, относились кучера, грумы и лакеи. Налог нужно было платить за каждого слугу, который носил напудренный парик. В законе, касающемся прислуги, было положение, которое несколько смягчало бремя налога на пудру для волос для прислуги. Если домовладелец предоставлял полный отчет обо всех своих слугах, которые пользовались пудрой, и о том, на каких должностях они служили, после уплаты налогов он мог запросить справки для этих слуг. Каждому слуге, за которого был уплачен налог, будет выдан сертификат с указанием его имени и должности, в которой он работал в его доме. Налог был отменен только к 1869 году. Налог на окна. Налог, который существовал и до эпохи регентства, - это налог, который Остин упоминает в "Мэнсфилд-парке" как показатель богатства. Генри Кроуфорд серьезно качает головой, оценивая размеры Созертон-Корта, дома Рашвортов, и рассказчик комментирует, что окон здесь больше, “чем можно было бы предположить, чтобы от них была хоть какая-то польза, кроме как для уплаты налога на окна”. (Здесь также можно припомнить окна в Розингсе, поместье леди Кэтрин де Бург из Гип) Поначалу, если в доме было меньше 10 окон, взималось 2 шиллинга в год. За 10-20 окон взимали 4 ш., владелец дома с более чем 20 окнами должен был выложить 8 ш. В период с 1747г по 1808 оконный налог вырос в шесть раз, прежде чем его снизили. В налог несколько раз вносились поправки, он часто считался несправедливым и рассматривался как налог на свет и воздух. Он был окончательно отменен в 1851 году. Выборка и перевод мой отсюда и отсюда Почитать более полно о налогах на слуг и пудру, и еще здесь Еще о налогах тут, и тут и повозка Джейн Остин

@темы: деньги, англомания

---

понедельник, 29 апреля 2024 в 15:45

Пишет Irina77:

Если вы не могли позволить себе иметь собственный экипаж, были альтернативные способы путешествовать по Англии. Одним из них был наем транспорта на большие или малые расстояния. Самым дорогим способом путешествия было нанять почтовую карету плюс лошадей, кучера и / или форейтора. Уставших лошадей меняли на почтовых постоялых дворах. Иногда плата включала стоимость возвращения пустого экипажа к месту отправления или взималась дополнительная плата. Наиболее экономичным способом для группы из трех или четырех человек был найм кареты и кучера на день. К 1839 году это стоило 1 гинею (1 фунт 1 ш.) в день плюс плата за проезд по главной дороге (магистрали). Обычно путешествие в наемном экипаже обходилось от 12 пенсов (один шиллинг) до 15 пенсов за милю, плюс сборы на магистрали и плата почтальону / форейтору, но сумма увеличивалась, если требовалось больше одной или двух лошадей, часто по настоянию владельцев гостиниц. Половина этой суммы часто шла за возврат кареты, занятой или нет. Например, путешественник платит 12 пенсов за милю от пункта А до пункта В, плюс 6 пенсов за милю за возвращение кареты, т.е в среднем 18 пенсов за милю за пройденное расстояние. Плата могла взиматься по разному - за дневную аренду, за время пути (+ остановки), или за пройденное расстояние. Последнее могло быть как по "твердому" тарифу, так и по "скользящему" (последнее, насколько поняла, больше касалось загородных поездок на небольшие расстояния в крупных городах). Если человек путешествовал из пункта А в пункт Б, с него взималась плата один шиллинг за милю, которая увеличивалась на шесть пенсов за каждые полмили и дополнительные шесть пенсов за каждые пройденные две мили. Наемным экипажам не разрешалось проезжать по Гайд-парку. Бристольская почта открыла эру почтовых дилижансов, разогнавшись до восьми миль в час, но это была совершенно исключительная скорость, и в среднем почтовые дилижансы совершались со скоростью не более семи миль в час задолго до начала девятнадцатого века. В 1812 году, когда полковник Хоукер отправился в Глазго, почте потребовалось 57 часов непрерывных усилий, чтобы преодолеть 404 мили - три ночи и два дня неудобств. Конечно, очень немногим людям когда-либо удавалось или могло хватить выдержки преодолеть все это расстояние сразу, и поэтому путешествие еще больше усложнялось, затягивалось и становилось более дорогостоящим из-за остановок, необходимых для привлечения измученной натуры. Хокер, очевидно, проделал это в четыре этапа: до Феррибриджа, 179 миль, где он отдохнул первую ночь и забрал следующую почту на следующий день; оттуда 65 миль вперед до Грета Бридж; снова 59 миль до Карлайла; и оттуда, наконец, до Глазго, еще 101 миля. В своем дневнике он приводит таблицу, показывающую, сколько джентльмен и его слуга (первый внутри с 14 фунтами багажа; второй снаружи с 7 фунтами) могут проехать из Лондона в Глазго. Таковы были расходы джентльмена, путешествующего по стране в 1812 году, за исключением гостиничных счетов для себя и прислуги по дороге. Что из себя представляли "магистрали". С 1652 года в Англии и с 1752 года в Уэльсе парламентские акты позволяли советам дворянства и другим лицам улучшать либо конкретную дорогу, либо все основные дороги в графстве. Эти комиссии были известны как "Дорожные заставы", потому что пика (или столб), а позже ворота перекрывали дорогу до тех пор, пока всадники, транспортные средства или стадо животных не уплачивали пошлину. Такие организации имели полномочия занимать деньги, при необходимости в принудительном порядке приобретать землю и взимать плату с проезжающих для покрытия расходов на ремонт дорог. С большинства животных и колесных транспортных средств плата взималась на каждой заставе, который они проезжали, и это могло обойтись дорого, если фермер, например, перевозил известь на свои поля . Иные люди пытались избежать уплаты за проезд различными способами: погонщики и их большие стада иногда выбирали более длинный маршрут по дороге, на которой не было заставы. Пешеходы не платили за проезд. Путешественник с одной лошадью обычно платил один пенни на каждых "воротах", если только он не проезжал более чем через одни ворота на небольшом расстоянии от других (например, в пределах одного города), где он платил только один раз. Путешественники в экипажах обычно платили несколько пенсов за лошадь или пони; этот сбор варьировался в зависимости от типа транспортного средства, а позже и от толщины колес (с узких взималась более высокая плата, поскольку они наносили больший ущерб дорожному покрытию). Со временем сборы увеличивались. Для тех, кто путешествовал на большие расстояния, эти сборы выросли. На большинстве магистралей по всей протяженности были установлены столбы с указанием расстояний до одного или нескольких городов. Путешественники сочли их полезным показателем расстояния, которое им предстояло преодолеть до следующей гостиницы или которое они преодолели в тот день. Перевозка грузов по дорогам была дорогой. На тот период (1818г) , на расстояние чуть более ста миль от Лондона, к примеру, до Лестера и Бирмингема, за перевозку товаров в фургоне могла взиматься плата в размере 5 шиллингов за квинтал (cwt = ок. 50 кг), или 5 фунтов за тонну. Тогда как за доставку небольшой посылки почтовой каретой - брали лишь 1 пенни за фунт веса. И даже по воде (каналам), последнему дешевому транспорту до появления поездов, сбор составлял 2ш.9п за 50 кг., или 2 ф.15ш. за тонну. Вот почему мебель Дэшвудов (ЧиЧ) "была отправлена по воде" из Норленда в Бартон. Но с появлением и развитием железной дороги, как более дешевого и быстрого транспорта, эпоха "общественных почтовых карет" подошла к концу. О путешествиях более подробно по Уэльсу О магистралях, плате за проезд, кто и за что платил, а кто освобождался здесь Стоимость путешествий по стране и Лондону, найма карет, лодок, и проч. здесь На сайте Гутенберга целая книжка здесь и до кучи Кареты и путешествия в ГиП и немного, еще тут и тут

@темы: деньги, лошади и телеги, англомания

---

понедельник, 29 апреля 2024 в 09:12

Пишет Irina77:

В 28-29 главе "Нортенгерского аббатства" между Элеонорой и Кэтрин разворачивается эмоциональная драма. Обнаружив, что Кэтрин Морланд не такая богатая наследница, какой он ее считал, генерал Тилни велел своей дочери выгнать Кэтрин из Нортенгерского аббатства. Кто-то, впервые прочитавший романы Джейн Остин или недавно познакомившийся с эпохой Регентства со всеми ее строгими обычаями и правилами этикета, мог только догадываться, почему Элеонора была так огорчена поведением своего отца. Генри же, узнав о случившемся, был так возмущен, что рассорился и практически порвал с отцом. Правда заключалась в том, что ни одной благородной леди статуса джентри и выше (как Кэтрин), семья не разрешала путешествовать в общественном транспорте без сопровождения. Приказ генерала был неоправданным и рискованным. И Элеонора, и Кэтрин хорошо это понимали. Кэтрин должна была покинуть аббатство без соблюдения даже самых элементарных правил приличия и вежливости, одна и почти без средств - ее кошмар стал явью, за исключением того, что ее собрались не похищать, а выселять. К тому же, путешествие могло быть не только опасным, особенно ночью, когда бродили разбойники с большой дороги, или в зимний холод, но оно могло затянуться из-за сломанного колеса кареты, захромавшей лошади или плохих дорог, разлива рек или ручьев. Кэтрин должно быть, имела точное представление о дальности своего путешествия, и связанных с ним трудностей. Нортенгерское аббатство более чем в два раза дальше от ее дома, нежели Бат, куда она приехала с Алленами. Т.е, ей придется проехать 70 миль (ок. 106 км), прежде чем она доберется до дома. Путешествовать она могла с пересадками в другую карету, или же в одной - когда на постах менялись только лошади и сопровождающий форейтор (почтальон). Наемная почтовая карета представляла собой четырехколесный экипаж для двоих-троих человек, запряженный двумя лошадьми. Лошадей приходилось менять примерно каждые десять миль на почтовой станции. Также Кэтрин понимала, что приказ генерала был крайне невежливым, однако ей не предоставили выбора ни в отношении времени и дня отъезда, ни способа передвижения. Представьте, что сказала бы леди Кэтрин де Бург (ГиП) о генерале Тилни, отправившем бедняжку домой одну в почтовой карете без слуги! Чтобы понять, насколько он бессердечен, нужно посмотреть, что влечет за собой это путешествие. Кэтрин должна отправиться из Нортенгерского аббатства в Глостершире в Фуллертон, недалеко от Солсбери в Уилтшире, в путешествие на 60-70 миль, которое займет одиннадцать часов. (Это означало, что лошади шли со скоростью до 7 миль в час. Дополнительное время уходило на остановки, когда заменяли уставших лошадей на свежих. Расстояние между перегонами составляло не более 10-15 миль (реже 20), после чего лошадей надо было заменить. Замена была быстрой, и обычно занимала около пяти минут.) Наемная почтовая карета (фаэтон). К тому же Кэтрин вполне практически ничего не знала о маршруте, не говоря уже о том, как справиться со всеми возможными проблемами. "После первого же перегона ей пришлось полагаться при выборе следующих пунктов своего продвижения на советы станционных смотрителей - настолько велика была ее неосведомленность о предстоящей дороге. Однако все прошло гладко и благополучно. Ее молодость, любезное обращение с окружающими и денежная щедрость обеспечили ей все внимание, в каком могла нуждаться подобная путешественница. Она останавливалась только для того, чтобы сменить лошадей..." Другой сложностью было наличие достаточных денег. Отец дал Кэтрин десять гиней (10 фунтов + 10 шиллингов. или 210 шиллингов), это неплохая сумма, но она потратила часть на платья, письменный прибор, и другие вещи. Остатка явно могло не хватить, и Элеонора одалживает ей из своих, хотя сама стеснена в средствах. В общей сложности путешествие обошлось Кэтрин как минимум в 3-4 фунта: примерно шиллинг за милю плюс дополнительные услуги, чаевые форейтору, служащим станции и др. Фаэтон мог находиться в частной собственности или быть нанятым на время. Обычно выкрашенный в канареечно-желтый цвет (охра - самая дешевая и доступная краска в то время), управлялась почтальоном/форейтором, который ехал верхом на одной из лошадей. Такой каретой пользовались люди недостаточно богатые, чтобы иметь собственный экипаж, но слишком утонченные, чтобы пользоваться дилижансом. Путешествие в большой (общественной) почтовой карете (дилижансе), запряженной 4-6 лошадьми, было дешевле - 2-3 пенса за милю, но сопровождалось неудобствами: в ней было тесно и неуютно. Она управлялась кучером, вмещала от 4 до 6 пассажиров, еще несколько могли ехать снаружи, включала перевозку багажа, и иногда - почты. Останавливалась на различных, заранее назначенных станциях, чтобы забрать /высадить пассажиров и сменить лошадей. В основном дилижансом пользовались слуги и небогатые люди. По воскресеньям не путешествовали. Карету (дилижанс) королевской почты, запряженной шестеркой лошадей, сопровождал вооруженный охранник с рожком - дороги были небезопасны, в этом случае проезд стоил дороже на 1 пенс (за милю). Но двигалась она быстрее, т.к. была освобождена от уплаты дорожных пошлин. Дилижанс Выборочный перевод мой отсюда и отсюда Более подробно Кареты и экипажи в романах Остин здесь и здесь Путешествия в наемной почтовой карете, и кто были "почтальонами" здесь

@темы: книги, деньги, лошади и телеги, англомания