26.06.2015 в 14:59

Пишет  А. Кришан:

Что делать с сюжетом?
Энн Ламоттт. Глава из книги "Птица за птицей"

Мои студенты обычно уверены: садясь за новую книгу успешный писатель уже знает, куда его выведет сюжет. Ведь он, конечно, заранее продумал всю канву. Поэтому у именитых авторов такие прекрасные книги, и такая легкая, безоблачная жизнь, и такая высокая самооценка, и такое блаженное детское доверие к полноте бытия. Если честно, я не встречала ни одного писателя, похожего на этот идеальный портрет. Все, кого я знаю, за работой страшно мучаются, мечутся, тычутся туда-сюда и регулярно впадают в отчаяние. Добро пожаловать в наш клуб!
С другой стороны, можно не зацикливаться на сюжете, а наметить себе промежуточную цель — например, эпизод, который вы замыслили как кульминацию. Пишите, подбираясь к этой сцене; но учтите — дойдя до нее, вы, скорее всего, обнаружите, что идея уже не работает. Обретенное в процессе знание о персонажах может изменить всю картину. Возможно, та придуманная сцена изначально вдохновила вас на работу. Только теперь она не кажется уместной, и развязку надо сочинять заново.
Именно такая история вышла с моим вторым по счету романом. Меня будоражил и подгонял один-единственный образ; я очень остро и полно чувствовала каждого из персонажей. Однако, когда дело дошло до главного пируэта, оказалось, что ничего не вытанцовывается. Так что я взяла паузу на несколько дней и выждала, пока герои сами придут ко мне со своими речами и поступками. Казалось, я начинаю понимать, как стыкуются сюжетные линии, какой должна быть концовка. Я билась над книгой уже два года, отправляя фрагменты моему редактору в Viking Press.
Редактору с самого начала нравились персонажи, тон и стиль.
Но когда он целиком прочел мой новый — уже второй — вариант, он отправил мне письмо. Оно начиналось так: «Дорогая Энн, мне очень тяжело Вам это писать, но…» У меня перед глазами заплясали серые мушки, как будто я ударилась головой прямо там же, на почте. Все закружилось. Далее редактор писал, что персонажи и диалоги очень хороши и мой роман — настоящее пиршество, только стол на нем накрыли, а поесть так и не дали. И читатель остался голодным. И вообще (тут редактор сменил метафору) книга напоминает дом без фундамента и несущих конструкций: он вот-вот развалится, ремонт бесполезен. Этот текст лучше оставить в покое и начать с нуля что-нибудь другое.
А я-то уже потратила почти весь аванс…
Еще на почте я впала в панику и депрессию, которые не отпускали меня неделю или две. Я сходила с ума от унижения и страха за будущее. Но все же позвонила одной подруге, которая всегда охотно меня читала и очень поддерживала. Та сказала, что моей книге нужен простор, солнечный свет и свежий воздух. Еще она велела не трогать текст целый месяц и заверила меня, что все будет хорошо. Правда, что именно «все» и как именно «хорошо», она уточнить не смогла.
И вот я отправилась в глушь и дебри: сняла комнату в громадном старом доме на берегу реки Петалума. Там было очень пусто и тихо. Никто из местных меня не знал. Практически никто из домашних не был в курсе, где я. За окном можно было видеть луга с коровами, травой и стогами сена. Пару недель я зализывала раны и ждала, когда восстановится уверенность в собственных силах. Я старалась не принимать серьезных решений насчет того, что спасать: неудачную книгу или мою писательскую карьеру в целом. Одно я знаю точно: хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах.
Наконец я почувствовала, что готова опять засесть за роман.
Я перечла его запоем и пришла в восторг. Да, мешанина — но очень добротная.
Дозвонившись редактору, я сказала, что теперь знаю, как исправить проблемы, и скоро это докажу. Тот очень обрадовался.
В доме, где я поселилась, была огромная обшарпанная гостиная. Однажды утром я принесла туда все триста страниц рукописи и разложила их на полу, главу за главой. Я выкладывала страницы рядком, с начала до конца главы, как гигантский пасьянс или плитки садовой дорожки. Некоторые части из начала явно были уместней в середине; на последних пятидесяти страницах нашлись эпизоды, которые так и просились в начало; там и сям попадались сценки, которые можно было собрать и переписать — и вышли бы прекрасные штрихи к портретам героя и героини. Я ходила вдоль разложенных страниц, подбирала и скрепляла пригодные фрагменты, делала для себя пометки о том, как лучше дополнить, переделать или урезать некоторые главы. Теперь стало заметно, чего и где не хватает: переходов между фрагментами, информации, без которой не поймешь происходящего. Я записывала это на отдельных чистых листах и прикладывала каждый из них к соответствующей кучке страниц. Там оставалось еще много места, хватило бы на целые сцены. Так хороший друг после тяжелой утраты предоставляет вам уголок, где можно погоревать и прийти в себя. Я прикинула и набросала, что еще может стрястись с героями, которых я прежде так оберегала, что стоит на кону, что решается в каждом эпизоде.
Я нашла, где и как еще можно надавить на персонажей, подтолкнуть их так, чтобы крах стал неизбежным, — и сценарий самого краха записала тоже. И, наконец, когда была уже во всем уверена, я сложила главы в новом порядке и села писать третий вариант.
Я писала маленькими порциями, стараясь довести до совершенства каждый кусочек, даже самый маленький и вроде бы пустяковый, валила пассажи, которые мне раньше были очень дороги и которые я впихнула в текст потому, что мне нравился стиль, или образ, или какой-нибудь каламбур. Я работала так восемь или девять месяцев и наконец прислала редактору первую часть, которая его удивила, и вторую, которая его очень порадовала. Третью часть я закончила примерно в то же время, когда рассталась с очередным «мужчиной моей жизни». Меня озарило: а что если отправить текст почтой, одолжить денег на билет до Нью-Йорка и пробыть там неделю-другую — заняться финальной правкой романа на пару с редактором, заодно отдохнуть от личных проблем. Кстати, и забрать в издательстве причитающиеся мне остатки аванса и устроить оздоровительный поход по магазинам.
Я написала редактору, что вылетаю в Нью-Йорк. Возражать он не стал. Бывшему «мужчине жизни» я велела собирать чемоданы и съезжать из моего дома. Заняла у тети тысячу долларов, обещала вернуть в конце месяца. И улетела.
В первое же утро по прибытии я надела нарядное «платье девушки-писателя» и туфли на шпильках и пошла встречаться с редактором. Я решила, что мы сразу приступим к правке, а потом он выдаст мне остаток аванса. Всем станет ясно, что истина и красота снова восторжествовали, а я с блеском преодолела полосу творческих неудач. Читатели будут в шоке, если узнают, что эту великую книгу чуть было не выбросили на свалку.
Но редактор сказал:
— Мне очень жаль…
Я посмотрела вопросительно.
— Мне очень, очень жаль, — повторил он. — Но у вас опять ничего не получилось. Концы не сходятся.
Редактору было непонятно, что, как и почему случается в моем романе — и почему в нем происходит так мало. Я сидела и смотрела так, будто у него внезапно расплавилось и потекло лицо.
— Очень жаль, — еще раз сказал он.
Сначала я была слишком потрясена, чтобы заплакать, и все время трогала свой лоб, будто проверяла, в порядке ли прическа. Наверное, я была похожа на Бланш Дюбуа[43] под сильной дозой. Потом я все-таки разрыдалась и сказала, что мне срочно нужно идти. Он попросил позвонить ему через день. Я пообещала, хотя сама не верила, что буду жива.
К счастью, в те времена я еще пила. Я вернулась в дом, где жила у давних родительских друзей, опрокинула в себя несколько бокалов за встречу, а потом взяла такси и поехала к другим друзьям. Там я выпила еще бокалов сто или двести и употребила немного кокаина (если честно, губа у меня в какой-то момент была как у муравьеда). Затем я пошла в магазин и прикупила литр ирландского виски, вернулась туда, где остановилась, и тянула виски прямо из бутылки, пока не вырубилась.
Проснулась я в несколько подавленном состоянии. Взглянув на рукопись, засунутую в чемодан, я вспомнила всех тех прекрасных, веселых, страдающих людей, которых сотворила и с которыми прожила почти три года. И тут меня охватило бешенство. Я набрала домашний номер редактора. В тот день он не собирался на работу и явно тоже пребывал в унынии.
— Сейчас приеду, — сказала я. На том конце провода долго молчали, потом послышалось робкое:
— Ну ладно… — как будто редактор хотел, но боялся спросить: — Надеюсь, хоть без ножей?
Я вышла на улицу и поймала такси.
Редактор впустил меня к себе и попытался усадить, но я была слишком зла, унижена и подавлена. Я прижимала рукопись к груди, как младенца. В ней были места, над которыми смеялись или рыдали мои друзья. В ней было очень много забавного и важного, такого, о чем больше никто не писал. Я это точно знала. Вроде бы.
Я металась по редакторской гостиной, как неопытный адвокат перед присяжными, и объясняла разные моменты, которые — боясь, что выйдет слишком очевидно, — опустила в рукописи. Пришлось заполнять пробелы, реконструировать отношения персонажей, которые мне прежде казались вполне ясными. Наверное, я выглядела дико: двадцативосьмилетняя похмельная доходяга, — но все же сумела рассказать, про кого и про что должна быть моя книга. Я изложила биографии главных героев, а потом долго вслух размышляла, что делать с сюжетом и концепцией, как упростить одни коллизии и развить другие. Слова лились из меня сами собой. Когда поток иссяк, редактор внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Спасибо.
Какое-то время мы сидели бок о бок на диване и молчали. Наконец он снова заговорил:
— Послушайте, я бы очень хотел увидеть ту книгу, которую вы сейчас мне рассказали. Пока вам не удалось ее написать. Поезжайте куда-нибудь и составьте краткий план, какой-то конспект сюжета. Разложите по пунктам все, что вы тут говорили целых полчаса. Тогда получите остаток аванса.
Так я и сделала. Меня на месяц приютили друзья в Кембридже, и там я каждый день садилась и составляла план одной из глав, объемом от пятисот до тысячи слов. Я прописывала образы персонажей, разъясняла мотивы их поступков, происходящие с ними перемены. Иногда я брала готовые фрагменты из рукописи, выбирала самые удачные места, чтобы внушить доверие редактору и самой себе, и постепенно определяла для каждой главы точку А — начало, и точку Б — финал. Затем нужно было понять, как привести персонажей из точки А в точку Б, а потом перекинуть мостик от точки Б в конце одной главы до новой точки А — начала следующей. Книга сделалась стройной и связной, как алфавит, четкой и яркой, как сновидение. Краткое изложение развернулось на сорок страниц. Я отправила его в редакцию еще из Кембриджа и улетела домой.
План сработал. Редактор выдал аванс; я вернула долг тете, а на остальное жила, пока писала окончательную версию. Теперь я предельно точно знала, что делаю. У меня был рецепт. Книга вышла на следующий год и до сих пор остается моей самой удачной работой.
Всякий раз, когда я рассказываю про нее студентам, они просят показать им тот самый план-конспект. Когда я приношу его на занятия, ученики благоговеют, будто увидели редкий музейный экспонат. Бумага, на которой он напечатан, стала ломкой от старости. Он весь пестрит пометками, кляксами, кругами от кофейных чашек и бокалов с вином. Пожалуй, я и сама воспринимаю его как исторический документ — памятник храбрости и упорству.

@темы: писательское

---

Оригинал взят у в Чернышев Андрей. Маки полевые

@темы: картины

---

именно так!

---

плохую репутацию экспертов обосновал психолог Филипп Тетлок. Он провел интервью с 284 людьми, которые зарабатывали на жизнь «комментариями или советами относительно политических и экономических тенденций». Тетлок просил их оценить вероятность того, что то или иное событие произойдет в ближайшем будущем в хорошо знакомых и малознакомых им областях и регионах.

Респондентов просили оценить вероятность трех альтернативных исходов политических и экономических событий: сохранение статуса-кво и изменение в большую или меньшую сторону.

Результаты оказались ужасающими. Эксперты показали себя хуже, чем если бы они просто присвоили равную возможность каждому из трех возможных исходов. Другими словами, люди, которые зарабатывают на жизнь, изучая определенную тему, делают прогнозы хуже, чем обезьяны, которые наугад делают выбор среди возможных вариантов. Даже в регионах своей специализации эксперты не показали себя лучше, чем неспециалисты.

Эксперты показали себя хуже случайного распределения, оценивая степень вероятности того или иного события. Кроме того, Тетлок выяснил, что чем знаменитее «прогнозист», тем больше вероятности в его чрезмерной самоуверенности и ошибке.

---

Я недавно писал о фальсификации кофе в дореволюционной России. Но фальсификация и порча разными добавками происходила и в "старой доброй Англии" 19 века. В 1882 были взяты 20 000 проб молока. Каждая пятая была фальсифицированной. Чаще всего в молоко добавляли борную кислоту, которая удаляла кислый вкус и запах прокисшего молока. Делали это и крупные продавцы и сами домохозяйки, так как были уверены, что таким образом предохраняют молоко от скисания. Борная кислота вызывала тошноту, рвоту, понос, боли в животе. Борная кислота способствовала развитию бычьего таберкулеза, который приводил к смерти или деформации позвоночника. По подсчетам, около 500 000 детей умерли от коровьего таберкулеза в Викторианской Англии.
По материам - www.bbc.com/news/uk-25259505
apotapov777.livejournal.com/323279.html

@темы: 19 век, история кухни, медицина-историческое, пьем и будем пить

---

Оригинал взят у в Наш вес на разных планетах

Можно фотографировать - мало ли, а вдруг когда-нибудь пригодится

@темы: звезды

---

kavery.livejournal.com/2742591.html

@темы: картины

---

Оригинал взят у в Удивительные фотографии природы Филиппа Кунца

Филипп Кунц (Philip Kuntz) любитель природы и энтузиаст фотографии. Эти два увлечения блестяще идут рука об руку на протяжении его жизни. Для Филиппа это два главных  хобби в его жизни.




Филипп живет в городе Спокан-Вэлли, штат Вашингтон. Он очень любит путешествовать по ближайшим местам, учитывая тот факт, что в любом направлении от его места жительства можно встретить великолепную по красоте природу, которой можно бесконечно наслаждаться и делать удивительные по красоте снимки.

Снимки Филиппа Кунца это удивительные и очень красивые фотографии природы, в которых много света, рельефных форм и конечно яркие и насыщенные цвета.
















































© и ©

@темы: пейзажи

---

Пейзажи корейских художников

ipola.ru/post365373401/?upd

Лето начинается в Корее.

Солнце поднимается всё выше.

И уже уходит торопливо

нежная восточная весна.

Тёплыми июньскими ночами

майский жук ещё стучится в окна,

и, из сил последних выбиваясь,

белые акации цветут.

Белые медовые деревья –

словно снега первого охапки,

словно пену горного потока

ветры разбросали по ветвям.

Вечерами прячутся за лесом

белые тяжёлые туманы.

Тихо выплывает из-за сопки

медленное зеркало луны.

Белые одежды кореянок –

от луны они еще белее!

Тихо замирает в отдаленье

ласковая песня «Ариран».

Смуглые корейские поэты

мне опять рассказывают нынче

древние легенды о драконах,

сказки о красавицах лесных.

Я давно уже не сплю ночами.

Но не сладким запахом акаций

и не влажной свежестью рассветов

сердце переполнено моё.

Я живу – смотрю, запоминаю

не глазами, не умом, а сердцем.

Будущая книга о Корее –

я живу и думаю о ней.

Думаю о ней, как о ребёнке:

пусть он не успел ещё родиться,

но уже колотится под сердцем,

с каждым днём дороже становясь.

И как имя будущему сыну,

книге я придумываю имя.

Имя – «Я люблю тебя, Корея».

Так я эту книгу назову.

Маргарита Агашина

[flash=250,15,music.privet.ru/swf/mp3player.swf?autostart=fal...]

 

Спасибо за пейзажи galinazhukova

@темы: картины

---

Оригинал взят у в Просто цвет. Фотограф Yoshinori Mizutani

@темы: фото

---

Оригинал взят у в О чём промолчал вечер

Бельгия.
Брюгге.
Просто хорошо.

@темы: пейзажи

---

анекдотик

Друг рассказывал.

У его папаши отчество Леопольдович. В студенческие годы друзья в шутку называли его ЛеоПЁРДович. Вот как-то звонит ему друг домой, а к телефону подходит папашин папаша. Голоса у близких родственников как известно похожие, а по телефону вообще бывают неразличаемы.

— Алло
— Алле, привет, Леопёрдыч!
— Это не он...
— А кто?...
— Это сам ЛЕОПЁРД!

@темы: имена

---

24.06.2015 в 20:24

Пишет  _FOTINA:

ОХРАНА ТРУДА
Крым, Коктебель, 1987 г.

@темы: писательское

---

Оригинал взят у в Подобрее Щедрины

Вадим Перельмутер. Записки без комментариев
Сергей Александрович Макашин рассказывал мне, что когда в начале тридцатых готовилось к изданию полное собрание сочинений Салтыкова-Щедрина, цензура затребовала не только машинописи непубликовавшихся прежде произведений, но и рукописи авторские. И цензоры ножницами вырезали из рукописей неудобные фрагменты, подчас немалые, и выкидывали в корзину. Имели право: ведь готовилось издание под руководством их начальника, создателя и всесильного шефа советской цензуры (Главлита) Лебедева-Полянского и автора термина «социалистический реализм» Кирпотина.
Благодаря их литературоведению, вернее сказать — веданию литературой, собрание сочинений этого классика навсегда осталось неполным.

@темы: книги

---

15.06.2015 в 20:28

Пишет  dream1008:

15.06.2015 в 18:41

Пишет  Мива:

Зато сколько оттенков, эмоций, смыслов и красок )

15.06.2015 в 17:41

Пишет  Reviving Phoenix:

vk.com/feed?w=wall-65960786_30190

@темы: Вавилон-18 по-русски

---

04.10.2014 в 09:42

Пишет  ГРЕШНЫЙ АНГЕЛ:

Прекрасные попаданки
Прекрасные попаданки.

- Прекрасные попаданки, - бормотал себе под нос император, роясь в сундуке с секретными бумагами, - точно помню, тема лекции так называлась, значит и конспект должен называться "Прекрасные попаданки".
Великий император, грозный воитель и полководец, к тридцати четырем годам успевший повергнуть Темного Властелина, объединить планету под своей властью, уничтожить королевство вампиров, отразить вторжение демонов с иных планов, и т.д. и т.д... В общем, этот неслабый деятель тщательно скрывал факт своего обучения в университете, не желая портить репутацию бесхитростного и простого как гвоздь вояки.
- Нашел! - Радостно воскликнул император и стал торопливо читать, вспоминая давнюю лекцию:

- Тема сегодняшней лекции: - Прекрасные Попаданки, - начал профессор, - и упаси вас бог, как-нибудь сказать одной из них, что не считаете её прекрасной! Мне страшно представить, что в таком случае с вами сотворят эти жестокие и беспощадные существа!
Как вы знаете, главный закон попаданчества гласит, что пытаться мешать попаданцу на пути к его предназначению - бессмысленно, все рано ничего не получится.
Но, что касается прекрасных попаданок, то на них действует еще один закон: Каждая одинокая попаданка, (а они почти все одинокие - оторвать женщину от любимого человека, и тем более детей, практически не реально), так вот каждая одинокая попаданка обязательно встретит в новом мире свою истинную любовь. Причем самое страшное - объект любви не спасет никакая сила, он неизбежно падет к ногам попаданки.
Хуже всего, этот закон действует на всех вокруг попаданки, но не на неё саму. Поэтому, все потенциально симпатичные ей личности мгновенно в нее влюбляются!!! И маются несчастные страдальцы весь тот долгий срок, пока попаданка в кого-нибудь сама не влюбится и, самое главное, сама же не осознает свою любовь.
Кстати, ряд теологов, именно этот закон приводят в качестве аргумента того, что творец всех миров метавселенной был женщиной. Ведь даже планетарные боги, властвующие в мирах, не способны этому закону противостоять.
Но, богам все-таки легко защититься: они ликвидируют все аватары и запираются в своих небесных доменах. Кто не встречался с попаданкой, тот в безопасности. В общем, как в народной пословице: "Не пойман - не жених".
А теперь перейдем к списку предпочтений попаданок. Список конечно не полный, но охватывает большинство самых распространенных предпочтений попаданок, не указанные же в нем, скорее являются исключениями.
На первом месте вампиры, естественно высшие. (Император досадливо вздохнул и пробормотал - поторопился я с уничтожением королевства вампиров).
На втором месте Темный Властелин (Умирая, обещал возродиться через 66 лет и страшно мне отомстить, - припомнил император, - значит еще ждать 58, но все же, стоит проверить, вдруг получится ускорить возрождение твари).
На третьем месте боги (Этих теперь с их небесных доменов ничем не выманишь)
На четвертом месте драконы (последнего поверг рыцарь Роннекар три века назад, став последним драконоборцем). Эх, надо было моим предкам не экономить на охране, - подумал император, - тогда бы эта пьяная скотина Роннекар, не смог пробраться в императорский зоопарк и поразить своими пьяными поцелуями последнего дракона так, что тот от удивления подавился жареным кабаном.
На пятом месте по популярности эльфы. (Нету у нас больше эльфов, ни светлых, ни темных, - вздохнул император, - как я объединил планету, так оба эльфийских народа ушли в другие миры, где единое государство не будет мешать их самобытности и традициям. Потому как, важнейшая эльфийская традиция - резать эльфов другого цвета).
Потом следуют высшие оборотни. (Все-таки нужно срочно возрождать Темного Властелина, - подумал император, - пусть признается: всех высших оборотней извел на опыты по созданию войска оборотней, или хоть часть уцелела.)
Потом следуют принцы. (Вот он, серьёзный недостаток единого государства, - подумал император, - острый дефицит принцев. Принцев в империи всего двое, старшему четыре, младшему два года. Но хорошо хоть им по малолетству ничего не грозит, жалко ведь сынишек).
Потом правящие монархи, если не слишком старые. (Ох, - вырвалось у императора, - только бы меня миновала чаша сия. Я же жену свою люблю!!!)
Потом следуют герои. (Ох-ох-ох, - вырвалось у императора, - скромнее мне следовало быть. Ну почему я не слушал свою охрану и рвался в схватки первым, зачем я лично пробивался к темному властелину и сам его зарубил?)
Далее следуют великие маги. (Ага - радостно воскликнул император - значит я не один, авось пронесет.)
Император убедился, что список кончился и, пробормотав, "общая беда объединяет, надо с ним пообщаться", закричал: - Приготовить портал в башню верховного мага!

Император стремительно вбежал в покои верховного мага и потрясенно уставился на длиннобородого седого старца, восседающего в кресле верховного мага.
- Это ты?!! - голос императора был полон непередаваемого удивления, ведь последние лет семьсот верховный маг предпочитал пребывать в облике двадцатилетнего.
- А ты, верно, ожидал увидеть в моём кресле дрессированного медведя? - ехидно спросил седобородый старец.
- Судя по твоему виду, ты уже обо всем знаешь - мрачно произнес император.
- А то, конечно знаю. Классный прикид, правда? Причем заметь, всё моё родное, настоящее. Не какая-нибудь иллюзия, или личина. Сейчас вот еще бородавку себе на носу выращу и все, тогда я точно в безопасности - голос верховного мага был наполнен торжеством человека, избежавшего страшной угрозы.
- А я!? А о моем спасении ты подумал? Еще друг называешься! - голос императора был полон обиды.
- А ты сам виноват! - обвиняюще ткнул в императора пальцем верховный маг. - Я ведь просил тебя оставить мне для опытов захваченного последнего из высших вампиров! А ты его отдал церковникам и те вампира бездарно сожгли! А ведь как было бы славно: Вампиры сейчас в самой моде, мы бы заточили его в башне. А дальше просто классика: Прекрасная дева спасает благородного героя томящегося в башне... Или наоборот должно быть? - маг задумчиво почесал лоб, - Аааа пофиг, даже если и наоборот положено! В общем, спасает и они женятся! А мы в безопасности и все счастливы!
- А вампир, - вопросил император, - скажешь, он тоже счастлив!?
- А проклятого вампирюгу не жалко, - отбрил маг, - нехай страдает кровопивец.
Император с верховным магом минуту помолчали.
- Не растет бородавка! - досадливо воскликнул верховный маг - Слишком много лет я настраивал ауру на самостоятельное исправление любых дефектов и заболеваний!
- А как же это? - и император повел руками, как бы изображая длиннющую седую бороду, верховного мага.
- А это просто смещение организма по возрастной шкале, как опасность минует, можно будет постепенно опять вернуться к двадцати годам. А так организм абсолютно здоров. - И маг, закатав рукав балахона, продемонстрировал покрытую седыми волосками, могучую ручищу, на которой бугрились подобные дынькам мышцы.

- Тааак, - обвиняющим голосом сказал император. - А все-то думают, что у магов за мода пошла на мешковатые балахоны?! А под ними значит такооое! Доверчивые рыцари, обвешиваются антимагическими амулетами и на арене скорее кидаются в рукопашную, рассчитывая стоптать хилого мага! А у мага то под балахоном мышцы, как у тролля!
Главы крупнейших рыцарских орденов даже наняли провидицу, что бы та разгадала: Каким заклинанием в финале всеимперского турнира, маг, ударив по рыцарскому шлему, смог пробить совершеннейшую антимагическую защиту? Переводили ответ провидицы с древнего языка и пытались сложить в название заклинания, а у них все бессмыслица получалась! А нечего было там переставлять слова местами и выискивать тайный смысл! Так и следовало читать: Двухпудовый, цельнокованый стальной посох! - император выдохся и обиженно засопел.
- Это... - осторожно начал верховный маг, - мы отвлеклись от темы нашей беседы... Не время перед лицом общей беды вспоминать мелкие старые обиды... По моим прикидкам этот рыжий кошмар прибудет в столицу где-то через полтора месяца.
- А откуда ты знаешь, что она рыжая? - недовольным голосом спросил император. - Мне вот архижрец сообщил только, что в мир пришел попаданец и его пол. Вечно вы все от императора важную информацию скрываете.
- Абсолютно случайно мой исследовательский маго-конструкт оказался в нескольких часах лета от Сторского леса, где появилась попаданка и...
- Ага, - в этом месте мага перебил император, - а твой исследовательский маго-конструкт "абсолютно случайно" оказался не с той стороны леса, где находятся запрещенные для исследований древние могильники?
- Всё клевета и происки врагов!!! - излишне бурно отреагировал маг, но сразу взял себя в руки и поспешил отвести разговор от скользкой темы - Зная примерное место, где появилась попаданка, я направил туда свой летающий маго-конструкт. А над лесом точное место было легко определить, по просекам, оставленным съезжающимися к попаданке роялями. Дальше проследил её путь и теперь веду осторожное наблюдение издалека. Сейчас она отдыхает в придорожном трактире.
- Где она интересно местные деньги взяла? - спросил император.
- Судя по следам, она повстречала, зверски надругалась и ограбила банду разбойников - деловито ответил маг.
- Эх, нету нынче, как пару веков назад, галантных и благородных разбойников, способных девушке понравиться и вдохновить её на высокие чувства - ностальгически вздохнул император.
- И не было никогда, - отрезал маг, - это писаки выдумывают про благородных разбойников, "живших пару веков назад", уж я-то помню, что пару веков назад было. То же самое, что и сейчас: Никаких благородных разбойников нету, зато есть миф, что они были "пару веков назад"
- Никакого в тебе романтизма - ответил император - всегда у тебя только одна холодная рассудочность, неспособная на дерзость мысли.
- Что значит "всегда", - возмутился маг, - что ж я молодым, по-твоему, не был? Так на свет и появился старым мудрым верховным магом? Да если бы ты только знал, какие чудачества и безрассудства я совершал, будучи юным трёхсотлетним архимагом!

Император с магом, на минуту замолчали, думая каждый о своем.
- Слушай, а может она того... - голос императора был полон отчаянной надежды - Может ей девушки нравятся?
- Не похоже, - разбил мечты императора в пух и прах маг. - Слышал бы ты, в каких словах она выгнала трактирных служанок, хотевших помочь ей в мытье.
- А ты, значит, подглядывал, как она мылась? - как можно невиннее вопросил император.
- Не надо инсинуаций!!! - голос мага почти сорвался на визг - Ничего не было! Не было ничего! Подслушивал, не значит подглядывал! - После чего торжественным голосом продолжил, - и вообще, твой долг, как императора пекущегося о благе державы, это стараться сберечь верховного мага для науки, - маг обвиняюще ткнул пальцем в императора, - а не пытаться подставить верховного мага вместо себя!
- А кто будет стараться сберечь императора? - в свою очередь обвиняюще воскликнул император и уже жалобно продолжил - Я, между прочим, жену люблю...
- Чью? - ехидно поинтересовался маг.
- СВОЮ! - рявкнул, обиженный неуместной шуткой, император.

- Есть вообще-то способ тебя уберечь - после некоторого молчания выдал верховный маг - но не простой...
- Я на все согласен! - отреагировал император - На любые расходы!
- Тогда я начну составлять список - сказал маг.
- Да, да, любые даже самые редчайшие ингредиенты можешь использовать - радостно продолжил император.
- Ну, тут не совсем ингредиенты, - сказал, сосредоточенно пишущий, маг.

Император заинтересованно заглянул в список и начал поспешно читать:
Поросенок жареный - 1
Пиво - 4 литра
Хлеб - 2 каравая
Колбасы - 2 круга
Супы - 6 тарелок

- Что это? - удивленно воскликнул император, прочтя верхушку списка - Что за..?
- А это твой минимальный дневной рацион, - ответил, продолжающий писать маг. И глядя в округлившиеся глаза императора, закончил фразу. - Отрастить пузо до приезда попаданки, твой единственный шанс!


Игорь Павлов 31.10.2012

@темы: корм для моих тараканов

---

" src="ii1.photocentra.ru/images/main51/512724_main.jp..." />

photocentra.ru/work/512724

@темы: фото

---

Оригинал взят у в И о погоде на планетах солнечной системы

@темы: звезды

---

Оригинал взят у в Xu Xinqi. Жук и восьмеро котят

@темы: картины

---

24.06.2015 в 15:25

Пишет  Morceleb:

О красотках дикого запада.
Опять же навеяло избранным.
В избранном всплыли фоточке пары весьма обширных дам легкого поведения, одетых еще легче, чем их нравы. Фотографии вроде как из борделей на диком западе.
Можно б сделать вывод, что ковбойцам и ганслингерам нравились исключительно модели +++ сайза, но тут все несколько интереснее.
Для примера скажу, что в 1849 году по официальным данным на запад отправились более 50000 мужчин и всего около 5000 женщин. Часть из них были замужем и были честными женщинами, часть были еще не замужем, но тоже были честными женщинами, что делало дефицит женщин еще более ощутимым.
В результате этого спрос на женщин легкого поведения был такой, что впору процитировать:
Пишет  Beann Sidhe:

16.03.2015 в 18:54

Цитируя Билла Маера на эту тему. Не дословно, конечно, это из старого шоу. "Помню, тетки на картинках были такие, помясистее. София Лорен, например. Или вот Джейн Мэнсфилд - вот у кого задница была, можно кружку пива поставить. И тут появляется Твигги. Мужики такие: Э... нам теперь положено вот это вот хотеть? нну... да не вопрос, выебем и это".

URL комментария
В особенности последние слова. На безбабье и кулак блондинка, ага.
В качестве примера приведу "Джек" из Уотерфорда - самую знаменитую проститутку Чикаго 70-х годов 19 века.
В газетах (правда мелкого пошиба и сомнительно желтого цвета) про нее писали "эта курносая, уродливая мелкая тварь", при этом признавая ее самой успешной шлюхой Чикаго. По словам самой Джек она не бездельничала ни одной ночи за всю свою карьеру, обслуживая за ночь от пяти до двадцати мужчин.

Мне лениво искать фоточке крупнее, да и смысла особого не вижу - скорее всего сохранились только фотографии позднего периода ее жизни, когда она уже была не столько проституткой, сколько организаторшей своего рода профсоюза проституток, держательницей всех денег этого союза и "решалой" вопросов с полицией и прочими гражданами. То есть уже немолодая.
Тем не менее, что фотография, что характеристика в газете оптимизма не внушают.
Всем чмоке, я погнал трудиццо.

Ну и может этот псто сподвигнет  Beann Sidhe раскрыть тему поподробнее, благо Дикий Запад ей поближе)

@темы: Дикий Запад, шлюхи