суббота, 13 сентября 2014

16:24

Оригинал взят у в Войны и военные потери в примитивных обществах

Пару лет назад я просматривал книгу A. Gat. War and human civilization. Oxford
2006, в которой нашел интересный материал по военным потерям и войне в
примитивных обществах. Война, внутренние конфликты и бытовое насилие являлись
повседневной составляющей этого общества.

У индейцев ваорани в Эквадорской Амазонии ок. 60 % взрослых
умирают насильственной смертью в течение нескольких поколений - с момента
начала их изучения антропологами. У индейцев янамамо та же участь
распространяется на 15 % взрослого населения – 24 % мужчин и 7 % женщин. В
Новой Гвинее в племени Дани эти цифры составляют 28,5 % мужчин и 2,4 % женщин
(с.130).

Примерно та же картина существовала в каменном веке. В
индейском могильнике Мэдисонвилль Огайо, 22 % найденных черепов имели следы
заживших ран, а 8 % были пробиты или расколоты. В индейском могильнике в
Иллинойсе насильственной смертью погибли также примерно 8 % погребенных.
Палеолитический могильник Джебель Сахаба в Египетской Нубии дает цифры ок. 40 %
поврежденных черепов найденных здесь останков мужчин, женщин и детей. Ряд
черепов имеют множественные повреждения (с.15). В Германии в одной пещере были
найдены две груды черепов, принадлежавших мужчинам, женщинам и детям каменного
века, в общей сложности 34 экземпляра. Большая часть имела следы ударов
каменных топоров (с.30).

Фактически, исходя из этих данных, мы видим, что жертвами
насилия становятся 15-25 % жителей примитивных обществ, причем эти цифры скорее
имеют тенденцию к повышению, чем к понижению.

Существуют также интересные наблюдения по статистике военных
потерь.

В открытом бою потери обычно оказываются крайне невелики.
Это происходит, поскольку противники постоянно находятся в поле зрения друг
друга, а их отношения на поле боя крайне ритуализированы. Зато потери во время
разбойничьих набегов на деревни с женщинами и детьми, во время засад и внезапных
ударов оказываются чрезвычайно велики. Б. Уорнер, которого цитирует автор
книги, дает следующую статистику потерь в одном из племен австралийцев: 35
человек погибли во время больших военных походов, 27 в небольших набегах на
соседей, 29 в больших битвах, во время которых использовались засады, 3 – в
обыкновенных битвах стенка на стенку и 2 – во время поединков один на один (с.
117).

В другом месте Уорнер пишет о потерях племени из 3000
человек, в котором было ок. 700 взрослых мужчин. За 20 лет наблюдений ок. 200 мужчин
этого племени погибло в войнах с соседями. Потери женщин и детей неизвестны
(с.129).

Б. Шаньон, живший среди янамамо в Южной Америке, писал о
том, что деревня, в которой он остановился и жил на протяжении 15 месяцев, за
это время подвергалась нападениям 25 раз, причем нападающей стороной поочередно
был почти десяток разных местных групп (с.123).

В племени папуасов Эуга 34,8 % мужчин погибает в военных конфликтах.
Живший среди них антрополог насчитал за 50 лет 34 войны (с.130).

Фактически, большая часть потерь является результатом засад,
набегов и неожиданных ударов по деревням противника с резней
сконцентрированного здесь населения. Значение больших битв, в которых
задействованы большие массы бойцов, оказывается крайне невелико. Папуасы,
например, устраивают их в сугубо церемониальных целях, иногда уже после
заключения соглашения. Такая битва скорее является спортивным состязанием, а
человеческие потери оказываются минимальны (с. 114).

Серьезной проблемой для примитивных обществ является также
внутренние конфликты между соплеменниками и домашнее насилие. У эскимосов вовсе
нет групповых столкновений и войн, но потери от убийств соплеменниками у них
составляют 1 человека на 1000, т.е. в 10 раз больше чем в США в течении лихих
90-х. У бушменов кунг пустыни Калахари тот же процент смертей сегодня
составляет 0,29 на 1000, а до того, как правительство начало за ними
приглядывать составлял 0,42 на 1000 человек. У папуасов эта цифра значительно
выше. Среди папуасов Хива убийства составляют 7,78 на 1000 человек, у Гебуси от
рук соплеменников гибнет 35,2 % мужчин и 29,3 % женщин. Т.е., эти цифры по
крайней мере сопоставимы с потерями от внешних войн (с.130).

С возникновением примитивных политических структур уровень
внутреннего насилия в обществе падает, но пропорционально растет уровень жертв
внешних столкновений. Войны происходят реже, но они становятся более
кровопролитными за счет эффективного использования ресурсов и совершенствования
технологий. Особенно кровопролитными становятся войны у дикарей, вовлеченных в
периферию цивилизованных общин. Войны с применением мушкетов в первой половине XIX в.
сопровождались уничтожением трети населения Новой Зеландии. У индейцев
черноногих во время войн 1805 и 1858 гг. потери были 50 % и 30 % всех мужчин
племени.

Еще пару цифр для сравнения. Во II Пунической
войне римляне потеряли 17 – 20 % своего мужского населения. Завоевание Цезарем
Галлии сократило ее население чуть ли не вдвое. На этом фоне цифры Нового
времени просто умиляют. Во Франции в XIX в. 3 % населения рассталась с жизнью
не по своей воле. В ХХ в. эта цифра выросла до 6,3 %. Потери США в Гражданской
войне составили 1,3 % населения. В I мировой войне Франция и Германия
потеряли по 3 % мужчин каждая, во II мировой потери Германии составили 5%
мужчин, а потери СССР 15 % мужчин.

Как видим, самые кровожадные военные конфликты нашего
времени далеко не дотягивают до тех цифр, которые были в порядке вещей для
жителей примитивных обществ.

@темы: история оружия

URL

16:20

Оригинал взят у в Вокруг света за 80 дней

Одним из элементов прогресса второй половины XIX в.
являлась возможность получить доступ в любую точку мирового пространства в
течение самого короткого времени. Эта возможность оказалась главной фабулой
романа Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней», написанного в 1872 г. То, что недавно
казалось настоящим чудом – объехать вокруг земного шара всего за 80 дней – оказалось
возможно благодаря ухищрениям технического гения и было на практике реализовано
британским джентльменом Филеасом Фоггом со спутниками, причем его предприятие
достигло успеха, несмотря на многочисленные неудачи и задержки.

Главный герой романа утверждает, что расписание маршрута им
было взято из статьи "Морнинг кроникл":

Из Лондона через Бриндизи в Суэц, поездом и пакетботом
................ 7 дней

Из Суэца в Бомбей пакетботом ...................................................................
13 дней

Из Бомбея в Калькутту поездом ....................................................................
3 дня

Из Калькутты в Гонконг (Китай) пакетботом ............................................
13 дней

Из Гонконга в Иокогаму (Япония) пакетботом ..........................................
6 дней

Из Иокогамы в Сан-Франциско пакетботом ............................................
22 дня

Из Сан-Франциско в Нью-Йорк поездом ....................................................
7 дней

Из Нью-Йорка в Лондон пакетботом и поездом .......................................
9 дней

..................................... Итого - 80 дней

Из романа мы узнаем, что Филеас Фогг выехал из Лондона в
среду, 2 октября, в 20:45 вечерним поездом из Лондона в Дувр, пароходом
добрался до Кале и оттуда снова поездом выехал в Париж. 3 октября, в 7:20 он
прибыл на Северный вокзал, примерно за час перебрался оттуда на Лионский и
здесь в 8:40 сел на поезд до Турина.

Благодаря альпийскому тоннелю Монт-Сени, начатому в 1857 г.
и введенному в эксплуатацию в 1870 г., т.е. за два года до описываемых событий,
путь между Парижем и Турином сократился на 24 часа. Это позволило Филеасу Фоггу
уже 4 октября, в 6:35 быть на месте и незамедлительно пересесть на поезд до
Бриндизи, отправившийся в путь тем же утром в 7:20. В субботу, 5 октября в 16:00
его поезд прибыл в Бриндизи. Здесь джентльмен добрался до гавани и приобрел
билеты на пароход "Монголия". В 17:00 того же дня судно вышло в море.

"Монголия"
совершала регулярные рейсы между Бриндизи и Бомбеем через Суэцкий канал. Это был железный винтовой пароход со спардеком, валовой
вместимостью в 2 800 тонн и номинальной
мощностью в 500 лошадиных
сил. Через четыре дня в среду, 9 октября, в 11:00 «Монголия» прибыла в Суэц.
Пароход стоял в суэцком порту 4 часа,
принимая на борт грузы и пассажиров.

Расстояние между Суэцем и Аденом составляет 1310 миль; пароход проходит этот путь за 138 часов
благодаря открытию в 1869 г. судоходства через Суэцкий канал. Если бы не это
важное событие, Филеасу Фоггу пришлось бы плыть вокруг Африки, что чрезвычайно
увеличило бы сроки его экспедиции.

14 октября, «Монголия» прибыла в Аден и здесь в течении 4
часов пополняла запасы угля. До Бомбея "Монголии" предстояло пройти
еще 1 650 миль, на что ушло 6 дней
плавания. 20 октября показался индийский берег.

Действие романа и заключение пари между Филеасом Фоггом и
четырьмя джентльменами, членами «Роялти клаба», было приурочено автором к
открытию в 1872 г. железной дороги, пересекающей Индию от Бомбея через Аллахабад
до Калькутты. За год до этого события, пока дорога не была окончена, поезд должен
был останавливаться у подножия Западных Гхат, далее путешественникам
приходилось на местном транспорте переваливать горный хребет. Достигнув станции Кандаллах на восточной его стороне, они вновь
могли занять места в вагонах и продолжить путь.

Как мы помним, заявления колониальных властей об окончании
железной дороги оказались излишне оптимистичными и последние 50 миль маршрута от
станции Кольби до Аллахабада Филеасу Фоггу и его спутникам пришлось проделать
на слоне, затратив на этот путь 2 дня. В Аллахабаде вся компания пересела на поезд
и утром следующего дня, 25 октября в 7:00 прибыла в Калькутту.

В тот же день в полдень путешественники взяли билеты на
пароход "Рангун", через Малаккский пролив следующий в Гонконг. 31
октября, в четверг, в 4:00 пароход пришвартовался в Сингапуре, чтобы пополнить
свои запасы угля. Буря, разыгравшаяся в Южно-Китайском море, задержала "Рангун"
на день и он прибыл в Гонконг лишь 6 ноября, упустив пароход до Иокогамы.

Взяв в аренду двухмачтовую шхуну "Танкадера", Филеас
Фогг со спутниками, добрался до Шанхая, преодолев за 4 дня плавания ок. 800
миль пути. Вечером 11 ноября на подходе к порту ему удалось перехватить пароход,
следующий из Шанхая через Иокогаму в Сан-Франциско. Это был большой колесный
пароход "Генерал Грант"
водоизмещением 2 500 тонн; следуя по 12 миль в час, пароход должен был
пересечь Тихий океан за 21 день.

Утром 14 ноября пароход прибыл в Иокогаму, а 2 декабря,
точно по расписанию, пришвартовался в Сан Франциско.

Железная дорога, связавшая Сан-Франциско с Нью-Йорком, имела
длину 3 786 миль пути и была окончена лишь в 1869 г. «В прежнее время, пишет Жюль
Верн, даже при самых
благоприятных
обстоятельствах, на переезд между
Нью-Йорком и Сан-Франциско затрачивали 6 месяцев. Теперь же достаточно 7 дней».

Впрочем, как оказалось, спокойствие и комфорт путешествия на
поезде в Америке, также как и в Индии, оказались мнимыми. После ряда
приключений, 11 декабря в 23:15 Филеас
Фогг прибыл на вокзал Нью-Йорка. Быстроходный пароход в это время пересекал Атлантику уже за 10 дней
и таким образом, 21 декабря около полудня он имел возможность высадиться в
Ливерпуле. 6 часов езды на поезде и вечером того же дня он мог пить вечерний
чай у себя дома, 80 дней спустя после заключения известного пари.

Итого, Филеас Фогг за 80 дней проделал путь примерно в 26 000
миль, потратив на свое путешествие ок. 20 000 фунтов. Правда, большая
часть этой суммы покрывала чрезвычайные расходы, общая сумма стоимости
регулярных маршрутов должна была быть на порядок ниже.

Если
бы Филеас Фогг задумал свое путешествие 10 годами ранее, это были бы совсем
другие цифры. Большая часть маршрута пролегала бы по воде, поскольку
железнодорожные линии еще не пересекали континент, а их протяженность мало где
превышала 300 миль. Самым быстроходным из судов, чайным клиперам, требовалось
самое меньшее 110 дней для плаванья в Кантон. Едва ли вдвое дольше продолжалось
плавание через Тихий океан, вокруг Америки. Таким образом, едва ли можно
допустить кругосветное плавание менее чем за 11 месяцев, т.е. за срок, в четыре
раза меньший по сравнению с затратами Филеаса Фогга.

@темы: книги, история транспорта

URL

15:55

Проникаемость стрелы с обсидиановым наконечником

strator.livejournal.com/29346.html

@темы: история оружия

URL

15:40

Оригинал взят у в Молочная революция и начало животноводстваВ 1970-ых гг. археолог Питер Богуцкий раскапывал участок каменного века в плодородных равнинах центральной Польши. Люди, которые жили там приблизительно 7 000 лет назад, были среди первых фермеров центральной Европы, и они оставили после себя фрагменты глиняной посуды, усеянной крошечными отверстиями. Все выглядело, как если бы глину сосуда перед обжигом много раз проткнули соломенными лучинами.

Богуцкий нашел в литературе другие примеры древней перфорированной глиняной посуды. “Они были настолько необычны, что люди почти всегда включали их в публикации,” говорит Богуцкий, теперь работающий в университете Принстона в Нью-Джерси. Что-то похожее его друг использовал для того, чтобы натереть сыр, поэтому он полагал, что глиняная посуда этого типа как-то могла быть связана с сыроделием. Но у него не было никакого способа проверить его идею.

Тайна черепков сохранялась до 2011 г., когда М. Роффе-Сальку проанализировала жирные остатки, сохраненные в глине. Роффе-Сальку, геохимик в университете Бристоля, нашла следы жиров молока - свидетельство, что ранние фермеры использовали такую глиняную посуду как решето, чтобы отделить жирные частицы молока от жидкой сыворотки. Это делает польские реликвии самым старым известным свидетельством сыроделия в мире.

Во время нового ледникового периода молоко было токсином для взрослых, потому что, в отличие от детей, они не вырабатывали фермент, который разлагал лактозу в молоке. Однако приблизительно 11 000 лет назад, когда сельское хозяйство начало вытеснять охоту и собирательство на Ближнем Востоке, пастухи рогатого скота узнали, как уменьшить лактозу в молочных продуктах до приемлемого уровня, взбивая молоко, чтобы сделать из него сыр или простоквашу. Несколько тысяч лет спустя, в Европе распространилась генетическая мутация, которая дала людям способность переваривать лактозу и пить молоко. Эта адаптация открыла богатый новый источник пищи, которая поддерживала силы при неурожаях.

Эта двухступенчатая революция молока, возможно, была главным фактором, способствовавшим заселению Европы группами фермеров и пастухов с Ближнего Востока. “Они действительно быстро распространяются по Северной Европе с археологической точки зрения,” говорит М. Томас, популяционный генетик в Университетском Колледже Лондон. Та волна эмиграции оставила устойчивый отпечаток на Европе, где, в отличие от многих других областей мира, большинство людей сегодня могут усваивать молоко. “Могло случиться так, что большая пропорция современных европейцев происходит от первых толерантных к лактозе фермеров в Европе,” говорит Томас.

Крепкие желудки

Маленькие дети почти повсеместно могут переварить лактозу в молоке их матери. Но когда они вырастают, большинство выключает ген фермента, расщепляющего лактозу. Только 35 % человеческого населения могут переварить лактозу вне возраста приблизительно семи или восьми лет. “Если Вы – нетолерантны к лактозе, и Вы выпиваете половину пинты молока, Вы заболеваете. Внезапная диарея - дизентерия по существу,” говорит О. Крэйг, археолог в университете Йорка, Великобритания. “Я не говорю, что это смертельно, но это весьма неприятно.”

Большинство людей, которые сохраняют способность переварить молоко, могут проследить свою родословную к Европе, где эта способность связана с единственным нуклеотидом, цитозином, заменяемым на тимин в геномной цепочке ДНК. Есть другие области толерантности к лактозы в Западной Африке, на Ближнем Востоке и в южной Азии, где сходные мутации произошли независимо.

В Европе эта мутация произошла относительно недавно. Томас и его коллеги предположили, что удвоение LP аллели произошло приблизительно 7 500 лет назад и это произошло на территории широких, плодородных равнин Венгрии.

Как только LP аллель появилась, она создала важное преимущество при отборе. В 2004 г. исследователи пришли к выводу, что люди с подобной мутацией произведут на 19 % более плодородное потомство чем те, кто такой мутации не имел.

Это преимущество дало возможность его носителям заселить континент. Но только при условии, что “население имеет является производителем молочных продуктов”, говорит Томас. “Это - cо-развитие генной культуры. Они откармливают на убой друг друга.”

Чтобы исследовать историю этого взаимодействия, Томас объединился с И. Бургером, палеогенетиком в Университете Гутенберга в Майнцеи, и М. Коллинсом, биоархеологом в Университете Йорка. Они организовывали мультидисциплинарный проект по имени LeCHE (Lactase Persistence in the early Cultural History of Europe), который объединил дюжину исследователей из всей Европы.

Изучая человеческую молекулярную биологию и химию, а также археологию древней глиняной посуды, участники LeCHE также надеялись разгадать проблему происхождения современных европейцев. “Это был устойчивый вопрос в археологии - происходим ли мы от ближневосточных фермеров или местных охотников-собирателей,” говорит Томас. Освоили ли автохтонные охотники-собиратели в Европе сельское хозяйство и животноводство? Или оказались вытеснены пришлыми колонистами, благодаря успешной комбинации генов и технологии?

Один из аргументов родился из исследования костных останков, найденных на археологических объектах. Если рогатый скот был одомашнен прежде всего для производства молочных продуктов, телят должны забивать при рождении так, чтобы их матери могли доиться. Рогатый скот, выращиваемый для мяса, забивался позже, когда они достигали полного размера..

Участник LeCHE Ж.-Д. Винь, археозоолог в Национальном Музее Естествознания в Париже на основании изучения образцов костей предполагает, что производство молочных продуктов на Ближнем Востоке может восходить ко времени приблизительно 10 500 лет назад, когда люди там только начали одомашнивать животных. Это имело место только после Ближневосточного неолитической революции - когда экономика, основанная на охоте и собирательстве уступила место сельскому хозяйству.

Сами по себе образцы не говорят, случился ли переход к неолиту в Европе через постепенное развитие или через смену населения, но кости рогатого скота дают важные подсказки. Бургер и несколько других участников LeCHE нашли, что одомашненный рогатый скот в неолитических областях в Европе наиболее близко связан с коровами из Ближнего Востока, а не местным диким зубром. Это - решающий признак того, что пришлые пастухи привели с собой свой скот, вместо того, чтобы одомашнить местный, говорит Бургер. Подобная история появляется из исследований древней человеческой ДНК, восстановленной на нескольких участках в центральной Европе, которые предполагают, что неолитические фермеры не являются потомками охотников-собирателей, которые жили там прежде.

Молоко или мясо

Учитывая, что производство молочных продуктов на Ближнем Востоке началось за тысячи лет до того, как LP аллель появилась в Европе, древние пастухи, должно быть, нашли способы уменьшить концентрации лактозы в молоке. Кажется вероятным, что они делали это, изготавливая сыр или простоквашу. (У ферментных сыров, таких как фета и чеддер есть небольшая фракция лактозы, найденная в свежем молоке; выдержанные твердые сыры, подобные пармезану, е не имеют вовсе).

Чтобы проверить ту теорию, исследователи LeCHE проводили химические тесты с древней глиняной посудой. Грубая, пористая глина содержит достаточно много химических остатков, чтобы различить, какой жир был поглощен во время приготовления: был ли это жир от мяса или от молока. “Это дало нам представление о том, что готовились в такой посуде,” говорит Р. Евершед, химик в Университете Бристоля.

Евершед и сотрудники LeCHE нашли следы молочного жира на ближневосточной глиняной посуде, датируемой по крайней мере 8 500 лет назад, а также польской глиняной посуде, что является ясным свидетельством, того, что пастухи в Европе производили сыр между 6 800 и 7 400 лет назад. К тому времени, молокопродукты стали компонентом неолитической диеты, но животноводство в это время еще не было доминирующей частью экономики.

Следующий шаг потребовал распространения полной устойчивости к лактозе. Бургер обнаружил мутацию в образцах древней человеческой ДНК случившуюся 6 500 лет назад в северной Германии.

Модели, созданные участником LeCHE П. Герболем, популяционным генетиком в Университетском Колледже Лондона, объясняют, как эта черта могла распространиться. При перемещении в Европу ближневосточных неолитических культур их сельское хозяйство и животноводство помогли им при конкуренции с местными охотниками-собирателями. В южной части Европы неолитические фермеры обосновались прежде, чем у них появилась эта мутация. Но поскольку сельскохозяйственное общество расширялось на север и на запад на новые территории, преимущество, предоставленное толерантностью к лактозе, оказывало большое влияние на процесс расселения. “Поскольку на периферии области расселения население растет быстрее, аллель может увеличиться в частоте присутствия,” говорит Герболь.

Сегодня остатки этого процесса все еще видны. В южной Европе толерантность к лактозе встречается относительно редко - меньше чем 40 % в Греции и Турции. В Великобритании и Скандинавии, в отличие от этого, больше чем 90 % взрослых могут переварить молоко.

Завоевание рогатого скота

В раннем Бронзовом веке, приблизительно 5 000 лет назад, аллель LP была распространена в большей части северной и центральной Европы, и животноводство здесь стало доминирующей частью местной культуры. Кости крупного рогатого скота представляют больше чем две трети костных останков на многих археологических участках в центральной и северной Европе.

Исследователи LeCHE все еще спорят, почему способность переваривать молоко стала таким важным преимуществом в этих областях. Томас предполагает, что, поскольку люди двигались на север, молоко являлось для них средством против голода. Молочные продукты - которые можно было хранить дольше в более холодных странах - стали богатым источником калорий, которые были независимы от сельскохозяйственных сезонов или неурожаев.

Другие думают, что молоко помогало, особенно на севере, из-за его относительно высокой концентрации витамина D, питательного вещества, которое могло помочь предотвратить болезни, такие как рахит. Люди естетсвенно синтезируют витамин D только на солнце, в течение зимних месяцев на севере оно светит недостаточно. Тем не менее, толерантность к лактозе также пустила корни в солнечной Испании, бросая сомнение на роль витамина D.

Проект LeCHE может предложить модель того, как на археологические вопросы можно ответить, используя инструменты множества дисциплин. “У них есть много различных инструментов - археология, палеоантропология, химический анализ - все сосредоточились на одном единственном вопросе,” говорит Й Барнс, палеогенетик из Королевского Университета Лондона, который не вовлечен в проект. “Есть много других диетических изменений, которые могли быть изучены таким же образом.”

Например, можно выяснить обособленно происхождение амилазы, фермента, который помогает расщеплять крахмал. Исследователи предположили, что развитие фермента увеличило потребление зерна, которое сопровождало рост сельского хозяйства. Ученые также хотят проследить развитие дегидрогеназы алкоголя, которая крайне важен для расщепления алкоголя и мог бы показать происхождение человеческой потребности в выпивке.

Некоторые из участников LeCHE теперь исследуют далее назад вовремя, как часть проекта под названием BEAN (Bridging the European and Anatolian Neolithic), который смотрит, как первые фермеры и пастухи прокладывали свой путь в Европу. Бургер, Томас и их сотрудники BEAN будут в Турции этим летом, изучая древнюю ДНК в надежде понять, кем были ранние фермеры, и когда они прибыли в Европу.

По пути, они не раз столкнутся с beyaz peynir, соленым овечьим сыром, который турки едят на завтрак. Он очень походит на сыр, который неолитические фермеры здесь ели приблизительно 8 000 лет назад - перед тем как возникновение толерантности к лактозе позволило им пить молоко.

Nature 500, 20-22 (01 августа 2013) doi:10.1038/500020a
http://www.nature.com/news/archaeology-the-milk-revolution-1.13471

@темы: генетика и генеалогия

URL