И оборотясь к Державину:
- Поди назад в Сенат и сиди у меня там смирно, а не то я тебя проучу.
Тогда, свету не взвидев, и Державин в свою очередь обратился к слушателям, указуя на государя:
- Ждите, будет от этого ... толк!
Эта душераздирающая сцена между профессором и поэтом переходит из книги в книгу, цитируется и Ходасевичем в его биографии Державина. Заимствована она из Якова Карловича Грота, который в 1880-83 году издал "Жизнь Державина", а до того двадцать лет издавал 9 томов его собрания сочинений. Сколько ж мыслей потрачено на догадки, что там скрывается за многоточием! Как обозвал Гаврила Романович Павла Петровича? От кого будет толк? И вдруг выясняется, что слово, которое кроткий Грот по цензурным соображениям заменил многоточием, - "царя". Это, оказывается, еще в 1984 году выяснилось, но я только сегодня узнала.
То есть нечего было царя поминать всуе - как примерно Пушкину цензура заменила в Евгении Онегине "царей портреты на стенах" на "портреты предков на стенах". Tsars were not to be mentioned in so offhand a way, замечает Набоков в комментарии. Так сакральное и непристойное оказываются одни и тем же.