Оригинал взят у в Мегатравы

На субантарктических островах Тихого океана (новозеландские архипелаги Окленд и Кемпбелла, австралийский Маккуори и др.) дожди идут в среднем 325 дней в году. Треть года здесь дуют ветры силой более 100 км/ч, а температура редко поднимается выше +15°C. Летом (антарктической "зимой" ночами температура падает до нуля, а в самые холодные дни бывает до −5°C, но снежный покров на уровне моря редко держится больше трех дней в году. Это царство криволесья и мегатрав.



Мегатравы были обнаружены экспедицией Росса 1839-43 годов и тогда же получили своё собирательное название - megaherbs. Ботаник экспедиции Джозеф Гукер, друг Чарлза Дарвина, описал фантастические поля гигантских цветов, растущих далеко за пределами тропиков, но имеющих несомненное сходство с тропическими видами.





Мегатравы объединяют в себе свойства, которые в обычных, континентальных, растениях считаются взаимоисключающими: с одной стороны - широкие листья и мясистые корневища, в которых растения накапливают питательные вещества, а также относительно большие размеры семян, с другой — огромное количество этих семян и высокая плотность осеменения территории (кергеленская капуста за сезон производит 150 тысяч семян на квадратный метр).



Такие свойства отлично подходят для местных условий - плодородных вулканических почв в климате с постоянными ветрами (острова расположены в "неистовых пятидесятых") и практическим отсутствием прямых солнечных лучей из-за постоянной облачности. Но только при одном уникальном условии - отсутствии растительноядных позвоночных. Их здесь и нет, но так было не всегда.



В XIV веке на центральном острове Окленда располагалась деревня полинезийцев - ее остатки найдены археологами. Это самое южное полинезийское поселение в истории. Куда в итоге делись его обитатели - вымерли или, будучи потомственными мореходами, свалили в более гостеприимные широты, не могя существовать в поганом климате - неизвестно. Возможно, они и пробыли-то здесь не больше года, питаясь морскими львами и птицами (такие кости были найдены около остатков их земляной печи).





В XIX веке европейские колонизаторы завезли сюда коз, коров, овец и кроликов, а паразитические мыши, крысы и опоссумы завезлись сами. При этом сами люди на островах особенно не прижились - уныло там, но вся завезенная ими компания живности с примкнувшими собаками и свиньями, охочими до кладок островных птиц, осталась и принялась уничтожать уникальную природу островов и уничтожила бы с концами, да климат островов не позволял чуждой биоте чрезмерно расплодиться. А в 1987 поумневшие люди спохватились и тем или иным способом вывезли с островов всех копытных, а оставшихся истребили. Последний экстерминатус был произведен в 1993 на острове Эндерби - там разбросали огромное количество отравленной приманки для истребления оставшихся кроликов и крыс. Крысы истребились - нечастый случай полной победы человека над серыми приживалами. Правда, способ подходил лишь для этих уникальных мест, где не должно было быть вообще никаких наземных млекопитающих.



А на острове Маккуори - не истребились и ежегодно потравляют до 80% цветоносов. Вот научный сотрудник демонстрирует разницу между участком луга, защищенным сеткой от пожрания, и окружающим, терзаемым кролями, ландшафтом:



После уничтожения инвазивных видов популяция мегатрав восстановилась за несколько лет. Сейчас на большинстве этих островов - заповедники, их посещают лишь ученые да лимитированное количество туристов с однодневными экскурсиями. Сбор растений запрещен, единственная законно собранная коллекция растёт в ботаническом саду города Инверкагилл на Южном острове Новой Зеландии. За пределами островов, в других климатических условиях, эти растения приживаются плохо.







Мегатравы способны цвести ежегодно, но более характерны трёхлетние циклы развития. Это не родственные между собой растения, а представители различных семейств, потомков тропических растений, изменившихся за миллионы лет изоляции в субантарктическом климате. Мегатравы сосуществуют с обычными многолетними злаками, в островных условиях тоже достигающих гигантских размеров, образуя подушки высотой до 2 м.





Криволесье представлено метросидеросом зонтичным, эндемиком Новой Зеландии. В благоприятных условиях это кряжистое 15-метровое дерево:



Ну а здесь вот так:



Это самые южные леса на планете.





Из аборигенной живности на островах издревле обитают лишь морские и не морские птицы, да тюлени на побережье. У них своя жизнь.









На протяжении 2012 года архипелаг Кемпбелл посетило всего лишь 42 человека.



Нет тут никого.

запись создана: 14.02.2017 в 14:43

@темы: цветики-листочки, Котловина, звери, птички

---

Оригинал взят у в Нет хлеба? Пусть едят пирожные. Ну или бриоши

"Исповедь" Жан-Жака Руссо, время действия - 1769.

"Как сделать, чтобы иметь хлеб? Невозможно было оставлять его про запас; покупать хлеб, посылая лакеев, значило бы выдать себя и к тому же нанести чуть не оскорбление хозяину дома. Покупать сам я никогда бы не решился. Чтобы важный господин, при шпаге, пошел к булочнику купить кусок хлеба — как это можно! Наконец я вспомнил, какой выход придумала одна принцесса; когда ей доложили, что у крестьян нет хлеба, она ответила: «Пускай едят бриоши», и я стал покупать бриоши. Но сколько сложностей, чтобы устроить это! Выйдя один из дому с этим намерением, я иногда обегал весь город, проходя по крайней мере мимо тридцати кондитерских, прежде чем зайти в какую-нибудь из них".

запись создана: 17.02.2017 в 13:50

@темы: история кухни

---

Оригинал взят у в химия и жизнь

Узнал, что в аббатстве в Болье-ле-Лош (Beaulieu-lès-Loches), основанном графом анжуйским Фульком III, хранится камень от Гроба Господня, который Фульк во время паломничества в Иерусалим откусил, лобзая каменную плиту.

В хронике нашлись занятные подробности (паломничества Фулька в Иерусалим, которых было четыре, проходили еще до Первого крестового похода, Иерусалим был в руках мусульман):
[Сарацины], зная, что он человек импульсивный, осмеяли его и сказали, что он не пройдет ко гробу, который он хотел увидеть, пока не помочится на него и на святой крест. Сей благоразумный муж неохотно согласился. Ему нашли бараний пузырь, очищенный и вымытый, наполнили его лучшим вином и поместили его у графа между бедер. Босой, он приблизился ко Гробу Господню и вылил на него вино; он со спутниками прошел ко гробу и молился там, пролив много слез. Затем, когда твердый камень размягчился, он ощутил божественную силу, и ему удалось, целуя гроб, оторвать от него зубами частицу и спрятать; он забрал ее с собой без ведома язычников (перевод - Похлеба И. В.).

запись создана: 14.02.2017 в 18:33

@темы: исторические россказни

---

«Яволь, Ватсон!» - Советский «Холмс» в немецком дубляже: озвучка телевидения ГДР zen.yandex.ru/media/id/5b96d7dabec38800abc559bd...

@темы: фильмы, ШХ, Вавилон-18

---

Когда стало известно, что студия «Парамаунт» будет экранизировать «Крестного отца», Итало-американская лига защиты гражданских прав (читай: мафия) заволновалась. Были звонки с предупреждениями. Были визиты.

Наконец в нью-йоркском отеле «Парк Шератон» (том самом, где в 1957 году в парикмахерской пристрелили Альберта «Безумного Шляпника» Анастазию, главу одного из Пяти семейств) продюсер Эл Радди встретился с неким Джо Коломбо – безукоризненно одетым человеком очень приличного вида. Тоже из Пяти семейств.

Радди настаивал, что итальянцев никто обижать не будет – «у нас есть коррумпированный коп-ирландец и коррумпированный продюсер-еврей! Приходите ко мне завтра в офис – я вам дам сценарий!»

На следующий день Коломбо сидел напротив Радди. Из двух пришедших с ним дуболомов один устроился на диване, другой стал у окна. Коломбо надел очки и взялся за 155-страничный сценарий. Через пару минут он оторвался от чтения и спросил: «А что такое – “из затемнения”?» («Голос из затемнения: “Я верю в Америку”».)

Радди с ужасом понял, что до конца сценария его гость не доберется никогда.

«Клятые очки! – сказал Коломбо. – Ничего прочитать не могу. Давай, читай ты», – обратился он к дуболому у окна.

«А чё я? Чё я-то?»

Пауза.

Коломбо взял сценарий и хлопнул им по столу. «Так! – сказал он. – Мы этому парню доверяем или нет?» – «Доверяем», – сказали его помощники. – «Ну и на хрена тогда читать сценарий?»

Требование было только одно: убрать слово мафия. Радди показал единственную фразу, где отрицательный герой это слово произносит. Коломбо остался доволен и пообещал устроить пресс-конференцию – «ну, чтобы наши ребята знали, что мы теперь стоим за этим фильмом».

Когда Коппола уже снимал большой финал с крещением и расстрелами, на съемках много говорили о том, что «теперь это невозможно». В те же дни Джо Коломбо получил три выстрела в упор и семь лет, до самой смерти, провел парализованным.

Прошлое не умерло, – как говорил Фолкнер. – Оно даже не прошло. petro-gulak.livejournal.com/1958999.html

@темы: фильмы

---

Почему на кремлевских часах раньше было 17 чисел вместо 12

Каждый гражданин России, стран бывшего Советского Союза и не только прекрасно знает Спасскую башню с часами, которую регулярно мы видим в новогоднюю ночь по телевизору. Ничего странного или удивительного на циферблате нет. Но так было далеко не всегда. В далекие времена на них не было вообще стрелок. Кроме того, вместо традиционных двенадцати чисел здесь насчитывалось целых семнадцать. Естественно, возникает логический вопрос, откуда такой странный вид и как по ним вообще можно было определить время.





1. Внешний вид старинных часов



Ранее в России использовалась другая система исчисления / Фото: chrome-effect.ru





В России до прихода на трон Петра I использовалась совершенно другая система исчисления – кириллическая. В ней все числа записывались не так, как мы привыкли, а буквами. Можно было увидеть и глаголицу, но принцип аналогичный. Что же касается наших часов с башни, то здесь числа писались в два ряда: один ряд – кириллические символы, второй – арабские.



Первые часы создал Христофор Галовей / Фото: ruxpert.ru





Их создателем в 1624 г. стал Христофор Галовей, инженер из Англии. Уже в 1628 г. после пожара их пришлось реконструировать. Восстановление часов проводились и позже, причем причина была та же, что и в случае с первой реконструкцией.



Как и все такие механизмы в России, кремлевские часы жители других стран называли именно «русскими». То, какой внешний вид они имели, и в то время у многих вызывало удивление, недоумение. Что касается Галовея, то он пояснял такое решение с юмором.



Он говорил, что русские вообще особенные, поступающие нетрадиционно, как принято во всем мире, поэтому и все, что они производят, должно быть совершенно иначе сделано. Циферблат в механизме был окрашен лазоревой краской. Это являлось символом неба. Сверху была роспись золотом и серебром в виде солнца, звездочек, луны.



В первых часах двигалась не стрелка, а циферблат / Фото: yandex.ua





Привычных для нас стрелок не наблюдалось. Их заменяла неподвижная одна стрелка в верхней части циферблата. Она имитировала солнечный луч. Самое интересное, что в этом случае движущимся был именно циферблат. Он выполнял вращение вокруг этой одинокой часовой стрелки.



Первый вариант часов отличался необычным разделением на два разных по размеру сегмента, и 17 вместо 12-ти, как мы привыкли, секторов. У каждого из секторов была собственная буква и число, которое соответствовало ей. Между этими числами были «получасия» – точки.



Фроловские часы (когда-то башня называлась не Спасской, а Фроловской) того времени можно увидеть сейчас на зарисовке посла Австрии Мейерберга, сделанной в 1661 г. Спустя сорок лет после этого, после очередного пожара часы были уничтожены и не восстановлены.



2. Почему именно семнадцать чисел



17 секторов на циферблате были выбраны неслучайно / Фото: zhiznteatr.mirtesen.ru





Пришло время поговорить об «изюминке» этих старинных часов, которая и отвечала за их уникальность, делала механизм именно «русским». Почему не 12, а 17 секторов. На самом деле выбор именно такого их количества был неслучайным.



Каждый час дня сопровождался ударом колокола / Фото: yandex.ua





В России тогда время считалось по ночным и дневным часам. На московской широте продолжительность наиболее короткой ночи была 7 часов, а самого большого дня – 17. Именно это основоположник и отобразил на изделии.

Принцип работы был простой. После восхода солнца часовщики ставили циферблат в такое положение, чтобы стрелка была направлена на 17. Спустя час стрелка была на «1», а значит это был «первый час дня». Сопровождалось действие ударом колокола.



22 июня (наиболее длинный день) циферблат самостоятельно передвигался до сектора 17, после чего приходила ночь. Окончание ее приходилось на сектор с числом 7. Часовщики снова устанавливали вручную часы на число 17, как только появлялись первые солнечные лучи.



На смену сгоревшим старинным часам пришли привычные всем классические / Фото: yandex.ua





Чтобы можно было учесть все изменения в длительности ночи и дня на протяжении года, каждые две недели в часовые показания вносилась поправка в один час. Существует мнение, что в целях напоминания один раз в четырнадцать дней звучал специальный колокольный звон.



На смену бесследно исчезнувшим в огне часам в 1704 г. пришло уже классическое устройство со стандартным внешним видом и двенадцатью секторами. Эти часы в Амстердаме заказал Петр I. Таким образом произошло упразднение «русского» разделения счета времени, ночного и дневного. И в этом заслуга первого российского императора.

@темы: календарь и время

---

Кстати, вы, возможно, обратили внимание, что у меня тут количество картинок резко уменьшилось. Все из-за того, что визуального редактора больше нет, а возиться с внешними редакторами чаще всего мне не хочется.

теперь картинки я бросаю на блогхауз:
фотографомания
картиноспам
иллюстрации

в первом дневнике, как можно догадаться, фоточки, показавшиеся мне интересными, во втором - картины, в третьем - журнальные и книжные иллюстрации, а также жанровые картины, которые, как мне кажется, могут подходить для иллюстраций к моим книгам.

@темы: фото, иллюстрации, картины

---

Есть такие книги, о которых мечтаешь, грёзишь. Скажем, "Имя розы" Умберто Эко, иллюстрированное средневековыми миниатюрами. Или "Алиса в стране чудес" с объяснением всех математических и философских шуток в комментариях... (обе такие книги есть на русском, слава богу).

Из книг по искусствоведению у меня подобной мечтой был бы справочникам по безумным иконам. Мне так хотелось прочитать, откуда взялись святые псоглавцы, у Богородицы третья рука, у Голгофского креста - мускулистые руки. Что такое икона "Всевидящее Око? И вообще, какие именно иконы запрещали на православных соборах, и главное, за что.

Пойти привычным путем (написать такую книгу сама) я не могла по причине скудости знаний. И очень по этому поводу страдала! Из этого вы можете понять, насколько же страстно мне хотелось такую книгу овеществить в этой вселенной.

И вот, ура, мое многолетнее желание вышло из типографии!
дальше здесь shakko.ru/1628393.html

@темы: картины

---

Что такое когнитивный диссонанс? Это когда внезапно узнаешь, что самый большой наземный хищник-нединозавр, какие только водились на свете, был копытным.
midianin.livejournal.com/538824.html

@темы: звери

---

щас наткнулась: гуглоперевод говорит, что на картинке бархатцы, а на самом деле там калужница болотная.

в общем, гуглопереводчик в чем-то прав, это англы-саксы обзывают словом Marigold чуть ли не каждый цветок, который похож на желтую ромашку.
а гугл, соответственно, всех этих мэриголдов переводит словом бархатцы

в общем, английские бархатцы могут обозначать:

В роде Календула :
Бархатцы обыкновенные, Calendula officinalis (также называемый календулой, румянами или шотландскими ноготками)
В роду Tagetes :
Бархатцы африканские или ацтекские бархатцы, Tagetes erecta
Бархатцы французские, Tagetes patula
Бархатцы мексиканские, Tagetes lucida
Бархатцы- печатки, Tagetes tenuifolia

Бархатцы (значения) , относящиеся к нескольким видам
Бархатцы пустынные, Baileya multiradiata
Бархатцы болотные, Caltha palustris
Бархатцы кукурузные, Glebionis segetum
Бархатцы, Tithonia diversifolia

и, подозреваю, этот список далеко не полон, потому калужница проходит под кличкой марш-мэриголд, то исть болотные бархатцы.
Впрочем, рудбекии, которые тоже вроде как желтые ромашки и напоминают титонию (но центр цветка у них темный), к бархатцам не относят.

@темы: Вавилон-18, цветики-листочки, имена

---

вроде это у меня было

10.02.2021 в 21:20

Пишет  Эрл Грей:

Спер в дайре у luc-i-ana, которая сама сперла у Q River, некий разговорничек, так сказать, в помощь матерящемуся.
А именно квебекские ругательства со вводной статьей, как полагается, и уже потом с примерами на трех языках.
Оч. познавательно.

Квебекские ругательства
Квебек - франкоязычная провинция Канады, а Монреаль - самый большой франкоговорящий город за пределами Франции. До 60х годов прошлого века Квебек был не самым лучшим местом в Северной Америке, развитие ее было медленным. В 1960-1970х гг произошла Тихая революция (Révolution tranquille) - цепь политических и социально-экономических событий в Канаде , изменивших взаимоотношения между Канадой и Квебеком. Квебек встал на путь модернизации и сознательного поиска чёткой национальной самоидентификации.

Кроме усиления националистических и сепаратистских идей, Квебек скинул с себя оковы римской католической церкви, которая контролировала систему здравоохранения и образования. В то время как остальные провинции росли и развивались, Квебек был на последних местах по качеству образования и грамотности населения. В ходе тихой революции провинция образовала собственные министерства.
С тех пор все загнивающее тормозящее развитие в провинции ассоциируется с католической церковью, а все новое и прогрессирующее – с современным обликом Квебека: самобытной культурой, которая мечтает стать самостоятельной страной. Тяжелая история взаимоотношений с церковью стала причиной того, что большинство ругательств имеют религиозные корни.
Вот некоторые из них.
Câlisse (произносится «каалис», «коолис») – чёрт побери, дьявол, бля. Происходит от слова calice – потир (сосуд для христианского богослужения, применяемый при освящении вина и принятии причастия).
– Câlisse!
– Блядь! [междометие]

– Le câlisse était saoul.
– That fucker was drunk.
– Этот уебок был пьян.

– Decâlisse!
– Get the fuck out!
– Съеби!

Tabarnak (произносится «табарнак») - аналог английского “fuck”, основное грубейшее слово в квебекском французском. Происходит от слова tabernacle – дарохранительница (священный сосуд, в котором хранятся Святые Дары - Тело и Кровь Христовы, используемые для причащения. Сообразно этому своему назначению, она является самым священным предметом в христианском храме).
– C’est beau en tabarnak!
– It’s fucking beautiful!
– Охуеть как красиво!

Crisse (произносится «крис», «крес») - черт, бля (вспомогательное ругательство). Происходит от слова Christ — Христос. Как и остальные слова, может выступать в роли междометия, существительного, глагола или наречия.
– Criss!
– Fuck!
– Бля!

– Crissement cave!
– Fucking idiot!
– Ебаный идиот!

Hostie (произносится «астии») – дерьмо, бля (аналог английского «shit»). Происходит от слова hostie (гостия) – хлеб в виде маленькой лепёшки в католицизме латинского обряда.
– Hostie!
– Shit!
– Чёрт!

– Hostie fils de putte! [искаверканное слово “putain” – шлюха]
– Son of a bitch!
– Сукин сын!

Сiboire (произносится «сибуа») – бля, чёрт (применяется аналогично английскому «fuck», но без сексуального подтекста). Ciboire (даронисица) – переносная дарохранительница.

Fermez-vous mes saints ciboires!
Be quiet, you little bastards!
Ну-ка тихо, маленькие засранцы!
Сalvaire (произносится «кельвеэ») – бля, чёрт (применяется аналогично английскому «fuck», но без сексуального подтекста). Calvaire (Голгофа) – холм, где был распят Иисус Христос.
C’est d’un calvaire!
This is a nightmare!
Это просто ужас!
Sacrament (произносится «сёкромо») – чёрт побери (аналог английского «god damn it»). Sacrament (таинство) – по учению христианской церкви священнодействие, в котором верующим сообщается под видимым образом невидимая благодать Божия. Одно из старейших ругательств квебекского французского языка, ставшее таким в результате неформального запрета на использование священного слова всуе.

Источнег знаний и слайды

@темы: Вавилон-18

---

10.02.2021 в 21:24

Пишет  Эрл Грей:

09.02.2021 в 17:03

Пишет  ILisssa:

А вы знали?

Леша, говорите? ))

@темы: Вавилон-18, имена

---

Оригинал взят у в Языковой конгресс

Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5

Часть 6
7

via

запись создана: 15.02.2017 в 09:44

@темы: хи-хи, Вавилон-18

---

В этой статье речь пойдет об аспергиллезе — одном из предметов внимания санитарной микробиологии, давшем название такому феномену в эпидемиологии, как «Проклятие фараонов». Древние гробницы, страшные проклятия, грандиозные мистификации первой половины XX века, «больные» здания и, конечно же, грибы. Постараемся разобраться, что же связывает эту компанию воедино. biomolecula.ru/articles/sindrom-bolnoi-grobnits...

@темы: медицина, кладовка мифов

---

Оригинал взят у в Список Wi-Fi-паролей всех аэропортов мира

Вообще, в наших аэропортах я уже давно не переключаюсь на вай-фай (очень слабенький), а пользуюсь мобильным интернетом (благо роуминга теперь нет). А вот в единственном где я был крупном зарубежном аэропорту - Шарля де Голля, вай-фай был только платный

Но я нашел вам интерактивную карту, где указаны пароли к точкам доступа Wi-Fi практически в крупных мировых аэропортах!

Записывайте ...

Её создателем является Анил Полат — известный блогер, путешественник и специалист по компьютерной безопасности. Пользоваться картой очень просто: нужно лишь выбрать интересующий вас аэропорт и нажать на его значок, чтобы появился логин и пароль для подключения к Wi-Fi.

Этими данными делятся путешественники со всего мира, которым посчастливилось узнать эту ценную информацию. Пароли на карте регулярно обновляются, поэтому перед отправлением в аэропорт обязательно загляните сюда и перепишите логин/пароль.

Еще несколько интересных ресурсов: вот например Создано первое интерактивное Древо Жизни, а вот Интерактивная карта ядерных взрывов и еще карта битв человечества. А тут можно увидеть интерактивную карту розы ветров, а вот он-лайн карта молний и карта, где можно следить за акулами

запись создана: 15.02.2017 в 12:11

@темы: шпаргалки

---

Оригинал взят у в Ненастоящие пираты

Для начала давайте вспомним вот что ...

Треуголка, повязка на глазу и попугай на плече – так мы привыкли представлять себе пирата. Но весь этот антураж происходит из одной-единственной книги, изданной в 1724 году в Лондоне . В книге описаны похождения многих известных пиратов – Черной Бороды, Израэля Хэндса, Бартоломью Робертса и т.д.

Именно благодаря этой книге мы сейчас уверены, что пираты обязательно должны быть одноногими или одноглазыми, они постоянно ищут сокровища и плавают под веселым Роджером. Хотя даже согласно книге Джонсона свой флаг «веселым Роджером» называли всего два пирата – Фрэнсис Сприггс и Бартоломью Робертс.

Книга была очень популярной в 18-19 веках и несколько раз переиздавалась. Именно ей руководствовались писатели, создававшие романы о пиратах, в том числе – автор «Острова сокровищ» Роберт Льюис Стивенсон.

Так что это за книга ?



Всеобщая история грабежей и смертоубийств, учинённых самыми знаменитыми пиратами (англ. A General History of the Robberies and Murders of the Most Notorious Pirates) — книга, изданная вЛондоне в 1724 году. Книга издана автором, взявшим себе псевдоним Чарльз Джонсон. Наиболее вероятным «претендентом» на авторство данной книги является Даниель Дефо.

Первое издание «Всеобщей истории грабежей и смертоубийств, учинённых самыми знаменитыми пиратами» вышло в свет весной 1724 года в лондонском издательстве Томаса Уорнера, и в мае поступило в продажу в книжный магазин Чарльза Ривингтона, располагавшийся неподалёку от Собора Св. Павла. Книга была небольшой по формату (1/8, octavo), была оформлена в простой кожаный переплёт и выглядела довольно скромно по сравнению с другими изданиями, и проиллюстрирована тремя гравюрами с портретами наиболее знаменитых пиратов, в частности Чёрной Бороды и Робертса Бартоломью.

Несмотря на скромный внешний вид, книга капитана Чарльза Джонсона имела успех и весь тираж разошёлся довольно быстро. Через несколько месяцев появилось второе издание, в 1725 году — третье, а в1726 году — существенно дополненное четвёртое, вышедшее уже в 2 томах и включавшее биографии ещё 12 пиратов. Интерес публики к книге вдохновил автора на расширение её содержания и публикацию в 1734 году «Всеобщей истории жизни и приключений самых знаменитых разбойников, убийств, грабителей и т. д., с добавлением достоверного описания плаваний и разбоя самых известных пиратов».

Среди историков пиратства широко распространённым является мнение о том, что Джонсон своей «Всеобщей исторей пиратства…» создал концепцию пиратства, существующую до настоящего времени, и всесторонне описал период, получивший позднее название золотого века пиратства. Опираясь на его «Всеобщую историю…» писатели, начиная с Вальтера Скотта (роман «Пират») создали знакомый ныне всем образ пирата, сочетающий реальные и вымышленные черты с рядом непременных атрибутов: чёрная повязка на глазах, бандана в качестве головного убора, зарытые клады, «Весёлый Роджер» и многие другие



Приватиров и буканьеров часто называют «пиратами», что не совсем корректно. Объясняем, в чем разница. Приватиры (они же каперы или корсары) использовали частные суда (отсюда и название — private, «частный») для нападения на иностранные корабли с официального разрешения правительства. По сути это было легальным пиратством в Карибском бассейне под британским флагом. Уже в 16-м веке многие британские суда имели документ, разрешающий атаковать, грабить и захватывать суда других стран — и в первую очередь испанские. Часть добычи они должны были отдавать правительству, остальное оставляли себе. Однако если приватиры попадались в руки противнику, то их судили и казнили как пиратов.

Самый известный приватир — Френсис Дрейк, первый англичанин, совершивший кругосветное мореплавание. В ноябре 1577 года по приказу королевы Елизаветы Френсис Дрейк отправился к тихоокеанским берегам Америки. Официально считалось, что это путешествие «с целью открытия новых земель», но основной задачей было нападение на испанский флот и возвращение в Англию с награбленным. Помимо того что ему действительно удалось совершить несколько географических открытий и объявить часть североамериканских территории британскими, Френсис Дрейк привез на родину клубни картофеля и такое богатство, стоимость которого вдвое превышала ежегодный доход английского королевства. За эти заслуги перед отечеством приватир Френсис Дрейк был посвящен королевой Елизаветой в рыцари. Неудивительно, что многие стремились к его славе, но со временем превратились в обычных кровожадных грабителей.





Буканьеры же в своей массе — это люди вне закона, либо моряки-дезертиры, либо беглые рабы. Сперва они зарабатывали на жизнь тем, что готовили мясо и продавали его рыбакам. Их история сохранилась в самом слове — buccan означает деревянную раму, на которой коптили мясо. Довольно быстро от мирной торговли буканьеры перешли к захвату судов. Нападали они, как правило, из джунглей: когда чей-то корабль оказывался поблизости, несколько буканьеров прыгали в шлюпы и подбирались к цели. Основной базой буканьеров была территория современных Гаити и Доминиканской Республики. Позже они были изгнаны с островов испанцами и перебрались в район Ямайки. Некоторые буканьеры в последствии перешли в статус приватиров, получив «лицензию» английской короны.





Даниэль Монбар, французский буканьер, прославился своей жестокостью и лютой ненавистью к испанцам. Любопытно, что месье Монбар родился в богатой семье в Лангедоке, был прекрасно образован и воспитан как джентльмен. Ненавистью к испанцам юный Даниэль воспылал после прочтения красочных рассказов, которые живописали жестокость конкистадоров. Начитавшись о злодеяниях испанцев, Монбар покинул родную землю и отправился защищать коренное население Нового Света. Вместе со своим дядей он начал службу в королевском военном флоте Франции, но прослужил недолго — довольно быстро их судно было потоплено. Кем? Разумеется, испанцами.

После этого Монбар оказался на острове Тортю в Карибском море и присоединился к буканьерам и вскоре стал капитаном. Несмотря на свое благородное происхождение и воспитание, Монбар отличался истинной пиратской жестокостью. Награбленное его не особенно интересовало — истинное удовольствие он получал от расправы над испанцами. Вот один из излюбленных методов пыток: вспороть живот, вытащить толстую кишку из брюшной полости, прибить к дереву и заставить пленника танцевать, поколачивая несчастного горящим поленом.



Познакомьтесь еще с обобщенной историей пиратства, а так же вспомните, кто такой Эдвард Тич, он же капитан Флинт и кто был Джентльменом среди пиратов

запись создана: 16.02.2017 в 10:31

@темы: флот, кладовка мифов

---

В New Oxford American Dictionary есть слово «Esquivalience» – намеренное уклонение от официальных обязанностей.
Такого слова никогда не существовало в английском. Его придумала редактор Кристин Линдберг для защиты словаря от плагиата.

via

запись создана: 12.02.2017 в 11:12

@темы: Вавилон-18

---

Новый анализ ДНК, выделенной из древних останков собак, показал, что их одомашнили в Сибири около 23 тысяч лет назад. Отсюда они распространились на запад и восток, вместе со своими новоприобретенными хозяевами пересекли замерзший тогда Берингов пролив и попали в Америку. Такую картину описывают авторы новой статьи, опубликованной в журнале PNAS.

дальше andvari5.livejournal.com/88297.html

@темы: генетика и генеалогия, звери

---

Оригинал взят у в Старая история о Линнее, собранная в целое

Это, собственно, одна большая ветвистая история, но рассказывать я ее буду по кусочкам. И с конца.

Вступление: О благодарности

Сравнительно недавно в Нагасаки поставили памятник Карлу Петеру Тунбергу. Шведу, ботанику, 1743 года рождения. Это второй памятник Тунбергу в стране. Первый, если я не ошибаюсь, датируется 1825.
Два памятника иностранцу, прожившему в Японии всего 19 месяцев - с лета 1775 по зиму 1776.
Но вообще-то, со стороны японцев это - сугубое небрежение. Они покойнику и большим обязаны.

А вышло дело так. В 1761 Карл Петер Тунберг, сын бухгалтера, поступил в Упсальский университет. А в этот самый год Карл Линней получил рыцарский титул за научные достижения. Уж не знаю, это ли поразило провинциала, или он просто любил науку, но он записался в группу Линнея, вскоре стал одним из его любимых учеников - и закончил университет с двумя дипломами по классам медицины и ботаники. И не просто так, а с дальним прицелом.
Каким?
Ученики Линнея разъезжались из Упсалы по всему свету - собирать и описывать растения. И не то аспиранту, не то руководителю пришло в голову, что на довольно большом расстоянии от Швеции, на востоке, лежит территория с уникальной и практически не описанной флорой. Япония. А не описанной, потому что страна-то закрыта. Христианам ходу нет. Торговать может только голландская Ост-Индская Компания. И персонал ее может состоять только из голландцев.
Но где пройдет олень, там пройдет ботаник, и где пройдет тюлень, там пройдет ботаник, а уж где пройдет голландец, там ботаник проедет со всеми удобствами.
И Тунберг поехал в Амстердам и завербовался на работу в Ост-Индскую Компанию. Врачом. И в этом качестве уехал в Батавию, ныне Джакарта. Где и просидел три года, оказывая разнообразную медицинскую помощь, изучая тамошнюю флору и тамошнюю фауну (последнюю - куда внимательнее, чем хотелось бы) - и осваивая языки. Голландский, разнообразные пиджины на его основе, ну и японский, сколько можно.
А потом подписал новый контракт. Уже в качестве "голландца". Станционным врачом на базе Дедзима в Японии. А станционному врачу, граждане, положено по штату участвовать в ежегодной даровозительной поездке в Эдо. За тысячу километров. В медленной и торжественной государственной поездке. Через пролив и по всякому разному рельефу. Это ж сколько и чего можно собрать...
Тунберг, собственно, и собрал. И отклассифицировал. И вернулся. И опубликовал. И сменил к тому времени покойного Линнея на посту профессора. Но это уже другая история.
А пока что - памятник-то за что?
У изоляции есть свои неприятные стороны. Особенно, если изоляция непрочная - и если ей предшествовал период интенсивных контактов. Это как с ящиком Пандоры, бедствия выпустили, а лекарство прищемили. Вот с Японией так и вышло. Господа европейские путешественники завезли туда сифилис. И распространился он в Японии, как лесной или даже городской пожар. А вот новые методы лечения через бамбуковый занавес уже не просочились.
Лечили сифилис разнообразными препаратами на основе женьшеня - но женьшень был продуктом импортным и дорогим, да и помогал не очень. Так что веселый квартал в столице местные жители из "деревни падающих цветов" переименовали в "деревню падающих носов", а знаменитый врач Сугита Генпаку утверждал, что три четверти его пациентов были больны сифилисом.
И вот в эту ситуацию и вошел Тунберг. Ну ботаника-ботаникой, а клятву Гиппократа-то он тоже давал всерьез. Поэтому Тунберг не только принялся сам лечить сифилис по методу Ван Свитена (раствор сулемы и винного спирта), отрывая время от ботанических штудий, но и обучил этому методу всех японских врачей, до которых смог дотянуться. Информация поползла, через некоторое время была издана книжка "Комо хидзики" ("Записки о голландских секретах" - и эпидемию удалось относительно застопорить. В довершение всего, Тунберг во время своих не вполне легальных ботанических рейдов по окрестностям Нагасаки умудрился откопать там... женьшень. О чем, как честный человек, и доложил. Самого Тунберга это открытие не очень вдохновило - он больше местной растительностью интересовался - но вот японские власти и японские медики были просто счастливы.
А уж как радовалось население Нагасаки и столицы - особенно определенная его часть...
Так что ботаник уехал, стал профессором, кавалером всего, дворянином, академиком - и так и не узнал, что в Японии голландский доктор Сунперупей сделался персонажем легкомысленных и непристойных повестей, романов и уличных картинок. Автором иллюстраций к одному из таких романов был Хокусай.
Согласитесь, два памятника - это мало.

О превратностях научной переписки
или драконы, якуты, ундер-лейтенанты и все, все (то есть, абсолютно) все.
с двумя лирическими отступлениями

В те далекие времена биологов на свете было мало и расстояния от биолога до биолога часто измерялись тысячами километров. Поэтому было у биологов в обычае радовать коллег, посылая им образцы того, чего у этих коллег водиться не могло, соответственно, в расчете на то, что коллега тоже расщедрится на какой-нибудь саженец или сколопендру маринованную зеленую. Или синюю. Лучше синюю.
Когда Даниэль Соландер прислал Джону Хантеру нескольких электрических угрей, Хантер, по свидетельствам современников, "на радостях сплясал джигу... так хорошо и полно они сохранились".
И конечно же, Тунберг не мог не подсоединить Японию к уже существовавшей "каминной сети".
Вскоре после его отъезда, его коллеги-врачи Кацурагава Хосю и Накагава Дзюнан начали получать бутыли с разными заспиртованными разностями - и, конечно, встречные заказы. Частота обмена - примерно раз в год.
В историю японской науки подарки Тунберга не попали, остались курьезами. Зато угодили в историю японского искусства. Поскольку заспиртованная южноафриканская ящерица-дракончик так потрясла воображение японцев, что каждый приличный человек считал своим долгом ее нарисовать. Сами препараты революцию Мэйдзи не пережили, а вот рисунки кисти Моришимы Чюрё и Сатаке Шозана - вполне.

Впрочем коллеги-врачи и этим результатом были вполне довольны. А уж как доволен был Тунберг обратными перевозками, это и в сказке не сказать. Хотя вырастить чай в Швеции у него все же не получилось, как и у Линнея до него.
И продолжалась эта идиллия с перерывами довольно долго.
А потом счастье кончилось самым неожиданным образом.

Тревожная музыка.
Надпись: "а в это время"
Обрыв.
Надпись: "несколько ранее"
В декабре 1782 года из рыбацкого порта Широко вышла рейсом на Эдо конструкция по имени "Шинсё-мару" с грузом риса, дерева, тканей и прочих радостей, собранных в виде налога. На борту - капитан Дайкокуя Кодаю, штурман Исокити, трое приказчиков и двенадцать человек матросов.
И тут ударил шторм. Мачту потеряли, палубный груз потеряли, как не потонули - непонятно. Земли не видно, гор не видно. Вокруг сплошной океан.
Починились как-то. Идут себе. День, два, неделю, месяц, два, уже по календарю лето вокруг, а снаружи никакого лета - холодно и град.
Риса на борту много. Ловили рыбу, собирали дождевую воду. Началась цинга.
В общем, угодили в течение Куросио.
Через месяц увидели птиц.
А еще через пару дней вынесло их буквально в остров Амчитка Алеутского архипелага. А там алеуты, соответственно, живут, и русские охотники нерпу бьют. А за ними должен прийти корабль. Нужно подождать. Стали ждать и жить, на морского зверя охотиться. Семеро, однако, померли. Корабль - "Апостол Павел" - пришел только в сентябре 85. Да там же и разбился.
Ну, на острове народ, какой ни возьми, был крепкий. Решили, сами будем выбираться. И за два года из обломков двух кораблей сладили-таки нечто плавучее. И в августе 1787 добрались до Нижне- Камчатска. Приняли их там хорошо, а вот зима вышла очень тяжелая. Голодали все и еще трое умерли.
К лету шестеро выживших японцев и 15 русских двинулись вглубь материка. Охотск-Якутск-Иркутск.
До Иркутска добрались зимой 1788.
И обнаружили, что им там есть, с кем поговорить.
Дело в том, что «Шинсё-мару» была не первым японским кораблем, попавшимся течениям в неудачное время. В ноябре 1744 из порта Сай на Хонсю рейсом все туда же в Эдо вышло новенькое судно «Муцу Тага-мару» с 17 членами экипажа на борту.
Попали в шторм, потеряли мачту и парус, и носило их до мая 45, а там вынесло к острову Оннекотан, где уцелевших десятерых японцев (один вскоре заболел и умер) и подобрали сборщики ясака.
Оттуда их переправили в Большерецк, а потом в Якутск. Еще в Большерецке все они выразили желание перейти в российское подданство, были крещены и получили имена, отчества и фамилии. Так что, если читаете вы где-нибудь в отчетах о сибирских делах «Иван Татаринов» или «Филипп Трапезников», то это вообще-то бывшие совершенно бесфамильные Коскэ и Санскэ с Шимокиты.
И новокрещеных подданных тут же приставили к делу. Постановлением Сената пятерых отправили в Петербург, а четверо были оставлены в Якутске с приказанием... открыть там японскую школу. Потому что раз соседи есть, значит запас переводчиков должон быть и лучше - поближе. Мало ли, что страна закрыта, это дело преходящее. Юмор ситуации заключался в том, что в Якутске на тот момент не было никаких учебных заведений вообще. За год до того закрылась по безденежью церковная школа, а якутская навигацкая школа, заведенная под вторую экспедицию Беринга, приказала долго жить еще в 1744 (и воскресла только в 1765). Так что, хочешь учиться – учи японский. И пошел первый набор. Результатом Сенат остался доволен, в конце 53 года преподаватели якутской японской школы были пожалованы чином коллежского переводчика, то бишь ундер-лейтенанта. Престиж школы взлетел до небес и остался там – это в европейской России чин был, хоть приятный, да небольшой, а за Уралом, где маиоры ходили в царях, богах и героях, а случались и воеводы из поручиков, подпоручик был крупной птицей чрезвычайно яркого пера.
Потом школу перевели в Илим, потом в Иркутск, дослали преподавателей из Петербурга и стало благорастворение – 7 учителей, 15 учеников набор. Основное занятие в отрыве от учебного процесса – составление «Лексикона российско-японского». Первое издание – 101 страница, 997 слов. А вот на каком языке преподавали в школе – до сих пор для всех загадка. Потому что учились там как на подбор якуты, да сколько-то казачьих детей, да дети самих преподавателей. А с русским языком на данной территории было плохо – даже те, кто знал, забывали. Вот и получается, что преподавание могло идти либо на якутском, либо на японском. Передовая методика, однако.
В общем, когда Дайкокуя Кодаю и его спутники добрались до Иркутска, два человека из экипажа «Муцу Тага-мару» были еще живы. И живы были, и буквально кишели по всей восточной Сибири их ученики. И все, как один – говорят по-японски.
Но в преподавателях лучше держать тех, для кого язык родной, не так ли? И потому иркутский генерал-губернатор Иван Алферович Пиль немедленно команду «Шинсё-мару» припряг к преподаванию – 10 медных монет в день и пенсион. Но капитан Дайкокуя Кодаю не хотел преподавать японский. Он хотел домой. И нашел себе поддержку, потому что еще один человек хотел домой. Только не к себе домой, конечно, а домой к Дайкокуя Кодаю. В Японию.
А дело было в чем, а дело было в том, что в Тигиле к японцам присоединился сопровождающий, местный исправник, поручик Адам Кирилыч Лаксман, который решил проводить их до Иркутска. Помимо деловых, были у исправника личные соображения. Он хотел повидаться с отцом, государевым путешественником по минералам, Кириллом Лаксманом. Впрочем, Кириллом тот был достаточно относительным.
Итак:

Лирическое отступление номер один: об особенностях пастырского призвания в условиях сурового климата

В 1737 году в Нейшлоте, в Финляндии, родился Эрик Густав Лаксман. Отец его был не очень удачливым но исключительно многодетным торговцем. Эрика отправили учиться в богословскую гимназию, в Борго. Потом он собрался в университет, но проучился всего год – отец умер, семью нужно было содержать – и Эрик бросил учебу и стал сначала помощником пастора, а затем и пастором. Именно по духовной линии и занесло его в Петербург – там он пасторствовал, преподавал естественную историю, подружился с Миллером – и искал себе полномерный приход. А надо сказать, что через 10 лет после его рождения Демидовы преподнесли государству свои алтайские заводы. Территорию эту требовалось поднимать, нужны были специалисты, специалистов часто приходилось выписывать из-за границы, были они, в основном, протестантами... и кто-то же должен был окормлять их духовно. В общем, получил Эрик Густав Лаксман направление в немецкий приход Колывано-Воскресенских заводов. В город Барнаул. Повторяю – в Барнаул. На дворе 18 век. Прихожан – человек 50, они размазаны по заводам, как масло по шотландскому тосту и духовные проблемы свои решают исключительно самостоятельно и, в основном, методом праотца Ноя. Как тут быть пастору? Конечно, можно было приложить некоторое усилие и спиться. Но Лаксман поступил иначе. Он написал Линнею. И в город Барнаул пришло письмо. Большое письмо. Очень большое письмо. С подробными инструкциями: что собирать, как собирать, как классифицировать, как сохранять и пересылать, что является объектом первоочередного интереса...
Лаксман письмо прочел, к сведению принял – и занялся делом. Он объездил все. Он открыл горячие источники рядом с Байкалом. Он создал при доме сад и выращивал там местную растительность, которую затем собирал, препарировал и отсылал. Он завалил Стокгольмскую академию наук гербариями и образцами (членство в академии, две медали от короля Густава). Он завалил Российскую академию наук всем. Причем в двух экземплярах, второй шел в императорский кабинет. Когда он занялся насекомыми, барнаульское общество окончательно решило, что пастор спятил. Пастор и ухом не повел. Результат – две, естественно, коллекции по 358 экземпляров в каждой и труд по энтомологии Сибири.
Попутно он собирал метеорологические данные и – за полным отсутствием аппаратуры – научился делать термометры и барометры, за которыми немедленно начали выстраиваться очереди.
Впрочем, после того как пастор нашел уголь на реке Томи, в сумасшедшие его стали записывать менее охотно.
В 1769, по истечении контракта, он вернулся в Петербург. В 70 – стал членом академии наук, занимался химией, исследованием русского севера. В 80 получил назначение «помощником главного командира Нерчинских заводов». И начал копать. А накопал много – например, «лазурная» комната в царскосельском дворце – из открытого им месторождения лазурита. В 84 Лаксмана назначили «минералогическим путешественником» при кабинете императрицы.
И в том же году вышла еще одна история. С самого начала своей сибирской карьеры Лаксман вошел в жесточайший конфликт с местной стекольной промышленностью. Сил его не было смотреть, как стекольщики изводят леса на поташ, когда под рукой есть куда более дешевое и «экологически чистое» минеральное сырье, которое он сам же и нашел. Бился Лаксман, бился, а в 84 сговорил-таки Баранова, который русско-американская компания, на строительство завода. Баранову нужна была стеклотара – с индейцами спиртным торговать, а Лаксману – вещественные доказательства того, что метод его годится в дело.
«1784 год сделался решительным по введению минерально-щелочной соли. Именно я в этом году я с Барановым учредил завод у Тальцинска, 40 вёрст выше Иркутска, недалеко от Ангары. Там употребляется для плавки стекла из песка и кварца лишь горькая и глауберова соль (по-монгольски - гуджир из Анги, Баргузина и Селенгинска).»
Стекло с глауберовой солью не только не уступало старому – оно его сильно обгоняло и по ттх, и по насыщенности цвета. Так что заводик этот простоял до середины 20 века, пока не попал под затопление.
А Лаксман, естественно, на этом не остановился, а продолжал ездить, исследовать и копать.
Базой своей он избрал Иркутск. Прибывшие туда японцы немедленно оказались в зоне внимания.
Лаксман хотел в Японию. Лаксман очень хотел в Японию, поскольку, во-первых, считал, что Тунберг обработал и описал разве что десятую часть того, что там водится, а во-вторых, Япония тогда была крупным экспортером меди – и Лаксман не очень понимал, почему эта медь должна полностью доставаться голландцам.
Так что у капитана Дайкокуя Кодаю появился сильный и очень упрямый союзник.
После того, как Кодаю подал второе прошение о возвращении домой, Пиль снял их с довольствия – оставалось кормиться уроками. Но Лаксман задействовал все свои связи – и 15 января 1791 они с капитаном выехали в Петербург. Добирались месяц с небольшим, в дороге Лаксман заболел и проболел несколько месяцев. За это время, там, в Иркутске, два члена экипажа, Сёдзо и Синдзо приняли христианство, став, соответственно Федором Степановичем Ситниковым и Николаем Петровичем Колотыгиным. Дорога обратно им была закрыта.
В мае императрица перебралась в Царское село. За ней стронулись и Лаксман с Кодаю. В конце концов, они получили повеление прибыть во дворец – Дайкокуя Кодаю даже сумел приготовить одежду с фамильным гербом. Императрица выслушала рассказ о скитаниях благосклонно, несколько раз повторяла – «Бедняжка». Затем заключила: «Ну, хорошо, раз надумали ехать, ждите со спокойной душой». На том вполне гоголевская аудиенция и закончилась.
Затем Кодаю был приглашен наследником Павлом, его принимали также члены правительства. Смотрели спектакли, астрономическую обсерваторию, музеи, библиотеки, сиротский приют. Кодаю некоторое время читал лекции в Петербургском университете о японских нравах и обычаях, составлял карты Японии.
А Лаксман, тем временем, готовил экспедицию.

Лирическое отступление второе или особенности русского фольклора

Было у Александра Сергеича Пушкина такое лицейское шуточное стихотворение:
Ах, скушно мне
на чужой скамье.
Все немило,
Все постыло,
Кюхельбекера здесь нет.
Все скамейки, все линейки
О потере мне твердят.

Естественно, во всех источниках указывается, что это – переделка народной песни «Ах, скучно мне на чужой стороне!» В свое время, филолог В. Константинов выяснил, что песня эта была опубликована в Москве в 1796 году именно как народная. Однако потом японскому учёному Накамуре Ёсикадзу удалось разыскать более раннее издание песни в сборнике... 1791 года.
А причем здесь, спрашивается, японские ученые? Дело в том, что в Царском селе Лаксмана и его японского протеже поместили... в оранжерее (видимо, не нашлось более подходящего места). Ну а фактически они жили в доме смотрителя царских садов, Осипа Буша. Его жена, София Буш, приняла в судьбе Кодаю живейшее участие и – по его словам – написала для него песню, в которой он мог бы излить свою тоску. Песня эта немедленно стала модной в северной столице, а, по возвращении Кодаю, эпидемия поразила и Японию – это при том, что подробности самого дела оставались в Японии государственным секретом до середины 20 века, когда наконец и был опубликован сделанный Кодаю отчет. Но поэзию, как известно, не задушишь, не убьешь - и "песня Софьи" (в переводе, естественно) гуляла по Японии тоже как "фольклор", поскольку прямо указывать на ее происхождение какое-то время было опасно.

"Ах, скучно мне на чужой стороне…" Песня Софьи Буш.

Ах, скучно мне
На чужой стороне!
Всё немило,
Всё постыло.
Друга милого нет,
Друга милого нет,
Не глядел бы я на свет.
Что, бывало, утешало,
О том плачу я.

Запись Кодаю

Аха сукусино мэня
Нацудзой суторонэ
Фусэнэмиро
Фусэппосутэро
Доругамэрованэто
Доругамэрованэто
Нэгирэдэрабу янасиуэта
Титоппиваро утясэро
Отому пурати я.

Перевод Кодаю

А-а тайкуцу я
Варэ хито-но куни
Мина-мина таному
Мина-мина сутэмай дзо
Накасэнай дзо-я
Омаэката
Накасэнай дзо-я
Омаэката!
Мимуки-мо сэйдэ
Атира муку
Урамэси-я
Цурамэси-я
Има-ва наку бакари.

Обратный перевод

Ах, скучно [мне]
На чужой стороне!
Всех, всех прошу:
Не покидайте [меня]!
Какие же вы бессердечные,
Какие же вы бессердечные!
Даже не посмотрите
[На меня],
отворачиваетесь
в сторону.
Как горько, как тяжело!
И сейчас [остаётся]
Только плакать.

Так вот, снаряжает Лаксман экспедицию. И, естественно, собирает информацию о Японии. А кто у нас там последним бывал? Понятное дело, Тунберг. Причем, к тому времени, его доклад, сделанный по приезде, уже успели не только доставить в Россию, но и перевести и опубликовать. «Подлинные известия о японцах, читанные в Шведской Академии.» Перев. В.Зуев. - Нов. ежем. соч., 1787, ч.17, ноябрь, с.32-55.
Но зачем Лаксману перевод Зуева, если он сам прекрасно читает по-шведски – и как раз мог успеть получить свежевышедший четвертый том отчетов Тунберга о поездке в Юго-Восточную Азию. Как раз японский том. И успел. И прочел. И, в числе прочего, вычитал там два имени. Кацурагава Хосю и Накагава Дзюнан. И узнал о том, сколь охочи эти двое до образцов и прочей ботанической и биологической разности. Как не порадовать коллег? Особенно если один из них – личный врач сёгуна. А потому озаботился Лаксман заготовить для них письма – и ящики всяких саженцев.
Губернатору Пилю отправлен был императорский указ «Об установлении торговых отношений с Япониею». Так что, пока Кодаю добирался обратно, в Иркутске уже начали готовиться. Возглавил экспедицию Адам Кирилыч Лаксман. А Лаксман-старший тоже собирался в Японию, но попозже. Первым пунктом в планах у него стояла экспедиция в Среднюю Азию – а уж потом, из Бухары, он полагал направиться на Дальний Восток. Но до Бухары он не доехал. Умер в дороге в январе 96 где-то под Тобольском и через два месяца был выключен из состава Академии Наук по единственной уважительной причине...
А капитан Кодаю благополучно добрался до Иркутска, попрощался с товарищами по команде-христианами, которым путь домой теперь был закрыт, и, вместе со штурманом и матросом отправился в Охотск. Добрались в августе, отплыли в сентябре, двухмачтовик «Екатерина», 41 человек экипажа, если считать с японцами.
А в октябре увидели побережье Хоккайдо. Вошли в бухту Нэмуро, списались с местным князем. Получили разрешение построить казармы на берегу и ждать там, пока не придет ответ из Эдо. А ответ заставил себя ждать. Кончилась осень, прошла зима, наступила весна, умер в апреле от цинги матрос Коити – от экипажа остались только капитан со штурманом, да двое русских чиновников в Иркутске. И тут приехала японская комиссия.
А задержалась она, потому что в Эдо была паника.
А паника там началась сразу по нескольким причинам.
Во-первых, никто не знал, что делать с ситуацией как таковой. Прибыл непрошенным посол от соседа сверху, от очень большого соседа сверху – и прецедентов такому делу нет. Чего они хотят? Как с ними положено обращаться? Как вообще положено действовать в такой ситуации? И чем они удовлетворятся – так, чтобы, конечно, и Японии себя не уронить, и страну не открыть, но и гостей не спровоцировать?
(Надо сказать, что с четким пониманием целей экспедиции и на российской стороне было невесело. Один из устроителей – знаменитый купец Шелихов – хотел увеличить объем торговли с Японией (да, именно увеличить, потому что фактически торговля уже шла, через айнов - но очень тонкой струйкой.) Лаксмана-старшего интересовали, скорее, научно-политические цели, а торговля, с его точки зрения, могла подождать. Ее Императорское Величество вообще не очень верила в успех всего предприятия и считала, что какой-нибудь клок какой-нибудь шерсти – это уже хорошо. А Адам Кирилыч Лаксман, начальник искпедиции, явно полагал своей первоочередной задачей накопление информации. Чем и занимался – упоенно составлял карты, добывал образцы, собирал сведения.)
Второе обстоятельство – дипломатическая переписка. Вернее, характер оной. Письмо, направленное Адамом Лаксманом (и написанное, естественно, по-японски) из Эдо отослали обратно, с заявлением, что прочесть его совершенно невозможно. И дело тут было не совсем в переводчике. Писал это письмо Егор Туголуков, один из лучших учеников иркутской школы. Теперь вспомните, пожалуйста, кто в этой школе преподавал. Моряки с разбитых кораблей. Как вы думаете, какова вероятность встретить на борту торгового судна человека, получившего классическое «китайское» образование? Именно. Преподаватели учили будущих переводчиков тому языку, который знали сами. А теперь представьте себе, в какое состояние пришел бы российский МИД, неожиданно получив от могущественного и не очень понятного соседа торгово-дипломатическую увертюру, написанную на свободной, можно сказать, идиоматической фене? (Учитывая социальную стратифицированность тогдашнего японского, разница между подобающими случаю формами речи и теми, что употребил Туголуков, была именно такой.)
Что это? Ошибка коммуникации? Оскорбление? Как на такое ответить, чтобы не создать опасный прецедент? Нет уж, ну их к тэнгу – лучше сделать вид, что не поняли.
А кроме того, непонятные визитеры привезли частные письма и частные же подарки. Ну Накагава к тому времени умер, а Кацурагава-то был вполне жив и по-прежнему числился лейб-медиком. Особа, имеющая доступ к сёгуну. А ему без марки такие листочки шлют. Да как они вообще о нем узнали – от Кодаю-то и его спутников никак не могли, не было у Кодаю знакомых на таком уровне... Да что ж это такое, это закрытая страна или проходной двор?
Кацурагава, естественно, никому ничего объяснить не мог, потому что сам ничего не понимал.
Ему не особенно поверили, но приставили к дипломатической миссии - поскольку он и так уже был "заражен".
А еще нужно было решать, что делать с капитаном Кодаю и его спутником. Но это могло подождать.
Итак, дипломатическая миссия прибыла, в Нэмуро прибежал гонец – и Адам Кирилыч, согласно инструкции, перегнал «Святую Екатерину» в Хакодатэ. Был представлен местному князю, подарил ему портрет императрицы, а 21 июня встретился, наконец, с японскими контрагентами (в подарок императору были привезены два больших зеркала и два термометра.)
А японские контрагенты, наконец-то нашли подобающий прецедент. Лет за 20 до того присылал к ним посольство с подарками тогдашний правитель Кореи. Посольство не приняли, подарков не взяли, однако, разрешили корейцам торговать в Нагасаки. Чем не решение?
Так что японские дипломаты поблагодарили русских за возвращение кораблекрушенцев, подарили три меча, сто мешков риса и объяснили, что торговый или какой еще договор здесь заключить никак невозможно, потому что, согласно закону, от иностранных представителей документы нигде, кроме как в Нагасаки, принимать нельзя. Если хотите, мы выпишем пропуск в Нагасаки – для этой миссии или для любой другой. Адама Кирилыча это, в общем, устроило (императрицу это тоже устроило, по результатам экспедиции Лаксмана-младшего произвели в коллежские асессоры, то бишь, в те самые маиоры), так что, получив необходимую табличку, он сдал спасенных японским чиновникам и отбыл. Вторая экспедиция, однако, безнадежно задержалась из-за смерти Лаксмана-старшего, потом об этой идее вообще забыли, но бумаги не пропали и через десять лет пропуском воспользовалась миссия Резанова (лучше бы она этого не делала).

А что же делать со спасенными? С одной стороны, Кодаю и Исокити нарушили запрет сёгуна Иэмицу на мореплавание, причем, нарушили дважды – когда уплыли и когда вернулись. С другой, нарушили они его не своей волей, а непреодолимой силой обстоятельств. С третьей, если уж иноземцы проявили такое человеколюбие, то нехорошо отвечать на него неблагодарностью. С четвертой, с пятой... Капитана и штурмана долго и подробно опрашивали. Записи вел Кацурагава Хосю.
В октябре 93 их привезли в один из дворцовых садов или садовых дворцов Эдо – и опять расспрашивали о России. Сёгун Иэнари присутствовал за ширмой.
"…В 18-й день 9-й луны 5-го года Кансэй, то есть в год Быка младшего брата Воды в помещении Фукиата о-мономи были приняты в присутствии сёгуна капитан корабля "Кумиясу-мару" Дайкокуя Кодаю и матрос Исокити (&hellip
Что бы их ни спросили, они подробно на всё отвечали, в их ответах не было ни малейшей лжи, поистине это было что-то необычное, неслыханное со времён глубокой древности (&hellip
Вопрос. Как называется место, куда раньше всего прибило ваш корабль?
Ответ. (после рассказа о первом периоде пребывания в России — Ред.). Там (в Иркутске) необыкновенно холодно. Если между частями одежды окажутся щели и высунутся уши или нос, то они становятся твёрдыми как камень, и если после этого вернуться в дом, то от тёплого воздуха они тотчас же отваливаются. Выдающиеся части лица и щёки и тому подобное выпадают, как будто выколупанные. Если смазать (обмороженные) места сливочным маслом, сдобренным гвоздикой и корицей, то они залечиваются. При сильном обморожении отпадают даже руки и ноги.
(&hellip В то время императрица находилась в месте, называемом Хэтикору. Меня быстро вызвали туда. Вначале я смутился, потому что там набилось множество важных чиновников, а трон слева и справа, как гряды облаков, окружали придворные дамы. Однако один сановник (&hellip взял меня за руку и привёл пред лицо императрицы. Он меня научил, чтобы я положил одну руку на другую и выставил их вперёд. Я так и сделал. Тогда императрица соизволила протянуть руку и слегка дотронуться кончиками своих пальцев до моей руки. А меня научили, что я должен три раза приподнять и лизнуть руку, и я так и сделал. Говорят, что там таков этикет, когда впервые получаешь аудиенцию у императрицы. На мою просьбу о возвращении на родину я быстро получил согласие(...)
Вопрос. Говорят, что на дворцовых воротах имеется статуя императора Петра, возродившего Россию. Удалось ли увидеть её?
Ответ. Статуя Петра установлена на усыпальнице. (&hellip
Вопрос. Говорят, что в Москве есть большая пушка. Удалось ли увидеть её?
Ответ. Я видел такую пушку, что когда влезешь в её ствол и ляжешь на спину, то противоположной стенки можно только чуть коснуться вытянутыми кверху руками (&hellip Там же есть большой колокол (&hellip Он так велик, что не хватает слов описать его (&hellip Он похож прямо на небольшую гору (&hellip
Вопрос. Табак там такой же, как здесь? Какие там трубки — глиняные или металлические?
Ответ. Табак там хуже, чем у нас, но называется также табако. Трубки есть и глиняные, и металлические, и каменные. Они берут кристаллом небесный огонь и прикуривают от него. Мы же от небесного огня трубки не закуривали, ибо считали, что это грешно. Когда нас спрашивали, почему, и мы говорили, что грешно, то над нами смеялись.
Вопрос. Говорят, что тех, кого обращают в христианство, сорок два дня обливают водой, а потом они, повернувшись назад, плюют и меняют имя. Говорят, что и при перемене имени тоже обливают водой. Видели вы это? Так ли это бывает?
Ответ. Да, как вы изволите говорить, при перемене имени, по-видимому, всех обливают водой.
Вопрос. Знают ли в той стране о Японии?
Ответ. Хорошо знают о чём угодно. Мы там видели книги, в которых подробно написана правда о Японии, видели географические карты Японии(...)
Так с самого начала и до конца отвечали они без запинки на вопрос за вопросом, и все, от государя до князей, были искренне довольны этим. Когда же закончился расспрос этих двоих, им поднесли прекрасного вина и прочего и разрешили удалиться (&hellip»
Удалиться – куда? Где держать таких опасных гостей? Да там же. Как уже было сказано, Кирилл Лаксман послал в подарок Кацурагаве Хосю и Накагаве Дзюнану множество саженцев и отростков. Кацурагава, естественно, немедля преподнес привезенное сёгуну – и было решено создать для иноземных растений новый ботанический сад у ворот дворца в Эдо. Так капитан Кодаю во второй раз в своей жизни застрял в правительственной оранжерее. Не знаю, пел ли ему там кто-нибудь.
Летом 1794 «Государь(...) считая поведение Кодаю и другого похвальным, приказал прежде всего выдать обоим как государеву награду по 30 рё, а затем выдавать ежемесячное пособие Кодаю по 3 рё, Исокити — по 2 рё (&hellip Кодаю и Исокити оба были благодарны, и радость их невозможно ни с чем сравнить.»
Домой, однако, обоим возвращаться запретили и рассказывать о России - тоже. Через некоторое время Исокити выпустили, а капитан провел в оранжерее несколько лет. Впрочем, тоже получил право свободного передвижения, женился, завел двоих детей – а его отчет о поездке, записанный Кацурагавой Хосю, стал своего рода самиздатовским бестселлером – официально такого текста не существовало, он распространялся в списках и опубликован был только в 1937. Умер капитан в почтенном возрасте 78 лет в том же году, что и Тунберг. Исокити пережил его на десять лет.
Федор Степановича Ситников (Сёдзо) оказался слаб здоровьем, по дороге в Иркутск сильно обморозился и после отъезда Кодаю прожил недолго – умер в 1796 и похоронен на Иерусалимском кладбище. А вот Николай Петрович Колотыгин (Синдзо) в Сибири освоился, женился на русской, стал преподавателем школы, соавтором нескольких книг – и титулярным советником, что по тем временам и местам было очень и очень неплохо.

А теперь вернемся к основной истории. Разобравшись с делами неотложными, чиновники бакуфу перешли к Кацурагаве Хосю и его опасным ботаническим связям. И потребовали отчета. И, конечно же, его получили. Сохранилась копия объяснительной записки, написанной братом Кацурагавы.
«В годы Мирной Вечности [Ан-ей 1772-81] в Киото приехал европейский врач Тунберг. Он происходил из страны под названием «Швеция», которая граничит с Россией. Стремясь завершить свою книгу по естественной истории, он добрался до самых наших земель. Когда останавливался он в гостинице Гэнзаэмона Нагасаки-я, брат мой Хосю-хогэн и врач из Якюсю Накагава Дзюнсё [sic!] вступили с ним в отношения учитель-ученик [ни слова о том, кто там был учителем, а кто учеником]. Он больше не возвращался, но отправился в другие страны. Его ученик, живущий в России, встретился с Кодаю и справился у него, знает ли он что-нибудь о моем брате или о Дзюнсё.»
В этом виде история приобретала понятный и естественный для японца смысл: иностранец учился у японских врачей мастерству, передал знания своим ученикам, а один из этих учеников, естественно, не пожелал пренебречь возможностью выразить почтение и благодарность учителям своего учителя и воспользовался оказией, чтобы преподнести им подобающие подарки.
Все соответствует принципам Кун Цзы и не содержит никакого криминала.
Власти, расспросив всех участников истории и начальника голландской фактории Гийберта Хемми, согласились с этим выводом, однако, приказали Кацурагаве все контакты с внешним миром прекратить. Связь учитель-ученик – одна из самых важных в этом мире, но связь император-подданный – важнее. И Кацурагава послушно прекратил. Вот так, по причине случайного кораблекрушения и чрезмерной предприимчивости бывшего пастора в биологической «каминной сети» стало одной ячейкой меньше. Хотя дракон в бутыли остался «драгоценностью дома».
Что сказал по этому поводу Тунберг, неизвестно. Карл-Петер Тунберг, как Кролик из «Винни-пуха», был очень вежливым существом. И когда в 1801 его избрали почетным членом петербургской Академии Наук, он прислал оной академии несколько тысяч разнообразных саженцев, в том числе и японского происхождения (чем поверг оную академию в страх и трепет, поскольку всю эту ценную растительность нужно было как-то обустраивать). И это была единственная месть, которую он себе позволил.

Приложения - el-d.livejournal.com/142829.html

запись создана: 10.02.2017 в 16:50

@темы: фамилии, цветики-листочки, исторические россказни, медицина-историческое, имена

---

Оригинал взят у в Приложения к Линнею

Примечание первое: О победе разума над

Надо сказать, что г-н Линней к придуманной им биноминальной системе наименований (по роду и виду, напр. Felis leo) относился не очень серьезно. Гордился он своими полиноминальными, многословными то бишь, описаниями-определениями и "половым" (по репродуктивным органам) методом классификации растений.
А биномен - это так, для удобства запоминания.
Тут Линней даже позволял себе резвиться. Например, "приматы" в системе классификации взялись не непосредственно из латыни, а из католической церковной номенклатуры.

Надо сказать, что католическая церковь к работам Линнея и так относилась без всякого энтузиазма, по причине крайней "фривольности" (тычинки-пестики) и антропоморфизма оных. "Приматы" оказались соломинкой, сломавшей спину верблюда. Книги Линнея угодили в пресловутый Индекс. При обнаружении они подлежали сожжению.
И так оно и шло... пока Его очередное Святейшество не обнаружило, что в его собственном ботаническом саду растительность размечают и определяют, согласно классификации Линнея. Потому что запоминается.
Ботанический сад было жалко. И классификации дали зеленый свет. Вместе с приматами.

Примечание второе: О научных традициях

Жил да был в Норвиче мирный торговец шерстью по имени, естественно, Джеймс Смит. (Жил бы в Лондоне, звали бы Джоном, а в Норвиче - только Джеймс.) И было у него семеро детей. И, как и положено по законам сказки, младший вовсе был... ну, в общем, не ладилось у него с торговлей, так что 21 года от роду поступил Джеймс Эдвард Смит в Эдинбургский университет. Учиться на врача.
Почему в Эдинбургский? Потому что 18 век на дворе. Кто ж диссентера в Оксфорд или Кембридж пустит?
И, естественно, как попал молодой человек в университет, так и пропал. Столкнулся с линнеанской заразой и окончательно превратился в ботаника. Через год после поступления он уже сформировал общество по изучению и классификации местной флоры (результатом была четырехтомная "Флора Британских островов").
Потом перебрался в Лондон, потом основал Линнеевское общество, потом преподавал ботанику и зоологию королеве Шарлотте, потом опубликовал все на свете, потом получил приставку "сэр" - но это проза.
А началось все всерьез в 1783. Поскольку именно в этом году умер от желтухи Карл Линней-младший, сын и наследник. И в продажу поступили... библиотека, архив и коллекции Линнея-старшего.
Шведское правительство не очень хотело это все выпускать из страны. Но еще меньше хотело оно платить деньги. Сэр Джозеф Бэнкс, знаменитый английский биолог и один из учеников Линнея, хотел уговорить Георга III купить коллекцию. Его Величество были вполне благосклонны к научным изысканиям - но, увы, находились не совсем в том состоянии, в котором принимают какие бы то ни было решения. Не в себе пребывали Его Величество по причине порфирии. И тут Бэнкс вспомнил о Смите - может быть, поможет денег собрать?
Деньги Смит собирать не стал. Он эту коллекцию просто-напросто купил. За 900 гиней. И не только купил. Он ее вывез. А это была не такая уж легкая задача, не только по причине хрупкости части экспонатов, но и в виду того, что шведское правительство увоз национального достояния приняло в штыки в самом буквальном смысле этого слова. За иностранными расхитителями был отправлен военный корабль - который, к счастью для Смита и ботаники, их не догнал. Вернее, кажется, догнал, но уже в английских водах.
В общем, в октябре 1784 коллекция благополучно прибыла в Лондон и была немедленно рассортирована и открыта для публики - Смит специально снял помещения в Челси. И проснулся членом Королевского Общества. За выдающийся вклад. Купил, привез и не подстрелили.

Примечание третье: О размерах голландцев

На кораблях Ост-Индской компании ценили невысоких тощих людей. Почему?
Дело в том, что японцы очень жестко регулировали торговлю. Товары можно было продавать только с аукциона, только партиями и только в обмен на другие товары. А на аукционы допускались с японской стороны только те, кто прошел отбор.
Соответственно, немедленно образовался черный рынок, цены на котором были много выше аукционных. Но товары для частной продажи нужно было как-то ввозить. А японская таможня бдит. Поэтому служащие компании носили специальные куртки и жилеты с разнообразными утолщениями, уплотнениями и потайными карманами, сапоги с емкостями в подметках и голенищах и шаровары - ну о них потом.
На берег - европейский и китайский товар, с берега - золото и серебро.
Японцы знают, что европейцы - народ крупный, а что моряки покрупнее среднего будут - ну, так и работа тяжелая, требует.
Кончилась эта идиллия как раз при Тунберге. Получили в прошлый заход компанейцы частный заказ. Сказочный - на чудо-птицу говорящего попугая. Заказ был выполнен. А как протащить? Это же ара... Его же много.
В общем, упаковали попугая некачественно. Или побоялись, что задохнется. А потому как раз в процессе таможенного досмотра у моряка заговорили штаны. Причем, эту часть лексикона японский таможенник понимал. Со второго слова на третье, конечно, но тем не менее. И от нижней части хомо сапиенса никак того не ждал. То есть, круглоглазые, конечно, странно устроены, но не настолько.
Попугай был извлечен - и дальше началась черная магия с поголовным разоблачением. Больше всего, по словам Тунберга, японцы удивлялись тому, что голландцы, оказывается, вполне терпимых размеров.
А вот у Тунберга никакой контрабанды не нашли.
Контрабандой Тунберга был сам Тунберг.

Примечание четвертое: Ботаника против Бюрократии - матч-реванш

Итак, немедленно по высадке с корабля, Тунберг обратился к японским властям с просьбой разрешить ему выбираться в Нагасаки и особенно в окрестные горы за растениями. (На самом острове Дедзима ему делать было особенно нечего - остров был искусственный, насыпной.)
Японцы сверились с документами и обнаружили, что прецедент - есть. Как-то во время эпидемии дизентерии голландский врач получил разрешение собирать лекарственные травы.
Ну раз прецедент есть, значит можно.
Тунберг радостно несется через пролив.
Но губернатор Нагасаки - новый. И боится отступить от процедуры. Поэтому он приказывает еще раз проверить документы. И обнаруживается, что разрешение давали не самому доктору, а его ассистенту.
Ну а врач и лекарский помощник - это совершенно разные люди, не правда ли?
Разрешение отменили.
Тунберг взвыл и пошел по инстанциям.
Но машина крутится медленно, время уходит, работать нужно...
Тунберг начал прикидывать - как.
Ну, во-первых, на остров приезжают переводчики. Значит, нужно со всеми ними подружиться и их припрячь. Не может же быть, чтобы у них никто не болел.
И вправду не может.
Так что вскоре переводческий состав базы был разбит на группы, получил задания и начал таскать растительность.
Во-вторых, на острове живут лошади. Им возят сено.
Разнообразное. Сено - это что? Правильно. Трава.
Значит, каждое утро проверяем конюшни на предмет свежеукошенного. Между прочим, нашлось много интересного.
Но работа при таких методах идет очень бестолково и медленно. И Тунберг начал потихоньку нарушать закон, выбираясь на лодке на соседние острова.
И вот там он нашел жень-шень. О котором и доложил. Потому что клятва все-таки...
Местные власти жень-шень оценили. Так что дальнейшие ботанические экспедиции Тунберга имели характер несколько сюрреалистический: идет Тунберг с помощником и оборудованием. Следом за ним - положенные по штату переводчики, чиновники и охрана. И все дружно делают вид, что находятся на Дедзиме, где им и положено, а не на Кюсю, где Тунбергу шастать категорически запрещено. А местному населению было негласно приказано эту процессию... игнорировать. Поскольку ее быть не может.
Ну а в феврале и разрешение пришло.

запись создана: 10.02.2017 в 17:04

@темы: фамилии, цветики-листочки, исторические россказни, имена, птички